Текст книги "Эмили"

Глава 20

Семейную жизнь на такой основе не построить заново. Вернувшись домой, я совсем уже собралась с духом, чтобы сказать Рори о ребенке, но он ничего вокруг не замечал, поглощенный размазыванием по холсту синей краски. Струсив однажды, я уже никак не могла решиться вновь.

Следующие несколько недель он настолько ушел в работу, что я для него вообще перестала существовать.

Я все время думала о ребенке. В кино лишний раз не пойти, а ребенка с кем оставить? На море не поехать. Грязные пеленки, бессонные ночи. Я сама, в безразмерных лифчиках, располневшая, отяжелевшая, утратившая всякую привлекательность.

Но в то же время я была охвачена радостным волнением. Когда это существо появится на свет, мне будет кого любить, любить открыто, не стыдясь своего чувства, как я хотела любить Рори, как обстоятельства помешали мне любить Финна.

Мне так хотелось рассказать Рори. Я купила бутылку шампанского и каждый день доставала ее из потайного местечка в шкафу, но потом снова прятала.

Я пыталась вновь привлечь к себе Рори, но изо дня в день слышала от него только: «Господи, до чего я устал!» Как только я ложилась в постель, он тушил свет, поворачивался ко мне спиной и притворялся спящим.

Лежа рядом с ним, я прислушивалась к шуму моря и думала о Финне, который, наверно, был все еще на работе, принимая роды или успокаивая больного. Суровые черты его прекрасно-некрасивого лица вставали у меня перед глазами. Сколько я могу еще выдержать, думала я, и волосы у меня сырели от непрерывно струящихся слез.

В надежде увидеть Финна я бывала на каждой вечеринке, затеваемой на острове, но он нигде не появлялся. В результате я опять напивалась и по утрам чувствовала себя омерзительно.

Я побывала, однако, у мисс Бэррет, нового врача. Любопытство одолело меня. Я прошла обследование, после чего была в шоке. Мисс Бэррет была природная блондинка, стройная – одна из тех женщин, которые выглядят великолепно без всякой косметики – умная, утонченная, знающая, умеющая держать язык за зубами. Одним словом, полная противоположность мне.

Быть может, это все мое воображение, но мне показалось, что при упоминании имени Финна в ее голосе зазвучали теплые нотки. Доктору Маклину нравится, когда это делается так. Доктор Маклин советует беременным следить за своим весом. Доктор Маклин рекомендует эти витамины.

«Доктор Маклин – моя собственность, – хотелось закричать мне, – и горе той, кто на него покусится».

Неделя шла за неделей. Постепенно я впала в отчаяние. Я с трудом заставляла себя вставать и одеваться по утрам. Однажды в воскресенье, когда я пыталась не подавиться тостом с джемом, я заметила, что Рори смотрит на меня.

– У тебя ужасный вид, – сказал он. – Во что ты себя превращаешь?

За этим последовал десятиминутный выговор за мое отношение к нему и ко всем остальным на острове. Я ленива, упряма, глупа, веду себя как ребенок, со мной сладу нет. Почему я не займусь чем-нибудь вместо того, чтобы бездельничать целыми днями?

– Чем, по-твоему, я должна заниматься? Ходить на вечерние курсы кройки и шитья?

– А почему бы и нет? Тебе нужно выходить, встречаться с людьми. Бастер говорил, что его лошади к твоим услугам, если ты захочешь покататься верхом.

– Ты все сказал? – перебила его я.

– Пока все. Мне очень жаль, если я был слишком резок, но мне надоело жить в одном доме с зомби.

Не глядя на него, я встала и потащилась наверх. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы я опрометью бросилась в ванную.

Потом я позвонила Бастеру и спросила, можно ли мне с ним сегодня покататься. Рори был доволен и даже помог мне высушить волосы.

– Оставайся потом в замке, – сказал он. – Я заеду за вами, и мы вместе поужинаем где-нибудь.

