Текст книги "Колония на кратере"

Путешествие «Марты» окончилось на Пике.

Долина Пика до такой степени заслуживала данное ей название Эдема своим живописным пейзажем и роскошной природой, что человеку почти ничего более не оставалось здесь делать. Все дома были каменные, но невысокие и занимали незначительную площадь – исключением из общего правила являлся только дом губернатора, служивший постоянным местом пребывания Бриджит; климат Пика лучше влиял на здоровье ее детей; благодаря этому прекрасному климату здесь были основаны две школы, причем губернатор наблюдал за тем, чтобы в них преподавалось лишь только самое необходимое, а прежде всего любовь к Богу. Он слишком хорошо знал, каким злом является повсюду полуобразование, и потому не хотел заражать им свою колонию.

Таково было в общем состояние колонии в то время, о котором теперь идет речь. Все шло прекрасно. «Молодая Курочка» вернулась и, продав чрезвычайно выгодно свой груз, нагружалась снова и готовилась к отплытию, увозя остальной китовый жир. Дело это было чрезвычайно выгодное и давало громадную прибыль. Одним словом, молодая колония процветала и, казалось, достигала высшей степени своего благополучия, что почти всегда является критическим моментом в жизни как государства, так и отдельных личностей, потому что в такие-то минуты как те, так и другие бывают часто ближе всего к своей гибели.

ГЛАВА XXVI

Жестокий сердцем и сильный рукой, он думает только о битвах; апосле битвы о грабеже. С диким смехом выкрикивает он команду оприготовлении к бою.

«Буканьер»

Вернувшись из своего путешествия, губернатор провел целую неделю на Пике вместе с женой и детьми.

Сам Пик, то есть его вершина, издавна стала излюбленным местом прогулок всех обитателей этого острова. И вот рано утром того дня, когда Марк намеревался возвратиться на Риф, он вместе с женой и детками поднялся на Пик, чтобы полюбоваться оттуда восходом солнца. Утро было прекрасное. Супруги весело разговаривали о всех милостях Провидения по отношению к ним и о всех тех благодеяниях, какими Оно не переставало осыпать их и до настоящего момента.

Губернатор ничего не скрывал от своей подруги и часто советовался с нею, зная, что она обладала чрезвычайно верным взглядом и могла дать ему только разумный совет.

– Знаешь ли, что меня более всего беспокоит в настоящую минуту? – сказал Марк. – Это вопрос религиозный. Я убедился, что существует несравненно большее различие религиозных мнений, чем я полагал возможным при столь миролюбивых взаимоотношениях, как те, среди которых мы здесь живем.

– Я уже давно знала о том, что весьма многие недовольны тем, как исполняет свои обязанности досточтимый мистер Хорнблоуер! – сказала Бриджит.

– Так почему же ты мне не сказала ничего об этом?

– Зачем мне было прибавлять лишнюю заботу ко всем твоим заботам?! Тем более что теперь это дело скоро должно само собой уладиться, так как «Молодой Курочке» поручено привезти двух священников – одного методиста, а другого пресвитерианца, если только найдутся среди них такие, которые пожелают поехать сюда. Даже «Друзья» питают некоторую надежду увидеть проповедника из своей среды.

– Разве нет закона, воспрещающего въезд в колонию без моего согласия какого бы то ни было нового лица? – серьезно, почти строго спросил Марк.

– Закон такой есть, мой друг! Но было бы несправедливо принуждать людей поклоняться и служить Богу не так, как бы они того хотели.

– Раз Бог один, то мне кажется, что и служить Ему следовало бы всем одинаково!

– Да, но есть ли на свете хоть один такой предмет, на который бы все люди смотрели одинаково?! Да к тому же мистер Хорнблоуер имеет один весьма серьезный недостаток, а именно: оскорбительно отзываться обо всех других сектах и вероисповеданиях.

– Истину никогда не следует скрывать, тем более в таком серьезном вопросе, как дело веры и религии.

