Текст книги "Дневники герцогини"

Глава 28

Гидеон провел утро с Девоном на фехтовальной выставке, которую Кит устроил в Найтсбридже. В другое время он вернулся бы с Китом в салон, чтобы отпраздновать событие. Но он не мог удержаться от мыслей о Шарлотте. Ему, как и ей, хотелось верить, что между потерянным дневником и лицом в окне нет никакой связи. Но слишком странно для случайного совпадения, что ее дневник пропал в ту самую ночь, когда ограбили дом майора. Гидеон пытался сложить вместе кусочки информации.

Друзья заметили его рассеянность.

– Хочешь, мы завезем тебя в академию к Шарлотте? – лукаво спросил Кит, развалившись в карете со шпагой на коленях.

– Нет. Мне сегодня надо потренироваться.

– Разве мы не рядом с академией? – выглянул в окно Кит.

– Совсем рядом, – посерьезнев, ответил Девон. – Возможно, нам следует остановиться, Гидеон. На случай если тот человек еще поблизости.

– Не знаю, – сказал Гидеон, глядя, как Кит мягкой тряпкой протирает клинок. – У нее, наверное, сейчас урок.

– Думаю, ты умираешь от желания ее увидеть, – сказал Кит. – И она значит для тебя больше, чем ты хочешь признать.

Гидеон откинулся на сиденье.

– Это действительно заметно?

Кит рассмеялся:

– Ты пытаешься убедить нас, что женишься на Шарлотте только потому, что так положено поступить?

– Она прелестна, – пожал плечами Гидеон, – я это признаю. И что-то в ней… сводит меня с ума. Вы должны мне помочь. Не знаю, что произошло. Я умираю от желания уложить ее в постель… Прости, Девон. Я говорю откровенно и забыл, что ты ее кузен.

– Все в порядке, – заверил Девон. – Я с удовольствием сплю со своей женой. А Шарлотта через несколько дней станет твоей.

Гидеон покачал головой:

– Она заставляет меня смеяться, когда у меня нет поводов для веселья. Взять хотя бы этот дневник, чепуху, которую она написала обо мне. Мне бы нужно злиться. Я и злился. А теперь сам не понимаю, что чувствую.

Шарлотта считает, что он достоин ее любви. В результате Гидеон поймал себя на том, что хочет соответствовать ее ожиданиям и мнению о нем. Даже не понимая, когда это произошло, он перестал играть роль. И женится на ней с открытым сердцем.

Ему бы сопротивляться. Но было слишком поздно. Шарлотта пробралась под его кожу, проникла в кровь. Он никогда не сможет жить двойной жизнью, как планировал.

– Когда она смотрит на меня, у меня появляется ощущение, будто я подхватил какую-то странную лихорадку.

– Может быть, у тебя проблемы со здоровьем? – взглянул на него Кит. – Не хочешь доктору показаться?

– Нет. Пусть лучше он проверит голову Девона.

– Он уже это сделал, – сказал Девон. – Достал какой-то инструмент, сунул мне прямо в ухо и смотрел.

– И что? – поинтересовался Гидеон.

– Сказал, что все чисто, – пожал плечами Девон.

Кит поднял бровь:

– Нет. Он сказал, что видит все насквозь.

Гидеон усмехнулся и стал размышлять, когда Кит и Девон начали подтрунивать друг над другом.

Возможно, он сумел научиться быть довольным. Возможно, он сейчас доволен. В свое время он не верил, что это возможно.

Он нужен Шарлотте. В смысле, выходившем за пределы физиологии.

Но видимо, ему она нужна больше, ему и его пребывавшей в небрежении дочери. Он так жалел о жизни Сары. Он не мог спасти то, что они потеряли. Но он не повторит ошибки. Ни с Сарой, ни с ее братом или сестрой, которые, как он надеялся, у нее скоро появятся. Он думал, что Эмили была бы довольна.

Он не смог бы выбрать женщину лучше Шарлотты, даже если бы до конца дней искал замену матери, которую потеряла его дочь. Теперь рядом будет кто-то, кроме его дворецкого и противной экономки, следивших, чтобы он не упился до смерти. Женившись на Шарлотте, он обретет больше, чем просто жену. У него будет семья.

