Текст книги "Брак на пари"

Орсино был не просто игрок. Он был причастен к массе сомнительных предприятий и темных сделок. Его подозревали, хотя это не было доказано, в том, что во время пребывания в Константинополе он имел отношение к поставке девушек в дома терпимости. Ходили даже слухи об убийстве. Даже то, что Эмма была просто знакома с таким человеком, вызывало у Колина ужас. С кем же еще пришлось общаться его бедной жене! Что же за чудовище был этот Таррант, если сталкивал свою жену с такими, как граф Орсино! Колин вспомнил рассказ Эммы о том, как она встретилась с Фереком, как Орсино в театре наклонился к уху Эммы, и какое у нее при этом стало лицо. Не надо иметь обостренного, как у всякого военного человека, чувства опасности, чтобы понять, что Орсино замышляет в отношении Эммы какую-то подлость. У Колина возникло неукротимое желание схватить Орсино за горло, вытрясти из так называемого графа всю правду о его замыслах и принять меры, чтобы этот негодяй никогда в жизни больше не осмелился приблизиться к его жене. Но еще больше ему хотелось, чтобы Эмма сама рассказала ему о своих затруднениях и попросила помощи.

Эмме удалось избавиться от Орсино, только сев в ландо. По дороге домой Эмма кусала губы, чтобы не закричать, слушая спор леди Мэри и Робина.

– …Какой вздор вы говорите, – заявила та, тряхнув золотистой головкой. – Это самая скверная картина на всей выставке.

– Во всяком случае, она лучше тех сусальных овечек жеманного мальчишки, которые так понравились вам, – возразил Робин.

– Это не мальчишка, а пастух, и в нем нет ничего жеманного. Он находится под влиянием какого-то сильного чувства, что, очевидно, недоступно вашему пониманию.

– Если он что и чувствует, то только к одной из своих овец, – пробурчал себе под нос Робин.

– Как?

– Я сказал, что он препротивный юнец, – ответил Робин, избегая встречаться взглядом с Эммой.

– Ничего подобного!

– Ну, вот мы и приехали, – вмешалась Эмма, стараясь скрыть облегчение.

Ландо остановилось перед домом Морлендов, и Эмма была счастлива, наконец, избавиться от леди Мэри.

Но девушка и не думала выходить.

– Я забыла у вас в гостиной носовой платок, – с упрямым видом сказала она.

– Что? – изумленно спросила Эмма.

– Носовой платок. Мне надо его найти.

– Я его вам пришлю.

– Нет, я сама его найду. Это мамин подарок. Она вышила его для меня собственными руками.

Эмме было ясно, что леди Мэри сама понимает, коль неубедительно ее объяснение, но ей было так же ясно, что та решила вернуться к ней в дом. Так что вытолкать ее из ландо можно было только силой.

«Ну и пусть, – подумала Эмма. – Надо предупредить ее, что за человек Орсино, и убедить никогда с ним больше не разговаривать». Эмме не терпелось остаться одной, но эту возможность тоже нельзя было упускать.

– Хорошо, – сказала она. – А Робина мы высадим у…

– Я поеду с вами, – перебил ее Робин.

– Но нам же по дороге…

– Потом пройдусь пешком, – заявил Робин. – Такая чудная погода!

Эмма взглянула на своих юных спутников с беспомощным раздражением. Какое-то дурацкое нежелание выйти первым, решила она. Ну, просто дети! До особняка Уэрхемов было недалеко. Через несколько минут они уже входили в холл дома.

– Поищем ваш платок в гостиной? – спросила Эмма.

– Я сама его найду, – торопливо ответила леди Мэри и начала подниматься по лестнице.

– Нет уж, я обязательно вам помогу, – не без ехидства сказала Эмма.

За этот день она много натерпелась от этой девчонки и была вовсе не прочь отплатить ей, хотя бы уличив во лжи. Эмма была уверена, что никакого платка в гостиной они не найдут.

– Я тоже вам помогу, – сказал Робин и пошел по лестнице следом за леди Мэри.

– Мне не нужна помощь, а ваша – особенно! – воскликнула та, рывком открывая дверь гостиной.

Тут она лицом к лицу столкнулась с Колином Уэрхемом.

– Ой! – воскликнула Мэри и так сильно покачнулась, что Колину пришлось ее поддержать.

