Текст книги "Достоинство"

Глава 14

– Позвольте узнать, куда вы направляетесь, леди Эджкомб?

Не успели девушки отойти на несколько шагов от дома, как столкнулись с Квентином, который учтиво им поклонился и пожелал доброго утра.

– В Маршалси! – задорно ответила Джулиана. – Выкупать одного человека.

– В Маршалси?! – Квентин остолбенел. – Не говорите глупостей, Джулиана.

– Нас будет сопровождать лакей. – Она кивнула в сторону.

– Джулиана, поверь, будет лучше, если вместо нас туда пойдет мистер Гарстон, – вставила Эмма, ласково коснувшись локтя Джулианы.

– Тарквин уничтожит меня, если узнает, что я позволил вам отправиться туда, – заявил Квентин.

– Я думала, что вправе пойти, куда захочу.

– Да, но не в Маршалси.

– Даже вместе с вами?

– Джулиана, я не имею ни малейшего желания посещать долговую тюрьму.

– Но вы же священник! Ваш долг помогать своим братьям во Христе, попавшим в беду, разве не так? – Голос Джулианы был мягким, улыбка обворожительной, но за всем этим чувствовалась непреклонная решимость.

– А почему вы не хотите последовать совету подруг и попросить этого мистера Гарстона сходить в тюрьму вместо вас?

– Потому что нам дорога каждая минута. Пока мы здесь препираемся, бедная девушка терпит в тюрьме нечеловеческие муки. Я слышала, что тюремщики очень жестоко обращаются с заключенными, вымогая у них деньги. А откуда их взять этим несчастным? Ведь если бы у них были средства, они наверняка не оказались бы в застенке! – Глаза Джулианы сверкали праведным гневом, щеки побледнели, ладони невольно сжались в кулаки. – Помогать обездоленным – ваш святой долг, лорд Квентин. Разве я не права?

– Вы правы, – сухо ответил Квентин.

Джулиана, сама того не зная, напомнила ему, что с тех пор как он стал каноником Мельчестерской епархии, он практически перестал общаться с паствой. И почему он решил, что Джулиана нуждается в его защите и покровительстве? В этот миг она меньше всего была похожа на жертву чьего бы то ни было произвола.

– У нас есть деньги, – продолжала Джулиана. – Необходимые для выкупа Люси сорок фунтов. А если тюремщики потребуют больше, пусть убираются к черту! Если мы будем попустительствовать вымогательству, они совсем обнаглеют!

– Я уверен, что вы сумеете поставить их на место, – пробормотал Квентин. – Не завидую тому, кто вздумает встать у вас на пути.

– Вы рассуждаете точь-в-точь как его светлость, – сказала Джулиана. – Так же напыщенно. Но я прямо заявляю вам, милорд, вы не сможете отвратить меня от моего намерения.

– Вы правы в том, что мой долг помогать попавшим в беду, – иронически улыбнулся Квентин, став очень похожим на своего сводного брата. – Но я так же обязан предостерегать людей от бед. Уверяю вас, дорогая Джулиана, вам не поздоровится, если Тарквин узнает, что вы посещали долговую тюрьму.

Джулиана стояла вполоборота к открытой двери дома. Краешком глаза она увидела Люсьена, который через холл направлялся в гостиную.

– Если мой муж не станет возражать против этой затеи, то граф, я уверена, тоже отнесется к ней с пониманием! – осененная внезапной идеей, воскликнула Джулиана. – Прошу прощения, милорд, что отняла у вас время и доставила вам беспокойство.

Джулиана лучезарно улыбнулась Квентину и обратилась к девушкам:

– Подождите меня, я вернусь через минуту. – Она взлетела по ступенькам и скрылась в доме, повергнув всех в недоумение, и особенно Квентина, который не на шутку встревожился таким поворотом событий.

– Вы не находите, что Джулиана несколько импульсивна? – спросила Эмма у Квентина.

– Боюсь, что «несколько» – не вполне подходящее слово, – ответил он. – Неужели она действительно намерена заручиться поддержкой Эджкомба?

– Я в этом не сомневаюсь, – высокопарно заявила Розамунд.

– Прошу меня простить. – Квентин откланялся и вошел в дом, чтобы разыскать Тарквина. Дамы остались ждать у подъезда.

