Текст книги "Символ любви"

Приподнявшись на локте, он ласково откинул с ее лба вьющуюся прядку.

– Хейли, я… – Боже! Он понимал, что должен извиниться, и не мог. Это было слишком прекрасно. Она была слишком хороша. Его охватила нежность. Сглотнув, он сделал еще одну попытку. – Так не может продолжаться, Хейли. Мы не можем проводить время наедине таким вот образом. Вы окончательно погибнете, а я сойду с ума. Я не хочу компрометировать вас больше, чем уже скомпрометировал.

На щеках ее проступили темно-красные пятна.

– Конечно, вы правы. Я сожалею… Стивен приложил палец к ее губам.

– Вам не о чем сожалеть, Хейли. Всю ответственность за случившееся несу я. Но я не хочу погубить вас. Если мы еще раз окажемся наедине, я не смогу совладать с собой.

Заставив себя отодвинуться от нее, он сел и вздохнул. Тело его все еще болело и пульсировало, но он знал, что единственная, кто может удовлетворить его, – это Хейли, но она – единственное, чего он не должен брать. Какая ирония! Все его богатство, имения, титулы не могут дать ему того, чего он хочет по-настоящему. Впрочем, он может взять это – но какой ценой? Возненавидеть себя! И что еще хуже – она тоже его возненавидит. Может быть, не теперь, так потом. Когда он уедет. Он повернулся и увидел, что она приводит в порядок одежду. Вид у нее был уязвленный, смущенный, но она казалась прекраснее любой из знакомых ему женщин. Губы алые и распухшие от его поцелуев, щеки горят, исколотые его щетиной. Каштановые волосы ниспадают на плечи в романтическом беспорядке. Огонь, горящий в камине, окружал ее золотистым ореолом. Встав, он протянул руку:

– Пойдемте. Я провожу вас в вашу комнату.

Но прежде чем она могла ответить, дверь распахнулась. На пороге стояла Келли, и слезы ручьями текли по ее лицу.

– Хейли! Вот ты где!

Хейли опустилась на колени, и Келли бросилась к ней в объятия.

– Что случилось, дорогая? Ты ушиблась? Келли прижалась к сестре и заплакала.

– Мне приснился страшный сон. Какие-то волосатые чудовища, которые кушают маленьких девочек. Я везде тебя искала и не могла найти. Я так испугалась.

– Ах ты маленькая моя! Прости меня. Видишь, я здесь. Хейли подняла на Стивена потрясенный взгляд, и он с легкостью прочел в нем, что она считает себя виноватой. Он почти слышал ее мысли… «Смотрите, что мы наделали. Я вела себя с вами как распутная женщина, в то время как Келли нуждалась во мне. А что было бы, если бы она вбежала сюда пятью минутами раньше?»

Хейли многозначительно посмотрела на дверь, и он понял – она хочет, чтобы он ушел, пока Келли его не заметила. Он вышел молча, чувствуя, что оставляет за дверью частицу своей души.

Глава 16

– Я не помешаю? – спросил Джастин, входя во внутренний дворик Олбрайт-Коттеджа на следующий день.

Заметив на лице друга скептическую улыбку, Стивен поджал губы, но оказалось, что сердиться, держа в пальцах крошечную чайную чашечку, просто невозможно. Если еще учесть, что сидел он за маленьким детским столиком, упираясь коленями в собственный подбородок и пытаясь удержаться на детском креслице. Но он все же бросил на Джастина негодующий взгляд.

– Конечно, нет, Джастин. Вы даже можете присоединиться к нам. – Кивком головы он указал на свободное креслице. – Прошу вас, садитесь.

На лице у Джастина промелькнул такой ужас, что Стивен едва не расхохотался.

– Ах нет, – начал было Джастин, – в этом нет никакой необхо…

– Вздор, – оборвал его Стивен, – мы настаиваем. Джастин, позвольте познакомить вас с мисс Келли Олбрайт, лучшей хозяйкой во всем Холстеде. Келли, это мистер Джастин Мэллори, мой лучший друг.

Келли взглянула на Джастина из-под полей своей огромной шляпы, украшенной разноцветными перьями.