«Гениально, – подумала Эмма. – Только этого и не хватало».

– Смотрели бы, куда идете, – сказал Робин. – Так ненароком можно человека с ног сбить.

– Ах, молчали бы вы! – воскликнула леди Мэри и тут же разрыдалась.

– Что это вы? – спросил Робин, удивленный такой реакцией.

Он повернулся к Эмме, но та не смотрела на него. Увидев высокую фигуру барона Сент-Моура и вспомнив связанную с ним историю, Робин проговорил:

– Понятно. А я было забыл.

Колин еле заметно усмехнулся.

– Мы ездили на выставку в Королевскую академию, – с отчаяния пустилась в объяснения Эмма.

Леди Мэри продолжала рыдать;

– Да? – хладнокровно спросил Колин. – Говорят, в этом году там выставлены неплохие картины.

«Ну и положеньице», – подумал Робин. Эмма ведь просила его помочь. Она на него надеется. Он мучительно ломал голову, как бы разрядить обстановку.

– Да, картины хорошие, – вяло отозвалась Эмма.

– Говорят, великолепная техника, – невозмутимо добавил Колин.

– Как вы все можете?.. – пронзительно завопила леди Мэри.

– Дело в том… – перебил ее Робин, думая только о том, чтобы пресечь ее истерику.

Все повернулись к нему. Даже леди Мэри на секунду перестала рыдать и удивленно воззрилась на него.

– Дело в том… – повторил Робин, не зная, что сказать.

Все ждали. Черт подери, до чего же трудно думать, когда все на тебя таращатся! Но ведь он обещал Эмме. Ну, хоть бы какая-нибудь мысль в голову пришла!

– У… у меня есть приятель, который знает, где снять баркас для прогулки в Гринвич, – пролепетал Робин. – Да-да, он мне вчера сам говорил. Такое милое суденышко с плоским дном вроде маленькой баржи. Но, по словам Джека, очень чистое. – Все смотрели на него. Робин закончил свою, с позволения сказать, мысль: – Я и подумал: а не прокатиться ли нам по Темзе?

Три пары глаз все еще были обращены к нему. В них отражались разные степени удивления и неодобрения.

– Устроим пикник, – добавил Робин, полагая, что это не так уж плохо звучит, и начиная чувствовать некоторое удовлетворение от своей находчивости. – Поплывем вверх по течению, как королева Елизавета на той гравюре.

«На какой еще гравюре?» – сам удивился Робин, увидев удивление на лицах всех слушающих. Вдруг он вспомнил, что в детстве любил разглядывать книгу с роскошными иллюстрациями о королеве-девственнице. – Ну конечно, это оттуда!

– Я никогда не плавала по Темзе, – проговорила леди Мэри.

Она, казалось, обдумывает предложение Робина.

– Давайте устроим пикник, – наконец после маленькой паузы сказала она. – Будет, наверное, интересно.

– Не знаю… – начала Эмма.

– Только не говорите, что вы не поедете! – воскликнула леди Мэри, которой сопротивление добавило решимости. Она забыла и про слезы, и про их причину. – Если вы не поедете, тогда и меня не пустят, а я так устала сидеть дома!

Леди Мэри смотрела на Эмму ясными глазами. «Она хочет сказать, что если я не соглашусь, то она постарается отравить мне жизнь на следующей прогулке, – с горечью подумала Эмма. – Прирожденная шантажистка!»

– А что, неплохая мысль! – ко всеобщему удивлению, сказал Колин. – На какой день договоримся? На завтра?

– Вы… вы поедете? – заикаясь, спросила леди Мэри.

– Не знаю, успею ли я договориться… – одновременно пролепетал Робин.

– Колин! – с упреком воскликнула Эмма.

– Говорят, завтра будет хорошая погода. Самый день для пикника, – с беззаботной улыбкой сказал Колин.

– Не знаю… – проговорила Эмма.

– А мне хочется поехать, – заявила леди Мэри. – Хочется посмотреть, что это за баркас. Не знаю, как вы, а я поеду.

Казалось, она вот-вот топнет ножкой. Колин твердо посмотрел в молящие глаза Эммы.

– Вот и прекрасно, – заключил он. – Значит, решено.

– Мне еще надо найти лодочника, – напомнил им Робин.