– Ладно, – выпрямился он на сиденье. – Вы меня уговорили. Высадите меня на углу. Я прогуляюсь до академии пешком. Шарлотте, вероятно, не понравится мое появление там, но это ее последний день в академии. Я задержусь на несколько минут. И подожду в комнате, где никому не помешаю.

Мисс Пеппертри буквально втащила его в дом и повлекла через холл к официальной гостиной.

– Хвала небу, вы здесь! – воскликнула она, ее очки съехали на кончик носа. – Торопитесь! Он с ней наедине. Конечно, там Ранкин, но он не та сила, что вы. Я слушала под дверью – исключительно для ее блага, вы понимаете, – и услышала про тайный побег. Это будет конец для нее. Для школы. Для меня.

– Успокойтесь, мисс Пеппертри, – сказал Гидеон, но мгла ярости захлестнула его. – Вы, должно быть, неправильно поняли. Кто с Шарлоттой? Сэр Дэниел? Ее брат или один из кузенов?

Гидеон подумал о Филиппе, но тот заигрывал бы со смертью, явившись к Шарлотте, когда ему велено было держаться подальше. Не может быть, что речь идет об этом проходимце.

– Вот, ваша светлость, – открыла дверь мисс Пеппертри. – Сами посмотрите.

Он застыл, прервав своим появлением весьма тревожный разговор, судя по облегчению на лице увидевшей его Шарлотты.

– Твой герцог разобьет тебе сердце, – услышал он последнюю фразу.

– Нет. – Гидеон ладонью так толкнул дверь, что мисс Пеппертри, ахнув, едва успела отскочить, чтобы не оказаться припечатанной к стене. – Вы ошибаетесь. Ее герцог всего лишь переломает вам кости.

– Только не в академии! – в ужасе воскликнула мисс Пеппертри. – Я этого не переживу!

Филипп повернулся с беспечной улыбкой.

– Вы застали меня врасплох в театре. Теперь я подготовился.

– Отлично. – Стащив перчатку, Гидеон изо всех сил хлестнул его по щеке.

Филипп не дрогнул, но его глаза потемнели, губы сжались, когда он посмотрел Гидеону в лицо.

– Нет! Не делай этого, – побледнела Шарлотта.

– Он уже сделал, – провел пальцем по щеке Филипп.

Гидеон раздраженно взглянул на нее:

– Пожалуйста, выйди из комнаты. Подобные дела при дамах не улаживают.

– Я…

– Сейчас же!

После недолгого колебания Шарлотта подхватила юбки и поспешила вон, переглянувшись с мисс Пеппертри. Ранкин двинулся к герцогу, сознавая, что он контролирует ситуацию.

Гидеон с негодованием смотрел на Филиппа, который, казалось, съежился, наконец сообразив, с каким врагом схлестнулся.

– Мы встретимся завтра утром, сэр, чтобы уладить это дело раз и навсегда. Какое оружие выбираете?

Филипп судорожно сглотнул.

– Я был бы дураком, предложив ученику Фентона что-то, кроме пистолетов.

– Вы были дураком, переступив порог этого дома, когда я дал вам шанс уйти живым. – Гидеон оглянулся на звук шагов и с удивлением увидел, как в комнату входят Кит и Девон. – Что вы здесь делаете?

– Девон узнал у дома слугу Филиппа, – покачал головой Кит. – И подумал, что могут быть проблемы. Насколько я понимаю, они есть.

Гидеон кивнул:

– Мы встречаемся завтра на свежем воздухе. Я свяжусь с вами, сэр, уточнить детали.

– Болван, – без всякого сочувствия сказал Девон Филиппу, – вы заслуживаете всего, что он вам уготовил. У меня соблазн самому уладить дело. Она моя кузина.

Филипп, не ответив, вышел из комнаты. Если он и жалел, что разозлил Гидеона, то скрыл это. А если пока не жалеет, подумал Гидеон, то пожалеет об этом завтра.