– Здравствуйте, мистер Мэллори, – сказала она с приветливой улыбкой. – Прошу вас, садитесь. Мы только что приступили к чаепитию. – Она обошла вокруг стола и придвинула к Джастину крохотное креслице. – Вы можете сесть прямо здесь, рядом с мисс Джозефиной Чилтон-Джоунз.

Стивен наблюдал, как Джастин перевел взгляд с миниатюрного креслица на куклу, не отличающуюся особой чистотой, а потом на личико Келли, полное ожидания. Ясно понимая, что он потерпел поражение, Джастин положил на пол свой сверток, подошел к маленькому креслицу и осторожно сел. Он с трудом поместился между деревянными подлокотниками, и колени его тут же уперлись в подбородок – в точности как у Стивена.

– Восхитительно! – воскликнула Келли, весело хлопнув в ладоши. – Я сейчас налью вам чаю, а потом Гримзли принесет нам печенье. – И Келли весьма церемонно налила четыре чашечки и подала их гостям. Джастин растерянно уставился на чашку величиной с наперсток, давясь от смеха.

Появился Гримзли с тарелкой печенья и поставил ее на середину стола.

– Добрый день, мистер Мэллори.

Джастин, не меняя своей скрюченной позы, жалобно посмотрел на него.

– Добрый день, Гримзли.

– Как удачно, что вы успели как раз к чаю, – сказал лакей с совершенно серьезным видом, поклонился и вышел.

Келли пустила по кругу тарелку с печеньем, продолжая светский разговор. Как только чай был выпит – а для этого хватило одного глотка, – она снова наполнила чашки-в общем, играла роль хорошей хозяйки. Когда в чайнике ничего не осталось, она извинилась и вышла, чтобы долить его.

Наконец друзья остались во внутреннем дворике одни, и Джастин искоса взглянул на Стивена.

– Честно говоря, – Джастин прищурился, – я удивился, увидев, что произошло с вашим лицом.

Стивен бросил на друга испепеляющий взгляд.

– Я побрился, если хотите знать точно.

– Чем же это? Ржавым топором? – не без ехидства спросил Джастин.

Стивен поджал губы.

– Я воспользовался бритвой. И должен вам сообщить, что прекрасно справился с этим делом. Бриться самому довольно трудно. Рекомендую вам не считать вашего камердинера чем-то вроде мебели. Как только вернусь в Лондон, непременно удвою жалованье своему.

– А не лучше ли отрастить бороду? – осведомился Джастин.

Стивен вздохнул.

– Тетя Оливия предпочитает, чтобы я был чисто выбрит, – промямлил он. – И Келли.

– А, понятно, – сказал Джастин, кивая, и посмотрел на руку Стивена. – А что это за царапина у вас на руке? Еще одно следствие попытки побриться?

– Это памятка, оставшаяся после рыбной ловли с мальчиками.

У Джастина глаза полезли на лоб, и, не выдержав, он разразился хохотом. От хохота слезы потекли у него по лицу.

– Господи, Стивен, – выговорил он наконец, вытираясь игрушечной льняной салфеткой. – Что с вами случилось? Пьете чай с маленькими девочками? Ходите на рыбалку с мальчишками? Кромсаете себе лицо? Бог мой, да ведь вы не знаете ровным счетом ничего о том, как бреются. Или как ловят рыбу. Хорошо еще, что вы не перерезали себе горло. Или не утонули в реке. Вы хотя бы умеете плавать?

Оскорбленный Стивен ответил:

– Разумеется, я умею плавать. Джастин снова расхохотался.

– Джастин. – В голосе Стивена отчетливо слышалась угроза. – Я не зашвырнул вас в огород единственно по той причине, что мой зад застрял в этом проклятом креслице. Но если я все же выберусь, будьте уверены, вы пожалеете о вашем неуважительном тоне.

Джастин как ни в чем не бывало принялся за печенье.

– Сомневаюсь. Сегодня я насмотрелся такого, что могу шантажировать вас, пока у вас не останется ни фунта. Кстати, печенье восхитительное.

Келли вернулась со свежим горячим чаем, и они принялись пить чашку за чашкой, точнее – делать глоток за глотком, и опустошать еще одну тарелку с печеньем. Когда наконец был выпит весь чай, Келли встала.

