Текст книги "Бойня"

– Да, хотя я не собираюсь сдаваться. Будет лучше, если вы посоветуете Агилару-Гарсиа уехать из страны. Однако, вряд ли он послушается.

– Это точно, – согласился Коммачо уставшим голосом, став похожим не на генерала, а на обычного толстяка, загнанного судьбой в угол. – Я понимаю, что вы правы, но ему я этого никогда не скажу. Не имею права. На каком же этапе истории мы проиграли?

– Историк из меня никудышный, – проговорил Хэнк, прикуривая, – но проиграли вы, наверное, потому, что всему миру наплевать на то, что творится у вас в стране. Именно поэтому и мы, наемники, не остаемся без работы.

– А скажи мне честно, амиго, ты сам бы уехал из своей страны? – прямо спросил его Коммачо. – Если бы ты был на его месте.

– Я бы вывез жену и ребенка, а сам бы дрался до последнего, – капитан взглянул на полыхающий в ночи пожар и на деревья, превратившиеся в гигантские факелы. В воздухе слышались пронзительные крики.

Глава девятая

Грудь Марины напряглась под прикосновением рук Хэнка, когда он склонился над ней, целуя в шею и чувствуя запах духов, исходящий от нежной кожи девушки и запах дыма – от своего собственного тела. Он поднял голову и взглянул в окно, полуприкрытое тяжелыми шторами – в отдалении было заметно зарево. Как убедить себя, что это не свет горящих домов, а сияние восходящей луны, что выстрелы и крики – обычные ночные звуки?

– О чем ты беспокоишься, дорогой? – донесся до Фроста шепот Марины.

– Скажи мне честно, как долго, по-твоему, продержится у власти отец? – оперся он на локоть.

– Если честно, то его правлению скоро придет конец. Так что давай не тратить драгоценные минуты.

Хэнк обнял ее и прильнул к влажным горячим губам… Его разбудил громкий стук в дверь. “Черт побери, – мелькнула мысль, – наверное, Анна догадалась, что я здесь”. Упорный стук повторился, на этот раз с еще большей силой и он понял, что женщина так колотить не может. Капитан протянул руку к пистолету, лежащему рядом на туалетном столике, и почувствовал, как рядом зашевелилась Марина.

– Спи, – шепнул он ей, – это за мной. Он бесшумно спрыгнул с кровати и без одежды, но с пистолетом в руке, приблизился к запертой двери.

– Кто там?

– Это я, Нифкавиц. Выходи, срочное дело.

– Сейчас, подожди.

Капитан вернулся к постели и стал рыться в куче одежды, разбросанной по полу. Стараясь выпутать лифчик из своей рубашки, он заметил, что девушка проснулась.

– Спи, спи, не волнуйся.

– А в чем дело, Хэнк?

– Это один из моих людей. Я сказал ему на всякий случай, где меня искать, если произойдет какое-нибудь ЧП.

– Понятно. Что-нибудь случилось?

– Если бы я знал.

Фрост натянул рубашку и набросил наплечную кобуру.

– Не знаю, вернусь ли к тебе этой ночью. Если нет, давай увидимся рано утром на кухне и позавтракаем вместе, пока никого там не будет. Как будто случайно встретимся, договорились?

– Хорошо.

Капитан застегнул брюки, склонился над кроватью и крепко поцеловал девушку. Он уже быстро шагал к двери, на ходу набрасывая пиджак, когда услышал ее голос:

– Хэнк!

– Да, – остановился он.

– Не знаю, люблю ли я тебя, но ты мне очень, очень нужен. Не подставляй голову под пули. Он улыбнулся и достал сигарету.

– Спасибо, что напомнила, девочка, я сейчас запишу это в списке самых неотложных дел – не подставлять голову под пули.

Капитан открыл дверь и вышел в коридор. Нифкавиц смотрел на него, ухмыляясь.

– Если вякнешь хоть слово об этом, – кивнул Фрост на дверь спальни Марины, – я отобью тебе полголовы. Ты ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю.

Тот слегка кивнул и начал объяснять.

– Тебя вызывают по срочному делу.

– Какое срочное дело может быть, – Хэнк взглянул на часы, – в три часа ночи?