Шарлотта остановилась посреди холла, рядом с мисс Пеппертри.

– Девочки не должны услышать об этом. Это не должно произойти. Мне нужно остановить это.

– Согласна, – сказала мисс Пеппертри. – Если ты этого не сделаешь, для нас это будет погибель. Появятся свидетели и начнутся пересуды в газетах. И если дуэль для кого-то из них кончится скверно… Мне даже страшно об этом думать.

– Я должна их остановить, – сказала Шарлотта, предчувствуя, что ей это не удастся.

– Как?

– Что ты предлагаешь? – спросила Шарлотта. – Я не могу думать. Почему мужчины так поступают? Пожалуйста, Дафна, дай мне совет. Что я могу сделать, чтобы помешать им?

Мисс Пеппертри прищурилась:

– Ты можешь пригласить герцога поужинать и угостить его вином.

– Ты снова читаешь про Борджиа? Почему тебя влечет к этим ужасным темам?

– Не знаю, – ответила Дафна. – Почему тебя тянет к опасным мужчинам?

Шарлотта не нашлась что ответить.

Действительно опасно влюбиться в мужчину, которого она создала в своем дневнике. Выдуманного мужчину, которым она могла распоряжаться как хотела. Но герцог Уинфилд не вымышленный возлюбленный. Он реальный.

Она сочинила столько счастливых финалов. Она выдумала, что темноволосый герцог заметит ее в толпе и больше никогда не взглянет на другую женщину. Теперь, когда этот роман стал реальностью, Шарлотта поняла, почему все Боскаслы действуют вопреки всякой логике, когда на их горизонте появляется правильный человек.

– Возможно, тебе следует привести его светлости разумные доводы.

– Это для меня предпочтительнее, но, боюсь, он не в том настроении, чтобы их выслушивать. Ты почувствовала его гнев? Думаешь, человек с его характером оценит нравоучительную лекцию? Он меня не простит.

Словно подтверждая ее слова, из гостиной появился Гидеон и широким шагом пересек холл, лишь коротким кивком показав, что заметил присутствие дам. На безопасном расстоянии за ним следовали Кит и Девон.

– Теперь понятно, что ты имела в виду, – пробормотала мисс Пеппертри. – Он грозный мужчина, когда возбужден. – Она прижала руку ко рту. – Я хотела сказать, когда его страсти… Ох, не того сорта страсти…

– Я поняла, – сказала Шарлотта. – Но я должна попытаться остановить его.

Мисс Пеппертри по-совиному захлопала глазами.

– Я знаю, что сделала бы в сложившихся обстоятельствах.

– Ты? – с неподдельным интересом уставилась на нее Шарлотта. – Сделала бы?

Мисс Пеппертри кивнула.

– Леди обязана использовать все имеющиеся у нее возможности, чтобы избежать неприятного результата – дуэль со смертельным исходом.

– До смерти! – закусила губу Шарлотта. – И поводом стала я.

– Тогда ты должна стать и решением.

– Ох, Дафна. Я никогда не думала, что ты разбираешься в подобных делах.

– Понимать и одобрять – разные вещи. Все произошло из-за тебя. Возможно, ты сумеешь предотвратить худшее.

Шарлотта тяжело вздохнула:

– Я могу только попытаться.

Глава 29

Была почти полночь. Гидеон устроился в своем кабинете с графином бренди. Днем пришло письмо от гувернантки его дочери. Миссис Стернс занудно сообщала, что они с леди Сарой покинули Уинфилд-Хаус и не рассчитывают прибыть в Лондон к свадьбе из-за задержек в пути, но, учитывая, что погода пока хорошая, надеются приехать вскоре после события.

«Леди Сара вне себя от волнения, ваша светлость. Конечно, она желает снова увидеть вас. И буквально жаждет познакомиться со своей новой мамой, которая, я полагаю, окажется рафинированной леди…»

Гидеон вздохнул. Эта старомодная особа никогда не позволит ему забыть, что поймала его в постели с одной из соседок, вдовой, чье вожделение и отвращение к новому браку превышали его собственные. Что ж, он посмеется последним, когда представит ее Шарлотте. Миссис Стернс глазам своим не поверит. А может быть, это она посмеется над ним. Не исключено, что она его вообще не узнает. Он сам себя не узнавал в последние дни. Он положил письмо на стол.