– Очень благодарна вам за то, что пришли ко мне на чаепитие, – сказала она, приседая в реверансе. Потом подняла со стула мисс Джозефину Чилтон-Джоунз и прижала ее к груди. – А теперь мне пора укладывать спать мисс Джозефину. Всего хорошего, джентльмены.

И, вежливо кивнув головкой, она ушла.

Стивен и Джастин молча смотрели друг на друга. Наконец Стивен вздохнул и заговорил:

– Мне бы хотелось выбраться из этого кресла. Чувствую, что у меня вот-вот начнутся судороги.

Джастин для пробы поерзал на сиденье.

– Мой зад точно застрял между подлокотниками. Стивен попытался встать, но не смог.

– Черт знает что такое, – прорычал он. – К тому же мне крайне необходимо облегчиться. Я выпил, наверное, сорок три чашки.

– Почему это вы здесь сидите? – спросил Эндрю, подходя. – Боже мой! Келли зазвала вас на свое чаепитие, да?

Печальная гримаса приподняла уголок рта Стивена.

– Увы, это так.

Джастин взглянул на мальчика:

– Слушай, что такое с твоим лицом?

Эндрю потрогал свою щеку, покрытую порезами.

– Мистер Барретсон учил меня бриться.

– Мистер Барретсон… тебя учил? – Джастин потряс головой. – Благодари Господа, мальчик мой, что ты вообще остался жив. Стивен не имеет ни малейшего представления…

– Хм! – Стивен бросил на друга уничтожающий взгляд, а затем повернулся к Эндрю. – Ты не поможешь нам встать?

– С удовольствием, – ответил Эндрю. Наклонившись, он помог мужчинам выбраться из креслиц.

– Спасибо, – сказал Стивен, растирая затекшее бедро. Эндрю понимающе усмехнулся.

– Не стоит благодарности. Я уже не один раз побывал на чаепитиях у Келли и хорошо знаком с этими жуткими креслицами.

Сунув в рот остатки печенья, он направился в дом. Джастин взял свой сверток.

– Пойдемте побыстрее, – поторопил он друга, – пока нас еще куда-нибудь не пригласили.

Отойдя на приличное расстояние, они уселись на скамью.

– А где остальные Олбрайты? – спросил Джастин, откидываясь на спинку и вытягивая ноги.

– Хейли, Памела и тетя Оливия отправились в город, а Натан лежит в своей комнате. Вчера он упал с дерева.

– С ним, надеюсь, все в порядке? – спросил Джастин.

– Да, но доктор велел ему еще день полежать в постели. – Стивен фыркнул. – Я думаю, что это предписание его просто убьет.

Джастин задумчиво смотрел на друга.

– Кажется, вы прекрасно освоились здесь, – сказал он небрежным тоном. – Когда мы разговаривали с вами в последний раз, вы, кажется, считали этих детей непослушными, шумными озорниками.

– Они и есть озорники. Просто я немного привык к ним. – Стивен улыбнулся, вспомнив восхищенную улыбку Келли, когда он согласился прийти к ней на чаепитие. Несмотря на ужасные креслица, он славно провел время, а радость девочки согревала его так, как ничто не грело давно.

– Дети не совсем хорошо воспитаны, – заметил Стивен, – но все очень добросердечны. Право, они просто замечательные. – Взгляд его устремился на сверток. – Это то, что я просил вас привезти?

Джастин кивнул.

– Превосходно. Мне очень не хватает одежды на смену. И он с грустью вспомнил о своих разорванных бриджах.

– Вот как? Поэтому вы и попросили, чтобы я привез вам муслиновое платье цвета морской волны?

Стивен бросил на друга холодный взгляд:

– Платье предназначается для мисс Олбрайт.

– Вот как? Которой именно из мисс Олбрайт? Как вам известно, их здесь несколько.

– Это для Хейли, – коротко ответил Стивен.

– А-а. Необычный подарок. И очень дорогой – для домашнего учителя. Должен сообщить, что приобретение этого платья потребовало много времени, усилий, денег и влияния.

– Разумеется, я отдам вам деньги, – холодно проговорил Стивен.

– Я бы предпочел, чтобы вы удовлетворили мое любопытство.

– Не будем об этом, Джастин, – остановил его Стивен.

– Как хотите, – с улыбкой отозвался Джастин. – Мне остается только надеяться, что Виктория ничего не узнает о моих хлопотах. Вряд ли я смогу объяснить, ей, что купил все это для вас. Она решит, что я завел любовницу.

