Текст книги "Не совсем джентльмен"

Глава 11

У большинства мужчин пристрастие к картам, и современная женщина может извлечь из этого пользу, делая ставки, но не деньгами. Более соблазнительный приз – поцелуй. Во-первых, выигрывают оба, а во-вторых, он вполне может повлечь за собой и другие интересные награды.

«Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»

Чарлза Брайтмора

Перечитав письмо, чтобы еще раз убедиться в соответствии его оригиналу, Виктория отложила перо и подняла голову. Натан не отрывал от нее взгляда.

– Я закончила, – сказала она с дрожью в голосе и придвинула лист к Натану.

Он повернул бумагу к себе.

– Вы уверены в его точности? – спросил он, изучая послание.

– Абсолютно. Вчера вечером я множество раз перечитала письмо отца, каждое предложение, очень внимательно. Текст был витиеватым и необычным, поэтому я все запомнила. Не знай, что это написано отцом, никогда бы не поверила. Я часто помогала ему с письмами, но ничего подобного не видела. – Виктория нахмурилась.– И содержание такое странное! Отца никогда не интересовало искусство, а тут он только об этом и пишет. Если дадите мне еще один лист, постараюсь по памяти нарисовать, что он изобразил под письмом.

Натан насторожился.

– Что вы сказали?

– Там был какой-то рисунок. Видимо, набросок картины, о которой он писал.

– Почему вы раньше не сказали?

– Но вы не спрашивали.

Недовольно ворча, Натан выдвинул ящик стола, затем положил перед ней чистый лист.

– Спасибо, – жеманно поблагодарила она и снова взялась за перо.

Спустя полчаса напряженного умственного труда она придвинула лист к нему.

– Вот, готово.

Натан хмуро уставился на рисунок.

– И что это?

– Может, он думал, вы захотите приобрести этот пейзаж? Хотя я не понимаю, зачем вам столь странный набор пятен.

Он поднял глаза и посмотрел на нее.

– Скажите, а вы точно уверены, что это именно так и выглядело? Размеры те же, длина...

– Я очень старалась. Боюсь, художник из меня никудышный.

– Да уж, на шедевр это не тянет.

– Да будь я Леонардо да Винчи, проку едва ли стало больше. На рисунок я обратила гораздо меньше внимания, чем на текст. Вы узнаете эту картину?

– Нет, но это и неудивительно. Скорее всего под видом картины ваш отец изобразил карту, предположительно это место нахождения драгоценностей.

– Не может быть! – Виктория разволновалась. – Скажите, это просто ваша догадка или вы знаете наверняка?

– Конечно, засекреченные карты – это наш профиль, – сдержанно ответил Натан. – Но теперь, расшифровав письмо, я знаю точно.

Она подалась вперед.

– Уже расшифровали? Так быстро? Как вы это сделали? Покажете мне? Что в нем написано?

От такого количества вопросов Натан не мог не улыбнуться.

– Да, расшифровал. А быстро потому, что у меня богатый опыт, кроме того, я, несомненно, гениальный человек.

– Хм, мне кажется, что «непревзойденно» – это слишком сложно, доктор Гениальность.

Он махнул рукой.

– Ничего, мне подойдет. Но, боюсь, не смогу рассказать вам, как я это сделал, так как в «Настольной книге шпиона» четко написано, что ни при каких обстоятельствах, как бы шпиона ни пытали, каким бы ласкам или поцелуям он ни подвергся, ни в коем случае нельзя раскрывать королевские тайны.

– Пытки, ласки и... поцелуи?!

Натан тяжело вздохнул.

– Там так и написано, честное слово. А про то, что в письме... – Он перешел на шепот.

– Что, что там? – с нетерпением спросила Виктория. Он молча положил перед ней лист.

– Вот, пожалуйста.

Виктория придвинула аккуратно написанное письмо к себе и стала читать: «Наконец-то нашел Бэйлора. Французы добрались до него первыми. Он чуть не погиб. Дал неожиданную информацию о драгоценностях. В тот же вечер напали на меня, но по другому поводу. Я в порядке, но хочу, чтобы Виктория побыла вдали от меня, ради ее же безопасности. Доверяю ее тебе. Не дай ей уехать раньше времени. Вот карта, которую начертил Бэйлор. Он сказал, что скалы, где спрятаны драгоценности, находятся на твоей земле. Найди пропажу, доставь мне, и я восстановлю твою репутацию. Будь осторожен. Береги мою девочку».

По спине у нее пробежал холодок.

– Вы уверены, что с моим отцом ничего не случилось? – спросила она, пристально глядя на него и стараясь не выдавать сильного волнения.

