Текст книги "Пусть не кончается любовь"

Глава 26

Последние десять дней были для нее сущим адом, и только прибытие детей спасло Кэтлин от полного отчаяния. С вымученной улыбкой Кэтлин оставила Джесси и отправилась на поиски Майкла Уильямса и его родителей. Майкл был любимцем всей последней партии гостей. Кэтлин испытывала к нему особые чувства. Она ощущала себя его любящей тетей… или даже матерью… Что было само по себе удивительно. Раньше она никогда не чувствовала себя хорошо с детьми, но Майкл проник в ее сердце.

Шла неделя «лагерной жизни» на «Дабл-Би». Эту традицию завела тетя Белла десять лет назад. В конце каждого лета, перед началом школьных занятий, для двенадцати детей с родителями устраивался бесплатный отдых. Дети и их родители приезжали из Шайенна по рекомендации учителей и различных социальных служб. Это были семьи, которые не могли позволить себе роскошь такого отдыха. Тетя Белла считала, что этим детям нужно дать хотя бы одну неделю счастья, которая останется у них в памяти навсегда.

Дети обожали жизнь на ранчо. Большинство из них никогда не выезжали из города и не видели таких просторов. Кэтлин организовывала для них игры на свежем воздухе и другие развлечения, которые в городе им были недоступны. Они ходили с родителями на рыбалку, ездили верхом на пони, купались в мелких водах горного потока. Они наслаждались зрелищем искусства верховой езды, которое демонстрировали ковбои, перетягиванием каната, смотрели, как проводится сбивание лошадей в табун. Дети отправлялись с ночевкой в горы, под ясными звездами слушали волшебные истории Запада. А еще были игры, вечеринки, вкуснейшая еда, которую готовил Джибби. И вот настала пора прощаться с малышом, которого Кэтлин успела полюбить.

Она смахнула слезу при виде Майкла, стоявшего у автобуса с родителями. Кэтлин прикипела к нему всем сердцем. Он был здесь единственным ребенком, который не мог говорить. Его родители рассказали ей сразу же в день приезда на «Дабл-Би», что он замолчал после смерти старшего брата, погибшего в прошлом году в результате несчастного случая с велосипедом. За десять месяцев Майкл не произнес ни слова. Ванесса и Питер Уильямсы очень тревожились о своем маленьком сыне. В пять лет общительный и веселый малыш стал замкнутым и отчужденным.

Но с Кэтлин он отчужденным не был. В первый же день на ранчо между ней и Майклом установилась особая связь. Она видела, как он провожает взглядом собак, и попросила Джесси специально для него устроить демонстрацию с ловлей брошенных мячиков. Было очевидно, что Майкл любит животных. Он с восторгом наблюдал, как Джесси бросала мячики, и даже настолько осмелел, что один раз попытался сам бросить мячик собакам. Его любимцем стал маленький кокер-спаниель по кличке Леди. И Кэтлин, и Джесси заметили, как мальчик привязался к собачке.

Эту собаку Джесси принесла на ранчо щенком. Она обнаружила ее, дрожащую и испуганную, под грузовиком, припаркованным перед кафе в Литтл-Форке. Когда хозяина не нашлось, Джесси привезла ее на «Дабл-Би», где всегда было много собак. Но Леди так никогда и не приспособилась к вольной жизни ковбоев. Было очевидно, что она предпочитает маленькие пространства и будет счастливее в обстановке дома или квартиры.

С первого дня Майкл и Леди были неразлучны. Ванесса Уильяме доверительно сообщила Кэтлин, что Майкл забирает Леди на ночь в комнату, и маленький кокер-спаниель спит у него в ногах на постели. Она даже слышала, как Майкл засмеялся среди ночи, когда Леди подползла к подушке и лизнула его в щеку. Это было впервые после смерти брата. Ванесса благодарила Кэтлин за то, что та позволила Леди спать в их комнате.

– Возможно, – мечтательно произнесла она, – по возвращении нам нужно будет завести собаку.

Ее слова подсказали Кэтлин простое решение проблемы, и она обсудила его с родителями Майкла. Ванесса и Питер заверили ее, что тоже любят собак. Им просто в голову не приходило раньше взять в дом питомца. Кэтлин сделала родителям Майкла очевидное в сложившейся ситуации предложение, и они радостно согласились. Теперь пришла пора осуществить этот план.

– Привет, Майкл. – Кэтлин нагнулась и обняла мальчика на прощание. Майкл ответил тем же. – Так ты готов ехать домой?

