Текст книги "Романтика с риском для жизни"

Глава 9

Шелби открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Она висела на сиденье боком. Ее удерживали ремни безопасности. Кабина накренилась под опасным углом.

И все же руки и ноги ее двигались и даже почти не болели. И крови она не увидела. Учитывая то, что самолет упал, похоже, они дешево отделались!

Из салона в кабину просачивался дым. Шелби поняла, что опасность еще не миновала. Она не знала, может ли здесь что-нибудь взорваться, но не хотела проверять. Дилан не подавал признаков жизни.

– Дилан! Эй, Дилан, как вы?

Никакого ответа. Шелби испугалась.

– Дилан! Вы меня слышите? – Ей удалось освободиться от ремня, она упала прямо на приборную панель.

С трудом она развернулась к Дилану и увидела, что он лежит без движения. Шелби ахнула. Она потянулась пощупать ему пульс, как вдруг Дилан застонал и пошевелился. Слава богу! Он жив!

– Дилан! Вы меня слышите? Мы живы. Давайте скорее выбираться отсюда, кабина вся в дыму!

Шелби встала ногами на иллюминатор, лежащий на земле – самолет завалился набок, – и обеими руками попыталась расстегнуть на Дилане ремень безопасности. Она провела пальцами по его черным волосам:

– Дилан, очнитесь! Нам надо выбираться отсюда!

А если ей самой придется вытаскивать Дилана из самолета? Похоже, он получил более тяжелые травмы, чем она. Шелби безуспешно пыталась расстегнуть его «сбрую». Похоже, карабин заело… А дым делался все гуще.

Шелби огляделась по сторонам и приказала себе: «Думай!» Нужно как-то вытащить Дилана из кресла и из кабины, которая в любой миг может вспыхнуть. Раз ремень не расстегивается, придется его разрезать. Где нож?

Кажется, она видела нож у Дилана, но в каком кармане он его держит?

Шелби попыталась сунуть руку в передний карман его джинсов, что было трудно, так как его тело завалилось вперед.

– По-моему, соблазнять мужчину, потерявшего сознание, – преступление!

Низкий голос Дилана заставил Шелби вздрогнуть и отпрянуть от приборной панели. Неожиданно для себя она покраснела.

– Да я… искала ваш перочинный нож. Ремень не расстегивается, надо его разрезать!

Дилан улыбнулся, дернул ремень и поморщился.

– Да, наверное, карабин сломан. Нож у меня не в кармане, а в рюкзаке в багажном отделении за моим креслом.

Шелби наклонилась. Что-то капнуло ей на плечо. Она машинально провела по тому месту пальцами, поднесла руку к лицу, увидела красное пятно.

– У вас кровь!

– Да, – сдавленно ответил Дилан. – Кажется, плечо. Так и горит!

Главное – скорее вытащить его. Сначала расстегнуть ремни, потом как-нибудь вынести из кабины.

– Сейчас-сейчас… только достану нож.

Дым сгустился, и Шелби закашлялась. Прикрывая рот и нос рукой, с трудом перегнулась за кресло Дилана.

– Багажный контейнер слева, – кашляя, подсказал он.

Оглянувшись, Шелби заметила под дверью всполохи огня. Пока кабина цела, им надо выбираться. Она открыла багажный контейнер и достала оттуда рюкзак Дилана и аптечку.

– Где в вашем рюкзаке нож?

– В боковом кармане. – Голос Дилана слабел.

– Дилан, держитесь. Нашла нож!

Шелби бросила аптечку в рюкзак и пробралась назад. Приподняла Дилана и подставила ему плечо. Как только она перережет ремни, он упадет.

– Готовы? – Не дожидаясь ответа, она разрезала ремни.

Она поняла, что не сумеет вытащить его, если он отключится. Ростом под метр девяносто, к тому же он килограммов на сорок тяжелее ее – похоже, он весь состоит из одних мускулов. И все же она удержала его, не давая удариться о приборную панель. Пусть даже он всей тяжестью обрушился на нее.

Шелби помогла ему встать на ноги, хотя ее собственные колени подкашивались.

– Ладно, давайте выбираться. – Дилан охнул, перелезая через сиденья, и все же успел схватить карту.

– Скорее, там уже горит!

Шелби заметила, что плечо у Дилана кровоточит больше и он сильно побледнел. Он с трудом подтянулся к перегородке, отделявшей кабину от салона, и склонился к Шелби, подавая ей руку.

– Я сама, – сказала она. – Главное, постарайтесь открыть наружный люк. А уж я как-нибудь выберусь.