Шарлотта изменила все.

Она изменила его!

К несчастью, она не изменила его властную натуру и склонность действовать под влиянием гнева. Фактически она выявила в нем лучшие и худшие качества, порой проявлявшиеся одновременно.

И явно производила такой же эффект на других людей. Взять хоть провинциального мужлана, с которого ему предстоит сбить спесь завтра. Гидеон отдаст ему должное, если тот проявит твердость.

– Ваша светлость?

– Да, Шелби, – сказал он, не поворачивая головы.

– Что-нибудь еще сегодня понадобится?

– К завтрашнему дню все готово?

– Абсолютно все, – ответил Шелби с энтузиазмом, который редко демонстрировал. – Дуэльные пистолеты проверены, сапоги начищены до блеска. Карета по дороге заберет сэра Кристофера. Полагаю, я составлю компанию вашей светлости?

– Не стоит ожидать события с таким пылом, Шелби. С последней дуэли прошло не так много времени.

– Я уважаю традиции, ваша светлость.

Гидеон улыбнулся, глядя в огонь.

– Признайся, ты счастлив снова видеть меня в оковах.

– Будет облегчением видеть, что вы успокоились, ваша светлость. И если позволите, могу добавить, весь персонал рад, что вы правильно поступаете по отношению к мисс Боскасл и к леди Саре. Самое время, должен сказать.

– Да ты наглец… – Гидеон не договорил, сообразив, что Шелби, бросив последнюю реплику, как гранату, благоразумно исчез.

Что Гидеон мог сказать? Он тоже стремился восполнить недоданное Саре. Он снял сюртук и жилет. Распустил галстук и начал расстегивать рубашку.

Гидеон потер лицо. Сегодня он был резок с Шарлоттой. Промчался мимо нее в холле, не сказав ни слова, поскольку те слова, что пришли ему тогда на ум, нельзя было произнести. Но вряд ли она могла рассчитывать, что он станет беспокоиться об этикете, застав с мужчиной, который уговаривал ее бежать. А когда подумал о том, как этот мужчина оскорбил ее и заставил горевать еще до того, как он, Гидеон вошел в ее жизнь…

Нужно забыть о ней до окончания дуэли, или у него будет искушение убить противника, когда он намеревается всего лишь ранить его в знак предупреждения. Нужно расслабиться. Но требовались усилия, чтобы помешать мыслям блуждать.

Шарлотта словно стала частью его, словно стояла позади и шептала в ухо…

– Гидеон.

– Что за черт?

Он вскочил, ударившись коленом о стоявший рядом с креслом стол. Бокал покатился по ковру, хорошо, что он был пуст.

– Проклятие! Что ты тут опять делаешь, черт побери, ведь уже ночь? Мне мерещится? Я разум потерял? Или ты с ума сошла?

Гидеон тряхнул головой. Ничего не изменилось. Это была Шарлотта во плоти, а не игра его воображения. Это его нареченная, от горла до лодыжек закутанная в голубую вечернюю накидку, ее глаза округлились, словно он напугал ее и нет выхода. Он снова чертыхнулся и, всплеснув руками, обошел ее кругом.

– Ваша светлость, следите за собой, – сказала она, отступая за кресло. – Я не потерплю таких выражений в моем присутствии.

– В твоем присутствии? – рыкнул он и стиснул зубы. – Следить за собой? – Он двинулся к ней. – Это тебя надо взять под контроль. Надеюсь, ты не сама сюда пришла. Иначе мне придется серьезно задуматься о постройке башни и запирать тебя там в мое отсутствие.

Она заморгала, ее взгляд опустился и снова взлетел к его лицу.

– Ты полураздет.

– В самом деле? – Гидеон сдернул с шеи галстук и подбросил вверх. – Я не сижу ночь напролет в цилиндре и фраке, ожидая, когда очередная женщина вломится сюда без предупреждения.

