Текст книги "Берег бесконечности"

Ким обратила внимание, что никто из экипажа «Охотника» не говорил о том, чтобы найти амебу. Судя по разговорам о том, как провести первый контакт, какую технологию надо искать, какие опасности может представлять непомерно развитый внеземной разум, было понятно, что найти травинку – предел мечтаний для многих и многих, – было бы для этой группы резким разочарованием. Им как минимум надо было раскопать какие-нибудь развалины, свидетельство, что другой разум существовал.

«Пока мы не докажем, что разум мог зародиться и в других местах вселенной, – как-то сказал Кейн, – надо принимать и такую возможность, что человек есть божественное творение».

Йоши рассмеялась, но Кейн улыбнулся ей в ответ.

«А как еще ты его объяснишь? Молчание вселенной?»

У нее не было ответа.

Ким слушала, как они обсуждают свои планы. Прежде всего рассчитать биозону данного солнца, потом уже найти эту неуловимую травинку. Когда это будет сделано, когда будет найден живой мир, тогда надо будет искать следы разума, в прошлом или в настоящем.

Все это было слишком оптимистично. Но, в конце концов, как однажды сказал Трипли, именно потому этим стоит заниматься.

«Если бы жизнь была в любой звездной системе, это же не было бы так увлекательно?»

К четырем часам утра Ким и Солли отсмотрели первые шесть дней полета, стараясь уловить признаки враждебности между членами экипажа, признаки чего бы то ни было, что могло бы привести к убийству. Конечно, могло мешать то, что они слышали только разговоры в пилотской кабине, где каждый говорящий знал, что его записывают, и все же было ясно: экипаж отлично между собой ладит. Кейн почти всегда присутствовал при этих диалогах, и с ним редко бывало больше одного человека, разве что когда приходили Йоши и Трипли с сандвичами и пивом.

Имелись расхождения во мнениях, незначительные и неизбежные в группе людей, говорящих о политике или истории, науке или философии или увлеченных виртуальными играми. Ким и Солли никогда такими играми не увлекались, но слышали, что в них есть довольно значительный сексуальный подтекст. Однако никаких признаков трений между Кайлом и Кейном или между женщинами не было. Очевидно, существовало какое-то согласие, но Ким не могла определить его точную природу.

Солли уснул. Ким тоже вымоталась, но она хотела продержаться и узнать, что случится дальше. Если, конечно, что-нибудь вообще случится. Она проматывала разговоры, чтобы вернуться к ним потом и прослушать более внимательно. Иногда Кейн сидел в кабине один и читал или писал заметки либо набрасывал что-нибудь в блокноте. Ей показалось, что она увидела эскизы «Осени».

Ким проматывала записи вперед и вдруг впервые увидела пустую кабину пилота. Гудела сирена, мигали лампочки. Ким заметила время: 23:17, 17 февраля. Пятый день экспедиции.

Картинка на экране разделилась пополам – добавилась темная зона, в которой Ким узнала двигательный отсек.

Она разбудила Солли.

– Проблемы в прыжковых двигателях, похоже, – сказал он.

– Но ведь они в полете? В планирующем? Прыжковые двигатели в этот момент ничего не делают.

– Они все равно включены, – пояснил Солли, – и чертова уйма вещей может выйти из строя. – Он вытащил на экран поток данных и некоторое время на него смотрел. – Вспомогательные системы питания. Избыточная система для целей безопасности. Отслеживает поток антиматерии в период прыжка. Если возникает неполадка, берет управление на себя.

– То есть двигатели будут нормально работать и без этой системы?

– Будут, конечно, но лучше так не делать.

– Почему?

– Антиматерия – капризное горючее. Имеет тенденцию вырываться из-под контроля. И если не будет вспомогательной системы, а у тебя возникнет перегрузка любого рода, можешь складывать ручки и прощаться с миром.

Солли отмотал запись к тому моменту, когда Кейн вошел в двигательный отсек. За ним шла Эмили, завернувшись в халат. Кейн остановился у консоли, нажал кнопку, и сигнал тревоги затих.

«Все в порядке, – сказал он. – Опасности нет».

Он сел к монитору и стал листать схемы. Тут подошли и остальные.