– Конечно! Я знаю вашего отца, и если он говорит, что все в порядке, значит, так оно и есть. Он очень находчив и уже не раз успешно отражал нападения.

Виктория побледнела.

– Если вы пытаетесь так меня успокоить, то лучше не надо.

– Я с вами абсолютно честен. Он знает, как позаботиться о себе. Кроме того, он никогда не станет обманывать.

– А откуда мне знать, что мой отец именно так и написал? Вдруг вы что-то скрыли от меня?

– Да, вы действительно не можете этого знать. Но если вы все еще хотите участвовать, то вам придется доверять мне.

Верить этому шпиону? Человеку, который свою жизнь построил на лжи и хочет в одиночку, без нее, отыскать свою пропажу? Который одним только взглядом лишает ее самообладания и успешно доказал, что остаться с ним наедине значит только одно? Надо быть дурой, чтобы доверять ему. Хотя... в нем все-таки было что-то, позволявшее на него положиться. И наверняка отец считал Натана надежным, иначе не просил бы его оберегать свою дочь. Кроме того, она уже извлекла немало пользы из их личного контакта.

Она вернулась к записке.

– Как вам удалось расшифровать это сообщение?

– Я же говорил вам, что я непревзойденно гениален.

– Сверх всяких ожиданий.

– Благодарю.

– Кто такой Бэйлор?

– Нанятый человек. Он не говорил точно, с чьей стороны пришел, с нашей или французской, но работал на обе, передавая информацию то туда, то сюда. Это один из самых хитрых и недобросовестных людей, каких я когда-либо встречал. В тот момент, когда я уходил со службы, его разыскивали и Англия, и Франция.

– А откуда у него информация о драгоценностях? Он мог быть причастен к их пропаже?

Натан пожал плечами.

– Возможно. Дело в том, что Бэйлор был как крыса – рыскал повсюду, выведывая секреты, а потом продавал их заинтересованной стороне. Думаю, он случайно узнал что-то о сокровищах и пытался в очередной раз продать информацию, а тут ваш отец нашел его.

Виктория взглянула на рисунок.

– Но это вообще не похоже на карту.

– А вы ничего больше припомнить не можете?

– Нет. Я думала, что это просто пучки травы, но в письме говорится, что это скала.

– Да, но какая? В нашем имении их множество.

– С чего начнем?

– Я нарисую карту всей территории, и мы будем искать. А вы ни с кем не обсуждайте это.

Она удивленно посмотрела на него и, готовая возразить, спросила:

– А как же ваш брат и лорд Элвик?

– Ни с кем.

– Но почему? Они же знают о письме. И им известно, что я знаю.

– Ваш отец попросил этого не делать. – Он показал на два слова в конце письма. – «Будь осторожен» – это секретный код. Означает, что проблема ни с кем не обсуждается. К сожалению, обстоятельства сложились так, что вы первая обнаружили письмо, а это вашему отцу, конечно, не понравится. А еще неприятнее ему будет узнать, что не успели вы оказаться в Корнуолле, а за вами уже воровство и шантаж.

– Ничего подобного!

– Неужели? А как тогда назвать ваше поведение? Присвоили себе мое письмо, да еще и требовали выполнения своих условий!

Виктория сразу затихла, но через секунду решительно ответила:

– Да, мне пришлось пойти на это, иначе я бы опять осталась в стороне. Как современная женщина, я решила положить этому конец.

– Очень смелое высказывание. Однако вам лучше не бросаться этими словами по возвращении в Лондон. Вряд ли ваши женихи будут счастливы услышать такое. Боюсь, перспектива иметь в женах, как вы говорите, современную женщину их не очень прельстит.

Не комментируя задевшие ее слова, Виктория спросила:

– А зачем мой отец попросил все держать в тайне, даже от вашего брата и лорда Элвика?

– Откуда мне знать, что у него на уме? Возможно, он подозревает, что кто-то здесь, включая Гордона и Колина, причастен к пропаже драгоценностей.

Виктория воззрилась на него в недоумении:

– Ой, думаете, они участвовали в этом?

– Нет, – последовал довольно быстрый и резкий ответ. – Дело в том, – продолжал он уже мягче, – что мне не следовало обсуждать это дело ни с кем, и я хочу, чтобы вы мне пообещали то же самое.

– А что, если кто-то из них спросит меня?

– Хм, действительно. Значит, старайтесь избегать их общества. Жаль, конечно, они ведь так бегают за вами.

Она не поняла, был ли он настроен серьезно или шутил.