– Ох. Это правда?

– Не охай. Да, я полураздет. А когда отправляюсь в постель, снимаю остальную одежду. Порой я вообще сплю голым. А чего ты ожидала, прокравшись в мужскую крепость ночью?

Шарлотта снова заморгала.

– Как ты сюда добралась? – спросил он, шагнув вперед.

– Девон привез меня. А с ним Харриет.

– Где он? Хватит с меня его вмешательства в мою жизнь.

– Не знаю, – с обиженным видом ответила Шарлотта. – Я просила его заехать за мной через два часа. В любом случае ты не можешь выйти в таком виде.

– Как ты попала в дом?

– Твой…

Он хлопнул себя по лбу.

– Молчи. Сам догадаюсь. Это Шелби?

– Да, но…

– Два часа, говоришь? Зачем? Позволь, я снова угадаю. Ты думаешь, что за два часа способна отговорить меня от завтрашней дуэли.

– Если есть какой-нибудь способ…

– Ну-ну. Попытайся. Старайся изо всех сил. – Гидеон потянулся расстегнуть ее накидку. – Убеди меня. Но имей в виду, что мой дворецкий расстроится, если дуэль завтра не состоится.

Шарлотта поймала его взгляд.

– Я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь. По-моему это вполне разумно.

Гидеон наклонился к ней:

– Дорогая, ты будешь чувствовать себя лучше, если я пообещаю выстрелить в ту часть его тела, где рана не будет сильно кровоточить?

– Я… – Шарлотта закинула руки ему на шею и потянула его голову вниз.

Хоть Гидеон и злился на ее выходку, он поймал себя на том, что его возбуждает неумелая попытка Шарлотты соблазнить его. Его мужское достоинство, наливаясь, упиралось в брюки. Кровь закипела в жилах. Самец в нем взял бы все, что она предложит, отложив совесть на потом. Пока правят бал удовольствия ночи.

– Гидеон, пожалуйста, – прошептала Шарлотта. – Ради благопристойности…

– Я меньше всего думаю о благопристойности. И ты, кажется, тоже.

– Тебе опасно драться на дуэли.

– Не так опасно, как тебе оказаться в положении, в котором ты сейчас находишься.

– Тогда я…

– Нет. Ты уже здесь.

Под ее невольный вскрик Гидеон потянул ее на ковер. Привлек к себе, ощущая нежные выпуклости ее груди и живота. Какой-то миг он просто упивался ее близостью, жаром, исходившим от ее тела. Шарлотта толкнула его плечом в плечо. Он обхватил ее за ягодицы и, подняв колено, прижал ее к твердевшему копью.

– Гидеон? – прошептала Шарлотта, оторвавшись от его губ.

Она даже не подняла головы, когда он повернул ее на спину и с нарочитой неторопливостью расстегивал накидку, а потом лиф ее платья. Гидеон быстро перехватил ее руку, которую Шарлотта напрасно щитом подняла перед грудью. Наклонившись, он прихватил сосок зубами. Из ее горла вырвался звук, разрушивший его контроль и освободивший первобытные инстинкты.

– Ты пришла сюда по делу, Шарлотта. – Он потянулся приподнять пышный подол ее платья. – Думаю, следует выслушать твои мольбы, прежде чем я решу, что делать дальше. Если через несколько мгновений я еще смогу думать.

Она улыбнулась мечтательной улыбкой, которая неизменно обезоруживала его.

– Ты пил бренди, – пробормотала она, когда его рука скользнула от ее лодыжки к колену и выше. – Я чувствую его вкус на твоих губах.

– Я умираю от желания отведать твой вкус.

Он поднял ее платье к округлому животу, открывая треугольник шелковистых волос. Его рука скользнула вверх по ее бедру и раскрыла набухшие складки плоти. Влага заблестела на его пальцах, когда он с бесстыдным удовольствием играл с нею.

– Ох!

Шарлотта, прикусив нижнюю губу, застонала. Гидеон улыбнулся. Она повернула голову и прикрыла глаза, ее спина выгнулась так соблазнительно, что у него сердце пустилось вскачь.

