Текст книги "Утешительный приз"

– Мне очень жаль… – прошептала она.

– Наверное, это мне следовало бы извиниться. Ваш десерт вконец испорчен, – тихо произнес Мадэни. Он снял с раковины влажное посудное полотенце и протянул ей, отведя взгляд, пока Эмили вытирала руки, а потом неуклюже потянулась за своим лифчиком. Момент был испорчен так же, как десерт. И они оба понимали это.

Мадэни поднял с пола свою помятую рубашку вместе с пуловером Эмили.

Одевшись, Эмили произнесла:

– Я должна вернуться к работе.

– Да. – Он кивнул в сторону смятого торта. – И теперь у вас ее еще больше.

– Ничего не имею против.

«Боже, это надо же было сморозить такую глупость! Как бестактно с моей стороны!» – подумала Эмили. Странно, но он кивнул и, казалось, почти почувствовал облегчение.

Они молча подошли к двери. Дюжина шагов чистой пытки, в течение которой Эмили едва не попросила его остаться. Черт с ней, с работой! Черт с ним, с этим тортом! Она может купить торт утром.

Но это только отдаляло неизбежное – у них не было будущего. Она знала это еще до того, как все пошло наперекосяк.

– Извините, Мадэни. Я повела себя в высшей степени непрофессионально, – начала она.

Он прижал палец к ее губам.

– Нет, это я должен извиниться. Воспользовался ситуацией. Я не имел права. – Он отвел глаза и с еще большей горячностью повторил: – Я не имел права.

Выскочив из квартиры Эмили, Мадэни предпочел сбежать по лестнице, не дожидаясь лифта. Спустившись в холл и идя к выходу, он лишь удивлялся, что не сломал себе шею, летя с такой безрассудной скоростью. Но он должен был уйти от Эмили как можно скорее, прежде чем успеть сдаться, поддавшись первобытному инстинкту, и совершить непоправимое.

Азима у тротуара не было. Мадэни слишком поздно понял, что не дал своему другу времени на то, чтобы вернуться. И не позвонил ему. Он сделает это, но не сразу. Ему надо подумать. И тогда он пошел пешком, сначала куда глаза глядят, потом в нужном направлении. Спустя час, сделав пару телефонных звонков, он стоял перед тем домом, который так понравился Эмили и к которому уже подъезжал «мерседес». Веселая улыбка Азима бесследно исчезла в ту же секунду, как Мадэни опустился на пассажирское сиденье.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего. – Мадэни хрипло рассмеялся. – Мне не следовало ходить к ней сегодня. Не знаю, о чем я думал. – Сквозь автомобильное окно он внимательно посмотрел на здание, вспоминая, что говорила Эмили в тот вечер о том, что не вовремя нашла дом, о котором мечтала. – В каком-то смысле было бы лучше, если бы я вообще не познакомился с ней.

Глава 10

Впервые в своей профессиональной практике Эмили решила потянуть время. Как она сможет смотреть в глаза Мадэни после случившегося? Она страстно целовала его, стащила с него рубашку, а потом поощряла его ответные действия. И если бы она не отклонилась назад и случайно не попала рукой в малиновый мусс и не покорежила торт, они бы занялись любовью…

Ей хотелось радоваться тому, что здравый смысл вернулся к ней прежде, чем это произошло, но ее радость не встретила никакого понимания у ее сбитых с толку гормонов. Это мог бы быть по-настоящему хороший секс. А хорошего секса, как и любого другого, у нее не было уже очень давно.

К тому же Эмили почувствовала всю иронию этой ситуации. Ее работа в буквальном смысле снова оказалась несовместимой с романом. Бизнес должен был быть ее приоритетом, центром ее внимания. Никакой мужчина и никакие отношения не в силах были это изменить.

После ухода Мадэни Эмили испекла новые коржи и сделала дополнительную начинку. Ей едва удалось забыться беспокойным непродолжительным сном, как утром прозвонил будильник. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она пребывала в скверном настроении и была неспособна что-то делать быстро. Ее второпях восстановленный слоеный торт очень смахивал на знаменитую Пизанскую башню.

Арлин появилась к тому моменту, как Эмили заканчивала с последней хилой розочкой, чтобы украсить неудавшееся творение.

– Это… – Заметив мрачную физиономию Эмили, ее помощница наклонила голову набок и произнесла: – Мило. Очень мило.