Впервые за несколько месяцев он меня поцеловал.

Мы ездили с Бастером по пологим склонам, поросшим буковыми деревьями. Вальтер Скотт носился вокруг, гоняя кроликов. Наконец мы поднялись на вершину холма.

– Больница уже достроена. – Бастер указал хлыстом на новое здание справа от нас. – Финн быстро управился. Ты была там?

Я покачала головой.

– Ты видела новую красотку Финна? – продолжал он.

Я застыла.

– Красотку?

– Доктора Бэррет. Фантастически хороша. Я у нее побывал на прошлой неделе со своим радикулитом. Просто глаз от нее не отвести.

– У нее есть что-то с Финном? – спросила я.

– А для чего, ты думаешь, он ее сюда взял? – Бастер сказал это как нечто само собой разумеющееся. – Финн не дурак.

Тоска нахлынула на меня. Финн влюблен в другую. Стало быть, мне остается Рори.

– Я, пожалуй, поеду домой, – сказала я.

– А разве Рори не приглашал нас ужинать?

– Приглашал. Но мне сначала нужно ему кое-что сказать, и я хочу переодеться.

Мы поставили лошадей в конюшню, и я поехала домой. По дороге я решила, что пора сказать Рори о ребенке.

– Придется нам с тобой выдержать это вместе, дружок, – сказала я своему ребенку. – А вдруг он даже обрадуется. То-то будет нам сюрприз.

Я вошла в дом и на цыпочках поднялась наверх за шампанским. Дверь в спальню была открыта.

Я застала их во всей красе.

Глава 21

Марина и Рори в постели. Какое-то мгновение я думала только о том, как красиво они смотрятся на моих синих простынях, – ее роскошные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Как в каком-нибудь голливудском фильме.

Потом я закричала, и они оглянулись. Марина пришла в себя первой.

– Мне очень жаль, Эмили, – сказала она. – Но вы все равно бы узнали когда-нибудь.

– О, я знала, я давно все знала и то, что вы брат и сестра.

Это их явно поразило.

– Это очень мило, конечно, что вы ограничиваетесь семейным кругом, – продолжала я, – но церковь и закон такого не одобряют.

Я выбежала из спальни, заперлась в туалете и расплакалась. Через несколько минут кто-то начал дергать ручку двери.

– Убирайтесь! – закричала я. – Есть другой туалет. Здесь занято.

– Эмили, это я. Марина уехала. Ради Бога, выходи. Я хочу помочь тебе.

– Помочь мне? – Слезы перешли у меня в истерический смех. – Помочь мне? Чем ты можешь мне помочь?

– Открой, или я взломаю дверь.

– Нет! – закричала я. – Нет! Нет! – После недолгого молчания раздался взрыв.

Я снова закричала. Дверь распахнулась. Рори стоял на пороге, ружье в его руках еще дымилось. Он выбил замок.

– Выходи! – Он схватил меня за руку и поволок в спальню. В углу скулил Вальтер Скотт.

– Я знаю, зачем ты на мне женился. Чтобы получить деньги по завещанию Гектора и под маской приличия путаться со своей любимой сестричкой.

Рори затрясся.

– Кто тебе сказал?

– Хэмиш.

– Скотина!

– Он сам очень несчастлив и хочет, чтобы всем было плохо. Уж, во всяком случае, он поступил не хуже тебя, – сказала я с вызовом.

– Когда человек доходит до отчаяния, ему не до морали.

Два месяца назад нечто подобное я слышала от Финна.

И тут он рассказал мне спокойно, без эмоций, что, когда он впервые встретил меня, я ему очень понравилась. Он думал, что со мной, такой любящей, нежной, чуткой, у него что-то может получиться. Он сказал, что изо всех сил старался порвать с Мариной, но ему это не удалось. Он знал, что ему нет оправдания. Гнев закипал во мне, я готова была разразиться бранью и упреками, но его спокойствие, даже какая-то отрешенность сковали мне язык. Если бы не холод в его глазах и не смертельная бледность, он выглядел бы как обычно.

