Текст книги "Дневники герцогини"

Глава 14

Дамы собрались вокруг Шарлотты в просторной спальне Джейн. Маркиза руководила встречей, на которой присутствовали Джулия – жена Хита, супруга Девона Джоселин и Элоиза, которая была гувернанткой, пока Дрейк не влюбил ее в себя. Была здесь и Хлоя, урожденная Боскасл и унаследовавшая фамильный характер, поэтому в свое время никого в семье не шокировало, что она укрывала возлюбленного в кладовой, когда он охотился за убийцей.

– Кого не хватает? – Джейн с бутылкой шампанского в руках стояла среди разнообразной обуви.

Пробираясь среди разбросанных по полу элегантных туфель, Джулия направилась к Джейн, чтобы снова наполнить бокал.

– Элинор и Себастьян в Шотландии. Алетея и Гейбриел никогда не покидают провинции и не расстаются друг с другом. Эмма и Эйдриан отправятся в дорогу, как только узнают новости. Я кого-то еще забыла…

– Где Харриет? – Джейн наполнила бокал Джулии, не пролив ни единой капли.

Хлоя отвернулась от зеркала, у которого взбивала подстриженные черные кудри.

– Она сказала Уиду, что найдет дневник Шарлотты во что бы то ни стало.

– Не нравится мне это, – заметила Джейн.

– А мне нравится, – улыбнулась Хлоя. – Жалею, что она не пригласила меня поучаствовать в приключении.

– Приключение, – нахмурилась Джейн, – это лишь одна сторона ситуации.

– Как я могла допустить, чтобы это случилось? – прошептала Шарлотта.

Она съежилась в голубом бархатном кресле у секретера Джейн. Уронив голову на руку, она являла собой классическую картину страдания, но понимание вызывала только у Джоселин, которая, ожидая второго ребенка, была склонна сочувствовать всем.

– Нет смысла рыдать над чернилами, – рассудительно произнесла Джейн. – Мы должны видеть в этом благословение. Грейсон убедит Гидеона, какой замечательной женой ты будешь, и делу конец.

Подняв голову, Шарлотта скептически взглянула на маркизу:

– Благословение? Или ты слишком много шампанского выпила, или я мало. Герцог до конца жизни будет на меня обижен. Он был моей мечтой. А я стану его кошмаром.

– Но если уж тебе довелось попасться, то по крайней мере с герцогом. – Джулия наклонилась подсунуть подушку под ноги Джоселин. – Кроме того, тебе рано или поздно пришлось бы покинуть академию.

– Почему? – мрачно спросила Шарлотта, снова уронив голову на руку. – Почему я это писала? Почему я не следовала собственным советам? Сколько раз я предупреждала девочек не доверять бумаге порочных мыслей!

– Доминик читал мой дневник, когда его застали в моей спальне, – задумчиво произнесла Хлоя. – Его, насколько я помню, дневник тоже разозлил. Доминик дразнил меня. А потом соблазнил. Или я его. Мы поженились, и наши прежние грехи по отношению друг к другу померкли.

– Но у тебя по крайней мере был выбор. – Джулия расхаживала перед окном, как юрист в суде.

– Нет, – возразила Хлоя. – Доминик грозил мне всяческими карами, если я откажусь от него. Он упрямый и отчаянный, если помнишь. Он изматывал меня, пока я не согласилась.

– Но он тебя обожает. – Джейн заботливо посмотрела на Джоселин. – Тебе удобно? Ты так сидишь, что похожа на свернувшегося ежика, я вижу только твой нос и клубок коричневой тафты.

– Девон родился очень крупным, – с намеком сказала Хлоя.

– Он и сейчас такой. – Джоселин выпрямила ноги с такой улыбкой, что все разговоры на полминуты стихли.

– Я ценю все ваши доводы и старания, – сказала Шарлотта. – Я даже ценю усилия Харриет, несмотря на тот факт, что ее небрежность вкупе с моей вольностью привели к этому несчастью. И…

Она замолчала, ее отвлек вид Джейн, которая разглядывала горлышко пустой бутылки.