Майкл посмотрел на нее своими печальными глазами. Ему было грустно покидать «Дабл-Би». Однако у Кэтлин был для него сюрприз.

– Я хочу попросить тебя, Майкл, об одной услуге. – Кэтлин отвела его в сторонку от группы ребятишек. Родители Майкла следовали за ними по пятам. – Это очень важное дело, и ты единственный, кто может его выполнить.

Майкл удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на нее. Он не произнес ни звука, но Кэтлин этого от него и не ждала.

– У нас тут возникла проблема с Леди. – Кэтлин тяжело вздохнула. – Ты хочешь ей помочь?

Майкл энергично закивал. Вид у него стал встревоженный, и Кэтлин поспешила успокоить его улыбкой.

– Мы с Джесси считаем, что ей будет очень одиноко без тебя… когда ты уедешь домой. Мы о ней беспокоимся.

Майкл снова кивнул, и на глазах у него показались слезы. Было ясно, что он очень любит маленького кокер-спаниеля.

– Я думаю, что Леди хочет поехать с тобой к тебе домой. Если твои родители согласятся. Но Леди никогда раньше не жила в Шайенне, и тебе нужно будет подзывать ее, если она заблудится. Как ты думаешь, сумеешь ты постараться и произнести ее имя, чтобы она всегда была рядом с тобой?

Майкл кивнул. А потом улыбнулся детской счастливой улыбкой. Тут появилась Джесси с Леди на руках.

– Попробуй, Майкл, – ободрила его Кэтлин. – Не нужно, чтобы это было обязательно громко. Просто произнеси ее имя.

Майкл посмотрел на собачку и впервые за десять месяцев заговорил:

– Леди, хочешь поехать со мной?

Леди соскочила с рук Джесси и бросилась к Майклу. Малыш присел на корточки, и Леди вскарабкалась прямо ему на колени.

– Ты можешь спать в моей постели, Леди! – Майкл обернулся к родителям. – Папа, она ведь может поехать с нами? Правда?

Питер Уильяме молча кивнул, и Кэтлин увидела, что он еле сдерживает слезы.

– Конечно, может, сын. Когда мы приедем домой, я научу тебя водить Леди на прогулку. Мы будем делать это вместе каждый день.

Майкл повернулся к матери:

– Мамочка, можно я буду делиться с Леди своей едой?

– Конечно. Я уверена, что она будет рада съесть частичку твоего обеда. – Голос Ванессы дрогнул. – Но мы купим Леди и ее собственной, собачьей еды. Ты будешь наполнять ее мисочку каждое утро, перед тем как уйти в школу. У Леди должно быть достаточно еды и питья.

– Конечно, мама. Я буду хорошо о ней заботиться. Она не умрет, если я буду за ней присматривать. И я никогда… никогда не позволю ей ездить на велосипеде… Никогда в жизни!

Кэтлин обменялась взглядом с родителями Майкла. Они предполагали, что Майкл считает себя виновным в смерти брата, и эти его слова подтвердили их догадку.

– В том, что случилось с Дэви, ты, Майкл, не виноват. – Кэтлин присела на корточки рядом с ним. – Это был несчастный случай. Ты не мог помешать Дэви поехать на велосипеде. И ты не мог остановить машину, которая его сбила.

– Наверное, не мог.

Кэтлин обняла Майкла за худенькие плечики и крепко прижала к себе.

– Так что ты ничего не мог с этим поделать. Я знаю, ты горюешь о Дэви, и твои папа и мама тоже грустят. Но у них есть ты, и они тебя очень любят. А теперь у вас будет еще и Леди. Я думаю, что вы все снова будете счастливы.

– Может быть. – Майкл гладил шелковистую шерстку Леди и улыбался. – Мы постараемся. Мы ведь можем постараться? Да, Кэтлин?

– Ты абсолютно прав, – поддержала его Кэтлин. – А Леди вам поможет. Почему бы тебе не обратиться к Джесси? Думаю, у нее найдется ошейник и поводок для Леди.

– О! – Майкл встал на ноги, не выпуская из рук Леди. – Пойдем, Джесси. Давай пойдем поскорее!

Когда Майкл и Джесси ушли, Ванесса порывисто обняла Кэтлин.

– Это просто чудо! Не знаю, Кэтлин, как вас благодарить!

– Я ничего не сделала. Это все Леди. Майклу был нужен друг, которого он мог бы любить и о ком мог бы заботиться.

Питер покачал головой:

– Нет. Вы сказали ему абсолютно точные слова. Мы пытались, но у нас не получилось.

