Текст книги "Дьявол, святая и Лэссистер"

12

Патрик Кинсберг с застывшим лицом выслушал ужасную новость.

Восемь его лучших людей убиты. И был лишь один человек, который мог совершить это преступление.

– Лэсситер! Этот волк-убийца! Этот ублюдок!

Кинсберг, как помешанный, выкрикивал эти слова. Но после того как он подобным образом излил свой гнев, то снова стал спокойнее.

Мануэла вошла в большую комнату. Он увидел ее и отослал десятника Ле Борга, который принес ему это ужасное сообщение.

Она остановилась сзади него и положила руки на плечи. Мягкое прикосновение было ему приятно.

– Что произошло, дорогой?

– Снова этот дьявол, Лэсситер, посланец Манаски. Он не один прибыл в страну, это мы теперь знаем. Их целая банда. Сейчас Мария находится в его власти.

– Ты уверен?

– Мои люди нашли сегодня утром Джесси Кеннеди и остальных семерых. Они были мертвы.

– А откуда ты знаешь, что Мария находится во власти Лэсситера?

Он показал на записку – кусок серой упаковочной бумаги, который лежал на столе.

– Это написано там. Один из парней был еще жив, после того как уехали убийцы. Здесь лишь несколько слов. Но из них ясно можно заключить, что Марию захватил Лэсситер. Мои люди хотели освободить ее. Однако тут из засады на них напали другие негодяи и всех пристрелили. Из засады. Лэсситер увез Марию. Теперь он доставит ее в Мексику к своему боссу Манаске.

– А что произошло с этими индейцами?

– Ах, черт побери! Это же трусливые мямли. Они проповедуют мир, лишь в исключительных случаях берутся за оружие. Так мне рассказывала Мария. Против таких дьяволов, как Лэсситер и его сообщники, они вообще не имеют никаких шансов на успех.

Мануэла сняла руки с плеч Кинсберга и серьезно посмотрела на него.

– Здесь что-то не так, Патрик. Я это чувствую.

– О боже, ты начинаешь то же самое, что и моя дочь? У тебя тоже есть так называемое второе лицо? Не смеши меня!

– Нет, таким даром я не обладаю, Патрик, – ответила она. – Только очень-очень немногие люди наделены им. Я могу лишь попытаться основательно поразмышлять.

– И как выглядит результат? – спросил он с издевкой.

Он находился в страшно раздраженном состоянии. И не мог терпеть даже самого себя, не говоря уж об окружающих его людях.

Мануэла не позволила вывести себя из равновесия.

– Мария была не одна. Она рассказывала, что ее сопровождали воины, чтобы защищать ее. Я помню, она говорила о десяти.

– Ну и что? Какую связь имеет это с убийством моих людей?

– Как попала Мария в руки Лэсситера? – спросила она, улыбаясь.

– Откуда я знаю! – бушевал он.

– Тогда Лэсситер должен был также уничтожить воинов Марии, – сказала она упрямо. – Твои всадники обнаружили что-либо?

– Ах, черт возьми! – орал он. – Ты хоть раз была в этих горах? Тут скорей найдешь иголку в стоге сена, чем правильно сориентируешься.

Он плюхнулся в кресло и шарахнул кулаком по столу. Охотнее всего он разбил бы его на куски, чтобы дать выход своему гневу.

Снаружи послышался приближающийся топот конских копыт.

Возбужденные голоса доносились со двора в комнату, но невозможно было разобрать ни слова. Однако затем выделилось одно имя.

Лэсситер!

Кинсберг поднял голову, прислушиваясь.

Распахнулась дверь. Богатырь – десятник Ле Борг ворвался в комнату.

– Босс! Мистер Кинсберг! Есть новые известия. Видели Лэсситера и вашу дочь!

Кинсберг вскочил.

– Это верно?

– Достаточно верно. Они должны быть на пути к границе.

– Где это было?

Десятник подошел к большой географической карте, которая висела на стене. Он показал пальцем точку.

– Это должно быть примерно здесь. Южнее Бэтвинга, этого запущенного гнезда, в которое не решается сунуться ни один честный человек, потому что там полно мошенников и головорезов.

– Кто принес сообщение?

– Фил Лонгджон. Один из наших лазутчиков, а он, в свою очередь, узнал от надежного друга.

Кинсберг подошел тяжелыми шагами и уставился на географическую карту.

