Текст книги "Неистовые сердца"

Глава 15

В ту же минуту, как только Энни открыла вечером входную дверь в пентхаус Оливера, она поняла: что-то не так. Стояла оглушительная тишина, но по какой-то тяжести, повисшей в воздухе, она почувствовала, что дома кто-то есть.

Дома. Энни внезапно поймала себя на мысли, что начинает думать о квартире Оливера как о своем доме.

Она стряхнула последние капли дождя с зонтика, медленно сняла дождевик и повесила его в шкаф. Неловкость, нараставшая в ней весь день, переросла в страх, пока она брела по отделанной мрамором прихожей.

Она знала, что после сцены с Полом Шором сегодня вечером ее ждут проблемы. Еще когда Оливер выводил ее из клуба, Энни чувствовала, что он кипит от гнева. Внешне, конечно, он был, как всегда, спокоен и сдержан, но ее было трудно обмануть. Оливер не произнес ни единого слова, пока они не оказались на улице.

– Болт подъедет через минуту.

– Все в порядке, – заверила его Энни. – Я лучше пройдусь. До магазина всего несколько кварталов.

– Но идет дождь.

– У меня есть зонтик.

– Ну как хочешь. – Он посмотрел на нее в упор. – Увидимся вечером дома. Энни дотронулась до его руки.

– Оливер, ты не хочешь поговорить?

– Нет. Не сейчас.

Прежде чем она успела ответить, к обочине неслышно, как тень, подъехал черный лимузин. Оливер сел в него и, не оглядываясь, захлопнул дверцу.

Именно тогда Энни поняла, что ленч с Шором прошел далеко не так гладко, как ей сначала показалось. Она медленно пошла пешком к» Безумным мечтам» под холодным проливным дождем. К тому моменту, как женщина дошла до магазина, она была уже твердо убеждена, что наломала дров.

Но мысленно оглядываясь назад, Энни не видела, как можно было поступить иначе.

И вот сейчас она остановилась на пороге кухни!

– Болт?

Не было никаких признаков присутствия домашнего робота Оливера, свет на кухне был выключен.

Обычно в это время Болт был бы в процессе приготовления очередного блюда из меню гурманов. То, что он отсутствовал, определенно означало плохой знак.

Энни неохотно поплелась по коридору в направлении гостиной. Там тоже было пусто. По стеклам широких окон равномерно стучал дождь.

Оставался кабинет. Энни знала, что Оливер ждет ее там, в своем черном с золотом логове,

Ей пришлось заставить себя пойти по длинному, устланному серым ковром коридору. Дойдя наконец до кабинета, она оказалась перед закрытой дверью.

Почему-то это ее разозлило, и Энни, распрямив плечи, без стука открыла дверь и вошла в комнату. Остановившись, она дала глазам привыкнуть к полумраку.

За столом, как леопард в своей пещере, сидел Оливер. Его лицо было в тени. Галогенная Лампа отбрасывала белый свет на полированную поверхность стола и освещала его сжатые руки. По какой-то странной причине ее взгляд привлек золотой отблеск его обручального кольца.

– Привет, Оливер. – Энни вызывающе направилась к стулу и села.

– Добрый вечер, Энни.

– Где Болт?

– Я отпустил его пораньше. Он нам сегодня вечером не понадобится.

Она издала сдавленный стон.

– Ты сердишься, да?

– Скажем иначе, я просто думаю о наших отношениях.

Энни поморщилась.

– Ты действительно в ярости.

– Я многое терпел от тебя, Энни. Но сегодня ты зашла слишком далеко.

По позвоночнику Энни пробежали мурашки.

– Я ничего не сделала. – Но она знала, что это было не так. И Оливер тоже это знал.

– Ты вмешалась в ситуацию, которая не имеет к тебе никакого отношения.

– Я не вмешивалась, Оливер. Я просто сама себя пригласила на ленч к тебе и Шору, вот и все.

– Зачем?

Она часто заморгала.

– Зачем? Ну, я полагаю, потому что была несколько обеспокоена.

– Чем обеспокоена? – очень тихо спросил Оливер.

Энни поискала ответ на этот вопрос.

– Я боялась, что ты можешь сделать что-нибудь такое, о чем после пожалеешь.

– Пожалею? Энни, я уже давно сделал своей привычкой ни о чем не жалеть.