Хотя выйти в основной люк оказалось невозможно, потому что самолет завалился набок, Дилану удалось открыть аварийный люк. Он помог Шелби выбраться. Она тащила за собой рюкзак. Выйдя, она оглянулась. Из люка вырвался клуб дыма.

Они жадно глотали воздух и, спотыкаясь, спешили отойти подальше от самолета. Шелби в любую секунду ожидала услышать позади взрыв, но его не было. Наконец они сели, прислонившись к дереву, тяжело дыша и кашляя. Самолет горел, но не взорвался.

Они долго сидели молча, стараясь отдышаться и свыкнуться с мыслью, что все же остались живы.

– Извините… за экстренное приземление, – произнес Дилан.

Шелби закрыла глаза и рассмеялась.

– Да… может быть, если бы вы налетали больше часов, столкновение с землей вышло бы не таким жестким. Вам надо больше тренироваться.

Она прекрасно понимала, как ей повезло. Она не сомневалась: окажись на месте Дилана менее опытный пилот, сейчас они были бы уже покойниками.

– Дилан, что же все-таки случилось?

– Пока не знаю. Сначала загорелся один двигатель. Такое случается. Редко, но случается. Но чтобы сразу два – нет.

Шелби не понимала, что это значит.

– А у нас загорелись оба, да?

– Да, и, по-моему, не случайно. Кто-то вывел их из строя.

– Хотите сказать, что кто-то устроил диверсию в самолете?

Дилан кивнул:

– Я серьезно отношусь к предполетной подготовке. Перед вылетом я все осмотрел и проверил, но не заметил ничего необычного.

– Почему же двигатели отказали?

– Возможно, что-то подлили в топливо или масло. Двигатели тянули на пределе. Подстроить авиакатастрофу с таким самолетом нетрудно, если знать, что полет совершается в основном над горами и лесом, где практически нет подходящих мест для приземления… А после удара о землю все топливо вытекает. Даже если устроят дознание, докопаться до сути невозможно.

Шелби прислонилась затылком к стволу дерева. Кто-то в самом деле уже трижды покушался на ее жизнь за последние сутки.

– Но ведь мы тоже пока ничего не можем доказать?

Дилан попытался встать.

– Пока не можем. Вы как, не забыли ваши цифры? Судя по всему, код еще важнее, чем думали вы с Меган и сотрудники «Омеги». Надо как можно скорее доставить вас на место.

Чтобы не упасть, он оперся о дерево. Шелби с трудом встала и подошла к нему.

– Прежде чем мы куда-то отправимся, вам надо сделать перевязку. Что еще у вас болит, кроме плеча?

– Ничего, – буркнул Дилан. – Точнее, все. Пока трудно сказать. – Он посмотрел на нее. – А у вас… а у тебя? Я даже не спросил, не ранена ли ты.

– Совсем как у тебя – болит все и ничего… Но двигаться я могу. Так что в целом все неплохо.

Шелби достала из рюкзака аптечку, заставила Дилана снова сесть, устроилась рядом и закатала ему рукав. Увидела порез – не слишком глубокий. И кровотечение почти остановилось. Скорее всего, накладывать швы не потребуется. Шелби нашла мазь с антибиотиком, открыла тюбик и выдавила мазь на рану. Дилан поморщился, но промолчал. Шелби забинтовала его.

– Спасибо, – тихо сказал он, когда она закончила.

– Тебе спасибо, что посадил нас на землю в целости и сохранности. Будь на твоем месте другой пилот, наши останки сейчас валялись бы в лесу вперемешку с обломками самолета.

– Просто жуть! Ну что ж, как говорится… на здоровье.

Дилан смотрел, как горит его «сессна». Среди пилотов ходит шутка: если после посадки ты можешь идти, это приземление, а не катастрофа. И все же Дилану стало грустно. Конечно, страховка покроет стоимость убытков и он сможет купить себе такой же новый самолет, но все будет уже не так, как прежде. На своей малышке «сессне» он налетал много миль. С этим самолетом он пережил худшие дни в своей жизни.

Шелби ничего ему не сказала, за что он был ей бесконечно благодарен. Она молча взяла его руки в свои. Дилан с благодарностью кивнул.

Дилан еще немного постоял на месте. Вытащить из «сессны» ничего не удастся. Даже за рацией и сотовыми телефонами возвращаться небезопасно. Он продиктовал диспетчеру примерные координаты, но в такую глушь спасатели не доберутся.

Судя по навигатору, который Дилан захватил с собой, в двадцати километрах к северу от них есть небольшой городок. Конечно, никакого аэродрома там нет, зато они раздобудут телефоны.