– И что? – подгоняла ее Джейн, взмахнув столь же пустым бокалом.

– И… Ох, вы не понимаете. У вас были совершенно другие ситуации.

Джоселин, потрепыхавшись в кресле, оставила попытки сесть прямо.

– Если это как-то утешит, Шарлотта, скажу, что Девон женился на мне не по доброй воле.

– Я это знаю, – ответила Шарлотта. – Но кому-нибудь из присутствующих пришлось ждать решения мужчины, который оказался между дуэлью и браком? Подумайте об этом. Он вынужден выбирать между смертью и мной.

В комнате воцарилось неловкое молчание, потом все взгляды обратились к той единственной, которая обычно не рисковала высказываться. Элоиза, как бывшая гувернантка, хорошо знала, что лучше держать свое мнение при себе.

– А ты лично хочешь, чтобы этот брак состоялся, Шарлотта? – спросила она.

– Не стану лгать, – вздохнула Шарлотта. – Я…

Раздался властный стук, и все взгляды устремились на дверь. Шарлотта скрестила пальцы. И, затаив дыхание, надеялась…

Джейн пошла открыть дверь. В холле стоял ее муж Грейсон.

– Он согласился на наши условия… Джейн, почему у тебя в руках пустая бутылка в такое время дня?

Шарлотта чувствовала себя тающей на солнце снежинкой. Он согласился!

– Согласился на условия? – фыркнула Джейн. – Ты говоришь так, будто они две воюющие нации. – Вручив Грейсону пустую бутылку, она с улыбкой оглянулась на Шарлотту. – Давайте спустимся вниз и выпьем за счастливую пару.

Парки решили дело в пользу Шарлотты. Она выйдет за мужчину, которого желала с того момента, как впервые увидела. Когда Гидеон сегодня подъехал к дому Грейсона, Шарлотта сдержала порыв броситься вниз поприветствовать его и наблюдала его появление из окна спальни Джейн с тем же трепетом, что и слуги внизу. Она уже выдала, что сражена им. И если ей выпало стать причиной гибели его беззаботной жизни, нужно максимально использовать ситуацию и держаться с уверенностью.

Увы, вся ее решимость развеялась как дым, когда она спустилась с вежливым безразличием на лице и герцог повернулся к ней.

Не потребовалось никакого усилия, чтобы воздействовать на ее самообладание. Ни единого слова. Ни жеста. Обещание возмездия в его глазах, в изгибе губ уничтожило ее. Но она не сломается, когда половина слуг в доме смотрит на нее. Она…

– Что-то не так?

Глубокий голос, в котором сквозила насмешка, оторвал ее от размышлений. В этот миг Шарлотта поняла, что все в ее жизни переменится. Какое-то время она дурачила себя мыслями, что сможет манипулировать этим мужчиной с помощью своего пера. Теперь властный герцог казался ей грозным духом, который реял над ней, поджидая момент слабости, чтобы воспользоваться преимуществом. Если не считать того, что на самом деле это она заманила его в ловушку.

Шарлотта тряхнула головой. И поймала его задумчивый взгляд.

– Я в порядке, – сказала она, жалея, что не властна над собой и тает от жара в его глазах. – А вы…

– Я предстал перед судом инквизиции.

– Теперь моя очередь.

– Уверен, вы это переживете.

– Как любезно с вашей стороны желать добра своей погубительнице.

– У меня много желаний, – сказал герцог и подал ей руку с мрачной улыбкой, напомнившей, что хоть он и согласился на брак, но отнюдь не намерен быть любезным.

В гостиной, где маленькая компания собралась отметить вынужденное событие, вдоль стен стояли римские статуи. Гидеон решил, что на первый взгляд Шарлотту можно спутать с холодным мрамором. К счастью, после минувшей ночи он знал, что может пробудить ее к жизни. В этом браке найдутся радости. Он наблюдал, как она подносит к губам бокал шампанского. Ее рот создан для поцелуев.

