Текст книги "Символ любви"

Глава 11

Когда утром Стивен вошел в столовую, он увидел, что там никого нет, кроме тети Оливии.

– Доброе утро, мистер Барретсон, – сказала она. – Кофе, фрукты и булочки на буфете.

– Благодарю вас, мисс Олбрайт, – сказал Стивен. Из-за неумеренного поглощения бренди накануне вечером у маркиза ужасно болела голова, и он решил, что кофе – это именно то, что ему в данный момент требуется. Он собирался извиниться перед Хейли, и ему хотелось перед встречей с ней как следует собраться с мыслями.

– Вы должны называть меня тетей Оливией, – сказала пожилая дама с дружелюбной улыбкой. – Ведь вы член нашей семьи, мой милый.

Стивен в изумлении уставился на мисс Олбрайт. «Член семьи»? Он даже не чувствовал себя членом своей собственной семьи.

– Э-э… благодарю вас… тетя Оливия, – в смущении пробормотал Стивен.

– Вы сегодня неважно выглядите, – заметила она. Вспомнив о Хейли, Стивен потупился.

– Боюсь, что я сегодня неважно спал.

– Ах, Боже мой! Это очень плохо. Я тоже иногда по утрам встаю не с той ноги.

Тетя Оливия с сочувствием покачала головой. Стивен чуть не поперхнулся кофе.

– Я сказал «спал», а не «встал».

Радостная улыбка озарила лицо пожилой дамы.

– А!.. Очень рада, что вы чувствуете себя хорошо. Хотя я удивлена, что вы так говорите. Вы немного бледны.

– Я прекрасно себя чувствую, – с отчаянием в голосе проговорил Стивен и тотчас же почувствовал, что в висках у него словно застучали молоточки. – А где… все остальные? – чуть ли не прокричал он, надеясь, что тетя Оливия его услышит.

– Хейли и дети пошли на озеро. Они там занимаются.

– Занимаются? На озере?

– Конечно. Хейли всегда проводит уроки на свежем воздухе, если погода позволяет. А я осталась дома, чтобы присмотреть за прачкой, она приходит к нам из городка. Хейли говорит, что не знает, как обошлась бы без моей помощи. Знаете… если бы я не присматривала за стиркой, мы все давно уже ходили бы в лохмотьях!

Стивен едва заметно улыбнулся. Как это похоже на Хейли – сделать так, чтобы тетка почувствовала себя нужной. Допив кофе, он поднялся из-за стола, подошел к тете Оливии и запечатлел поцелуй на ее пальцах.

– Хейли и детям очень повезло, вы за ними присматриваете, тетя Оливия.

Стивен старался говорить как можно громче, чтобы пожилая дама расслышала его. И она действительно услышала – Стивен понял это, заметив на щеках тетушки румянец.

– Ах! – Она пригладила волосы и потупилась. – Как вы замечательно говорите, мистер Барретсон. Знаете, я думаю, что вы очаровательнее самого короля. – Она взглянула на него и еще больше порозовела. Стивен засмеялся.

– Не уверен, что «очаровательный» – наилучшее слово для описания достоинств его величества.

Она широко раскрыла глаза.

– Боже мой, неужели вы с ним встречались?

– Разумеется, я… – Стивен осекся, закашлялся. Он совсем забыл, за кого себя выдает. Ведь домашний учитель никак не может быть знаком с королем Георгом. – Прошу прощения. Конечно же, я с ним не знаком… Знаете, я, пожалуй, схожу к озеру и посмотрю на них.

Стивен снова склонился над рукой тетушки, а затем поспешно вышел из столовой.

– Какой чудесный молодой человек, – пробормотала Оливия. – Такой очаровательный… И дьявольски красив. Интересно, что моя племянница собирается с этим делать?

Голоса Стивен услышал раньше, чем увидел говоривших. Остановившись у прибрежных зарослей, он прислушался.

– Превосходно, – раздался голос Хейли. – А теперь кто мне скажет, кто такой Брабанцио?