Джулиана вошла в гостиную вслед за Люсьеном и закрыла за собой дверь.

– Милорд, я пришла просить у вас разрешения совершить небольшую прогулку, – приступила она сразу к делу.

– Господи Боже мой! – Виконт от неожиданности вздрогнул. – Что это значит? Вы просите у меня разрешения?

– Разумеется, милорд. – Джулиана сделала книксен. – Вы ведь мой супруг, не так ли?

– Дорогая моя, это же чистейшей воды фальшивка, хотя… в ней есть свои приятные стороны.

– Совершенно верно, – сказала Джулиана. – Ну раз вы все-таки мой супруг, то у кого, как не у вас, я должна просить разрешения?

– Черт бы меня побрал! – хмыкнул Люсьен. – Похоже, вы собираетесь насолить Тарквину? Смелое решение! – Он вытащил табакерку и достал из нее внушительную понюшку. Его глаза напоминали пару потухших углей.

– Я вовсе не намерена ссориться с его светлостью, – ответила Джулиана. – Просто я считаю, что не должна отчитываться перед ним в своих поступках. Я обязана просить разрешения у вас и надеюсь получить его.

– Так о чем вы просите? – полюбопытствовал Люсьен.

– Я хочу пойти в долговую тюрьму Маршалси, чтобы выкупить знакомую своих подруг.

– Ваших подруг?

– Девушек, с которыми я жила под одной крышей, пока не переехала сюда. – В ее голосе послышалось нетерпение, поскольку она опасалась, как бы в гостиную не вошел Тарквин вместе со своим братом и не разрушил ее планов.

Люсьен громко чихнул, уткнувшись в носовой платок. На его щеках вспыхнул лихорадочный румянец.

– Ради Бога, только не говорите мне, что Тарквин взял вас из публичного дома! – Люсьен хохотнул. – Какая щедрость! Мой благочестиво-лицемерный кузен, жаждущий избавить род Кортней от скандала, нашел мне жену в борделе! Немного же он готов заплатить за фамильную честь!

– Думайте что вам угодно, милорд, – ответила Джулиана, глядя на виконта с холодным презрением. – Но я не проститутка и никогда ею не была.

Люсьен умиротворенно сложил ладони в молитвенном жесте.

– Умоляю вас, пощадите меня. Меня вовсе не интересует, кем вы были… и кто вы есть теперь. Более того, меня не интересует, каким образом вы проводите свободное время.

Настроение Джулианы сразу же улучшилось. Она улыбнулась и подумала, что напрасно сердится на этого обиженного судьбой человека – он не стоит ее гнева, скорее жалости.

– Так вы позволяете мне отправиться в Маршалси, милорд?

– Разумеется, вы можете отправляться куда угодно, миледи. Я буду очень рад, если вы тем самым досадите Тарквину, – добавил он с неприятным смешком. – Вы можете пойти в долговую тюрьму, вы можете заводить подружек среди потаскух с Ковент-Гардена. Вы можете даже заниматься этим невинным ремеслом где-нибудь на стороне, если вам хочется. Я наперед отпускаю вам грехи. Только не просите у меня денег. Я стеснен в средствах и не имею возможности поделиться с вами ни единым фартингом.

Джулиана побледнела, от чего веснушки на ее переносице выступили очень отчетливо.

– Будьте спокойны, милорд. Впредь я обещаю воздерживаться от любых просьб. – Она сделала книксен. – Простите, меня ждут.

– Подождите минуту. – Он протянул к ней руку, не замечая ее гнева. – Я, пожалуй, не откажусь сопровождать вас в этой прогулке. Для пущей респектабельности… – Люсьен улыбнулся, на его лице резко выделились скулы. – Если вы сочтете общество своего супруга приятным и необременительным, Тарквин позеленеет от злости.

Джулиана была не в восторге от его предложения. С другой стороны, идея вывести из себя Тарквина показалась ей чрезвычайно соблазнительной. И она решилась.

– Хорошо, пойдемте.

– Представляю себе лицо Тарквина! – Люсьен бодро вскочил на ноги и, сияя в предвкушении скандала, направился к двери. Джулиана последовала за ним.

Когда они подошли к входной двери, из библиотеки вышли Тарквин и лорд Квентин.

