Текст книги "Падение Небесных Властелинов"

Глава 15

Орбитальная станция Караганда находилась в так называемой точке Лагранж-5, в то время как Бельведер – в Лагранже-4. Эти две точки на орбите Луны имели то преимущество, что они были наиболее стабильными в суммарном гравитационном поле Земли и Луны. Существовали еще три точки Лагранжа, но они не были столь стабильны, и находящиеся в них станции вынуждены были время от времени маневрировать, чтобы сохранять свое положение. Будучи первыми станциями, Бельведер и Караганда получили лучшие места в космосе.

Мило понравилось на Караганде. Также как и бельведерианцы, карагандинцы были христианами, но из-за своих русских корней их вера основывалась на старой русской православной церкви. У них было мало общего с пуританами Бельведера. Во-первых, у них не было такой половой сегрегации, во-вторых, у них было разрешено такое удовольствие, как алкоголь. С громадным удовольствием Мило наблюдал ужас отца Шоу, когда взял в руку стакан водки во время первого официального приема у карагандинской верхушки.

– Брат Джеймс! Что это вы такое делаете? – в ужасе прошептал ему на ухо отец Шоу.

– Я не хочу показаться невежливым перед нашими хозяевами, – прошептал он в ответ с каменной миной.

– Вы подвергаете опасности свою бессмертную душу! Я вынужден буду доложить об этом, когда мы вернемся назад!

– Разумеется, Святой Отец, – сказал Мило, поднося стакан к губам.

Он сделал большой глоток – спиртное обожгло горло. Вкус был потрясающий. Плохо очищенная, но определенно водка. Когда последний раз ему удавалось выпить? Ну хотя и не с момента введения на Бельведере сухого закона, но все-таки уже много-много лет назад.

Сидящие за столом карагандинцы также были весьма удивлены. Они слишком хорошо знали жесткость законов на Бельведере. Это было что-то новенькое, и они с любопытством изучали Мило.

– Забавно, – сказал Мило, ставя на стол пустой стакан.

Отец Шоу выглядел так, как будто его сейчас хватит удар. Только присутствие карагандинцев останавливало его от того, чтобы вылить на Мило поток яростных обвинений.

По ходу собрания двух бельведерианцев ознакомили с деталями планируемой экспедиции на Землю. Кроме правящей клики Караганды, на собрании присутствовал и будущий руководитель экспедиции, капитан Илья Вьюшинков. Внешне он, как и все присутствующие, был типичным славянином, но выглядел лет под тридцать. В отличие от своих руководителей он проявлял недюжинный энтузиазм по поводу предстоящей экспедиции. Позже Мило совсем не удивился, когда узнал, что тот вызвался добровольцем на это задание, так же как и все остальные члены экспедиции. Мило решил, что в будущем Илья принесет ему пользу.

– Переоборудование корабля еще не закончено, – сказал им в начале совещания президент Караганды Саша Якинфович. – Оно заняло больше времени, чем мы планировали, но мы считаем, что на этой неделе вы будете уже в пути. А пока что, надеемся, что окажем вам должный прием здесь, на Караганде.

– Вне всяких сомнений, – ответил Мило.

Жизнь на Караганде, несомненно, имела свои недостатки и ограничения, но определенно была лишена суровости Бельведера. Как он заметил, этот зал заседаний был довольно комфортабельно меблирован, а на стенах висело несколько гравюр. Разумеется, они были на религиозные темы, но это резко контрастировало с голыми стенами Бельведера.

– Планируете ли вы заключить с землянами торговое соглашение? – спросил он президента.

Этот вопрос вызвал удивление присутствующих. Президент же ответил:

– Вряд ли. Мы, разумеется, так им сообщили, но сами планируем попросту поработить их.

– Конечно, – проговорил Мило, – но, вне всяких сомнений, будет сопротивление?

– Да. Они сами сказали, что у них есть ружья, артиллерия, но никаких лазеров или другого лучевого оружия. Сломить их сопротивление не должно составить проблемы для капитана Вьюшинкова и его людей.