Нифкавиц посмотрел по сторонам.

– С тобой хотят поговорить в посольстве. Государственный департамент…

Капитан пожал плечами и поспешил за ним к заднему выходу из дворца. Там их уже ждала машина.

– Давай, садись, – кивнул на нее Нифкавиц.

– Теперь мне понятно, почему в нашем правительстве нет порядка. Назначать встречу в три часа!

Фрост обошел машину кругом и, убедившись, что на заднем сиденье никого нет, сел впереди. Он никому не доверял из своих, а сейчас уже точно знал, что Нифкавиц – подсадная утка.

– Куда мы едем? – спросил он.

– В посольство, я же уже сказал.

– Ах да, я забыл.

Улицы в этой части города, более спокойной, были пустынны, за исключением изредка встречающихся патрулей. Однако с президентскими номерами они могли не бояться комендантского часа, и их никто не остановил.

Посольство США, обнесенное стенами с коваными решетками наверху и такими же воротами, находилось в дальнем конце “представительского района” и являлось одним из самых обширных иностранных владений в столице. По пути они миновали мрачное массивное здание посольства Советского Союза.

– Мы что, заезжаем с черного хода? – спросил капитан.

– Да, реклама тебе пока не нужна. Наверное, тебе доверяют – нас никто не сопровождал от президентского дворца.

– Ты знаешь, что ко мне относятся так, потому что в меня верит сам президент. Не забывайте об этом, засранцы, – пробормотал Хэнк.

Машина завернула за угол и подъехала к боковым воротам, где их уже ожидал вооруженный часовой. Он посветил внутрь фонариком и махнул им рукой, пропуская.

Они подъехали к двухэтажному зданию, поднялись по каменным ступенькам и зашли внутрь через служебный вход. Перед ними открылась длинная лестница, и Хэнк подождал, пока его спутник не стал подниматься первым. Они остановились наверху в конце коридора, и Нифкавиц постучал в дубовую резную дверь.

– Войдите, – раздался громкий голос, и они очутились в большом кабинете, освещенном единственной настольной лампой, бросающей сноп света на нижнюю половину тела человека, сидящего за столом.

– Капитан, я – посол Пилчнер. Зная ваш характер, думаю, следует ожидать от вас ответа типа “Поздравляю!”

– Мне не нравится, когда я слышу голос, но не вижу лица, – обратился Хэнк к человеку за столом, пошарил у двери и нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула яркая люстра, Фрост прищурился, негромко проговорил: – Поздравляю! – и проследовал к столу, став сбоку от него.

– Неужели вы думаете, что в стол вмонтирован пулемет? – засмеялся посол.

– Нет, мне просто не нравится садиться на единственный стул в этой комнате, который так аккуратно стоит прямо напротив вас. Давайте не будем играть в кошки-мышки.

– Знаете, капитан, – кивнул посол, – хотя вы и живете дома, в Штатах, нечасто, но все же являетесь гражданином нашей страны и, в качестве такового, я работаю и на вас.

– В таком случае, – улыбнулся Хэнк, – вы уволены. Слишком большие расходы, воровство и так далее. Могу продолжить, но не хочу.

Его собеседник поднялся из-за стола.

– Черт побери, за этими стенами разгорается революция, а вы несете всякую чепуху.

– Революции не было бы, – отчетливо проговорил Фрост, упираясь руками в стол и пристально смотря на посла, – если бы правительство США оказало помощь Агилару-Гарсиа. Ведь он даже был готов заплатить за нее. В чем дело, вы снабжаете военной техникой только те правительства, которые хотят получить ее задарма?

– Я не собираюсь обсуждать с вами политику.

– Не собираетесь? Так для чего же, будь вы неладны, меня вытащили из постели в три часа ночи?

Нифкавиц подошел сзади и прошипел ему на ухо:

– В чем дело, уже соскучился по своей маленькой черной…

Фрост не дал ему закончить, а с разворота саданул его коленом в пах. Наклонившись над скрюченным сослуживцем, извивающимся на восточном ковре, он раздельно проговорил:

– Ты уже забыл о моем предупреждении по этому поводу? Следующего напоминания не будет.