– Это отец Дездемоны из «Отелло», – ответил Натан. – Он категорически возражал против ее брака с мавром.

– Правильно, – сказала Хейли. – А Гонерилья?

– Она старшая дочь короля из «Короля Лира», – ответил Эндрю. – Это слишком легкие вопросы, Хейли. Спроси что-нибудь потруднее.

– Хорошо. Кто такой Деметрий?

– Молодой человек, влюбленный в Гермию из «Сна в летнюю ночь», – сказал Натан.

– Нет, – возразил Эндрю. – Он друг Антония из «Антония и Клеопатры».

– Вы оба правы, – улыбнулась Хейли. – Шекспир часто использует одно и то же имя в разных пьесах.

– Деметрием зовут также брата Хирона из «Тита Андроника», – проговорил Стивен, выходя из-за деревьев.

Он осмотрелся. Хейли и мальчики устроились на огромном, изъеденном молью стеганом одеяле. Натан и Эндрю лежали, а Хейли сидела, подобрав под себя ноги. Немного в стороне расположились перед мольбертами Келли и Памела – обе с кисточками для акварели.

Услышав голос гостя, Хейли обернулась.

– Сти… Мистер Барретсон! Какой… приятный сюрприз.

– Можно присоединиться к вам?

Она заколебалась, потом чуть подвинулась.

– Да, конечно, мистер Барретсон.

Стивен сел рядом с Хейли, окинул ее взглядом – и сердце его гулко забилось. Ее каштановые волосы сейчас казались чуть рыжеватыми. А безобразное платье нисколько не портило ее; Хейли, как всегда, была прекрасна.

Он протянул ей букетик цветов.

– Это вам.

Лицо ее озарилось чудесной улыбкой, и сердце Стивена екнуло.

– Анютины глазки, – сказала она. – Спасибо. Он придвинулся к ней ближе и тихо проговорил:

– Простите меня. Вчера вечером я позволил себе забыться.

Хейли вспыхнула.

– Ничего страшного.

У него точно гора с плеч свалилась, хотя здравый смысл подсказывал: было бы лучше, если бы она рассердилась.

– Не хотите ли позаниматься вместе с нами? – спросила Хейли. – Ведь вы учитель.

– Судя по всему, мальчики неплохо знакомы с Шекспиром, – сказал Стивен, радуясь, что прервал не урок латыни.

– А вы любите Шекспира, мистер Барретсон? – спросил Эндрю, с любопытством глядя на Стивена.

– Да, конечно. Но все-таки мне больше нравятся рассказы о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.

Стивен вспомнил, как в детстве убегал в лес, окружающий Барретсон-Холл, и увлекал за собой Викторию и Грегори. Это было одно из очень немногих приятных воспоминаний детства.

– Мы часто играем в рыцарей короля Артура! – воскликнул Натан и указал на лужайку неподалеку. – Мы там строим из камней замок Камелот. Эндрю у нас Артур, а я – Ланселот. Мы ищем Галахада. Хотите играть с нами?

– Насколько я помню, Галахад – безупречный молодой человек, – усмехнулся Стивен. – Боюсь, что не подойду для этой роли.

– Тогда как насчет Парсифаля? – вмешался Эндрю.

– Ладно, – кивнул Стивен. – А вы кого изображаете в Камелоте? – обратился он к Хейли.

Та рассмеялась.

– Мы с Памелой вдвоем играем роль королевы Джиневры. Мы редко совершаем подвиги. Наша задача – заботиться о замке и дожидаться возвращения благородных рыцарей.

– А Келли – паж короля Артура, – сказал Натан.

– Судя по всему, у вас неплохие шансы отыскать чашу Грааля, – улыбнулся Стивен. – Когда состоится следующий поход?

Эндрю и Натан с надеждой посмотрели на Хейли.

– Сегодня, Хейли? Ну пожалуйста…

– Завтра, мои добрые рыцари. Никаких поисков Грааля, пока мы не покончим с домашними делами. К тому же сейчас у нас урок.

