Текст книги "Чаша роз (сборник)"

Глава 4

В своей крошечной кухне Элис вымыла руки и оглядела себя. На колене ссадина, на руке длинная царапина с капельками крови.

– Значит, это не мое воображение, – сказала она в пустоту.

Приготовив тонизирующий чай, Элис развернула свои записи. Ну и денек! Что-то здесь происходит, это несомненно. Не только происшествие по дороге домой, но и вчерашнее событие в саду, неприязненная группа в классе, странная, повергшая в трепет встреча в пабе – все это наводило на мысль, что ей что-то противодействует, что она своим появлением нарушила устоявшийся баланс.

«Какое самомнение!» – прозвучал в ее уме насмешливый голос ее младшей сестры Кейт. Элис покраснела, словно сестра действительно была здесь.

Это безумие – воображать, что она может оказывать какое-то влияние на обитателей старинной деревни. Но она не выдумала существо в поле. Возможно, это какое-то дикое животное, хотя она понятия не имела, какие дикие звери до сих пор водятся в Южной Англии. У собак таких когтей нет, а для кошки существо было слишком большое.

Бред! Такой же бред, как увидеть незнакомого человека во сне, а потом встретиться с ним в реальной жизни.

Паническая нервозность снова нарастала в ее груди.

«Принимайся за дело, – твердило здравомыслие. – Сопоставь факты».

Отхлебнув чаю, Элис взяла ручку и лист бумаги. В саду был густой туман. Она споткнулась и упала. Кто-то помог ей, но она этого человека не видела. В ту ночь она видела во сне красивого трубадура, который вошел к ней через окно…

Нет. Факты – это не то, что нужно в этом случае. Факты не дадут ответа. Вместо этого она написала: «Что я думаю о происходящем здесь?»

«Я думаю, – писала Элис, – что здесь есть феи и волшебники».

Написав это, она почувствовала себя дурочкой и скомкала бумагу в плотный маленький шар. Все читанное о Граале подействовало на ее голову. Что ей действительно нужно, так это горячая ванна, горячий пунш и какая-нибудь банальная телепередача.

Утро вечера мудренее.

* * *

Во сне Элис видела себя со стороны, спящей в прямоугольнике бледно-голубого лунного света, льющегося в окно. Волнистые линии пересекали ее щеку и плечо, руки аккуратно сложены у лица. Странно, но она думала, что чудесно выглядит с рассыпанными по подушке черными волосами, в простой ночной рубашке. Девственная и непробужденная.

Окно тихо отворилось, и вошел Уильям, снова он принес мед, хлеб и сумку, поставил все на деревянный стол. Темнота сначала скрывала его движения, потом весело заигравший в камине огонь залил комнату приятным светом. Спящая Элис не замечала всего этого, но та, что видела себя со стороны, не пропускала ни одной детали.

Уильям зажег свечи на столе и у окна. Элис заметила его длинные ноги, перехваченные кожаным ремешком волосы, как у какого-нибудь средневекового принца, его нежность, когда он склонился над ней. Мягко он коснулся ее волос, Элис видела этот жест со стороны и одновременно ощущала его. Но когда проснулась в своем сне, то это раздвоение пропало.

– Здравствуйте, – сказала она, не испугавшись. – Что вы здесь делаете?

– Могут быть проблемы, милая Элис. Я пришел дать мудрый совет и принес кое-какую защиту.

Это было ужасно интимно. Элис лежала в постели, согревшаяся и покладистая после сна. Уильям сидел так близко, что она чувствовала аромат гвоздики в его дыхании, запах апельсинов от его ладоней. Она взглянула на его губы, крупные, чувственные, и задумалась, каково целоваться с ним. Вряд ли перспективы, которые он представил ей, опасны, они лишь безрассудны.

Он взял ее за руку:

– Просыпайся, моя милая. Ты думаешь, что грезишь, но это не так. Сядь у огня и послушай мою историю, а потом можешь вернуться в свою уютную постель.

Элис позволила себя поднять и обрадовалась, когда выяснилось, что это он дрожит, а она больше владеет собой. Она улыбнулась:

– Если это не греза, то как ты мог войти в мою комнату?