– Пусть так, если бы его к тому вынуждали. Но зачем задевать без всякой надобности чужие верования, и даже если хочешь, то и религиозные предрассудки, которые хотя и не согласуются с его убеждением, но все-таки заслуживают известного уважения?! Ведь он должен же помнить, что в числе его слушателей нет и пятидесяти человек, принадлежащих к епископальной церкви!

– Вот потому-то ему и хочется, чтобы все присоединились к ней!..

Ведя такой разговор, супруги достигли высшей точки Пика. Но едва успели они окинуть глазом открывающуюся перед ними картину, как зоркие глаза Бриджит увидели вдали три паруса. Вглядываясь в них пристальнее, Марк различил большое трехмачтовое судно и два брига. Суда эти находились в данную минуту на полпути между Пиком и Рифом.

До настоящего времени никто из посторонних не подозревал о существовании Миниатюрной бухты. Даже канаки не знали о ней; да и сам Пик являлся для них таинственным местом, внушавшим им какой-то суеверный страх.

На вершине Пика постоянно имелось несколько подзорных труб. Марк взял одну из них и направил ее на переднее трехмачтовое судно.

– Что же это за суда, Марк? – спросила его жена, видя, что он не говорит ни слова. – Быть может, это «Ранкокус»?

– Нет, он не пошел бы сюда! Это большое судно и, очевидно, сильно вооруженное, но я не могу распознать его флага. Они как будто держат на Пик, что доказывает, что они, вероятно, не подозревают о существовании здесь колонии.

– Но если эти места им незнакомы, то весьма естественно, что они прежде всего направятся сюда, так как Пик – самое выдающееся место и прежде всего обращает на себя внимание.

– Да, ты права. Но все же появление этих судов в наших водах кажется мне подозрительным.

Тут же на лужайке играли дети. Марк послал одного мальчика-подростка с запиской к Хитону, предупреждая его отдать приказание, чтобы ни одна шлюпка не выходила из Миниатюрной бухты и чтобы никто из жителей не появлялся на тех местах, где их можно видеть с моря, чтобы повсюду были потушены огни, и дым не мог бы выдать присутствия здесь людей.

Вслед за этим посланным Марк отправил другого, который передал приказание немедленно созвать всех защитников Пика и приготовиться к обороне и, кроме того, держать наготове шлюпку, которая по первому сигналу могла бы отправиться на Риф.

Тем временем неизвестные суда не стояли на месте, а на всех парусах шли к Пику. При более внимательном наблюдении Марк убедился, что главное судно – фрегат, полный вооружения, с исправными батареями и многочисленным экипажем, точно так же как и оба брига, которые, очевидно, были вместимостью в двести тонн каждый.

Судя по маневрированию маленькой эскадры, можно было предполагать, что она намеревалась пройти у скал, из чего Марк заключил, что никто из людей этой эскадры не знал о существовании Миниатюрной бухты.

Но вот, наконец суда подошли уже настолько близко, что стало возможно направить зрительную трубу на палубу фрегата. При этом Марку вдруг показалось, что он в числе других лиц видит несколько туземцев. Мало того, это были не простые туземцы, а кто-то из вождей в полном боевом наряде и вооружении.

Вглядываясь в них с удвоенным вниманием, он различил в числе их и Ваальли, и даже его сына.

Такого рода открытие было чрезвычайно важно. Присутствие на фрегате Ваальли не могло, конечно, предвещать ничего доброго. И если он в продолжение последних пяти лет молча покорялся своей судьбе, то все же не подлежало сомнению, что в душе его жила бессильная злоба и затаенная ненависть к белым.

Выждав то время, когда вся эскадра, обогнув северную оконечность острова, стала держать на юг, Марк, не теряя ни минуты времени, отправил шлюпку на Риф с приказанием спешить на всех парусах, чтобы своевременно предупредить Пэннока и других находящихся там в данный момент членов совета о предстоящей опасности и, предлагая им установить самый бдительный надзор, собрать немедленно все военные и боевые силы колонии, причем Марк обещал лично прибыть на Риф тотчас же, как только эта враждебная эскадра покинет окрестности Пика. Шлюпка эта уже успела скрыться из виду, когда Хитон, наблюдавший за флотилией с одной из прибрежных скал, послал от себя гонца к губернатору на вершину Пика с вестью о том, что неизвестные суда достигли южного мыса острова и повернули на юго-восток, по-видимому, направляясь к вулкану.