– Да, верно. В случае возражений предложите ему вознаграждение побольше, – сказал Колин. – Вам надо будет еще заехать в ресторан Гунтера и договориться, чтобы они приготовили нам корзину закусок для пикника. Они это очень хорошо делают.

– Д-да, – проговорил Робин, у которого, наконец, стало проясняться в голове. – Но вы же понимаете, что баркас, может быть, уже заказан – остался ведь всего один день. Мне придется…

– …убедить его владельца, – закончил за него Колин.

– Да, но…

– Ну, неужели вы не можете справиться с каким-то лодочником? – воскликнула леди Мэри.

Они опять все смотрели на него.

– Конечно, могу, – решительно сказал Робин. – Я обо всем позабочусь.

– Вы действительно думаете… – начала Эмма и замолчала. Колин по-прежнему смотрел ей в глаза, словно пытаясь довести что-то до ее сознания. Но что?

– Договорились, – сказал Колин. – Мы на вас надеемся, Беллингем. Сообщите, в какое время мы отплываем.

– Хорошо, – ответил Робин тоном человека, непонятно каким образом взвалившего на себя непосильное задание.

– Только не заказывайте омара, – сказала леди Мэри. – Я терпеть не могу омаров.

– Не можете – не ешьте, – сердито сказал Робин. – А я омаров очень люблю.

– Мне даже от запаха делается нехорошо. Ну, как вы можете…

– Робин, проводи леди Мэри домой, – твердо сказала Эмма. – Можете взять мое ландо.

– С какой стати я должен…

– Леди Мэри наверняка устала, – перебила его Эмма.

– Вовсе я не устала, – возразила леди Мэри.

– Так что отправляйтесь сейчас же, – сказала Эмма не терпящим возражений тоном и так посмотрела на молодых людей, что они не посмели больше спорить.

– Ну ладно, – неохотно сказал Робин.

Леди Мэри протестующе сжала губы, но все же пошла вслед за Робином к двери.

– Я прикажу слугам найти ваш носовой платок и пришлю его вам домой, – невинно-ласковым голосом сказала Эмма. Леди Мэри посмотрела на нее непонимающим взглядом. – Тот самый, что для вас вышила наша мама.

– А! – Леди Мэри смутилась. – Ладно. То есть, спасибо.

– Рада вам услужить.

Увидев выражение ее лица, молодые люди поспешно вышли; Эмма повернулась к Колину:

– Зачем ты это сделал?

– Я хотел тебе помочь.

– Помочь?

– Да.

По пути домой Колин принял решение. Эмма сердится на него за то, что он не хочет помочь ее повесе-братцу. Что ж, он докажет, что готов это сделать, что она может на него рассчитывать. И тогда она, наверное, поделится с ним неприятностями, связанными с Орсино.

– Я решил принять участие в твоей кампании, помочь тебе убедить свет, что в сплетнях об этой девице нет ни слова правды. Может быть, мне даже стоит отправиться с вами на пикник?

– Может быть, – согласилась Эмма.

Колин развел руками.

– Только нам всем будет неловко, – добавила Эмма. – Может быть, лучше не надо?

– У меня есть еще одно соображение.

Эмма вопросительно смотрела на него.

– Ты ведь жертвуешь собой, соглашаясь провести день в обществе двух непрерывно пререкающихся молодых людей. К тому же девица воображает, что влюблена в меня.

– Еще как жертвую, – с чувством сказала Эмма.

– Ну вот, теперь я сам узнаю, каково это.

– Да уж.

– Теперь ты видишь, что была не права?

– В чем?

– Обвиняя меня, что я не считаю нас равными партнерами и отказываюсь тебе помогать.

Эмма подняла на него глаза, с трудом удерживая слезы. Ее разрывали противоположные желания. С одной стороны, она мечтала провести день в его обществе. С другой – боялась, что как-нибудь выдаст себя, и он узнает о грозящей ей опасности до того, как она придумает способ обезвредить Орсино.

– Так что я, по крайней мере, готов выполнять наш уговор, – сказал Колин.

Эмма раздраженно подумала, что устала слышать слово уговор.

Глава 10

Помогая леди Мэри Дакр взойти по коротким сходням на баркас, Робин продолжал перебирать в уме разные мелочи. Не забыл ли он чего-нибудь? Голова у него все еще шла кругом. За прошедшие сутки ему пришлось искать владельца баркаса, подкупать его, чтобы он, изменив свои планы, согласился везти их в Гринвич, заказывать еду и напитки, найти деньги, которые вдруг потребовались для мелкого ремонта судна, и, наконец, выбрать у себя в гардеробе подходящий наряд для пикника.