Дилану стало не по себе. Только в «Омеге» знали, что именно он повезет Шелби в Вашингтон. Возможно, злоумышленник, который вчера дважды чуть не убил Шелби, ехал за ней от ее дома. Но манипуляции с его самолетом означают только одно.

В «Омеге» засел враг, все остальные объяснения не имели смысла. Тот, кто манипулировал с его самолетом, сделал это вчера ночью, в грозу. Вчера днем он летал на «сессне», с самолетом все было в порядке.

Кстати, последний год его братья и сестра делились с ним своими подозрениями о том, что в «Омеге» завелся «крот» – двойной агент. Операции необъяснимым образом срывались, у агентов возникали неожиданные препятствия. Правда, пока им ничего не удалось доказать. Глядя, как догорает его самолет, Дилан понял: все было подстроено так, чтобы они с Шелби погибли. Какие еще доказательства существования «крота» им нужны?

Напрямую он никого не мог обвинить, но все больше склонялся к мысли о том, что многое указывает на Денниса Бергами, его бывшего босса. Именно Бергами направил к нему Шелби, он знал, что они полетят на самолете Дилана.

– Неужели придется идти пешком до самого Крисченсберга? Ведь это сто километров! Я слышала, как ты разговаривал с диспетчером. – Шелби смотрела на него снизу вверх, озабоченно сдвинув брови.

Сам не понимая, что делает, Дилан погладил ее по щеке, потом по лбу, словно желая разгладить морщину. Шагнул к ней, но тут же опомнился. Опустил руку и отстранился.

– Нет, нам не придется топать до самого Крисченсберга, – хрипло ответил он и откашлялся. – Тут есть еще один городок, гораздо ближе. До него километров двадцать. По такой местности поход займет у нас часов пять-шесть. Так что пора выдвигаться.

Глава 10

Несмотря на раненое плечо, Дилан настоял на том, что сам понесет рюкзак. Шелби тяжело вздохнула. Ей показалось, что он хотел ее поцеловать, но потом как будто опомнился и снова стал держаться суховато и деловито, вытаскивая из рюкзака все лишнее, старался не прикасаться к ней.

В его рюкзаке было все самое необходимое: смена одежды, туалетные принадлежности. Кроме того, там нашлись банка газировки, несколько злаковых батончиков, несколько бутылок с водой и даже пара мешков для мусора. И даже обед, который он завернул для себя.

– Обед?

– Я собирал рюкзак вчера, пока ты спала. На аэродроме «Омеги» есть только торговые автоматы. Я думал наскоро перекусить и вернуться домой.

– Разве тебе не хотелось повидать братьев и сестру, раз уж оказия подвернулась? Пообедать с ними?

Дилан пожал плечами, не глядя ей в глаза:

– Сам не знаю. Я не хотел тебе мешать. У вас с Меган наверняка будет много дел.

Иными словами, чтобы не проводить лишнего времени с ней, Шелби, он готов был даже не общаться с братьями и сестрой. Но на тот случай, если сразу отделаться от Шелби не получится, он приготовил себе обед, чтобы быстро перекусить в самолете.

– Как мило! – буркнула Шелби. Дилан Брэнсон уже не раз давал ей понять, что ее общество ему неприятно.

– Слушай, не принимай близко к сердцу, – сказал он, выбрасывая из рюкзака бесполезные вещи, вроде крема для бритья и зубной пасты.

– А я вот принимаю.

Дилан вскинул голову – он сидел на корточках – и посмотрел на нее своими светло-карими глазами.

– Да, наверное… – Он провел рукой по лицу. – Просто ты не знаешь всего. Извини, если я тебя обидел, просто… нам с тобой лучше держаться друг от друга подальше.

Шелби понятия не имела, что ему ответить, но ей и не пришлось, Дилан встал, бросил:

– Нам пора двигаться, – и зашагал вперед.

Шелби оставалось лишь идти за ним. Какое-то время они шли молча. Местность не располагала к беззаботной прогулке. Здесь не было ни дорог, ни тропинок.

Когда деревья и кусты стали гуще, Шелби стала держаться ближе к Дилану. Он обернул рубашкой здоровую руку, чтобы раздвигать ветви, не царапая кожу.

Чем дальше они шли, тем больше портилась погода. Холодало, и небо снова заволакивали грозовые тучи. Шелби понимала, что согреться можно только на ходу, но у нее мерзли пальцы. Кроме того, туфли давно промокли, пальцы ног онемели.

