Текст книги "Эмили"

Глава 12

В ноябре, позже, чем ожидалось, прибыли наконец Коко и Бастер.

Бастер посадил свой новый самолет с опасностью для жизни на лужайке возле замка, насмерть перепугав местных жителей и овец, чуть не утопив в море себя, трех лабрадоров, ящики с оружием и удочками и несколько тонн чемоданов с вещами.

– Жаль, – сказал Рори. – Ну ничего, впереди еще много возможностей. Раньше он приезжал поездом с Юстонского вокзала и выгуливал собак на платформе, пока поезд бесконечно стоял в Кру.

Коко была в превосходной форме и увлекла нас с Рори в вихрь веселья и встреч с самыми разными людьми на острове и на материке. Мне стоило колоссального напряжения создавать видимость безмятежного счастья.

Через несколько дней Марина и Хэмиш решили отдать долг и, в свою очередь, пригласили нас на ужин. С изумлением и раздражением я обнаружила, что Марина отлично готовит и отделала огромный дом Хэмиша с такой причудливой элегантностью, какая мне и не снилась.

Я уверена, что серый шелк стен в гостиной и бежевого цвета портьеры были специально выбраны, чтобы оттенять ее внешность.

– Какая прелесть, – сказала я с завистью. – Вы прямо-таки профессиональный дизайнер интерьера.

– Не то что некоторые, – добавил Рори.

Пытаясь придать нашей спальне более романтический вид, я начала красить стены, но мне это быстро надоело, и я бросила все на середине. Да и цвет оказался убийственным. Образец выглядел очень привлекательно, но на стенах он приобрел грязно-розовый оттенок.

В этот вечер я еще и разоделась не к месту. Пытаясь соперничать с Мариной, я надела прозрачную блузу и длинную юбку. Марина, разумеется, была в джинсах.

За ужином была еще одна пара – Кэлен и Дэйдре Макдональд. Она – властная, костистая, громогласная. Он с красивым потасканным лицом, с блудливыми серыми глазами, явно женился на ней ради денег. Он оказался приятелем Бастера по охоте и сразу же на меня нацелился.

– Хотя я не претендую на звание джентльмена, но всегда предпочитал блондинок. – Он уселся со мной рядом на софу, как только нас познакомили. – Вы великолепны.

То, как он глазел на мою прозрачную блузу, смутило меня. Я скрестила руки на груди, пытаясь прикрыть что только можно.

– Что… вы работаете где-нибудь? – спросила я, мучительно соображая, о чем бы поговорить.

– Господи, с чего вы взяли?! Нет, конечно. Я очень рано понял, что не способен себя обеспечивать, поэтому и женился на Дэйдре. С ней я занят полностью, но иногда все же урываю свободный вечерок, когда она заседает в благотворительных комитетах. А вы?

– Я только семь недель замужем, – твердо объявила я.

– Значит, разочароваться еще не успели. Рори – крепкий орешек. Делает вам честь, если вы умеете с ним справляться. Он по-прежнему много пьет?

– Почти не пьет, – сказала я, краем глаза увидев, как Рори наливает себе второй стакан виски.

– Восхитительная лояльность, как и подобает новобрачной, – сказал Кэлен. – Должен сказать, вы действительно очень привлекательны. Жаль, что вы скрестили руки как регбист, я бы хотел к вам получше приглядеться. Обещайте мне, что, если вы когда-нибудь решите изменить Рори, первому вы дадите шанс мне.

Я пыталась принять суровый вид, но после нескольких недель полного равнодушия со стороны Рори я впитывала комплименты, как губка. Я была уверена, что Марина специально пригласила Калена. Но, хотя он увивался за мной весь вечер, к моему величайшему огорчению, Рори не выказал никакой ревности.

– Хорошо, что тебе нашлось с кем поиграть, Эмили. У него как раз твой уровень умственного развития. – Это было все, что он сказал мне, когда мы вернулись домой.

Шло время. Мы встречали Марину и Хэмиша в гостях. Марина и Рори так тщательно избегали друг друга, что я подумала, уж не встречаются ли они где-то тайно.

Иногда я видела ее противного братца, Финна Маклина. Он разъезжал по острову, очевидно слишком озабоченный постройкой своей дурацкой больницы, чтобы проводить время впустую на вечеринках.