– Вы очень изобретательный малый, Джастин. Наверняка вам удастся что-то придумать. Будьте уверены, от меня она никогда не узнает правды. А теперь расскажите, что происходит в Лондоне.

– Очень многое происходит, – ответил Джастин. – По правде говоря, если бы вы не послали за мной, я намеревался сам приехать сюда. Один из наших подозреваемых, Маркус Лоуренс, умер.

– Умер?

– Да, самоубийство. Его нашли два дня назад в собственном кабинете. Сунул в рот пистолет и нажал на спусковой крючок. Магистрат собирался предъявить ему обвинение в связи с его нелегальными перевозками. Это да еще финансовый крах, наверное, и довели его до крайности.

Стивен прищурился:

– Как они узнали, что это не убийство? .

– Несколько свидетелей видели его в ту ночь. Он был до омерзения пьян, бормотал что-то о своих убытках и был совершенно подавлен. По словам его дворецкого, Лоуренс приехал домой в полночь и сразу направился в свой кабинет. Спустя несколько минут дворецкий услышал выстрел.

– А не мог кто-нибудь влезть в окно? – спросил Стивен.

– Нет. В кабинете только одно окно, и оно было заперто изнутри. Лоуренс к тому же написал коротенькую записку жене, прося простить его. Это, несомненно, самоубийство.

– Значит, если тот, кого мы ищем, – Лоуренс, – вслух подумал Стивен, – мне больше ничто не грозит. 151

– Если это действительно Лоуренс, – согласился Джастин.

Стивен взглянул на него, и они без слов поняли друг друга.

– В соответствии с нашим планом я сообщил вашей прислуге и родным, что вы отправились на континент, – продолжал Джастин. – Никто в этом не усомнился, но Грегори несколько раз спрашивал меня, где именно вы находитесь. Я ответил, что вы сочли за благо не упоминать вашего точного местопребывания, поскольку вознамерились устроить себе отдых в обществе своей новой любовницы.

Стивен слушал подробный доклад Джастина, и у него по шее к щекам поднималась жаркая волна. Он откашлялся.

– Раз Лоуренс умер, главным подозреваемым остается Грегори.

– Унаследовать несколько миллионов фунтов стерлингов плюс многочисленные поместья и титулы – это серьезный мотив для преступления, – согласился Джастин.

– Но Грегори не нуждается в деньгах.

– Я бы не стал утверждать это с такой уверенностью. Я слышал, что он сильно задолжал и что его часто видят в игорных домах, пользующихся дурной репутацией. Но как бы то ни было, я думаю, что вам пора возвращаться в Лондон. Если тот, кого мы подозреваем, – Лоуренс, то вашей жизни ничто больше не угрожает. Если это Грегори… – Он бросил взгляд на грудь Стивена. – Как ваши ребра? Вы сможете ехать верхом?

Стивен кивнул с рассеянным видом.

– Наверное. А что, если это кто-то третий?

– В таком случае это мы и должны выяснить, – сказал Джастин. – Хотя мне вовсе не хочется подвергать вас опасности, мы ничего не добьемся, если вы останетесь здесь. Пора возвращаться домой.

Домой. В большой особняк на Парклейн в Лондоне, с прекрасно поставленным хозяйством, С вышколенной прислугой, заботящейся обо всех его нуждах.

: Никакие дети не путаются под ногами, никаких невоспитанных собак и кошек, глухих теток, разболтанных слуг. Стивен медленно кивнул.

– Да, пожалуй, действительно пора домой. – Проговорив это, он ощутил мучительную пустоту.

– Превосходно. Я подожду, пока вы соберетесь? Или, может быть, помогу вам? – спросил Джастин, вставая.

Стивен посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Я не могу поехать с вами сегодня, Джастин. Джастин удивленно вскинул брови.

– Почему же?

– Прежде чем уехать, я должен кое-что уладить здесь, – неопределенно ответил Стивен, с отвращением чувствуя, что заливается краской.

– Например? – Джастин внимательно посмотрел на друга. – Тысяча чертей! Неужели вы покраснели?

– Конечно, нет! – пылко возразил Стивен, направляясь к дому. – Просто я не могу уехать раньше чем через несколько дней.

