Текст книги "Чаша роз (сборник)"

Глава 5,
в которой Хранительница и рыцарь путешествуют по грязи

19 апреля 1806 года

Только этого нам не хватало. К вечеру мы добрались до шотландской границы, миновали ее и проехали несколько миль от Мелроуза. Я решил ехать более коротким, хоть и трудным путем через Нортумберленд, и тогда начался дождь и разошелся не на шутку. Вспышки молнии, перепуганные лошади, рытвины на дороге, всего этого хватило, чтобы экипаж перевернулся.

Выпустив поводья, я схватил Арабеллу и полетел на траву, вернее, в грязь на обочине дороги. Боль пронзила мою руку, я надеялся, что рана не открылась. Я видел, что Арабелла в порядке, поэтому отпустил ее и пошел к лошадям. Это оказалось трудным делом – ноги разъезжались на скользкой грязи, лошади вставали на дыбы и ржали от страха. Но я ухитрился ухватить уздечку коренника и ласково говорил с ним, пока обе лошади не успокоились.

Рука у меня болела, но я не мог себе позволить обращать на это внимание. Было ясно, что ось сломалась, карета развалилась. Освобождая лошадей от упряжи, я оглянулся на Арабеллу. Меня порадовало, что она правильно восприняла ситуацию – уже забрала из чемодана самое необходимое, выбросила на обочину несколько шляп, спрятала Грааль в шляпную картонку, тщательно завернула в шаль Копье, положила его в наволочку и связала углы, чтобы получилась ручка.

К тому времени, когда я закончил осматривать лошадей, Арабелла уже была готова ехать верхом на мерине, более спокойном из двух лошадей. Вторую лошадь придется вести за собой на поводе. Серьезных ран у нее нет, но есть легкая ссадина, я не хочу утомлять лошадь, нагружая седоком.

Арабелла нашла пень, с которого можно сесть в седло, я согнул ногу и ухватился за лодыжку. Сунув ногу в это своеобразное стремя, Арабелла уселась позади меня. Она ободряюще улыбнулась, взяв меня за руку, и я заметил синяк у нее на подбородке. Мне было невыносимо, что она пострадала, но я восхищался ее силой духа.

Когда мы продолжили путь, я чувствовал, как Арабелла дрожит позади меня, она прижималась ко мне, чтобы согреться. Небо потемнело, к холодному дождю добавился снег. Нужно поскорее найти укрытие: не хочу, чтобы Арабелла заболела. Я проклинал себя за то, что по дороге мы не пересели в дорожную карету, но я хотел ехать быстро, а быстрее моего экипажа я ничего не знал: это компромисс между медленной тяжелой каретой и быстрой верховой ездой.

Увидев в отдалении свет, я вздохнул с облегчением, мерин, должно быть, почувствовал мои эмоции и побежал резвее. Впереди замаячил большой дом, мы явно во владениях какого-то джентльмена, и если он окажется гостеприимным, мы скоро получим передышку.

Потребовалось три громких удара в дверь, чтобы на пороге появился лакей. Он собирался отказать нам, поскольку наш затрапезный вид не рекомендовал нас респектабельными людьми. Но позади лакея послышался детский голос, темноволосый мальчик подбежал к двери и выглянул на улицу. Его глаза округлились, когда он нас увидел.

– Вы ангелы? – спросил он.

– Уолт, проказник, иди сюда, – произнес мужской голос с мягким шотландским акцентом. – Роб, я сам посмотрю, кто там.

Лакей послушно поклонился и отошел.

– Смотри, пап, ангелы!

Крупный крепкий мужчина шире распахнул дверь и всматривался в нас.

– Ну если так, окажем ангелам гостеприимство. Входите, входите. Погода ужасная. Хороший хозяин собаку в такую погоду не выгонит.

Маленький Уолт серьезно посмотрел на отца:

– Пап, ты говорил, что ангелы могут маскироваться, или это только сказки?

– Это правда, мой мальчик, – улыбнулся ему отец. – И если ты поднимешься поужинать, то одного увидишь, уверяю тебя.

– Но ведь наверху только мама, – озадаченно посмотрел на него мальчик.

– А разве есть ангел лучший, чем твоя мама? Иди.

Мальчик побежал вверх по лестнице, мужчина жестом пригласил нас войти, потом повернулся к лакею:

– Роб, приготовь комнаты для наших гостей и скажи экономке, чтобы нашла для них одежду. – Он окинул меня взглядом. – Вы со мной примерно одного размера, хотя, боюсь, я килограммов на семь потяжелее.