– Дело в том, – горячо заговорила женщина, – что ты слишком долго таил злобу на Пола Шора. И я не знала, сможешь ли ты трезво мыслить, когда действительно окажешься с ним лицом к лицу. Я подумала, что присутствие еще одного человека за столом поможет разрядить обстановку. И оказалась права, правда? Признай это.

– Ты намеренно вмешалась в дело, которое тебя не касалось.

– Черт возьми, Оливер, я просто сидела и болтала с вами за ленчем. Я ни во что не вмешивалась.

Оливер ничего ей не ответил. Повисла устрашающая тишина.

– Прекрати! – приказала Энни.

– Что прекратить?

– Прекрати меня запугивать. – Энни вскочила со стула и подошла к окну. – Это у тебя не получится, Оливер. Я не позволю тебе использовать на мне свою тактику.

– А я не позволю тебе вмешиваться в дела, которые имеют отношение только ко мне и к членам моей семьи.

– Оливер, я тоже член твоей семьи – я твоя жена.

– Этот статус, по твоим собственным словам, является временным.

Желудок Энни сжался от боли.

– Я это знаю.

– Именно ты хотела заключить брак по расчету.

– Да, знаю, но…

– Сегодня мне этот расчет не очень понравился, Энни.

– Черт возьми, перестань, говорить в таком тоне, как будто мы на военном трибунале. У меня создается впечатление, что ты собираешься лишить меня погон и знаков отличия и отправить на нары или что-нибудь в этом роде.

– Нам явно необходимо более четко решить, как должен протекать наш брак, – произнес Оливер. – Я больше не потерплю вмешательства в свои дела.

– Вот как? – Отчаяние Энни сделало ее безрассудной. – И что же ты сделаешь?

Последовало очередное мгновение гнетущей тишины.

– Ты не забыла, что тебе нужна моя помощь по спасению «Линкрофт»? – наконец очень тихо спросил Оливер.

В шоке от этой явной угрозы у Энни перехватило дыхание. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Когда она наконец собралась с силами, от гнева улетучились все признаки ее недавнего страха. Сжав руки в кулаки, Энни развернулась, чтобы встать к нему лицом.

– Да как ты смеешь? – закричала она.

Глаза Оливера были холоднее, чем дождь за окном.

– Ты обратилась ко мне за помощью, чтобы спасти бизнес своего брата. Ты предложила брак по расчету. Я тебе нужен, не забыла?

– Не угрожай мне. Не смей мне угрожать.

– Я тебе не угрожаю. Я просто указываю на конкретные факты. Для тебя в этом браке больше, чем для меня, поставлено на карту. Я прекрасно обойдусь без доходов, которые когда-либо смогу получить от беспроволочной технологии Дэниэла.

– Вот как?

– Да. Ты же, напротив, прижата к стенке. Ты отчаянно хочешь сохранить «Линкрофт». И я единственный, кто может сделать это для тебя, Энни.

– Что ты имеешь в виду? Если я не буду держаться в стороне от твоих семейных дел, ты оставишь меня и бросишь на произвол судьбы?

Оливер стиснул зубы.

– Я надеюсь, что до этого не дойдет, правда? Ты не только импульсивная, но еще и умная. Достаточно умная, чтобы понимать, когда ты слишком далеко заходишь. Сегодня ты переступила черту, Энни. Больше этого не делай.

Энни подняла руку в примирительном жесте.

– Почему ты так злишься на меня? Что я такого сделала?

– Я сказал тебе, что ты сделала. Ты по собственной воле вмешалась в семейные дела, в дела, которые не имеют к тебе никакого отношения. Тебе не нужно было влезать в это, Энни.

– Я просто сидела там и болтала.

– Ты намеренно все разрушила, – ровно произнес Оливер.

– Я все разрушила? – повторила за ним Энни. – Ну перестань, Оливер. Ты что, хочешь сказать, что у меня для этого достаточно сил? Ты признаешь, что, когда я пригласила себя к вам на ленч, мне удалось спутать все твои аккуратно продуманные планы?

– Перестань, Энни.

Она шагнула к нему.

– Ты хочешь сказать, что я, маленькая Энни Линкрофт, поставщик причудливых предметов искусства, обладаю достаточной силой, чтобы заставить всемогущего Оливера Рейна отказаться от своих хитрых планов мщения?

– Энни, я тебя предупреждаю!

Она сделала еще один шаг к нему.