– Это сложно объяснить. – Он снял со спинки стула вязаный платок в розах и накинул Элис на плечи. Надежно укрыл, подумала она. Взяла предложенную руку, и они уселись у огня. Он налил вина в кубок и подал ей, потом налил себе.

– Это, – он жестом обвел комнату, – когда-то был мой дом. Очень давно.

– Ты призрак?

Лицо его стало невыносимо печальным.

– Нет, я не призрак, не смертный человек, не волшебник. Что-то среднее.

– Но как…

– Сейчас это не важно. – Уильям снова взял ее руку. – Не хочу быть резким, но время мое коротко. Тебе нужно знать лишь то, что моя сестра была седьмым ребенком, Хранительницей Грааля, который жаждала заполучить та, которую называть не будем. Назовем ее просто «леди». Моя сестра столкнулась с ней, я заступился. И леди поставила условие: я был проклят, Грааль спасен.

Даже во сне Элис почувствовала, как холодок страха начал возвращаться.

– Не вижу, какова моя роль во всем этом.

Он на миг опустил голову, глядя в свой кубок, потом посмотрел на Элис:

– Написано, что через определенный отрезок времени появится женщина, которая попытается найти Грааль и разрушить чары. Она должна быть седьмой дочерью. Она должна быть из старого рода. Она должна прибыть из далекой страны и вести поиски сама. – Он поднял глаза. – Есть еще требования, это только начало. Продолжать?

– Да. – Элис произнесла это короткое слово как клятву.

– Если Грааль будет найден и перенесен на другую сторону, я смогу выпить из него и обрести свободу.

Казалось, все это его страшно утомило, и Элис, подвинувшись ближе, гладила его по щеке.

– Женщина появляется каждые двадцать восемь лет?

– Приблизительно.

– И как долго?

– Веками, – произнес он без интонаций.

– И за все это время никто не довел дело до конца?

– Никто. – Он прижал ее руку к своей щеке, чуть повернул и поцеловал запястье. – Большинство не смогли против чар и дня устоять. Ты лучшая за последние две сотни лет.

Прищурившись, Элис высвободила руку. Из баллад и легенд она знала, что последует дальше.

– И ты должен соблазнить меня, верно? Заставить меня влюбиться в тебя?

– Да.

– Ты полюбишь в ответ?

– Мне это не нужно, – ответил он. – Но я не против.

– Тебе не нужно любить меня, чтобы разрушить чары? Только я должна любить тебя?

– Никто об этом прежде не спрашивал. – Он, не уклонившись, встретился с ней взглядом. – Но за все, что я прошу, я могу предложить только честность.

Элис вопросительно подняла брови.

Он понурился:

– Мне не нужно любить тебя в ответ. Только соблазнить.

– Полагаю, волшебники не слишком славятся своими обязательствами.

Это вызвало у Уильяма удивленный смех, глубокий гортанный звук, пленявший, как все в нем.

– Лучше не скажешь!

Когда глаза их встретились, дрожь желания вспыхнула между ними, словно голубая электрическая дуга повисла в воздухе.

– Это не только я, – сказала Элис.

– Нет. – Он наклонился ближе. – Признаюсь, я восхищался твоим прелестным ртом с тех пор, как впервые увидел тебя в саду. – Его взгляд коснулся ее губ, рука, лежавшая на спинке небольшого диванчика, задела ее плечо.

– Если цель состоит в том, чтобы кто-то влюбился в тебя, почему леди не превратила тебя в тролля или какое-нибудь чудище?

Его лицо застыло.

– Она хотела, чтобы я остался таким, как есть. – В его словах были стыд, ярость и что-то еще, чего Элис не могла определить.

– Ты ее…

– Игрушка, – хрипло сказал Уильям.

– Прости. – Снова ее потянуло положить руку на его щеку, кончики ее пальцев почти касались его уха.

Он наклонил голову, Элис почувствовала на своих губах его влажное дыхание, она качнулась ближе, его движения для нее были мучительно медленными, его нижняя губа задела ее рот так легко…

За окнами раздался пронзительный свист, и Уильям вскочил.