В декабре Коко оступилась на лестнице после очередной попойки и растянула себе связки. На следующий день она позвонила, пожаловалась на скуку и предложила мне навестить ее. По дороге я заехала в Пенлоррен подыскать ей какой-нибудь развлекательный романчик.

Припарковавшись на главной улице, я принялась рыться в книгах. Господи, до чего же чудесные вещи происходят с героинями. И почему Рори не может ко мне так относиться?

Я вдруг услышала у себя за спиной покашливание. Владелец хотел закрыть магазин.

Я поспешно заплатила за книгу и задумчиво побрела по улице сквозь дождь и туман. У моей машины стоял мужчина. В его позе было что-то героическое. Ширина массивных плеч, завитки волос над воротником потертой дубленки напоминали микеланджеловского Давида.

Я автоматически высвободила из-за уха длинную прядь волос и самым обольстительным образом распустила ее по лицу. И только тогда я поняла, что этот мужчина – Финн Маклин и что он вне себя от бешенства.

– Это ваша машина?

– Да… то есть это машина Рори.

– Вы читать умеете?

Схватив меня за руку, он вынудил меня повернуться, и я увидела надпись на дверях гаража: «Машина врача. Просьба не загораживать проезд».

– Ах это, – сказала я. – В Лондоне люди часто пишут такое на своих гаражах, даже если они и не врачи. Просто, чтобы им не мешали.

– Здесь вам не Лондон.

В самых уничижительных выражениях он сообщил мне, что он думает о лондонцах вообще и обо мне в частности. Шипел, что человек может умереть, пока такие, как я, паркуют свои машины где ни попадя. Наконец мне надоело это слушать.

– Вам не кажется, – сказала я, – что, пока вы болтаете здесь о преступной безответственности, могут умереть еще двадцать человек? Вообще, если сосчитать всех, кто умер, пока вы и вам подобные распускают языки…

– Хватит чушь пороть, – рявкнул Финн. – Вам, очевидно, ничего не вдолбишь. Уберете вы вашу машину или нет?

Разумеется, эта чертова колымага не двинулась с места. Наконец я сообразила отпустить сцепление, и она тронулась рывком.

– Паразит, скотина, чудовище, – бормотала я по дороге в замок, неудивительно, что он и Рори не выносят друг друга.

Глава 13

Коко я застала в постели, прекрасную, как всегда, но несколько утомленную. Кто-то принес ей лилии, в которые она зарылась лицом, отчего нос у нее был ярко-желтый от пыльцы. Нога у нее, видимо, сильно болела, но она приветствовала меня с обычным свойственным ей энтузиазмом.

– Налей себе и мне тоже, cheri. Бастер на охоте. Каждый день он на охоте, пиф-паф. Это так скучно. Я прожила в Шотландии почти тридцать лет и все-таки не нахожу в брюках гольф ничего особенно сексуального. Надо признать, у Бастера ноги очень недурны. Чайка обкакала ему куртку, когда он уходил. Он ужасно разозлился.

Я засмеялась. Коко всегда умела меня развеселить. Мы посплетничали с полчасика, и я снова вернулась к вечной для меня теме, хотя разговоры об этом причиняли мне ужасные страдания.

– Вы видели Марину?

Коко возвела глаза к небу.

– Ну конечно. Они вот-вот разойдутся, она и Хэмиш. Мы у них ужинали на днях, и я прочитала ей лекцию. Я сказала Марине: «Вы не делаете его счастливым, как Эмили моего Рори». – (Меня при этом передернуло.) – Она расхохоталась мне в лицо. Я иногда думаю, что у нее не все дома. Она так не похожа на своего брата. Финн такой добрый, простой и такой чудесный доктор.

В дверь постучала горничная.

– Доктор Маклин, мадам.

– Пригласите его, – оживилась Коко.

– О Господи, когда мы последний раз с ним встретились, он был злой как черт, – сказала я.

Коко не слушала, озабоченно поправляя прическу и прыская на себя духами. Вошел Финн Маклин.

– А вот и он, – возгласила Коко, – легок на помине. Я только что расхваливала вас Эмили, какой вы замечательный доктор – такой добрый и внимательный. Мне кажется, вас ничто не может вывести из себя, правда, Финн?