– Марина и я сознаем, что мы отверженные. Она переживает, конечно, потому что никогда не сможет иметь от меня ребенка.

– Она переживает, – у меня перехватило дыхание. – Переживает, вот как? Я ей сочувствую от всей души. Наверное, куда увлекательнее заниматься этим в моей постели, чем где-то в другом месте, где вас не возбуждают опасения, что я могу вас застать.

Он посмотрел на меня. Мне показалось, что в глазах у него промелькнуло отчаяние.

И тогда он произнес роковые слова:

– Я очень сожалею, Эм.

– Убирайся, – прошипела я. – Убирайся! Убирайся!

Он стоял в нерешительности.

– Я ни минуты не хочу оставаться с тобой под одной крышей.

Я полагаю, он только этого и ждал. Моментально побросав вещи в чемодан, он ушел, забрав с собой Вальтера.

Я бросилась к телефону.

Подошла Джекки Бэррет. В трубке была слышна музыка.

– Можно доктора Маклина? – сказала я.

– Минутку. – Ее голос звучал холодно и небрежно. – А это срочно? Он очень занят.

– Срочно. Очень срочно.

– Кто это говорит?

– У меня к нему личное дело.

– Финн, дорогой, – сказала она, и я представила себе, как она беспомощным жестом развела руками. – Это все-таки тебя.

Я бросила трубку.

Рори уехал. Финном, очевидно, завладела доктор Бэррет. Остались только мы вдвоем, я и мой ребенок.

– Ты все, что у меня есть, – сказала я.

Мне тоже не потребовалось много времени, чтобы уложить вещи. Я торопилась, чтобы успеть на семичасовой паром.

Я вызвала такси по телефону.

Когда в дверь позвонили, я надела черные очки Рори, чтобы скрыть распухшие веки, подхватила два чемодана и вышла на лестницу. Вероятно, я оступилась сразу – на верхней ступеньке. Я только успела осознать, что падаю, а потом – боль, ужасная, непереносимая, невообразимая боль. И все померкло.

Глава 22

Сквозь затуманивавшую сознание боль мне представлялись Марина и Рори на темно-синих простынях.

Вдруг я услышала знакомый голос:

– Дозировка была очень высокая, но рефлексы у нее восстанавливаются.

– Вряд ли она придет в себя раньше, чем через сутки, – заметил женский голос.

Борясь с мучительной дурнотой, я открыла глаза и – о чудо! – в ногах постели я увидела Финна, разговаривавшего с медсестрой. Но тут мое сознание снова заполонили Марина и Рори, и я закричала.

В это же мгновение Финн оказался со мной рядом.

– Эмили, дорогая, это я.

Я не переставая кричала что-то бессвязное. Он обнял меня.

– Я ею займусь, – сказал он.

Сестра растаяла в воздухе.

– Я все помню, – сказала я.

– Эмили, это я, Финн.

Я замолчала, приникнув к нему.

– Финн, помоги мне.

– Тебе приснился кошмар.

– Я все помню. – У меня задрожали губы. – Обещай мне не разыскивать Рори! Обещай!

– Не волнуйся! – успокоил он меня.

Финн убедил меня лечь, но не отпускал мою руку.

– Не уходи, – прошептала я.

– Никуда я не уйду.

– Я думала, я больше тебе не нужна, а потом я застала Рори с Мариной…

– Успокойся, дорогая. Не думай об этом. Тебе скоро станет лучше.

– Но я видела их вместе в постели! Видела!

Я снова начала кричать и метаться. Вошла сестра со шприцем. Я пыталась вырваться, но Финн держал меня крепко. Не знаю, что они мне вкололи, но оно подействовало мгновенно.

Когда я снова пришла в себя, я была спокойнее.