Его заботы начались с того, что Джек не мог вспомнить ни имя лодочника, ни место, где он держит баркас. Ко всему прочему его очень беспокоила леди Мэри. Хотя она весело болтала о том, как им повезло с погодой, и как красиво смотрятся доки, он ждал от нее самого худшего и опасался, что пикник закончится катастрофой. И конечно, все будут винить в этом его. Оказывается, помогать людям совсем не так просто, как он воображал. Вряд ли он возьмется делать это еще раз – по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Ой, посмотрите, как красиво! – воскликнула леди Мэри и пошла к столику и плетеным креслам, стоявшим в центре баркаса под полосатым тентом.

«Еще бы не красиво», – горько подумал Робин.

Владелец баркаса заставил его заплатить за новый тент, а ковры, устилающие палубу, Робин принес из дома, не спросив разрешения отца.

Баркас был, по сути дела, небольшой баржей с рубкой на корме. Тент затенял середину суденышка. Связки канатов и прочие снасти были, как он и просил, прибраны.

Лодочник с сыном были готовы взяться за весла. Возле стола стояли корзины с закусками. Все как будто в порядке. Робин вздохнул с облегчением.

– Только вот цветов нет, – сказала леди Мэри, опускаясь в плетеное кресло. – Надо было заказать цветы. Стол выглядит таким пустым!

Робин скрипнул зубами.

– И так все очень мило, – рассеянно отозвалась Эмма.

Она не была настроена думать о таких пустяках, как цветы. Хотя день был солнечный и воздух свежий, и она ни разу не была на Темзе, все это как-то проходило мимо ее внимания. Главное – Колин находится рядом с ней. Она бросила взгляд на мужа и увидела, что он пристально на нее смотрит. Последнее время он вел себя загадочно. Его предложение поехать с ними на пикник, чтобы доказать, что они с Эммой равноправные партнеры, обнадежило ее. Разве это не признак того, что он начинает ее любить? Как это жестоко и несправедливо, что сейчас, когда ей хочется быть с ним до конца откровенной, она должна дрожать при мысли об Орсино и его угрозах! Мне сегодня придется нелегко, – подумала Эмма и прошла под навес, где тоже села в кресло.

Лодочник затянул сходни на борт, и баркас отчалил. Мужчины тоже сели в кресла. Леди Мэри и Робин пододвинули кресла ближе к носу, чтобы лучше видеть, оставив Эмму с Колином наедине. Лодочник с сыном усердно гребли, и маленькая баржа вскоре присоединилась к оживленному движению на Темзе.

– Вон Тауэр, – сказала через какое-то время леди Мэри. – А вот там – Ворота изменников. Через них шли осужденные на смертную казнь. – Она вздрогнула от восторженного ужаса.

– Нет, это не здесь, – поправил ее Робин. – Дальше. Видите ступени, ведущие к воде?

– А вы откуда знаете? Я читала у папы в библиотеке иллюстрированный журнал, где указаны все знаменитые места Лондона. И я уверена, что…

– А вот и нет, – по-ребячески упрямо возразил Робин. – Вон они, – сказал он, показывая на ворота, закрытые железной решеткой.

Оба замолчали – в эту минуту их баркас чуть не врезался в лодку перевозчика, которая мчалась поперек реки с такой скоростью, точно за ней гнались разбойники. Их лодочник весело обругал перевозчика, и тот так же весело ответил.

– Посмотрите, – воскликнула леди Мэри, точно это не она только что препиралась с Робином из-за Ворот изменников, – сколько кур!

Действительно, мимо них проплывала баржа, загруженная плетеными корзинками, из которых доносилось оглушительное квохтанье.

– Завтра их будут продавать на рынке, – сказал Робин.

– Фи, как оттуда дурно пахнет, – сморщив носик, сказала леди Мэри, когда ветер донес до них запах с баржи.

Лодочник с сыном налегли на весла.

– Знаешь что, – прошептал Колин на ухо Эмме, – По-моему, девчонка совершенно про меня забыла.

Эмма вздрогнула, услышав его голос так близко, и, обернувшись, увидела, что Колин пододвинул свое кресло ближе к ней.