– Вы замечательно держитесь с детьми, Кэтлин, – улыбнулась ей Ванесса. – Вам стоит подумать о том, чтобы обзавестись своими. Вы будете прекрасной матерью.

Кэтлин удивленно посмотрела на нее. Никто никогда ей этого не говорил раньше. Когда они со Спенсером поженились, она хотела ребенка, но не была уверена, что справится с его воспитанием.

– Вы действительно так считаете?

– Безусловно, – решительно подтвердил Питер. – У вас настоящий материнский талант. Майкл сразу понял, что вы действительно любите его. С самого начала.

– Вы прирожденная мать, – поддержала мужа Ванесса. – Только помиритесь с этим своим симпатичным парнем и выходите за него замуж. А потом заводите кучу детишек. Он тоже будет хорошим отцом. Я наблюдала, как он учил Майкла ездить верхом. Идеальный будет отец.

Дэйн стоял по другую сторону автобуса и слышал весь разговор. Теперь он отошел и направился в сторону кораля. Он услышал все и сейчас жалел об этом. Да, у Кэтлин есть все качества, чтобы стать замечательной матерью. И прекрасной женой… Если бы не один маленький недостаток. Возможно, ему нужно было быть настойчивее, когда он пытался заставить ее выслушать объяснения насчет Джулии?

– Эй, Дэйн, – бросился к нему Джибби, сжимавший в руках блокнот, – я получил список новых гостей.

– Спасибо. – Дэйн взял список и проглядел его. Обычно он получал удовольствие от приезда новых людей, которые могут стать друзьями. Но сейчас ему было все равно. Приятное волнение, которое он всегда испытывал, предвкушая новые встречи, куда-то испарилось.

– Послушай, Дэйн… – нервно произнес Джибби. – Мне, правда, не хочется поднимать больную тему…

– О чем это ты? – прервал его Дэйн.

– Ты должен что-то решить насчет нее. Мы с ребятами больше не можем терпеть такой напряженной обстановки.

– Что ты хочешь сказать? – Дэйн смерил его ледяным взглядом. Он знал, что Джибби говорит о Кэтлин, но не собирался обсуждать эту тему ни с кем.

– Знаю. Это твое дело. Ты повторяешь мне это уже десять дней. Но история с Кэтлин тебя всерьез достала. Ты огрызаешься на нас, грубишь, когда мы пытаемся с тобой поговорить. И вообще ты ведешь себя, как медведь, которого разбудили среди зимы… Это уже касается нас.

– Хорошо. – Дэйн сверлил его бешеным взглядом. Он понимал, что Джибби прав, но выхода не видел. – Что, по-твоему, я должен делать?

Джибби пожал плечами.

– Не знаю. Тебе надо принять какое-то решение. Так продолжаться не может. Если ты не выяснишь отношений с Кэтлин достаточно скоро, все ребята уволятся… Я в том числе.

Кэтлин схватила свои синие джинсы. У нее было несколько часов до приезда новых гостей, но еще многое надо было успеть подготовить. Ей следовало проверить комнаты и убедиться, что они чисто прибраны, просмотреть списки заказов и установить, все ли заказанное прибыло. Ей нужно также отыскать Джибби и перепроверить, все ли у него готово для вечернего барбекю.

Хотя Джибби всегда готовил для первого дня новой партии гостей одно и то же, ей его стряпня не надоедала. Его жаренная на углях говядина была восхитительна, и Кэтлин обожала вкус подаваемых им бобов. А еще он пек лепешки, домашние пироги и подавал на десерт мороженое! С утра она вдыхала аромат яблочных пирогов и едва могла дождаться вечера. Может быть, если она зайдет на кухню, ей удастся выпросить кусочек прямо сейчас?

Кэтлин натянула джинсы и нахмурилась. Ида и Мэрилин слишком постарались над ними. Они чересчур сели и не сходились на талии на целых два дюйма. Как она ни тянула, ей не удавалось их застегнуть. Придется надеть джинсы тети Беллы.

Передернув плечами, Кэтлин вытащила из шкафа пару джинсов тети Беллы. Натянув их, она застегнула пояс и снова нахмурилась: они тоже были ей тесноваты. Неужели Ида и Мэрилин продолжали шпарить их кипятком во время стирки? Она померила другую пару, потом третью… Все оказались слишком тесными для того, чтобы чувствовать себя в них комфортно.