– Почему?

– А это вас не касается, – заявил Стивен, но тут же смягчился: – Я обещал сопроводить завтра Хейли и ее сестру на званый вечер, отсюда и моя просьба о платье. Я не могу нарушить обещание.

– Понятно, – сказал Джастин, меря его взглядом. – А как у вас дела с мисс Олбрайт?

– Памела – красивая молодая леди, – сказал Стивен, притворившись, что не понимает, о ком речь.

– Памела – вовсе не та мисс Олбрайт, которую я имел в виду, – сказал Джастин, не отставая от Стивена.

– Мы с Хейли прекрасно ладим, – ответил Стивен так выразительно, что это могло отбить всякую охоту к дальнейшим расспросам.

Джастин не обратил никакого внимания на его тон.

– Жаль, что я не увиделся с ней на этот раз.

– Она не знала, что вы приедете.

– Вот как? А почему вы ей не сказали? Вы нарочно сделали так, чтобы я с ней не встретился? – спросил Джастин. – Вы что же, испугались, что я замечу что-то в ее поведении? Или, может быть, в вашем?

Стивен остановился. Черт бы побрал Джастина и его дурацкую дотошность!

– У меня нет ни малейшего желания обсуждать свои отношения с Хейли.

– Как хотите, – проговорил Джастин. Они двинулись к дому. – Между тем, раз вы не хотите говорить о мисс Олбрайт, вас, наверное, не заинтересует, что я узнал о ней кое-что интересное.

– И что же это? – нетерпеливо спросил Стивен, поскольку друг его хранил молчание.

– Мне показалось, что вы не хотите говорить о ней.

– Я передумал!

– В таком случае рассказываю. Я навел кое-какие справки – крайне осторожно, заметьте, – и выяснил, что отец Хейли после своей смерти оставил семью в долгах.

Стивен нахмурился:

– Вот как?

– Да. Судя по всему, после продажи принадлежавшего ему корабля денег хватило только на то, чтобы расплатиться с долгами, в результате семья не унаследовала и сотни фунтов.

– На что же они в таком случае живут? – удивился Стивен. – Они, должно быть, имеют какой-то доход. Может быть, от родных со стороны матери? Или от тети Оливии?

– Сомневаюсь, – сказал Джастин, качая головой. – Ничего подобного мне не удалось выяснить.

– Я знаю, что они небогаты, но откуда-то они получают деньги. Наверное, вы что-то упустили, Джастин.

– Может быть.

Они уже подошли к конюшням. Джастин вскочил в седло.

– Жду вас в Лондоне послезавтра. – Он усмехнулся. – Желаю хорошо повеселиться.

Стивен посмотрел вслед Джастину, затем повернул к дому, прижимая к груди пакет с одеждой. Он возвращается в Лондон послезавтра. Он должен быть вне себя от радости. Так почему же, черт возьми, он так подавлен?

Глава 17

Вернувшись домой, Хейли вошла в спальню и нахмурилась в недоумении. Откуда бы взяться пакету на ее кровати? Притянув к себе сверток, она вытащила из-под бечевки маленькую карточку и, сломав печать, прочла: «Хейли с глубочайшей благодарностью. Стивен». Стивен сделал ей подарок! Весь день она старалась отогнать мысли о нем и о страстном свидании накануне ночью, но голова ее была полна только им. Его улыбка, глаза, то насмешливые, то потемневшие от желания. Прикосновение его рук, вкус губ… Она крепко зажмурилась. Нужно не думать о нем. Но как? Она прижала к себе сверток; радостный вздох вырвался из ее груди. Потом она снова положила сверток на кровать и развязала дрожащими пальцами ленточку. Развернула бумагу и благоговейно уставилась на содержимое – платье, самое красивое из всех, которые она когда-либо видела в жизни. Ярд за ярдом мягкого муслина падал на пол, ткань самого светлого, какой только можно вообразить, оттенка морской волкы. Платье с короткими рукавами-буфами украшали ленты кремового цвета. По краю низкого лифа шла вышивка из темно-фиолетовых и кремовых цветов.