– Совсем недавно она заявляла, что я разбил ее сердце и что она не хочет жить, – продолжал Колин. – А теперь меня вроде здесь и нет. – Он усмехнулся. – Хорошее лекарство от тщеславия. Теперь-то я знаю, чего стоит мое мужское обаяние.

– Она еще ребенок, – ответила Эмма. – Она понятия не имеет, что такое любовь.

– В ее возрасте ты была уже замужем, – напомнил ей Колин.

– Вот именно, – с чувством ответила Эмма. – Какие тебе еще нужны доказательства?

Колин внимательно посмотрел на Эмму. Казалось, она только силой воли сдерживала готовую распрямиться пружину.

– Если бы ты не вышла замуж за Эдварда, а я не убежал бы на войну… – начал он и, помолчав, закончил: – Как ты думаешь, мы встретились бы на каком-нибудь балу? Потанцевали бы и разошлись так же бездумно, как болтает эта парочка? – И он глянул в сторону Робина и леди Мэри.

Эмма стиснула на коленях руки.

«Почему она все время нервничает?» – подумал Колин.

– А может быть, мы страстно влюбились бы друг в друга, как влюбляются только очень молодые люди, – добавил Колин.

– Только? – странным голосом спросила Эмма.

Колин опять внимательно посмотрел на нее. Эмму явно что-то мучает. Ну почему она мне не признается? Почему не хочет мне довериться?

– Да, я считаю, что подобные безумства совершают только в ранней юности.

– А предположить, чтобы такое случилось с тобой, совершенно невозможно, да? – с насмешкой спросила Эмма.

– Так же невозможно, как и то, чтобы ты убежала из дома с Таррантом, – ответил Колин, сам удивляясь резкости своего тона.

Эмма опешила.

– И ты считаешь, что это любовь? – еле слышно спросила она.

– Что – это?

– Эта поглощенность, эта решимость поступить по-своему… это… сумасшествие?

Колин подумал, что каким-то образом потерял нить разговора.

– Так ты считаешь, что это и есть любовь? – настаивала Эмма.

– Наверное, любовь бывает разная – уклончиво ответил Колин. – Наверное? А по собственному опыту ты этого не знаешь? – В ее голосе звучали слезы.

– Эмма, что с тобой?

Она повернулась к нему и пытливо вгляделась ему в лицо.

– Доверься мне – Колин старался говорить как можно убедительнее. – Я не какой-нибудь безрассудный юнец, который думает лишь о собственном удовольствии. На меня можно положиться.

– Положиться? – повторила Эмма.

– Я надежный человек, – сказал он, сердясь на нее за то, что ему приходится это говорить. – Я знаю, что такое долг, честь, верность слову.

– Или уговору? спросила Эмма.

– Можно и так сказать.

Она отвернулась.

– Ну так что? – помедлив секунду, нетерпеливо спросил Колин. Что еще ей нужно, какие заверения?

– Ты о чем?

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я?

– По-моему, я разговариваю с тобой.

Эмма глянула на него и быстро отвела взгляд.

– Я считаю, что мы ведем философскую беседу, милорд. Боюсь, что больше мне на эту тему сказать нечего.

Ее лицо стало замкнутым. Она ушла от него. Колин был жестоко разочарован.

– Эмма, – сказала леди Мэри, оборачиваясь к ним. – Посмотрите, сколько уток!

Колин чуть не выругался, глядя, как жена смотрит туда, куда показывает девушка.

Их баркас уже миновал забитые судами доки и плыл теперь вдоль редко встречающихся причалов.

Наконец Лондон остался позади, и их взорам открылись зеленые просторы лугов. Вдоль реки плакучие ивы спускались к самой воде. Вокруг было очень красиво, но Эмма как будто ничего не видела. Она упорно принимала участие в разговоре Робина с леди Мэри, хотя ни на секунду не забывала, что Колин сидит рядом. У нее было чувство, будто внутри нее нарастает давление, и что она недолго еще сможет держать его под контролем.

Вдруг лодочник направил баркас к берегу. Он ловко причалил к небольшой деревянной пристани, и его сын соскочил на нее, чтобы привязать канат.

– Здесь мы устроим пикник, – сказал Робин, который пока что был вполне доволен собой. – Здесь есть очень красивое место, по крайней мере, Хокинс расписал его очень хорошо.