При этих словах капитан Вьюшинков с улыбкой кивнул. Мило в очередной раз окинул его оценивающим взглядом, а потом обратился к президенту:

– Ну, мы с отцом Шоу заботимся лишь о том, как выяснить, какие из их душ еще заслуживают спасения. Порабощение земных обитателей, как вы планируете, лишь облегчит нашу задачу. – Он потянулся вперед и поднял свой пустой стакан. – С вашего позволения я отведаю еще вашей восхитительной водки, выпив за успех нашей совместной миссии.

Его стакан был наполнен, и он услышал, как за его спиной от отвращения плюнул отец Шоу.

Когда они оказались вдвоем в своей каюте, отец Шоу сумел-таки дать волю своему возмущению. Вначале он не мог воспроизвести ни одного внятного звука, в исступлении тыча указательным пальцем в сторону Мило. Мило присел на свою койку, сложил руки и спокойно посмотрел на него.

Наконец невнятное мычание сменилось обрывочным бормотанием.

– Вы… вы… это… это… вы… это неслыханно… ваше поведение… неслыханно… вы еще поплатитесь за это… уж я позабочусь!

– С возвращением силы тяжести ваши щеки опять порозовели, – сообщил ему Мило.

– Какая наглость! – завопил отец. – Брат Джеймс, когда мы вернемся на Бельведер, вы… вы лишитесь своего положения в Святой Церкви. Вы, как дисциплинированный человек, еще будете умолять Господа призвать вас к себе до того, как свершится предначертанное.

– Да заткнись ты, идиот, – сказал Мило. Пришло время покончить с этим маскарадом. – Если ты не научишься себя вести, то никогда больше не увидишь своего Бельведера.

Отец Шоу моргнул. Он определенно не верил своим ушам.

– Брат Джеймс… – прошептал он в изумлении, – вы ведете себя так, будто вы одержимы.

Мило кивнул.

– Неплохая аналогия. Да, я одержим. Мною, Мило Хейзом. Брат Джеймс был лишь прикрытием. Но очень полезным. Оно позволяло мне долго и тоскливо жить в вашем поганом обществе. Но теперь я свободен и не собираюсь больше притворяться. Во всяком случае, перед такой жирной нелепой свиньей, как ты.

Отец Шоу отступил от него на несколько шагов. В его глазах отразился страх.

– Вы одержимы! Должно быть, все из-за этого безбожного места! Я буду молиться за вас…

Мило вскочил со своей койки и, схватив Святого Отца за горло обеими руками, без труда поднял его в воздух. В мгновение ока лицо Отца опять побледнело, но на этот раз по совершенно иной причине.

– Молись за себя, – холодно посоветовал ему Мило, пока отец Шоу боролся за глоток воздуха. – Или будешь делать то, что я скажу, или я тебя убью. Понял?

Отец Шоу попытался кивнуть. Мило отпустил его, и он рухнул на колени, судорожно ловя ртом воздух. Мило вернулся на свою койку. Святой Отец продолжал стоять на коленях, держась руками за горло и в ужасе рассматривая Мило.

– Что ты такое? Что за демон? – выдавил он из себя.

– Я уже тебе сказал. Меня зовут Мило Хейз. Когда-то я был главой Генноинженерной корпорации Хейза на Земле. Я покинул вышеупомянутую планету после Генных войн по вполне понятным причинам. С тех пор я прятался на Бельведере. До этого момента.

На лице отца Шоу было написано, что, по его мнению, Мило явно сошел с ума.

– Но ведь вы родились на Бельведере, – запротестовал он.

Мило объяснил ему способ собственного рождения и рассказал, как настоящий Мило улетел на Марс. По окончании рассказа отец Шоу определенно не знал, во что ему верить.

– Я был бы очень признателен, если бы вы сохранили в тайне все, что я вам сейчас сказал. Не то что бы кто-нибудь поверил вам, повтори вы ему все это. В любом случае, я скажу, что это все результат вашего болезненного состояния. Я ведь врач, как вы помните. Теперь все, что вам нужно сделать, так это поклясться в полном и безоговорочном повиновении мне. В противном случае, вас ожидает самое ужасное. Итак?..

После некоторых колебаний отец Шоу медленно кивнул.

– Я клянусь.

– Прекрасно, – сказал Мило. – Теперь вы можете встать с колен. В отличие от вашего Бога, я не требую подобного поклонения своей особе. Меня вполне устроит простое, но искреннее подобострастие.