Эмили бросила на стол пакет с сахарной пудрой:

– Ну давай, скажи, что это никуда не годится! И я никуда не гожусь… Все идет наперекосяк. Ну все.

И она говорила не только о торте. Лицо Мадэни всплыло перед ее глазами.

Арлин подошла к ней и обняла за плечи:

– Брось украшать это, Эм. Я позвоню в фирму «Торты Тиффани для любого случая». Там подберут что-нибудь подходящее для детского праздника.

Да, «Тиффани» спасет этот день, но что сможет спасти ее сердце?

Без двадцати пять Эмили усмирила свою гордость и доверху набила автомобиль Арлин всем необходимым для банкета Мадэни. Микроавтобус Эмили предоставила своей помощнице, поскольку для детского праздника в Коннектикуте он был нужнее.

– Хочешь не хочешь, – пробормотала она, подъезжая к месту назначения.

Она никогда не обслуживала банкеты в высотке «Марк» и не могла сдержать восхищения, поднявшись наверх, в прекрасную квартиру Мадэни. Азим придерживал для нее дверь, пока она ввозила доверху заполненную тележку. Он с улыбкой пригласил ее войти.

– На кухню сюда, – произнес Азим.

По пути из холла они прошли мимо гостиной. Стол уже был сервирован красивым фарфоровым сервизом с золотой отделкой и хрустальными бокалами для воды. Поднос с бокалами для вина и коктейлей стоял на серванте.

– Если вам что-нибудь понадобится, вы только скажите, – произнес Азим, когда они вошли на кухню.

Эмили огляделась:

– Да вроде все в порядке.

«Больше, чем в порядке. Эта кухня почти такая же большая, как у меня, и почти так же хорошо оснащена», – подумала она, обратив внимание на фирму кухонного оборудования. Для человека, который появлялся на Манхэттене по делам всего пару раз в году и который не знал даже, как вскипятить воду, здесь были прекрасные бытовые условия. По правде говоря, значительно лучше, чем у большинства коренных ньюйоркцев. Его экспортный бизнес был поистине процветающим.

Эмили принялась разгружать тележку, чтобы приступить к делу. Через час, когда она занималась морским окунем, начали прибывать гости Мадэни. Из соседней комнаты до нее долетали обрывки их разговоров и безошибочно узнаваемый смех Бэбс Хендерсон. Она мечтала, чтобы зашел Мадэни и наконец успокоил ее. Пока она не увидит его, не поговорит с ним, она будет продолжать волноваться.

На ее несчастье, он выбрал самое неподходящее время для того, чтобы войти на кухню. В разгаре был процесс выкладывания на блюдо хумуса. Эмили подняла глаза, увидела красивое лицо Мадэни, и ее руки задрожали. В следующую минуту полная ложка хумуса вместо блюда угодила на только что испеченный лаваш.

– Прошу прощения, я так неловка…

– Нет, это я должен извиниться за то, что напугал вас.

– Нет, это не ваша вина.

– Настаиваю на том, что моя, – ответил он.

Их поведение было нелепо. Они спорили о том, кто был виноват. Смущение Эмили немного улеглось.

– Ну хорошо, – уступила она. – Ваша вина, Мадэни.

Он коротко улыбнулся, потом нахмурился:

– Я боялся, что вы не придете сегодня.

Эмили действительно всерьез задумывалась о том, ехать ли ей к Мадэни самой или лучше поменяться с Арлин и поехать в Коннектикут? Тем не менее она спросила небрежно:

– Почему же мне не прийти?

– Мы не слишком хорошо расстались…

– На самом деле я думаю, что мы расстались вовремя. Хорошо, что до того, как… могло последовать продолжение.

– Тем не менее я волновался, что – как это вы говорите? – зашел слишком далеко.

Она вспомнила, как сняла с него рубашку, как подняла свои руки, чтобы он мог снять с нее пуловер. Честность потребовала ее признаться:

– Я думаю, что мы оба зашли слишком далеко.

Мадэни улыбнулся, но улыбка получилась грустной. В его тоне и словах сквозила некоторая доля обреченности, когда он произнес:

– Это будет для меня незабываемое воспоминание. Эмили, есть нечто, что я должен…

Не успел он договорить, как кухонная дверь распахнулась и вошла женщина средних лет. На ней была серая униформа и белые башмаки на толстой подошве.

