Текст книги "Дневники герцогини"

Глава 30

Ник разглядывал трещины в потолке, прислушиваясь к пьяному смеху в комнате наверху. Сальная свеча догорела, и ее запах смешивался с вонью сточных канав, проникавшей сквозь полузакрытую дверь. Он вырос с этой вонью. Как и Милли, хотя ее выворачивало, когда она отправлялась на работу. Он пожалел бы ее, если бы она не сорвала его шанс сегодня ночью пробраться в дом герцога. Господи, от женщин столько шума.

Нет смысла вставать, чтобы закрыть дверь. Милли скоро вернется и заткнет дверь тряпками, причитая, что некоторые клиенты слишком грубы и что он не защищает ее, как обещал, когда она поселилась у него. Одним типом он занялся перед рассветом. Но не мог же он убивать каждого, с кем она спит, тогда он ополовинит население Лондона.

– Эй, Ник, ты жив? – донесся чей-то голос с улицы.

– Кто интересуется? – ответил Ник из подвала, служившего ему жильем.

– Твоя мать. Она сказала, что умирает, и ты должен принести ей выпивку, чтобы облегчить боль.

– Она всегда умирает, – проворчал Ник.

– Врач клянется, что на этот раз это правда. – Обладатель голоса, уличный сорванец в кепке и залатанных штанах, материализовался в удушливом мраке. Мальчишку звали Барни, он был настоящим мошенником. – Ты тоже захворал? Тебе самому надо джину хлебнуть.

– Где Милли? – не шевельнувшись, спросил Ник.

– Она забралась в карету с клиентом и не вернулась. Кляла тебя на чем свет стоит за свое состояние. – Барни налетел на сундук, который служил обеденным столом и прикроватной тумбочкой. – Книга? Это ты для розжига припас?

Вскочив, Ник ударил по грязной руке, потянувшейся к дневнику.

– Это не для малышни. К тому же ты читать не умеешь.

– Будто ты умеешь, – огрызнулся Барни с нахальством, которому научился у старшего товарища. Пожалуй, Ник сам может открыть академию. – Так ты пойдешь с нами на Пиккадилли или нет?

– Позже. А пока проваливай.

– А как насчет твоей матери?

– А что?

– Ничего, Ник. Я буду ждать тебя у паба, на случай если ты передумаешь.

Он поскреб ребра.

– Погоди. На что там Милли жаловалась? Если она подхватила…

– Учи колыбельные, – на ходу ответил Барни.

– Ребенок?

– Ага.

Ник ударом ноги захлопнул дверь и выругался, когда она со скрипом снова открылась. Он на минуту задумался о матери, о Милли, о том, как они обе отличаются от той леди, которая написала в своем дневнике такие красивые слова. А Милли небось всем и каждому рассказывает, что Ник сунул пирожок в ее печь. Она ходячий матрац. Вероятно, это не его семя. Что он будет с ней делать, черт подери?

Он грохнул кулаком в стену, и треснутое зеркало в углу отразило лицо, столь искаженное гневом, что Ник отступил.

Вспомнив ужас на лице леди, когда она увидела его в окно, он тряхнул головой и рассмеялся. Никто не может отрицать, он произвел впечатление. Она его не скоро забудет. Может быть, пойти к ней и рассказать о другой леди, которая имеет на нее зуб? Она его вознаградит?

Он застегнул рубашку и взял из разбросанной одежды куртку. Затем поднял половицу, завернул дневник в блузку Милли и спрятал подальше от чужих рук. Ник бы не рискнул забрать его с собой в сырость.

– Барни! – крикнул он, распахнув дверь, и увидел три фигуры, болтающиеся у лестницы. – Найди младшую сестру Милли. Я собираюсь сегодня продолжить ее образование.

Когда Гидеон провожал ее к карете, моросил дождь. Шарлотта еще не остыла после бурной сцены, и лицу было приятно от свежего воздуха. Как и приятно было ощущать на своей талии руку Гидеона. Он хмуро посмотрел на Девона и Харриет и подсадил Шарлотту в карету.

– Доброй ночи, Гидеон, – шепнула она через плечо. – Желаю тебе завтра всего наилучшего. Я…

– Увидимся позже, – с уверенностью сказал он и отступил, давая лакею возможность поднять ступеньки и закрыть дверцу.