– Мне пора. Ты должна кое-что знать, чтобы оставаться в безопасности. Не ешь и не пей из их рук. Если встретишься с ними, выверни пальто наизнанку. И носи это. – Он вынул из кармана резной деревянный браслет и положил на стол. – Он поможет тебе видеть их и знать, когда грозит опасность. – Теперь я должен бежать, а ты должна спать, прекрасная Элис. Хотел бы я остаться.

И он ушел.

* * *

Проснувшись субботним утром, Элис не сразу вспомнила свой сон. Солнечный свет, яркий и золотистый, лился в окна, ложился полосами на широкие доски пола, касался кровати, где она лежала. Она чувствовала себя необычайно отдохнувшей и смотрела в окно, за которым желтая роза добавляла великолепия утру.

Когда Элис повернулась, воспоминания нахлынули на нее: длинные светлые волосы Уильяма, его красивые руки, его признание, что он…

Она вскочила с кровати, вспомнив про браслет, который он оставил. Но конечно, его не было. Никаких признаков вина, хлеба или горевшего в камине огня. Все было так же, как она оставила вчера вечером. Стопка книг, ее записи, ручка, очки.

Нахмурившись, Элис потерла лицо. Ей явно надо выйти на свежий воздух и проветриться. Она умылась, оделась, собрала блокноты, ручку, которую приобрела за немыслимые двенадцать фунтов в местной лавке с канцтоварами. Элис надела очки, чтобы убедиться, что все разглядела, и сказала себе, что нужно пойти в библиотеку и навести справки о местонахождении Грааля в разные исторические времена. Это сосредоточит ее на главной цели приезда в Англию и даст материал для занятий на следующей неделе. И хватит глупого увлечения волшебниками.

В кухне она задержалась только выпить стакан воды. Нужно купить чай на Хай-стрит. Даже бузинный чай, только чтобы показать, что она не боится колдовства[11]11
  Существовало поверье, что внутри бузины обитают ведьмы и духи.


[Закрыть].

Сняв пальто с крючка у двери, она повернулась, чтобы сунуть руки в рукава, и впервые взглянула на стол.

Там лежал резной деревянный браслет, чаша с темным виноградом и большое сочное яблоко. Рядом белела записка, написанная старомодным витиеватым почерком.

«Вещи не всегда таковы, какими кажутся на вид.

Ваш У.».

Он… реальный!

Долго Элис смотрела на стол затаив дыхание. Что ей делать со всем этим? Как эти вещи могут защитить ее?

Но если она собирается победить волшебницу, ей по крайней мере нужно подготовиться. Элис надела на руку браслет, сунула в карман яблоко.

Уильям сказал ей, что она должна найти Грааль, принести его в волшебную страну, но не сказал, где ее искать, как победить фею, оказавшись там, и массу другого, что ей действительно нужно знать.

Надев шапку, Элис отправилась в библиотеку. Там всегда можно найти ответ на любую загадку.

Глава 5

Уильям проснулся на пастбище под деревом и сразу понял, что снова в земном мире. Как долго на этот раз? Он сел и осмотрелся, но поля, окрашенные в желтый цвет осенью, были такие же, как всегда. На фоне горизонта он увидел церковную крышу и ряд деревьев. В легкой золотистой дымке утра паслась белая лошадь, у дома, который он помнил.

В животе у него заурчало, человеческий желудок изголодался по человеческой пище, но не было денег, чтобы купить ее. Придется выклянчить что-нибудь, умолять о куске хлеба. Или красть. Он это ненавидел, но делал это не раз.

Эта местность принадлежала ему с рождения, Уильям мгновенно это понял. Даже за годы, которые он провел, опутанный чарами, кое-что оставалось неизменным – он знал, где в зависимости от сезона найти ягоды, орехи, сочные фрукты. Сад его собственного особняка скрывал роскошь, о которой время забыло: грецкие орехи и яблоки, чистую воду, бегущую из глубокого родника.

В утренней дымке он неторопливо шел к дому, находя удовольствие в несовершенствах дня. Легкий туман пронизан слабым запахом сжигаемой листвы, свежий воздух слишком прохладен для полного удовольствия, но роскошен для человека, знавшего лишь безукоризненное совершенство Страны вечного лета.