Игра Мило с Тирой была грубо прервана.

– Мило!

Окрик был настолько громким, что у него зазвенело в ушах, Тира резко вздрогнула. Он скатился с девушки и сел на край кровати.

– Эшли, ты специально выбираешь самые подходящие моменты для разговоров. Что еще?

Пока он говорил, Тира воспользовалась моментом, вскочила и ринулась в ванную.

– Мне это начинает надоедать, Мило! – загрохотала Эшли все на той же громкости. – Когда я получу от тебя хоть какие-нибудь результаты ?

– Спокойствие. Это только вопрос времени. Нужно обследовать тысячи квадратных километров, а у меня в распоряжении лишь ограниченное количество роботов. Может быть, если кинуть в дело резервы?..

– Не смеши, – сказала она, – без них я беспомощна.

– Все еще мне не доверяешь. А я думал, что мы опять партнеры.

– Ха! – ответом был короткий смешок.

– Действительно, роботы прочесали уже больше половины шельфа. Мы можем попасть в яблочко с минуты на минуту.

– Даю тебе еще неделю.

– Или?.. – спросил он.

– Я выкину тебя на лед. Одетым как ты сейчас.

– Эшли, будь благоразумна. Я не могу гарантировать, что мы найдем станцию в течение недели. Эшли?.. – Но он инстинктивно почувствовал, что сеанс связи окончен. Некоторое время он хмуро сидел на кровати, а потом встал и направился в ванную…

– Мы установили радиоконтакт с Бельведером, господин, – сказал радиооператор, вставая с кресла.

Отец Шоу занял его место. Он нервно вытер пот со лба. – Вы свободны, – сказал он оператору, надеясь не забыть его инструкции о том, как пользоваться передатчиком.

Он подождал, пока не хлопнула дверь, закрывшаяся за оператором, а потом нагнулся к микрофону и нажал кнопку вызова.

– Это отец Шоу со станции Караганда. С кем я говорю?

Ответа не последовало, но через некоторое время он понял, что все еще держит нажатой кнопку вызова. Отпустив ее, он немедленно услышал:

– Повторяю, я брат Роберт, офицер связи второго класса. Прием.

– Слушайте внимательно, – с силой проговорил отец Шоу, – я хочу, чтобы запросили ЦенКом обо всей информации, которой он располагает о человеке по имени Виктор Пэрриш. Ах да, прием.

После непродолжительного молчания раздался слегка озадаченный голос:

– Вы хотите получить эту информацию немедленно, Святой Отец? Прием…

– Ну разумеется, немедленно, ты ид… – Он оборвал себя и заставил успокоиться. – Это очень важно. Пожалуйста, поторопитесь. Прием.

– Да, отец Шоу, – невозмутимо сказал брат Роберт, – но это займет некоторое время. Пожалуйста, подождите.

Ну разумеется, я подожду, кретин , в ярости подумал отец Шоу, что мне еще остается делать ! Но он ожидал с все растущим нетерпением. И страхом. Он знал, что находится в безопасности. Брат Джеймс осматривал уже почти готовый корабль для отправки на Землю. Отец Шоу должен был пойти вместе с ним, но в последний момент он сказался больным. Но одна мысль, что брат Джеймс, или кто он там был, узнает, что он собирается сделать, наполняла его смертельным ужасом.

– Вы меня слышите, отец Шоу? Прием.

– Да, да! – выкрикнул он. – Что вы узнали? – Ответа не последовало, и он понял, что не нажал кнопку вызова. – Слушаю вас, – сказал он более спокойно, – Что вы узнали? Прием.

– Этот человек, Виктор Пэрриш… по данным ЦенКома, такой человек был на станции, но это было много лет назад. Больше ста шестидесяти. Определенно он не может быть для вас интересен? Прием.

Пересохшим ртом отец Шоу спросил:

– Что с ним произошло? Прием.

– Он погиб при трагических обстоятельствах, Святой Отец. Во время экспедиции на Марс в 2298 году. Все члены экипажа, кроме одного, погибли во время разгерметизации корабля. Прием.

Отца Шоу пробила дрожь. Брат Джеймс действительно говорил правду…

Он нажал кнопку вызова.