– Ну? – спросил Девон, когда карета двинулась. – Ты его убедила?

– Он убежден, что я беспардонная особа, а ты лезешь не в свое дело. Не могу с ним не согласиться.

– Я знала, что это не сработает, – тряхнула головой Харриет. – Мужчины вроде него просто расцветают от рискованных затей.

Девон закинул руки за голову.

– Он ничем не рискует. Это Морленд кончит смертью.

– Не говори так, – прошептала Шарлотта. – Не хочу, чтобы на моей совести была чья-то смерть.

– Может быть, утром будет дождь, – сказала Харриет. – Они не станут стреляться, пока дождь не пройдет.

– Думаешь, это возможно? – с надеждой спросила Шарлотта.

– Да хоть снег, – с убийственной уверенностью возразил Девон. – Дуэль отложат на день, только и всего. Филипп требует этого, ты же знаешь. У Гидеона нет выбора, он должен драться на дуэли. Ведь это была его инициатива.

Гидеон не сразу вернулся в дом. Он знал, что не шум дождя слышал за окном. Но не хотел тревожить Шарлотту. И прерывать ее попытку использовать женские чары. Он перешел улицу к дому жившего напротив Болтона и ничего не обнаружил, только промок.

Вдруг за фрамугой над входной дверью мелькнул свет, и на ступенях появилась фигура. Мужчина в ночном колпаке и сорочке нацелил Гидеону в грудь старый кремневый мушкет.

– Ни с места, мерзавец, или я тебя на куски разнесу!

– Пожалуйста, не надо, майор. Это всего лишь я, Уинфилд.

– Уинфилд? – Майор опустил мушкет. – Что вы тут делаете, ведь уже ночь? К тому же идет дождь, а вы без сюртука.

Гидеон взбежал по ступенькам к двери. Оба ретировались в освещенный холл, где стоял вооруженный кочергой дворецкий.

– Я меньше часа назад слышал, как кто-то бродит под моим окном, – сказал Гидеон. – Вы заметили что-нибудь необычное?

Майор хохотнул:

– Не хочу быть непочтительным, но трудно заметить что-то необычное при таком движении у вашего дома ночью.

– Приношу свои извинения, – подавил улыбку Гидеон.

– К чему извиняться? Я бы не стал этого делать, будь я в вашем возрасте. – Майор оглянулся на дворецкого. – Это герцог. Скажи остальным, что все спокойно, пусть отправляются спать.

В холл вошла круглолицая женщина с фонарем.

– Папа, что ты делал на улице в ночной сорочке? Ты рассуждаешь о морали соседей, а сам не лучше.

– Оставь меня в покое, – огрызнулся Болтон.

– И не подумаю. Только посмотрите на себя. Один в ночной сорочке, другой без сюртука. В дом залезают воры, крадут фамильные драгоценности. Если это лондонская жизнь, я лучше останусь в провинции с коровами.

– Отличная идея, – проворчал майор.

– Я это слышала. – Она посветила фонарем ему в лицо. – Ты слишком стар, чтобы понимать, что для тебя лучше. Тебя убьют на улице, и подумай, как это будет выглядеть, если ты не будешь пристойно одет.

Гидеон прочистил горло, напомнив себе, что у него утром назначена встреча, которую он не может пропустить.

– Простите, что побеспокоил вас, майор. И вашу дочь. Я не знал, что она еще здесь.

– Все в порядке. Мне повезло иметь соседа, которого заботит мое благополучие.

– Чепуха.

Гидеон собрался перебежать улицу и услышал, как майор сказал ему вслед, закрывая дверь:

– Две за одну ночь! Да вы боец, но держите их порознь, если не хотите развязать войну!

Глава 31

Противники встретились на рассвете в Гайд-парке. Гидеон был в цилиндре, новом белом галстуке и сером официальном сюртуке, словно собрался на званый завтрак. Мокрая трава хлестала по его сапогам, когда он шел к поджидавшей его группе. Боже, тут маркиз со своим великаном-лакеем, сэр Дэниел, Дрейк, Девон и Кит, который был его секундантом. Только одного его Гидеон приглашал. Линия модных карет уже выстроилась там, откуда дуэль видна лучше всего. Взглянув на Грейсона, Гидеон поднял бровь.