Навстречу шла женщина с длинными темными волосами, в костюме из темной шерсти. Увидев Уильяма, она явно вздрогнула и замерла на полушаге, словно не знала, то ли идти дальше, то ли остановиться. В конце концов она решительно двинулась вперед. Ему нравилась твердость ее шага, бесстрашно вскинутый подбородок. Когда она подошла ближе, он увидел, что у нее нежное овальное лицо и большие темные глаза за очками. Она куда более красива, чем сама считает, подумал он и чуть улыбнулся.

– Доброе утро, миледи, – сказал он.

– Это вы, – нахмурилась она. – А где ваша подруга?

– Подруга?

– Экейше.

Он помрачнел:

– Она мне никто, но, как и остальные, она наверняка еще в постели после пьяной пирушки.

– А вы нет?

– Конечно. Разве я не стою перед вами?

– Вы пили с ними прошлой ночью.

Так она знает его в его другой ипостаси, когда монстр спускает его с поводка, не ослабляя лютого контроля. Волна гнева лизнула его легкие, он наклонил голову, чтобы скрыть это.

– Я умеренный человек, – проговорил он.

– Вы сегодня другой, – сказала она, присмотревшись.

– Я? Как так?

– Одежда современная. И вы выглядите… Извините, но у вас усталый вид.

– Вы не из Англии. – Его сердце немного оживилось.

– Нет. Я из Чикаго. – Заметив его озадаченный взгляд, она добавила: – Это в Америке.

Он кивнул, хотя понятия не имел, что это означает.

– Я голоден, – сказал он. – И простите, но я вас не знаю.

– Не знаете меня? – прищурилась она. – Не знаете этот браслет? – Она вытащила яблоко, свежее и красивое. – Не помните этого?

У него в животе заурчало.

– Хотел бы я помнить. Я очень голоден.

Яблоко было слишком большое для ее руки, взглянув на плод, женщина снова подняла глаза.

– Не понимаю, почему вы не можете взять его. Возможно, оно как раз для этого предназначено.

– Буду очень благодарен.

– Тогда берите. Думаю, вам надо позавтракать. Я собиралась в библиотеку, но могу и не ходить. – Она повернулась и сделала жест рукой: – Идем со мной.

– Спасибо, миледи. – Он откусил яблоко. Оно было хрустящим, сладким, ему даже пришлось остановиться, просто чтобы насладиться радостью от такой вкусной еды. Человеческая еда. Он поглощал ее с необычным отсутствием грации.

Она смотрела на него, наклонив голову набок, ее красивые волосы падали ей на руку.

– Элис, – сказала она.

– Простите, что?

– Меня зовут Элис. Не нужно называть меня «миледи».

– Что ж, тогда Элис, – рассмеялся он. Зажав в одной руке яблоко, он повел другой: – Пожалуйста, показывайте мне дорогу.

Когда она подошла к каменному мосту, который он так хорошо знал, знал каждую крошечную маргаритку, растущую в трещинах, он остановился.

– Куда мы идем?

– В мои апартаменты. То есть… в квартиру, вот в этом доме.

Она указала на особняк, на его собственный сад.

– Вы здесь живете?

– Только в части дома.

– Я когда-то жил здесь. Давно. Это был мой фамильный дом.

Она жестом предложила ему идти вперед и, прищурившись, вдруг глянула через плечо.

– Идите этой дорогой, – сказала она нахмурившись.

– В чем дело?

– Я не уверена. Кажется, я видела… – Она тряхнула головой. – Не важно.

Уильям шел через сад, но когда приблизился к двери, его сердце вдруг опустело. В памяти он видел длинные светлые волосы сестры, ее вышитую рубашку, слышал ее теплый смех. Наверное, прошли уже сотни лет, но для него это словно несколько месяцев. Он тосковал по сестре, по друзьям, от которых теперь в склепах остались только кости. Его похитили у всех них, у естественного течения времени.

Он остановился. Тихо, где-то вдалеке щебечет птичка.

– Возможно, вы правы. Не думаю, что войду.

Она повернулась, положила ладонь ему на руку.

– Вы в порядке?