«Вспомогательная система питания, – сказал Кейн. – Экспедицию придется свернуть».

«Свернуть? – пораженно произнесла Эмили. – Это настолько серьезно? Мы не сможем починить?»

Ким на ее месте спросила бы, что им грозит.

«Я могу сделать времянку. Но не стоит мотаться возле Золотой Чаши без ВСП».

«А почему нет? – спросил Трипли. – Каков риск?»

«В цифрах объяснить трудно. Это страховочная система, которая нам нужна не будет, если не будет. Ты меня понял. Но мое мнение вообще не важно. Правила требуют возвращения».

«А кто будет знать?»

«Я. Если мы здесь погибнем, ответственность будет на мне. – Он перевел дыхание. – Кайл, это еще не конец света. Будет новый день».

«Да. – Трипли поглядел на двигатель так, будто тот намеренно его подвел. – Ладно, что мы сейчас делаем?»

«Мне нужно несколько часов над ним поработать. Кое-какой временный ремонт. Мы выйдем из гипера, и я его сделаю. Когда кончу, прыгаем обратно и летим домой».

– Они должны выйти из гиперпространства, – пояснил Солли, отвечая на не заданный вопрос Ким. – На случай, если что-нибудь пойдет не по плану. Предосторожность, чтобы не остаться в гипере навеки.

– Вот оно, – сказала Ким. – Вот где будет встреча.

«Домой? – переспросил Трипли. – А почему не на Сент-Джонс? Тащиться до самого дома?»

«Работа большая. Такой на Сент-Джонсе сделать не смогут. Наложат заплату, как я сейчас сделаю. Но нам, чтобы снова получить сертификат на полеты, надо вернуться в Небесную Гавань».

Эмили подняла глаза на Трипли.

«Мне очень жаль, Кайл». – И лицо у нее было сочувственное.

«Ладно, – сказал он. – Делай, Маркис. И черт побери все».

Кейн обратился к ИРу:

«„Охотник“, прервать полет. Выйти из гипера».

– Погоди минуту, – сказала Ким. – Они возле звезды?

– Не знаю, – ответил Солли. – Зависит от того, что значит возле. Если ты имеешь в виду внутри планетной системы то очень вряд ли.

– Тогда это неправильно. Они должны были выйти посмотреть. Должны были решить выйти возле одной из семи звезд.

Солли покачал головой:

– Этого не произойдет.

Трипли вышел из кабины пилота, Эмили и Кейн пристегнулись. ИР отсчитывал минуты, потом корабль вышел из гиперпространства. Он находился в достаточно плотной зоне Ориона, и небо было полно облаками звезд. Ничего такого, что наводило бы на мысль о близком солнце, не было видно.

Они перемотали запись вперед. Кейну понадобилось два часа на ремонт. Потом он оповестил остальных, что они отправляются, и началось предпрыжковое ускорение. Через двадцать пять минут корабль без приключений вошел в гипер и начал полет к Небесной Гавани.

Небо на востоке посветлело, окна тряс резкий ветер.

– Не верю, – сказала Ким.

Солли выключил компьютер, поглядел на нее многозначительно, вернулся на диван и закрыл глаза.

– Похоже, это была ложная тревога.

Ким разбудил коммуникатор.

– Ким? – раздался голос Мэтта. – Ты где?

– В Салониках, – ответила она.

– Ты когда собираешься вернуться?

– Я думала, ты мне позвонишь, если я буду нужна. – Ким включила только звук.

– Ты мне нужна.

Она вздохнула:

– Ладно. Что мы делаем?

– Завтра прибывает делегация терапевтов и хирургов. Мы им предложили экскурсию по Институту.

– Ладно, буду. Когда?

– В десять утра.

– Уже еду.

– Будет возможность для хорошего пиара. Будут репортеры и Джонсон.

Ведущий космолог мира. Внимание прессы гарантировано.

– Мы устраиваем ланч. Я бы хотел, чтобы ты сопровождала экскурсию, а потом поговорила с ними за едой.

Ким выслушала, сказала, что займется этим, и готова была отключиться.

– Погоди, у меня еще не все.

– Что случилось, Мэтт?