Комната была безобразная, с желтоватыми обоями, но солнечная. Толстуха сестра ставила нарциссы в голубую вазу. Цветы были повсюду.

– Это похоронное бюро? – спросила я.

Она бросилась ко мне и начала щупать мне пульс.

– Где я?

– В больнице.

– Славная симпатичная больница, и в каждой палате славные симпатичные доктора.

– Я сейчас позову доктора Маклина. – Она выбежала, и я услышала, как она говорит кому-то в коридоре: «Все еще бредит».

Вошел Финн.

– Ложитесь, доктор, – сказала я, – будем бредить вместе.

– Не беспокойтесь, – сказал Финн сестре, – ей гораздо лучше.

Он был из тех, кто не стыдился своих чувств на людях. Его желтые глаза наполнились слезами.

– Привет, малышка.

– Привет, – отозвалась я.

– Тебе лучше помолчать.

– Мне так тебя не хватало.

– Я верю. Ты не раз проговаривалась во сне.

Он улыбнулся.

Лицо его было прямо-таки серым от усталости. Наркотики, которые они мне давали, лишили меня последней выдержки.

– Я люблю тебя, – сказала я. – У тебя такое милое лицо.

Первые двое суток они понемногу сокращали дозу наркотиков, постепенно возвращая меня к жизни. Я не помню, когда я вспомнила о ребенке, но помню, как в панике спросила Финна:

– А мой ребенок? С ним все в порядке?

Он взял меня за руку.

– Мне очень жаль, но ты его потеряла. Мы старались его спасти, можешь мне поверить.

Мучительная печаль сжала мне сердце.

– Где Рори? – спросила я.

– У него все хорошо.

– Где он? Скажи мне правду, Финн.

Желтые глаза мигнули.

– Он не возвращался. Должно быть, он где-то на материке.

– С Мариной?

Финн кивнул.

– Надо полагать. Она исчезла в тот вечер, когда ты упала с лестницы. С тех пор их никто не видел.

Глава 23

Не помню, как долго я пролежала, тупо наблюдая, как за окном приходит весна. В этой атмосфере зарождающейся жизни я чувствовала себя чужой и отверженной. Я тосковала по потерянному мной ребенку. За мной ухаживала деловая энергичная сестра Маккеллан, пытавшаяся закормить меня таблетками и невкусной едой.

– Неужели нельзя найти для меня сестру с чувством юмора? – спрашивала я Финна.

– Только не за государственный счет.

Я жаждала его посещений. Он забегал по утрам или поздно вечером после обхода и просто сидел рядом, держа меня за руку и говоря о своих делах, или давал мне возможность изливаться о Рори и ребенке, когда у меня бывала в этом потребность.

Когда однажды вошла Джекки Бэррет, он не отпустил мою руку.

– Ей лучше, – сказал он.

– Прекрасно, – отозвалась она по-деловому. – Ну и напугали же вы нас, – добавила она, обращаясь ко мне. Мне показалось, что в ее голубых глазах появились льдинки.

– Я думала, у тебя с ней роман, – сказала я, когда она вышла.

Финн удивленно взглянул на меня.

– Она подошла к телефону в тот вечер, и тон у нее был ужасно собственнический.

– Не знаю, с чего бы это. Мы просто смотрели по телевизору какую-то медицинскую программу. После этого я почувствовала себя счастливее. Я много спала. Финн не пускал ко мне посетителей, да я никого и не ждала. Но затаенные опасения не покидали меня, и мне не пришлось долго ждать.

Два дня спустя я дремала в постели.

Вдруг за дверью послышалась суета, и знакомый голос нетерпеливо спросил:

– Где она?

Я тут же окончательно проснулась с сердцебиением, обливаясь потом.

– Бросьте эту дурь, – продолжал голос. – Я ее муж.

Я услышала смущенный голос сестры Маккеллан:

– Извините, но доктор Маклин запретил посещения.