– Что ты себе позволяешь? – сердито пролаял посол. – Да стоит мне щелкнуть пальцами – и тебя пристрелят на месте.

Капитан пристально посмотрел на него ледяным взглядом.

– Так в чем дело? Щелкните.

Повисла грозная пауза, в воздухе запахло серьезным конфликтом. Фрост молчал, ожидая реакции посла, который через некоторое время немного остыл и заговорил первым:

– Положение в столице ухудшается с каждым часом, ты это знаешь. Когда тебе предложили эту работу, то говорили о том, что, возможно, придется выполнить неофициальное задание по обеспечению безопасности. Так вот, время пришло – завтра утром ваша группа наемников должна прибыть в посольство и вывезти нас из страны. Пункт назначения – Мексика. Версия для газет будет следующая – ты, будучи патриотом своей страны и обладая информацией об ухудшающемся положении в столице, убедил сотрудников посольства покинуть Монте-Асуль. Ты доложил нам о возможности переворота, и нам пришлось последовать твоему совету, чтобы избежать повторения иранской трагедии. Естественно, после консультации с Вашингтоном. Таким образом, правительство США избегает необходимости направлять свои войска сюда для защиты и эвакуации служащих посольства.

– А что же случится с другими американцами, которые находятся в стране?

– Не думаю, что им угрожает серьезная опасность, да и вряд ли мы можем им сейчас чем-то помочь. Когда эвакуируется наше учреждение, то антиамериканские настроения охладятся, и протест будет направлен только против собственного правительства – хочу подчеркнуть, что оно этого заслуживает.

– А вы забыли о том, что по долгу своей профессии я охраняю президента? – резко выпалил Фрост и закурил, пытаясь унять волнение.

– Мы ни коим образом не хотим, чтобы Агилар-Гарсиа пострадал, но его судьба находится в его собственных руках и никто ему не поможет. Он пожнет урожай долгих лет военной диктатуры, ущемления прав человека, отмены демократического голосования. Вероятно, его ждет суд народа, и он получит по заслугам.

– Это значит, что во дворец ворвется толпа и растерзает его на части, – жестко заметил капитан.

– Как говорят, чему быть, того не миновать.

– Ах ты любитель поговорок! – пробормотал Хэнк и помог Нифкавипу подняться на ноги. Повернувшись к послу, он приказал:

– Будьте готовы к эвакуации к семи утра. Соберите оружие, продукты, воду и уничтожьте все документы. Не забудьте захватить как можно больше медикаментов.

Он повернулся и направился к двери. Его подчиненный ковылял сзади, так и не разогнувшись.

– Да, капитан! – послышался голос посла. – Я очень рад, что наш спор закончился обоюдным согласием и вы сумели осознать мудрость нашего современного политического мышления. Правительство США не оставит незамеченным патриотизм, который вы продемонстрировали.

Хэнк вдруг что-то засвистел в ответ.

– Что это вы там свистите? – крикнул ему из-за стола посол.

– Да так, одна песенка. Вы ее не знаете, – ответил он. Но Нифкавиц узнал и с недоумением посмотрел на Фроста – “песенкой” был гимн США.

Они вышли в коридор, спустились к служебному входу и подошли к машине на заднем дворе. Нифкавиц услужливо распахнул дверцу водителя.

– Ты хочешь, чтобы я вел? – спросил его Фрост.

– Да, – простонал тот, – или ты не хочешь?

Хэнк кивнул, сел за руль и открыл правую дверь, в которую неуклюже протиснулся его подчиненный.

– Какого черта ты меня ударил? – спросил он, когда машина проехала ворота, где их пропустил угрюмый часовой.

– А сколько здесь, в посольстве, охранников? – поинтересовался капитан.

– Всего лишь два. Посол не хочет привлекать внимание большим количеством часовых.