Солли тихо постучал и просунул голову в дверь. Она сделала ему знак заходить.

– Ты совала нос к Саре Бейнс? Задавала вопросы?

– К Саре Бейнс? А кто это такая? – Она отчаянно поглядела на Солли.

Тот произнес одними губами: «Отрицай все».

– Это бабка Трипли, черт возьми! У нас еще одна жалоба от него. Он сказал, что кто-то взял у его бабки интервью для книги. Название она вспомнить не может. Но Трипли, кажется, не очень тебе доверяет. Он сунул ей твою фотографию.

– И?

– Она говорит «нет». Но Трипли все равно думает, что это так. Это так?

– Думаю, что да, Мэтт.

Послышался тяжелый вздох.

– Ким, что мне с тобой делать? Ты решительно настроена потерять работу? Мы это уже проходили, и больше это повторяться не должно. Ты будешь держаться подальше от Трипли. Это ясно?

– Это ясно.

– Не надо так со мной разговаривать. Ты же со своей карьерой играешь, не с моей. Если эта ерунда случится в третий раз, я должен буду выставить тебя на улицу.

– Мэтт, у меня нет выбора…

– Черта с два, Ким. Я не хочу проявлять нечуткость, но твоя сестра погибла давным-давно. Остынь, Ким. Ради блага своего и других.

Она подняла глаза на имиджер.

– Мэтт, мы, кажется, нашли туфлю Йоши на вилле Трипли. В Северине.

Долгая пауза. Потом:

– Совпала ДНК?

– Нет. Совпал только размер. Но это захватный ботинок.

Слышно было, как Мэтт это обдумывает.

– Это пахнет судебным процессом. Ким, ты копаешься в том, что было очень давно. Ты хватаешься за соломинку.

– Знаю, – сказала она. – До завтра.

– Он прав, – заметил Солли.

Она поглядела на него.

– Надо найти ее тело.

– Йоши? Как ты собираешься его искать?

– Это может быть не так уж трудно. Она носила золото.

12

Вот унеслась любовь, подобно дыму, И это – окончание всего. Не в силах я, что был тебе любимым, Унизиться до друга твоего!

Артур Саймонс, «После любви», 1910 г. н.э.

Ким ночным рейсом вернулась в Сибрайт и выступила в Институте на завтраке перед терапевтами и хирургами. Выступление прошло удачно, но Мэтт только сказал, что рад снова ее видеть. Тон его был одновременно заботливым и обвиняющим. Он всегда умел вызвать у нее чувство вины. Ким объяснила, что у нее сегодня сумасшедший день, и исчезла, пока он не успел начать на нее давить. Первым же поездом она уехала в Ваконду, где находился Амберланский университет. Солли ждал ее на физическом факультете, где одолжил ручной сканер, который техники настроили на поиски золота.

В ответ на вопросы сотрудников, не нашли ли они жилу, Ким кивнула и сказала, что им с Солли светит серьезное богатство.

Прибор был настроен на обнаружение в диапазоне тридцати меров количества золота, примерно соответствующего браслету Йоши.

Потом они сели на «Снежный ястреб», который связывал несколько городов центрального пояса Республики, от Сибрайта на востоке до Алгонды на западе через Орлиное Гнездо.

Уединившись в купе первого класса, они сразу стали заново просматривать бортовые журналы «Охотника».

Солнце уже садилось, когда поезд вышел из Ваконды-центральной и набрал скорость, так что окружающий пейзаж слился в полосы и исчез в темноте. Солли растянулся в мягком кресле, Ким села на поперечную скамейку, обхватив руками колени.

Они снова вернулись к моменту, когда «Охотник» вышел из гиперпространства, и смотрели, как Кейн чинит ВСП.

Снова прогнали этот кусок, помедленнее.

Кейн закончил работу, известил ИРа и исчез с экрана. Через сорок минут, побрившись и надев чистую форму, он появился в кабине пилота. Вместе с ним вошла Эмили, глядя на огромные звездные облака.

«Где-то там», – сказала она, имея в виду инопланетян.

«Может быть, – ответил Кейн. С ней он всегда говорил куда более прямо, чем с Трипли. – Но если не будет сумасшедшего везения, одной жизни мало, чтобы их найти».