Она перехватила его взгляд и улыбнулась. В его крови вспыхнули знакомые инстинкты, вспыхнули прежде, чем Гидеон отвернулся, чтобы собраться с мыслями. Завоевание. Обладание. Но к этим желаниям, не требующим объяснения, примешивалось иное чувство. Он на миг задумался, пытаясь определить, что это.

Волнение от брошенного судьбой вызова? Повернувшись к Шарлотте, Гидеон почувствовал укол любопытства.

– Не могу гарантировать, что, став моей женой, вы обретете любовь и счастье, поскольку не знаю, способен ли я дать это.

– Не могу ожидать, что вы меня полюбите… – Ее голос дрогнул.

– Это означает, что мне не следует ждать того же от вас?

– Я этого не сказала, ваша светлость.

Гидеон заколебался. Они с Шарлоттой стояли в стороне от остальных: насколько он понимал, это умысел ее семьи, с целью подтолкнуть их друг к другу.

– Я предупреждаю вас, только и всего, – сказал он. – В реальности я могу не соответствовать вашим ожиданиям. Некоторые леди ищут моего общества. Другие шарахаются и клянутся, что я дьявольское отродье.

– Да, – ответила Шарлотта. – Я могу их понять. Я надеюсь найти компромисс в вашем характере.

Гидеон наклонился к ней.

– А я надеюсь скоро переспать с вами. По моему опыту, секс – отличная прелюдия к союзу.

– Как глубокомысленно! – произнесла она.

Он отстранился, обрадованный проявлением ее пыла. Сейчас она больше походила на несдержанную леди, написавшую о нем чувственную ложь.

– Пока я вынужден вести себя пристойно.

Ее глаза блеснули.

– Это мудро, особенно если вы собираетесь стать членом нашей семьи.

– А вы – членом моей.

Они разошлись, когда к ним направился маркиз.

По крайней мере, размышлял Гидеон, если не прошлой ночью, то сегодня днем он действовал с честью. Шарлотта, похоже, открыла, что он сам решился на брак. Он мог дать ей свое имя. Мог предложить удовольствия. Если она ждет большего, то со временем узнает, что прошлое украло у него способность надеяться. Он не видел смысла строить планы, которые, как он знал из печального опыта, могут никогда не исполниться.

Шарлотта вздохнула, когда Гидеон, откланявшись, уехал. Он согласился жениться на ней, но она должна смотреть правде в глаза. Помолвка не переполняет его энтузиазмом. Он принял это решение из-за чести, а не из-за любви. Шарлотта бродила по комнате и вдруг остановилась перед Джейн.

– Шарлотта, – сказала та. – Он вернется.

– А если он сбежит?

– Мы погонимся за ним.

Она не видела в лице Джейн ни следа жалости, только сильную волю женщины, которая укротила зверя и заставила его поклоняться себе.

– Он твой, – сказала Джейн. – Ты ведь хочешь его? Для меня это очевидно.

– Да. Но я хочу, чтобы он… пылал ко мне так же, как я к нему.

Улыбка Джейн свидетельствовала о том, что она все понимает.

– Тогда будь «огонь с огнем».

– Это из Шекспира [2]2
  У. Шекспир «Король Иоанн» (акт V, сцена I, пер. Н. Рыковой).


[Закрыть]. – Шарлотта чувствовала странное утешение. – Конечно. Я не забуду эти слова.

– Пусти их в дело, – шепнула Джейн, потом взглянула на подходившего с поклоном Уида.

– Хозяин хочет, чтобы мисс Боскасл пришла к нему в кабинет для конфиденциальной беседы, – понизив голос, произнес он.

– Нотация, – сказала Джейн. – Это неизбежно. Держись, Шарлотта. Грейсон больше рычит, чем кусается.

Глава 15

Шарлотта подготовилась к долгой нравоучительной лекции. У Грейсона вечно полно забот о родственниках, знаменитых своими любовными скандалами. Но ее никогда прежде не вызывали пред его очи.