– Это очень важно, брат Роберт. Слушайте внимательно. Я хочу связаться с отцом Мессием, и немедленно. У меня для него сообщение чрезвычайной важности…

Сердце отца Шоу полетело куда-то вниз, когда откуда ни возьмись появилась рука, схватила его за запястье и оторвала его руку от кнопки вызова. Он обернулся. Перед ним, улыбаясь, стоял Брат Джеймс. Это же невозможно ! Он не услышал, как тот вошел.

– Как?.. Как?..

– Я был здесь все время, – сказал Мило. – Вошел, когда выходил оператор.

– Алло? Отец Шоу? Вы меня слышите? Прием.

– Но… вы ведь на осмотре корабля… – выдавил из себя отец Шоу, начиная беспокоиться, что ему раздробят запястье.

Брат Джеймс продолжал улыбаться.

– Я тоже передумал. Я сказал им, что беспокоюсь о вашем здоровье. Это путешествие сюда должно было быть для вас настоящим испытанием, поэтому неудивительно, если вам… скажем… станет плохо.

В момент леденящего душу озарения отец Шоу понял, к чему клонит его напарник.

– Вы собираетесь… меня убить?

– Нет, конечно же нет. Пока вы будете выполнять то, что я вам велю.

– Отец Шоу? Отвечайте, отец Шоу. Прием.

– Сейчас вы, – продолжил брат Джеймс, – скажете нашим коллегам на Бельведере, что ваше послание отцу Мессию заключается в следующем: наша миссия пока проходит успешно, и вы надеетесь, что будет также успешна и в будущем. Вы с нетерпением ожидаете возможности начать нести слово Божье на Землю. Конец сообщения. – Он отпустил запястье Святого Отца. – Исполняйте.

Отец Шоу нажал кнопку и все повторил. И опять его схватили за запястье и оторвали руку от кнопки.

– А теперь, – сказал брат Джеймс, – мне кажется, что мы должны вернуться в наши апартаменты. Вы выглядите усталым. Вам нужен отдых.

Глава 16

Жан-Поль знал, что если и наступит время, когда ему будет нравиться плавать под водой, то очень не скоро. А вот Эйла была в своей стихии. По тому, как она двигалась в этой среде, было видно, что для нее она родная, а он здесь чужой. До падения «Властелина Монткальма» он никогда не был на море. Плавание по поверхности само по себе тяжелое испытание, но спускаться в глубины океана еще хуже. Первое его погружение оказалось весьма нервным, так как он все время боролся с нахлынувшей на него паникой.

Одной из проблем была клаустрофобия. Ее вызывала дыхательная трубка акваланга. Это устройство заталкивало воздух в легкие с давлением, равным давлению окружающей воды. Мысль, что его жизнь зависит только от этой штуковины, доставляла наибольшее беспокойство. Другая проблема – недостаточная видимость. Даже здесь, около берега, где вода была исключительно прозрачной, ему не нравилось, что поле зрения резко ограничено туманным барьером. Ему постоянно казалось, что он видит движения каких-то теней на границе видимости, и, так как Эйла сказала ему, что иногда сквозь металлическую решетку ограждения проникают акулы, он не мог расслабиться.

Эйла, плывущая перед ним, просигналила, что пора возвращаться. Жан-Поль почувствовал облегчение. Он плыл рядом с ней и чувствовал себя в безопасности настолько, чтобы наслаждаться грациозностью ее движений под водой. Теперь он был уверен, что без памяти влюблен в эту женщину. Некоторое, и весьма короткое время назад ему показалась бы дикой сама мысль, что он сможет когда-нибудь заниматься любовью с наземной жительницей – земляным червем, – не говоря о том, чтобы полюбить кого-нибудь из них. Как быстро могут исчезать былые предрассудки!

Они выплыли на мелководье, где уже можно было встать на ноги. Жан-Поль с радостью снял маску и вынул дыхательную трубку. Он стянул ласты, перекинул их через плечо и улыбнулся Эйле.

– Ну, и каков будет твой вердикт?

Эйла сморщила носик.

– Ты все еще двигаешься как пьяная черепаха. Но некоторый прогресс намечается.