– Надеюсь, вы не додумались прихватить с собой оркестр.

– Нет, – ответил Грейсон. – Я сделаю это в следующий раз.

Сэр Дэниел с упреком посмотрел на Гидеона:

– Хотел бы напомнить вам, что дуэли запрещены.

– Ясно. Напомните мне, сэр, что я хотел бы поговорить с вами после дуэли.

Гидеон не смотрел на Филиппа. Однако мельком взглянул на Габриэль, стоявшую за братом Шарлотты. Его несостоявшаяся любовница явно надеялась стать свидетельницей его смерти. Какой стыд, что он снова ее разочарует. Он не собирается умирать.

Секунданты в последний раз проверили оружие. Доктора стояли наготове со своими чемоданчиками. Гидеон кулаком прикрыл зевок.

– Вот. – Девон вручил ему пистолет. – Я был рад, что знаком с тобой.

– Не могу сказать того же.

Пришло время противникам пройти двенадцать шагов и ждать сигнала. Гидеон наконец взглянул на Филиппа и подумал, что тот явно не в себе.

– Огонь!

Гидеон поднял руку, прицелился… Грохнул выстрел. Не веря своим глазам, он увидел, что Филипп разрядил свой пистолет, даже не успев поднять руку. Гидеон заморгал и выстрелил в воздух, когда его соперник, издав леденящий душу крик боли, рухнул без сознания.

– Тьфу! – с отвращением бросил Грейсон. – Этот кретин не только нарушил протокол. Он еще и прострелил себе ногу.

– Должно быть, это чертовски больно, – вздрогнул Девон. – Я сам не свой, когда на колючку наступлю.

Хирурги побежали к свалившемуся Филиппу. Вздохнув, Гидеон отдал свой пистолет Девону и пошел выяснить обстановку. Морленд заметил его и пытался сесть, бросив на него пронизанный болью негодующий взгляд.

– Надеюсь, это заставит вас… – Он прижал руку ко рту. – Меня тошнит.

– Только не на мои сапоги, – поморщился Гидеон и отступил. – Мой дворецкий очень гордится их блеском. – Он взглянул на собравшихся вокруг него мужчин. – Кто-нибудь, дайте этому мошеннику настойку опия и погрузите в дилижанс.

– Я ему говорил, чтоб не пил после полуночи, – сказал Калеб.

– Дуэль кончена! – крикнул из толпы свидетель. – Дело чести исполнено.

Гидеон покачал головой:

– На этот счет могут быть разные мнения.

Калеб переступил через цилиндр Филиппа и с робкой улыбкой подошел к Гидеону. Его голубые глаза напомнили Гидеону о Шарлотте и вызывали симпатию к молодому человеку, несмотря на то, с кем он водил компанию.

– Мне пришлось стать его секундантом, ваша светлость. Надеюсь, вы понимаете. У этого задиры нет других друзей в Лондоне.

– Не могу сказать, что удивлен этим. – Гидеон снова подумал о Шарлотте, и его раздражение пошло на спад. – Я понимаю. Это замечательная черта – встать рядом с другом, даже зная, что друг не прав.

– Надеюсь, это не отразится негативно на нашем знакомстве, ваша светлость?

– Ни в коей мере. У меня такое чувство, что после женитьбы на вашей сестре мне понадобится вся мужская поддержка, которую я смогу собрать.

Калеб благодарно кивнул:

– Я рад, что Шарлотта обрела такого верного защитника. Она всегда была довольно робкой в обществе джентльменов.

Прошлой ночью она не была робкой. Гидеон подумал о том, не ошибается ли свет в ее характере. Сам он недооценил ее… недооценил опасность, не говоря уже об удовольствии. Подумать только, всю жизнь он избегал тихонь.

Но это не тема для обсуждения с будущим родственником.

– Семья давно опасалась, что Шарлотта может оказаться уязвимой для повес, – добавил Калеб.

– О, это была бы трагедия. – Гидеон взглянул на мужчин, несущих носилки, затем повернулся к сэру Дэниелу поговорить о своих подозрениях, но тот уже исчез.