Мальчики вздохнули. Стивен с интересом наблюдал за Хейли. Сначала она велела Натану придумать короткий рассказ и составила полдюжины сложных математических задач для Эндрю. Потом объяснила Келли, как пользоваться кисточкой и красками. После обсудила с Памелой некоторые хозяйственные вопросы. Стивен слушал и удивлялся. Эти занятия совершенно не походили на те уроки, которые когда-то давали в Барретсон-Холле домашние учителя Стивена. Хейли все делает не так, как принято. Может быть, это его и привлекает?.. Когда дети выполнили свои задания, Хейли открыла корзинку и принялась готовиться к завтраку.

– Мистер Барретсон, надеюсь, вы проголодались? – спросила она.

– Умираю от голода, – улыбнулся он.

– Какую часть курицы вы предпочитаете? У меня есть еще четыре ножки и два крылышка.

– Неужели четыре? – проговорил он вполголоса. – Полагаю, они очаровательны.

Хейли не сразу поняла смысл его слов. Когда же наконец поняла, залилась ярким румянцем.

– Но я ведь имела в виду…

– Румянец очень вам к лицу, – с улыбкой перебил Стивен. Он взял из корзинки куриную ножку и впился в нее зубами. – Восхитительно… А вы знаете… быть учителем ужасно забавно. Хейли, почему вы покраснели? Точно так же вы покраснели, сказав, что ваше имя означает «с покосного луга».

Стивен умолк и внимательно посмотрел на Хейли. Затем тихо проговорил:

– Полагаю, что теперь мы неплохо знаем друг друга. Не могли бы вы мне объяснить, что означает ваше имя?

Хейли осмотрелась. Эндрю с Натаном уплетали пирог с мясом и одновременно пытались поймать кузнечика. А Па-Мела и Келли, сидевшие на другом краю одеяла, весело смеялись, глядя на братьев.

– Им не до нас, – проговорил Стивен. – Я слушаю вас, Хейли.

Она лукаво улыбнулась:

– Я не хочу вас шокировать.

Он махнул куриной ножкой, отметая ее аргументы.

– Уверяю вас, меня шокировать невозможно.

– Ну хорошо. Но не говорите потом, что я вас не предупредила. У Олбрайтов есть традиция – давать детям имена, напоминающие об обстоятельствах их… э-э… зачатия.

Стивен в изумлении уставился на Хейли.

– Вы хотите сказать, что ваши родители…

– Совершенно верно. На покосном лугу. Стивен усмехнулся:

– Сознаюсь, теперь мне любопытно было бы узнать происхождение имен остальных детей.

Хейли снова улыбнулась.

– Хорошо. Памела означает «сделанная из меда». Папа подарил маме кувшин с медом, и…

– Довольно, я все понял, – перебил ее Стивен.

– Натан означает «Божий дар», и это имя выбрали потому, что родители молили о мальчике. Эндрю – «мужественный»: мама сказала, что папа… э-э… мужественный. – Хейли кашлянула. – А Келли – «самая красивая». Так решила мама, чтобы отметить свою… э-э… ночь с папой.

Стивен с улыбкой поглядывал на Хейли. В какой-то момент глаза их встретились, и он вдруг почувствовал, что ему хочется прикоснуться к ней и поцеловать. Все обещания, которые Стивен давал себе минувшей ночью, мигом вылетели из головы.

Наклонившись к ней, он прошептал:

– Ваша кожа приобретает очаровательный оттенок, когда…

– Хейли! – раздался голосок Келли. – Можно мне попить сидра?

Хейли повернулась и принялась наливать сестре сидр. Стивен вздохнул – мгновение было упущено. Минуту спустя к ним присоединилась Памела.

– Мистер Барретсон, какого возраста ваши ученики? – спросила она.

Он с трудом отвел глаза от соблазнительных губ Хейли.

– Молодой человек, который был на моем попечении в последнее время, недавно уехал в Итон, – ответил Стивен. – Пока я свободен, а в следующем месяце поступлю на службу в другую семью.