– Ну еще бы, – съязвила я. – Доктор Маклин скорее сам всех из себя выведет.

Обернувшись, Финн увидел меня. Лицо его посуровело.

– А, это вы, – сказал он.

– Я не знала, что вы знакомы с Эмили. Она очень хорошенькая, верно? И так подходит Рори.

– Не сомневаюсь, что они идеальная пара, – сказал Финн.

Коко не заметила никакого сарказма и одарила нас сияющей улыбкой.

– Давайте посмотрим на вашу лодыжку.

Коко вытянула прекрасную загорелую ногу. Лодыжка почернела и распухла. Хотя Финн дотрагивался до нее с величайшей осторожностью, Коко поморщилась.

– Больно? – мягко спросил он.

Она кивнула, закусив губу.

– Бедняжка. Ничего, у вас есть еще одна отличная лодыжка. – Он встал. – И эта через несколько недель будет в порядке. Но все-таки нужно сделать рентген. Я пришлю попозже санитарную машину. Вас в ней меньше будет трясти.

– Я пошла, – сказала я. – Пора готовить Рори ужин.

– Финн тебя подвезет, – сказала Коко.

– Я на машине.

На улице было холодно, и меня бросило в дрожь: мне так не хотелось покидать теплый уют замка ради мрака, в котором пребывал Рори. Финн Маклин достал что-то из кармана.

– Я сказал бы, для новобрачной еще рановато искать утешения в этой дряни. – Он протянул мне книгу. Это был роман о счастливой любви, купленный мной для Коко.

Глава 14

Лодыжку Коко просветили, перевязали и предписали осторожное с ней обращение. Однако, как раз накануне Рождества, Мэйзи Даунлиш (одна из приятельниц Коко) решила дать бал, чтобы отпраздновать помолвку своей дочери Динни. Мы все были приглашены.

В самой идее бала есть что-то поднимающее настроение, даже самое отвратительное. Наверно, это радостное возбуждение, обычно предшествующее таким событиям: новое платье, новая косметика, долгие часы перед зеркалом в поисках нового имиджа самой обольстительной девушки в зале. В прошлом бал таил в себе прелесть неизвестности, ожидание счастливого случая. На этот раз я надеялась, он даст мне возможность вернуть Рори.

Бал должен был состояться в замке Даунлишей на материке. Коко, Бастер, Рори и я собирались у них остановиться. Утром, переправившись на пароме, я поехала в Эдинбург купить себе платье. Ближе к вечеру я должна была прихватить супружескую пару, направлявшуюся на бал из Лондона, а затем вернуться и встретить у парома Рори, чтобы вместе ехать к Даунлишам.

Я была твердо намерена появиться на балу в таком виде, что все мужчины потеряют от меня голову. Все утро я лихорадочно шарила по магазинам. Наконец на какой-то глухой улочке я напала на потрясающее бледно-розовое платье, туго обтягивающее зад, с разрезом впереди и сильно открытое на груди и на спине.

Оно было уценено из-за крошечного пятнышка на животе и еще потому, что как, презрительно фыркнув, сказала продавщица, в Эдинбурге «такое» не пользуется спросом.

Я его примерила; оно было ошеломляюще сексапильным.

– Немного тесновато сзади, вам не кажется? – сказала продавщица, старавшаяся навязать мне черное бархатное платье в три раза дороже.

– Мне как раз это и нравится, – оборвала ее я.

Оно было еще и длинновато, так что я купила себе туфли на высоких каблуках и в парикмахерской подцветила волосы розовым. Уж если я что начала, то всегда иду до конца. Так что, короче говоря, в аэропорт я опоздала.

Фрейны уже ждали, когда я приехала, – я их за милю узнала. Он – столб столбом, без подбородка, с резким неприятным голосом, в навозного цвета твидовом пиджаке. Она – типичная «девушка из хорошей семьи», с прижатыми от постоянного повязывания головы шарфом ушами и очень длинной правой рукой, развившейся от таскания каждый уик-энд чемоданов на Пэддингтонский вокзал, откуда она отправлялась «навестить мамочку». У нее были голубые глаза, мышиного цвета волосы и бело-розовая кожа, которой не страшны ни ветер, ни пьянки, ни танцы всю ночь напролет. Они были до отвращения влюблены друг в друга. Каждая фраза начиналась «Чарльз считает», «Фиона полагает». И они дико хохотали, когда одному из них случалось пошутить. В ней ощущалось чудовищное самодовольство женщины, подцепившей слепо обожающего ее мужа.