– Дальше к югу находится Моралес. А здесь Сан-Мигель. И где-то в этой области должна находиться штаб-квартира Манаски. Они скачут туда. Лэсситер ведет мою дочь к моему смертельному врагу. Это был бы величайший триумф в его жизни! О боже, как я его ненавижу!

Он снова разбушевался, но поразительно быстро взял себя в руки.

– Когда мы можем выехать, Ле Борг? Ах, что это, почему я вообще спрашиваю? Седлать коней, мой друг! Мне нужно самое меньшее тридцать человек. Ты можешь сделать это?

– Я могу собрать не больше двадцати всадников.

– Хорошо. Вели седлать! Через полчаса мы выезжаем.

Гус Ле Борг был человеком, который никогда не задавал много вопросов. Получать и выполнять приказы – таков его девиз.

Он бросился наружу. Отрывистые команды разнеслись далеко за пределы двора. Тотчас началась кутерьма.

– Что ты задумал, Патрик? – спросила Мануэла. – На что рассчитываешь? Разве не ясно, что это ловушка? Яго Манаска только и ждет этого. Он наконец-то уничтожит тебя.

– Мне наплевать на это! – фыркнул Кинсберг. – Я хочу добиться лишь одного! Я хочу увидеть дьявола лежащим передо мной в пыли, даже если сам при этом погибну! Тогда смерть доставит мне даже удовлетворение.

Он засмеялся громко и раскатисто. Теперь он по-настоящему вошел в раж, как бык, который чрезвычайно раздражен.

– Я должна тебе сказать еще одну вещь, Патрик, – промолвила Мануэла робко.

– Ну давай же выкладывай!

– Я… у меня будет ребенок!

– Ну и что? – развеселился он шумно. – Тогда я, таким образом, вновь стану отцом! Эй, это же хорошая новость, она мне нравится.

– Да, ты станешь отцом, – настойчиво повторила Мануэла.

– Ах, так вот оно что! – рассмеялся он, но затем сразу снова стал серьезным. – Конечно, ты права. Со мной действительно может что-либо случиться. На этот случай нужно распорядиться. Идем со мной в кабинет! Я быстро напишу завещание. Тебе и нашему ребенку должна достаться половина моего состояния. Вторую половину я уже завещал Марии.

– Я знаю.

За письменным столом он быстро изложил на бумаге свою последнюю волю, отдал ей завещание и сказал уверенно:

– Но до такого плохого конца дело не дойдет. По дороге я соберу еще подкрепление. В пограничном районе есть сколько угодно парней, которые не откажутся от несколько быстро заработанных долларов. Я скоро сформирую маленькое войско, беби. И затем я втопчу Манаску копытами в землю… Так, а теперь помоги мне упаковать необходимые вещи. Поездка может быть длительной.

Через полчаса он скакал во главе двадцати всадников на юг. Мануэла со смешанными чувствами провожала взглядом кавалькаду.

Вероятно, будет лучше, если он не вернется. Тогда она наконец получит покой и свободу.

Кинсберг никогда больше не изменится. На это он, очевидно, вообще уже не способен.

Но что случилось с Марией?

Этот Лэсситер, казалось, был совершенно прожженным и бессовестным сукиным сыном.

Мануэла выросла в набожной мексиканской семье. Поэтому она сделала то, что предпринял бы в ее положении любой верующий мексиканец: она перекрестилась и начала молиться.

13

Лэсситер и Мария двигались по следу. Уже более часа они были в пути, и лишь теперь забрезжил рассвет.

Они увидели всадника на пегом мустанге. Он двигался им навстречу.

– Карло! – обрадованно воскликнула Мария. – Что нового?

– Они двигаются в направлении Сьерра-Соноры, – сообщил Карло, старый, опытный воин. – Джерали и Поль продолжают наблюдать за ними. Мы, конечно, все время держались на почтительном расстоянии.

– Ты останешься с нами, Карло? – спросила Мария.

Она вопросительно взглянула на Лэсситера.

– Тебя это устраивает, Лэсситер?

– А почему я должен быть против?

– Потому что ты настоял на том, чтобы мы поехали одни.

– Это для меня и сейчас было бы лучше, – он подмигнул ей.

– Насколько они опережают нас, Карло?

– Сегодня мы их уже не догоним, – сказал Карло. – Но они наверняка снова сделают привал на ночь. Только что с того, даже если мы их догоним? У нас нет никаких шансов.

В этом он был прав.

Лэсситер также пока не имел представления о том, как можно разгромить банду.