Опасность посещения колонии этой неизвестной флотилией, очевидно, еще не могла считаться миновавшей: она легко могла зайти теперь на остров Ранкокус, так как лесопильня, водяная мельница и завод, да и главнейшие дома были видны с моря. Надо было предупредить и эту опасность; и потому, как только можно было с уверенностью решить, что эскадра пошла на юго-восток, тотчас же была отправлена другая шлюпка на Ранкокус с тем, чтобы предупредить тамошнее рабочее население о возможном посещении их острова непрошеными гостями.

Между тем с Пика продолжали наблюдать за подозрительной флотилией до той минуты, пока она не подошла к вулкану, после чего суда эти скрылись из виду, вероятно, потому, что убрали паруса.

Весь остальной день и вся следующая за ним ночь прошли в тревожном ожидании чего-то неприятного. На всех пунктах Пика продолжался самый бдительный надзор в продолжение всего дня, но нигде не появилось ни единого паруса.

На следующее утро прибыла небольшая китобойная лодка с тремя или четырьмя здоровыми парнями прямо с острова Ранкокус. Они выехали еще с вечера, но всю ночь им пришлось бороться с пассатными ветрами, вследствие чего они потеряли очень много времени. Привезенные ими вести настолько же огорчили, насколько и удивили всех присутствующих.

Оказалось, что накануне, с рассветом, три незнакомых судна внезапно появились у берегов острова. Как надо полагать, они избрали это направление, пользуясь темнотою ночи, потому что иначе их бы видели с Пика. Биглоу, находившийся как раз на острове Ранкокус и пользовавшийся большим уважением среди переселенцев, тотчас же принял на себя командование в этом важном деле. Женщины и дети немедленно удалились в горы, вглубь острова, где были выстроены две-три хижины, предназначавшиеся служить убежищем на случай, подобный настоящему. Туда же были перенесены и наиболее ценные вещи и предметы, между прочим, и две лесопильных пилы и всякие другие инструменты.

Отдав все эти распоряжения, Биглоу остался один, без товарищей и вышел навстречу незнакомцам, которые только что успели стать на якорь и в большом числе высадились на берег. Достигнув того места берега, где находились эти непрошеные гости, Биглоу очутился среди сотни вооруженных людей; схватив его, они потащили его к своему начальнику, которого, судя по внешнему виду, можно было принять за старого моряка грубого и дикого нрава. Человек этот совершенно не знал английского языка; Биглоу попытался было заговорить с ним по-испански, но и эта попытка оказалась напрасной. Наконец выискался какой-то человек, прекрасно говоривший по-английски, так что его можно было принять за природного англичанина; с помощью этого переводчика начался форменный допрос.

От Биглоу потребовали прежде всего, чтобы он сообщил число жителей на каждом отдельном острове, характер деятельности их и прочее. По роду этих вопросов Биглоу смекнул, что имеет дело с пиратами. Морские разбойники были тогда не редкость в восточных морях и вели дело, как говорится, на широкую ногу: зачастую собиралось сообща несколько судов для того, чтобы с большей уверенностью совершать крупные грабежи и разбои. Экипаж, который видел перед собой Биглоу, очевидно, принадлежал к различным нациям, хотя большинство из них были, по-видимому, европейцами, во всяком случае европейского происхождения.