Лодочник перебросил на пристань сходни, они с сыном забрали корзины и приготовились сопровождать своих пассажиров на берег.

– Эту корзину не берите, – сказал Робин. – Это для вас.

– Благодарю вас, сэр, – с ухмылкой сказал Хокинс.

Они прошли вверх по склону и оказались на пестрящем полевыми цветами лугу.

– Ну, вот и пришли, – сказал Робин.

– Идемте вон туда, – предложила леди Мэри, указывая на маленькую рощицу вдали.

– Но здесь лучше! – заспорил Робин. – Здесь больше солнца и ближе к баркасу.

– Вы ведь все равно ничего не несете, – сказала леди Мэри.

– Ну и что?..

– Я хочу туда, – грозно нахмурившись, настаивала девушка.

– Ну ладно.

И Робин мрачно побрел по высокой траве.

Все последовали за ним. Колин снял жердь с изгороди, чтобы дамы смогли через нее перебраться, а Хокинсы расстелили под деревом большое красное одеяло, поставили на него корзины и пошли обратно к реке.

– Какая прелесть! – сказала леди Мэри, опускаясь на одеяло. – Послушайте, как ветер шумит в листве. Похоже на шум океана.

Робин, не отреагировав на ее замечание и все еще хмурясь, распаковал корзины и стал раскладывать на одеяле купленную им еду.

– Все действительно выглядит прелестно, – сказала Эмма.

Робин повеселел:

– Вот холодная курица и свежие булочки. И омар! – Он бросил вызывающий взгляд на леди Мэри. – Еще вино и персики. Их очень рекомендовала хозяйка ресторана. А вот кексы и печенье.

– Настоящий пир, – сказала Эмма, отчего Робин улыбнулся.

Робин открывал бутылку, а Эмма достала тарелки и ножи с вилками и расставила их на одеяле. Колин взялся нарезать курицу, а леди Мэри благодушно все это созерцала.

Наконец все принялись за еду. Робин и леди Мэри затеяли спор, где приятнее есть – на открытом воздухе или на деревенском постоялом дворе. Вокруг витал запах полевых цветов, пели птицы.

«Какая идиллическая сцена», – подумала Эмма.

Вдруг она увидела, как у Колина расширились глаза. Она повернула голову: куда он так напряженно смотрит?

– Замрите, – только и сказал он не терпящим возражений тоном.

Но леди Мэри не признавала приказов.

– В чем дело? – спросила она оглядываясь.

– На этом лугу пасется бык, – сказал Колин. – И характер у него, по-моему, не самый смирный.

Эмма проследила за его взглядом и увидела огромного быка с кривыми рогами, который медленно шел к ним. Бык был рыжий, с белыми отметинами на морде и шее и показался Эмме величиной с дом. Он на секунду остановился, раздраженно фыркнул и опять пошел на них.

– Вот это да! – воскликнул Робин, вскакивая на ноги. Бык тряхнул рогами. – Бегите, а я его отвлеку.

Он бросился направо, но там быку его не было видно за деревьями.

– Робин! – крикнула Эмма.

– Быстро идите к изгороди и перелезайте через нее, – спокойно сказал Колин, помогая женщинам подняться.

Бык опять фыркнул, он был уже совсем близко.

Колин помог женщинам перебраться через изгородь и положил на место вынутую им жердь. Обернувшись, он увидел, что Робин вышел на открытое место и машет носовым платком, чтобы привлечь внимание быка.

– Иди сюда! – крикнул ему Колин.

Но Робин не обратил на него внимания.

– Говорят, в Испании так отвлекают быка, – весело крикнул он, размахивая платком. – А ну-ка, бык, иди сюда!

И Робин перебежал за дерево, еще больше приблизившись к огромному животному.

– Робин! – хором крикнули обе женщины.

Колин покачал головой и даже на секунду прикрыл глаза, словно не веря тому, что видит.

– Надо что-нибудь побольше, – сказал Робин.

Его взгляд упал на расстеленное на траве одеяло. Он дернул его за угол, сбросив на траву все, что там было разложено. – Как раз то, что нужно, – сказал он и махнул одеялом в направлении быка.

– Вот дурак! – буркнул Колин и двинулся к юноше.