Уильям с огромной печалью глянул на окна.

– Какой сейчас год?

– Две тысячи десятый.

У него вырвался невольный вздох.

– Я не был здесь с… – Он нахмурился. – Была война, много взрывов. Бомбы?

– Да. Это была Вторая мировая война. Семьдесят лет назад.

Задыхаясь, он осел на скамью.

– Думаю, вам нужно съесть что-то более основательное. Если не хотите входить, я принесу.

Он кивнул, потом мысль пронзила его мозг.

– У вас, случайно, нет какого-нибудь пирога?

Эта просьба вызвала у нее веселый смех.

– Посмотрю. Уверена, что мы сможем найти что-нибудь для вас.

– Это будет просто замечательно. – Уильям откусил яблоко, без всяких причин поглядывая на границы сада. Элис задержалась, наблюдая за ним. В золотистом свете она была чудесна, как песня. – Я рад познакомиться с вами, Элис, – сказал он. – Пойдете со мной на пикник? Я знаю тут секретные места. Или знал.

– Да, милорд, – подмигнула она. – Я сейчас вернусь.

В кухне Элис искала еду для Уильяма. Пара вареных яиц, несколько толстых ломтиков ветчины, хлеб, масло – похоже, так в Англии едят бутерброды. Она сунула все это в свой рюкзак, добавила виноград, бутылку газированной воды и бутылку крепкого сидра. Что до пирога, она их не особенно любила, но в магазине их хватает.

Пока она собирала вещи, собственное тело казалось ей воздушным, словно она не из крови и плоти, а создана из света. В кухонное окно она видела Уильяма. Откинутые назад волосы перехвачены тем же кожаным ремешком. На нем обычные джинсы, белая рубашка мягких линий, распахнутый ворот открывает загорелую шею и самый верх груди. От его вида у Элис голова кружилась.

Как угодила она в эту странную историю? Она понятия не имела, но сегодня ее это не волновало, накинув рюкзак на плечо, она вышла в сад.

И впервые заметила, что розы отцвели. Ни единого цветка не осталось на стебле, карабкающемся по стене. Очевидно, ночью были заморозки. Плохо, очень плохо.

Натянув пониже шапку, она махнула рукой миссис Ли, показавшейся за стеной.

– Привет, Элис, – поздоровалась она. – Куда это вы собрались в такое яркое утро?

– Мы собираемся на пикник.

– «Мы»? – переспросила пожилая женщина и выглянула из-за дерева. – О, понятно!

– Это Уильям, миссис Ли.

– Здравствуйте. Как поживаете? – учтиво поклонился он.

– Хорошо, дружище, очень хорошо.

Элис осенила блестящая идея.

– Миссис Ли, у вас, случайно, не найдется какого-нибудь пирога? Уильям его очень хочет, а у меня нет.

– Конечно. Вчера испекла бисквит. Подождите, сейчас принесу.

– Ох, не нужно беспокоиться, мадам. Я от отсутствия пирога в обморок не упаду.

– Чепуха. Я мигом вернусь.

Элис улыбнулась Уильяму:

– Чувствую, она из тех, у кого всегда найдется пирог.

– И вы правы. – Он подвинулся ближе. – Думаю, в благодарность мне нужно показать вам кое-какой секрет.

– Мне следует быть настороже, а вдруг вы убийца, который спрячет мою голову в лесу?

– Да, гарантий у вас никаких.

– Вот! Тут вам на двоих хватит. – Миссис Ли подала перевязанную бечевкой коробку.

– Я с вами позже рассчитаюсь, – сказала Элис. – Простите меня за нахальство.

– Отправляйтесь на пикник.

– Идем? – Уильям взял Элис за руку.

Они перешли ров, миновали поле и по едва заметной тропинке направились к стройным березкам. Под ногами хрустели опавшие листья, наполнявшие воздух запахом детства, солнечные зайчики прыгали по плечам. Когда они подошли к реке, Уильям повернул на запад и повел Элис вверх по холму. Сюда слабо доносились звуки дорожного движения, вдали виднелись сады и дома с застекленными террасами под белой железной крышей. Уильям молча и целеустремленно шел вперед, пока они не добрались до груды валунов.