Шарлотта в тревоге шагала по спальне Джейн, пока небо не посветлело и на горизонте не появилась знакомая мешанина городских шпилей. Но в конце концов груз волнения стал слишком тяжел. Она подвинула к окну кресло и села. Она хотела быть со своей семьей на случай, если что-то случится с Гидеоном.

Хлоя потянулась в кровати, открыла глаза и оглядела светлую комнату. Взглянув на дремавшую рядом с ней Джейн, она села и взглянула на безутешную фигуру у окна.

– Дождь идет? – спросила Хлоя, пальцами расчесывая черные кудри.

Шарлотта вздохнула:

– На небе ни тучки.

Хлоя спустила ноги на пол. Кровать тихо скрипнула.

– Скоро все кончится.

– Что кончится? – сонно пробормотала Джейн.

– Дуэль. – Шарлотта вскочила. – Должно быть, она кончилась. Уид машет мне с запяток кареты.

– Это жест облегчения или огорчения? – встревоженно посмотрела на Шарлотту Джейн.

– Как это можно сказать? – Шарлотта сунула ноги в туфли. Они были чужие, поэтому маловаты, и пришлось их с силой натягивать.

Джейн спрыгнула с кровати и подбежала к окну, ее медового цвета волосы струились по спине.

– Слава Богу! Гидеон, должно быть, взял верх. Что неудивительно.

– Ох, спасибо… – выпрямилась Шарлотта. – Не думаю, что ты по жестам Уида сможешь понять, жив ли Филипп.

– Не смогу. Но из кареты выходит Грейсон. – Джейн распахнула окно. – Грейсон! Что случилось? Мы умираем в неведении!

– Этот идиот выстрелил себе в ногу!

Джейн, прикусив губу, отпрянула к Шарлотте.

– Полагаю, он говорит не о Гидеоне.

* * *

Гидеон попросил Грейсона заверить Шарлотту, что оба дуэлянта остались живы. Он бы и сам заехал с визитом, но когда уезжал из парка, вдруг сообразил, что последние слова его соседа-майора были довольно странными.

«Две за одну ночь! Да вы боец, но держите их порознь…»

Две… дамы? Об этом говорил Болтон? Да, майор явно заметил Шарлотту, она была привлекательная леди и возбуждала любопытство, крадясь в дом Гидеона. Прошлой ночью под окном кто-то был. Могла это быть женщина?

Майор Болтон видел того, кого пропустил Гидеон? Это могла быть Харриет?

Вполне вероятно, что она заглянула в окно, желая убедиться, что с Шарлоттой все в порядке. Предположение неприятное, но вполне здравое. Куда больше тревожила мысль, что кто-то преследует Шарлотту, тот человек, который напугал ее в академии. Случайное совпадение? Нужно расспросить Девона, не видел ли он кого-нибудь, пока ждал на улице.

Возможно, вор снова решил поработать на знакомой территории. Если бы Гидеона не отвлекли действия Шарлотты, этот вариант сразу пришел бы в голову. Но как майор мог видеть через улицу? Должно быть, старый мошенник развлекался тем, что по ночам подсматривал за домом Гидеона в подзорную трубу.

Как только карета остановилась, Гидеон выпрыгнул, пересек улицу и стукнул в дверь майора. Открывшая служанка уставилась на него с благоговейным страхом.

– Ваша светлость, – она заправила под чепец выбившуюся прядь, – чем мы обязаны такой чести?

Он сдержанно улыбнулся:

– Извините, что помешал, но если не возражаете, я бы хотел минуту поговорить с майором.

– Не возражаю. – Служанка вздохнула и взялась мозолистыми руками за швабру. – Можете мешать моей работе, когда пожелаете. Сегодня у меня день уборки.

– Я это запомню. Ему нездоровится?

– Кому?

– Майору. Джентльмену, для которого вы убираетесь.

– А-а… – Она выпрямилась со шваброй. – Его нет. Он с дочерью сегодня после завтрака уехал в провинцию. Я чем-нибудь еще могу помочь вам, ваша светлость?

Появилась еще одна служанка, с ведром.

Проклятие, подумал Гидеон. Вряд ли он помчится за майором по сельским дорогам, чтобы задать простой вопрос.

– Меня дома ждут дела, – сказал он и повернулся, намереваясь уйти.