– Все же хорошо бы оценить ситуацию собственными глазами, – промолвил он. – Это наверняка пригодится хотя бы на случай, если я когда-нибудь подкрадусь к банде.

– Но я также хочу участвовать в вылазке, – энергично сказала Мария.

Они поскакали дальше. Около полудня увидели поселок в полдюжины домов и сараев.

– Это торговый поселок. Мы объехали его стороной и наблюдали за ними в бинокль, – произнес Карло. – Тут болтается всякое отродье, бродяги с револьверами. Мы сочли, что для нас будет лучше там не показываться.

– Это было правильно, – сказал Лэсситер. – Но я думаю, мы вдвоем должны поехать туда. на разведку. Как ты считаешь, Мария?

– Там были также и бандиты, – сказал Карло.

– Вы видели их? – спросил Лэсситер.

– Нет, тогда мы были еще слишком далеко. Мы узнали это по следам несколькими часами позднее.

Лэсситер вновь посмотрел на Марию. Она еще не ответила, хочет ли поехать вместе с ним.

– Конечно, мы поедем туда, – сказала она. – В таких местах всегда можно что-то разузнать.

– Это опасно, – недовольно заметил Карло. – Здесь болтаются действительно только темные людишки.

– Оставайся на этой позиции, Карло.

– Хорошо. Но я не могу обещать, что буду в состоянии помочь вам, если дело примет серьезный оборот.

– Пока, Карло, – сказала Мария и дернула своего мустанга за уздцы. Лэсситер еще раз ободряюще кивнул Карло и также поскакал.

– При случае мы должны добыть лошадей другой масти, – сказала Мария. – Жители поселка могут что-либо заподозрить. Может быть, пройдем остаток пути пешком?

– Я хочу сейчас все выяснить, – сказал Лэсситер. – Если они сочтут нас за сообщников пленных всадников на пегих лошадях, то, возможно, у них скорее развяжется язык.

Чем ближе подъезжали они к маленькому поселку, тем больший шум раздавался им навстречу. Там имелся салун, который был центральным пунктом поселка.

Это было одно из торговых селений, которых достаточно повидал Лэсситер. В большинстве случаев всякие проходимцы проворачивали здесь свои дела.

Салун принадлежал Амосу Старински, настоящему буйволу, который весил самое меньшее два с половиной центнера. Он казался жирным, но это было обманчивое впечатление: стальные мускулы скрывались в его массивном теле.

Он продолжал тренироваться, хотя три года назад оставил занятие боксера-профессионала. Ему удалось уйти в подходящий момент. Он к этому времени очень прилично заработал. Не только благодаря честно завоеванным призам, но и путем всевозможных манипуляций, какие являлись обычным делом в мире бокса.

Три года назад он купил эту торговую точку, в которой предыдущий владелец уже не был заинтересован. По его мнению, дело больше не оправдывало себя.

Но Амос Старински считал иначе и оказался прав: здесь можно действительно загребать деньги лопатой. Нужно лишь правильно поставить дело и иметь верный нюх.

Тут, вблизи границы, околачивались всевозможные кандидаты на виселицу. В большинстве случаев они от своих набегов имели в карманах кое-какие деньги, от которых им хотелось избавиться как можно скорее.

Это – древняя мудрость. Кто легко зарабатывал деньги, не особенно дорожил ими. Здесь устраивались оргии до тех пор, пока карманы снова не становились пустыми.

Поэтому Амос Старински обзавелся также девочками. Он, конечно, пригласил не первых красавиц, но некоторые были вполне привлекательные, если не слишком присматриваться. А бандиты, которые здесь крутились, не столь прихотливы. Дела шли хорошо.

Но только не сегодня. Сегодня был неординарный день для Амоса Старински, который с грустью ожидал ближайшего будущего.

То, что происходило в его салуне, абсолютно не нравилось ему. Здесь развлекались четыре аса с револьверами, как будто они были владельцами салуна и всего поселка.

Они прибыли около четырех часов назад. К тому времени снаружи, на заднем дворе главного магазина, который примыкал к салуну, сидели на корточках три юные мексиканские пары.

У них был жалкий вид. Одежда клочьями свисала с их истощенных фигур. В глазах затаился страх.

Они попросили, как нищие, кусок хлеба, и Амос Старински проявил сострадание.

Он велел отдать им пищу, оставшуюся со вчерашнего дня. Им разрешили подогреть ее, и в их больших глазах светилась глубокая благодарность.