– Другим здесь не нравится, – сказал он. – Не знаю причины, но здесь так безопасно, как только возможно в этом графстве.

Нырнув под ветви ивы, они остановились у водопада. Воздух был тих, и хотя стоял холодный день, они расстелили одеяла на траве у воды, и, казалось, тут же стало теплее.

– А теперь, сэр, ваш завтрак, – улыбнулась Элис.

– Сначала пирог.

Она уступила и открыла коробку. В ней был светлый бисквит с толстой красной прослойкой, миссис Ли предусмотрительно положила в коробку вилки. Уильям смотрел на пирог, словно в экстазе.

– Какая роскошь! – Он взял вилку и воткнул ее в бисквит, блаженно прикрыв глаза. – Ты должна попробовать.

– А что, если ты колдун и пытаешься обманом заставить меня есть?

Он серьезно посмотрел на нее:

– Я не колдун, но с твоей стороны мудро задуматься над этим.

– Ты достаточно красив, чтобы быть одним из них.

Его щеки порозовели.

– Я не один из них, как бы они того ни хотели. – Он сердито отломил кусок бисквита. – И никогда не буду, сколько бы веков они меня ни держали.

– Каково там, Уильям? В волшебной стране? – Элис взяла вилку и попробовала бисквит. – Потрясно!

Уильям недоуменно посмотрел на нее.

– Это значит великолепно, – смутилась Элис.

Уильям с насмешливой улыбкой покачал головой:

– Язык – тонкая штука. Каждый раз, когда я появляюсь среди людей, он меняется.

– Должно быть, тебе очень одиноко.

– Да. – Он вздохнул. – Там очень красиво. Точно так же, как феи и волшебники красивее нас, так и их страна само совершенство. Сады, леса, великолепные замки, и ни в чем ни единого изъяна. – Он положил вилку. – Но хватит о той стране. Расскажи мне о твоей. Об Америке, о Чикаго.

Элис начала рассказывать, и пока она говорила, Уильям продолжал есть. Элис поймала себя на том, что любуется им – изящным запястьем, решительным абрисом носа, мягкими кожаными башмаками, движением горла, когда он глотал. Трудно было определить его возраст. Двадцать пять? Тридцать?

Наконец наевшись, он растянулся на траве и смотрел в небо.

– Я не сплю, – сказал он. – Но именно этого хочется после такого пиршества.

Усмехнувшись, Элис тоже легла. Легкий ветерок играл в высокой траве, травинки щекотали ей ухо, покалывали лопатки. Водопад стал просто звуком. Круговерть фактов, теорий, проблем замедлилась в ее голове. И Элис впервые со случайной встречи в саду глубоко вдохнула чистый воздух.

– Ты будешь помнить это? – спросила она.

Опираясь на локоть, Уильям приподнялся и посмотрел ей в лицо.

– Там – нет. Только когда снова вернусь в мир людей. – Он взял ее руку и поднес к губам, не отрывая взгляда синих глаз от ее лица.

Элис кончиками пальцев коснулась его рта. Его глаза потемнели, и он наклонился поцеловать ее. На этот раз препятствий и заминки не было, его рот прижался к ней, его бархатистый язык играл с ее губами. Элис приоткрыла рот, и Уильям придвинулся ближе, прижимаясь бедром к ее боку, его рука скользнула по ее плечу к открытой шее. Они словно играли, поцелуй был приветственным танцем, губы дразнили, языки встречались, сплетались и расходились. Ощущение золотистого тепла поселилось в горле Элис, там, где пальцы Уильяма нежно касались ее шеи. Вот они уже описывают круги, торопливо спускаясь ниже, пробуждая каждую клеточку, каждый нерв в сгибе ее локтя, в ее лоне. Тихо вздохнув, Элис подняла руку к его волосам, освобождая их от кожаного шнурка. Густая шелковистая волна хлынула на лицо, упала ей на плечо, и даже это простое ощущение заставило ее тихо вскрикнуть.

Уильям, подняв голову, смотрел на нее, его пальцы скользили по ее щекам, носу, векам, потом очень медленно прошлись по ее губам.