– Садись, Шарлотта. – Он проводил ее к креслу. – Прежде всего поздравляю с предстоящим бракосочетанием.

– Грейсон, мне стыдно…

– Все произошло в обычном стиле Боскаслов, – отмахнулся он от ее извинений. – Ты намерена выйти за Уинфилда?

Намерена?!

– Больше, чем могу выразить.

– Он человек светских привычек, – нахмурился Грейсон.

– Да.

– А ты… – он покачал головой, – не столь искушенная. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?

Она кивнула. Грейсон предупреждает, что она свалилась в опасный колодец… А она надеялась увидеть на дне Гидеона, который подхватит ее.

Грейсон присмотрелся к ней.

– Должен признать, ты замечательно держишься. Впрочем, у тебя нет выбора, не так ли? Следующая наша проблема – это найти твой дневник. Зная тебя, сомневаюсь, что в нем есть что-то такое, что может вызвать тревогу.

Шарлотта съежилась в кресле.

– Боюсь, что есть.

– А именно?

– Личные переживания.

– Можешь привести хоть один пример? – поднял бровь Грейсон.

– Нет.

Он поднялся и озабоченно нахмурился:

– Кажется, говорили, что ты пишешь историю семьи.

– Я писала. А потом… я… я… Во всяком случае, я никогда не предназначала это для чужих глаз.

– Что это значит? – встревожился Грейсон.

– Я… боюсь, на страницах дневника я открыла свои тайные желания.

– О Господи!

Он пересек комнату и дернул шнурок колокольчика.

– Спасибо, что сказала правду. Я справлюсь с этим как должно. Я в таких делах не эксперт, как Джейн, но полагаю, ты потратишь свободное время на покупку приданого и подготовку к свадьбе, вместо того чтобы изливать свои чувства. Хроники – это прекрасно, но некоторые тайны должны остаться похороненными.

– Грейсон…

– Шарлотта, помни, что тебе предстоит занять место в высшем свете. Исправляй свои ошибки не извинениями, а поступками.

– Спасибо, Грейсон.

– Вскоре Гидеон станет одним из нас. О помолвке будет объявлено в вечерних газетах с примечанием, что официальный праздничный прием по поводу этого события состоится позднее.

Она скрыла улыбку. Мало кто посмотрит на этот союз глазами Грейсона. Мужчины из рода Боскаслов привыкли брать верх над любыми ситуациями.

– И еще одно, Шарлотта. Сэр Дэниел Мэллори ждет в приемной, чтобы задать тебе несколько вопросов о дневнике. Он у меня на службе. Я бы посоветовал тебе быть более… Хоть мне и не хочется этого говорить, но думаю, тебе следует быть с ним более откровенной, чем ты была со мной. Детали могут оказаться полезными в поисках пропавшего дневника.

Сэр Дэниел Мэллори вздохнул. Разговор смущал и его, и мисс Боскасл. Возможно, он плохо с этим справился. Наверное, он был бесцеремонен с благородной леди с ее утонченной чувствительностью.

– Вы можете описать эту книжку, мисс Боскасл? – снова спросил он, готовый записать обычные данные.

– Конечно.

Наступило молчание.

Он повел пером.

– И содержание?

Она судорожно сглотнула и повернулась к окну.

– Мне следовало бы подумать, что его содержание может стать явью, тогда всей этой неразберихи не было бы.

– Мисс Боскасл, в мире бесчисленное количество книг, и если я должен найти этот дневник, то вам надлежит дать мне честное описание…

Он замолчал. Она, казалось, увлеченно следила за мальчишкой на улице, который катил обруч за повозкой. Затем повернулась к нему, избегая его взгляда.

– В моих записях есть эротические эпизоды, – прошептала она так тихо, что ему пришлось напрячь слух.