– Джулиана! – строго окликнул ее граф. – Позволь узнать, куда ты собралась?

– На прогулку со своим мужем, ваша светлость. – Джулиана обернулась и сделала книксен. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Люсьен, ты действительно решил поддержать эту безумную идею? – Тарквин сжал губы, веко нервно подрагивало.

– Моя жена попросила у меня разрешения помочь своей подруге, и я предложил ей свое содействие, – язвительно ухмыляясь, ответил виконт. – Не может же леди Эджкомб одна пойти в Маршалси… а со мной это будет вполне безопасно и прилично.

– Не говори ерунды! – сквозь зубы процедил Тарквин. – Джулиана, возвращайся к себе. Я сейчас поднимусь.

– Прошу прощения, милорд, но мой супруг настаивает на моем присутствии. А приказы мужа для меня прежде всего. – Джулиана сделала книксен и направилась к выходу. Тарквин опешил от такой строптивости и не нашелся с ответом. Люсьен ухмыльнулся, отвесил графу насмешливый поклон и последовал за Джулианой.

– Дерзкая девчонка! – воскликнул Тарквин. – Что она из себя изображает?

– Очевидно, виконтессу Эджкомб, – ответил Квентин, не скрывая усмешки. Не так часто в жизни ему доводилось быть свидетелем поражения графа Редмайна.

Тарквин в красноречивом молчании воззрился на брата, потом развернулся и скрылся в библиотеке. Он оставил дверь открытой, так что несколько минут спустя Квентин снова присоединился к нему.

– Если эта девчонка думает, что ей удастся использовать Люсьена, чтобы делать из меня посмешище, она сильно заблуждается! – в гневе воскликнул Тарквин. – И чего она добивается?

– Реванша, – предположил Квентин, боком присаживаясь на подоконник. – Эта дама с характером!

– Нахалка! – Граф мерил комнату крупными шагами.

– От их поездки не будет никакого вреда, – попытался успокоить брата Квентин. – Люсьен…

– Этот спившийся дегенерат только и мечтает, как бы подложить мне свинью! – взорвался Тарквин. – Ему наплевать на Джулиану.

– Не кричи. Зачем сообщать об этом всему свету, – спокойно сказал Квентин.

– Будет гораздо хуже, если все узнают, что виконтесса Эджкомб в компании трех шлюх ездила в Маршалси вытаскивать из долговой ямы нищую потаскуху! – воскликнул Тарквин. – Черт побери, Квентин! Может, Джулиану никто и не узнает, но Люсьена узнают наверняка!

– Да, если они не наймут закрытый экипаж, – резонно заметил Квентин.

Тарквин обреченно взмахнул рукой, словно не надеясь на такое благоразумие. Он продолжал метаться по комнате, но теперь уже молча. Люсьен ни леред чем не остановится, чтобы досадить ему. А Джулиана всего лишь наивная провинциальная дурочка. Она даже не представляет, в какую отвратительную историю может попасть, если свяжется с Люсьеном. Надо безотлагательно придумать, как расстроить ее вредоносный и опасный альянс с виконтом.

Джордж Ридж спустился с верхнего этажа дома, стоящего напротив графского особняка на Албермарль-стрит, и теперь наблюдал, как компания из четырех дам и одного джентльмена в сопровождении лакея удалялась по улице. Он стоял, широко расставив ноги и положив руку на эфес шпаги, довольный тем, как представительно он выглядит со стороны. Джордж наблюдал за домом графа с раннего утра, но увиденное ничего не объясняло, а, наоборот, еще больше его запутывало. Сначала он думал, что Джулиана стала проституткой, и те два господина, с которыми он ее видел, купили ее услуги на ночь и потому привели ее к себе в дом. Но теперь было очевидно, что она живет в этом роскошном особняке. Тогда Джордж решил, что здесь располагается бордель, а эти двое – ее приходящие клиенты. Но и эта догадка рассыпалась в прах, когда к особняку подъехала карета с графскими гербами и из нее вышли две дамы в трауре, в благородстве и высоком положении которых сомневаться не приходилось, и скрылись в доме. Через некоторое время эти дамы вышли в компании уже знакомых Джорджу господ, которые со всей почтительностью и галантностью усадили их в карету. Потом пришли три юные девицы в сопровождении лакея. Джордж наблюдал, как между Джулианой и одним из господ возникла размолвка прямо у дверей дома, а потом она вышла с совершенно незнакомым джентльменом, и вся компания куда-то отправилась.