Девушки, которые здесь работали, также заботились об этих достойных сочувствия людях и угощали их горячительными напитками.

Амос Старински наблюдал за развитием событий с удовлетворением. Он определил взглядом знатока, что юные мексиканки станут украшением его борделя в прерии, и уже подсчитывал барыши.

Трое молодых мужчин будут наверняка услужливой рабочей силой. Он даже стал бы платить им жалованье, хотя, собственно, мог и так рассчитывать на их благодарность.

Во всяком случае, он спас их от голодной смерти, что абсолютно никем не предписывалось.

Но эта идиллия была внезапно разрушена.

Появились эти четыре тигра с револьверами. Да, это настоящие профессионалы. Тут ничем нельзя было помочь, даже Амос со своими мощными мускулами ничего не мог поделать с ними.

Теперь он беспомощно стоит за своим длинным прилавком и должен смотреть на то, какое свинство устроили здесь четыре мерзавца. Они наломали дров за тридцать человек.

Один добрался до гитары, на которой иногда играл Амос, ублажая своих гостей. А другой так сильно стучал по клавишам старинного пианино, что оно гремело.

Третий парень молча стоял у стойки и следил за тем, чтобы Амосу Старински не взбрела в голову мысль наделать каких-либо глупостей. Наконец, четвертый негодяй уже некоторое время занимался пленными мексиканками.

Они стояли у стены и вынуждены были позволять делать с собой что угодно. Пока дело еще не зашло слишком далеко. Парень очень медленно освобождал тела своих жертв от грязных и рваных платьев.

Это он делал с большим наслаждением при помощи ножа, а девушки должны были стоять совершенно неподвижно. Если бы они каким-то образом сопротивлялись или выражали свое раздражение, то за это должны были бы расплачиваться их спутники.

Трое бедняг-мужчин были привязаны к трем опорным столбам. Четверо мучителей уже несколько раз стреляли в них, так. для развлечения, как они утверждали.

Между тем у каждого мексиканца уже отсутствовало по одной мочке уха. Какой ужас должны были переживать бедные парни!

Даже очерствевшему Амосу стало жаль их. Но он не должен был двигаться с места. Тип около стойки пригрозил сделать ему пару таких инъекций из свинцового шприца, что в ближайшее полугодие он будет негоден для работы.

Амос мог двигаться лишь тогда, когда поступал заказ. И он должен был сделать одолжение и поживее поворачиваться. Все следовало исполнять молниеносно, иначе Амос получал пинок в зад. Он уже вынужден был стерпеть полдюжины пинков и, соответственно, кипел от ярости.

Три девушки стояли уже голые и беззащитные.

Парень за пианино стучал по клавишам и к тому же горланил так, что у остальных звенело в ушах.

Поэтому никто не услышал топота копыт.

Но Амос Старински увидел двух всадников, потому что он вынужденно должен был смотреть именно в этом направлении. -.

Парень у стойки сделал выстрел в пианино, и его сообщник тотчас же убрал лапы с клавиш. ]

Снаружи оба всадника спешились.

Негодяи их не заметили.

– Три порции водки, – приказал человек с револьвером у стоики. – Три полных стакана! Живо, толстопузый!

Амос Старински заторопился и наполнил большие стаканы. Он уже почти достиг пределов нервного напряжения.

Черт возьми, почему он не сражается? Почему без сопротивления позволяет проделывать все это?!

Что нужно здесь обоим всадникам на пегих лошадях?

Пегие лошади!

Проклятье, а не были ли эти пегие лошади той же породы, что и у пленных индейцев?

Наконец, один из двух всадников вошел в зал. Он вызывающе распахнул качающуюся дверь.

А как он вошел внутрь! Как будто ему принадлежит весь мир. Как будто у него были шоры на глазах.

О дьявольщина! Разве он не замечал, что здесь происходило?

Он остановился посреди помещения. Свой винчестер он небрежно держал в левом кулаке. Это выглядело вполне безобидно.

Между тем четверо бандитов его также заметили.

– Приятное общество собралось здесь, – сказал вошедший невозмутимо. – Вам нравится эта игра?

Четверо настороженно заняли позицию. Было ясно, что они сейчас продырявят этого рослого незнакомца, конечно, лишь после обычного короткого диалога.

– Тебе, кажется, не нравится, парень? – спросил тип у стойки.

– Совершенно не нравится, – сказал Лэсситер.

– Тогда опусти-ка пулемет, парень! – произнес тип у стойки. – Тогда мы возьмем тебя в нашу игру.