Наверное, он все-таки не расслышал. Этого не может быть. Не «эротические». Должно быть, она сказала «экзотические». Или «эгоистические»…

– Простите. Я не расслышал. Вы сказали…

– Эротические. – Повернув голову, она посмотрела ему в глаза. – Да, именно это я и сказала. Уверена, что мне не нужно объяснять значение этого слова человеку вашей профессии.

Сэр Дэниел смотрел в ее голубые глаза. Он думал, что хорошо разбирается в людях. Она казалась скромной и сдержанной.

– Это правда, – сказал он самым безразличным тоном, на какой только был способен, – я исследовал многие аспекты поро… я хотел сказать, жизни. Но это не сделало меня экспертом в эротическом искусстве.

– И меня тоже, сэр, – выпалила она. – В неприятное положение меня загнали фантазии и неосторожные желания, а не практический опыт.

– Ясно. – Но он ничего не понимал. – Я пытаюсь понять. Вы вели дневник, в котором делали записи сексуального содержания?

– Вам придется точно сказать, что вы имеете в виду, чтобы я могла ответить на ваш вопрос.

Он бы сказал, черт побери. Только не молодой школьной учительнице, которая, похоже, никогда не повышала голоса и писала… что-то эротическое в своем дневнике.

– При всем уважении к вам, мисс Боскасл, я не совсем понимаю, что вы мне говорите.

– Ох, это действительно имеет значение?

– Если говорить честно…

– Другого я от вас не жду, кроме того, мы вынуждены быть честными и доверять друг другу.

– Да, совершенно верно. Есть в дневнике что-то, обвиняющее конкретных персон?

– Придется тюрьму построить, если можно обвинять за любовные деяния.

– При определенных обстоятельствах можно. Не собираюсь быть невежливым, но позволю себе сказать, что ваше семейство, вероятно, можно обвинить в больших проступках, чем вы можете сочинить.

– Возможно. – Она сложила руки на коленях, ее взгляд был полон раскаяния. – Но они никогда не были так живо описаны.

Он шумно выдохнул.

– Если только вы не оклеветали в своих писаниях герцогиню Веллингтон, например, или…

– Герцога Уинфилда, – мрачно кивнула она.

– В самом деле? – усмехнулся сэр Дэниел. – Я уверен, что он привык быть темой пересудов.

Шарлотта молчала.

– Хорошо. А теперь описание самого дневника…

Потянувшись за кресло, Шарлотта вытащила красивую книгу в кожаном переплете и с золотым обрезом.

– Надеюсь, она пуста? По крайней мере пока.

– Навечно, – вздохнула Шарлотта.

Сэр Дэниел покинул дом на Парк-лейн с пустым дневником и с огромным куском ветчины, который маркиза велела передать его экономке.

– Она сделает вкусные бутерброды вам и детям. У вас измученный вид, сэр Дэниел.

– Извините, мадам.

Маркиза Седжкрофт понизила голос:

– Вы сможете найти дневник?

– Возможно, мадам. Проблема в том, чтобы выследить его раньше, чем публика узнает о его пропаже.

Шарлотта вернулась в академию и остаток дня провела словно в тумане, занимаясь рутинными делами. Судя по лукавым улыбкам, девочкам уже известны новости о ее помолвке, и мисс Пеппертри наверняка предупредила их, что это не тема для обсуждения.

Но во время общего чаепития, когда Шарлотта получила записку от Грейсона, извещавшую о том, что он, Джейн и Гидеон приглашают ее сегодня вечером в театр, разразилась анархия.

– Театр? – вслух сказала она, с запиской в одной руке и чашкой в другой. – Это будет мое первое появление на публике в качестве нареченной герцога, а мне нечего надеть. Придется отказаться.

– Вы не можете отказаться, – сказала мисс Пеппертри. – Это неприлично.

– Но это так неожиданно, – возразила Шарлотта.

– Как и ваша помолвка, – поджала губы мисс Пеппертри.

– Но я не могу появиться в театре одетая как…

– …учительница? – договорила мисс Пеппертри.