– Не сомневаюсь, – проворковала горничная, поставив ведро, и прыснула смехом, который преследовал Гидеона на улице.

Глава 32

Гидеон думал, что действительно кого-нибудь убьет, прежде чем закончится его ускоренное ухаживание за Шарлоттой. Не прошло и пятнадцати часов после злополучной дуэли, как ему напомнили, что защитник леди, даже если он является таковым только по названию, не может позволить себе терять бдительность.

Еще неделю назад, когда Шелби принес приглашение на маскарад в Опере, Гидеон понимал, что принять его будет ошибкой. Но Шарлотта намекнула на то, что там будут присутствовать члены ее семьи и что она любит балы с причудливыми одеяниями. Он согласился. Однако чувствовал себя дураком, когда Кит уговорил его одеться пиратом, как и все студенты школы фехтования. Когда Гидеон поинтересовался, зачем это нужно, Кит ответил:

– Тебе выпадает редкий шанс носить настоящий кортик и восхитить публику своим клинком.

Внутренне протестуя, Гидеон облачился в обтягивающие бриджи из черной кожи, белую голландскую рубашку и алый жилет. Дополнив этот наряд шляпой с пером и курткой с медными пуговицами, он застегнул пояс со шпагой и прицепил к нему кортик.

Но зачернить некоторые зубы и надеть золотую сережку, которую прислал Кит, решительно отказался.

Странно, когда он забрался в карету, Джейн, Харриет и Шарлотта смотрели на него с нескрываемым восхищением. Даже Грейсон одобрительно заворчал.

– А ты ждал, что мы бросим тебя в Темзу? – спросил он.

Джейн оделась как ее тезка Джейн Сеймур [4]4
  Третья жена Генриха VIII.


[Закрыть], в голубое бархатное платье с пышным воротником. Опустив маску, она строго посмотрела на мужа:

– Грейсон, человек, одевшийся Робинзоном Крузо, не имеет права разговаривать. Эта борода отвратительна, у нее такой вид, будто в ней устроила гнездо пара мышей. Задаюсь вопросом, что пили ты и твой камердинер, если до такого додумались. Хорошо, что Уид тебя не видит.

– Возможно, ему просто не хотелось бриться. – Харриет поправила кружевной лиф. Она выглядела великолепно в костюме девицы из таверны: игривое выражение лица и золотисто-рыжие волосы.

– Спасибо, Харриет, – кивнул ей Грейсон.

Наконец Гидеон взглянул на Шарлотту, намереваясь только обменяться любезностями. Но ее костюм лишил его дара речи. Он никогда не видел светловолосую Клеопатру в короне и просвечивающем одеянии. Гидеон подумал, что она скорее похожа на Офелию и слишком очаровательна, чтобы мужчины могли устоять.

Его раздражала ее демонстрация чувственности, и он старался это скрыть.

– Оригинальный костюм, – сказал Гидеон после паузы, которая затянулась настолько, что все в карете почувствовали его неодобрение.

Шарлотта холодно улыбнулась, и у него сложилось впечатление, что она знает, почему он недоволен ее костюмом.

– Спасибо, ваша светлость. В эпоху Возрождения Клеопатру изображали со светлыми волосами, хотя ее предки были настоящими греками.

– Прелестно, – сказал он и отвернулся в тот миг, когда в ее глазах снова блеснула улыбка.

– Ваша светлость? – подалась вперед Джейн.

– Да? – неохотно взглянул на нее Гидеон.

Она сунула ему под подбородок… корзинку.

– Хотите инжиру? Он помогает расслабиться.

Харриет прыснула, Грейсон снова фыркнул, и когда Гидеон встретился взглядом с Шарлоттой, что-то в его сердце вырвалось на свободу.

Это тяжело. Как будто лопата вгрызается в камень. Он боролся с этим, с откровенностью эмоций, с выжигающим тьму светом.

– Я не люблю инжир. – Он нахмурился, чтобы не рассмеяться. Он испытал облегчение, когда карета остановилась в конце множества экипажей.

Гидеон выбрался из кареты, подал руку Шарлотте и совершенно неожиданно поймал себя на том, что с нетерпением ждет предстоящую ночь.