Лэсситер вызывающе ухмыльнулся.

– Может быть, вы являетесь людьми Манаски? – спросил он в наступившей напряженной тишине. – То, что вы здесь делаете, точно соответствует этому.

– Чему, парень?

– Дьяволу Манаске.

Четверо бандитов выхватили револьверы. Они действовали жутко быстро.

Лэсситер резко присел на корточки, и из его винчестера посыпались вспышки огня.

У одного из окон также блеснул огонь, и раздался треск выстрелов.

Амос Старински исчез за своей стойкой и выставил у края винтовку с магазином и обрезанным стволом. Но когда он сделал это, в его салуне уже стало тихо.

Вошла Мария.

Четверо храбрецов лежали на полу. Один из них был еще жив. Лэсситер перевернул его ногой на спину и поглядел сверху вниз.

– Итак, вы принадлежите Манаске. Где я могу его найти?

– В… преисподней…

Голова бандита дернулась в сторону, и затем он навсегда замолчал, как и его сообщники.

Три нагие мексиканки стояли, как статуи. В другой обстановке и при других обстоятельствах это была бы чрезвычайно привлекательная картина.

Сейчас это не приходило на ум Лэсситеру.

– Мария, позаботься о них, – попросил он. – Здесь наверняка есть что-либо из одежды. Или нет?

Он вопросительно посмотрел на Старински. Тот утвердительно кивнул.

– Конечно, сэр, – сказал он. – Снаружи в моем магазине. Там есть женщина, которая вам все продаст. У нас, естественно, есть в продаже и платья.

Мария тихо разговаривала с мексиканками. Они прикрыли кое-где тело несколькими остатками материи и последовали за Марией на улицу. Смиренно шли они в двух шагах за ней.

Лэсситер обрезал веревки и освободил привязанных к столбам трех молодых мужчин. В изнеможении они опустились перед ним на колени. Слезы благодарности катились у них по щекам.

– Вам не нужно вставать передо мной на колени, – сказал Лэсситер. – Не следует также бояться меня. Я хотел бы только, чтобы вы ответили на несколько вопросов.

Лэсситер настоял на том, чтобы они сели с ним за один стол.

Тяжеловес Амос вытаскивал наружу последнего мертвого бандита.

– Что вы знаете о Манаске? – спросил Лэсситер. – Я уверен, что вы можете мне помочь.

Три мексиканца кивнули утвердительно.

– Да что Манаска, сеньор, – начал затем говорить один из них. – Мы все вам расскажем, что знаем, сеньор.

Мария вернулась с женщинами. Они были одеты в пестрые платья и выглядели по-настоящему привлекательно.

И они рассказали все, что им было известно.

14

Это была долина, в которой две недели назад был повешен достойный жалости Хуанито. Та скудная долина, где уже пролито много слез.

Здесь охотники на людей каждый раз делали остановку, когда вновь транспортировали очередной «груз» на юг в серебряные рудники.

В предыдущий раз пленники шли пешком. У них не было лошадей. Теперь все ехали верхом на мускулистых пегих мустангах. Поэтому они быстрее продвигались вперед, чем обычно.

Всего было пятьдесят пленников. Всех их строго охраняли. Каждый был в наручниках. На ночь им дополнительно надевали железные кольца на ноги. От кольца к кольцу растягивалась непрерывная цепь. Таким образом пленных растягивали в ряд, как по веревочке.

Если бы они захотели сбежать, то все пятьдесят человек должны были двинуться одновременно – но тогда они все упали бы, зацепившись за собственные ноги, потому что система этой цепи была сложной, как лабиринт с тысячей ходов.

В обычных случаях охотники на людей не пользовались этой цепью. Но на этот раз Рио не хотел рисковать. Он намеревался в целости представить дону Яго все плоды своей «работы».

Что это будет за триумф! В нем Рио купался уже теперь.

Но он все еще был полон подозрительности, она у него никогда не Притуплялась.

Почему пленники оставались такими спокойными? И как раз эти гордые воины!

Они наверняка не покорятся так просто своей судьбе.

Тут что-то происходило. Но что?

Рио кивком подозвал к себе палача Вика Макнелли.

– Брат этого предателя! Массаро! Что ты о нем думаешь!

– Я наблюдаю за ним все время, – сказал палач. – Он вызывает беспокойство. Здесь что-то не так. Я чувствую это.

– Как ты думаешь? Могут они рискнуть на восстание?