Она очень мило извинила мне мое опоздание, но то и дело повторяла, что нужно остановиться по дороге у автомата ровно в 6.30, чтобы позвонить няне и узнать, как там крошка Каролина, и спрашивала, успеем ли мы переодеться.

– Я впервые оставила Каролину с няней, – сказала она. – Я надеюсь, она справится.

Фиона сидела впереди со мной, Чарльз сзади; они все время держались за руки. Почему бы им обоим было не сесть сзади и обниматься там в свое удовольствие?

День был холодный. На горизонте четко обозначились черные силуэты деревьев. В темном пасмурном небе носились снежинки. Вдоль дороги мелькали косматые головы коров, щипавших скудную траву. Когда мы добрались наконец до парома, где должны были встретить Рори и Вальтера Скотта, поднялась настоящая метель. Я надеялась заключить с Рори перемирие на этот вечер, но я опоздала на целый час, и это не способствовало улучшению его настроения.

Фиона, видимо, знавшая Рори в детстве, щебетала об общих знакомых, с энтузиазмом рассказывала, кто на ком женился.

Рори отвечал односложно. Снег таял у него на волосах, пальцы были в краске.

– Ужас, – трещала она. – Вы слышали, отец Энни Ричмонд бросился под такси в Найтсбридже в час пик?

– Ему крупно повезло, там в это время такси не найти. – Рори мрачно смотрел на снежники, роившиеся у ветрового стекла, как гигантские пчелы.

Я засмеялась. Рори взглянул на меня и тут только заметил мои волосы.

– О Боже, – произнес он негромко.

– Тебе нравится? – спросила я тревожно.

– Нет, – сказал он и, включив на полную мощность приемник, заглушил болтовню Фионы. Вдруг она воскликнула:

– Ой, смотрите, вон автомат. Остановитесь на минуточку, Рори, я позвоню няне.

Рори возвел глаза к небу.

Она выскочила из машины и, взвизгивая, побежала по снегу. Сквозь стекло кабины было видно, как она с идиотской улыбкой запихивала в автомат десятипенсовики. Рори не отвечал на бессвязные вопросы Чарльза об охоте. Ногти у него были обкусаны настолько, что его пальцы барабанили по панели абсолютно беззвучно.

Через четверть часа Фиона вернулась.

– Ну что? – спросил Чарльз.

– Все в порядке, но она ужасно скучает без нас. Ленч она срыгнула, но бутылочку сейчас выпила, так что няня полагает, что все будет в порядке. Жуткая погода, – продолжала она, глядя в окно. – Вам нужно не откладывать с ребенком, Эмили. Он придает жизни новое измерение. Мы обычно такие эгоисты, пока у нас нет детей.

– Родителей, – сказал Рори, – должно быть видно, но не слышно.

Под хихиканье и шепот «О Чарльз!» с заднего сиденья мы наконец добрались до фронтонов и башен огромного, почерневшего от времени замка. Из окон на густо легший на ели и тисы снег лился полосами свет. Навстречу нам выбежала вереница терьеров и лабрадоров. Протестующего Вальтера Скотта лакей утянул в кухню, где его ожидал ужин.

В темном, отделанном деревянными панелями холле, среди рыцарских доспехов, копий и знамен повсюду виднелись ветки остролиста. Прежде чем подняться наверх, мы выпили. Динни, дочь леди Даунлиш, только что официально ставшая невестой, кинулась на шею Фионе, и они тут же завели оживленный разговор о свадьбах и младенцах.

По длинным холодным коридорам, где гуляли сквозняки, нас проводили в нашу спальню, помещавшуюся в Западной башне. Несмотря на горящий камин, там было ужасно холодно.

Я обнаружила, что мой чемодан был уже распакован и все мои вещи, включая недогрызенную кость Вальтера Скотта и мою недоеденную шоколадку, которые я сунула в чемодан в последний момент, аккуратно разложены на огромной кровати. Стены украшали картины, изображавшие выбегавших; из зарослей папоротника охотничьих собак, с торчавшими из их пастей перьями.