Заморосил дождь. Шелби втянула голову в плечи и сунула замерзшие руки в карманы, хотя это почти не помогло. Холодные капли то и дело попадали за воротник, но Шелби, опустив голову, упрямо шагала вперед. Она напоминала себе: совсем недавно она не сомневалась, что они погибнут. Что с того, что она немного промокла? Главное, она жива!

Она шагала, думая о словах Дилана. Что он имел в виду, сказав, что она не знает всего? Хотя… какое ей, собственно, до этого дело?

Шелби не заметила, что Дилан остановился, и на полном ходу врезалась в его широкую спину. Он среагировал мгновенно – завел здоровую руку за спину и прижал девушку к себе.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально. – «Мне холодно. Я устала, проголодалась, волнуюсь, чувствую себя несчастной». – Все хорошо.

– Гроза идет на нас. Сейчас дождь только моросит, но скоро польет как из ведра. Нам понадобится укрытие. Переохлаждение – дело серьезное, если мы слишком промокнем.

Шелби стиснула зубы, чтобы не стучали. Наверное, сейчас градусов десять, но ей в рубашке и легкой куртке очень холодно.

– Где мы укроемся? – с трудом произнесла она, сунув онемевшие руки под мышки.

– Сплетем шалаш. Не лучшее убежище, но все же что-то. – Он принялся собирать гибкие ветви и прутья.

– Шалаш?! – Шелби как завороженная наблюдала за ним.

– Ну, или хижину, называй как хочешь. Предупреждаю, шалаш получится не слишком красивый, зато укроет нас на ближайшие несколько часов. Прикрепим его вон к тому поваленному дереву. Оно тоже защитит нас от дождя.

Дилан двигался быстро и ловко. Сразу стало понятно: он сооружает шалаш не впервые в жизни. Он огляделся и быстро нашел, что искал: палку определенной длины, довольно прямую и толще остальных.

– Вот наша распорка! – Он воткнул палку в ствол дерева, а вторую в землю. – Сейчас мы ее оплетем.

Постепенно до Шелби дошло, чем он занимается. Возводит для них укрытие от дождя. Оно будет не очень большим, но в нем они, наверное, согреются и не промокнут. Она задрала голову. Небо заволокли зловещие тучи.

Шелби тоже стала подбирать с земли ветки нужной длины.

– Хорошо, – сказал он. – Нам придется поспешить, чтобы успеть до грозы.

– Сколько тебе еще понадобится? – спросила она.

– Не меньше дюжины.

Шелби продолжала собирать ветки, а Дилан что-то достал из рюкзака. Мешки для мусора!

– Знаешь, какой недостаток в том, что у тебя своя авиакомпания? Тебе самому приходится убирать мусор. Зато мешки пригодятся нам во время дождя. – Он принялся разрезать один пакет на полотнища. – Вместо подстилки!

Над головой загрохотал гром, и Шелби от неожиданности выронила прутья. Опомнившись, она нагнулась, быстро подобрала их и протянула Дилану.

– Молодец, – похвалил он, натягивая мешок на каркас из прутьев и утаптывая землю. – Теперь поищи сосновые иглы, траву и листья – в общем, все, что можно набросать на землю, под наш «брезент».

Шелби приносила все, что, по ее мнению, могло им пригодиться. Что-то он брал, что-то выбрасывал. Дождь усиливался, и вскоре стало ясно, что сухих сосновых иголок уже не осталось.

Снова загремел гром, и дождь полил всерьез.

– Ну, хватит. Теперь от мокрых иголок и листьев будет больше вреда, чем пользы, – все промокнет. Пошли! Я полезу первым, тебе легче будет за мной.

Не тратя времени, он забросил рюкзак в укрытие и заполз туда сам головой вперед. Шелби показалось, что места там едва хватит ему одному. Как он рассчитывал, что они поместятся вдвоем?

– Я на месте. Учти, тут довольно тесно.

Шелби неуверенно переминалась с ноги на ногу, но новый раскат грома заставил ее отбросить сомнения. Дилан протянул руку и буквально втащил ее внутрь. Через миг после того, как она заползла в шалаш, небо как будто разверзлось.

Несмотря на тесноту, в шалаше, несомненно, было тепло и сухо. Шелби какое-то время просто наслаждалась тем, что очутилась вдали от сырости и ветра. Напряжение, сковавшее ее, немного ослабело. Дилан лежал на спине, положив голову на рюкзак. Для того, чтобы сидеть или перемещаться, не было места.