– Значит ли это, что ты возьмешь меня с собой на прогулку за внешнюю стену?

– Не помешало бы еще попрактиковаться, но, я думаю, что можно попробовать.

Они двинулись к берегу. Морские люди все еще подозрительно отсутствовали, однако Эйла и ее друзья продолжали периодически приплывать к месту встречи, надеясь, что подводные жители снова появятся. Отправиться прямо к обиталищу морских людей, как и предполагала Эйла, запретил ее отец, когда узнал об этом.

– Ого! – Эйла остановилась и посмотрела на берег, закрываясь ладонью от солнца.

Жан-Поль посмотрел туда же. Он увидел поджидающего их на берегу Келла и группу из трех незнакомых людей.

– В чем дело? – спросил он, когда она опять зашагала к берегу.

– Это отродье Банкса. Его свора. Как раз то, что мне сейчас нужно.

Двое мужчин и одна женщина. Одному мужчине и женщине было чуть за двадцать, второй мужчина достиг оптимального возраста, и можно было лишь сказать, что он старше тридцати пяти. Он заговорил первым, когда Эйла и Жан-Поль выходили из воды.

– Итак, это правда. Эйла Хэддон гуляет с небесным человеком. Дочь члена правящего секстета взяла в любовники одного из наших врагов, – сказал он с ухмылкой.

Эйла выглядела очень разозленной, но ничего не ответила. Келл, который помогал ей освободиться от снаряжения для подводного плавания, казалось, был разъярен куда больше, хотя Жан-Поль не был уверен, на кого направлен его гнев. Жан-Поль решил помолчать, наблюдая за развитием ситуации. Он расстегнул ремни и скинул тяжелый акваланг на песок.

– Это неуважение и оскорбление по отношению ко всем нам, – теперь заговорила женщина, – как ты смеешь спать с человеком, который хотел захватить Пальмиру.

Эйла больше не могла сдерживаться. Она повернулась к ней и зло проговорила:

– Не распускай свой поганый язык, Джой! Тебе прекрасно известно, что Совет проголосовал за амнистию небесным людям!

– Не весь Совет, Эйла! Наш отец, например, голосовал против, – это опять заговорил старший.

Теперь Эйла повернулась к нему.

– Да, он в любом случае проголосовал бы против. Если мой отец «за», то ваш автоматически «против», не важно о чем идет речь.

– Зато наш отец не предатель, – выпалила Джой.

– Ты осмелишься сказать, что мой отец предатель? – холодно спросила Эйла.

– Ага, – сказал младший. – Он продает нас этим космонавтам.

– Чушь собачья, и ты это знаешь! – в ярости воскликнула Эйла. – Космонавты летят к нам на помощь.

– Ага, помочь вам вернуться к каменному топору, – усмехнулся Брон.

– Слушай, а почему бы тебе просто не заткнуться? – высказал Келл самый весомый аргумент.

– Что, хочешь попробовать нас заставить? – сказал Брон, делая шаг вперед.

– Сейчас дождешься, – подтвердил Келл, также двинувшись навстречу ему.

– Не надо, Келл, – сказала Эйла со вздохом, – не стоит. Они ведь только этого и добиваются. Провоцировать драку – это одно из того, чему они научились у своего отца. Это его единственное развлечение. Идем.

Она пошла вдоль по пляжу, таща за собой снаряжение. После некоторого колебания Келл неохотно присоединился к ней. Жан-Поль тоже подобрал свой акваланг и, вежливо кивнув Банксам, пошел за своими друзьями.

– Пока, небесный человек, – крикнул Брон, – мы еще встретимся!

Скрытый смысл его слов был очевиден.

– Господи, как я их ненавижу, – пробормотала Эйла, когда Жан-Поль догнал их. – Как они смеют говорить такое про моего отца!

– Ты должна была позволить мне врезать этому Брону, – сказал Келл, бросая яростный взгляд через плечо.

– Я же сказала, нет. Они ведь так и лезут в драку. Будь проклят Джелкер и вся его свора. У него появляются сторонники каждый день. И все они говорят, что мы делаем ошибку, доверяя космонавтам.

– Ну, осталось не так много времени до того момента, когда они поймут свою неправоту, – указал Жан-Поль. – Космонавты будут здесь через неделю.