– Господи, Оливер, не могу поверить в то, что мне так легко удалось нарушить ход истории.

– Я сказал, довольно, Энни. Я серьезно. Что нужно сделать, чтобы тебя остановить?

– Ну что ты, Оливер, я не уверена, что меня что-то может остановить. – Она протестующе взмахнула правой рукой. – По твоим словам, я сила, с которой нужно считаться. У меня достаточно мощи, чтобы изменить всю твою жизнь, стоит лишь пригласить саму себя на ленч. Одному Богу известно, что могло бы произойти, если бы я присутствовала на ужине с кем-то из твоих врагов.

Оливер сидел неподвижно. Его пальцы, лежавшие на столе, все еще были так крепко сжаты, что Энни заметила, как побелели их суставы.

– Ты хочешь или нет, чтобы я сохранил для тебя «Линкрофт»? – спросил Оливер.

– Оставь свои угрозы. – Энни направилась к двери. Взявшись за ручку двери, она обернулась. – Ты прекрасно знаешь, что их не выполнишь.

– Не выполню?

– Нет. И я скажу тебе почему. Потому что ты знаешь не хуже меня, что это не я заставила тебя отказаться от твоего плана использовать сына Шора в качестве оружия. Ты сам отверг его. Только у тебя одного было достаточно сил, чтобы это сделать.

Оливер все еще не шевелился.

– Ты мог бы продолжать шантажировать Шора, если действительно хотел это сделать. Я бы не смогла тебя остановить. Тебя никто не смог бы остановить. – Энни открыла дверь.

– Вернись, Энни!

– Теперь я понимаю, почему ты в ярости. Ты на меня злишься, потому что сегодня я заставила тебя остановиться и подумать. Мое присутствие за столом вынудило тебя внимательно рассудить то, что ты делаешь.

– Подойди сюда, Энни.

Стоя в дверях, Энни предупредительно подняла палец.

– Запомни, ты сам сегодня изменил свои планы, Оливер. Я их не меняла. Мы оба знаем, что у меня нет над тобой такой власти. И откуда ей взяться? Я просто деловой партнер, с которым ты последнее время спишь. Я даже не настоящая жена.

Энни вышла в коридор и захлопнула за собой дверь так сильно, как только могла. Услышав дребезжащий звук вазы из черного стекла, стоявшей рядом на столике, Энни почувствовала себя намного лучше. Она помчалась по коридору по направлению к холлу.

Дверь кабинета открылась.

– Куда ты идешь? – Голос Оливера был приблизительно на двадцать градусов ниже нуля.

– Ухожу. – Энни взяла ключи, лежавшие на черном мраморном столике у входной двери. Не оборачиваясь, она прекрасно сознавала, что Оливер быстро сокращает расстояние между ними. Он подошел к двери одновременно с Энни и преградил ей выход.

– Я задал тебе вопрос. – Оливер не давал Энни открыть дверь. – Ты от меня уходишь?

– Нет. – Энни с вызовом подняла подбородок. – Если я когда-либо буду от тебя уходить, я тебе об этом скажу. На самом деле я иду вниз навестить Болта.

– Болта?

– Да, Болта. А когда ты будешь готов извиниться, ты можешь прийти за мной. Будь добр, отойди от двери, или я позову на помощь.

Оливер недоверчиво посмотрел на нее.

– Чего ради ты идешь в квартиру Болта?

– Просто мне этого хочется, – дернув дверь, сказала Энни, К ее удивлению, Оливер медленно убрал руку.

Энни шмыгнула в коридор, подошла к лифту и нажала на кнопку вызова. Дожидаясь лифта, она чувствовала, что Оливер стоит в дверях, наблюдая за ней. Энни не обернулась.

Двери лифта распахнулись, Энни вошла и нажала кнопку шестого этажа. Лишь когда лифт начал закрываться, она посмотрела Оливеру прямо в глаза.

– Ты обвиняешь меня в том, что в тебе сегодня днем заговорила совесть. Ты пожалеешь об этом, – заявила она.

Ступив минутой спустя в коридор на шестом этаже, Энни поняла, что столкнулась с серьезной проблемой. Она не знала номера квартиры Болта.

На шестом этаже было шесть квартир, и Энни подошла к каждой из них. Над дверными звонками пяти квартир были таблички с фамилиями. Около шестой – ничего не было.