– Наденьте платье, в котором вы были на балу, мисс Боскасл, – предложила одна из девочек.

– Но я не могу второй раз на этой неделе появиться в том же платье.

– Герцог не заметит, – сказала девочка с такой уверенностью, которую Шарлотта хотела бы разделить.

Поставив чашку, Шарлотта покусывала губы. Герцог заметит. Он определенно помнит платье.

– У меня есть платье, оно мне длинно, и лиф у него очень смелый, – сказала Люси Мартаут.

Шарлотта прикусила нижнюю губу.

– Это не то платье, в котором я запретила тебе выходить из комнаты?

– Оно, – поднялась из-за стола Люси. – Мы постараемся, чтобы вы выглядели как королева, мисс Боскасл.

– Герцогини будет вполне достаточно, – заметила мисс Пеппертри.

– И это совершенно правильно, девочки, – сказала Шарлотта. – Мне не следует выглядеть слишком нарядной.

Следующее заявление мисс Пеппертри изумило Шарлотту, но всех остальных привело в восторг.

– Однако леди не должна пренебрегать последней модой. Будущая герцогиня должна выглядеть стильно.

Шарлотта с благодарностью посмотрела на нее. Как сможет она покинуть эту тихую гавань рафинированности?

– Мисс…

– Вам нужно надеть корсет получше, – заявила Верити, отличавшаяся грубоватой прямолинейностью. – Ничто джентльмены так не любят, как пару тугих барабанчиков.

– Верити Крессуэлл, – в отчаянии повернулась к ней Шарлотта, – тебе за это надо рот уксусом полоскать.

Мисс Пеппертри хмыкнула и вытащила из кармана носовой платок.

– Почему? Это горестная правда, и она справедлива с начала времен. Так что обрученной женщине не надо прятать ни свою грудь, ни свой внутренний свет.

Свет? Три часа до прибытия кареты Гидеона, вся академия, сговорившись, стремилась зажечь в Шарлотте внутренний огонь уверенности. Расчесывали, взбивали и закалывали волосы так, что они свободными локонами падали на плечи. Задрапировали изгибы тела в мерцающий розовый шелк. Она чувствовала себя элегантной, когда лакей Ранкин проводил ее из дома.

Гидеон стоял спиной к ней, положив руку на дверцу кареты. Он потрясающе выглядел в черном цилиндре и вечернем фраке. Но они совсем разные. И они фактически незнакомцы, которые скоро будут принуждены к близости.

Он повернулся и нетерпеливо хмурился, пока она не попала под свет фонаря. Его темные глаза прошлись по всем деталям ее внешности. Шарлотта не могла решить – то ли он приятно удивлен, то ли ему не понравилось, то ли что-то еще. Но его задумчивый взгляд приковал ее к месту. Она задавалась вопросом, не будут ли они стоять так вечно, охваченные колебаниями, пока в окне не появилась мисс Пеппертри с девочками, чтобы поглазеть на них.

– Шарлотта. – Он подал ей руку. Оба не обращали внимания на зрителей в окне.

«Огонь с огнем».

– Шарлотта, – донесся из кареты веселый голос Джейн, и очарование момента лопнуло как натянутая нить. – Ты сегодня ослепительна. Правда, Гидеон?

– Да. – Он чуть сильнее сжал ее руку. И, подсадив в карету, добавил: – У меня с собой накидка. – Возможно, следует одолжить ее сегодня вам.

– Это способ сказать, что вы не одобряете мое платье?

– Вовсе нет. Это способ сообщить, что я не собираюсь делиться со всем Лондоном тем, что лично мне стоило так дорого.

Шарлотта стояла неподвижно, пока он надевал накидку на ее голые плечи.

– У меня с собой шаль. Ваша накидка не очень подходит к моему платью.

– Мы тоже друг другу не подходим. – Он снова подал ей руку. – Но все-таки женимся. И на случай если я недостаточно ясно выразился, добавлю: я согласен с Джейн, вы сегодня выглядите красавицей.