Биглоу был до крайности осторожен и осмотрителен в своих ответах, так что даже раздосадовал тех. кто его допрашивал. Когда его стали расспрашивать о Пике, то он принял особенно таинственный вид и сказал, что там обитают только одни птицы небесные, и что порою там раздается страшный гром, который как будто выходит из самых недр этих грозных скал, и что никто еще до сих пор не мог пристать к этому таинственному острову. Все эти сведения, по-видимому, не возбудили никакого подозрения, чего так сильно опасался Биглоу. Обнадеженный этим успехом, он вздумал понадбавить еще страхов, когда дело зашло о Рифе. Он уже принялся было рассказывать бесконечно длинную историю о всяких чудесах, когда его вдруг прервали на полуслове, заявив напрямик, что он лжет. После этого его тотчас отвели немного в сторону, где он очутился лицом к лицу с Ваальли.

Как только Биглоу узнал мрачное лицо этого грозного воителя, он тотчас же понял, что скрывать и лгать было бы бесполезно, и, недолго думая, прибегнул как раз к обратному средству. Он принялся усиленно преувеличивать и число, и силы, и вооружение судов, которые он все называл по именам, в большинстве случаев не вымышленным, но с той только разницей, что все мелкие шлюпки в его рассказе превращались в большие суда – бриги и фрегаты. Судя по его словам, колония в любое время имела наготове войско в две тысячи человек.

Командир эскадры, называвший себя адмиралом, по-видимому, не был особенно доволен этими сведениями. Он обратился к Ваальли за подтверждением слов Биглоу. Но на его вопрос следовал такого рода ответ, что, мол, он, Ваальли, слышал, что теперь число переселенцев значительно увеличилось против прежнего, но что ему неизвестно, какое число воинов они могут выставить. Он знает только одно, что у этих людей несметные богатства, что у них столько всякого материала, что они могут построить столько судов, сколько им вздумается. Эта последняя подробность в особенности возбуждала алчные аппетиты пиратов.

После этого адмирал не счел более нужным заниматься расспросами и, не теряя больше времени, принялся обозревать остров. Как все дома, так и мельницы были разграблены; несколько свиней и один молодой бычок были убиты; но, по счастью, все стада находились в горах и потому укрылись от глаз пиратов. После этого злодеи стали забавляться тем, что подожгли лесопильню, которая вскоре превратилась в груду пепла; одна водяная мельница уцелела только потому, что стояла немного в стороне и осталась незамеченной пиратами; затем они взорвали одну из печей для обжигания извести только ради того, чтобы полюбоваться, как кирпичи взлетали на воздух. Казалось, им доставляло особое злобное удовольствие все рушить и уничтожать, но Биглоу никто ничем более не беспокоил, о нем даже как будто все забыли, и потому, как только настала ночь, он собрал еще двух-трех человек и вместе с ними поспешил сесть на шлюпку и явиться с докладом к губернатору.

ГЛАВА XXVII

Они ушли! Этот чудесный берег наш! Посмотри кругом, этовсе нашенаследие.

Спраг

Выслушав отчет Биглоу, Марк сразу понял, что имеет дело с пиратами, производившими грабежи тогда почти что повсеместно в восточных морях. Экипажи этих пиратских эскадр набирались из подонков всех наций, которые не отступали ни перед чем, если дело шло о наживе. Раз Ваальли находился при них, не было уже надобности спрашивать, каким путем эти люди узнали о существовании колонии. Не подлежало никакому сомнению, что этот алчный вождь вошел с ними в соглашение с тем, чтобы получить свою долю добычи. Очевидно, первоначальной целью этих пиратов было разграбление судов, возвращающихся с ловли жемчуга с богатой добычей. Зайдя на стоянку Ваальли, они, вероятно, узнали от него о возможности более верной, а быть может, даже и более крупной наживы.

Марк нимало не опасался за Пик. Даже и в том случае, если бы незнакомцам удалось открыть вход в Миниатюрную бухту, то и тогда защитники его благодаря необычайно выгодному положению своему на неприступных высотах, всегда будут в состоянии с успехом отразить каждое нападение. Но если Риф оказался бы во власти пиратов, то потребовались бы целые годы, чтобы загладить эту потерю. Тотчас после полудня Марк приказал приготовить шлюпку и отправиться на Риф.