Он испытывал к Шарлотте что-то, помимо физического влечения, возможно, зарождающуюся привязанность. Шарлотта казалась ему полной сюрпризов. При случайном знакомстве никто бы не предположил глубины ее чувственности. Не подумал бы, какое впечатление она может произвести.

Возможно, он потанцует с ней сегодня вечером. Гидеон не очень любил танцевать, но танец оправдает его присутствие рядом с Шарлоттой. И доставит ей удовольствие. Главное, держать ее в поле зрения. Не прошло и четверти часа, как они расстались в толпе гостей, вливавшихся в бальный зал.

– О, да вы настоящий лихой пират, – произнес игривый женский голос, и Гидеон с высоты своего роста взглянул на прикрытое черной бархатной полумаской лицо.

Это Хлоя, кузина Шарлотты, подумал Гидеон. Он узнал ее по улыбке.

– Я чувствую себя полным идиотом, – мрачно произнес он.

– Потанцуем?

Слушая вполуха, он смотрел поверх ее головы.

– Куда она пошла?

– Она, наверное, где-то в бальном зале, – ответила Хлоя.

Она схватила его за руку. Он понятия не имел, что означает ее костюм. На ней были бриджи по колено и сюртук, который навел Гидеона на мысли о его дворецком Шелби.

– Как она выглядит, пират?

Он пристальнее взглянул на собеседницу. Вопрос казался странным, но Шарлотта и Хлоя приехали порознь и могли не знать костюмов друг друга. У женщин на этот счет странные понятия.

– Она Клеопатра.

– Как интригующе, – прошептала его собеседница, снова дразня улыбкой. – Сегодня их здесь всего двадцать.

Она права. Так и есть. Некоторые щеголяли пышными темными локонами и чудовищными головными уборами. На одной была леопардовая шкура. Пожилая леди в белом шелке с жемчужными перевязями походила на мумию.

Но была только одна Клеопатра с мечтательными глазами, которая возвышалась над другими и казалась… Она встретилась с ним взглядом. Подняла веер из перьев, приветствуя его. Гидеон смотрел мимо, раздраженный вниманием, которое она привлекала. Шарлотта явно не понимает, что мужчина в капюшоне смотрит на нее так, будто она для него очередной лакомый кусочек. Это не ее давний возлюбленный. Этот болван вряд ли смог бы прохромать сквозь толпу, уже не говоря о танце.

– Извините, Хлоя, – сказал он своей забытой собеседнице.

– Я не Хлоя. – Она игриво подняла личико. – Меня зовут Флоренс. И я свободна.

– О Господи! Дайте мне пройти.

Толкаясь и работая локтями, Гидеон с извинениями пробирался сквозь толпу. Кортик у пояса и широкополая шляпа, сужавшая поле зрения, делали эту задачу нелегкой. Не очень помогало и то, что трое его приятелей по фехтованию, почувствовав проблемы, следовали за ним по пятам.

Незнакомец в капюшоне держался рядом с Шарлоттой, но она, казалось, была поглощена попыткой привлечь внимание Гидеона.

Мужчина наконец заметил его приближение.

Он взглянул на Гидеона, затем перевел взгляд на трех пиратов позади него и растворился в толпе.

– Шарлотта, – с досадой вздохнул Гидеон. – Почему ты ушла?

– Я сделала это неумышленно. Я разговаривала с матерью мисс Мартаут, а потом нас оттолкнули друг от друга.

Гидеон уставился на джентльмена, который, оглянувшись, окинул Шарлотту взглядом с головы до ног.

– Что вы ищете? – высокомерно спросил Гидеон.

– Я… Ничего, сэр. Я… Добрый вечер. Приятных развлечений.

Шарлотту толкнули к Гидеону.

– Пожалуйста, не начинай, – прошептала она.

– Ваша светлость, – сказал один из учеников фехтовальной школы, – вам нужны наши услуги? Хотите, мы выпроводим его отсюда?

– Нет. Мне нужно… – Он судорожно сглотнул.

Ему нужна Шарлотта.

– Идите, – ответил он, не поворачиваясь, – спасибо за предложение. – Гидеон медленно опустил взгляд на золотое ожерелье, блестевшее на шее Шарлотты. Он только сейчас заметил кроваво-красные рубины. – Камни настоящие?