Энни нажала на кнопку неопознанного звонка.

Дверь открылась в то же мгновение. Без тени удивления на лице на нее смотрел Болт.

– Мистер Рейн сказал, что вы направляетесь сюда, – сказал Болт.

Энни скорчила гримаску.

– Надо думать. Ручаюсь, что через минуту он позвонит снова, чтобы выяснить, пришла ли я. Можно мне войти?

– Да. – Болт пропустил ее. На стенной панели, полной замысловатой электроники, тихо прозвучал звонок. Болт нажал кнопку. – Да, мистер Рейн?

– Она пришла? – спросил Оливер по интеркому.

– Да, мистер Рейн.

– Позаботься об ужине – она еще не ела.

– Да, мистер Рейн. – Болт отпустил кнопку.

– Ну что я тебе говорила? – Энни вошла в квартиру, с любопытством озираясь вокруг. – Я знала, что он не сможет удержаться, чтобы не проверить меня.

Энни осматривала жилище Болта. Это, конечно, не пентхаус, но квартира вполне просторная и уютная. В окнах отражался все тот же вид, которым любовался Оливер двадцатью этажами выше, правда, несколько под другим углом. Обстановка выглядела по-спартански строгой. На книжных полках были тщательно расставлены книги, аккуратно лежали журналы.

В углу гостиной на столе поблескивал экран компьютера. Энни подошла поближе, чтобы посмотреть.

– Что вы хотите на ужин? – спросил без всякого выражения Болт.

– Спасибо, ничего. Я не голодна.

– Мистер Рейн сказал, что я должен вас накормить.

– Пусть тебя это не беспокоит. – Нагнувшись, чтобы прочитать печатный текст в компьютере, Энни нахмурилась. – Над чем ты работаешь? Очередной шпионский доклад для Оливера?

– Нет. – Внезапно Болт ринулся к компьютеру и нажал кнопку на клавиатуре. – Собственно говоря, я сейчас работаю над персональным проектом. – Экран погас.

Но Энни увидела достаточно, для того чтобы прийти в изумление.

– Это художественное произведение, да? Болт, ты писатель?

– Мои произведения еще не публиковались, – пробормотал он в смущении.

Энни увидела, как лицо мужчины заливается глубоким румянцем.

– Я никогда не была знакома ни с одним человеком, который пишет. И что это за жанр?

– Остросюжетный роман.

– Ты не шутишь? Потрясающе! Ничего удивительного, что ты немного странный. Это многое объясняет.

Болт бесстрастно смотрел на нее.

– Правда?

– Конечно. Известно, что все писатели несколько странные люди. Ты уже закончил рукопись?

– Я работаю над последними главами. – Болт снова направился на кухню. – Я все-таки приготовлю вам что-нибудь поесть.

– Забудь об этом, я правда не голодна.

– Мистер Рейн сказал, что вас нужно покормить.

– Хорошо, хорошо. Что мистер Рейн хочет, то мистер Рейн получает. – Энни последовала за Болтом на вылизанную до идеальной чистоты кухню. – Вот бокал вина я бы выпила, если у тебя есть вино, мне это не повредит. И, может быть, съела бы крекер или что-нибудь в этом роде.

– У меня нет вина. Есть пиво.

– Пиво тоже пойдет, – Энни уселась на стул и смотрела, как Болт взял банку пива из холодильника, открыл ее и налил содержимое в бокал. – Болт, можно мне прочитать, что ты написал?

Он в изумлении смотрел на нее.

– Вы действительно хотите это прочитать?

– Я бы это сделала с большим удовольствием.

– Не знаю, – Впервые Энни видела. Болта нерешительным. – Еще никто никогда не читал мои произведения.

– В конечном итоге кому-то придется это сделать, – убедительно сказала Энни. – Я читаю много остросюжетных романов. Мне такие вещи правда нравятся.

Болт заколебался. Потом он взглянул на Энни в упор.

– Вы мне честно скажете свое мнение об этом?

Энни мысленно скрестила пальцы за спиной.

– Абсолютно честно. – «Всегда есть что-нибудь хорошее, что можно сказать о произведении», – напомнила она себе.

– Тогда ладно. – Болт положил на тарелку несколько крекеров. – Но если вам не понравится или наскучит читать, я хочу, чтобы вы сразу отложили чтение и сказали мне правду. Договорились?