– Избегать? Два красивых, достойных мужчины увлеклись мною, а я должна сторониться их общества? Мне эта идея совсем не нравится! Но даже если бы я и согласилась, то я ведь гость в вашем доме, и лорд Элвик здесь регулярно появляется, так что у меня не получится.

– Значит, меняйте тему, если спросят, – сказал Натан, упрямо глядя на нее, – сошлитесь на головную боль, припадки ипохондрии, в конце концов! Приложите руку ко лбу и слабеющим голосом попросите принести вам лекарство.

До чего же несносный человек! Да, он привлекателен и прекрасно владеет искусством поцелуя, но говорить с ним невозможно, решила Виктория. Прежде чем она успела сообщить ему, что не страдает ни головными болями, ни ипохондрией, в коридоре послышались голоса.

– Я взял с вас слово, – напомнил Натан тихо, но жестко.

– Хорошо, считайте, что мой рот на замке.

Он взглянул на ее губы.

– Боже, какая утрата, – пробормотал он.

Виктория не успела ответить. Натан быстро собрал бумаги со стола – за мгновение до появления тети Делии. Сияющая, она впорхнула в библиотеку в сопровождении отца Натана.

– Я просто поверить не могу, что герцог мог сказать такое...

Оживленная реплика тети оборвалась, как только она увидела Натана и Викторию.

– А, вот и вы! – воскликнула она, направившись к столу. – А у меня для вас чудесные известия!

Это сразу объяснило румянец на щеках, сияние глаз и широкую улыбку. Больше всего на свете тетя Делия любила сообщать интересные новости.

– Мы с лордом Ратледжем как раз возвращались с экскурсии по саду, а навстречу ехал лорд Элвик к себе в имение. Представляете, он всех нас пригласил на ужин сегодня в Элвик-Холл! Правда, мило? Виктория, твое новое голубое платье, надень его, оно так тебе идет! Будешь выглядеть как принцесса! – Она повернулась к Натану. – Вам стоит увидеть это платье, доктор Оливер, оно восхитительно!

Виктория покраснела. Зачем тетя все это говорит?

– Буду считать минуты, – сказал Натан. – Хотя уверен, что леди Виктории идет любой цвет. Как и вам, леди Делия.

Тетя издала звук, походивший на хихиканье молоденькой девушки. Виктория с изумлением посмотрела на нее.

– Благодарю вас, доктор Оливер.

Отец Натана откашлялся.

– Кстати, о наряде... – Приподняв бровь, он взглянул на сына, намекая на отсутствие пиджака и галстука.

Натан встал со стула.

– Что ж, прошу извинить, я должен вас покинуть. Дела ждут.

– И галстук, – вставил отец.

– Да... до вечера. – Он поклонился и направился к двери, зажав бумаги в руке.

До вечера? Виктория смотрела, как он покидал комнату с письмом и картой. На что он потратит свободные часы?

После обеда Натан, сидя в гостиной Гордона, пытался сосредоточиться на шахматной партии, разыгранной между ним и отцом, но в течение этого бесконечного вечера все его мысли были прикованы к одному и тому же. Точнее, к одной и той же – к Виктории.

Пытка началась три часа семнадцать минут назад, как только он, ожидая в фойе всех собравшихся ехать к Гордону, увидел, как она спускалась по лестнице. В бледно-голубом муслиновом платье с короткими пышными рукавами, она шла медленно и изящно по широким ступеням, будто плыла по воздуху, как морская нимфа с картины Боттичелли. На шее – прекрасное ожерелье, блестящие кудри схвачены лентой. Настоящая принцесса.

Они встретились взглядами, и Виктория остановилась на мгновение, держась одной рукой за перила, а вторую вдруг приложила к животу, будто хотела унять неожиданное волнение. Натану показалось, что он тоже почувствовал какой-то всплеск внутри. Он никогда не считал себя сверхчувствительным, но был абсолютно уверен, что именно в тот момент между ними пролетело что-то странное и неуловимое и задело их обоих. Это было нечто теплое и искреннее, наполненное тоской, которую он не мог ни объяснить, ни опровергнуть.

Натан увидел, как она глубоко вздохнула, чуть покачав прелестной головкой на тонкой шее. Он помнил эту удивительно мягкую, нежную кожу, источавшую аромат роз.

Виктория моргнула несколько раз, развеяв это мгновение, застывшее между ними, словно разрешая времени идти дальше. Она продолжила свой путь вниз, и тут Натан услышал из-за спины голос Колина:

– Правда, она бесподобна?

Натан заставил себя остаться в том же положении и не повернулся. Он не желал наблюдать восхищение во взгляде брата, равно как и не собирался показывать свою тоску.