– Почему я тебя ударил, – вспомнил о его вопросе Хэнк, – видишь ли, родители мало занимались моим воспитанием в детстве – отец служил в армии, матери тоже рядом не было из-за развода, так что по отношению к женщинам я бываю довольно грубым. Если надо, я могу ударить или даже застрелить какую-нибудь бабу. Но мне страшно не нравится обсуждать с посторонними то, чем я занимаюсь с женщиной в постели, и не люблю, когда об этом говорят другие. Может быть, у меня устаревшие взгляды…

– Да ты просто чокнутый…

Фрост закурил и посоветовал сквозь облако сигаретного дыма:

– Называй это как хочешь, только не забывай о моем обещании.

Решив рискнуть, он резко переменил тему разговора и прямо спросил:

– Сколько ты уже работаешь по контракту? Если парень работает на ЦРУ, то он должен разоблачить подвох и понять, что капитану можно раскрыться. Если же он не является человеком Компании, то подумает, что его спрашивают о работе на государственный департамент.

– А как ты?..

– Ты сам только что признался в этом, – отрезал Хэнк. – А теперь давай, говори как на исповеди, что там затевает этот посол с замашками Наполеона?

– Мне запрещено давать тебе какую-либо информацию до утра.

– Ну так считай, что утро уже наступило.

– Ладно уж. Компания и госдеп снова погрызлись. Департамент хочет бросить президента волкам на растерзание, а ЦРУ – нет, потому что Агилар-Гарсиа остался верен нам. Мы хотим, чтобы ты вывез его отсюда, даже если он не захочет этого сделать.

– А кто-нибудь интересовался его мнением или моим по этому поводу? Когда вы только перестанете видеть в людях маленькие винтики. Значит, я чокнутый? Знаешь, что я сделаю? Я действительно вывезу президента с семьей из страны, но не потому что меня кто-то об этом просит, а потому что так решил я сам. И если этот придурок-посол попробует только подставить меня, я вышибу из него мозги. Теперь мне придется работать и на Штаты, и на президента Монте-Асуль. Я выполню оба задания – выручу Агилара-Гарсиа, хочет он этого или нет, и эвакуирую посольство. У меня к тебе еще один вопрос – кто в нашем отряде работает на ЦРУ, а кто – на госдеп?

– Сам не знаю. По-моему есть еще один из Компании, так мне сказали на инструктаже, и три подсадки из департамента. Но кто есть кто – без понятия.

Фрост подъехал к воротам президентского дворца, которые стали автоматически открываться.

– Мне совсем не хочется, чтобы здесь пролилось много крови. Дай Бог, Чтобы все вышли из этой переделки целыми и невредимыми. Но мне плевать на приказы – я должен сначала выполнить свой долг.

Он снова нажал на педаль, и машина въехала на внутреннюю территорию. Неужели на сегодня все и можно уже не играть роль крутого парня? Хэнк устал и очень хотел спать. Остановившись у парадного входа, он усилием воли отогнал от себя дремоту, не забывая о Нифкавице, сидящем рядом. Полагаться оставалось только на себя и на неразлучный браунинг.

Глава десятая

Фрост принял душ, побрился и присел на краешек кровати перед дальней дорогой. “Если мне придется снова увидеть президентский дворец, – подумал он, – то на нем, наверное, будет висеть портрет Фиделя Кастро и станет он называться каким-нибудь домом культуры трудящихся”. Капитан понимал, что проиграл эту партию – если удастся найти благополучный выход из сложившейся ситуации, то все заслуги присвоит себе госдеп, а если погибнет какое-либо важное официальное лицо, то в этом обвинят Фроста и приготовят для него намыленную веревку.

Он задумчиво посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. Защитная форма, высокие ботинки, оружие – вот он и вернулся к тому, с чего начинал. Хэнк поднялся, проверил браунинг в кобуре, нож на поясе и, подхватив рюкзак, дорожную сумку и винтовку, покинул комнату.

Агилар-Гарсиа подумает, что его предали. Что поделаешь, если предательство – единственный способ, чтобы сохранить жизнь президента, которую тот хочет принести в жертву, то пусть будет так.

Капитан зашел в комнату охраны, где его ждали все двенадцать подчиненных, никому из которых он не доверял. Он остановился у двери и, не обращая внимания на то, что его могут услышать в коридоре, громко приказал:

– Три человека – займите места у спальни президента и не выпускайте его. Следите также, чтобы и его жена не выходила из своей комнаты.