– А где они живут? – спросила Келли. – Надеюсь, это рядом с Холстедом и мы сможем часто видеться с вами. – Девочка смотрела на него с надеждой в глазах.

Стивен задумался… Он знал, что, уехав из Холстеда, едва ли когда-нибудь увидится с Олбрайтами.

– К сожалению, эти люди живут очень далеко от Холстеда, Келли, – ответил наконец Стивен.

Девочка погрустнела, но тотчас же снова оживилась.

– А может быть, вы сможете навестить нас? – спросила она. – В следующем месяце Хейли обещала устроить вечер в честь моего дня рождения. Не хотите ли приехать? У нас будет торжественное чаепитие с печеньем и кексами.

Громкий лай избавил Стивена от необходимости отвечать. Он повернулся – и замер, увидев трех огромных собак. Выскочив из леса, они бросились к озеру. Стивен хотел подняться с одеяла, но Хейли жестом остановила его.

– На вашем месте я не стала бы вставать, – сказала она со смехом. – Это покажется им приглашением поиграть, и они могут сбить вас с ног.

– Какие чудовища, – пробормотал Стивен, глядя на приближающихся собак. – Похоже, они собираются разорвать нас…

– Это наши любимцы, – снова улыбнулась Хейли. – Конечно, вид у них устрашающий, но они кроткие, как овечки. Вы с ними подружитесь, я уверена.

Стивен хотел что-то сказать, но не успел – в следующее мгновение воцарился хаос. Собаки запрыгнули на одеяло и, виляя хвостами, принялись пожирать остатки завтрака.

– Мистер Барретсон, позвольте представить вам Уинки, Пинки и Стинки, – проговорила Хейли, пытаясь скрыть усмешку. – Милые собачки, это мистер Барретсон, наш гость. Надеюсь, вы будете с ним любезны и почтительны.

У пса, стоявшего перед Стивеном, был только один глаз.

– Это, как я понял, Уинки? – сказал он, искоса взглянув на Хейли.

– Вы правы. Бедный Уинки потерял глаз несколько лет назад. А вот Пинки. Когда она была щенком, у нее совсем не было шерсти, только розовая кожа.

Тут к Стивену подошел еще один огромный пес. Он ткнулся мордой в лицо маркиза и тявкнул. Без сомнения, это был Станки; от его дыхания Стивен чуть не задохнулся. И тут, прежде чем он успел оттолкнуть Стинки, тот облизал его своим мерзким липким языком.

– Дать вам носовой платок? – спросила Хейли, в смущении глядя на Стивена.

Тот потрогал щеку.

– Полагаю, что лучше умыться.

– Подождите здесь, – сказала Хейли. – Я намочу для вас салфетку.

Она направилась к озеру и опустила в воду льняную салфетку.

– Хейли! Берегись! – раздался крик.

Но Эндрю закричал слишком поздно. Как только Хейли выпрямилась, одна из собак подскочила к ней и положила огромные передние лапы ей на плечи. Явно не готовая к такому бурному приветствию, Хейли вскрикнула и, оступившись, упала в воду. Стивен вскочил на ноги и, не обращая внимания на боль в ребрах, помчался на берег. Когда Стивен подбежал к озеру, Эндрю и Натан уже помогли сестре встать. Стивен остановился, в изумлении глядя на Хейли. Вода стекала с ее волос и платья. К тому же она с головы до ног была забрызгана илом и облеплена водяными растениями. Сделав еще несколько шагов, Хейли остановилась в нескольких метрах от Стивена. Он невольно поморщился – от нее пахло илом и гниющими водорослями, пахло чудовищно. И виноват в этом был, конечно же, Стинки. Тут Стивен взглянул в лицо Хейли – и глазам своим не поверил. Он нисколько не сомневался: Хейли страшно злится. Ведь даже его сестра Виктория – обычно очень милая особа – в подобной ситуации пришла бы в ярость.

А Хейли смеялась.