А бык взревел и наклонил голову. Его рога были нацелены на центр одеяла. Еще раз фыркнув, он бросился на Робина.

Он бежал гораздо быстрее, чем предполагал Робин, гораздо быстрее, чем можно было ожидать от такого крупного животного. Глядя, как на него несется тонна разъяренной туши, Робин побледнел, и одеяло повисло у него в руке. Колин побежал.

– Робин! – закричала Эмма. – Беги от него!

– Да сдвинься же с места, идиот! – взвизгнула леди Мэри.

Колин сделал могучий прыжок, схватил Робина и швырнул его на землю. И тут бык добежал до того места, где Робин стоял секунду назад. Раздался звук разрываемой ткани, и бык помчался дальше, размахивая пропоротым рогами красным одеялом.

Колин вскочил и помог подняться Робину. Бык ревел и мотал головой, пытаясь избавиться от закрывавшего ему глаза одеяла. Колин потащил юношу к изгороди и буквально перебросил его через нее.

– Пошли быстрее, – сказал он, тяжело дыша – Не очень-то я надеюсь на эту изгородь.

– А наш завтрак? – запротестовал Робин.

– Нашли о чем вспоминать после того, как опрокинули все на траву, – сказала леди Мэри.

– Бессовестная! – негодующе проговорил Робин. – Это за то, что я старался спасти вашу жизнь!

– Пошли! – опять сказал Колин, видя, что бык освободился от одеяла и рысью направился к ним.

– Мне придется платить за тарелки, – пытался протестовать Робин, но Колин подтолкнул его вперед, вслед за дамами.

При виде их лодочник удивился, а выслушав их историю, видимо, с большим трудом удержался от улыбки. Он пошел на холм в надежде спасти остатки их завтрака, но, вернувшись, сказал, что бык с наслаждением втаптывает их в землю.

– Особенно персики, – уточнил он. – Ему как будто нравится, как они чавкают у него под копытами.

– Что ж, мы так и останемся голодными? – жалобно спросила леди Мэри.

– А кто виноват? – набросился на нее Робин. – Ничего бы этого не случилось, если бы мы остались на том месте, которое предложил я. Так нет же, вам надо, чтобы все было по-вашему. Все должны вам подчиняться, а вы никого не желаете слушать!

Колин незаметно дал лодочнику сигнал отчаливать. Взяв Эмму под руку, он подвел ее к креслам, где они сидели раньше, и помог сесть.

– Спасибо, – срывающимся голосом сказала она. – Ты спас его от смерти.

Колин пожал плечами:

– Может, и не от смерти, но от тяжелых ран наверняка.

Эмма не могла говорить от переполнявших ее чувств.

– Он смелый парень, – сказал Колин, глядя, как Робин грозит леди Мэри пальцем, точно она непослушный ребенок, а он – ее гувернантка. – Хотя ему и не повредило бы немного солдатской выучки, – с улыбкой добавил он. – Ему надо научиться отступать перед превосходящими силами противника.

– Ты рисковал из-за него жизнью, – чуть слышно проговорила Эмма.

Колин продолжал, словно не слыша ее слов:

– Знаешь, пожалуй, я его недооценил. У него есть характер. Большинство юнцов на его месте пустились бы наутек, оставив дам на милость быка.

– Но он действовал глупо и подверг себя страшной опасности, – возразила Эмма.

– Само собой. Но все равно для этого нужно мужество.

«Этих мужчин никогда не поймешь», – подумала Эмма.

– И какой был бы прок от его мужества, если бы бык забодал его? – спросила она.

Колин посмотрел на нее с удивлением:

– Как какой? Разумеется, лучше быть и смелым, и умным, но честь мужчины – дело огромной важности.

Эмма помолчала. Его слова успокоили ее. Ну конечно, ведь он так долго воевал. Его собственная честь и честь его семьи для него – дело огромной важности. Как он поступит, если Орсино попытается ее запятнать? Вызовет его на дуэль? Орсино – мастер жульничать. Он как-нибудь ухитрится убить Колина. Да если и не убьет, ее муж на нее после этого и смотреть не захочет.

– А им, по-моему, это нравится, – сказал Колин, кивнув на молодую пару.

– Что? – рассеянно спросила Эмма, которая с трудом пыталась вернуть себе душевное равновесие.

– Постоянно препираться.

– А! – Она взглянула на молодых людей. – Кажется, да.