– Да.

Он указательным пальцем поднял ожерелье.

– В самом деле, – с удивлением произнес он.

– Гидеон, сегодня тут сотни людей. Они смотрят на нас.

– Я заметил. Кто тебе это дал?

– Я заняла ожерелье у Джейн. Ты не заметил его в карете?

– Нет, – сказал он. – Я старался не смотреть на тебя. Ты любишь драгоценности?

– У меня не было возможности носить их в академии.

Гидеон прошелся взглядом от ее горла до подола платья, пренебрегая тем, что это могут заметить.

– Что вдохновило тебя одеться Клеопатрой?

Шарлотта не сознавала, насколько соблазнительна ее застенчивая улыбка.

– Это один из костюмов для школьных спектаклей.

– Я люблю играть.

– Гидеон!

– И ты тоже. Я читал это собственными глазами.

– В этот момент в твоих глазах отражаются твои внутренние демоны. – Она повернула голову, открыв соблазнительный изгиб шеи.

– Дорогая, мои глаза не способны отразить те дьявольские вещи, которые я намерен делать с тобой.

– Но не здесь. И не в таком костюме.

– Тогда давай разденемся. – Он взял Шарлотту за руку и потянул в сторону. – Это лучше.

– Танец начался, – сказала она.

– Да, я знаю.

– Почему мы уходим?

– Потому что я не хочу танцевать.

Он хотел ее на возвышении, женщину из жестокой легенды, женщину, которая приглашала могущественных мужчин овладевать ею.

– Гидеон, – сопротивлялась она, – ты ведешь себя как…

– …пират?

– Ты сам это сказал, – едва дыша, проговорила Шарлотта. Гидеон поймал соскальзывавшую с ее головы корону. – Это был один из твоих друзей, а ты на него чуть не набросился.

– Если он друг, тогда он поймет.

Шарлотта через плечо пробормотала извинение.

– У тебя скоро друзей не останется, если ты будешь налетать на них как фрегат.

– У меня масса друзей, – огрызнулся Гидеон, кивнув Киту и его жене Вайолет, которые одновременно отступили, чтобы дать ему пройти.

– Куда мы идем? – спросила Шарлотта, махнув Харриет и немолодой леди, с которой Гидеон не был знаком, но которая, казалось, узнала его.

– Туда, где мне не нужно строить вокруг тебя крепость.

Шарлотта последовала бы за ним куда угодно. Хоть она и страшилась того, что Гидеон может напроситься на новую дуэль, Шарлотта внутренне задрожала, когда он прогнал нахального джентльмена, чье внимание Шарлотта игнорировала. Она испытала огромное облегчение, поскольку Гидеон не прибегнул к грубой силе.

Ее совесть не вынесет, если она станет причиной двух дуэлей за один день. Или каждый день. Гидеон превосходил все ее мечты. И она пыталась отговорить его?! Он непредсказуемый, он защитник и он… ее. Связь между ними становилась все крепче. Шарлотта хотела держать его подальше от других женщин со страстью, столь же бурной, как и у него, но лишь лучше скрытой.

Гидеон вывел ее из душного, ярко освещенного бального зала в темный коридор, занятый парочкой, которая… Шарлотта отвела глаза.

– Извините нас, – громко сказал Гидеон.

– Это вы нас извините, – пробормотал мужчина, махнув рукой над голым плечом партнерши. – Тут занято. Найдите себе другое место.

Шарлотта ахнула, когда Гидеон без колебаний выхватил кортик.

Мужчина, чья маска болталась на запястье, недоверчиво поднял взгляд.

– Вы не посмеете пустить его в ход.

– Посмеет, – сказала Шарлотта. – Пожалуйста, поверьте мне.

– Это герцог Уинфилд! – восхищенно воскликнула спутница мужчины.

– Уинфилд, – медленно повторил мужчина.

– Я так думаю, – улыбнулась Гидеону женщина.

Через несколько мгновений парочка исчезла, оставив Клеопатру и заносчивого пирата одних в темноте.

Гидеон потянул Шарлотту в нишу в стене и наклонил голову. Вздохнув, Шарлотта не противилась. Он уперся ладонью в стену над ее плечом, не только препятствуя ее побегу, но и закрывая ее от посторонних глаз.