И что все это означает? Джулиана была одета элегантно и дорого, как не одеваются проститутки. Правда, в нарядах и лицах ее спутниц был налет фривольности и кокетства, так что можно было признать в них жриц любви. Но Джулиана держалась совсем иначе, и создавалось впечатление, что между ними нет ничего общего. И что это за человек, который вел Джулиану под руку? Вида он был болезненного и тщедушного, но его принадлежность к знатному сословию не вызывала сомнения. Как следует разглядеть его лицо Джорджу мешали металлические жалюзи. Все это было подозрительно, и чем скорее он распутает этот странный клубок, тем быстрее и правильнее решит, что делать дальше.

Джордж смотрел вслед удаляющейся компании, пока она не скрылась за углом, а потом направился к конюшням позади особняка. Там он узнает, кто владелец этого дома. Таким образом начало будет положено.

– Наверное, нам следует нанять кеб, милорд? – предложила Джулиана, когда они влились в многолюдную сутолоку Пиккадилли.

– Не стоит, – ответил Люсьен. – Мне хочется показаться свету в такой обворожительной компании. Не так уж часто мне приходится прогуливаться в окружении райских птичек. Мы можем встретить кого-нибудь из моих друзей. Я представлю их вам, моя дорогая супруга… и, конечно, вашим подружкам… так сказать, бывшим товаркам. – Люсьен отвратительно хихикнул.

Джулиана поджала губы. Она вовсе не собиралась жертвовать своей репутацией, даже ради того, чтобы досадить Тарквину. Виконт заходит слишком далеко! В эту минуту мимо них проезжал свободный кеб, и Джулиана, ни секунды не колеблясь, остановила его.

– Простите, милорд, но мы очень спешим и не располагаем временем для светских бесед с вашими друзьями. – Она взялась за ручку двери кеба. – Я думаю, мы все поместимся, если вы не против прокатиться на козлах, милорд. – Джулиана подарила виконту обворожительную улыбку, ответом на которую стал всплеск ярости в его пепельных глазах.

– Я настаиваю, чтобы мы пошли пешком, мадам. Джулиана продолжала спокойно улыбаться, в то время как лакей подсаживал девушек в кеб.

– Милорд, мы действительно не можем терять ни минуты. Вдруг в это самое время бедняжка Люси умирает от голода и холода. Нам надо спешить! – Она развернулась, залезла в кеб и уже оттуда снова обратилась к виконту: – Если вы не хотите ехать на козлах, милорд, наймите себе отдельный кеб.

Люсьен гневно посмотрел на нее, но Джулиана делала вид, что не замечает этого, и продолжала:

– Прошу вас, милорд, поспешите. Если я поеду в Маршалси одна, его светлость будет вправе сердиться на меня. А если мы поедем туда вместе, он, как вы изволили совершенно верно заметить, останется в дураках.

Это возымело действие. Люсьен с недовольным видом все же залез на козлы и сказал кучеру:

– В Маршалси.

Кучер щелкнул кнутом, и в тот миг, когда кеб тронулся, лакей вскочил на подножку и схватился за специальную кожаную петлю.

– Почему ты так настаивала, чтобы мы наняли кеб, Джулиана? – спросила Лили, обмахиваясь веером в душной тесноте, причем ее пристальный взгляд говорил о нарочитости беспечного тона. – Клянусь, что дело тут не только в бедняжке Люси.

– Возможно и так, – невозмутимо ответила Джулиана. – Но главная причина все же в ней.

Розамунд молча сидела в самом углу, муслиновый воротник ее короткой накидки поднимался так высоко, что наполовину скрывал голову. Когда же она заговорила, ее голос звучал тише, чем обычно:

– Прости, Джулиана, мне не хотелось бы проявлять излишнее любопытство, но… человек, который сопровождает нас, действительно твой муж?

– Да, к большому моему прискорбию, – поморщившись, ответила Джулиана.