На полпути со шлюпки заметили судно, которое, казалось, направлялось туда же. То была «Анна», возвращавшаяся после того, как известила всех китобоев о грозящей опасности. На ней находился Боб Бэте. «Анна» могла назваться самым быстроходным судном колонии, и потому на ней следовало устроить главную квартиру.

Наиболее ходким после нее судном могла считаться «Марта». За ним была послана та шлюпка, на которой выехал Марк, а сам он пересел на «Анну». «Марта» должна была немедленно присоединиться к губернатору на случай поручений, а сам Марк направился к китобойной бухте.

Прибыв туда, Марк убедился, что все китобои уже предупреждены и принимают необходимые в данном случае меры предосторожности. Однако всего этого было мало, следовало еще знать, можно ли безусловно рассчитывать на преданность канаков. Число их достигало в общей сложности по меньшей мере двухсот человек, а колония могла выставить в данный момент всего-навсего не более трехсот шестидесяти воинов.

Легко могло случиться, что все эти боевые силы необходимо будет двинуть на один какой-нибудь пункт, тогда придется оставить у себя за спиной толпу канаков в полтораста человек полновластными хозяевами Рифа. Такого рода перспектива отнюдь не казалась приятной Марку. Он пришел к убеждению, что их следует стянуть всех в одном определенном месте и занять здесь какой-нибудь спешной, срочной работой. Задача эта была поручена Биглоу, который решил собрать вокруг себя всех туземцев, сформировать из них экипажи для восьми – десяти свободных судов и отправиться с этой эскадрой в открытое море.

Таким приемом он рассчитывал удалить их на целые сутки с Рифа и лишить всякой возможности сношений с Ваальли, если бы тот вздумал появиться у берегов Рифа.

Когда все эти меры были приняты, Марк вышел из китобойной бухты, чтобы вернуться на кратер; на высоте южного мыса он встретил Боба, прибывшего на «Марте». Тогда оба эти судна приняли на себя заботу самого бдительного наблюдения в направлении острова Ранкокус. Юго-западный угол группы маленьких островов, примыкавших к Рифу, представлял собою длинную узкую косу, под ветром которой имелся прекраснейший рейд. Коса эта была известна всем жителям колонии под названием Стрелки острова Ранкокус. или Ранкокусовой Стрелки, вследствие того, что конец этой косы с математической точностью указывал направление вышеупомянутого острова.

Вот эта-то Ранкокусовая Стрелка и была избрана Марком местом встречи или, вернее, сходки для судов его маленькой флотилии. Понятно, что, собирая вокруг себя столь незначительное число судов, губернатор не мечтал создать из них силы для сопротивления враждебной эскадре, а намеревался только организовать правильную охрану или, так сказать, сторожевую флотилию. Он был уверен в том, что Ваальли направит своих сотоварищей непременно в западный канал, так как эти места ему были наиболее знакомы, а потому позиция у Стрелки острова Ранкокус являлась лучшей и удобнейшей для наблюдений.

«Анна» прибыла первой к назначенному месту; затем и остальные суда пришли одно за другим. Все сообщили одну и ту же весть, что неприятель нигде не показывался. По приказанию Марка, Боб Бэте простер свою рекогносцировку до Пика, но и там все было совершенно спокойно, и никто не видел и не слышал о незнакомцах.

Около полуночи губернатор решил организовать строгую сторожевую линию; каждое судно должно было, отойдя на расстояние семи миль одно от другого, дожидаться рассвета на своем посту, наблюдая внимательно за своей дистанцией.

Когда солнце уже взошло, прибыл и «Нэшамони» с докладом, что в его районе не показывалось за ночь ни одно судно; затем он получил предписание немедленно отправиться прямым путем на остров Ранкокус. а в случае, если там все спокойно, командир его должен был сойти на берег и постараться повидать кого-нибудь из жителей этого острова, чтобы получить от них самые точные сведения, после чего, если полученные им известия не принудят его поступить иначе, ему предписывалось зайти на Пик и только после того вернуться вновь на Риф.

