Текст книги "Романтика с риском для жизни"

Глава 25

Шелби сдержала слово и не умерла, но несколько дней ее жизнь висела на волоске. Для Дилана эти дни стали временем переоценки ценностей. Он неотлучно сидел под дверью операционной, пока врачи боролись за жизнь Шелби.

Родственники по одному приходили к нему в зал ожидания. Теракт у Мемориала Линкольна удалось предотвратить. Бомбу обезвредили и убрали с места без лишнего шума. «Омега» не гналась за славой. Ее сотрудники сделали свое дело и устранились. Прессе и гражданам в целом ни к чему знать, насколько близка была катастрофа.

Родственники Дилана сидели с ним рядом, пока маленькая женщина, сыгравшая самую важную роль в спасении не одной тысячи жизней, боролась за свою.

Когда врачи спросили, кем они доводятся пациентке, Брэнсоны ответили: «родственниками». Все понимали: что бы ни решил Дилан, Шелби стала членом их семьи.

По словам врачей, Шелби выжила чудом. Если бы пуля попала чуть выше… Если бы помощь прибыла на минуту позже… Не стоило даже и думать о том, «что было бы, если…». Они тихо радовались, что все обошлось.

В больнице лежал и Бергами. Пуля попала ему в плечо. Его жизни ничто не угрожало. Он уже послал Шелби пожелания выздоровления. Дилан радовался, что оказался не прав насчет Бергами. Пусть бывший босс и зануда, все же он на их стороне.

Как только состояние Шелби стабилизировалось и она пошла на поправку, родственники Дилана уехали. Последние дни стали для них настоящим испытанием. Последней пост покинула Джульет.

– Не хочешь поехать домой и немного отдохнуть, принять душ? – предложила она Дилану.

– Хочу. После того, как поговорю с Шелби и удостоверюсь, что с ней все хорошо.

– Надеюсь, ты больше не будешь уверять меня в том, что она для тебя всего лишь очередная подружка? – насмешливо спросила Джульет. Но Дилан не мог даже шутить на такую тему.

– Больше я в жизни не скажу такой глупости!

Джульет порывисто обняла брата:

– Рада слышать, что с возрастом ты мудреешь. – Она направилась к выходу, но на пороге обернулась: – Дилан, Фиона тебе не подходила. Очень грустно, что ее жизнь оборвалась рано, но настоящая трагедия в том, что погиб ваш ребенок.

– Джульет…

– Дилан, я не хочу, чтобы ты потерял Шелби.

Дилан подошел к сестре и положил руки ей на плечи. Еще совсем недавно она никого к себе не подпускала и дергалась, если к ней кто-то прикасался. Хорошо, что все налаживается.

– Джулс, если ты намекаешь на то, что гибель Фионы стала для меня предлогом держать женщина расстоянии… наверное, ты права. Мне не давала покоя не только ее гибель, но и то, что я женился не на той женщине. Поэтому я не позволял себе ни к кому приближаться. Я все уже понял.

Джульет рассмеялась и поцеловала брата в щеку.

– Вообще-то я собиралась предупредить тебя, чтобы ты не облажался с Шелби!

Она подмигнула и вышла. Дилан остался один в зале ожидания.

Да, Дилан боялся впускать Шелби в свое сердце. Но когда он увидел, как она истекает кровью, и понял, что она может его навсегда покинуть…

Тогда Дилан узнал настоящий страх.

Вышла медсестра:

– Мисс Килан проснулась. Хотите повидать невесту?

Дилан назвался женихом Шелби, ведь он не был ей родственником. Очень помогло то, что рядом были все его близкие и поддерживали его.

Мать Шелби была на пути в Вашингтон. Скоро она появится в больнице.

Следом за медсестрой Дилан вошел в блок интенсивной терапии.

– Можете побыть с ней всего десять минут. Правда, будет странно, если она так долго останется в сознании.