Мне не хватало Вальтера Скотта. В долгие периоды молчания между мной и Рори мне доставляло некоторое облегчение поболтать хотя бы с ним.

– Можно взять его наверх? – спросила я.

– Нет, – сказал Рори.

На книжной полке я увидела книгу «Руководство по уходу за свиньями».

– Может быть, мне стоит почитать, – сказала я. – Вдруг найду там полезный совет, как жить с мужем-свиньей.

Дверь в дверь с нами разместились Фрейны. Они уже заняли ванную и, судя по доносившимся оттуда всплескам и хихиканью, занимались не только мытьем. Я вдруг поняла, что завидую их счастью. Мне так хотелось, чтобы Рори начинал каждую фразу словами «Эмили полагает» и разражался хохотом на каждую мою шутку.

Одевалась я бесконечно долго, разрисовывая себе лицо с такой же тщательностью, с какой Рори рисовал свои картины. Мое розовое платье смотрелось потрясающе; пятно спереди я скрыла под подаренной мне Коко рубиновой брошью. Платье было несомненно тесновато – сделайся вдруг у меня гусиная кожа, пупырышки будет видно, но в целом я была довольна результатом. Единственное осложнение возникло, когда, натягивая новые колготки, я сильно их потянула, и они лопнули, так что мне пришлось надеть туфли на босу ногу.

Я поправляла декольте, когда Рори объявил, что он готов. В темно-зеленом бархатном камзоле, с белыми кружевами на шее и на обшлагах и темно-зеленой с синим – цвета клана Бэлнил – шотландской юбчонке он вновь поразил меня своей красотой. С его надменным бледным лицом и зловещим блеском в глазах он напоминал персонажей романов Стивенсона или Вальтера Скотта.

– До чего же ты изумительно выглядишь, – восхищенно вздохнула я.

Рори сделал гримасу, поддергивая жабо.

– У тебя идеальные бедра для юбки, – польстила я ему.

Рори положил на туалетный столик длинный шарф из шотландки.

– Это тебе, – сказал он.

– Я не собираюсь выходить в такую погоду.

– Ты наденешь его сейчас, – сказал он, затягивая мне им крест-накрест плечи, – и вот здесь заколешь булавкой.

– Но зачем? – удивилась я.

– Это цвета нашего клана, – отвечал он спокойно. – Замужним женщинам положено их носить.

– Но он закрывает мне декольте.

– Тем лучше, ты не на оргии в Челси.

– Неужели это действительно необходимо?

С большим неудовольствием я надела шарф. Шотландка почему-то не гармонирует с розовым шелком и рубиновой брошью.

Я хотела еще поправить волосы и макияж, но сидевший на кровати Рори наблюдал за мной, и под его холодный взглядом у меня все валилось из рук.

– Почему ты не идешь вниз? – спросила я.

– Я здесь подожду.

Я распустила по плечам несколько розовых локонов.

– С чего ты это вдруг помещалась на розовом? – сказал он.

– Мне хотелось изменить свой имидж, – ответила я мрачно. – От моего прежнего цвета было мало толку.

Внизу, в огромной гостиной, уже разносили напитки. Хозяин и хозяйка, встречая гостей у дверей, повторяли слова приветствия. Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что выгляжу лучше, чем многие дамы, но определенно легкомысленнее. Большинство из женщин, высокие и костистые, были в закрытых строгих платьях, лишь некоторые рискнули продемонстрировать покрасневшие, в пятнах, обнаженные руки. Высокие, аристократического вида мужчины увлеченно разговаривали о дренаже болот и разработке торфяников. Со стен таращились оленьи головы и рыбы в стеклянных ящиках.

Фиона и Чарльз стояли у двери. На ней было голубое платье и ни капли косметики.

– Какое миленькое платье, – неискренне сказала я.

– Да, оно всем нравится. Голубой – любимый цвет Чарльза.

Чарльз, открыв рот шире чем обычно, пялился на мои розовые волосы. Фиона попыталась вовлечь Рори в разговор о живописи.

– Вы рисуете эти странные абстрактные штучки?

– Нет.

– Один молодой человек написал портрет моей сестры Сары. Она позировала два часа, и все, что он за это время изобразил, были три виноградины и бутылка из-под молока.