– Да. – Спорить с очевидным было невозможно.

– Жаль только, что в Лондоне ждут кавалеры, – шепотом сказал Колин. – Хотя меня это не остановит.

Последняя фраза вынудила Натана обернуться. Колин восторженно смотрел в сторону лестницы.

– Не остановит перед чем? – спросил Натан сквозь зубы.

– Перед успешным достижением цели, конечно. – Колин оторвал взгляд от Виктории и посмотрел на Натана.

Сказав это, он обошел брата и направился к подножию лестницы. Подав руку Виктории, сказал:

– Леди Виктория, вы сегодня просто неотразимы! Это было не лучшим началом для вечера.

Мучение продолжилось в экипаже, по пути в имение Гордона. Виктория сидела между тетей и Колином, Натан с отцом – напротив них. Всю дорогу Колин развлекал общество историей, смысла которой Натан понять так и не смог. Но, видимо, рассказ был очень веселым и рассмешил слушателей. Не смеялся только Натан, отчаянно пытавшийся не замечать, как Виктория улыбалась, глядя на рассказчика, и сопровождала каждую шутку звонким смехом. Кроме того, Колин сидел слишком близко к ней, почти вплотную, и они соприкасались плечами всякий раз, когда карета подскакивала на выбоинах.

Внутри все закипело, и Натан уже не мог отрицать, что это было то самое чувство – ревность. Уже не впервые с ним это случалось, поэтому ошибки быть не могло, но самым неприятным было понимать, что ревность эта была к собственному брату. Конечно, как и подобает братьям, Колин и Натан всю жизнь состязались, но это были либо скачки на лошадях, либо игры, но не более того. Между ними никогда не было борьбы за женщину, опять же из-за разницы во вкусах. Колину всегда нравились аристократки, а Натан тяготился особами из высшего общества. Его привлекали девушки, чьи интересы простирались дальше моды, сплетен и погоды. Короче говоря, он с большим удовольствием мог провести длинный вечер за разговором с домоседкой – синим чулком, чем перекинуться парой фраз с самой красивой леди.

До настоящего момента так и было.

Виктория занимала хорошее место в обществе, носила роскошные наряды, обладала природной красотой, что притягивало множество поклонников, засыпавших ее комплиментами. Но, несмотря на это, Натан не мог отвести от нее глаз или перестать думать о ней; не в силах забыть их поцелуи, прикосновения. Его никак не отпускали боль и желание.

За ужином легче не стало. Наоборот, положение ухудшилось с появлением Гордона, сумевшего в первую же секунду польстить Виктории, и весьма удачно. Вскоре девушку полностью захватили комплименты, которыми ее щедро осыпали Колин и Гордон. Тетя Делия вступила в оживленную дискуссию с отцом Натана. Сам же Натан был удостоен лишь возможности наблюдать за всеми и жевать нечто, напоминавшее старую подошву.

Испытание продолжилось, когда после ужина все переместились в гостиную. Натан уже собрался извиниться и под каким-нибудь предлогом покинуть этот дом, но отец пригласил его на шахматную партию и бренди. Натан удивился, обрадовался и не мог отказаться. Виктория, тетя, Колин и Гордон сели играть в вист.

Настроения играть в шахматы у Натана не было, но бренди, подумал он, могло снять неловкость и напряжение между ним и отцом.

Он уже пил второй бокал и сосредоточенно смотрел на доску, но весело смеявшаяся компания в углу не давала ему покоя. Уже не надеясь сосредоточиться на игре, Натан сделал ход ладьей.

По удивленно приподнятым бровям отца он понял, что это была неудачная мысль. Подозрения подтвердились, когда через несколько секунд отец сказал:

– Кажется, ты потерял навыки, Натан.

– Э... вовсе нет. Я просто заманиваю тебя таким образом в ловушку.

Ответом был взгляд, выражавший сомнение. Из угла раздался очередной взрыв смеха, и Натан непроизвольно посмотрел в сторону неугомонных игроков. Когда он вернулся к своей никудышной игре, то заметил, что отец тоже внимательно наблюдал за весельем.

– Интересная женщина, – сказал он мягко.

Натан сделал усилие, чтобы выглядеть спокойным. Кажется, Виктория покорила еще одного человека. Как мило.

– Интересная? – переспросил он с притворным безразличием. – Мне она кажется довольно-таки... утомительной.

Сказав это, он несколько секунд ждал, что в комнату влетит какая-нибудь шаровая молния и накажет его за такую ложь.