– С тобой все в порядке? – спросила Памела, державшая за руку Келли.

Хейли оглядела свое платье.

– Ну… вид у меня как у самого дьявола. И воняет от меня ужасно. Но, не считая этого, все в порядке. – Она робко взглянула на Стивена. – Простите, я забыла сказать, что собачки легко возбудимы.

Стивен взглянул на свою рубашку и утер влажным рукавом лицо.

– Значит, они легко возбудимы? – спросил он, осматриваясь. Все были мокрые и грязные, в особенности малышка Келли.

– Пожалуй, лучше сказать, что они… слишком восторженные. – Памела отбросила с лица мокрые волосы.

– А может быть, слишком веселые? – с усмешкой проговорил Эндрю.

– Просто они неуравновешенные, – покачав головой, пробормотал Стивен.

Натан с мольбой посмотрел на Хейли.

– А можно мы искупаемся? Ну пожалуйста… Все равно мы уже мокрые.

Стивен думал, что Хейли рассердится, но она весело улыбнулась и, подобрав мокрые юбки, закричала:

– Кто последний, тот гоблин с бородавкой на носу!

В следующее мгновение все Олбрайты, в том числе и Памела, до этого момента казавшаяся Стивену весьма здравомыслящей особой, бросились в воду.

Стивен, стоя на берегу, с усмешкой смотрел на веселившееся семейство. Братья и сестры обдавали друг друга брызгами и перебрасывались цитатами из Шекспира.

Маркиз покачал головой. В эти минуты Олбрайты походили на сумасшедших. И все же их веселье оказалось заразительным. В конце концов Стивен не выдержал и расхохотался так, что у него заболели ребра. Олбрайты еще больше развеселились.

– Мистер Барретсон! Вы гоблин с бородавкой на носу! – Келли выскочила из воды и, подбежав к Стивену, схватила его за руку. – Пойдемте! Вы прозеваете все веселье!

Стивен колебался. Резвиться в озере? Прямо в одежде? Неужели он способен на это? Одно дело – смотреть на странное семейство, и совсем другое – принимать участие в их забавах.

А Келли упорствовала:

– Не бойтесь, мистер Барретсон. Это всего лишь вода. Он с улыбкой посмотрел на девочку.

– А я и не боюсь.

Приподнявшись на цыпочки, Келли вполголоса проговорила:

– Если бы Уинстон был здесь, он сказал бы: «Да окунитесь же, черт побери! Не бойтесь, ваша задница не растает». Так он говорит Эндрю и Натану, когда они не хотят мыться.

Стивен снова взглянул на малышку – и громко рассмеялся. Келли же, очевидно, истолковавшая этот смех как капитуляцию, дернула его за руку, и Стивен в конце концов уступил. «Какого черта, ведь никто ничего не узнает», – подумал он.

Едва лишь маркиз приблизился к веселому семейству, как на голову ему обрушились потоки воды. Задыхаясь, он принялся отплевываться. Хейли весело рассмеялась.

Прошло почти полчаса, прежде чем Хейли объявила о прекращении огня.

– Довольно! – крикнула она, с трудом переводя дух.

Противоборствующие армии пожали друг другу руки и со смехом выбрались из озера. Со всех ручьями стекала вода.

Они поднялись на берег, и тут из зарослей раздался мужской голос:

– Здравствуйте! Это вы, мисс Олбрайт?

В следующее мгновение из леса вышли двое мужчин и молодая дама.

– Господи, это ведь доктор Уэнтбридж, – расстроилась Памела. – Что он обо мне подумает? Какой ужас!..

– Пошли быстрее. – Хейли схватила Памелу за руку и потащила ее к одеялу. – С твоими волосами мы ничего не можем сделать, но по крайней мере спрячем твое платье.

Хейли накинула одеяло на плечи сестры и отбросила пряди с ее раскрасневшегося лица. Затем повернулась к молодым джентльменам и их спутнице; все трое остановились в нескольких метрах от Памелы.