Джентльмен не спросил наших имен, но сразу распорядился согреть одеяла и подать нам чаю, за что я был ему благодарен. Он пошел впереди нас – как я заметил, немного прихрамывая на правую ногу, – в маленькую библиотеку, где в камине горел огонь. Арабелла ужасно дрожала, я поторопил ее к камину, подвинул поближе к огню кресло и снял с нее ботинки, чтобы она скорее согрелась. Лакей уже забрал мое пальто, оно промокло насквозь, так что я был не в лучшем состоянии, чем Арабелла.

Горничная и лакей вскоре появились с чайниками и с подносами, полными пышных лепешек и ветчины. Мы набросились на еду как голодные волки, джентльмен тоже с аппетитом принялся есть.

К тому времени, когда мы закончили, Арабелла перестала дрожать, да и я чувствовал бы себя прекрасно, если бы не боль в руке. Хозяин дома, откинувшись на спинку кресла, сложил на животе руки и с любопытством смотрел на нас.

– Ну, – сказал он, – какова ваша история?

Я открыл было рот, но Арабелла меня опередила.

– Мы Уилфред и Ровена Эйванхо, мы едем… навестить родственников в Эдинбурге. Мы попали в грозу, молнии испугали лошадей, наша карета перевернулась. – Она назвала наши вымышленные имена, как мы делали, путешествуя по Грейт-Норд-роуд.

Джентльмен ничего не сказал, только пристально смотрел на нас. Я заметил, как он взглянул на левую руку Арабеллы, на кольцо-печатку, которое я надел ей во время венчания. Его подозрения меня оскорбили, но я понимал, что он слышал множество историй от парочек, которые бежали из Англии, чтобы без проволочек пожениться в Шотландии.

– Понятно, – сказал он.

– А ваше имя, сэр? – спросил я.

Он, поколебавшись, ответил:

– Скотт. Вы в Эшистиле.

Я припомнил имя его сынишки.

– Вы… мистер Вальтер Скотт, сэр? Автор «Песни последнего менестреля»?

Мужчина, улыбнувшись, наклонил голову.

Арабелла выпрямилась в кресле.

– Ну и ну! Вот это да! Я много раз ее перечитывала. – Она сжала руки и закрыла глаза. – «Пир в поздней кончился беседе. Ушла в опочивальню леди. Ее покои роковые хранят заклятья родовые…»

– «…Спаси нас, Иисус, Мария. Никто бы, чар страшась, не мог ступить за каменный порог»[8]8
  В. Скотт. «Песнь последнего менестреля», песнь первая. Пер. с англ. Вс. Рождественского.


[Закрыть], – закончил я. Я тоже читал поэму. Я улыбнулся удивленно смотревшей на меня Арабелле, и она улыбнулась мне в ответ. Значит, у нас есть что-то общее.

Деликатный кашель привлек мое внимание. Подняв глаза, я заметил, что мистер Скотт чрезвычайно позабавлен.

– Как я понимаю, вы недавно поженились, – сказал он.

– Да, сэр, – ответила Арабелла. – Как вы узнали?

– По собственному опыту. Я сам давно женат.

– Но Эшистил… – Я едва мог сдержать отчаяние. Я намеревался миновать Мелроуз, потом поехать на север через Гэлашилз к Боннириггу и дальше в Рослин. Должно быть, спросив дорогу, я неправильно понял трактирщика из-за его сильного шотландского акцента. Без сомнения, он решил, что я собираюсь посетить знаменитого поэта, а не ехать к Эдинбургу. – Мы собирались ехать на север от Мелроуза, а не на запад.

Мистер Скотт поднял брови.

– Если хотите, то назовите адрес своих родственников, и я пошлю в Эдинбург сообщить о вашей задержке. – Он взглянул на Арабеллу. – Ведь вы оба насквозь промокли и наверняка потрясены несчастным случаем. Сомневаюсь, что вы сразу захотите отправиться в путь.

– Но мы должны! – воскликнула Арабелла. – Мы в опасности… то есть у нас важное поручение.

Он наклонил голову набок.

– Если это действительно опасно, ох, извините, важно, то, возможно, мне следует знать все. В конце концов, я местный шериф.