– Конечно. – Энни, взяв бокал пива и небольшой подносик с крекерами, направилась обратно в гостиную.

Болт передал ей пачку аккуратно отпечатанных страниц.

– Почему вы спустились ко мне?

Энни скорчила гримаску.

– Ты что, не можешь догадаться? Мы с Оливером поссорились.

– Но почему вы пришли именно сюда?

– Ты же знаешь Оливера. – Энни сделала глоток пива. – Он стал бы беспокоиться, решив, что я вышла из здания. И, вероятно, послал бы тебя вслед, чтобы за мной присматривать. А так никто из нас не промокнет, и я смогу читать хорошую книгу все то время, пока Оливер не придет в себя.

Болт нахмурился.

– Придет в себя и сделает что?

– Извинится. – Энни начала жевать крекер. Лицо Болта выражало непонимание.

– Почему мистер Рейн должен извиниться?

– Потому что он не прав и прекрасно знает об этом. Не беспокойся, я не просижу здесь всю ночь. Он рано или поздно придет за мной. Оливер играет честно.

– Вы его еще не так хорошо знаете, правда? – Болт сел напротив компьютера. – Мистер Рейн играет, чтобы выигрывать. Нет, беру свои слова назад. Мистер Рейн вообще не играет. Он ведет войну.

– Оливер меняется к лучшему. И ты это скоро увидишь. Ты пишешь всю ночь?

– Иногда всю ночь.

– Знаешь, Болт, у меня начинает складываться совершенно другое мнение о тебе.

– Тогда мы становимся равны.

– Почему я тебе не нравлюсь, Болт?

Пальцы мужчины застыли на клавиатуре компьютера.

– Почему вы решили, что не нравитесь мне?

– Назовем это сильной интуицией, – сухо заметила Энни. – Потому что думаешь, что я использую Оливера? Знаешь, тебе не стоит беспокоиться, Оливер сам прекрасно может о себе позаботиться.

Болт как-то странно посмотрел на нее.

– Я это знаю.

– Я не наложу свои маленькие жадные ручки на его денежки.

– Да, – согласился Болт. – Вы этого не сделаете, если он не захочет.

– Тогда почему же тебя беспокоит мое присутствие здесь?

Болт всматривался в компьютер.

– Вы стали ему очень нравиться, – наконец произнес он.

– Хотелось бы думать, что это правда, – с надеждой сказала Энни. – Но, честно говоря, сегодня вечером я ему не особенно нравлюсь.

– Он не привык иметь дело с такими людьми, как вы, миссис Рейн.

– Ну и что?

– Я боюсь, что в ряде ситуаций, где фигурируете вы, мистеру Рейну может изменить его очень трезвый здравый смысл.

– Ха! Ты считаешь, что я могу обвести его вокруг пальца?

– Я считаю, что вы уже это сделали. – Болт снова принялся за работу, как будто ее не было в-комнате.

Энни перекинула одну ногу через подлокотник кресла и устроилась в уголке. Рассеянно покачивая ногой, она принялась читать рукопись Болта.

Все снова находилось под контролем. По крайней мере пока.

Энни была внизу с Болтом, именно так, как она сказала.

Оливер отпустил кнопку интеркома. Боже, его рука дрожит. Он уставился на непослушные пальцы, сгибая и разгибая их. Он постарался собрать всю свою волю, чтобы подавить зарождавшийся страх, который угрожал превратить его в студень.

Все в порядке: Энни не бросила его.

Конечно, не бросила, ведь она все еще нуждается в нем.

Оливер подошел к окну. Невидящим взглядом Рейн смотрел в темноту, спрашивая себя, что же, черт возьми, ему делать дальше. Он не мог вспомнить, когда последний раз пребывал в такой растерянности.

«Нет необходимости поспешно принимать решение», – сказал он себе. Энни была рядом. Пришло время все продумать и решить, как же поступить со своей женой.

– Черт бы все это побрал!

Тот факт, что его первым побуждением было броситься вниз и привести Энни назад, говорил только об одном: последнее время Оливер позволил ей оказывать на себя слишком сильное влияние. Ее склонность к опрометчивым, непредсказуемым поступкам начала отражаться и на нем.

Эта женщина вторгалась во все утолки его жизни. Она вмешивалась в его сугубо личные дела. Она толкала его на поступки, которых он никогда бы не совершил, не будь ее рядом.