– Добрый вечер, сэр, – обратилась она к Мадэни.

– О, Эмили, это миссис Паттерсон, моя домоправительница. Она будет обслуживать гостей сегодня и выполнять все ваши требования на кухне.

– Добрый вечер, миссис Паттерсон, – кивнула Эмили.

– Ну, мне надо идти. У вас много дел, а мне пора встречать прибывающих гостей, – строго произнесла миссис Паттерсон.

– Я дам миссис Паттерсон хумус с лавашем. Тогда ваши гости смогут что-то перекусить до того, как сядут за стол. Пасту подадим, как только вы скажете.

Мадэни кивнул и вышел, а Эмили приступила к делу, несмотря на то что ее сердце готово было выскочить из груди.

Спустя двадцать минут, подав гостям напитки и закуски, миссис Паттерсон вернулась на кухню. Она откашлялась:

– Извините, Эмили. Вас просят выйти к гостям.

Эмили было не в новинку, чтобы ее вызывали с кухни во время банкета, но сегодня приглашение заставило ее сердце бешено заколотиться. Она заправила каждый волосок, который мог выбиться из сетки на голове, пригладила свою поварскую куртку и, сделав глубокий вдох, вышла из кухни.

– Добрый вечер. – Она окинула взглядом сидящих за столом. Хендерсоны были здесь. Еще одна пара тоже выглядела знакомой, хотя Эмили не могла припомнить их имена. – Я надеюсь, что все хорошо?

– Прекрасно. Исключительно даже, но… У нее замерло сердце.

– Но?

– Мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам.

– Села за стол? – Она удивленно заморгала, не готовая к такому повороту событий.

– Пожалуйста, – произнесла Бэбс. – Вы знаете, как я отношусь к нечетному количеству гостей. Наш хозяин согласился уважить меня.

– А как же ваша личная секретарша?

– Если бы Стелла была сегодня свободна, я бы пригласила ее. Но у нее уже была какая-то договоренность. Кроме того, вы такой интересный собеседник, Эмили.

Эмили бросила взгляд на Мадэни. Бесстрастное выражение его лица не позволяло понять, что он думает по поводу этого приглашения.

– Азим? – с надеждой обратилась она к нему. Он, по крайней мере, был в костюме.

Но Азим покачал головой:

– Машина явно нуждается в том, чтобы ее вымыли и привели в порядок.

В такое позднее время? Ну конечно!

– Давайте, Эмили. Домоправительница поставит еще один прибор. Я даже пересяду и освобожу вам место рядом с нашим хозяином.

Уж эта Бэбс со своими хитростями! Эмили готова была убить «светскую львицу». Она решила привести уважительную причину, не вдаваясь в излишние подробности:

– Я работаю сегодня, Бэбс.

Понятно, что она все еще чувствовала смущение в обществе Мадэни. К тому же ее внешний вид желал лучшего. Ее волосы были собраны сзади и убраны, как это требовалось, под сетку, и на ней была профессиональная одежда, в то время как остальные гости красовались в вечерних нарядах…

– Вы могли бы исчезнуть и появиться, если это нужно, пока будут подавать остальные блюда, – великодушно предложила Бэбс. – Мы поймем.

Эмили переводила взгляд с Мадэни на «светскую львицу».

– Очень любезно со стороны вас обоих, что вы хотите видеть меня за столом, но я уверена, что мистер Тарим говорит это из чистой вежливости. Я обслуживаю его сегодня.

Его брови красноречиво взметнулись вверх, словно он хотел напомнить Эмили: то, что она работает на него, не помешало ей, однако, едва не вступить с ним накануне в интимные отношения.

– Это не просто вежливость с моей стороны. Я бы хотел, чтобы вы присоединились к нам, Эмили, – сказал он.

Ну как она могла теперь ему отказать?

Эмили тянула время, раскладывая рыбу по тарелкам, чтобы справиться со своими эмоциями и не выглядеть глупо. Пока миссис Паттерсон подавала рыбу, Эмили скрылась в небольшой туалетной комнате рядом с кухней. Радикально изменить свой внешний вид она, конечно, не могла, но хотя бы сняла сетку с волос и вытащила из пучка шпильки. Несмотря на энергичное причесывание, волосы были не в порядке – в одних местах пышными, а в других – прилизанными. Что ж, ничего не поделаешь!