– Но он, по-моему, болен, – задумчиво продолжала Розамунд. – Я, конечно, не знаю…

– У него сифилис, – прямо заявила Лили. – И нечего ходить вокруг да около, Розамунд. Все признаки налицо. Ты спала с ним, Джулиана?

– Нет, не спала и не буду, – ответила она. – Это одно из условий нашего соглашения с графом.

– Господи, какое счастье! – с облегчением сказала Эмма. – А я уже и не знала, что сказать… как предупредить тебя.

– В этом нет необходимости. – Джулиана высунулась в окно, чтобы скрыть от спутниц выражение своего лица. – Мне не грозит никакая опасность… во всяком случае, с этой стороны.

– Надеюсь, мы ничего подобного не подхватим в Маршалси, – пробормотала Розамунд. – Я слышала о какой-то тюремной лихорадке. Говорят, там сам воздух заразен.

– Если боишься, оставайся в кебе, – сказала Джулиана. – Мы с виконтом сами пойдем к начальнику и добьемся освобождения Люси.

– Я пойду с вами, – откликнулась Лили. – Люси не знает тебя и побоится вам довериться.

– Да, это верно, – со вздохом согласилась Эмма. – Она так много претерпела бед из-за своей доверчивости.

Кеб, замедляя ход, прогрохотал по неровной мостовой и остановился перед уродливым зданием, обнесенным высоченной стеной. Сквозь огромные железные ворота, еле волоча ноги, тянулась вереница оборванных людей, дышащих злобным отчаянием и ненавистью ко всему миру.

– Кто это? – спросила удивленная Джулиана, глядя на измученные, изувеченные болезнями и страданиями лица.

– Это должники, – ответила Лили, выпрыгивая из кеба на мостовую.

– Но они же без охраны.

– Их выпускают утром, чтобы они могли просить милостыню или работать, если посчастливится. А вечером снова запирают в камеры, – объяснила Эмма. – К некоторым приходят посетители и приносят еду. Случается, что в тюрьме сидят целыми семьями: женщины, старики, дети.

Люсьен с трудом сполз с козел и, уже оказавшись на земле, несколько минут простоял, опираясь на кеб рукой, тяжело дыша и вытирая со лба испарину.

– И зачем я только согласился участвовать в этой безумной затее! – пробормотал виконт. – Мадам, давайте поступим так: вы отправитесь по своим делам, а я тем временем промочу горло в ближайшей таверне. – Он показал рукой на обшарпанное здание с дверью, висевшей на одной петле, и вывеской, с которой уже давно стерлись все буквы. – Зайдите за мной, когда покончите с этим актом благотворительности.

Джулиана, опустив глаза, сделала книксен, но виконт, не обращая внимания на этот знак вежливости, заспешил к дверям таверны, предвкушая выпивку.

– Я думала, что виконт будет вести переговоры от нашего имени, – разочарованно сказала Розамунд.

– Сейчас виконт Эджкомб нам вовсе ни к чему, – уверенно возразила Джулиана, подобрала юбки и решительно направилась к воротам, не забывая глядеть себе под ноги.

Привратник с удивлением вышел из сторожки, когда эта стайка разряженных дам остановилась у ее дверей. От него за версту несло джином. Его маленькие, покрасневшие глазки еще больше прищурились, когда он вальяжно приблизился к возглавлявшей компанию Джулиане и высокомерно выслушал ее вопрос.

– Люси Тибет? – Он медленно почесал в затылке. – Вы говорите, Тибет? А кто засадил ее сюда?

– Миссис Хэддок, – сказала Лили.

– А, эта старая сводня! – Привратник запрокинул голову и от души рассмеялся, обдавая девушек зловонной смесью перегара и дешевого табака. – Черт меня побери, но она та еще пройдоха! Похлеще, чем ее покойный муженек Ричард. Прости Господи, мерзавец был и скряга.

– Если вы имеете в виду, что он безжалостно обирал девушек, то я с вами полностью согласна, – вставила Лили. Она отличалась более крутым нравом и была гораздо смелее в речах, чем ее подруги, которые предпочитали оставаться в тени и внимательно следили за тем, чтобы их накрахмаленные юбки не касались пыльной мостовой и унавоженной соломы, которой она была густо усеяна.

– А вы что же, тоже из них, красотки? – усмехнулся привратник. – Может, договоримся, а?