– Мисс Олбрайт, что с вами произошло? – проговорил невысокий молодой человек со светло-каштановыми волосами и синими глазами.

Стивен внимательно посмотрел на незнакомца и заметил, что тот, обращаясь к Хейли, то и дело поглядывает на Памелу. Старшая же сестра по-прежнему молчала, и было похоже, что она не очень-то рада этой встрече. Стивен перевел взгляд на высокого джентльмена, белокурого и голубоглазого. Заметив, что тот пристально смотрит на Хейли, облепленную мокрым платьем, Стивен невольно нахмурился.

Что же касается молодой незнакомки, то она, хотя и была весьма привлекательной особой, почему-то сразу же не понравилась Стивену.

Хейли откашлялась.

– Мы играли с собаками и, к сожалению, оказались в воде.

– Какое несчастье… Но это так похоже на вас, милая Хейли, – сказала молодая дама, наморщив носик. Она окинула Олбрайтов надменным взглядом и уставилась на Стивена; ее светло-карие глаза округлились. – Полагаю, Хейли, нас необходимо представить друг другу, – пробормотала высокомерная красавица.

– Представить? – Хейли проследила за ее взглядом и увидела, что он устремлен на Стивена. – Ах да, конечно. Это мистер Стивен Барретсон, из Лондона. Он прогостит у нас несколько недель. – Хейли кивнула в сторону дамы: – Мистер Барретсон, позвольте представить вам миссис Лорелею Смит, нашу соседку.

Стивен склонился над протянутой рукой женщины:

– Весьма рад, миссис Смит.

– Я также, мистер Барретсон, – улыбнулась миссис Смит; она по-прежнему пожирала глазами Стивена.

Хейли, откашлявшись, продолжала:

– А это мистер Маршалл Уэнтбридж, тоже наш сосед. Он недавно закончил учебу и теперь он доктор. Он навещал вас, мистер Барретсон, когда вы были больны.

Маршалл Уэнтбридж протянул Стивену руку.

– Рад видеть вас в добром здравии, мистер Барретсон. Судя по всему, вы уже познакомились с Уинки, Пинки и Стинки, – добавил он с усмешкой.

– Печально, но факт. – Стивен скорчил гримасу.

Доктор Уэнтбридж отступил в сторону, и Стивен взглянул на высокого белокурого джентльмена. К величайшему неудовольствию Стивена, он смотрел прямо на грудь Хейли. Маркиз снова нахмурился.

Наконец Хейли вновь заговорила:

– Мистер Барретсон, позвольте познакомить вас с мистером Джереми Попплмором. Он тоже наш сосед.

Когда Стивен услышал это имя, ему показалось, что его ударили в солнечное сплетение. Стараясь казаться невозмутимым, он разглядывай бывшего возлюбленного Хейли.

Джереми протянул ему руку.

– Рад познакомиться, мистер Барретсон, – пробормотал он, по-прежнему глядя на Хейли.

Стивен сделал шаг в сторону и, заслонив девушку от глаз Джереми, пожал ему руку.

– Что ж, было очень приятно встретиться с вами, – сказала Хейли, выглядывая из-за плеча Стивена. – Но к сожалению, мы не очень-то прилично выглядим. Нам нужно вернуться домой. Пожалуйста, извините нас.

Хейли повернулась, взяла Келли за руку и зашагала в сторону дома. Но Лорелея Смит тотчас же ее окликнула:

– Подождите, милая Хейли! Пока вы не ушли, мне нужно сказать вам, зачем мы вас искали. – Она протянула Хейли сложенный листок бумаги, запечатанный красным воском. – Это приглашение для вас и Памелы. Через неделю я устраиваю у себя небольшой прием в честь благополучного возвращения Джереми. – Миссис Смит повернулась к Стивену: – Надеюсь, мистер Барретсон, вы еще не уедете из Холстеда к тому времени. Буду очень рада видеть вас у себя. – Она многозначительно улыбнулась.

Маркиз прекрасно понял значение этой улыбки. Было совершенно очевидно, что миссис Смит не прочь познакомиться с ним поближе.