Согревшись, Шелби немного расслабилась и опустила голову. Ее затылок коснулся… нет, не земли. Она легла на мускулистую грудь Дилана. Они лежали вплотную друг к другу. Отодвинуться было некуда.

Шелби все же попыталась отодвинуться, но безуспешно.

– Не дергайся. Здесь, по крайней мере, тепло и сухо. – Дилан чуть подвинулся и притянул Шелби к себе, но она еще сопротивлялась.

– Что? – спросил он низким, тихим голосом.

Шелби вздохнула и закрыла глаза.

– Не хочу причинять тебе неудобства. Сначала мы нормально общаемся, а потом ты…

– Что?

– Не знаю. То ли пугаешься, то ли еще что-то. И тебе не терпится как можно скорее отделаться от меня. – Она приподнялась на локте, чтобы разглядеть его в полумраке. – Слушай, я тебе не нравлюсь, я уже поняла. И ничего страш…

Его губы прервали поток слов и нарушили ход мыслей Шелби. Он обхватил ее за шею и решительно притянул к себе, медленно раздвинул языком ее губы, покусывая их.

Несмотря на несмолкаемый шум дождя, Шелби ощущала только Дилана. И ей было хорошо. Вторая его рука обвила ее талию.

Поцелуй затянулся. Дилан приподнял ее и крепче прижал к себе. Шелби очутилась почти на нем. Уступая его настойчивому языку, она разомкнула губы, пропуская его глубже.

Оба вздрогнули, когда снова прогремел гром – как будто прямо у них над головой. Шелби открыла глаза и увидела, что Дилан неотрывно смотрит на нее.

– Ты мне нравишься. И это совершенно не страшно.

Почему же он больше не целует ее? Шелби поежилась.

Он снова положил ее голову себе на грудь. Шелби больше не старалась отодвинуться от него. Она просто расслабилась. Рука, обнимающая ее, играла с ее волосами.

Оба долго молчали, а наверху по-прежнему грохотал гром. Шелби поразилась тому, каким непроницаемым оказалось укрытие.

– Не верится, что мы до сих пор не вымокли насквозь… Спорим, ты не в первый раз в жизни строишь такой шалаш! – Она вспомнила, как ловко он сплетал прутья.

– Да. И этому тоже нас учили в армии. Мы должны были строить подходящие укрытия в полевых условиях – только из того, что есть под рукой, и чтобы спастись от разгула стихии. Но надо признать, что сейчас нам очень помогли мешки для мусора…

– Ты долго прослужил в армии?

– Шесть лет. За время службы еще успел получить диплом о высшем образовании и лицензию пилота, так что, можно сказать, не потерял времени даром.

– А потом ты перешел в сектор «Омега». – Шелби сразу почувствовала, как Дилан напрягся при упоминании «Омеги».

– Да. То есть они меня завербовали.

– Ты и в «Омеге» был пилотом?

– Когда получал соответствующее задание, но не всегда. Я работал под прикрытием. Приходилось пользоваться любыми предлогами, чтобы внедриться в преступные сообщества… Несколько раз мне очень помогали летные навыки.

– Значит, все твои родственники работают в «Омеге»? – Трудно было сосредоточиться, когда горячая ладонь Дилана гладила ее по бедру. – Им там нравится?

– Да. У всех бывают свои хорошие и плохие минуты, но, по-моему, никто из них не собирается оттуда уходить.

– А ты почему ушел?

Рука Дилана остановилась. Потом он вообще убрал ее. Он так долго молчал, что Шелби решила: он не хочет отвечать.

– Одна операция чуть не сорвалась. При этом пострадали люди… пострадали из-за меня, из-за моей ошибки. Вот почему я решил уйти.

Шелби приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. Погладила его по щеке.

– Скорее всего, ты ни в чем не был виноват. Конечно, все агенты «Омеги» понимают, что их работа сопряжена с большим риском…

– Пострадали невинные люди. Не агенты, погибли моя жена и еще неродившийся ребенок. Я вывел членов преступного синдиката прямо на них. Ее застрелили у меня на глазах, прежде чем я успел что-то предпринять.

Дилан дернулся, и Шелби поспешила убрать руку с его щеки. Она отвернулась, не в силах смотреть в его измученное лицо.

Теперь многое прояснилось. Понятно, почему рядом с ней Дилан бросается из одной крайности в другую. То он само обаяние, то холоден как лед. Очевидно, он еще любит свою покойную жену. Шелби понимала: сейчас ему неприятно даже прикасаться к ней. К сожалению, они находятся в замкнутом пространстве.

Больше Дилан ничего не говорил. И рука, обнимавшая ее, больше не двигалась.