Она села в правое кресло.

«Восемь минут до прыжка», – сказал корабль.

Кейн откинулся назад и полузакрыл глаза.

«Нам повезло, – сказал он. – Первая серьезная проблема за… сколько? Дюжину экспедиций, если не больше. Неплохо».

Она поглядела на него, явно упав духом. Эмили не хотела возвращаться домой.

«Куда больше дюжины. Как ты думаешь, Маркис, сколько займет ремонт?»

Он прикинул.

«Надо снять установку и заменить. Пару дней. Не больше. Но перед вылетом кораблю нужно будет пройти общую профилактику».

Они продолжали разговор в этом духе, пока ИР отсчитывал секунды. Потом разговор заглох, когда Кейн занялся приборной панелью. Напряжение, всегда нарастающее перед прыжком, стало ощутимым.

Через тридцать секунд остановились главные двигатели и «Охотник» вошел в режим планирования.

– Ничего, – сказал Солли, несколько разочарованный будто они этого раньше не видели и не знали, что ничего не произойдет. Процедура прыжка зашла слишком далеко, чтобы ее можно было остановить. Если бы рядом с ними появились инопланетяне и замахали ручками, все равно уже нельзя было ничего сделать.

«Снежный ястреб» шел через долину. В небе висели две луны Гринуэя, плывя через космы облаков. По обеим сторонам пути поднимались темные склоны. Деревья мотали верхушками в кильватерной струе поезда. Далеко на севере сияли огни какого-то города.

«Нельзя было ожидать этого прямо сейчас, – сказал Маркис. – Надо быть терпеливыми».

«Мы и были терпеливыми».

– Ладно, – сказал Солли. – С инопланетянами вопрос закрыт. Теперь ищем мотивы для убийства. – Он поглядел на Ким. – Ты думаешь, если кто-то убил Йоши и Эмили, он не взял себе золота?

– Если бы это был грабитель, то наверняка взял бы. Но у нас главный подозреваемый – Трипли. Как ты думаешь, он убил бы из-за побрякушек?

– Ты в самом деле думаешь, что он это сделал?

– Нет. Но не могу заставить себя верить, что их убил грабитель. Где бы ни была сейчас Йоши, ее золото при ней.

Ким и Солли прокрутили на скорости еще несколько разговоров, все рутинные и обыденные – что кто будет делать, когда прилетим домой, как провести это неожиданное свободное время. Трипли ясно дал понять, что собирается организовать следующую экспедицию, как только сможет, и что надеется на службу своего теперешнего экипажа. Это не было записано в журнале, но было ясно по разговорам, которые велись в пилотской кабине. И все собирались вернуться.

Это несколько снизило досаду, особенно у Йоши, которая была интерном и, наверное, боялась, что ее не пригласят снова. Шли недели, общий тонус восстановился и был достаточно высок, когда корабль стал в док в Небесной Гавани.

Йоши сказала Кейну, что в эту ночь останется с Эмили в отеле «Ройял палмз» в Терминале, а потом поедет ненадолго к семье и вернется к новой экспедиции. Не было никаких признаков, невербальных сигналов, что она говорит неправду.

Трипли пообещал поторопить ремонтников. Он оценивал время до нового вылета примерно в месяц. Кейна это устраивает?

Кейна это устраивало.

Трипли сообщил ему, что он получит премию за свои действия, и оставил Кейна в кабине одного. Имиджер мигнул и погас.

Запись была кончена.

– Сколько бы мы ее ни гоняли, – сказал Солли, – а будет все то же. Ничего не случилось.

Перелет домой потребовал сорока одного дня. Ким и Солли стали смотреть запись снова, не очень понимая, что хотят найти. Когда Трипли говорил о Йоши, было слышно, что он к ней неравнодушен. И он казался слишком мягким человеком, чтобы учинить над кем-нибудь насилие – психическое или физическое. Вот его клонированный сын, подумала Ким, это совсем другое дело.

Они пересмотрели разговоры Кейна с другими членами экипажа, слушали, перематывали вперед-назад. Ким смотрела на Эмили и думала, как ослепительно выглядела сестра, какая была энергичная, вдохновленная великой целью. И ей оставалось жить всего несколько дней.