Решив, что не следует огорчать соседку Хейли, Стивен наклонил голову.

– Сочту за честь побывать у вас.

– Чудесно! – просияла миссис Смит. Затем снова повернулась к Хейли. – Надеюсь, к тому времени вам удастся высохнуть, моя милая, – проговорила она с гортанным смехом. Потом, взяв под руки своих спутников, сказала: – Пойдемте, джентльмены. Давайте уйдем отсюда до появления этих жутких собак.

Мужчины попрощались, и Стивен развеселился, заметив, что Маршалл Уэнтбридж не отводил глаз от Памелы до самого последнего мгновения. Но его совсем не веселило то, что Джереми до последней секунды смотрел на Хейли.

– Хейли, постойте!

Стивену не хотелось, чтобы эта просьба прозвучала как приказание, но он не сумел скрыть свое раздражение.

Хейли повернулась к нему и вопросительно подняла брови. Ее младшие братья и сестры по-прежнему шагали по дорожке, ведущей к дому.

– Что, Стивен?

Он окинул взглядом ее мокрое, облегавшее тело платье, и его охватило желание… Еще больше разозлившись, Стивен заявил:

– Нам нужно обсудить… ваше поведение. Брови Хейли взлетели еще выше.

– Мое поведение?

– Этот человек, этот… Попплкарт…

– Попплмор.

– Вот именно. Он чуть не проглотил язык, увидев, как платье облепило вас совершенно непристойным образом.

Хейли вспыхнула.

– Вы, разумеется, ошибаетесь. Джереми никогда не относился ко мне неуважительно.

– Черт побери, ведь и пяти минут не прошло с тех пор, как он раздевал вас взглядом. – «Проклятие, я ведь делал то же самое», – подумал Стивен и еще больше распалился. – Вид у вас совершенно неприличный. Если вы не разгуливаете в бриджах, облегающих вас, точно вторая кожа…

– Разгуливаю?!

– А теперь вы ходите мокрой и выглядите… – Стивен движением руки обрисовал, как, по его мнению, выглядит в данный момент Хейли. – Ну да, ходите мокрой. Ваше поведение просто шокирует.

Глаза ее вспыхнули.

– Вот как? Что же именно кажется вам оскорбительным?

– Все! – вскипел Стивен. – И то, что вы ездите верхом по-мужски. И то, что читаете мужские журналы. И то, что волосы у вас всегда распущены. Господи, да ведь только дети и шлюхи носят волосы таким манером. – Он принялся расхаживать перед ней. – Вы то и дело… ко всем прикасаетесь. Вы хотя бы отчасти представляете себе, сколько неприличного было в том, что вы меня побрили? А в том, что гуляли ночью в саду вместе со мной? А в том, что позволили мне поцеловать вас? И потом… как вы ведете хозяйство? – продолжал Стивен. – Вашим братьям место в пансионе, а Келли нужна гувернантка. И всем им пошла бы на пользу строгая дисциплина. Занятия следует проводить в классной комнате, а не на изъеденном молью одеяле. Дети и слуги не садятся за один стол. – Прервав свою тираду, Стивен запустил пятерню в волосы. – Уинстону следует следить за своей речью, а Пьеру – сдерживать свой темперамент. Ваше хозяйство – форменный хаос, а поведение всего семейства – скандальное и непристойное.

Теперь глаза Хейли метали молнии:

– Вы все сказали? Он кивнул:

– Да, в основном.

– Превосходно, – ответила Хейли.

Стивен полагал, что она смутится, испугается, отпрянет… Но она, сделав шаг вперед, ткнула его в грудь указательным пальцем.