Она засмеялась. Лицо Рори оставалось каменным.

– Чарльз тоже прекрасно рисует. Так жаль, что его работа в Сити совершенно не оставляет ему времени заняться живописью. Это было бы чудесное хобби – как у вас.

– Рори не какой-нибудь любитель, – вмешалась я. – Он – профессионал.

Но мои слова прозвучали впустую. Рори повернулся и пошел за выпивкой. Чарльз и Фиона с воплями восторга кинулись навстречу только что вошедшей паре.

Поэтому я была очень довольна, когда ко мне подошел Кэлен Макдональд. Он сначала поцеловал мою руку, потом щеку, а потом и оба плеча.

– Я только что говорил Бастеру, что хотел бы побольше вас видеть, – он сдвинул мой шарф и заглянул мне в декольте, – и мое желание сбылось. Чудесное платье, розовое не отличишь от обнаженного тела.

– А где Дэйдре? – спросила я.

– В Инвернессе. Так что у меня вечер свободный, и я посвящаю его вам.

Две солидные дамы с усеянными красными прожилками лицами перестали обсуждать цветочные бордюры и устремили на нас испепеляющие взгляды.

В этот момент раздался возглас «Эмили!», и я увидела Коко в потрясающем темно-синем платье, увешанную сапфирами величиной с перепелиное яйцо. Она возлежала, как мадам Рекамье, на обитой алой парчой софе в окружении толпы поклонников.

Рори сидел у нее в ногах.

Я подошла и поцеловала ее.

– А я вас не видела.

– Вы очень мило выглядите, правда, Рори? – сказала она.

– Напоминает немного креветочный коктейль, – отвечал он.

Я прикусила губу.

– Она выглядит замечательно, – сказал Бастер. – Цветет как роза. – Он от души расхохотался.

Гостей все прибавлялось. К Бастеру и Кэлену присоединился еще какой-то престарелый генерал, и они принялись наперебой рассказывать друг другу, сколько животных они истребили на прошлой неделе.

– Куропатки и кабаны, кабаны и куропатки – больше они ни о чем думать не могут. – Коко недовольно поморщилась и заговорила со мной об обуви.

Вдруг по комнате пробежал шепот, старый генерал поправил галстук и подкрутил усы.

– Какая красавица, – сказал он.

Легкая краска выступила на бледных щеках Рори. Сердце у меня упало. Даже не глядя, я уже знала, что появилась Марина.

– Здравствуйте все, – сказала она, подходя к Коко и целуя ее. – Как ваша бедная нога, дорогая?

На ней было платье из светло-серого шифона и боа из дымчатых перьев. Сочетание дымчатого оттенка с пылающими рыжими волосами напоминало о буковой роще осенью на фоне облачного неба. На ней не было шарфа с цветами клана Хэмиша. Я полагаю, она нацелилась на шотландку Рори. Что бы я ни сделала с моим лицом и туалетами, сознавала я с грустью, мне никогда не сравниться с Мариной. Хэмиш в кружевах и черном бархате выглядел чудовищно.

– Баран, разряженный уже не под ягненка, а под баранью отбивную, – тихо сказал Рори Марине. Но худшее было впереди. Следом за Мариной в гостиной появился Финн Маклин в смокинге под руку с элегантной брюнеткой.

– О Боже, – сказал Рори, – а вот и добродетельный доктор. Динни, – обратился он к хозяйской дочери, – что здесь делает великий специалист?

– Он совершенно исцелил мамочкину язву. – У Динни заблестели глаза.

– Он же ей скорее всего ее сначала и устроил.

– Я думаю, он просто чудо, – продолжала Динни.

– Вы меня удивляете, – сказал Рори, – разве врачей приглашают в гости?

Финн подошел к Коко.

– Как нога?

– Намного лучше.

– Но танцевать даже и не думайте, – сказал он твердо.

– Кто это с ним? – шепнула я Кэлену Макдональду.

– Наверное, одна из медсестер.

– Хорошенькая, – сказала я.

– Не мой тип.

Кален принялся нашептывать мне на ухо всякий вздор. Меня же больше интересовало, как Рори и Финн будут реагировать друг на друга.

– Рори, – сказала Коко. – Финн пришел.