Анютины глазки. Такой же узор из анютиных глазок украшал подол; вышитые стебли светло-зеленого плюща спускались сверху по юбке. Прижав к себе платье, Хейли посмотрела вниз, не веря своим глазам. Длина идеальная – подол доходил как раз до края ее коричневых кожаных башмаков. Хейли быстро сбросила свое выцветшее коричневое платье и с трепетом надела аквамариновый шедевр. Платье сидело, словно сшитое специально на нее. Задыхаясь, она подошла к высокому зеркалу, стоявшему в углу.

Низкий вырез обнажал грудь так сильно, что Хейли . зарделась. От кремовой ленты под грудью мягкая ткань свободно ниспадала к ногам. Хейли потрогала одну из анютиных глазок, вышитых на лифе, не веря, что это на ней такое роскошное платье. Она казалась себе принцессой из сказки.

В дверь постучали.

– Войдите, – откликнулась она рассеянно, не в силах оторвать взгляд от своего отражения.

– Хейли, ты не могла бы… – Увидев сестру, стоящую перед зеркалом, Памела замерла. – Хейли! Какое чудесное платье! Где ты его взяла?

– Это подарок.

– Подарок? От кого?! – И Памела потрогала пальчиком прекрасный муслин.

– От Стивена, – тихо ответила Хейли. Памела от удивления раскрыла рот.

– Но где же он достал его? И откуда у него такие деньги? Оно ведь стоит целое состояние.

– Понятия не имею. – Хейли покачала головой. – Все, что я знаю, – это то, что сверток, когда я вернулась из города, лежал вот здесь. К нему была прикреплена карточка. Она там, на кровати.

Памела подошла к кровати, взяла карточку и прочла единственную написанную на ней фразу. Потом взглянула на сверток и ахнула.

– А ты видела все остальное?

– Что остальное? – рассеянно спросила Хейли. Она не могла оторваться от созерцания платья и переключиться на что-то другое.

– Ты только посмотри, – прошептала Памела. – Ты видела когда-нибудь такую красоту?

Хейли повернулась – и замерла. Памела держала в руках сорочку. Белье было ослепительно белого цвета, а ткань соткана так тонко, что казалась прозрачной.

– Боже праведный! – воскликнула Хейли, подходя к сестре.

Они доставали из свертка вещи одну за другой. Прозрачные шелковые чулки, подвязки из атласа цвета слоновой кости, украшенные ленточками цвета морской воды, пара атласных туфелек такого же цвета. Хейли сунула ноги в туфельки. Они оказались ей впору.

– Ах, Хейли, – прошептала Памела, – наверное, он купил это, чтобы ты надела завтра вечером. Очень романтично!

– Не могу в это поверить, – сказала ошеломленная Хейли. – Как он сумел это сделать? Где он взял все это? Откуда он узнал о размерах? – Она вспыхнула, вспомнив, что Стивен прикасался к ее телу почти везде. И мог составить представление о точных размерах ее одежды.

– Должно быть, он очень любит тебя, – тихо проговорила Памела. Она схватила сестру за руки и крепко сжала их. – Я так рада за тебя. Мне очень нравится мистер Барретсон, и если он сделает тебя счастливой, я приму его с распростертыми объятиями.

Хейли перевела испуганные глаза от дивных туфелек на сияющее личико Памелы.

– Ты действительно думаешь, что он меня любит?

– Конечно, – ответила Памела, нимало не сомневаясь в своих словах. – Мужчина ни за что не сделает женщине такого подарка, если не испытывает к ней сильной любви.

Хейли закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ах, Памела. Надеюсь, ты права.

– Конечно же, права. – Памела порывисто обняла ее. – А теперь давай-ка снимем это платье, пока ты его не измяла.

– Вот подожди, едва мистер Барретсон увидит тебя в нем, тут же упадет на колени и признается в вечной любви, – предсказала Памела.

Рука об руку сестры вышли из спальни и спустились вниз, В холле они встретили Стивена. Памела, застенчиво улыбнувшись, извинилась и ушла, оставив Стивена наедине с Хейли.

Хейли раскрыла было рот, чтобы поблагодарить его за подарок, но все слова вылетели у нее из головы, когда она заметила его подбородок, покрытый множеством порезов.

– Господи, что с вашим лицом? Он грустно усмехнулся.

– Я побрился.

– Вы порезались?

– Это все моя гордость. Боюсь, что бритье не относится к тем видам деятельности, в которых я преуспел.