Когда она вернулась в столовую, Бэбс передвинулась, освободив для нее место. Эмили села рядом с Мадэни, положив салфетку на колени своих рабочих хлопчатобумажных брюк. «Как глупо», – подумала она.

– Какая вкусная рыба, Эмили. – Бэбс обвела всех взглядом. – Мы с Дэнби так гордимся Эмили и всем, что она делает. Мы практически открыли ее, и вот не прошло и пяти лет, как она уже готовит для шейха.

Эмили смущенно застыла с вежливой улыбкой на губах:

– Шейха?

– Шейх Мадэни Абдул Тарим. – Бэбс нахмурилась, сообразив, что сделала что-то не так. – Он не разрешил мне официально представить его вам в тот день на моей кухне, но я решила, что вы уже знаете…

У Эмили зазвенело в ушах. Она повернулась к Мадэни со странным чувством, что ее предали:

– Оказывается, вы шейх, а мне говорили, что являетесь владельцем экспортного бизнеса.

– Так и есть. Среди прочих моих занятий.

– Могли бы и упомянуть о тех самых прочих занятиях, в том числе, что вы – правитель страны.

– Я не правитель. – Он откашлялся и, слегка покраснев, добавил: – Еще.

– О-о! – вполголоса произнесла Бэбс. – Похоже, это моя ошибка.

Эмили протянула руку за бокалом воды:

– Никаких проблем. Это я ошибалась по поводу того, чем Мадэни зарабатывает себе на жизнь. Вот и все. Но это не важно. Я всего лишь занимаюсь обслуживанием. Так что шейх не обязан говорить мне правду.

– Ну, это хорошо, что вы так считаете, – произнесла Бэбс и, понизив голос, как будто теперь никто из гостей ее не мог услышать, сказала: – На какой-то момент мне почти показалось, что вы двое… увлечены друг другом.

– Это не так, – возразила Эмили.

– Не так, – подтвердил Мадэни.

– Ну конечно нет, – произнесла Бэбс, энергично закивав. – Разве это возможно, раз Мадэни обручен?

Обручен!

Всего минуту назад Эмили пришла в замешательство, узнав о том, что Мадэни шейх. Эмили почувствовала спазм в горле. Как хорошо, что она уже выпила воды. Эмили попыталась скрыть свою реакцию, промокая губы салфеткой. Жаль, что квадратная салфетка была не настолько велика, чтобы можно было спрятаться за ней и дать волю обжига ющим глаза слезам…

– Эмили… – начал Мадэни. Под столом его пальцы погладили ее бедро.

Но Эмили резко повернулась к Бэбс:

– Вы же знаете меня, Бэбс. Моя жизнь – это моя работа.

Как она выдержала до конца ужина, Эмили не знала. Но она выдержала, и с удивительным достоинством. Даже приняла участие в разговоре о всемирной торговле, внеся свою скромную лепту. И все это время она игнорировала Мадэни и его руку, которая периодически покоилась на ее бедре.

Когда был подан с восторгом встреченный десерт, Эмили откланялась. Свою миссию здесь она уже выполнила.

* * *

Эмили укладывала свои хозяйственные принадлежности, когда Мадэни вошел на кухню:

– Эмили, я должен вам…

Она выпалила одним духом сумму в долларах. Увидев, что он нахмурился, объяснила:

– Это то, что вы должны мне. Трюфели стоили больше, чем я предполагала.

– Меня не волнуют деньги. – Он был до мозга костей правителем, когда лишь отмахнулся, услышав сумму. – Я хочу извиниться.

– За то, что лгали мне? – спросила она. – Или за то, что нечестно повели себя с невестой?

Я не лгал. И не вел себя нечестно.

– Вы обручены! Нет.

Сердце Эмили подпрыгнуло, чтобы снова упасть, когда он добавил:

– Нет еще.

– Только, пожалуйста, не говорите мне, будто думаете, что мне от этого станет легче, – прошептала она. – Я была… и вы… мы почти…

– Я знаю. – Он тяжело вздохнул. – Могу себе представить, что вы думаете обо мне, но я не предполагал, что такое может случиться.