Отец посмотрел на него удивленно, затем опять на компанию:

– Ты, кажется, провел с ней слишком мало времени для таких выводов.

О, как он ошибался! Натан считал, что, наоборот, чересчур много, и еще больше было впереди. Но, черт возьми, ему уже сильно хотелось этого.

– А не нужно быть с человеком долго, чтобы сформировать мнение о нем, отец. Первое впечатление – самое главное.

Опять ложь. Натан даже нахмурился, вспомнив, что на самом деле, впервые увидев Викторию, он восхитился ее очарованием вкупе с невинностью и благородством.

– Полностью согласен с тобой, – кивнул отец.

– Согласен? С чем?

– С тем, что ты сказал сейчас. Действительно, много времени не нужно, чтобы понять своеобразие человека...

– Это я сказал?!

Боже правый! Натан решил, что пора отставить бренди.

– Ну, может, другими словами, – продолжал отец, – но идея была та самая.

– Можно не проводить много времени с человеком, но поговорить один на один обязательно нужно, хоть раз.

– Согласен. Мы так хорошо пообщались сегодня утром в саду, потом днем, за чаем. Мне уже давно не было так весело.

Недоумение Натана нарастало.

– Я думал, сегодня утром ты был в саду с леди Делией!

– Да, верно. Я про нее и сказал – интересная женщина.

– А, так ты имел в виду леди Делию?

Отец посмотрел на него, как на чудака.

– Да, а ты что подумал? Или у тебя слух пропал наряду с умением играть в шахматы?!

Нет, со слухом у Натана все было в порядке, но вот с рассудком...

– Мне показалось, ты это про леди Викторию, – пробормотал он.

Отец смотрел на него несколько секунд, затем сказал:

– Ясно. И с этим я согласен – только слепой может не заметить, как она красива.

– Я и не отрицал этого.

– Ты назвал ее утомительной. Она еще юна, но очевидно, что ни твой брат, ни Элвик не могут устоять перед ней.

Он помолчал, потом добавил:

– Она не из тех, кем обычно интересуешься ты.

Кошмар, с каких пор Натан стал подобен книге, доступной для всеобщего чтения!

– Не знал, что «утомительная» – это теперь синоним слова «интересная», – сказал он, улыбаясь.

– Обычно нет, но иногда... понимаешь, женщины ее статуса созданы скорее для Колина или Элвика.

Натан с горечью улыбнулся:

– И являются пустой фантазией для младшего сына, простого деревенского медика с сомнительной репутацией и без титула.

– Я не возражаю против твоей профессии, – сказал отец серьезно и с пониманием. – Наоборот, врач – это очень респектабельно для человека с твоим положением. Не требуется шпионить, рискуя жизнями... Но я все-таки не могу ни одобрить, ни понять твой отъезд из Корнуолла и нынешний образ жизни.

– Литл-Лонгстоун – это тихое, спокойное место...

– Да, где люди платят тебе животными, а живешь ты в каком-то шалаше.

– В домике. И животными платят не все. Кроме того, если ты помнишь, я уехал по твоему приказанию.

Повисло напряженное молчание. Отец призадумался, потом ответил тихо:

– Давай будем честными, Натан. Мы оба наговорили друг другу лишнего. Да, я велел тебе уехать, но ты не из тех, кто будет делать что-то против своего желания.

– Ладно, но оставаться там, где мне не рады, я тоже не привык.

– Посмотри в глаза правде, ты сам хотел уехать. Сбежать от ситуации, вызванной твоими же действиями. Может, я и предлагал тебе покинуть Крестон-Мэнор, но убежал ты сам.

– Я уехал, чтобы отыскать то, в чем нуждался: укромное место, где никто не шептался бы за моей спиной и не смотрел косо и подозрительно.

Снова раздался веселый смех, и Натан посмотрел в сторону игроков. Его затрясло, когда он увидел, как Виктория улыбалась Гордону. Он снова перевел взгляд на отца, наблюдавшего за этой сценой с известным беспокойством.

– Если ты думаешь, что женщина вроде леди Виктории согласится на твой образ жизни, в то время как она может стать графиней и обладать всем этим, – отец широким жестом обвел рукой комнату, – боюсь, тебя ждет разочарование.

– Вряд ли, потому что не только я не подхожу ей, но и она, избалованное сокровище высшего общества, – плохой выбор для меня. Может, продолжим игру?

– Да, конечно. – Отец пошел слоном. – Шах и мат. Натан уставился на доску: проиграл. Посмотрев в угол, он встретился взглядом с Викторией, наблюдавшей за ним из-за карточного веера. Кажется, Натан проиграл не только в шахматы.