– Я не хочу вмешиваться в твои личные дела, – послышался голос Нифкавица, – но как насчет девочки?

Хэнк взглянул на него и улыбнулся.

– Она ждет меня внизу, я ее заберу и тоже приведу наверх. Потом они оденутся, и мы их доставим в посольство. Так, кажется ничего не забыл.

Он кивнул и спустился на первый этаж, где оставил все свои вещи, кроме винтовки. Он зашагал через холл, направляясь на кухню. Когда старая повариха увидела Фроста с винтовкой в руке, она уронила кувшинчик с молоком и вскрикнула от неожиданности. На кухне его уже ждала Марина.

Она удивленно приподнялась из-за стола, не ожидая увидеть Фроста в такой экипировке.

– Мама, принесите мне кофе, – повернулся он к негритянке, переступил через лужу молока на полу и, положив винтовку на стул, сел напротив Марины.

– В чем дело – неужели мой отец посылает тебя в джунгли воевать с террористами?

– Нет, дорогая, – ответил Хэнк и закурил.

– Почему же ты так одет? И винтовка…

– Я должен вывезти тебя, твою мачеху и отца из страны вместе с сотрудниками посольства США.

– Да ты что, Хэнк? Ты же сам отлично знаешь, что мой отец никуда не уедет.

– Знаю, – вздохнул капитан и печально опустил голову. – Да, он не согласится покинуть страну добровольно и если мы останемся живы, то, наверное, возненавидит меня. Но я не могу его бросить здесь умирать, не хочу, чтобы он стал жертвой – и точка. Прошу, хоть ты мне не доставляй неприятностей.

Марина поднялась, намереваясь уходить. Фрост посмотрел на нее и добавил:

– И не теряйся из виду, чтобы я тебя не искал.

– А куда ты нас собираешься увезти? – спросила она, поправляя юбку.

– В Мексику. У посла есть свой собственный план эвакуации и я думаю, что мы можем этим воспользоваться.

– А что, если мой отец не захочет?

– Я его заставлю.

– Как это ты его заставишь?

– Приставлю пистолет к голове Анны, и если будет действительно нужно, ты сама это знаешь, то смогу даже нажать на спусковой крючок. Я считаю, что ты с отцом сможешь прожить и без нее.

Хэнк допил кофе и вышел с Мариной из кухни, остановившись на секунду, чтобы шутливо поцеловать повариху в щеку и прошептать:

– Ты настоящая красавица, мама.

Та что-то закудахтала в ответ, а он взял девушку за руку и повел ее на второй этаж. Фрост почувствовал, как ее нежные пальчики задрожали, когда она увидела вооруженных наемников у комнаты президента.

– Успокойся, они всего лишь охраняют его. Если президент выйдет сейчас на улицу, толпа его убьет.

Он постучал в двустворчатую дубовую дверь, но ответа не последовало. Повернув ручку и обнаружив, что дверь не заперта, он впустил в комнату Марину и громко крикнул:

– Сэр, впереди меня идет ваша дочь! Не стреляйте!

Капитан закрыл за собой дверь, прислонил винтовку к стене и увидел Агилара-Гарсиа, полностью одетого и сидящего в кресле у зашторенного окна, окрашенного в розовый цвет первыми лучами солнца.

В воздухе повисла тишина, ни Марина, ни ее отец не проронили ни слова.

– Господин президент, – нарушил молчание Хэнк, – мне нужно поговорить с вами.

– Капитан, зачем вы это делаете? – Агилар-Гарсиа не двинулся с места.

– Послушайте, сэр, я знаю, что у вас в руке револьвер. Да, вы можете убить меня, но вы ведь сами знаете, зачем я сейчас пришел сюда – чтобы выполнить то, что я делал последние недели – защитить вашу жизнь. Только теперь, хотите вы этого или нет, я добьюсь своего и увезу вас отсюда.

– Неужели вы не понимаете, амиго, – проговорил, поворачиваясь к нему, президент, – что Монте-Асуль – моя родина. Как же вы можете просить меня, чтобы я ее бросил. Я скорее умру, чем с позором убегу, чтобы жить в какой-нибудь другой стране.