– Тогда почему же… – Она запнулась. – Вы побрились из-за того, что сказала тетя Оливия?

– Вероятно. – Он пожал плечами. – А Эндрю хотел, чтобы ему дали урок бритья.

Сердце у Хейли забилось неровно. Господи, да он просто замечательный! Изрезал себе лицо, чтобы угодить старухе и подростку!

Положив руку ему на рукав, она сказала:

– Пожалуйста, разрешите мне помочь вам в следующий раз. Я просто содрогаюсь при мысли о том, что вы с Эндрю перережете себе глотки.

– Согласен.

Она залилась румянцем.

– Стивен, я нашла платье. Никто никогда не дарил мне таких чудесных вещей. Просто не знаю, как благодарить вас.

Стивен осторожно коснулся ее лица.

– Ничего не нужно говорить, а отблагодарите вы меня, если наденете его завтра на вечер к миссис Смит.

– Где вы его раздобыли? Каким образом? Зачем…

– Я написал Джастину, объяснил подробно, что мне нужно, и сегодня он привез все сюда. Что же до вашего «зачем», то было интересно, как вы будете выглядеть в платье того же цвета, что и ваши глаза.

Она нервно улыбнулась.

– Надеюсь, вы не будете разочарованы.

– Вы никогда не разочаруете меня, Хейли.

Эти слова подняли в ней волну радости. Но прежде чем она смогла придумать ответ, Стивен наклонился, не сводя глаз с ее губ. Господи, да он хочет поцеловать ее! Прямо здесь, в холле!

Она подняла голову; сердце у нее гулко стучало. Он совсем близко. Он…

– Привяжите меня к баркасу и сбросьте в море! – проревел Уинстон.

Испуганная Хейли отскочила от Стивена с такой поспешностью, что едва не споткнулась. Обернувшись, она с облегчением вздохнула, увидев, что морская душа сражается с какими-то коробками.

Уинстон тем временем заметил ее и Стивена.

– Мистер Барретсон, на минутку, а? Эти коробки не тяжелые, но уж больно здоровые, а этот плешивый мешок с костями точно провалился куда-то.

– Рад помочь вам, – сказал Стивен. Затем обратился к Хейли: – Куда вы направляетесь?

– В конюшню. Хотела проехаться на Перикле, а то конь совсем застоялся.

Господи, он чуть не поцеловал ее в холле! А еще хуже – что ей страшно этого хотелось, поняла потрясенная Хейли. Не появись в тот момент Уинстон, она, пожалуй, обняла бы Стивена за шею и целовала бы его до тех пор, пока не забыла, как ее зовут.

– Я помогу Уинстону, а потом приду и посмотрю на вас. Желаю хорошей прогулки.

– Спасибо.