Остальные суда также явились с докладом, что никто не видел чужих судов. Обстоятельство это не на шутку начинало тревожить Марка. Что, если пираты задумали осуществить нападение на какой-либо другой пункт Рифа?! Ведь такое нападение на тот пункт острова, где его не ожидали, могло иметь самые роковые последствия; например, если неприятель подойдет с подветренной стороны, то нападет как раз на ту часть Рифа, которая располагала наименьшими средствами обороны, так как по своему естественному положению менее других нуждалась в них, считаясь в общем смысле самым надежным местом склада различного имущества колонии.

Под впечатлением этой новой мысли Марк сделал следующие распоряжения: одной из шлюпок было приказано проследовать Северным каналом между мелкими островками вплоть до самого Рифа, другой предписывалось остаться и крейсировать вблизи Стрелки. «Анна» и «Марта» вместе отправились на поиски неприятельской эскадры.

Прошло уже около семи часов с тех пор, как они шли на расстоянии двух миль друг от друга по направлению острова Ранкокус без всякой пользы для дела. Тогда Марк предложил Бобу Бэтсу продолжать идти далее в том же направлении еще некоторое время, а на следующее утро назначил ему свидание у Стрелки. Сам же он отправился на Пик, чтобы там лично осведомиться, нет ли каких-нибудь известий о пиратах, да уж кстати посоветоваться с Хитоном.

Около четырех часов утра «Анна» вошла в Миниатюрную бухту. Здесь все было спокойно, даже и «Нэшамони» еще не показывался у берегов Пика.

Повидавшись с Хитоном и некоторыми другими, поцеловав жену и детей, Марк в восемь часов утра снова вышел в море, а к десяти был уже у Ранкокусовой Стрелки. Три шлюпки на известном расстоянии одна от другой зорко сторожили окрестности, и, как только он приблизился к ним, ему немедленно было донесено, что вдали появился парус, и Марк тотчас же узнал «Друга Авраама», который обошел все прибрежье Рифа для того, чтобы созвать китобойные суда и шлюпки, после чего вернулся обратно и теперь ожидал дальнейших предписаний губернатора.

Так как «Друг Авраам» не мог считаться легким и быстроходным судном, то Марк не решился посылать его в открытое море на поиски пиратов, но приказал Биглоу, командовавшему этим судном, охранять берега Рифа и не удаляться от них слишком далеко, чтобы ему нельзя было отрезать сообщение с сушей. При этих условиях ни одно судно не могло бы подойти к берегу без того, чтобы его не увидел Биглоу, а этот последний до того хорошо изучил все внутренние каналы, что не только имел возможность в любое время уйти от неприятеля, но еще успеть сообщить жителям всех островков этой группы о его намерениях.

Придя к назначенному месту, губернатор застал уже все суда на месте сбора, за исключением одного только «Нэшамони», который все еще не возвращался; его ожидали с часу на час.

«Марта» также была уже недалеко, – но если что-либо особенно смущало Марка, так это мысль, что среди людей, находившихся в настоящую минуту при Ваальли, могли быть и некоторые из тех канаков, которые работали в разное время на Рифе. Люди эти хорошо знали все ходы и выходы каналов и проливов, а также глубину и ширину почти каждого из них. Если так, то пираты могли напасть на Риф одновременно с разных сторон и почти беспрепятственно овладеть всем островом и прилежашей к нему группой островков, несмотря на все те меры предосторожности, которые были приняты Марком. Опасность в подобном случае грозила быть серьезной.

Но вот наступила такая минута, когда, казалось, пришел конец этой томительной неизвестности. Сторожевые шлюпки одновременно дали знать о приближении «Марты» и «Нэшамони», и полчаса спустя командиры этих судов явились с рапортом к губернатору. «Нэшамони» только что пришел с острова Ранкокус: пираты оставались там очень недолго и вскоре после того, как уехал Биглоу и его товарищи, сели на свои суда и покинули остров с очевидным намерением не возвращаться более туда. Судя по избранному ими направлению, можно было предположить, что они пошли к вулкану, но вместе с тем «Марта», которая обошла вокруг вулкана, нигде не видела и признаков пиратских судов. Куда же они могли деваться?