Но постепенно вырисовывались несоответствия. Она смотрела игру слов между капитаном и Эмили, возвращалась к началу экспедиции и сравнивала поздний разговор с ранним.

– Замечаешь? – спросила она у Солли.

Он наклонился, прищурился на экран. Ким остановила изображение за несколько дней до конца полета. Кейн и Эмили разговаривали все более серьезно о программе физической подготовки к следующему полету.

– Что именно? – спросил Солли. – Ничего не вижу.

– Куда девалась страсть?

– Какая страсть?

– Ты считаешь, что это разговор любовников?

– Я никогда по их разговору не сказал бы, что они любовники.

– Солли, они раньше это скрывали. То ли от других, то ли от имиджера. Сейчас скрывать нечего.

– Может быть, поругались. Сама понимаешь, мы же далеко не все видим.

– Нет, не так. Между ними в обратном полете нет напряжения. После разрыва так себя не ведут. Это просто дружеские отношения между хорошими друзьями по работе. Совсем другое.

Поезд подходил к окраинам Орлиного Гнезда.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Солли.

Ким отключила программу, но не отводила глаз от экрана, пока поезд не остановился.

– Сама точно не знаю.

Они остановились в «Шлюзе», и Ким почти всю ночь слушала разговоры Кейна и Эмили. Вначале глубокая страсть капитана была очевидной. Он любил ее сестру. Это было видно в глазах, в каждом жесте, в интонации. Интересно, как ведут себя эти двое, когда нет записывающих устройств.

Но при возвращении было по-другому. И не потому, что, как предположил Солли, они поссорились. В этом случае они держали бы себя друг с другом холодно. Язык жестов был бы преувеличенным. Она бы увидела злость в поведении кого-нибудь из них или обоих.

Но этого не было. Они относились друг к другу как старые друзья. Не больше, но и не меньше.

Снова и снова она слушала последний разговор при подлете к Небесной Гавани.

«Спасибо, Маркис».

«За что?»

«Что доставил нас обратно. Я же понимаю, как мы на тебя давили, чтобы ты продолжал экспедицию».

«Ничего, я этого ожидал».

Они были на ночной стороне Гринуэя. Космическая станция была похожа на освещенную елочную игрушку. Два ее хвоста также были освещены, один направлен в сторону Жаворонка, другой опущен в облака.

«Как всегда, Маркис, с тобой было приятно провести время».

Ким покачала головой. Это замечание было деланным. Страсти было в нем как в цветной капусте.

«С тобой тоже, Эмили. Но я надеюсь, через пару недель снова будем вместе».

«Я тоже. Мне уже надоело возвращаться ни с чем».

Станция на экранах стала больше, «Охотник» подходил к доку. Уже были видны люди в рабочих секциях, а техник в скафандре уже ждал с соединительным кабелем. Корабль слегка тряхнуло, и он остановился. Линия лампочек на консоли отчаянно замигала и потускнела.

«Пора домой», – сказал Кейн.

Они отстегнулись и вышли из кабины, Эмили впереди. Если они что-то друг другу и говорили, это уже не записалось.

На последних минутах Солли вышел из своей комнаты, запахнувшись в мягкий желтый халат.

– Теперь, – сказал он, – Кейн останется на корабле еще несколько часов оформлять документы. Потом он поедет в Терминал и остановится в отеле. Трипли полетит домой. Йоши твоя сестра подзовут такси, скажут, чтобы их отвезли в «Ройял палмз», но туда не прибудут. – Таков сценарий.

– Но мы думаем, что Йоши так или иначе попала в долину Северина. Это может значить, что Эмили была с ней.

– Может.

– О'кей. – На улице было еще темно. – Если мы собираемся завтра вести поиски, сейчас хорошо бы отдохнуть.

Они заказали по сети снаряжение для подводного плавания и складную лодку, а также флаер, а потом пошли завтракать. Когда они поели, флаер со снаряжением уже ждал на стоянке.

Ким подключила золотоискатель к входному разъему для связи с бортом, чтобы результаты отображались на вспомогательном экране.

Через несколько минут после полудня они взлетели с крыши отеля и повернули на юг, к Северину. День был холодным и ясным.