– А теперь слушайте внимательно, мистер Барретсон. Надеюсь, вы поймете меня правильно. Можете говорить обо мне все что вам угодно, но не смейте оскорблять моих близких. Возможно, мы действительно не совсем обычные люди, но полагать, что мы ведем себя непристойно, – ошибка. Все мои домашние, в том числе Уинстон, – люди приветливые и добросердечные. Я горжусь ими и никому не позволю плохо о них отзываться. Что же до прочих ваших обвинений, – продолжала Хейли, – то я была вынуждена сесть на Перикла по-мужски, когда мы спасали вас, поскольку на нем не было дамского седла. И полагаю, что парламент не считает чтение мужских журналов преступлением. Бриджи я ношу только по ночам, гуляя по саду. А мои волосы… Как бы я ни причесалась, любая прическа рассыпается. И еще… прикасаясь к моим домашним, я таким образом выказываю им симпатию. Но я бы ни разу к вам не прикоснулась, если бы знала, что вам это неприятно. Хейли сделала движение, намереваясь снова ткнуть Стивена пальцем в грудь, но он поспешно отступил.

– Предлагая побрить вас, я думала исключительно о ваших удобствах. И насколько помню, это вы подошли ко мне в саду. Впрочем, я совершенно согласна: позволив вам поцеловать меня, я допустила ошибку. Но будьте уверены, подобное больше не повторится.

– Хейли, я…

– Мистер Барретсон, я еще не закончила, – перебила она. – У меня нет средств ни на гувернантку, ни на пансион, но уверяю вас: даже если бы они у меня были, мне бы и в голову не пришло отослать из дома Эндрю либо Натана. В нашей семье у каждого есть свои обязанности. И кроме того, существуют общие для всех правила поведения. Возможно, правила эти не соответствуют вашим представлениям о хорошем тоне, но это ровным счетом ничего не значит. Я занимаюсь воспитанием детей и считаю, что они прекрасно себя ведут. Они слишком шумные? Да, согласна. Но если бы они сидели тихо, я бы встревожилась… – Хейли поджала губы и, немного помолчав, в задумчивости проговорила: – Хм-м, так что же еще оскорбило вас?

Стивен хотел что-то ответить, но не успел. Она снова заговорила:

– Ах да… Наше изъеденное молью одеяло. Нам очень нравится проводить занятия на открытом воздухе. И я удивляюсь, что вы, будучи домашним учителем, сами не делаете этого. Впрочем, мы с вами, очевидно, расходимся почти во всем. Дети и слуги едят за одним столом, потому что все мы – одна семья. Но вам, наверное, этого не понять. Если же Пьеру нравится размахивать руками, а Уинстон немного грубоват, я не сержусь, потому что люблю их. Но вам, кажется, и об этом ничего не известно. Что ж, мне очень жаль вас.

Стивен в изумлении смотрел на Хейли. Впервые в жизни он получил такую отповедь.

Господи, он чувствует себя идиотом! Ведь вспылил просто-напросто из ревности! И добился только того, что вызвал возмущение Хейли.

Бросив на него испепеляющий взгляд, она зашагала по тропинке, ведущей к дому. Сгорая от стыда, Стивен несколько мгновений колебался. Потом догнал Хейли и схватил ее за руку:

– Постойте… Она остановилась.

– Прошу вас, отпустите меня. Вы недвусмысленно дали понять, что испытываете неприязнь к прикосновениям.

Он медленно убрал руку; сердце у него сжалось. Дело ведь не в том, что ему не нравятся ее прикосновения. Они-то ему очень даже нравятся.

– Хейли, я должен извиниться перед вами. Она молчала.

– Я разозлился… и вспылил, – продолжал он. – Мне очень жаль, Хейли…

Какое-то время она пристально смотрела на него. Потом кивнула и холодно проговорила:

– Принимаю ваши извинения, мистер Барретсон. А теперь прошу простить меня, я должна сменить свое «непристойное» одеяние.

Она повернулась и снова зашагала по тропинке.

Стивен смотрел ей вслед. Он не помнил, когда в последний раз кто-либо возражал ему или он сам просил прощения. Ему казалось, что он впервые в жизни сожалел о своих опрометчивых словах.

Но сейчас он чувствовал: сердце у него болит.

И болело оно вовсе не потому, что Хейли с силой ткнула его пальцем в грудь.