Оливер не мог предвидеть, что его брак с Энни примет именно такую форму. Все шло совершенно не так, как задумывалось.

Повернувшись, он вышел из кабинета и направился по коридору к лестнице, которая вела в его оранжерею на крыше. Ему необходимо было подумать.

На крыше он остановился около контрольной панели и зажег свет в оранжерее. Потом открыл дверь и вошел внутрь.

Оливер сразу же почувствовал себя более спокойным и сдержанным. Теплые и влажные ароматы персональных джунглей умиротворяли его, как ничто иное в мире.

Здесь, в оранжерее, время ощущалось иначе, чем снаружи. Это было совсем другое пространство, другой мир. Здесь Оливер мог восстановить свое нарушенное спокойствие, вернуть самообладание. Здесь, среди своих драгоценных папоротников, он мог сосредоточиться на задачах и принять хорошо продуманные, рациональные решения.

Оливер брел по этому зеленому миру, утопая в густой растительности, впитывая в себя древнюю ауру живых организмов, которые более трехсот миллионов лет бросали вызов времени.

Остановившись около небольшого грота, мужчина задумчиво смотрел на ковер из зеленых папоротников, плывущий по поверхности воды. Ему хотелось думать о прошлом и о будущем, ему хотелось понять связь времен.

Но единственное, о чем не думать не получалось, была Энни, ожидающая его внизу, в квартире Болта.

Он не мог поверить в то, что она действительно ждет, чтобы он извинился. После ее сегодняшнего поступка она должна была уже стоять на коленях, пытаясь исправить» свою ошибку. Она должна была уже лишиться рассудка от страха, что он может бросить компанию ее брата, отдав на откуп кредиторам.

Он ей нужен, черт возьми, и она это знает. Энни же сама пришла к нему. Она практически умоляла его жениться на ней и спасти «Линкрофт анлимитед». В этой ситуации власть принадлежит ему.

Власть всегда принадлежит ему. Только это может гарантировать безопасность.

Схватив небольшую лопатку, Оливер поймал себя на желании вонзить ее в стену оранжереи и усилием воли заставил аккуратно положить ее назад на скамейку.

Он направился к кусту папоротников и почувствовал, как холод крадется по его телу.

Сегодня он понял одну вещь: с Энни было не так-то просто блефовать. Она ни на секунду не поверила, что он действительно собирается бросить «Линкрофт анлимитед» на съедение волкам.

Энни была права. Он старался просто напугать ее, но на самом деле Оливер никогда не намеревался погубить «Линкрофт анлимитед». Он принял на себя обязательство и вьполнит его. Дэниэл был ему хорошим другом, одним из немногих, которых имел Оливер. «Мне нужно помнить свое собственное правило, – подумал Оливер. – Никогда не угрожай. Только обещай».

Его рот скривился в безрадостной улыбке. Если он спустится вниз и извинится, Энни, вероятно, будет ликовать, что ее власть над ним растет. «Хотя, впрочем, может, и не будет», – хмуро подумал Оливер. Энни не воспримет извинение как признак победы по одной простой причине: сама она в отличие от него никогда так хладнокровно и сознательно не использовала свою силу. Ей не приносили удовлетворение ни разработка стратегии, ни выбор средств для достижения цели, ни сама месть.

Энни была совсем другой. Ему было сложно, почти невозможно понять ее мотивы, которые существенно отличаются от его собственных, – это Оливер знал точно.

Одно прозрение пришло на смену другому. С ужасающей ясностью Оливер внезапно понял: его главная проблема с Энни в том, что она стремится подогнать его под свои стандарты поведения.

С самого начала его жена считала, что в основе его действий лежат благородные, честные цели. Она вообразила Оливера рыцарем в потускневших доспехах.

«Боже, помоги мне», – думал Оливер. Ему становилось все труднее разочаровывать ее.

Оливер не знал, что его ожидает, когда он отправится забирать Энни домой. Его раздражала та неуверенность, с которой он нажал кнопку звонка Болта. Но секундой спустя, когда открылась дверь, Оливер уже мог контролировать выражение своего лица.

– Где она? – спросил он у Болта.

– В гостиной. – Болт помедлил. – Читает.

Оливер пересек небольшую прихожую и вошел в гостиную. Энни устроилась в кресле, на полу рядом с ней лежала стопка отпечатанных страниц. Она подняла глаза – взгляд был теплым и доброжелательным.