– Тогда я сейчас обойду все палаты и перебужу всех больных, пока не найду ее.

– Но вы не понимаете, сэр. Миссис Бэлнил очень больна. У нее было тяжелое сотрясение мозга и внутреннее кровотечение. А с тех пор как бедняжка пришла в себя и узнала о потере ребенка, она в глубокой депрессии.

– Потере чего? – Голос Рори прозвучал как удар хлыста. – Что вы сказали?

– О потере маленького. Могу себе представить, как вы были огорчены, сэр.

– Где она, черт вас побери? – прошипел Рори.

– Не смейте прикасаться ко мне, молодой человек! – взвизгнула сестра Маккеллан. – Миссис Бэлнил в этой палате, но я не знаю, что скажет доктор Маклин, когда вернется.

Послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась, и вошел Рори.

– Вот ты где.

– Здравствуй, Рори, – проговорила я осипшим голосом.

Он стоял у постели, его черные глаза сверкали, лицо казалось смертельно бледным на фоне темного мехового пальто.

– Что это я слышу о ребенке? – спросил он. – Это правда?

Я кивнула.

– И давно ты знала?

– Месяца два.

– Какого черта ты мне не сказала?

– Я пыталась. Я очень хотела. Я просто не могла решиться.

– И ты выставила меня, даже не дав мне знать о его существовании.

– Я думала, тебя это не интересует.

– Не интересует мой собственный ребенок?

– Мистер Бэлнил, – вмешалась сестра Маккеллан, колыхая накрахмаленной грудью. – Мы не должны волновать миссис Бэлнил.

Рори даже не повернул головы.

– Пошла отсюда, жирная стерва.

Когда она не подчинилась, он повернулся с таким выражением на лице, что она тут же бросилась к двери.

– Как это случилось? – спросил он.

– На мне были твои темные очки. Я, наверно, оступилась на верхней ступеньке и скатилась вниз.

– Я думаю, ты мало что об этом помнишь?

– Немного, – отвечала я медленно. – Зато я очень живо помню, что случилось перед этим.

Этот момент Рори обошел молчанием.

– Какого черта ты не сказала мне о ребенке раньше? Это преступная безответственность с твоей стороны.

– Я думала, что ты влюблен в Марину, – слабо возразила я. – Если бы я сказала тебе о ребенке, ты бы подумал, что я хочу тебя этим поймать.

– Я не слышал ничего более идиотского. Я полагаю, это действительно был мой ребенок?

Я разрыдалась. В этот момент вошел Финн. Ненависть их друг к другу была почти физически ощутима.

– Что здесь происходит? – спросил Финн сестру Маккеллан.

– Пусть он уйдет, – рыдала я.

– Оставьте ее в покое, – взревел Финн. – Убирайтесь отсюда! Вы что, уморить ее хотите?

– Она моя жена. Я имею право быть с ней.

– Не имеете, если вы ее со света хотите сжить. Вы разве не видите, что с ней?

Финн сел на кровать и обнял меня.

– Ну, ну, детка, все будет хорошо.

– Я больше не могу, – рыдала я, уткнувшись ему в плечо. – Пусть он уходит.

Финн поднял на него глаза. Рори потемнел, сжимая кулаки.

– Уберетесь вы отсюда или нет?

Рори вышел, хлопнув дверью.

Глава 24

На следующий день Финн улетел навещать своих пациентов, и в часы посещений снова явился Рори. Он был усталым, угрюмым, небритым и при всем том – как это ни странно – очень красивым.

О только бы мне снова не попасть под его роковое обаяние!

Он принес огромный букет ландышей, две банки паштета из гусиной печенки, порнографический роман и бутылку витаминной настойки.

– Паштет от матери, – сказал он. – Порно от Бастера. Он сказал, что ему понравилось, хотя это еще ни о чем не говорит. Все шлют привет.