Мне не хотелось рассказывать незнакомцу о нашей миссии, но Арабелла кивнула, ясно давая понять, что хочет поговорить со мной приватно. Я поднялся и поклонился мистеру Скотту:

– Извините, я должен посовещаться с женой, поскольку это больше касается ее.

Он поднялся:

– Садитесь, садитесь. Я пойду пожелать детям спокойной ночи. Поговорите с миссис… Эйванхо, пока меня не будет.

Искорки в его глазах сказали мне, что он не верит в подлинность наших имен. Поклонившись, он вышел из библиотеки.

– Нужно рассказать ему все, – сказала Арабелла, как только дверь закрылась за мистером Скоттом. – Он автор «Песни последнего менестреля» и шериф.

Я не видел, какое отношение поэзия имеет к тому, что человеку можно доверять. В конце концов, лорд Байрон тоже поэт, но я бы ему не доверился. Но мистер Скотт как шериф имеет преимущество, и, правду сказать, у нас остается мало выбора, если мы не попросим его о помощи.

– Поверит ли он нам? – Если Арабелла с трудом поверила, что она Хранительница Грааля, то что ждать от незнакомца.

– Поверит, – твердо сказала Арабелла, и по ее тону я решил, что она совсем так не думает. – Он поэт. А разве поэты не привыкли рассуждать о фантастических вещах?

Дверь снова отворилась, мы долго смотрели друг на друга, потом согласно кивнули.

Мы назвали ему наши настоящие имена, но было нелегко рассказать о нашей миссии. Он говорил мало, только задал несколько уточняющих вопросов, потом спросил о доказательствах.

– Вы имеете в виду Грааль и Копье? – спросила Арабелла.

Он кивнул:

– Уж очень длинную вы мне рассказали историю: Бонапарт, шпионы, святые реликвии, Совет Грааля. – Он чуть улыбнулся, глаза его снова заискрились.

– Вы можете не поверить нам, когда их увидите. Когда я впервые увидела Грааль, он показался мне оловянной плошкой. – Арабелла подошла к шляпной картонке и наволочке, которые оставила у камина, осторожно достала реликвии и положила перед огнем.

Мистер Скотт подошел ближе и пристально всматривался в предметы.

– Действительно очень похоже на оловянную плошку, – сказал он. – С дырками. – Не успели мы с Арабеллой его остановить, как он поднял чашу. – Но она гораздо тяжелее.

Не удержавшись, я забрал у него чашу, мне неприятно было видеть ее в чужих руках. Отдавая Арабелле Грааль, я коснулся ее рук, и она с улыбкой посмотрела на меня. На миг мне захотелось ее поцеловать.

Послышался сдавленный вздох.

– Силы небесные! – отпрянул мистер Скотт. – Действительно ангелы. – Он потер глаза, всмотрелся в нас, потом снова резко сел в кресло. – Это все еще здесь.

– Что, сэр?

– Свет. Вы светитесь, оба.

– Я задавалась вопросом, видят ли это другие люди, – сказала Арабелла и зарделась. Я знал, о чем она вспомнила, и боялся, что сияние станет еще ярче.

Мистер Скотт смотрел на нас, округлив глаза.

– Не знаю, что сказать.

Арабелла подошла к нему и положила ладонь на его руку.

– Скажите, что поможете нам, сэр.

Он ненадолго задумался.

– Вы собираетесь в Рослин. Синклеры, которые построили эту часовню, скорее предавали Темпларов, чем спасали, но кто знает, что может сделать человек, если его убедили раскаяться. У меня есть сомнения, сильные сомнения. – Он снова посмотрел на нас и покачал головой: – Но вы светитесь, и мой сын думает, что вы ангелы, а он ничего подобного прежде не говорил.

Мистер Скотт встал.

– Идите отдыхать. Утром вас будет ждать провизия, карета и мой собственный кучер, хотя мне жаль, что вы не можете задержаться. – Он улыбнулся: – Обещайте, что заедете ко мне на обратной дороге из Рослина и расскажете мне все о своих приключениях. И моя дорогая Шарлотта будет рада поболтать с женщиной.

С большим облегчением мы удалились в отведенные нам покои. Вскоре Арабелла присоединилась ко мне в постели, тщательно задернув занавески и полог, как всегда делала. Она взглянула на меня, я видел ее, поскольку свет вокруг нас разгорался ярче, как Грааль и Копье, которые мы тщательно спрятали в кровати. Я улыбнулся, поскольку знал, о чем она думает. Прошло больше часа, прежде чем мы наконец заснули.