Фрост направился через всю комнату к президенту, неуклюже ступая грубыми ботинками по высокому мягкому ковру. Остановившись достаточно близко, чтобы видеть пистолет в его руке, он ответил:

– Сэр, я думаю, что сохранение вашей жизни сейчас более важно, чем участие в разразившейся войне – которую вы все равно не сможете выиграть – против террористов, студентов, даже против своих друзей. Давайте будем говорить правду – ведь здесь нельзя доверять практически никому. Кроме того, у вас мало вооружения, не хватает техники, боеприпасов и тому подобного. Наверное, на сегодня коммунистический переворот неизбежен и если вы погибнете, то это им будет только на руку. А если останетесь в живых, то сможете продолжать сражаться с коммунистами и с их порабощением других стран. И вы еще вернетесь сюда.

Он осознавал, что последнее обещание вряд ли будет осуществлено и понимал, что и Агилар-Гарсиа не питает иллюзий по этому поводу.

– Если я не соглашусь уезжать, как вы меня заставите? – спросил президент.

– Если мне не удастся убедить вас, – тяжело вздохнул капитан, – то я или заставлю вас сделать это силой или мне придется угрожать жизни вашей жены. Я говорю это вполне серьезно.

Агилар-Гарсиа задумался, затем поднял пистолет, направив его в грудь капитана.

– А если я вас сейчас застрелю?

– В этом случае то же самое произойдет с вашей женой, – солгал Хэнк. – И кроме того, сэр, я думаю, что вам уже надоело стрелять в своих друзей. Отдайте мне револьвер.

Он шагнул вперед и протянул руку. Президент задумался на минуту, затем тоже сделал шаг вперед и отдал оружие капитану. Тот взял пистолет, задумчиво посмотрел на него и опять протянул его Агилару-Гарсиа.

– Возьмите, он еще может вам понадобиться, господин президент.

– С этой секунды, – тихо заметил тот, – этот титул теряет всякий смысл.

– Нет, сэр, – возразил Фрост, – вы остаетесь президентом своей страны. Пусть Марина поможет вам собрать вещи, необходимые для нашего трудного пути. Не забудьте о патронах.

Через некоторое время отец с дочерью спустились в главный холл, президент держал в руке элегантный кейс. Увидев, как трое наемников грузят большие коробки через заднюю дверь, он язвительно спросил:

– Что это такое, капитан? Вот уж никогда не думал, что вы – еще и мародер.

Хэнк ничего не ответил. Марина подошла к коробкам и, заглянув внутрь, с укором сказала отцу:

– Папа, там – вещи из твоего кабинета. Фрост спасает их для тебя.

– Они лишь будут напоминать мне о родине и только усилят мои страдания.

Капитан молча наблюдал, как Пирлблоссом проводил президента и девушку к ожидавшему их джипу, верх которого закрыли брезентовым тентом, чтобы поменьше видели пассажиров.

Вдруг по лестнице сбежала Анна и подошла к Фросту

– Я знаю, что это была просто шутка, вы бы никогда меня не убили.

Хэнк открыл рот, не в состоянии понять, откуда она узнала о его обещании. Он не успел сказать ни слова, как Анна устремилась через выход к машине.

Фрост подхватил винтовку, поднял остальные вещи и взглянул на Нифкавица:

– Все?

– Так точно, капитан.

– Тогда уходим, – кивнул он на заднюю дверь.

Они доехали до посольства без происшествий – караван машин выглядел внушительно в сопровождении бронетранспортеров. Проезжая мимо штаба Коммачо, Фрост усмехнулся, думая о том, что не стоит беспокоиться о расставании с энергичным генералом. Как только тот узнает, что президента вывезли из столицы, то кинется в погоню, желая отомстить. И капитан уважал Коммачо за это. Тот, как и Фрост, был готов на все ради спасения жизни Агилара-Гарсиа.

Хэнк откинулся на спинку сиденья и устало пробормотал Пирлблоссому, ведущему джип:

– Потише на поворотах и помедленнее на кочках, дай мне подремать.