– А как получилось, – спросил Солли, когда они летели, – что и Кейн и Трипли жили в одной и той же деревне?

– Трипли здесь не жил, – ответила Ким. – Северин – туристское место, и он сюда приезжал на каникулы. А также в межсезонье. Трипли любил уединение.

– Кейн сюда переехал в пятьдесят девятом, получив виллу в наследство от родственника, восхищавшегося его военными подвигами. Он тогда уже начинал завоевывать себе имя как художник и решил, что здесь будет идеальное место для работы. В деревне тогда было население всего тысяча человек, и не удивительно, что эти двое встретились. Когда Трипли понадобился пилот на «Охотник», Кейн оказался рядом.

Пик Надежды возвышался над группой вершин на юго-западе. Машина подлетала к Северину, идя низко, всего метров на тысячу над землей. Широкая река не была судоходна: она спускалась к плотине каскадом порогов. По обе стороны к воде подступал густой лес. Иногда попадался фермерский дом, всегда разрушенный. Пейзаж был густо укрыт снегом.

Внизу грузовой поезд шел на запад. Он плыл над самыми деревьями, и они кланялись за ним волной, тут же выпрямляясь. Поезд шел к туннелю Калбертсона, ведущему сквозь толщу горы. Отсюда его не было видно, но заметно было, как поезд, подходя к нему, замедлял ход.

Точных координат виллы Трипли Ким флаеру дать не могла, и потому перешла на ручное управление, скользя над озером. Оно было покрыто стеклянным льдом.

Солли включил локатор. На дисплее появились группы данных настройки, экран мигнул и позеленел. Ответ отрицательный.

Впереди на холме одиноко стояла вилла Трипли.

Она, казалось, была выдернута из реального мира, как черная дыра, как сингулярность, где законы физики слегка искажены. Где исчезают следы.

Машина спустилась на уровень крон деревьев и проплыла над самой крышей. Дисплей остался зеленым.

Служебные постройки тоже ничего не дали.

Ким облетела ближайшие окрестности виллы. Почти вся бывшая земля Трипли покрылась молодым лесом и густым кустарником. Изгороди повалились, группа елей на восточной стороне казалась мертвой.

Ким расширила зону поисков на несколько километров к западу, летая по сетке, обшарила землю до самой гряды холмов, защитившей город в ночь взрыва. Проверила гребень, заглянула на дальний склон до той черты, где земля становилась каменистой.

По карте она вернулась назад и пролетела над деревней. Центр Северина был под водой. Ким опустилась так низко, что намочила полозья. Дисплей остался зеленым.

– Ты думаешь, что убийца спрятал ее возле ратуши? – спросил Солли.

– Если это был маньяк, кто знает, на что он способен? Убийца, вероятно, мог бы бросить труп в озеро, которое тогда было намного меньше, или в реку. Или он мог закопать ее к северу от города, в земле, которая теперь стала дном озера. В любом случае она еще под водой. И потому Ким систематически облетала поверхность озера, покрывая ее квадратами, пока за полтора часа не облетела целиком.

Это, подумала Ким, исключило самые вероятные места.

Она взяла курс на восток вдоль южного берега. Почти сразу экран замигал.

– Что-то есть, – сказал Солли. Интенсивность показаний падала и нарастала по мере движения машины.

Здесь. Сплошной лес.

– Вижу железную изгородь, – сказала Ким.

– И несколько надгробий. – Они заросли густым кустарником и были почти не видны.

И пара кованых железных ворот.

– Кладбище, – сказал Солли. Он зафиксировал место, что бы не потерять его, когда они выйдут за пределы диапазона сканера.

Ким села на поляне метрах в ста от кладбища. Возник короткий спор, кто пойдет, а кто останется.

– Это мой сценарий, – настаивала она. Солли пожал плечами.

– Только все время говори со мной.

– Все будет нормально.

Она закрыла куртку, вылезла из флаера и направилась в лес. День был холодный, ясный и очень тихий. Снег скрипел под ногами.

Ким тут же потеряла путь и должна была вернуться. Солли видел из флаера кратчайший путь, но он был загорожен оградами, кустарником, ручьями или прочими препятствиями. Со второй попытки Ким нашла ворота. Над ними была арка с надписью КОНЕЦ ПУТИ.