– Подними колени, – попросил он. – И раздвинь ноги. Так что ты хотела мне сказать?

– Я… я не могу вспомнить.

Каждый мускул напрягся в его теле, когда она подчинилась. Огонь в камине освещал теплую впадинку между ее бедрами, которая притягивала его зачарованный взгляд.

– Ты должен стыдиться, – прошептала Шарлотта, ее бедра покачивались с чувственностью, от которой у него зачастил пульс.

– И не подумаю, – ответил Гидеон, устраиваясь между ее согнутыми ногами.

Так он мог видеть ее реакцию, даже самую слабую. Он погрузил один палец в ее влажный жар, кровь огненной рекой растекалась по его венам.

Ее живот напрягся. Шарлотта сжала колени, сопротивляясь его вторжению.

– Великолепно, – сказал он с явным одобрением, смакуя ее ответ и сосредоточив свои мысли и чувства на том, чтобы довести ее до полной капитуляции.

– Распутник, – прошептала она и завертелась, пытаясь прервать его игру.

Он покачал головой, и ее хватка ослабла, их взгляды схлестнулись в маленькой войне, которую Гидеон не позволил Шарлотте выиграть. Он сделал медленный вдох. Запах ее желания дурманил его. Подушечкой большого пальца он ерошил нежные завитки, дразня там, где она сильнее всего отзывалась на его прикосновения.

Гидеон внимательно присматривался к ней. Ее напряжение нарастало. Он видел, как изгибается ее тело, напрягаются мышцы живота. Соски потемнели и стали темно-розовыми, искушая его. Протянув руку, он по очереди перекатывал в пальцах твердые пики, умышленно усиливая смятение Шарлотты.

Задрожав, она еще шире раздвинула ноги навстречу его руке и задохнулась, когда его палец задвигался быстрее.

– Я не могу, – отрывисто шепнула она. – Это слишком, Гидеон.

– Я знаю, – успокаивал он ее. Но для него это было недостаточно.

– Я хочу… я хочу… – Ее бедра задвигались в ритме его неустанной ласки.

– Я знаю, – снова пробормотал он. Его копье выпрямилось и пульсировало в необузданном требовании.

Господи, помоги! Шарлотта задыхалась и стонала. Она подняла бедра, и мощное вожделение туманом заволокло его разум. Скоро. Сейчас! Его палец задвигался еще быстрее. Шарлотта себя не контролировала, он еще был на это способен. Его пальцы глубже погрузились в ее влажное тепло, он чувствовал ее финальное наслаждение как свое собственное.

Закрыв глаза, Гидеон прижался лбом к ее колену. Машинально, едва способный мыслить, он заметил, что на Шарлотте простые хлопковые чулки. Это стало напоминанием о том, что ей не нужны никакие украшения, чтобы довести его до первобытного состояния.

Гидеон, тяжело дыша, встал, чтобы его тело успокоилось. Он боялся снова коснуться Шарлотты. Он не спешил даже взглянуть на нее и смотрел в огонь. Мысль о том, как он лишит ее девственности, не даст ему сомкнуть глаз до утра.

Чего бы Шарлотта ни надеялась добиться, явившись сюда, ее уловка не сработала.

Она села. Инстинктивно оглянувшись, Гидеон заметил, что она не прикрыла сорочкой пышную грудь и не застегнула лиф платья. Она выглядела взъерошенной и… такой же соблазнительной, как несколько мгновений назад.

– О чем ты думаешь? – прошептала она, ее взгляд медленно поднимался от его башмаков к лицу.

– Что мне нужно залезть в холодную ванну и сидеть там, пока мой… пока мое тело не посинеет.

– Сейчас ты только взбодришь кровь холодной ванной.

Его взгляд упал на ее грудь.

– Сомневаюсь, что ванна взбодрит сильнее, чем ты.

– Ты передумал насчет дуэли? – спросила Шарлотта, и будь он проклят, если она умышленно не провоцировала его, даже притворно не закрываясь от его глаз.

Гидеон рассмеялся:

– Нет. Все твои действия лишний раз убедили меня в том, что я не хочу, чтобы рядом с тобой оказался другой мужчина.