– Может, вы нам все-таки скажете, где найти Люси Тибет? – выступила вперед Джулиана. Привратник отпрянул, пораженный яростным блеском ее гневных глаз и той решимостью, которая проявлялась в плотно сжатых губах и гордой осанке. Похоже, эта леди не привыкла встречать сопротивление на своем пути, и держалась она с таким достоинством и самоуверенностью, которая не была свойственна шлюхам.

– Ну что ж, я помогу вам, миледи… если мы договоримся.

– У меня есть сорок фунтов, чтобы заплатить ее долг, – твердо заявила Джулиана. – Если вы

поможете нам, милейший, я, так уж и быть, дам вам гинею сверху. Если нет, то мы обойдемся без вас.

– Фу-ты ну-ты! Подумаешь, какая цаца! – Привратник нагло посмотрел на нее. – А теперь послушайте меня, леди. Для вас я мистер Когг и требую к себе уважительного отношения.

– А я требую, чтобы вы не забывались и помнили, что говорите с дамами! – ответила Джулиана. – Так вы хотите заработать гинею или нет?

– Вам это будет стоить десять гиней, – хитро сощурясь, сказал привратник.

– Сорок фунтов в счет ее долга и гинею вам, – стояла на своем Джулиана. – В противном случае я пойду в магистрат и добьюсь освобождения мисс Тибет без вас. И вы не получите ничего, мистер Когг.

Привратник остолбенел. Он не привык сталкиваться с такими властными и не терпящими возражения дамами у ворот, к которым был приставлен. Как правило, сюда приходили друзья или родственники заключенных, которые держались скромно и не позволяли себе подобных выпадов. Они обращались к нему не иначе, как «мистер Когг, сэр», просительно заглядывая в глаза и разговаривая чуть ли не шепотом. Их страшило само слово «магистрат», и стоило их немного припугнуть, как они немедленно выкладывали ту сумму, которую запрашивал привратник.

Лили тоже выступила вперед и стояла плечом к плечу с Джулианой, презрительно глядя на привратника. Эмма и Розамунд, ободренные смелостью подруг, обеспечивали им надежные тылы.

Через минуту привратник смилостивился и протянул руку со словами:

– Давайте деньги.

– Не раньше, чем вы проводите нас к мисс Тибет, – отрицательно покачала головой Джулиана.

– Сначала я хочу убедиться, есть ли они у вас. – Мистер Когг выпрямился и уставился на Джулиану. Она с любопытством разглядывала его, как естествоиспытатель – диковинное животное.

– Я иду в магистрат. – Она круто развернулась, втайне надеясь, что этот маневр подействует. Для того чтобы найти в магистрате человека, в чьем ведении находится Маршалси, и добиться освобождения Люси, придется потратить много часов. А Джулиана терпеть не могла, когда на ее пути возникали какие-нибудь препятствия. Она уже вбила себе в голову, что уйдет отсюда только с Люси, и теперь раздражалась из-за непредвиденной заминки.

– Подождите, подождите! – воскликнул привратник. Он понимал, что, если девушкам удастся добиться приказа магистрата об освобождении Люси Тибет, ему не перепадет ни пенни. А золотая гинея была все же лучше, чем ничего. Он вернулся в свою будку, взял оттуда недопитую бутылку джина, отхлебнул из нее и поманил девушек: – Пойдемте.

Они последовали за ним через двор, заполненный людьми. Два малыша, игравшие в салки среди этой толчеи, нечаянно налетели на привратника, который ловко поймал их и, приподняв за шиворот, раскидал в стороны. Ребятишки упали на землю и стали хныкать, растирая по измазанным грязью щекам крупные слезы. Вдруг раздался грозный женский крик, ребятишки вскочили на ноги и разбежались так быстро, как будто этого столкновения вовсе не бывало.

Привратник провел девушек во внутренний дворик, такой же многолюдный, как и первый. Здесь горели костры, на которых готовили еду, вокруг сидели женщины и чинили одежду, давно превратившуюся в лохмотья. Рядом суетились полуголые, грязные дети. Вся эта картина напомнила Джулиане цыганское поселение под Винчестером, которое ей довелось однажды посетить.