– Я знавал семейные пары, которые вели себя точно так же. Правда, сам я не смог бы найти в этом удовольствия.

Эмма покачала головой.

– Гораздо разумнее, чтобы брак был основан на сходстве интересов и взаимопонимании.

«Сходство интересов… Какие холодные слова», – подумала Эмма и посмотрела на Колина. Когда она слышала такие слова, у нее пропадала надежда, и ей казалось, что их брак приносит Колину только чувство спокойного удовлетворения. На его взгляд, любовь – это болезнь, которая поражает очень молодых людей. А сам он выше этого. Захочет ли он когда-нибудь любви, обрушится ли она на него, как, вне всякого сомнения, обрушилась на Эмму?

На следующий день Колин Уэрхем зашел в свой клуб, где у него была назначена встреча с приятелем. До свидания еще оставалось время – и он прошел в игорный зал. Несмотря на ранний час, за столами уже сидели завсегдатаи. Колин окинул взглядом всех играющих, и вдруг ему в глаза бросился один джентльмен. При виде его Колину пришла в голову идея.

– Добрый день, Уитмен, – сказал Уэрхем, подходя к нему.

Тот обернулся и был, кажется, страшно удивлен, увидев барона.

– Сент-Моур! – озадаченно сказал он.

– Я хотел у вас кое-что спросить.

Уитмен, высокий худощавый человек с темными волосами до плеч и холодными черными глазами, пожал плечами – дескать, пожалуйста, спрашивайте.

«Вот таких типов Эмма и ненавидит больше всего на свете, – подумал Колин. – Она и меня поначалу приняла за одного из них».

Уитмен был известен как заядлый игрок. Вся его жизнь проходила в прокуренных притонах. Каким-то образом он ухитрялся выигрывать достаточно, чтобы хватало на жизнь, хотя чаще находился на грани нищеты. Именно поэтому он был склонен приобщать к игре богатых молодых людей, взимая с них за это приобщение немалую толику их состояния.

– Вы не встречали молодого человека по имени Беллингем? – спросил Колин.

Говорить о том, где Уитмену мог встретиться Робин, не было нужды. И так было ясно, что имелись в виду карточные столы. Кроме игорных притонов, Уитмен нигде не бывал.

– Беллингем? – В голосе Уитмена отсутствовал всякий интерес.

– Молодой человек, светлые волосы, франтоват, – подсказал Колин.

– Встречал, – ответил Уитмен, которому эти подробности, казалось, не были нужны. – Играет прескверно. Не имеет никакого понятия о стратегии и не способен сосредоточиться на игре. Все оглядывается, нет ли в зале знакомых, а про игру забывает.

– Он много проигрывает?

Уитмен посмотрел на Колина:

– Наверное. Никогда не видел, чтобы он выигрывал. – В черных глазах появилась искра интереса. – Ваш родственник? Собираетесь заплатить его долги?

– Нет, – ответил Колин. – Все, чем он располагает, – это содержание, которое назначил ему отец.

– А. – Интерес Уитмена угас. Такая мелочь его не интересовала. – Недаром он водится с акулами.

– Он занимал деньги у ростовщиков?

Уитмен бросил на Колина усталый и даже немного презрительный взгляд:

– А кто из нас не занимал?

Колин понял, что положение серьезнее, чем он думал. Вот болван! Кто же занимает у ростовщиков? Всем известно, что выплатить такой долг практически невозможно – у них обычно набегают проценты, чуть ли не равные занятой сумме.

– А у какого ростовщика, не знаете? – спросил он Уитмена.

Тот пожал плечами. Не знает и не интересуется.

– Извините, меня зовут, – сказал он, кивая на один из карточных столов. – Может, тоже попытаете счастья? – несколько оживившись, предложил он.

– Нет, спасибо. Я договорился пообедать с приятелем.

Уитмен тут же отошел и сел за карточный стол. Теперь его интересовали только карты, которые банкомет уже начал сдавать. Колин же стоял и, нахмурившись, обдумывал услышанное. Если он расскажет об этом Эмме, она разволнуется и захочет вмешаться. А уж ей-то он ни за что не позволит иметь дело с ростовщиками. Сообщить о долгах Робина его отцу? Это будет похоже на наушничество. Конечно, можно просто забыть об услышанном, но это не предотвратит неминуемой катастрофы.