У. Марстоун.

* * *

21 апреля 1806 года

Я едва верю, что мы сидим в карете знаменитого поэта. С нами его кучер Матисон, большая корзинка с провизией и грелка для ног. Я рада, что Уилл не правит каретой, хоть он и делает это мастерски: он выглядит больным, и ему не лучше с несчастного случая.

В связи с этим я прощу мистеру Скотту, что он поверг меня в ужасный шок после нашего отъезда. Дело было так.

Мы отъехали всего несколько миль от Эшистила. Признаюсь, я была все еще под впечатлением от встречи с самим Вальтером Скоттом и сказала об этом вслух, когда заметила, что Уилл необычно молчалив.

– В чем дело, Уилл?

– Вот. – Он рылся в кармане сюртука. – Письмо от мистера Скотта.

– Как это мило с его стороны!

Уилл хмыкнул.

Я развернула бумагу и начала читать:

«Дорогие мистер и миссис «Эйванхо»,

надеюсь, вы не сочтете это письмо обманом и поймете мою осторожность. Я много думал о вашей ситуации. Прошло пять лет с тех пор, как я был в Совете, но все еще в курсе его действий и миссий, ваша история дала мне богатую пищу для размышлений. Хотя Совет обычно прав, его интерпретация определенных знаков и символов, возможно, не так точна, как следовало.

Вы оба сказали, что не имеете тяги к предметам, с которыми вас связали. Хотя у вас есть достоинства, определяющие эту связь. Мой сын не случайно подумал, что вы ангелы, дети в отличие от взрослых видят окружающее без предубеждений. Мои собственные ощущения не лгут. Вы оба, похоже, думаете, что не преуспели в своей роли и вам осталось только доставить упомянутые предметы в надежное место. Но знаки говорят, что вы еще, как и назначил Совет, в пути.

Я не люблю выражаться абстрактно, но убежден, вы понимаете, что я имею в виду. Учитывая другие пути, вы можете действовать правильно. Ваша работа не завершена ни сейчас, ни когда вы доставите вещи.

Остаюсь вашим другом,

Вальтер Скотт, эсквайр.

P.S. Мудрый совет: настоящая любовь – это дар, который Господь дал человеку, одинокому под небесами».

Я взглянула на Уилла, радуясь, что мы едем по роще и тень деревьев скрывает мой румянец. Я не позволяла себе даже мысленно произносить это слово. Я думала, что он, как рыцарь Грааля, обречен на жизнь, полную опасности и ее возможных последствий.

– Да, – протянула я, – мистер Вальтер Скотт, знаменитый поэт, шериф… связан с Советом Грааля. Ты знал?

– Нет, но они везде и не открываются, когда нужнее всего, – горько сказал Уилл. – Мне следовало бы сообразить, что кто-нибудь из них есть неподалеку от шотландской границы.

– Мистер Скотт… член Совета Грааля… – сказала я.

– Написал нам такое неясное письмо, что и поэт не напишет, – продолжил Уилл. – Почему он прямо не сказал, что имел в виду?

– У меня такое чувство, будто меня предали.

– И у меня тоже.

Какое-то время мы дружески молчали.

– Я думала, что мы закончим с этим, когда доставим Грааль и Копье в безопасное место, – сказала я.

– Я тоже.

– Но по крайней мере он может предупредить других членов Совета, и они, возможно, придут нам на помощь.

– Вот именно, возможно, – скривился Уилл. – Пока же Совет считает, что нам лучше выполнять свою миссию одним, по той причине, что «закалка новичков идет им на пользу». Я им этого так не оставлю, честно. Любят они прогнать человека через трудности, да еще при этом пнуть в зад… в спину, – поправился он и вздохнул: – Пойми меня правильно: я серьезно отношусь к своему долгу. Но они даже намекнуть не потрудились, вот что ужасно раздражает.

Я сжала руку Уилла:

– На мой взгляд, что бы ни написал мистер Скотт или скажет Совет, мы можем не соглашаться на задания, которые они решат дать в будущем.

Лицо Уилла посветлело, он поцеловал меня.

– Разумная жена, – сказал он. – Совершенно верно. – Он снова поцеловал меня, провел рукой по моей груди, и мне пришлось задернуть шторки на окнах кареты, потому что утреннее небо заслоняли тучи и проезжающим нечего видеть светящуюся карету.