В самом здании тюрьмы была совершенно иная атмосфера. Здесь царили уныние и беспросветное отчаяние. На каменных ступенях внутренней лестницы сидели мрачные оборванцы и голодными, воспаленными от постоянной сырости и темноты глазами провожали привратника и его спутниц. Джулиана увидела зарешеченные камеры, в которых содержались заключенные: голый каменный пол, маленькие подслеповатые окошки, грязные соломенные подстилки, на которых безжизненно валялись изможденные тела. В воздухе пахло смертью и разложением. Было очевидно, что здешние заключенные заведомо обречены на смерть, если у них нет знакомых или родственников, которые могли бы выкупить их или по крайней мере приносить им еду, чтобы спасти от голода.

Подруги Джулианы притихли и, страшась ужасного зрелища, избегали смотреть по сторонам. Маршалси представляла собой вполне реальную угрозу для тех, кто торговал своим телом в Ковент-Гардене. И если у них недостанет ума обеспечить свое будущее, пока они находятся под покровительством четы Деннисонов, или удача отвернется от них, то им лежит прямая дорога в Ковент-Гарден.

– Она здесь. – Мистер Когг остановился у какой-то двери, задыхаясь и обливаясь потом. – Люси Тибет! – крикнул привратник в сумрак камеры. – Люси Тибет, выйди, покажись!

Вдруг за спиной Джулианы раздался приглушенный стон, и Лили, расталкивая остальных, бросилась вперед, шелестя розовыми юбками. Ее подруги ринулись за ней, как два ярких луча, пробивающихся сквозь тьму. Девушки склонились над кучей соломы посреди камеры, и Джулиана подумала, что они очень похожи на бабочек, неведомо как залетевших в темницу. Джулиана присоединилась к ним и чуть было не потеряла сознание от вони, которая распространялась от корзины, стоявшей в углу камеры.

Люси лежала на соломе без движения, ее глаза были полуприкрыты, а волосы превратились в колтун. Грязное тело девушки едва прикрывала изорванная нижняя рубашка, а на щеках пылал лихорадочный румянец, и когда Лили взяла ее за руку, то была потрясена ее неестественной легкостью.

– Господи, что они сделали с тобой? – воскликнула Эмма, падая на колени у ложа Люси. – Где твоя одежда?

– Тюремщики забрали ее, – прошептала Люси. – Я должна была платить за хлеб и воду, и в конце концов у меня ничего не осталось… – Девушка повернула голову набок, и горькая слезинка скатилась из уголка ее глаза. – Они забрали все и дали мне это тряпье. Хорошо еще, что не оставили голой.

– Какой ужас! – чуть не плача воскликнула Розамунд.

– Мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда, – сказала Джулиана, решив активными действиями бороться с подступающими к горлу рыданиями. – Розамунд, если ты одолжишь Люси свою накидку, мы сможем благополучно добраться до кеба.

Розамунд с готовностью сняла накидку. Лили помогла Люси подняться и накинула ей на плечи легкий шелк. Контраст между роскошным одеянием и изможденным телом, впалыми щеками, спутанными и грязными волосами девушки был ошеломляющим.

– Ты можешь идти? – Джулиана взяла Люси под руку и помогла ей сделать несколько шагов.

– У меня кружится голова, – слабым, дрожащим голосом ответила Люси. – Я не вставала несколько дней.

– Сейчас тебе станет лучше, – сказала Эмма, беря девушку под другую руку. – Я готова растерзать эту мадам Хэддок! – воскликнула она запальчиво. – Мы не сразу узнали, что она засадила тебя сюда. Она велела всем своим девушкам держать язык за зубами, если они не хотят разделить твою участь.

– Она хотела сгноить тебя здесь, – с ужасом оглядывая камеру, пробормотала Лили.

– Мы потом подумаем, как с ней расквитаться, – сказала Джулиана. – Лили, поддержи-ка ее за талию.

Привратник все это время стоял в дверях и с любопытством наблюдал за трогательной сценой. Когда он увидел, что девушки подняли Люси на ноги, то шагнул вперед и заявил:

– Эй, вы не уйдете отсюда, пока я не получу денег.

Джулиана кивнула Лили, и та вытащила из сумочки две новые, хрустящие банкноты.

– Вот сумма долга, – сказала Лили, но когда мистер Когг протянул руку, чтобы взять деньги, она убрала их назад.