– Точно, – кивнула Эйла, – и тогда куча людей будет вынуждена извиниться перед отцом.

Жан-Поль помог Келлу и Эйле сложить подводное снаряжение, а потом направился к больнице. Как обычно, Эйла спросила его, не нужно ли составить ему компанию, и, как обычно, он отказался. Это было его собственное бремя ответственности, кроме того, он не хотел испытывать психику Эйлы видом людей, изуродованных ожогами. Он знал, как подобные зрелища действуют на нее.

Подходя к госпиталю, он увидел перед ним группу людей. Они повернулись, и, когда один из них махнул ему рукой, Жан-Поль понял – здесь ожидали его. Все были с «Властелина Монткальма».

– Жан-Поль, мы хотели поговорить с тобой, – сказал один из них. Их было восемь человек: пять мужчин и три женщины.

– Конечно, – ответил Жан-Поль, – о чем же?

Он постарался припомнить их имена, потому что познакомился с ними только после крушения. Все его близкие друзья и соратники погибли в катастрофе.

– О твоих планах по поводу нас.

Жан-Поль переспросил:

– Каких планах?

– Ты наш предводитель. И тебе необходимо что-то решить, чтобы выбраться из этой ситуации! – воскликнула одна из женщин. Жан-Поль думал, хотя и не мог сказать наверняка, что ее звали Шарлотта.

– Этой ситуации? – все еще озадаченно переспросил Жан-Поль. – А в чем, собственно, дело?

Они обменялись встревоженными взглядами. Человек, который заговорил первым (Жан-Поль вспомнил, что его звали Филип), сказал:

– А в том, что мы здесь в ловушке, с этими чертовыми земляными червями. Как долго мы будем терпеть эти унижения? Ты должен что-то сделать!

Первым желанием Жан-Поля было рассмеяться. Подавив в себе этот смех, он разозлился. Эти люди – его люди – были не лучше той троицы Банксов.

– Что вы хотите, чтобы я сделал, – с усмешкой спросил он, – сотворил из воздуха нового Небесного Властелина?

– Мы хотим, чтобы ты, – сказал Филип, – разработал план, как нам взять верх над этими червяками. Это твоя обязанность, как нашего предводителя.

Жан-Поль разозлился еще сильнее. Он медленно проговорил:

– Нет, во-первых, потому что я больше не ваш предводитель, во-вторых, потому что я считаю, мы должны быть очень благодарны этим, как вы говорите, червякам.

– Благодарны?! – воскликнул Филип. – Да они нас сбили! Они убили большую часть наших людей!

– А разве мы не собирались разбомбить их и забрать еду и прочие их ресурсы? Они имели полное право защищаться. А после этого они предложили нам свое гостеприимство, пищу и крышу над головой. Кроме того, сейчас мы свободны. И лучшим выходом было бы попытаться влиться в их сообщество, стать его частью.

– Но мы же небесные люди ! – крикнул человек по имени Рафаэль.

– Мы были небесными людьми, – вежливо возразил Жан-Поль, – довольно сложно быть небесными людьми без воздушного корабля. Так что теперь мы земляные черви.

– Нет, ни за что! – выкрикнули сразу несколько человек.

– Ну, а я готов признать себя земляным червем, – твердо сказал Жан-Поль, – и советую вам сделать то же самое.

Ответом ему была напряженная и недобрая тишина. Потом одна из женщин, имени которой он не помнил, сказала:

– Они говорили, что тебя купили этой шлюхой из земляных червей. Теперь я этому верю.

Эти слова взбесили его. Жан-Поль приложил немало усилий, чтобы не наброситься с кулаками на стоящих перед ним людей. Когда он немного совладал с собой, то спокойно проговорил:

– Меня не волнует, что вы думаете обо мне лично, но у вас самих нет другого выбора – или приспособиться к такой жизни, или погибнуть. А теперь, с вашего позволения, у меня есть дела в больнице.

Он протиснулся между ними, приложив к этому чуть больше усилий, чем требовалось, и начал подниматься по деревянным ступенькам к двери.

Вслед ему прозвучало:

– Предатель!

– Бедный Жан-Поль, – сказала Эйла, ласково поглаживая его лоб. – Они действительно огорчили тебя.