На этот раз наше путешествие до следующей гостиницы оказалось коротким. Еще день, думала я, еще день, и дело будет сделано. Мы с Уиллом сможем вернуться домой. Но в глубине души я все-таки жалела, что наши приключения закончатся и мы вернемся к обычной жизни.

Но я желала этого для Уилла. Когда мы вошли в гостиницу, я встревожилась, мне казалось, что он бледен, хотя когда я сняла перчатку и потрогала его лоб, он не был горячим. Уилл улыбнулся и взял мою руку.

– Я не болен, Арабелла. Просто я снова повредил раненую руку и беспокоюсь, что мы можем столкнуться со злодеями, которые похитили тебя.

Я взглянула на обитателей гостиницы, они казались скорее сонными, чем любопытными. Не видно и признаков моих похитителей, но все-таки я чувствовала себя некомфортно. Я понизила голос:

– Наверное, нам не следует быть такими… активными, как раньше. Нужно дать тебе поспать.

– Кто-то может так подумать, но я набираюсь сил всякий раз, когда мы… активничаем.

Покраснев, я покачала головой.

– Возможно, нам следовало еще на день задержаться у мистера Скотта, – сказала я. – Это мало что изменило бы. Должно быть, мы уже сбили Уолдо и Бифхеда со следа.

Уилл велел подать еду нам в номер, горничная пошла проводить нас наверх. Уилл молчал, пока мы не вошли в комнату, маленькую, но уютную, с отличной кроватью. Принесли ужин, слуги ушли.

– Мы не могли рисковать, – наконец прервал он молчание. – И пока не можем.

Я знала, что он прав. Когда мы закончили ужинать и оказались в постели, я притянула его к себе и утром проснулась в той же позе, мы были так близки, как только могут быть мужчина и женщина. Хотела бы я знать, прав ли мистер Скотт относительно настоящей любви. Это слово не слетело ни с моих губ, ни с губ Уилла, и я задаюсь вопросом, стоит ли рисковать, мы так недолго знакомы, я очень мало знаю о нем. Но по крайней мере я напишу это здесь, прежде чем мы уедем.

Я люблю Уильяма Марстоуна.

Арабелла.

Глава 6
Amor mortem vincit[9]9
  Любовь побеждает смерть (лат.).


[Закрыть]

22 апреля 1806 года

Мы поднялись утром, было еще темно. Я надевал брюки, когда Арабелла вынула Грааль из шляпной картонки и Копье из наволочки. Ее возглас заставил меня обернуться, и сначала мне пришлось заслонить глаза от яркого света. Хотя я всегда видел Грааль золотым и сияющим, для Арабеллы, с тех пор как мы поженились, он явно менялся с каждым днем, но теперь… теперь он изменился и для меня. Вдоль края появились рельефные розы, которых я прежде не видел, чаша так сияла светом, что, казалось, была наполнена до краев самой жизнью.

– Ты их видишь, Арабелла? – спросил я. – Розы по краю? Я их раньше не замечал.

Она взяла чашу и всмотрелась в нее.

– Я… нет. Но теперь она красивая, без всяких дырок и золотая.

– Теперь ты видишь ее как я. Значит, ты Хранительница Грааля.

Арабелла уныло улыбнулась:

– Возможно. Я не вижу на нем никаких роз. Но… – Она нахмурилась, потом принюхалась. – Но он пахнет розами.

Она повернулась к Копью, и, когда взяла его в руки, тихий гул наполнил комнату. Свет вспыхивал вокруг Копья, потом превратился в ровное свечение, словно оно само было источником света и свет лился из него. Я заметил, как Арабелла прикрыла глаза, но для меня свет был не таким ярким.

Это привело меня в уныние. Как рыцарю Грааля, мне следовало сияющим видеть Копье, а Арабелле – чашу. Все перепуталось. Глубоко вздохнув, я пожал плечами. Что ж, независимо от того, что написал мистер Скотт, мы сдадим на хранение эти «предметы» и станем жить как обычные муж и жена. И правду сказать, я этому рад. Я смотрел на Арабеллу, она улыбнулась мне, убирая Копье обратно в наволочку. И хотя я не преуспел как рыцарь Грааля, я знал, что не подведу ее как муж, потому что люблю ее.