– Это еще что за шутки? – изумился привратник.

– Вы получите деньги только тогда, когда мы благополучно выйдем отсюда, – пояснила Розамунд. – Наберитесь терпения.

– Давайте их сейчас! – не унимался мистер Когг.

– Эти деньги должны быть переданы миссис Хэддок, – сказала Джулиана. – Я не дам их вам, пока вы не напишете мне расписку.

– Уж больно хорошо вы знаете порядок, мисс. – Мистер Когг бросил на Джулиану косой, недружелюбный взгляд. – И откуда вы только взялись такая? Ваш отец случайно не был ростовщиком?

Джулиана понимала, что привратник хотел оскорбить ее, но в душе посмеялась, подумав, что никакой ростовщик не сравнится с ее опекуном в умении считать деньги.

Джулиана написала на листке бумаги текст расписки и дала ее подписать мистеру Коггу. И только после этого выложила на замызганный стол в его сторожке два двадцатифунтовых билета.

– У меня осталась только крупная купюра, – обратилась она к девушкам. – У кого-нибудь из вас не найдется гинеи в награду за труды этому джентльмену?

Розамунд достала из сумочки монету, и девушки покинули Маршалси, с обеих сторон поддерживая Люси, которая едва держалась на ногах. Лакей и кеб ожидали их на том же месте, но Люсьена нигде не было видно.

– Будьте добры, приведите из таверны виконта Эджкомба, – обратилась Джулиана к лакею, который изумленно наблюдал, как девушки усаживают в кеб спасенную подругу.

Люси со стоном откинулась на спинку сиденья.

– Ты голодна, наверное? – участливо поинтересовалась Эмма.

– Я уже давно перестала чувствовать голод, – слабым голосом ответила Люси. – Было тяжело только в первую неделю, но теперь я уже привыкла.

– Куда бы нам отвезти ее? – вдруг нахмурилась Лили. – Не можем же мы вернуть Люси в дом миссис Хэддок.

– А как насчет госпожи Деннисон? – спросила Джулиана.

– Нет, – ответила Розамунд. – Она категорически отказалась помочь бедняжке Люси.

– Когда-то она не согласилась обслуживать богатого клиента, которого ей раздобыла госпожа Деннисон, – объяснила Эмма.

– Это был грязный извращенец, – сказала Люси с энергичным негодованием, на которое у нее вдруг появились силы. – Я не могла сделать того, что он хотел, ни за какие деньги.

– Его звали лорд Амхурст, – добавила Лили. – Госпожа Деннисон подписала с ним контракт. Слава Богу, только на одну ночь!

– Бог свидетель, каких мук мне стоила эта ночь! – с яростью воскликнула Люси и, обессилев, снова откинулась на спинку сиденья.

– Как бы то ни было, на помощь госпожи Деннисон рассчитывать не приходится, – заключила Розамунд.

– Она может поехать ко мне, – заявила Джулиана с уверенностью, на которую не имела никакого права. Граф вряд ли с восторгом отнесется к появлению в его доме оборванной и нищей проститутки.

– Ну и хорошо, что все устроилось, – с облегчением вздохнула Лили. – А когда ты придешь в себя, Люси, и сможешь работать, мы постараемся уговорить госпожу Деннисон снова взять тебя в дом.

– По большому счету она ведь очень добрый человек, – добавила Эмма. – Да и с мужем ее вполне можно поладить.

Разговор перешел на обсуждение достоинств и недостатков четы Деннисонов, а Джулиана нетерпеливо выглядывала в окно в сторону таверны. Наконец она увидела, как из ее дверей вышел лакей и направился к кебу.

– Прошу прощения, миледи, но милорд просил отправляться без него.

– Черт бы его побрал! – пробубнила себе под нос Джулиана. Можно было бы и раньше догадаться, что на виконта ни в чем нельзя положиться. Если она вернется без мужа на Албермарль-стрит, ей придется нелегко, поскольку не к кому будет переадресовать справедливое возмущение Тарквина. Джулиана даже подумала, не пойти ли самой в таверну за виконтом, но сразу же отказалась от этой мысли. Если он уже хорошо поднабрался, то скорее создаст ей дополнительные трудности, нежели избавит от них.