Она располнела! Кэтлин вздохнула, вспомнив, с каким аппетитом она проглотила за завтраком три рожка с корицей, яичницу с беконом и огромную кружку апельсинового сока. Если она не перестанет наедаться, как поросенок, то скоро станет на него похожа.

В животе у нее заурчало от голода, и Кэтлин попыталась вспомнить, когда и что она ела в последний раз. За ленчем она съела два здоровенных сандвича с яичным салатом. А прошлой ночью, на вечеринке, она попросила добавки и к тому же съела шоколадное мороженое и два куска знаменитого кекса Джибби. Почему она все время хочет есть? У нее никогда не было проблем с весом, но сейчас она ела за…

Едва эта мысль мелькнула в ее голове, как Кэтлин, побледнев, бросилась к своему календарику, сверять даты. Нет! Это же невозможно! Два долгих года они со Спенсером старались изо всех сил, но у них ничего не получалось. Не может же она оказаться сейчас беременной! Это просто какой-то случайный гормональный сдвиг… И беспокоиться не о чем. Она же бесплодна! Наверняка. Спенсер ведь точно не стерилен. На прошлой неделе Кэтлин разговаривала по телефону с Битей, и та рассказала, что Ардис ходит огромная, как корова.

Сделав глубокий вдох, Кэтлин приказала себе успокоиться. То, что уже два раза у нее не было месячных, еще ничего не значит. Наверное, у нее произошел сбой в организме. Эмоциональный стресс может воздействовать таким образом на женский организм. Ока перенервничала из-за Дэйна, и это так на ней сказалось. Сама мысль о другом объяснении происходящего – сплошной абсурд.

Но ведь ее тошнило по утрам! Застонав, Кэтлин опустилась на край водяной постели, которую с такой радостью делила с Дэйном. Тошнота началась примерно месяц назад. Она тогда решила, что это симптом легкого гриппа. Что, если грипп здесь ни при чем? Что, если это был первый признак беременности? Что, если она уже носит в себе ребенка Дэйна?

Нет, этого не может быть. Должно быть какое-то другое объяснение. Чтобы убедиться окончательно, она до приезда новых гостей быстренько съездит в Ларами и купит тест для определения беременности. Он наверняка даст отрицательный ответ. В этом Кэтлин не сомневалась, но все равно его следует сделать. Нельзя же взвинчивать себя из-за какой-то игры воображения.

Дэйн тряхнул головой и направился в главное здание ранчо. Джибби прав. Ему необходимо поговорить с Кэтлин. На этот раз он не примет ее отказа. Он пройдет прямо в ее комнату и заставит выслушать его объяснения. Если она все-таки не поверит ему, отлично. Тогда он будет знать наверняка, что Кэтлин ему не подходит. Дэйн не умел переносить отказы. Никогда. Но если она отвергнет его после того, как он выложит ей все, что у него в сердце и на душе, он постарается ее забыть. Полностью выбросить из головы.

Она была так добра к Майклу. Дэйн вздохнул, вспоминая, как Кэтлин разговаривала с ребенком, объясняла, что он не виноват, что плохие вещи случаются, но люди должны оставить их в прошлом и постараться стать счастливыми. Именно это твердили коллеги и друзья ему самому, когда умерла Бет. Дэйн все еще помнил их банальные утешения: «Ее страдания окончились. Ты должен оставить это в прошлом. Это не твоя вина. Ты ничего не мог поделать». Вместо того чтобы успокоить, их слова доводили Дэйна до белого каления. Да, страдания Бет закончились, но это не отменяло того факта, что она прошла через невыносимые муки. Дэйн видел боль, таившуюся в глубине ее глаз, и настоял, чтобы ей увеличили дозу морфия. Врачи не хотели, приводя те же доводы, что и старый доктор Хенли: она может умереть от передозировки, она может стать наркоманкой. Его ответ был таким же, как и в случае с Беллой. Какое это теперь имеет значение? Бет умирает. Нет способа излечить ее или хотя бы замедлить неизбежное. И хотя больница поначалу протестовала, в конце концов Дэйн добился своего. Для этого ему пришлось дать расписку, что он всю ответственность за это решение берет на себя.

Еще один набор расхожих фраз раздражал Дэйна до бесконечности. Как он мог, по их совету, оставить в прошлом смерть Бет? Она была его женой, и он любил ее. Смерть не могла этого отменить. Тем более что он был виноват: он считался лучшим диагностом Нью-Йорка, но был слишком занят, чтобы распознать симптомы болезни Бет. Конечно, было что-то еще, что он мог бы сделать!.. Если бы он обнаружил рак на ранней стадии, у Бет мог бы оказаться шанс на спасение.