Рори, зажигавший сигарету, взглянул на Финна без особого дружелюбия.

Финн холодно кивнул.

– Привет, Рори.

– Добрый вечер, доктор. – Рори улыбался, но в глазах его был холод, а лицо стало белее мрамора. Последовала неловкая пауза.

– Ну разве не чудесно для всех нас, что Финн вернулся? – с воодушевлением обратилась к окружающим Коко.

– Только не для меня, – сказал Рори.

– Это Фрэнсис, – не обращая на него внимания, представил Финн элегантную брюнетку. – Она работает в больнице.

– А, экскурсия для персонала, – протянул Рори, – забавно. Вы приехали сюда на автобусе с ящиком пива или это входит в программу курса для медсестер – ночь страсти в объятиях доктора Маклина?

– Только для самых старательных медсестер, – Фрэнсис улыбнулась Финну.

– Не понимаю, мисс, как это вам удалось отвлечь его от извлечения на свет младенцев и аппендицитов, – сказал Рори.

Фрэнсис явно не знала, как ей отнестись к словам Рори.

– У доктора Маклина остается мало времени для отдыха.

– Разумеется. – В глазах Рори блеснуло злое озорство. – Он всем нам пример. Я полагаю, поэтому ваш брак и не удался, Финн. Я слышал, вашу бывшую жену не устраивал ваш напряженный график, а быть может, то обстоятельство, что вы проводили слишком много времени у чужих постелей. Однако, – он широко улыбнулся Фрэнсис, – похоже, вы вполне утешились.

Я в замешательстве отвернулась; ну почему он такой вредный? Рори схватил меня за руку.

– Вы еще незнакомы с Эмили, Финн?

– Мы знакомы, – сказала я быстро.

– Вот как? – Рори приподнял бровь.

– Мы встретились однажды у Коко, когда Финн приходил по поводу ее лодыжки.

Рори поставил стакан на поднос проходившего мимо официанта.

– Вы все еще пытаетесь рисовать? – спросил Финн.

– У Рори в апреле выставка в Лондоне, – поспешила вставить я.

– Она ему не нужна, в сущности, – сказал Финн. – Он сам себя уже давно выставляет на посмешище. – Взяв под руку Фрэнсис, он направился в другой конец комнаты, где заговорил с хозяином.

– Блещет остроумием, как всегда. – Рори зажег одну сигарету от другой, рука у него дрожала.

– Вам нравятся шотландские танцы, Эмили? – спросила Марина.

– Когда я выпью, мне любые танцы нравятся, – сказала я, допивая стакан.

Мы сели за ужин.

С фамильных портретов на нас смотрели предки хозяев. Огонь свечей играл на полированных панелях стен, рыцарских доспехах, длинном столе, уставленном серебром и хрусталем, и на жемчужно-белых плечи Марины.

– Я надеюсь, передо мной окажется какой-нибудь огромный букет, чтобы мне не сидеть лицом к лицу с доктором Маклином, – буркнул Рори.

Я с ужасом увидела, что они с Мариной сидят как раз напротив. Я села рядом с Кэленом, который не терял времени, – подвигая мой стул, он провел рукой по моей голой спине. Но самое ужасное – с другой стороны от меня помещался неодобрительно взиравший на окружающих с высоты своего без малого двухметрового роста Финн Маклин с его тициановской шевелюрой.

– Привет, Финн, – сказал Кэлен. – Как дела? Вы знакомы с этой потрясающей особой?

– Доктор Маклин не принадлежит к числу моих поклонников, – сухо заметила я.

– Пусть так, – сказал Кэлен, – но его рост позволяет ему заглядывать в ваше декольте, если я не поправлю ваш шарф. Вот так будет лучше. Не будем поднимать вам давление, Финн. Эти врачи чересчур мнят о себе, воображают, что все медсестры и пациентки от них без ума.

Я засмеялась. Финн и глазом не моргнул.

– Должно быть, очень интересно управлять своей больницей, – сказала я. Он собрался было ответить, но в этот момент между нами оказалась огромная разливательная ложка, полная горячего супа. – Здорово, наверное, управлять больницей, – опять завела я. В это время Финн уже занялся своим супом.

– Чем здесь больше всего болеют? – спросила я.