На территорию посольства пропустили только две машины с семьей президента и охраной, остальные джипы выстроились у задней стены. У входа в здание находились шесть вооруженных до зубов морских пехотинцев. Видимо, они ждали прибытия Фроста, так как расступились и пропустили его. Он захватил с собой Нифкавица, а Пирлблоссома оставил в машине президента. В холле его уже ожидал Пилчнер, рядом с ним стояла пухленькая молодая женщина, которая, как надеялся Хэнк, все же не была женой этого зануды.

– Вот и капитан Фрост, – приветствовал его посол. – А это моя секретарша, мисс Кардон.

– Здрасьте, – улыбнулся Фрост и, повернувшись к послу, спросил: – Все люди готовы? Оружие загружено, боеприпасы не забыты, документы уничтожены?

– Все в порядке, не волнуйтесь, мы готовы. Президент Агилар-Гарсиа знает, что вы уезжаете?

– Да. Я не мог не сказать ему об этом.

– Ну ладно, может быть, это и к лучшему. Лишь бы он только не попытался остановить нас.

– Это вряд ли, – убедительно проговорил Хэнк. Они направились к выходу из посольства и Пилчнер, как будто подумав над ответом Фроста, спросил его:

– А почему вы так уверены, что он не станет нас останавливать? Я конечно, знаю, что между вами были хорошие отношения, но…

– Да все будет в порядке, господин посол – президент сидит вон в том джипе.

Посол споткнулся на лестнице и, едва не упав, уставился на машины, стоящие во дворе.

– Бросьте свои идиотские шутки!

– Что вы, я никогда не шучу, вы сами это прекрасно знаете, – ухмыльнулся Хэнк и подошел к джипу. Сзади он услышал растерянный голос посла:

– Нифкавиц, сделайте же что-нибудь!

– Послушайте, – повернулся к нему капитан. – Вы можете сейчас заорать, чтобы сбежались все ваши морские пехотинцы и охранники, но я все равно успею продырявить вам голову, – и он многозначительно покачал стволом винтовки перед носом посла. – Никто не заставляет вас уезжать с нами, можете оставаться здесь, а мы как-нибудь перебьемся сами. Хотя после того, как я, прямо говоря, похитил президента, вряд ли американцев будут обожать в этой стране. Выбирайте, даю вам на раздумье три минуты.

Фрост медленно попятился к джипу и сел на переднее сиденье, не сводя винтовки с посла.

Пилчнер был в растерянности. Минуты через две он крикнул Хэнку:

– У меня не остается выбора. Но смею вас заверить, что о вашем гнусном поведении будет доложено в самые высокие инстанции.

– Напугал ежа! – ответил Фрост.

Погрузка служащих посольства, охранников, секретарей – всего около полутора десятков человек – а также тяжелых ящиков заняла довольно много времени.

Когда довольно внушительный конвой тронулся, наконец, от посольства, направляясь в сторону аэропорта и затем – далее, к мексиканской границе, проходящей по джунглям, капитан снова попытался заснуть. Несмотря на усталость, сон никак не шел, а вместо этого в голову лезли всякие мрачные мысли. Скоро надо будет ждать погони, которую устроит генерал Коммачо, пытаясь спасти президента. Не заставят себя ожидать и террористы, которые будут жаждать смерти президента и постараются захватить американцев в качестве заложников. Переход предстоит трудный – до границы с Мексикой не менее пятисот миль по джунглям и горам. А тут еще проблемы среди своих же наемников. Теперь понятно, что Нифкавиц работает на ЦРУ под крышей госдепа. Но сказал ли ему Нифкавиц всю правду? Вряд ли. Возможно, он ее всю и не знает. Остальные одиннадцать человек, даже сидящий за рулем Пирлблоссом – тоже темные лошадки. По крайней мере, еще один человек – агент Компании, действующий под прикрытием госдепа, но кто именно?

А в общем, улыбнулся про себя Фрост, ситуация до предела проста. Он не может доверять буквально никому. Даже Марине, несмотря на то, что они стали любовниками. Ошибочно думая, что помогает своему отцу, она легко может всадить нож ему в спину. Хэнк всё же постарался хоть немножко вздремнуть, понимая что после наступления ночи в такой компании сон может стать его последним пристанищем в жизни.