– У тебя такое лицо, каких я раньше не видел, – сказал он, – чудесное, как лужайка подснежников.

– Нет, я обыкновенная, – прошептала она, чувствуя, как кожу заливает краска, когда его пальцы скользят по ее скуле, горлу, задерживаются у выреза.

Он замер и взглянул на нее:

– Можно?

– Да, – шепнула она, и его красивые руки с длинными пальцами скользнули за ворот блузки, прошлись по выпуклости груди.

Он смотрел ей в глаза, Элис была ошеломлена, она пылала, охваченная жаждой.

Это было слишком: слишком много желать, слишком много терять.

– Подожди. – Она схватила его за запястье.

Он мгновенно замер, но его голова опустилась ниже, и был нектар его рта, его изысканный поцелуй, медленные ласки языка. Его отяжелевшее мужское естество утыкалось в ее бедро. Его рука обняла ее грудь, и Элис невольно выгнулась вперед, вдавливая свою плоть в чашу его ладони.

– Уверена? – прошептал он.

– Да! Пожалуйста!

Он нашел заострившийся пик соска и поглаживал его.

Элис плыла в ощущениях: свет, тепло, наслаждение, сладость языка, его длинные волосы, скользящие сквозь ее пальцы. Поцелуи, поцелуи, поцелуи, пока она не опьянела от них. Когда он медленно поднял ее блузку и прошелся пальцами по коже, Элис вздрогнула и в ответ потянула вверх его рубашку, и вскоре они в этот холодный день оказались с нагими торсами, сливаясь в поцелуе, их ноги сплетались, губы вели танец.

Вдруг налетел туман. Уильям сник, словно мгла погасила его пыл, и рывком отстранился. На миг Элис увидела его во всем его совершенстве – длинные белокурые волосы, сильные плечи и грудь, тонкая талия, джинсы обхватывают стройные бедра, – и не стыдилась собственной наготы. Казалось, что если и есть что-то, ради чего она весь мир обойдет, то это Уильям и его поцелуй.

– Торопитесь, миледи, – в тревоге огляделся он. – Здесь опасно.

Опасно?

Он рывком поднял Элис на ноги. Быстро подобрал ее блузку и сунул ей в руку.

– Идите, миледи! Вы должны идти.

– Я не знаю дороги, – запротестовала она.

Он притянул ее ближе, целовал волосы, плечо.

– Прости меня, – сказал он. – Не важно, куда ты пойдешь, только уходи. – Он подтолкнул ее, и Элис споткнулась, оцепенело сжимая в руках одежду, испуганная и пристыженная. – Надень наизнанку. Сейчас же. Ты должна делать, что я говорю, Элис. Будет беда, если ты не послушаешься.

Туман густел и поднимался все выше, пока не стал таким же плотным, как тогда в саду. Трясясь от ужаса, Элис кое-как надела блузку наизнанку и крикнула:

– Уильям!

– Беги! – донеслось словно издалека. – Беги туда, откуда мы пришли.

Она ничего не могла разглядеть, но бежала, наткнулась на дерево, ободрала руку. Сзади нее не раздавалось ни звука.

На пастбище туман вдруг стал рассеиваться, и Элис увидела троицу «лордов», шагающих ей навстречу. Они, казалось, не замечали ее и прошли мимо, словно она невидимка.

Она взглянула на надетую наизнанку блузку. Это все, что требуется?

Какое-то движение в отдалении привлекло ее внимание, длинная пурпурная накидка мелькнула у дерева в центре поля. Экейше! Похоже, и она не замечала Элис, это придало смелости. Элис метнулась к дереву, не зная, что собирается делать, но нуждаясь в противостоянии. «Почему я? – хотела она спросить красавицу. – Почему ты нацелилась на меня?»

Но прямо перед ней возникла темная фигура, это оказалась миссис Ли.

– Ах, вот вы где, милая! – У нее в руках были две сетки, полные зелени, одну она сунула Элис. – Будьте добры, помогите старушке добраться домой.

Элис оглянулась через плечо, но пурпурная накидка исчезла, никаких признаков «лордов» или Уильяма. Сникнув, Элис взяла сумку и пошла с пожилой женщиной домой.