Окончательно взяв себя в руки, Хейли вышла из дома. Боже милосердный, она сошла с ума! Накануне вечером Келли чуть было не застала их, и вот теперь снова. Она напомнила себе, что намеревалась держаться от Стивена подальше, но, судя по всему, ее решимости хватает не больше чем на две секунды. Чем дольше она его знает, чем больше времени проводит с ним, тем невероятнее оказывается для нее мысль, что он уедет. «Помоги мне, Боже, – думала Хейли. – Я хочу, чтобы он остался». Но он скоро вернется в свою жизнь. И тут-то она и обнаружила, что вопреки ее самым лучшим намерениям она никогда не научится отказываться от того, чего не может получить. Стивен помог Уинстону, вернулся в дом, забрел в библиотеку и взял номер «Еженедельника джентльмена». Усевшись в кресло, он раскрыл очередной выпуск «Приключений английского капитана», прочел рассказ до середины и вдруг замер над одним абзацем. Наверное, глаза его обманывают, подумал Стивен и еще раз перечитал следующие слова: «Нет на свете ничего удивительнее, чем дети, – сказал своей команде капитан Хейдон Миллз. – Ведь когда родились мои пятеро, мы с хозяйкой смотрели на них и вспоминали, когда мы их зачали. – Его смех наполнил гулом воздух. – И назвали их всех в соответствии с местом, где мы любили друг друга». Стивен смотрел на страницу, а в голове у него разрозненные куски слагались в одну целую картину. Давать детям имена по тому месту, где они были зачаты? X. Трипп… Трипп Олбрайт, морской капитан… расспросы Джастина относительно финансового положения Олбрайтов… Тысяча чертей! Если Хейли и не автор этих рассказов, она, конечно же, имеет к ним какое-то отношение. Не этим ли способом она содержит семью? Он припомнил их разговор о «Приключениях английского капитана». Когда он покритиковал литературные способности X. Трип-па, она обиделась и призналась, что прочла все эти рассказы. Разумеется, прочла – ведь сама же их и написала! Или по крайней мере помогла кому-то их писать. Голова у него пошла кругом. Ясное дело, ей приходится держать в тайне, что она имеет какое-то отношение к этим рассказам. «Еженедельник джентльмена» – очень популярный журнал у мужской половины высшего общества. Все известные ему аристократы постоянно читают его от корки до корки. Если почтенные пэры Англии узнают, что рассказы в их любимом журнале пишет женщина, они придут в ярость и сразу же перестанут покупать это издание. Издатель прогорит… единственный источник существования Хейли, насколько он понял, прекратит свое существование. Ему следовало бы возмутиться. Женщина, продающая рассказы в мужской журнал, – подобное выходило за все не мыслимые рамки. Но почему-то восхищение взяло верх над негодованием. Оказавшись в трудных обстоятельствах, она нашла способ обеспечить свою семью. Но является ли Хейли в действительности X. Триппом – или она просто дает кому-то сюжеты? Он и сам удивился, как сильно ему захотелось получить ответ на этот вопрос. Ему нужно увидеть ее. Поговорить с ней. Но сумеет ли он прочесть ответ в ее глазах? Существует только один способ узнать правду. Чем она занимается – не его дело, но он не мог справиться с желанием узнать правду. Решив отыскать Хейли, он направился на террасу. В холле увидел Гримзли, дремавшего в кресле с высокой спинкой. Две недели назад, увидев спящего в холле слугу, он возмутился бы. Но сейчас в этом зрелище было нечто… вполне уместное. Близорукий слуга, спящий в холле, старый моряк, любивший крепкие выражения, повар, швыряющий сковородки и горшки, шумные дети с их неуемной энергией – все это не удивляло маркиза Гленфилда. Поначалу этот хаос ошеломил его, но теперь он начал осознавать, что «хаос» – просто иное название рая. И Стивен чувствовал, что ему будет чертовски трудно уехать из Олбрайт-Коттеджа. Выйдя на террасу, он увидел в отдалении две фигуры, направляющиеся к дому. Он сразу же понял, что это Хейли и Келли. Он уселся на чугунную скамью, чтобы подождать их. Подняв голову, он наслаждался ласковыми лучами солнца. Через два дня он будет снова в Лондоне, вернется к привычной жизни и будет искать убийцу. «Нужно сказать Хейли, что я уезжаю на следующий день после приема у миссис Смит. Нельзя это откладывать, как бы мне ни хотелось. А если сказать сегодня, ближе к вечеру?» Женские голоса прервали ход его мыслей. Выпрямившись, Стивен затенил глаза рукой. Хейли и Келли бежали по траве прямо к нему.

– Не поймаешь! – кричала Келли.

– Поймаю! – Хейли бежала за ней, почти настигая. – На этот раз ты от меня не уйдешь!

Стивен смотрел, как они резвятся, и какое-то чувство гнетущей тоски, которой он не мог найти название, охватило его. Интересно, каково это – когда твое детство наполнено играми и смехом? Объятиями и улыбками? Достаточно взглянуть в лицо Келли, сияющее от счастья, чтобы понять, как это замечательно. Хейли стала прекрасной матерью для своих братьев и сестер, и если его подозрения насчет ее занятий верны, значит, она любит их так самозабвенно. Он не отрывал от нее взгляда. Прическа у нее распустилась, и блестящие каштановые локоны летели за ней в диком танце. Горло его сжал спазм. Как она хороша! Очаровательное сочетание свободы и невинности. Теперь не только ее милое лицо увлекало его, но и редкая внутренняя красота. Ее ласковые прикосновения и легкие улыбки. Ее щедрое сердце, ее терпеливая сила. Если бы все обстояло по-другому… Он безжалостно отбросил эту мысль. Все обстоит не по-другому, и об этом не нужно забывать.