– Они бесят меня больше всего на свете. Мои собственные люди. Как можно быть такими тупицами? Что, черт возьми, они смогут сделать? Создадут подпольную армию и захватят Пальмиру?

– Их для этого маловато.

– Я знаю, – вздохнул он, – но их достаточно, чтобы создать серьезные неприятности. Я должен поговорить с твоим отцом. За ними необходимо установить наблюдение.

– Это уже сделано. Все небесные люди находятся под пристальным наблюдением.

Он в удивлении поднял брови.

– Да ну? А кто же в таком случае присматривает за мной?

– Я, – сказала она и крепко поцеловала его. Ее язык проник глубоко в его рот.

– Ты очень серьезно относишься к своим обязанностям. Очень ответственно.

– Ты что, думаешь, я оказалась бы с тобой в этой постели, если бы не мое высочайшее чувство гражданского долга?

– Да нет, конечно. Для тебя ведь это не секс, а просто проявление гражданской лояльности.

Она рассмеялась.

– Итак, они назвали меня шлюхой из земляных червей, да?

– Да, – подтвердил он мрачно.

– До этого меня никто не называл шлюхой. Пожалуй, мне это нравится. Быть шлюхой Жан-Поля…

Он хмуро посмотрел на нее. Она показала ему язык.

– Ты выглядишь нелепо, – строго сказал он.

– О, значит теперь это так называется? – сказала она, прильнув ртом к его члену. Он почувствовал, как ее язык ласкает его, нахлынуло желание.

– Не надо… – сказал он, но как-то неуверенно, – уже пора спать.

К его радости, она не остановилась, пока не почувствовала, что добилась полной эрекции.

– Ты же не хочешь разбудить отца, – запротестовал он, правда еще слабее.

– А мы и не разбудим, – сказала она, перекинула ногу через него и дразняще медленно опустилась, словно надевая себя на его возбужденный пенис. – Он вернулся с посадочной площадки крайне усталым. Его теперь ничто не разбудит.

Жан-Поль больше ни о чем не думал. Он издал стон. Эйла озорно улыбнулась.

– Я все еще выгляжу нелепо?

Он не смог ответить. Она опять показала ему кончик языка и медленно выгнула спину. Он снова застонал от наслаждения. Когда он страстно смотрел на нее, наполняясь огненной смесью любви и вожделения, то неожиданно понял с глубочайшей ясностью, что именно такие моменты наполняют жизнь смыслом. Несмотря на кровь, боль и смерть, это делало ее значимой. Он протянул руки к ее груди.

– Боже, я люблю тебя, Эйла… Я так люблю тебя.

– Эйла, если тебе, конечно, не трудно, убери свой локоть с моего лица, – раздраженно сказал он.

– Извини, – пробормотала она и сменила позу.

Внутри круглого переднего отсека батискафа было тесновато. Они с Эйлой теснились позади Келла, который вел батискаф. Из-за Жан-Поля на борту не осталось места для Жюли, которую, к ее величайшему неудовольствию, пришлось оставить на берегу.

– Должен сказать, что я весьма впечатлен этой лодкой. Ее сделали здесь, в Пальмире?

– Ну, не совсем. Оба наших подводных аппарата с той станции. Мы получили их по частям, а потом собрали сами. Кроме того, много деталей сделано в самой Пальмире. Но вся электроника со станции. Поэтому так важно не потерять контакта с морскими людьми.

– Нам еще далеко?

Эйла перегнулась через плечо Келла и взглянула в один из нижних иллюминаторов.

– Нет, – ответила она, – еще минут пять. Да, Келл?

– Ага, – угрюмо согласился тот. Он не испытывал восторга от присутствия Жан-Поля на борту батискафа.

Жан-Поль опять попытался принять более-менее удобную позу, но снова потерпел поражение. После этого он сказал:

– Становится душновато или мне только кажется?

– Нет, – ответила Эйла, – оксид углерода образуется быстрее, чем его успевает убрать воздухоочиститель… – Она показала на ящичек, прикрепленный к стене. – Я добавлю свежего кислорода в воздух.