– Слушай, Оливер, ты знал, что Болт пишет книгу? – Она отодвинула листы и вскочила на ноги. – Просто замечательную книгу. В некоторых местах, правда, чересчур много насилия, и я сказала Болту, что ему нужно включить какую-нибудь любовную историю, но сам сюжет прелестный. Мне уже не терпится дочитать до конца.

Оливер задумчиво посмотрел на Болта.

– Я не знал, что ты пишешь.

Болт не поднял глаз.

– Я не публикуюсь.

– Ручаюсь, что очень скоро тебя опубликуют! – вдохновенно воскликнула Энни. – Скорее напиши последнюю главу, Болт.

Оливер заметил, что лицо Болта начинает приобретать красный оттенок. Война между Болтом и Энни была окончена. Можно записать еще одно очко на счет Энни. С этого дня Болт будет игрушкой в ее руках.

Оливер взглянул на Энни.

– Ты готова идти домой?

– Да. – Энни посмотрела на Болта. – Можно я возьму с собой оставшуюся часть рукописи? Я уже не могу остановиться.

Болт выглядел до странного смущенным.

– Хорошо.

– Спасибо. – Мимолетно улыбнувшись Оливеру, Энни собрала недочитанную часть рукописи Болта и засунула ее под мышку. – Ну вот. Я готова.

Оливер взглянул на Болта и кивнул ему в знак благодарности. Тот слегка наклонил голову и, не говоря ни слова, открыл дверь.

– Знаешь что? Болт действительно может писать, – сообщила ему Энни, войдя в. лифт. – Я бы в это никогда не поверила, если бы не убедилась сама. Похоже, мне придется взять назад все эти гадости, которые я о нем говорила, ну, что он будто с другой планеты, что он не человек, а машина, и тому подобную чушь. – Она помахала рукописью. – Книга будет очень хорошая, просто замечательная, надеюсь, ее станут покупать.

Когда двери лифта закрылись, Оливер посмотрел на нее:

– Ты ждешь извинений?

Энни невинно улыбнулась.

– Ты пришел за мной. Полагаю, что это наиболее приемлемое для тебя извинение, на которое я могу рассчитывать. Не беспокойся, Оливер, я знаю, что ты сожалеешь о произошедшем, иначе бы ты никогда не спустился за мной вниз, чтобы отвести домой.

– Значит, теперь ты убедила себя, что я извинился, – задумчиво сказал Оливер. – Ты никогда не думала о том, что, глядя на мир через розовые очки, можно споткнуться и упасть лицом вниз?

– Я далеко не такая наивная, какой ты меня считаешь, Оливер.

– Как сказать, – угрюмо улыбнулся Оливер. – Я хочу попросить прощения за те вещи, которые наговорил. Я был не прав, стараясь обвинить тебя в том, что ты якобы разрушила мой план, и я не вынудил Шора предотвратить этот брак.

Энни прижала рукопись Болта к груди. Ее улыбка была грустной.

– Почему ты изменил свое мнение?

– Сегодня за ленчем я вдруг отчетливо понял одну вещь.

– Какую же?

– Спустя столько лет до меня наконец дошло, что Пол Шор никогда не был истинной целью моего мщения. Он просто подменял собой настоящую цель.

– Твоего отца? – спросила Энни.

Тому, что она все правильно поняла, Оливер решил не удивляться, поскольку к этому надо уже привыкнуть.

– Да.

– Я понимаю. Отец бросил тебя, твоих братьев и сестер. И у тебя никогда не было возможности высказать ему то, что ты думаешь по этому поводу. Естественно, ты обратил свой гнев на ближайшую доступную цель – на Пола Шора, которого легко было обвинить, потому что он был частью того происшествия. Ведь так?

– Частично, – согласился Оливер.

Энни склонила голову.

– У тебя были все причины возненавидеть своего отца за его поступок в отношении своей семьи. Оливер смотрел, как открывается дверь лифта.

– Это правда, я ненавидел его за то, что он сделал с моей семьей. Но есть и более глубокие причины. Я ненавидел отца за то, что он сделал со мной.

– С тобой?

– Разве ты не понимаешь, Энни? – Выходя из лифта, Оливер достал ключ. – Благодаря Эдварду Рейну я стал тем, кем клялся никогда не становиться. Человеком, похожим на своего отца.