Гидеон был словно вспышка молнии, он заставлял ее пробуждаться. Руки неторопливо прошлись по бокам к пышной груди. Шарлотта запрокинула голову. Откуда в ней такая жажда? Что с ней произошло?

– Отпусти меня, – прошептала она.

– С чего бы это? Сегодня маскарад, мы это не мы. Ты легендарная царица, которая жила для того, чтобы мучить своих любовников.

– Но это ты мучаешь меня.

Гидеон улыбнулся. Поля шляпы затеняли его лицо.

– Я пират, теперь моя очередь гоняться за сокровищами. – Его рука заскользила по ложбинке на груди вверх к горлу.

– Возьми мое ожерелье. Но помни, оно принадлежит Джейн, а она не из тех, кто прощает обиды.

Его улыбка стала шире. Он провел пальцами по впадинке между ключицами.

– Во-первых, я не хочу ожерелья. Я хочу тебя, и ты мне обещана.

Шарлотта вздрогнула от откровенной чувственности в его глазах.

– Но…

– Обещание есть обещание. Чем дольше я жду, тем сильнее хочу тебя.

Она закрыла глаза.

– Мне нехорошо.

– Если ты упадешь в обморок, мне придется взвалить тебя на плечо и нести к карете. Люди станут судачить.

– Я…

Он снова поцеловал ее. Она чувствовала мужской жар и сталь кортика, когда Гидеон прижался к ней. Его сила удержала ее, не позволив сползти по стене на пол. Он целовал ее до тех пор, пока ее перестало волновать, что их могут тут увидеть.

Больше не имело значения, кто из них спровоцировал это горячее притяжение. Да, она изливала всю свою страсть в дневник. Но он снял путы с этой страсти и превратил написанное на бумаге в реальность.

– Вот что нужно сейчас делать. – Он отстранился, но столь властно оставил отпечаток на ее теле, что она будет чувствовать это до утра.

Она медленно открыла глаза и по выражению его лица поняла, что он хочет ее.

– Нам нужно вернуться в зал, – прошептала Шарлотта.

– Да. – Он сдвинул шляпу. – Хотя я предпочел бы остаться.

– Прости, что заставила тебя принять приглашение.

Его глаза тепло блеснули.

– Оно того стоило. Но я отведу тебя в бальный зал только при условии, если ты поклянешься, что не позволишь другим мужчинам смотреть на тебя.

– Я прошу о том же одолжении. Я видела, как ты танцевал с этой леди в бриджах.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я думал, что это твоя кузина Хлоя.

Гидеон не отходил от Шарлотты до конца маскарада. Он следовал за ней, словно был не пиратом, а служанкой Клеопатры.

Он думал о том, что она сказала. Шарлотта, возможно, неопытна в мирских делах, но… У него множество друзей. Это правда. Но слишком долго он жил без семьи, у него нет ни братьев, с которыми можно повздорить, ни сестер, которых нужно защищать. В тяжелую минуту ему не на кого положиться, кроме Кита, который завел собственную семью.

Поздно ночью, вернувшись домой, Гидеон сообразил, что только со слугами может поделиться воспоминаниями, только они остались от его прошлого.

Он мог положиться на них.

И его единственная родная душа, Сара, его маленькая дочь, которую он редко видел, может положиться только на него, а он ее подвел.

Когда умерли его отец и жена, он искал убежища в алкогольном тумане. Он сам стал живым мертвецом. Один запойный день перетекал в другой.

Когда умирающая бабушка Сары твердила, что вовлечь маленькую девочку в его ужасную жизнь – злодеяние, он согласился. Ему не приходило в голову изменить образ жизни. Он словно рассыпался на куски и долго не мог собраться, чтобы задуматься о том, жив ли он вообще. Если бы он мог стереть прошлое и предотвратить будущее, то испытал бы огромное облегчение. И все же нельзя сваливать все на горе.

Дочь скучает по нему? Как она может скучать, если он никогда не играл заметной роли в ее жизни?

Он хотел, чтобы она вернулась.

Он хотел компенсировать ей недоданное в прошлом.

Он хотел, чтобы у его дочери снова была настоящая семья.

И больше всего он хотел в жены женщину, которую у него даже не хватило ума самому выбрать.