Несколько слов, сказанных недавно Джулией в больничной палате, вспомнились ему и заставили прервать привычную цепь размышлений. Она сказала, что весь день испытывала пульсирующую боль в боку, но не хотела о ней говорить. А потом она прибавила: «Нас с Бет приучили считать болезнь проявлением слабости. Детьми мы ходили с высокой температурой и слова не говорили об этом. Для нас это было признаком отваги. Мы всегда терпели, пока не заболевали так сильно, что кто-нибудь невольно обращал на это внимание».

Дэйн вспомнил все отговорки Бет насчет потери веса. Она не жаловалась и ничто не могло его насторожить и предупредить, что с ней что-то происходит. Он упомянул об этом в разговоре с Джулией, и та лишь вздохнула. А потом сказала: «Бет была в этом еще хуже меня. Ты никак не мог догадаться, что она больна, пока она скрывала от тебя симптомы болезни. Она даже мне ничего не рассказывала. Мне, своему близнецу. Это было так эгоистично с ее стороны, и я иногда ненавижу ее за то, что она с нами так поступила». Сидя у постели Джулии, Дэйн почувствовал, что огромная тяжесть спадает с его плеч. Бет не хотела, чтобы он узнал о ее болезни, и хранила свою тайну, пока не стало слишком поздно. Это было ее решение, и с этим он ничего не мог поделать. Даже если б он проводил с ней больше времени, он бы не догадался, что она больна. Джулия тоже ничего не подозревала, а она знала Бет лучше, чем кто бы то ни было.

Дэйн думал, что принял верное решение, когда продал свою практику и начал совершенно иную жизнь. Он говорил себе, что хороший врач не дал бы своей жене умереть, и смерть Бет доказала, что он не имеет права лечить людей. Теперь Дэйн не был в этом так уверен. Никакой врач, даже самый блестящий диагност, не станет назначать анализы больному, который не называет никаких тревожных симптомов. Это было бы все равно что выдернуть на улице из толпы человека и начать его обследовать без причины и без его на то согласия.

Дэйн почувствовал, что именно тогда ночью в больнице он примирился с мыслью о смерти Бет. Именно тогда, держа за руку спящую Джулию, он принял решение о своем будущем. Когда же Кэтлин его отвергла, он забросил мысли об этом, но теперь он был снова полон решимости. Его долг перед самим собой и перед Кэтлин требует все прояснить и решить, остался ли у них какой-то шанс на совместную жизнь. Ее «эксплорера» не было на месте. Дэйн тупо смотрел на стоянку, где он должен был находиться. Казалось, все против него: едва он принимал решение, как на пути возникали неожиданные препятствия. Теперь вот Кэтлин куда-то подевалась. И он не мог с ней встретиться. Но ничто его не остановит. Она вернется, и тогда он войдет в ее комнату и заставит себя выслушать.

– Дэйн! – раздался крик Джейка, выруливавшего на джипе. – Давай ко мне. У нас проблема.

Дэйн поспешил к нему. Вид у Джейка был очень встревоженный.

– В чем дело?

– Томми Пурди и Клэй Лэтроп отправились прошлым вечером в горы на Элбоу-Ридж. Они должны были там переночевать и утром вернуться. Но их до сих пор нет. Позвонил шериф Блейн и попросил нас посмотреть, что с ними.

Дэйн торопливо уселся на пассажирское место.

– Ружья взял?

– Сзади, на стойке. Запасные патроны на сиденье. – Джейк вывел машину на тропу и направил ее в сторону гор.

– Веревки и люльку?

– Все взял перед тем, как тебя разыскивать, – ответил Джейк. – И захватил медицинский саквояж. Как думаешь, неужели они решились влезть на пик Дьявола?

– Угу. – Дэйн был уверен в этом так, словно ребята оставили записку и карту. Томми и Клэй все лето тренировались на менее высоких вершинах. Эти мальчишки любили приключения, и логично было предположить, что они решили применить знания, полученные на тренировках, на практике накануне школьных занятий, начинавшихся завтра. – Как я понимаю, они застряли па скальном карнизе, как раз под пиком Дьявола.

Джейк озабоченно поднял брови.

– Думаешь, они свалились?

– Сомневаюсь. Они оба в начале лета тренировались в школе скалолазов, и они не дураки. Думаю, они застряли. Всего-навсего. Сейчас они там голодные, замерзшие и напуганные. Представляю, как они будут рады увидеть нас.