Дилан посмотрел на Шелби, и сердце его сжалось. Какой маленькой и хрупкой выглядела она на больничной койке! Он убрал от ее лица прядь волос, и она открыла глаза.

– Как Меган и ребенок? – прошептала Шелби.

– Хорошо… Все обошлось.

– А бомбу обезвредили?

– Да, там тоже никто не пострадал. – Дилан провел пальцем по ее щеке. – Никто, кроме тебя, Веснушка.

– А Шанталь Димузио…

Дилан закашлялся, скрывая смех, услышав, как с губ Шелби слетают ругательства в адрес Шанталь Димузио. Даже сестра с удивленным видом заглянула в палату со своего поста.

– М-да, Шанталь оказалась настоящей злодейкой и к тому же предательницей. Ее больше нет среди живых, так что, наверное, нет смысла ее ругать.

– А я хочу. Она мне не нравится… – заплетающимся языком произнесла Шелби. Дилан понял, что сейчас она отключится.

– Поспи. Когда придешь в себя, можешь говорить о ней все, что пожелаешь, – улыбнулся он.

Через три дня Шелби начала жалеть о том, что не умерла в глухом переулке. Больница стала для нее настоящим адом.

Вокруг нее все время были люди. Она ни на минуту не оставалась одна. Кто-то все время тормошил ее, заговаривал, задавал вопросы, а ей приходилось отвечать вежливо. Потому что о ней заботились, делали свое дело. Нельзя грубить тем, кто спас тебе жизнь и продолжает тебя выхаживать.

Но ей все больше хотелось отсюда уйти. Возможно, даже через окно.

Правда, пока она даже до туалета не могла дойти без посторонней помощи. И в довершение ко всему в столицу приехала ее мать, Белинда, и уже спросила дочь – так, невзначай – не хочет ли она чуть подкраситься.

– Знаешь, дорогая, чтобы скрыть хотя бы часть веснушек…

Кроме того, мама несколько раз предлагала причесать ее «как следует»:

– Хорошо выглядеть надо везде, даже в больнице! Подумай о своем женихе, ведь здесь столько хорошеньких медсестер!

Как только мать выяснила, что у Шелби появился жених, начался кошмар. Познакомившись с Диланом, мать буквально рыдала от радости. Белинда была уверена, что Шелби ни за что не найдет мужчину, который «уживется с ней и будет терпеть ее странности». Да-да, именно так выражалась Белинда, именно так она всем говорила.

Шелби пробовала все объяснить. Даже Дилан пытался ей помочь. Но всякий раз Белинда начинала плакать и благодарить небеса за то, что ее дочурка жива и даже нашла жениха. А потом быстро меняла тему.

Шелби закрыла глаза и покачала головой. Она знала: когда она их откроет, первым делом увидит огромную стопку журналов со свадебными платьями, которую притащила мать.

Да, Шелби немного жалела, что не осталась лежать в переулке…

Утешалась она, только когда приходила Меган. Они продолжили расшифровку кода ДС-13. После того как Шелби ввела все данные в систему «Омеги», Меган по частям переносила информацию на свой ноутбук, который брала с собой в больницу. Правда, Шелби трудно было долго работать, но все же они понемногу продвигались вперед. Меган приезжала к ней каждый день.

Они обнаружили еще несколько потенциальных мест терактов и даты, а также информацию о тех, кто должен был заложить бомбы. Меган, и вся семья Брэнсон, заверяли Шелби, что ДС-13 скоро прекратит свое существование. Кое-кого уже арестовали.

Так что, хотя Шелби страдала от психического перенапряжения, она радовалась возможности помогать. Кроме того, Меган во время работы всегда вежливо выпроваживала Белинду из палаты. Шелби решила, что расшифровка кода – ее любимое занятие.

На следующий день ее наконец выпишут из больницы. Врачи предупредили: Шелби понадобится круглосуточная помощь в течение по крайней мере недели. Она рада была очутиться вдали от всех этих людей, особенно от матери. Еще несколько дней в ее обществе – и Шелби сойдет с ума.