– Недержанием речи, – пробормотал Кэлен себе под нос.

Я только вошла во вкус, расспрашивая Финна о больнице и операциях, которые он там проводит, когда Кэлен приподнял свешивающуюся над моим левым ухом прядь волос и прошептал:

– Боже, до чего я хочу вас.

Я рассмеялась посередине фразы и покраснела.

– Извините, – сказала я Финну. – Это просто Кэлен меня насмешил.

Финн явно решил, что с такими дураками связываться не стоит, и, повернувшись ко мне своей огромной спиной, заговорил с девушкой, сидевшей справа от него.

Официанты двигались вокруг стола, стук тарелок смешивался со звяканьем ножей и вилок, звоном бокалов и шумом голосов. В конце стола сидела леди Даунлиш, внушительной наружности дама, некогда, вероятно, довольно красивая. Рори и Марина сидели молча и почти ничего не ели. Мне казалось, что они не видят и не слышат ничего вокруг. И вдруг мне стало страшно. Мне представились их переплетенные ноги наподобие дьявольских раздвоенных копыт. Я уронила салфетку и наклонилась за ней. Под столом было темно. Я надеялась, что мои глаза адаптируются к темноте, но этого не произошло, наверное, мне в детстве давали мало витаминов. Я не могла различить, где чьи ноги. Я схватила чью-то лодыжку – она оказалась слишком толстой для Марины и судорожно дернулась. Не могла же я оставаться там вечно. Я вынырнула обратно.

– Что с вами, миссис Бэлнил? – Леди Даунлиш смотрела на меня несколько испуганно. – Вы здоровы?

– О да, – пискнула я. – Какой восхитительный суп!

– Все ждут, когда вы его наконец доедите, – сказал мне вполголоса Финн.

– О я уже закончила. У меня, право, нет никакого аппетита.

Пока меняли тарелки, все заговорили о рыбной ловле.

– Вы с Мариной совсем непохожи, – сказала я.

Он бросил на меня настороженный взгляд.

– В каком смысле?

– Ну, она порывистая, а у вас такая выдержка. Не могу вообразить себе, чтобы вы, когда были студентом, засовывали чучела обезьян под кровать сестре-хозяйке.

Он улыбнулся мне легкой мимолетной улыбкой – прием, которым он пользовался, чтобы вежливо держать людей на расстоянии.

– У меня не было на это времени, я был слишком занят делом.

– Все эти люди ваши пациенты? – спросила я. – Должно быть, забавно сидеть за столом, зная, как выглядит каждая женщина, когда она разденется.

– Кэлену это в любом случае известно, – сказал он. – Что вы целые дни делаете дома?

– Мало что делаю. У меня нет способностей к домашнему хозяйству. Читаю, ворчу, иногда даже грызу ногти.

– Вам нужно найти работу, чем-то заняться, – продолжал он. – Что вы делали до встречи с Рори?

– Печатала с ошибками письма в разных конторах, когда похудела, поработала немного моделью, потом обручилась с членом парламента. Не думаю, что я стала для него ценным приобретением. А потом появился Рори.

– Сегодня полнолуние, – говорила сидевшая напротив нас блондинка с лошадиным лицом. – Интересно, появится ли сегодня ночью привидение. Кто ночует в западном крыле?

– Фрейны, – отвечала Динни Даунлиш, понизив голос, – и Рори с молодой женой.

– Какое привидение? – шепотом спросила я у Кэлена.

Он засмеялся.

– Да ерунда. Лет двести тому назад один из предков Даунлишей влюбился в жену своего старшего брата. Та, видимо, тоже была к нему неравнодушна. Однажды, когда мужа не было дома, она пригласила его к себе в спальню. Ночью, облачившись в белые одежды, он пробирался в Западную башню, когда неожиданно вернулся супруг и, сорвав со стены кинжал, заколол его. С тех пор призрак младшего брата бродит по коридорам в полнолуние, пугая всех в отместку за свою неудавшуюся жизнь.

– Какой ужас! – пролепетала я.

– Не волнуйтесь! Я о вас позабочусь. – Кэлен положил руку на мою ногу и замер, ощутив обнаженную кожу. – Господи, – сказал он удивленно.

– У меня порвалась единственная пара колгот, – объяснила я.