Было большим облегчением открыть это. Я не знаю, как Арабелла восприняла бы, если бы я сказал ей об этом, наш брак был очень поспешным, я практически за ней не ухаживал. Я займусь этим, когда наше путешествие закончится.

Финальный отрезок нашей поездки в Рослинскую часовню показался слишком коротким, в пути разговор наш был скованным и неловким, чего прежде не бывало. Мы замолчали. Лежавшая в моей ладони рука Арабеллы давала успокоение.

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда мы прибыли. Моя рана болела больше, чем я признался Арабелле. Скоро все кончится, думал я, и я смогу отдохнуть и подлечиться. Возможно, поместив Грааль в место силы и света, я полностью исцелюсь.

Я кивнул Матисону, когда мы вышли из кареты, и заметил, что кучер хмурится, глядя на лошадей. Что-то их беспокоило, и я не думал, что это сила Грааля или Копья. Я осмотрелся, но трудно было что-то разглядеть в бледном рассветном свете. Нужно не терять бдительности и наблюдать, поведение лошадей говорило мне о незнакомце, и это не был для них я. Я познакомился с ними, разговаривал, просил бежать резвее.

Не в первый раз я пожалел, что у меня нет какого-нибудь оружия. Но Совет велел избегать насилия, особенно в часовне.

Когда мы шли через двор, Арабелла посмотрела на резной монумент. Ангел держал знамя, на котором было написано «Любовь побеждает смерть». Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Это хороший знак и хорошее выражение. Что-то во мне верит в это, Уилл. Не знаю почему, но я верю, – сказала она с обнадеживающим вызовом, и я поцеловал ее руку. Я не уверен, что верю в это как она, но не мог развеять ее надежду.

Вскоре я заметил место, через которое нам надо пройти, чтобы оказаться у цели. Я не открою его в этом дневнике, это опасно и для древних реликвий, и для тех, кто может отправиться за ними.

– Часовня мне нравится больше, – сказала Арабелла, разглядывая мраморных рыцарей и дам на смертном ложе. – Похоже на склеп.

Думаю, когда она взяла меня за руку, ей стало спокойнее, и мы пошли сквозь мрак потайного места. Кто-то осветил сырое помещение расставленными тут и там свечами. Член Совета, подумал я, потому что они всегда держали кого-нибудь поблизости. Я взял фонарь, стоявший на уступе ниши, и поднял его. Свечи, фонарь… ощущение, что нас ждали, притушило мои опасения, мы рядом с нашей целью.

Нет. Что-то не так. Я огляделся, темное пятно на полу привлекло мое внимание.

– Подожди здесь, – сказал я Арабелле и двинулся вперед. К моей досаде, она меня не послушала и последовала за мной.

Подойдя к пятну, я поднял фонарь и увидел, что это рука, окровавленная рука. Я шагнул вперед… сдвинутый парик открывал редкие седые волосы мужчины, его очки разбиты. Я узнал его. У меня воздух вырвался из легких, словно кто-то ударил меня кулаком в живот. Я протянул руку, чтобы оградить Арабеллу от этого вида, но, оглянувшись, увидел, что она поднялась на цыпочки и с интересом смотрит мне через плечо.

– Он мертв? – спросила она. – Наверное, он умер совсем недавно, хотя я видела единственного мертвого человека в жизни, моего папу, несколько лет назад.

– Да, это мистер Колдуэлл, из Совета Грааля.

Она вздрогнула и обняла меня:

– Сожалею, Уилл, если он был твоим другом.

– Нет, не был. Более резкого и упрямого человека надо еще поискать, но он был честным и верным долгу. – Я отошел, намереваясь покинуть это место, но Арабелла шагнула вперед, всматриваясь в лежащего.

– Уилл, я уверена, что его убили. – Она указала на лежавший рядом с телом камень: – Видишь? На камне его волосы.

Я снова поднял фонарь и подошел ближе. На камне был клок седых волос и красная влага. Сглотнув, я поднял фонарь еще выше, оглядывая окружавший нас сумрак. Ничего. Никаких признаков незваного гостя. Он мог уйти, до того как мы вошли, но по всем признакам Колдуэлл погиб недавно.

– Пойдем отсюда, – сказал я, теперь еще более важно не задерживаться. Взяв Арабеллу за руку, я поспешил мимо тела и взглянул на нее: – Тебя это не испугало и не расстроило?