Мама влетела в дверь; несомненно, она только что флиртовала с каким-нибудь врачом вдвое моложе себя. Шелби поняла, что больше не может ждать. Нужно сообщить маме, что она намерена делать, как только ее выпишут.

– Мама, завтра после выписки я решила лететь домой.

– Куда домой, дорогая? К Дилану?

– Нет. К себе домой. В Ноксвилл. Найму на неделю сиделку.

Белинда тут же нажала кнопку вызова сестры.

– Мама, что ты делаешь? Эта кнопка – только для экстренных вызовов!

– У нас как раз экстренный. Достаточно послушать, что ты несешь! – Белинда не повышала голос, но ее интонации выдавали напряжение.

И разумеется, именно в этот миг в палату заглянул Дилан:

– Добрый вечер… Как вы?

– Ах, Дилан, как хорошо, что вы пришли. С Шелби творится что-то неладное.

Дилан озабоченно посмотрел на Шелби, но та только закатила глаза.

– Мама, со мной все в порядке.

Вошла медсестра, и Шелби повторила: с ней все нормально, извинившись за то, что они случайно нажали кнопку вызова.

– Дилан, Шелби собирается возвращаться в Ноксвилл и нанять сиделку, чужого человека, которая будет ухаживать за ней. Не допускайте этого! Скажите ей!

– Мама, врачи говорят, что мне нужна круглосуточная помощь. Деньги у меня есть, и я могу себе позволить нанять сиделку на неделю, – сказала она, обращаясь к ним обоим. – Я уже попросила свою помощницу поискать подходящую сиделку.

Дилан наклонился и что-то прошептал на ухо Белинде. Та кивнула, похлопала его по руке и вышла из палаты.

– Даже не хочу знать, что ты ей сказал.

Дилан ухмыльнулся:

– Я так и подумал. – Он присел на край кровати. – Понимаю, шутка с женихом не очень годится для твоей мамы, так что прошу прощения.

– Да, мама единственная в своем роде. – Шелби снова закатила глаза.

– Хочу кое о чем тебя попросить. Позволь мне самому нанять для тебя сиделку. Мне кажется, я начал разбираться в том, что тебе нужно… и немного приспособился к твоим… так сказать… странностям.

– Дилан…

– Шелби, дай нам возможность познакомиться получше без авиакатастроф, змей, бомб и пистолетов. Если через неделю мы поймем, что нам лучше врозь, все хорошо. Но попробовать-то можно?

Шелби не хотела, чтобы он думал, будто отвечает за нее.

– Ты точно этого хочешь?

– В жизни не был ни в чем так уверен.

Шелби не знала, соглашаться ей или нет. Может быть, она только затягивает расставание? Если Дилан до сих пор любит свою жену, что изменит одна неделя?

– Прошу тебя, Веснушка.

Шелби кивнула.

– Только обещай: куда бы мы ни поехали, не говори маме, где я.

Глава 26

Дилан без труда арендовал в «Омеге» самолет. После всего, что сделали Шелби и Дилан, его просьбу выполнили сразу. К тому же Бергами теперь стал его лучшим другом.

– К кому мы летим? – спросила Шелби, выйдя из больницы. – Снова к Кэмерону и Софии?

Дилан ни с кем не хотел делить Шелби. Он вез ее к себе домой, в Фоллс-Ран.

Вчера он слетал домой, чтобы все подготовить. Он не знал, согласится Шелби или нет, но на всякий случай… Ему нужно было кое-что доставить и переставить, чтобы Шелби удобнее было передвигаться по дому.

Некоторые перемены, как он надеялся, загладят ту боль, которую он причинил ей своими бездумными словами. А некоторые, как он надеялся, убедят ее задержаться у него и после того, как закончится следующая неделя…

Она удивилась, узнав, что они поедут не к кому-то из его родственников, а на небольшой аэродром.

– Куда мы?