– Но не на открытое, для этого они слишком хитрые.

– Но они что-то замышляют, – сказал Рио. – У них такой дьявольски мирный вид.

– Как перед грозой, – Вик Макнелли ухмыльнулся. – Было бы совсем хорошо, если бы ты снова дал мне немного поработать.

– Ты знаешь, что дон Яго бывает недоволен этим. Помнишь, как мы две недели назад повесили пако с больной ногой?

– Дон Яго согласился тогда, что так и нужно было сделать.

– Но этот-то здоров.

– Тогда подстроим ему что-нибудь. Спровоцируй его! Подойди к нему и раздражай его, пока он не захочет наброситься на тебя. При первом же его движении выстрели ему в ногу, а затем я его повешу.

Рио одобрительно кивнул.

– Хорошая идея. Но сегодня прибывает дон Яго. До его приезда история должна закончиться.

– Это зависит от тебя, Рио.

Рио поднялся.

– Я терпеть не могу этого парня, Вик. Я больше не могу его видеть. Он чертовски высокомерен.

– Ты прав. Он смотрит на нас свысока.

Рио поправил оба своих револьвера. Это было его привычное движение.

Затем он пошел к пленникам в пыльную ложбину. Перед Массаро он остановился.

– Ублюдок!

Массаро сидел с поджатыми под себя ногами. Днем они не были соединены друг с другом этой длинной цепью. Он мог двигаться свободно, только наручники оставались на руках.

– Твой брат обвел нас вокруг пальца, – сказал Рио. – Ты все-таки не хочешь сознаться, где находится тайник с золотом вашего племени?

Массаро отрицательно покачал головой.

– Золотого сокровища нет. Как часто я еще должен повторять это?

Рио плюнул ему в лицо.

Пленник медленно поднял скрепленные наручниками руки и провел рукавом своей кожаной рубахи по мокрому месту.

Рио отвернулся. Но это была лишь уловка. А Массаро сделал то, что намеревался предпринять все это время.

Это был их единственный шанс. Со своими товарищами по несчастью он прокручивал его в мыслях уже множество раз. Для этого они должны только захватить предводителя.

Сейчас этот шанс представился.

Как стальная пружина, Массаро взвился ввысь и хотел своими скрепленными цепью руками схватить Рио в тиски за шею.

Одновременно вскочили с диким боевым кличем и другие пленные.

Но Рио был готов к нападению. Все-таки он предчувствовал, что нечто грозное висело в воздухе.

Рио выстрелил Массаро в обе ноги. Тот почувствовал, как ноги под ним подкосились. Он медленно свалился и остался лежать на боку.

Его собратья стояли тихо. Они осознали, что нападение провалилось.

Рио направил свой револьвер на Массаро.

– Я это предполагал, – ухмыльнулся он издевательски. – Итак, ты замышлял заговор против меня, хотел захватить как заложника. Тебе не повезло, краснокожий. Ты знаешь, что мы сделаем с тобой?

Вик Макнелли уже двигался с лассо к тому выступающему обломку скалы, на котором около двух недель назад повесили больного Хуанито, чтобы вселить страх в остальных.

Такая же судьба должна была постигнуть и Массаро. Он был главой заговора. Когда он будет болтаться на виселице, другие струсят и не смогут собраться с мужеством, чтобы еще раз совершить нечто подобное.

Палач Макнелли перебросил веревку через выступ скалы. Это было очень эффектное место казни. Со всех сторон можно видеть повешенного, как жуткое предостережение.

Но это нужно было сделать, пока не прибыл дон Яго. Он наверняка распорядился бы вылечить раненого, чтобы тот мог вместе с другими вкалывать на серебряных рудниках.

Рио направил револьверы на двух пленных поблизости от него.

– Быстро! Поднимите его на ноги и отведите туда.

Он показал на место, где ожидал Макнелли.

Оба индейца не реагировали на его приказ.

– Ну, вы скоро? – заорал Рио. – Или вы хотите быть подстреленными и повешенными вместе с ним?

Оба молчали со вселяющим страх спокойствием.

Тут Рио понял, что скорее эти краснокожие дадут себя убить, чем понесут своего главаря к палачу. А большое кровопролитие Рио не мог себе позволить.

Он подозвал двух своих беспутных сообщников. Они схватили Массаро и отволокли к указанному месту.

Вскоре после этого он сидел на конусе скалы, и вокруг шеи у него болталась петля. Зловещее зрелище…