– Конечно, испугало, – подняла она брови. – Но бедняга нам ничего не сделает, поскольку он мертв, и ничего хорошего не вышло бы, если бы я ударилась в истерику. – Арабелла быстро оглядела пещеру. – Я больше боюсь того, кто убил его. – Она вздохнула: – Жаль, что у меня нет пистолета.

Я уставился на нее:

– У тебя есть пистолет?

– Не здесь, конечно, ты же сказал, что нельзя брать Грааль запятнанными кровью руками, а с пистолетом всегда есть такая возможность. – Она взяла меня за руку и улыбнулась мне.

Я только головой покачал. Почему Арабеллу определили в Хранительницы Грааля, я не знаю. Сразившая похитителей ударом сумочки и жалеющая, что у нее нет пистолета, она, должно быть, одна из самых неистовых Хранительниц. Я подумал о бедняге Колдуэлле. Возможно, была причина для такого выбора.

Мы наконец дошли до алькова, в который нужно положить Грааль и Копье… но у меня было ощущение, что делать это небезопасно. Это свидетельствовало, что святые реликвии имеют собственный дух. Говорят, следует доверять Граалю и Копью, они сами найдут путь к местам, где их божественная мощь самая сильная. Хотя это не останавливает жадных людей, которые думают только о могуществе и богатстве, о том, чтобы украсть святыни и употребить их во зло.

Я вздохнул. Нужно верить. Я снова огляделся и краем глаза заметил какое-то движение. Я обернулся и услышал отчетливый звук.

– Это Уолдо, – сказала Арабелла.

Это был тот, что поменьше, обожатель красно-белых жилетов. У мелких всегда настырный нрав. Думаю, связав, мы только разозлили его, если считать показателем пистолет в его руке.

– Да, Уолдо, – сказал он, поведя оружием. – Копье у вас?

– Не глупите, – ответила Арабелла. – Зачем нам Копье? Это часовня. – Взглянув на меня, она чуть подняла бровь. Я едва заметно кивнул, заметив, как она крепче сжала сумочку. – Мы собираемся пожениться, да, Уилл?

Уолдо огляделся:

– Это склеп, а не церковь.

– Да, это место ужас наводит, – раздался другой голос. – Тут столько мертвецов, включая седого типа. – В голосе того, кого Арабелла называла Бифхедом, на удивление слышалось сожаление. Помню, она сказала, что он не так умен, как его напарник, но гораздо крупнее. Он беспокойно огляделся, потом обиженно посмотрел на Уолдо: – На мой взгляд, неподходящее место для свадьбы.

– Склеп? – Повысив голос, Арабелла повернулась ко мне: – Склеп?! Да как ты посмел?! – Она топнула ногой. – Ну и отвратительный же ты тип! Ты же сказал, что мы поженимся как полагается! Ты говорил, что у меня будет свадебное платье, цветы, а сам привел меня к мертвецам! – Ее руки молотили воздух, и я присел, чтобы не попасть под удар.

– Да уж, лучше под ее сумочку не попадаться, – усмехнулся Бифхед, – опасная штука. – Он потер висок, и я увидел большой синяк.

– Молчать! – Уолдо ткнул пистолетом в нашу сторону. Бифхед с испуганным видом немедленно закрыл рот.

– Милая, ты должна послушать этого человека, – успокаивающим тоном сказал я, отодвигаясь от нее, и встал между Уолдо и Бифхедом. Я чуть повел головой, указывая на более крупного. Если она сможет ударить его сумочкой, а для этого ей только шаг нужно сделать, я сумею схватить Уолдо и разоружить его. Я молился, чтобы успеть сделать это раньше, чем он нажмет на курок.

Она снова топнула ногой:

– И не подумаю! Нет! А вы… – Взмахнув сумочкой, она ринулась к Бифхеду.

Тот, съежившись, присел, но этого было достаточно, чтобы Уолдо переключил внимание с меня на них. Я ударил его в челюсть, на его лице появилось ошеломленное выражение, и он потерял сознание.

Но раньше грохнул выстрел, громом прокатившийся по пещере.

Время замедлилось. Сумочка взлетела над нашими головами, Бифхед съежился, Арабелла с удивленным видом упала. Красное пятно расцветало на ее левой груди, я едва успел подхватить Арабеллу у самой земли, чтобы она не ударилась.

Я не мог говорить, только прижимал ее к себе. Она открыла глаза и посмотрела на меня:

– Ох, Уилл, больно!