– Возвращаемся в Фоллс-Ран. Ко мне.

После операции Шелби не могла лететь в кабине с Диланом. Он удобно устроил ее в салоне, разложив два кресла. Поцеловал в лоб и велел отдыхать. Вскоре они поднялись в воздух.

Наверное, и хорошо, что они не разговаривали во время полета. Обоих мучили тяжелые воспоминания.

Шелби начала сопротивляться сразу после приземления, еще не выйдя из самолета.

– Когда я согласилась, чтобы ты нанял мне сиделку, я не знала, что мы полетим к тебе, – сказала она.

– Знаю.

– Ты до сих пор любишь свою жену. – Шелби считала, что лучше не терять времени даром и перейти к делу.

– Нет, Шелби, мне грустно оттого, что ее жизнь и жизнь ребенка оборвались так рано, но, когда она умерла, я уже не любил ее. Недавно до меня дошло, что именно поэтому я не мог так долго отделаться от ее призрака.

Шелби задумчиво посмотрела на него.

– Ты позволишь мне заботиться о тебе эту неделю? – спросил он.

Она кивнула. Дилан подхватил ее на руки, вынес из самолета и усадил в свой пикап. Потом перенес туда их нехитрый багаж. Он медленно ехал по грунтовой дороге, которая вела к его дому, и остановился как можно ближе к крыльцу.

Затем он вышел и обошел пикап, распахнул дверцу. Ну вот, наконец!

Погладив Шелби по щеке, он помог ей выйти.

– Я знаю, что обычай Сойера и Меган каждое утро здороваться произвел на тебя сильное впечатление. Сойер всегда был романтиком. А я нет, Шелби, так что извини.

Дилан чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Во всяком случае, его поступок романтичным не назовешь… Скорее всего, Шелби решит, что он спятил. Поддерживая ее, он помог ей подняться на крыльцо.

– Я помню, что ты обещала мне всего неделю, но надеюсь, что ты позволишь мне… нам… провести вместе больше времени. Ты доверилась мне, разрешила позаботиться о твоем удобстве… – Дилан открыл парадную дверь. – Значит, ты не будешь против того, что я сделал.

Он ввел Шелби в гостиную, куда перевез ее любимое мягкое кресло из ее квартиры, старинное кресло, о котором она ему рассказывала. Кресло, в котором она отдыхает, в котором понимает, что все будет хорошо. Он поставил его между окном и камином, надеясь, что она будет любоваться видом и греться у огня.

– Как тебе это удалось? – прошептала она.

– Я позвонил твоей помощнице, и она вчера пустила меня к тебе в квартиру. Но сначала, конечно, она проверила, кто я, и убедилась, что не собираюсь тебя ограбить.

Шелби молча стояла на месте и смотрела на кресло.

Дилан рассмеялся: его слова даже ему самому показались неловкими.

– Я попытался сделать что-то романтичное, но, видимо, мне не так хорошо это удается, как Сойеру.

Он подошел к MP3-плееру на столе у ее кресла и включил его.

– А еще я шесть часов записывал шум машин, который можно услышать из окон твоей квартиры. Я знаю, как ты любишь шум машин за окном.

Шелби по-прежнему ничего не говорила. Дилан выключил плеер и посмотрел на нее. Она плакала, закрыв лицо руками.

– Шелби, что с тобой? Тебе больно? – Он подбежал к ней.

Шелби обхватила ладонями его лицо:

– Какой ты романтик! Я в жизни не получала такого подарка! Это как «доброе утро», но оно… может длиться всю жизнь!

– Тогда обещай, что ты останешься со мной на всю жизнь и всякий раз, включая плеер и слушая любимые звуки, ты будешь вспоминать, что я люблю тебя.

– Даже не надейся, потому что я тоже тебя люблю.

Он нежно поднял ее на руки, и они оба сели в ее старое кресло. Он будет отдыхать там с ней всякий раз, как получится. Они прекрасно друг другу подходят.