Марк уже отдал приказание, чтобы «Марта» отправилась немедленно в этом направлении на розыски пиратов, и Боб Бэте, выслушав последние наставления, уже откланивался губернатору, как вдруг совершенно неожиданно одна из сторожевых шлюпок дала знать о появлении неприятельских судов с подветренной стороны.

Не прошло часа, как уже на этот счет не оставалось никаких сомнений: то были действительно пираты Мало того, впереди их шел «Друг Авраам», спешивший на всех парусах к южному проливу. Неприятельские суда нагоняли его с каждой минутой, и расстояние, отделявшее их от «Друга Авраама» видимо уменьшалось. Положение злополучного судна было поистине критическим, да притом же и избранное им направление привело бы пиратов как раз к самому Рифу.

Нельзя было медлить ни минуты. Марк смело пошел навстречу пиратам в надежде, что неприятельские суда также погонятся за ним и тогда вынуждены будут разделиться. Бэте тотчас угадал план губернатора и со своей стороны помог ему в его намерении, выйдя тоже навстречу неприятельскому флоту.

Два брига пиратов, державшиеся немного южнее, тотчас же погнались за «Анной» и «Мартой», предоставив фрегату преследование «Друга Авраама».

Марк чрезвычайно обрадовался такому обороту дела, так как знал, что судно с таким водоизмещением не решится войти в столь узкие проливы, в которые, как известно было и всем канакам, никогда не входило ни одно более или менее крупное судно.

Неприятельские суда неслись, как на крыльях. Счастье еще, что «Друг Авраам» был недалеко от пристани; все-таки в момент, когда он, обогнув мыс, спешил укрыться у берегов, фрегат почти настиг его, так что он едва только успел войти в пролив. Пираты открыли по нему пальбу всем правым бортом, причем шхуна потеряла свою грот-мачту и одного канака, убитого наповал.

Последнее обстоятельство имело, однако, то хорошее следствие, что остальные туземцы вывели из него заключение, будто пираты – их личные враги, так как в то время, когда на судне было так много белых, они сорвали гнев свой на одном из их единоплеменников.

Фрегат не решился следовать далее за «Другом Авраамом», как того и ожидал Марк, но. не желая вместе с тем даром терять время, тотчас повернул на другой галс и пустился в погоню за «Анной» и «Мартой», которые в это время уже были на полпути между Рифом и Пиком. Однако Марк отнюдь не хотел допускать неприятеля ближе, чем того требовала необходимость, ко входу в Миниатюрную бухту и потому, как только убедился, что «Друг Авраам» благополучно успел укрыться между островами, тотчас изменил направление и стал держать на остров Ранкокус.

Все три неприятельских судна последовали за ним и полчаса спустя успели уже настолько удалиться от южного мыса и канала, что, по крайней мере, в настоящее время Марку нечего было опасаться за этот пункт.

До настоящей минуты все предположения Марка осуществились с поразительной точностью. Погоня осталась за ним в целой миле, и все, казалось, шло как нельзя лучше. Тогда он сам повернул на другой галс и пошел к северо-западу, вследствие чего пираты выиграли значительное расстояние. Но зато Марк имел перед собой мыс Ранкокусовой Стрелки и знал, что неприятель будет вынужден держаться в открытом море, чтобы обойти эту косу, тогда как «Анна» и «Марта», как более легкие и мелкие суда, могли держаться берегов.

Им пришлось вытерпеть огонь неприятельских батарей, но он нимало не повредил им, так как никаких серьезных аварий не причинил ни тому ни другому судну. Вскоре после того они находились уже под прикрытием берегов.

Тем не менее пираты не хотели отказаться от преследования, и минут двадцать спустя, благополучно обогнув косу, продолжили погоню. Этого-то именно и надо было Марку; теперь он был почти уверен, что Ваальли укажет пиратам единственный известный ему путь к Рифу.

С такого рода шкипером им потребуются целые сутки на то, чтобы добраться до Рифа, да притом же еще под непрерывным огнем расположенных здесь повсюду батарей.