Шарлотта явно расстроилась.

– Что ж, надо попробовать другую тактику. Более убедительную.

– Я более чем когда-либо убежден, что ты нуждаешься в защите от мужчин вроде Филиппа, если не от таких, как я.

– Ты хочешь сказать, что позволил мне вести себя так, как одна из твоих распутных девиц, не собираясь менять своих намерений?

– Разумеется.

– Это бессовестно.

– Возможно.

– Ты позволил мне поверить, что если я отвлеку тебя, то смогу повлиять на твое решение.

– Я никогда не говорил ничего подобного, дорогая. Это твое предположение, а не мое.

– Но ты определенно позволил мне поверить, что получил удовольствие.

– Получил. И большое. Я могу наслаждаться так до конца ночи. Но как видишь, несмотря на все твое очарование, я буду утром драться на дуэли, и если сейчас чувствую себя голодным зверем, сомневаюсь, что к рассвету мое настроение улучшится.

– Сядь на диван, Гидеон.

Он посмотрел на нее и нахмурился, услышав, каким тоном она говорит. Не двигаясь, он смотрел, как ее рука скользнула по груди, дрожащие пальцы коснулись соска.

– Пожалуйста, – сказала Шарлотта с улыбкой сирены.

– Зачем? – спросил он, едва не упав на пол, чтобы молить о пощаде.

Она пожала плечами. Если она решила прочесть ему нотацию, он в ответ притворится, будто заснул.

– Хорошо, – ответил Гидеон. – Я сяду. Но я не в том состоянии, чтобы быть внимательным.

Так он думал.

Шарлотта настроила свой ум на соблазн. Но после того, что Гидеон сейчас с ней сделал, она не просто женщина с благородной миссией. Она была женщиной, уступившей собственным желаниям.

Это отчаянная смелость – совершить акт, который она видела только на картинке, с таким искушенным человеком, как Гидеон. Он может посмеяться над ее неумелыми усилиями.

Но есть надежда, что она изменит его настрой относительно дуэли.

И если ему понравится, она будет на шаг ближе к доказательству, что он женится не на скованной особе, какой она была, когда они встретились. Она подойдет к этому браку полностью готовая удовлетворить потребности Гидеона. И свои собственные.

Шарлотта опустилась на колени, ее руки скользнули от его груди к животу. Его голова запрокинулась. Шарлотта толком не знала, как подступиться к застежке брюк, но при ее неуверенных попытках на его лице отразилось недоверчивое понимание, и он сам справился с этой задачей.

Она с интересом наблюдала за тем, как он спускает брюки с узких бедер.

Гидеон был красив и отлично сложен. Его толстый фаллос вертикально поднимался из поросли темных волос внизу плоского живота.

– Продолжай, – сказал он, и от его хриплого дыхания ее охватила дрожь. – Коснись меня.

Шарлотта дрожащей рукой обхватила фаллос у основания. Гидеон сел ближе к краю и смотрел на нее. Его лицо потемнело от желания.

– Ты собираешься взять меня в рот?

Она вздохнула и очень мягко наклонилась ближе, чтобы лизнуть копье от основания до налившейся головки.

– Господи!

Его бедра дрогнули от захлестнувших его невероятных ощущений. Никогда он не чувствовал и не видел ничего столь эротичного, как ее нежные розовые губы, сомкнувшиеся вокруг гребня его мужского естества. Гидеон подвинулся на самый край дивана, невольно дернувшись, когда она глубже вобрала в рот его копье. Он закрыл глаза, потом открыл их. Он хотел видеть, как она сосет и кружит языком вокруг головки.

Она прекрасна. Он смотрел на ее склоненную голову, упавшие на пышную грудь волосы, набухшие соски.

– Тебе лучше сейчас остановиться, – предупредил он, его подмывало толкнуться вперед, чтобы она поглотила его всего. Где она этому научилась? В душе она прирожденная распутница? Чего же еще он мог желать, как не жену, которая изобретательна в любви и заботлива в жизни, жену раскованную… и сладкую?