Неужели он думал, что от этого ей станет легче? Она скрестила руки на груди:

– То, что вы пришли ко мне в квартиру прошлым вечером и остались даже после ухода моей помощницы, не было случайностью, Мадэни… или шейх Тарим. – Она беспомощно уронила руки. – Как мне теперь вас называть?

– Я все тот же человек, Эмили. Шейх – это только титул.

– Нет. Я не знаю вас. – Она тихо вздохнула. – Как не знаю и себя. Но я, по крайней мере, не состою ни с кем в серьезных отношениях и не пытаюсь подцепить кого-то на стороне. – Она почувствовала, как ее глаза начинает жечь. – Когда вы собирались сказать мне об этом? Да и собирались ли вообще? А я-то считала, что вы совсем не такой, как Рид.

У Мадэни и без того переворачивалось сердце, но ее упоминание о неверном бывшем бойфренде нанесло ему сокрушительный удар. То, что он не собирался причинять Эмили боль или предавать ее, не имело значения. Он был виноват и в том и в другом…

– После того, что произошло вчера… я собирался рассказать вам все сегодня.

– Что ж, Бэбс облегчила вам задачу.

– Я имел в виду – перед ужином.

Сначала он ходил из угла в угол своей спальни, зная, что Эмили на кухне и что он должен сказать ей всю правду. Он пытался найти для нее правильные слова, чтобы объяснить не только свою ситуацию, но и то, что она стала значить для него. Но нужные английские слова ускользали от него, несмотря на то что он давно уже свободно говорил на этом языке. Ему даже пришлось записать свое извинение сначала на арабском, а потом перевести. И наконец, он отправился к ней.

– Но миссис Паттерсон отвлекла меня, а потом начали съезжаться мои гости.

– Ваши гости. – Кровь отлила от ее лица. – Ну и идите к ним. Вы хозяин.

– Вы для меня гораздо важнее, – настаивал он.

– Нет. – Ее глаза сверкнули. – Пожалуйста, если я вам не совсем безразлична, ради моей человеческой и профессиональной репутации идите туда, пока не начались кривотолки. У них теперь достаточно оснований, чтобы посудачить об истинной природе наших отношений.

Мадэни кивнул. Он сделает так, как просит Эмили. Она уже и так достаточно понервничала из-за него.

– Только обещайте мне, что никуда не уйдете, пока нам не удастся поговорить.

– Что еще тут можно добавить?

– Обещайте мне. – Мысли Мадэни вернулись к сделке по недвижимости, которую он совершил от имени Эмили сегодня утром. Это стоило ему кругленькой суммы, но он был должен ей неизмеримо больше. – У меня для вас кое-что есть.

Прошел почти час, прежде чем все гости удалились, а Мадэни смог вернуться на кухню. Эмили сидела за столом со стаканом воды.

– Спасибо, что подождали. Она пожала плечами:

– Я же сказала, что подожду.

– У меня есть кое-что для вас. – Он вынул из внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги и протянул Эмили. – Это мой способ сказать вам о своем сожалении.

Она развернула документ – юридическое соглашение о приобретении здания, местоположение которого идеально подходило для ее ресторана. На его глазах смущение на ее лице уступило место осознанию. Он ждал улыбки, проявления радости, а получил накал ярости.

– Что это? – сердито спросила она.

– Договор купли-продажи. – Он нахмурился. – Я купил все здание.

– И что, просто отдаете его мне?

– Да. Я хочу, чтобы оно принадлежало вам. Вы заслужили это.

В то же мгновение стало ясно, что он сказал это совершенно напрасно.

– Чем заслужила? Тем, что чуть не переспала с вами? Ух ты, значит, я могла бы получить небольшую страну, если бы мы действительно занялись сексом? Это ваш способ расплачиваться за оказанные услуги?

Глаза Мадэни округлились. Ему не приходило в голову, что Эмили могла рассматривать его подарок в таком постыдном свете.

– Не думайте об этом так. Мне просто хотелось сделать вас счастливой и искупить вину за свое вчерашнее поведение.

Она смяла бумаги и отшвырнула их в сторону.

– Вы обманули меня, Мадэни. У вас есть невеста! – Не дав ему возразить, она сказала: – Извините, я забыла: вы же еще официально не помолвлены. Но это чистое пустословие. Если вы ее любите достаточно, чтобы сделать ей предложение, вы должны достаточно любить ее, чтобы быть ей верным.