Он вручил мне бутылку.

– Это должно помочь тебе коротать длинные вечера. Тут на самом деле разбавленное виски, но если ты этикетку не сорвешь, то доктор Маклин ни о чем не догадается.

Я засмеялась.

– Как ты сюда попал? Я думала, Финн меня с собаками охраняет.

– Состроил глазки довольно интересной блондинке по имени доктор Бэррет. Она сказала, я могу пробыть у тебя четверть часа.

– Меня не удивляет, что это подействовало. Как ты поживаешь? – спросила я.

– Прекрасно.

– Кто там за тобой присматривает? – Я покраснела. – То есть я хочу сказать… не думай, что я сую нос в твои дела.

– Никто, – сказал он.

Мне ужасно хотелось спросить, где Марина, но я вдруг почувствовала полное бессилие, как хозяйка на вечеринке, где все изнывали от скуки.

– Ты можешь не задерживаться, – сказала я. – Навещать людей в больнице ужасно скучно.

– Уже надоел тебе, да?

Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Я смущенно потупилась.

Рори встал.

– Я приду завтра, – сказал он. – Мне очень жаль, что так вышло с ребенком.

И тут он сделал нечто в высшей степени странное. Он наклонился и застегнул доверху пуговицы на моей ночной рубашке.

– Я не хочу, чтобы Финн видел твою грудь, – сказал он.

После этого он приходил каждый день. Ни он, ни я ни разу не упомянули о Марине. Меня удивляло, каким он мог быть милым – не насмешливым, не скучающим, – но его визиты стоили мне огромного напряжения. Если Финн о них и знал, он ничего не говорил.

Однажды, неделю спустя, в соседнюю палату привезли беременную на сносях. Она казалась очень молоденькой и испуганной, а ее муж еще моложе и испуганнее. Их взаимная нежность вновь заставила меня ощутить свою потерю.

Когда попозже зашел Финн, он застал меня в слезах.

Он сразу все понял.

– Это девочка из соседней палаты? – спросил он.

Я кивнула.

– Мне это просто все напомнило.

– Не грусти, – сказал он, обнимая меня. – У тебя еще много времени впереди, чтобы иметь детей.

Дверь открылась. Я вздрогнула и оглянулась. На пороге стоял Рори. Вид у него был угрожающий. Я отшатнулась от Финна, но потом подумала, а почему, собственно, после того как Рори со мной обошелся?

– Я думала, ты придешь попозже, – пролепетала я.

– Оно и видно. Мне вас оставитъ?

– Не говори глупостей. У Финна сейчас обход.

– Я с удовольствием останусь, если ты считаешь, что нуждаешься в защите, – сказал Финн.

Сжав зубы, Рори выступил на середину палаты. На щеке у него задергался мускул.

Прежде чем он успел что-либо сказать, я возразила:

– Спасибо, я вполне в состоянии о себе позаботиться.

Рори не сводил с Финна разъяренного взгляда, пока тот не вышел.

– Если ты не хочешь, чтобы я из него вышиб дух, постарайся с ним больше не нежничать, ладно?

– Ладно. Только, откровенно говоря, это глупо с твоей стороны. Такое бешенство можно оправдать только ревностью, но, поскольку ты сам сказал, что меня не любишь, при чем тут ревность?

– Я защищаю свою собственность, – сказал Рори.

– И потом он вовсе не нежничал. Он успокаивал меня. Я очень расстроена из-за ребенка.

Подойдя ко мне, Рори протянул руки.

– Это я должен тебя успокаивать, – сказал он мягко.

В ужасе от него отшатнувшись, я заплакала.

– Перестань ради Бога, – рявкнул он.

– У меня нет сил ссориться, – простонала я.

Он прошел по комнате.

– Здесь ужасно, – сказал он. – Тебе пора домой.

– Нет! – зарыдала я. – Я была очень больна. Финн говорит, что домой мне еще рано!