– Не очень большой душевной тонкости люди, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Солли.

– Потом объясню.

– Ладно. Ты уже вошла?

– Да. Дай мне направление.

Солли посмотрел на карту и определил, где она находится.

– Вправо на шестьдесят градусов.

На кладбище было полно надгробий, и оно сильно заросло. Ким пошла в указанном направлении.

– Отлично, – сказал Солли. – Так и иди.

Ким по дороге смотрела на надписи. Некоторым уже больше двухсот лет.

– Вот здесь, – сказал Солли. – Ты прямо на нем стоишь. Ким глядела на каменного ангела.

– Здесь только могила, – сказала она. – И старая. Муж и жена. Оба похоронены в начале прошлого столетия.

– Другого места нет. Это должно быть здесь.

Ким поглядела еще раз. Осмотрелась, увидела группу вязов, пару склепов и еще несколько надгробий, наполовину скрытых кустарником.

– Не может быть.

– Еще как может. Идеальное место. Здесь никто копать не станет.

– Но убийца должен был разворошить могилу. Кто-нибудь бы заметил. – Может быть, эту пару похоронили с обручальными кольцами. – Здесь никто не стал бы прятать тело, Солли. Его бы бросили в лесу или привязали бы камень и утопила в озере.

Она вернулась к флаеру, они взлетели и возобновили поиски над южным побережьем, потом к востоку. Пока ИР отрабатывал маршрут поиска, Ким и Солли перекусили ветчиной и яблоками. День шел к концу.

К сумеркам Солли сдался.

– Знаешь, вряд ли мы что-нибудь найдем.

– Где мы еще не смотрели?

– У Трипли был флаер.

– Да.

– Если бы у меня был флаер, а я хотел бы избавиться от трупа, я бы не стал копать ямы. Слишком много работы и слишком легко тебя могут поймать.

– Мы обыскали озеро.

– К черту озеро, я бы полетел к морю и там его выбросил.

– Если он это сделал, – сказала Ким, – значит, нам не повезло. – Она постучала пальцем по приборной консоли. – Взрыв произошел через три дня после их прибытия. Надо предположить, что все происходило быстро и ему пришлось избавляться от тела где-то здесь.

Солнце окрасило гребень пика Надежды.

– На вершине горы? – предположил Солли.

– Там сплошной гранит. Ничего там не похоронишь.

– Река, – сказал Солли. – Но выше. С той стороны плотины.

– А зачем туда?

– Там вода глубже. Посмотри по своей карте.

Целые участки плотины не пострадали. Шлюзы были открыты. Река с шумом прорывалась сквозь них и сквозь щели бетона, с южной стороны она вылетала с ревом, падая с высоты пятьдесят метров в нижний бьеф.

Они летели низко над плотиной. Машину резко качнуло ветром, и Ким вякнула. Флаер запоздало предупредил, что здесь часто бывают завихрения воздуха. «Надо соблюдать осторожность», – добавил он.

Обломки плотины были похожи на монолитный алтарь или, быть может, на забытую в реке огромную челюсть.

Бортовой ИР извинился за резкое вождение, заверил, что постарается быть аккуратнее, но пожаловался, что они поставили ему потолок, который не дает подняться на более спокойную высоту.

Они смотрели на плотину. На верхней ее стороне река шла лоскутами бурной и спокойной воды, струй и омутов, песчаных отмелей и сломанных деревьев. Она налетала на разбитую плотину, прорывалась насквозь и падала с пятидесяти метров в Каньон, уносивший ее к озеру.

Солли велел ИРу спуститься ниже, но тот пожаловался, что это будет неразумно.

«Ветер сильный, – сказал он. – Лучше останемся там, где мы есть».

Солли вздохнул.

– Ким, – сказал он, – давай поменяемся местами.

Она покачала головой:

– Ручное управление ничего не даст. Если ему не понравятся твои действия, он возьмет управление на себя.

– Поменяемся, – сказал он.

Она послушалась, и они поменялись местами, пока флаер просил инструкций. Когда они уселись, Солли поглядел налево, нашел панель с надписью «ДАННЫЕ А» и открыл ее.