Дотянуться до баллона с кислородом, висящим на его стороне, было для нее довольно непростым делом, требующим сложного маневрирования. Когда ее лицо оказалось прямо перед ним, он улыбнулся и сказал:

– Мне кажется, что этой ночью благодаря тебе я получил колоссальный религиозный опыт.

– Ты это так теперь называешь? – как бы шутливо спросила она, но при этом глазами выразив свое неодобрение.

Он сообразил, что она не хочет, чтобы что-то подобное говорилось при Келле. Он все понял и кивнул. Ей же удалось-таки добраться до баллона, отвернуть вентиль, и кислород с шипением стал поступать в кабину. Жан-Поль тут же почувствовал себя лучше.

– Мы на месте, – объявил Келл, поворачивая два рычага.

Батискаф начал погружаться, и Жан-Поль понял, что Келл наполнил балластные цистерны. Эйла начала отвинчивать крышку люка, ведущего в шлюзовой отсек.

– Давайте одевайтесь.

Жан-Поль проследовал за ней в круглый шлюзовой отсек натягивать водонепроницаемые костюмы. Эйла сказала, что на глубине вода холоднее. Они почувствовали мягкий толчок, когда корабль опустился на дно. После этого в отсеке появился и Келл, задраив за собой люк. Когда все трое оделись и проверили акваланги, Келл повернул рычаг, и отсек стал заполняться водой.

Вода поднималась быстро, и Жан-Поль почувствовал себя очень неуютно, когда она поднялась до лица. Ощущение клаустрофобии усилилось. Когда отсек заполнился, Келл потянулся вверх и открыл наружный люк. Схватив подводное ружье, Келл выплыл наружу. Знаками Эйла показала, что Жан-Поль должен идти следующим. Тот подхватил свое оружие и последовал за Келлом.

Оказавшись вне батискафа, он огляделся. Аппарат лежал на полоске чистого песка, окруженной зарослями кораллов и водорослей. Здесь было темнее, чем при его предыдущих погружениях, поэтому видимость была еще хуже. Этот неясный барьер был еще ближе…

Он покрепче сжал оружие, надеясь, что оно придаст ему большую уверенность. Это не было подводное ружье, как у Келла. Эйла называла его взрыв-копьем. Оно представляло собой деревянную палку двух с половиной футов в длину с ручкой на одном конце и металлическим цилиндром на другом. В цилиндре находилась винтовочная обойма. Все, что нужно было сделать Жан-Полю, это ткнуть им в того, кого он хотел убить, и патроны автоматически взорвутся. В результате взрыва, как утверждала Эйла, разрушался нервный центр даже самой большой акулы. Жан-Полю же становилось не по себе от мысли, что он будет находиться на расстоянии всего двух с половиной футов пусть даже от самой маленькой акулы. Другим недостатком взрыв-копья было то, что его можно было использовать только один раз.

Эйла присоединилась к ним и указала направление, откуда должны были прибыть морские люди. В отличие от них, она была безоружна. Объяснив Жан-Полю, что нельзя удаляться от батискафа больше чем на десять – пятнадцать метров, они стали ждать.

Со своей стороны, Жан-Поль надеялся, что их путешествие окажется пустой тратой времени. По описанию Эйлы, морские люди выглядели не слишком привлекательно, несмотря на уверения, что они уже давно настроены к людям весьма миролюбиво. Он посмотрел на часы. Они могли ждать только сорок пять минут, на большее у них не хватило бы воздуха в аквалангах.

Через некоторое время Жан-Полю наскучило кружить около батискафа, и он жестами объяснил Келлу, что собирается обследовать один из близлежащих коралловых рифов. Ответную жестикуляцию Келла Жан-Поль расценил как совет быть осторожнее.

Риф достигал в высоту около шести метров. Подплыв к нему, Жан-Поль обернулся назад и посмотрел на батискаф и Келла, которые теперь были пугающе далеко. Он отбросил свои опасения и стал наблюдать за маленькими обитателями рифа, разбегающимися и расплывающимися от него: ярко раскрашенные рыбки, крабы… осьминог, который, меняя расцветку, переместился на противоположную сторону рифа.

К тому времени, когда он добрался до вершины, все мысли о скрывающейся повсюду опасности оставили его. И поэтому его ужас был неописуем, когда он столкнулся нос к носу с настоящим чудовищем.