– Я правильно это делаю, тебе нравится? – прошептала Шарлотта и, не дав ему возможности ответить, возобновила атаку, доводившую его до края.

– Мне это так нравится, что я дойду до финала, если ты не остановишься.

Она не остановилась. И он позволил ей продолжать, потеряв чувство времени.

Шарлотта не прекращала сладкую муку, напряжение у него внутри все нарастало. Она, должно быть, почувствовала это. Ее губы сомкнулись, язык порхал, она втягивала его копье все сильнее и быстрее. И Гидеон знал, что поздно останавливаться.

Он шире развел бедра и закрыл глаза, отдавшись спазмам финала, которые, как казалось, никогда не кончатся.

Но они кончились. Акт опустошил его. И взбодрил. Наполнил его душу и тело удовлетворением, осознанием правильности происходящего. Он и не знал, что способен это чувствовать.

И это было нечто большее, чем благодарность за сексуальный акт. Он знал, что Шарлотта пойдет на все, чтобы доставить ему удовольствие.

– Спасибо. – Гидеон запрокинул голову и протяжно выдохнул. – Я сегодня буду хорошо спать.

Нашарив в кармане чистый платок, он развернул его и медленно заставил себя двигаться.

Шарлотта тихо привела себя в презентабельный вид и пригладила волосы.

– Ты можешь проспать утро. Я Девону…

Гидеон наклонился к ней. Глядя в глаза, мягко вытер ей рот и подбородок.

– Ты ничего подобного не сделаешь. Я буду драться на этой дуэли, и ничто меня не остановит.

– Вам нужно сесть и за чашкой кофе уладить свои разногласия…

– Шарлотта, милая, я учил тебя давать уроки этикета? Я предлагал тебе учить такому языку веера, чтобы его понимал не только сэр Годфри, но и другие джентльмены?

– Настоящие джентльмены его понимают!

– Возможно, в душе я не такой рафинированный.

– Рафинированность – это искусство, которое требует практики.

– Научишь меня позже, – сказал он, не в силах оторвать от нее глаз.

– Тогда мой сегодняшний визит стал осмеянием твоего уважения ко мне.

– Поверь, я не сделал ничего, чтобы посмеяться над тобой.

– Мои женские чары потерпели неудачу в попытке переубедить тебя.

– Наоборот, твои женские чары – причина того, что я дерусь на этой дуэли.

– И я ничего не могу сделать, чтобы остановить тебя?

– Нет… – Гидеон замолчал и посмотрел на окно. – Помолчи минутку. Ты что-нибудь слышишь?

Шарлотта прислушалась.

– Наверное, пошел дождь. Насколько я вижу, окно немного запотело.

– Это меня не удивляет. – Натянув брюки, Гидеон подошел к окну и посмотрел сквозь шторы. – Клянусь, не дождь я слышал. Но я вижу на улице карету Девона. Я вручу тебя этому назойливому повесе и предупрежу, что если он еще раз привезет тебя сюда, то пожалеет об этом.

Они быстро оделись и пошли к двери. Шарлотта искоса поглядывала на его профиль.

– Хорошо. По крайней мере ты сможешь поспать ночью. А я глаз не сомкну. Мне следовало догадаться, что не тело твое требует удовлетворения, а твоя опасная гордость. Ты обещаешь быть осторожным?

– Только если ты пообещаешь то же самое, Шарлотта. Похоже, если бы ты не отправилась с визитом к одному повесе, тебя бы преследовал другой.

– Не тревожься. Кое-кто уже поймал меня.

– Кажется, это не препятствует другим мужчинам охотиться за тобой.

– Никто меня не преследовал, пока ты не привлек ко мне внимание, – произнесла Шарлотта.

Гидеон покачал головой:

– Сомневаюсь. Теперь, зная тебя, я думаю, что ты этого просто не замечала.

Шарлотта тыльной стороной ладони погладила его по шее.

– Это не важно. Я хочу только тебя. Пожалуйста, будь осторожен.

Он поймал ее руку.

– Я провожу тебя до кареты. А завтра мы противостоим новому кризису, который встанет на нашем пути.