– Я не люблю ее! Я люблю… я люблю… – Он произнес что-то богохульное на родном языке. – Вы делаете это таким трудным…

Эмили ничего не сказала, хотя ее глаза округлились. Она пристально следила за тем, как он шагает из угла в угол.

Правда! Он должен был сказать ей всю правду до последней частицы, той частицы, которую прятал даже от самого себя. Может быть, тогда часть его боли отступит. Мадэни замер и посмотрел ей в глаза:

– Я люблю вас, Эмили.

– Вы любите… Нет! – Она покачала головой, а его сердце снова пронзила боль.

– Как бы нелепо это ни выглядело, мне кажется, я влюбился в вас в тот самый момент, когда нас познакомила Бэбс.

Неужели это было всего пару недель назад?

– А как же ваша невеста, или подруга, или как там ее? Вы что, просто разлюбили ее?

– Да я никогда и не влюблялся. Откровенно говоря, я почти не знаю ее. – Он подошел к столу и разгладил смятые ею бумаги. – Соглашение о помолвке по своей сути не слишком сильно отличается от соглашения о покупке этого здания. Оно было заключено нашими родителями, когда я был еще мальчишкой.

– Брак по договору?

Похоже, она скептически отнеслась к этому известию. Ему надо было убедиться, что она испытала облегчение, узнав, что он не любит и никогда не любил Навор.

– Да. Такие браки еще встречаются в моей стране. Они выходят из моды, особенно у молодого поколения, но… – Мадэни пожал плечами.

– А такие договоры… имеют юридическую силу?

– Нет, согласно законам Кашакры, но морально… – Он подумал о своем отце, снова мысленно увидел, как Адил падает на пол. В этом смысле будущее Мадэни было высечено на камне. – Я обязан.

– Значит, вы сделаете это? Стиснув зубы, он кивнул.

– Понятно.

Нет, она не понимала! Ему надо было заставить ее понять. Мадэни сел рядом с ней и взял за руку.

– Вы говорите, что я обманул вас, Эмили. Да, обманул. Я обманывал и себя. Я думал, что мне будет достаточно просто общаться с вами, быть вашим другом. Но чем дольше я узнавал вас… Вы восхищаете меня во всех отношениях. Никогда не встречал никого равного вам.

Он увидел, как она судорожно сглотнула, прежде чем произнесла:

– Вы утверждаете, что любите меня, и в то же самое время говорите о том, что ждет нас в будущем, вернее, вас. – Ее голос стал хриплым, глаза наполнились слезами. – И что, по-вашему, я должна ответить на это?

– Я не знаю. – Мадэни никогда не чувствовал себя таким беспомощным и потерянным. – Возможно, вам нечего ответить. – Тем не менее он ждал, с болью ожидая услышать от нее об ответном чувстве.

Эмили высвободила руку и встала:

– Я могу только извиниться. И принять ваше извинение. Но не могу принять это. – Она кивнула на бумаги. – Это… слишком много.

А по его мнению, недостаточно. Если бы ему дали такой шанс, он подарил бы ей весь мир.

– Пожалуйста, – попросил он, поднимаясь. – Я хочу, чтобы вы взяли это. Открыть «Мерит» – ваша мечта. Позвольте мне помочь вам ее осуществить.

– Нет.

Ее мечта? Эмили задумалась об этом по пути домой. Неужели быть владелицей ресторана – все, чего она хотела в жизни? Ей так казалось. Она была даже уверена в этом, если говорить честно. До тех пор, пока Мадэни не сказал ей, что любит ее.

С одной стороны, она была взволнована его откровением. Видит бог, ей пришлось приложить немало усилий – она даже не подозревала, что способна на такое! – чтобы не выдать своих истинных чувств. Только трезвый взгляд на вещи смог помочь ей в этом.

Мадэни не был свободен. Шейх он или не шейх, но его судьба была предрешена еще задолго до того, как они встретились, и Эмили не была частью этой судьбы.

Он преподнес ей здание для ее ресторана в качестве утешительного приза – чек на огромную сумму, – но тем не менее это был всего лишь утешительный приз. Это была ее мечта, поднесенная ей на блюдечке с голубой каемочкой.

В чем же тогда проблема? Да в том, что эта мечта больше не была ее единственной мечтой!