– Тсс, Белла! – От чувства вины у меня сдавило горло. Не важно, что я проиграл как рыцарь Грааля, меня это больше не беспокоило. Я потерпел неудачу как возлюбленный, как муж. Даже в этой роли я не мог обеспечить ей безопасность.

– Не плачь, Уилл. – Она коснулась моей щеки, и ее рука стала влажной. – Все будет хорошо, вот увидишь. – Но она закашлялась, и я увидел кровь на ее губах. – Ох, Уилл, я никогда этого не говорила… я это написала, но никогда не говорила… ты моя любовь, мой Уилл! – Голос, казалось, булькал у нее в горле, глаза закрылись, дыхание покинуло ее. Яростный гнев и горе охватили меня.

– Она…

– Заткнись! – рявкнул я.

Бифхед отступил.

– Простите, – сказал он. – Не нужно мне это чертово Копье, сэр, и я постараюсь вернуть Грааль, который забрал мистер Уолдо. – Он замолчал. – Эта маленькая мисс, она отчаянная… Может, все не так плохо…

Грааль. Они думали, что он у них, но это лишь полоскательница Арабеллы. Настоящий у нас, у Арабеллы, в шляпной коробке. Надежда и гнев обуяли меня. Меня не волновало, кому по правилам следует иметь дело со святой реликвией, я думал лишь о том, что Грааль может помочь Арабелле, даже если я не выполню свою миссию.

Я мягко опустил ее на землю и бросился к освещенной нише, в которую следовало поставить реликвии и рядом с которой Арабелла поставила коробку. Схватив, я открыл ее и вытащил Грааль.

Жар и свет текли от него и вокруг меня, но я не обращал на это внимания. Сжимая в руке золотую чашу, я подбежал к Арабелле и подхватил ее. Господи, как же она неподвижна! Гнев снова поднимался во мне, я с вызовом смотрел на Грааль.

– Я старался, – сказал я, – старался, и это нужно засчитать. Я потерпел неудачу как рыцарь Грааля, но ты исцелишь Арабеллу. Ты сделаешь мою жену здоровой. Может быть, я не такой, как ты хочешь, но не забирай у меня жену. Не… – Горло перехватило, мои глаза закрылись.

Мои руки стали горячими, как чаша, которую я держал, но я только крепче сжимал ее, желая, чтобы Арабелле стало лучше.

Ее тело налилось тяжестью, я держал ее крепче.

– Пожалуйста, – шептал я. – Пожалуйста.

Я услышал ее вздох, никакого клокотания в горле, дыхание было чистым. Мне хотелось заплакать, но я сжимал Грааль, думая лишь о том, что Арабелла поправится, совсем поправится, будет совершенно здорова.

– Ух!

Я не открывал глаз и сжимал Арабеллу.

– Ох, Уилл! Я тебя очень люблю, но ты меня слишком крепко держишь.

Я открыл глаза, она смотрела на меня, в ее глазах светилась любовь.

– О Господи! Арабелла! – Я уткнулся в ее волосы, снова прижимая к себе. – Я думал, что потерял тебя.

– Конечно, нет, – сказала она. – Мы через слишком многое прошли, чтобы я отказалась от тебя. Ты моя настоящая любовь. – Она коснулась моей щеки, потом посмотрела на Грааль. – Знаешь, я думаю, мистер Скотт был прав.

Я думал о письме поэта, об историях, окружавших рыцарей Грааля и его Хранительниц, о пистолете Арабеллы и ее сумочке, о ее жертве.

– Мы действительно предназначены служить святым реликвиям, как он сказал. За исключением одного… Я уверен, что ты, Арабелла, рыцарь Грааля, а я его Хранитель.

– Нет, глупенький. Я имела в виду то, что он написал о любви. Жаль, что у меня в руках не было Копья, когда я пыталась ударить Бифхеда сумочкой, тогда бы я не промазала. – Отпустив, она поцеловала меня.

Я позволил себе на время поверить в это, потом услышал, как Бифхед прочистил горло.

– Прошу прощения, сэр, мэм. – С пристыженным видом он держал в руках шляпу. – Очень сожалею, что слушал мистера Уолдо. Времена были трудные, а деньги хорошие… мне не следовало в это впутываться, а эта девушка не заслуживает ран. Если все хорошо, как я думаю… – Шаркая ногами, он начал отодвигаться от нас, и я бы охотно его отпустил, больше озабоченный Арабеллой. Я снова повернулся к ней.