– Что мы делаем? – спросила Ким.

– Отключаем ИР.

Он показал кабель в желтой оплетке и отсоединил его от черной коробки. Флаер тут же потерял курс и начал падать. Солли перебросил пару выключателей, и из палубы выскочил штурвал. Солли попробовал его, потянул ручку на себя и выровнял машину.

– Не знала, что это можно сделать.

– Век живи, век учись, – ухмыльнулся Солли. – Готова?

– К чему? Ты решил сбросить нас в реку?

– Изгони страх, – сказал он.

– Ага. Господи, в руки Твои…

Он выбрал один из больших фрагментов плотины и посадил машину куда плавнее, чем Ким ожидала.

– Молодец, – сказала она. Он кивнул:

– Профессионализм – вещь незаменимая.

Экран замигал.

– Вот оно, – сказала Ким.

– Кажется, у самого подножия плотины.

Это было правдоподобно. Брось что-то в воду, привязав груз, и если оно вообще будет двигаться, то дальше этого места не уйдет.

Солли поглядел на темнеющее небо.

– Сегодня уже слишком поздно этим заниматься. Почему нам не вернуться завтра и не работать при свете дня?

– Это когда мы уже так близко? Это всего несколько минут. Давай сделаем. Узнаем, что у нас есть.

Солли нахмурился:

– Такое течение и бетонные глыбы могут сделать из ныряльщика отбивную.

– Это только значит, что надо будет осторожно, – сказала она. – И вообще это не так опасно, как выглядит.

– А выглядит очень опасно.

Они огляделись в поисках места, откуда начать.

– Вон там, – сказал Солли.

Он показывал на глыбу, кусок плотины, который отвалился и погрузился в воду. Он лежал почти плоско, погрузившись одним концом, а другой торчал из воды под углом градусов десять. Только-только места для флаера.

– И лучше ничего нет? – спросила Ким.

– Места для посадки есть и получше. – Он оглядел пару пляжиков у берега. – Но оттуда тяжело будет попасть к реке.

На самом деле глыба лежала очень удобно, если удастся посадить на нее машину. Солли осторожно снизил флаер, следя, чтобы полозья были параллельны поверхности бетона, приподняв передний конец машины.

– Держись, – велел он.

Он ощущал бетон, как человек, спускающийся в темноте по лестнице, ощущает следующую ступеньку. Порыв ветра сбил флаер в сторону. Солли поднял машину и зашел снова.

Ким мысленно приказывала машине сесть, ведя себя так, будто сама сидит за штурвалом, говоря себе тише, тише. Флаер коснулся бетона, взлетел, снова опустился. Опустилась корма машины, и вдруг показалось, что бетон лежит круче, чем это виделось с воздуха, и что они сейчас соскользнут в воду.

Но флаер уже стоял на бетоне.

Солли еще минуту не выключал двигатель. Ничего не случилось, и он заглушил мотор.

– Ничего себе, – сказал он, переводя дух.

Ким подождала, пока успокоится пульс.

– Я с самого начала знала, что ты сможешь.

Солли открыл дверь, вылез и пошел вверх по бетону.

– Скользко, – предупредил он.

Один из них должен был остаться возле датчика и направлять ныряльщика. Ким начала снимать серьги. Солли покачал головой:

– Останешься ты.

– Почему?

– Посмотри на реку. – Ему приходилось перекрикивать ветер и рев воды.

Ким вышла, поставила ноги на мокрый бетон и кивнула.

– Да, трудновато. А поэтому здесь должен остаться ты.

– Отчего?

Место поиска было в нескольких метрах от глыбы. Неплохо. Ким достала фал.

– Если ты будешь нырять и с тобой что-нибудь случится, мне тебя не вытянуть. Мускулы нужны на страховке.

Он впился в нее глазами:

– Просто ты упряма.

– Кто бы говорил. И вообще, это моя затея. Солли, мне будет куда приятнее знать, что ты готов прийти на помощь, если надо, чем если ты будешь там, где я тебе никак не смогу помочь, если что случится.

Он уставился на нее, и она видела, что он раздражается все сильнее. Потому что знает, что она права. Ким вытащила гидрокостюм из флаера.