Текст книги "Новая гостья кафе на краю земли. Как сделать правильный выбор, когда оказываешься на перепутье"

Глава 25

Ханна сидела, дожидаясь, пока Кейси или Эмма объяснят ей. Однако ни та, ни другая делать это не спешили.

– Что еще? – наконец спросила Ханна.

Опять повисла пауза.

– В прошлом году с одним моим знакомым парнем кое-что случилось, – тихо начала Эмма. – Его звали Рикки. Он был хорошим серфером. Чутким, сильным, умным. Хорошо умел читать волны. – Она снова помолчала. – И человек был хороший. Добрый. И веселый к тому же…

Ее улыбка погасла.

– Но его сильно доставали.

– За что?

Эмма пожала плечами.

– Да без конкретных причин, на самом-то деле.

– Иногда люди, у которых нет своей цели, просто упиваются стремлением стереть в порошок тех, кто тянется к восхитительному, – тихо проговорила Кейси. – Они придираются к внешности других людей, к тому, как те ходят, одеваются, к их интересам… Находят что-нибудь этакое. Им хочется чувствовать собственную значимость, и чтобы ощутить ее, они критикуют жизнь других.

– Что случилось с Рикки? – напряженно спросила Ханна.

– Его это задевало, – через пару секунд ответила Эмма. – Ему всегда казалось, что он должен доказать свою ценность. Показать, что он достоин одобрения. И он решил, что сможет доказать всем людям, которые его доставали, что он чего-то стоит, если будет брать все более и более высокие волны.

Эмма умолкла и покачала головой. Ханна видела, что ее глаза налились слезами.

– В мире серфинга, – продолжила Эмма надтреснутым от эмоций голосом, – когда серфер погибает в волнах, проводят церемонию. Все выходят в море на досках и чтят погибшего. Мы пускаем по воде цветочные венки в память об этом человеке. Все говорят добрые слова…

По щекам Эммы покатились прозрачные капли. Кейси протянула руку и приобняла ее за плечи.

Эмма стерла влагу со щек.

– Это очень… красивая церемония… – голос ее на миг прервал новый поток слез. – И не должно быть такого, чтобы ее приходилось проводить… для шестнадцатилетнего парня, который погиб, пытаясь доказать другим людям, что он важен!

Глава 26

Майк отвлекся от разговора с Максом и увидел, что Эмма вышла из кабинки и торопливо направляется к кухне. Он сразу понял, что она расстроена.

– Извини, Макс, я на минуту, – бросил он и поднялся.

Макс недоуменно посмотрел на него, потом заглянул за его плечо и увидел плачущую Эмму.

– Да, конечно.

Кейси взглядом проводила Эмму. Увидела, что Майк уже встал из-за стола, и снова повернулась к Ханне.

– Что с ней? – нерешительно спросила Ханна, глядя Эмме вслед.

– Она приглядывала за Рикки. Пыталась помочь ему. Ей до сих пор больно из-за того, что с ним случилось.

– Не понимаю, почему люди бывают такими жестокими! Почему бы им просто не заниматься… не знаю, собственными делами?

– Потому что злым людям это в радость, – отозвалась Кейси. – Это и есть их дело. Оно помогает им почувствовать себя важными.

– Но это же чудовищно!

– Да. Но они это делают. Их жертвы – люди, которым недостает уверенности в себе. Таких они пытаются подавить. Интеллектуально, эмоционально… – Кейси сделала паузу. – Физически.

Ханна посмотрела на нее.

– С тобой произошло что-то подобное?

Кейси медленно кивнула.

– Да. Много лет назад. До того, как я пришла сюда в первый раз.

Ханна вспомнила свой дом, свою комнату, замок на двери, который она запирала каждый вечер, сколько себя помнила.

– Мне жаль.

Кейси кивнула, принимая сочувствие.

– Мне тоже. Но мне уже давно стало ясно, что, если я собираюсь позволять отдельным моментам своей жизни определять, кто я есть, то эти моменты надо тщательно выбирать. И таких моментов среди выбранных мной не будет.

Ханна тепло улыбнулась.

– Мне это нравится.

Кейси помолчала.

– Рикки попал в ловушку, пытаясь заставить людей любить и уважать себя, – заговорила она через некоторое время. – Но самое горькое в том, что к людям, которых он так старался впечатлить, он сам не испытывал ни симпатии, ни уважения… Знаешь, несколько лет назад у нас в кафе появилась гостья. Она попала сюда, чтобы осознать, что отчаянно пытается стать членом клуба, в который, по правде говоря, даже не хотела вступать. Думаю, примерно так же получилось и с Рикки.

– Как это печально!

– Согласна. Потому что членство в чужом клубе не делает нас важными и не дает нам настоящего смысла жизни.

Ханна помедлила, прежде чем спросить:

– А что его дает?

– Мы обретаем его, делая что-то, что сами считаем значимым.

Еще с минуту они сидели в молчании.

– Наверное, все мы надеялись, что однажды Рикки это поймет, – грустно сказала Кейси. – Достигнет такого уровня развития, после которого ему будет все равно, что говорят или думают о нем другие люди.

Ханна отвела взгляд.

– Для этого нужна невероятная уверенность в себе.

Войдя в кухню, Майк увидел Эмму, стоявшую у раковины. Она подняла голову и смахнула слезы со щек.

– Привет, папа.

– Привет, Кокосик.

Он подошел к дочери. Она обхватила его за шею руками, спрятав лицо у него на груди. И расплакалась.

– Ничего у меня не получается, пап!

Он улыбнулся, держа ее в объятиях. Его девочка стала такой взрослой! Он помнил времена, когда он мог подхватить ее на руки, подбросить в воздух и поймать. Тогда этого было достаточно, чтобы разом решить все ее проблемы.

– Что именно не получается?

– Делать то, что мы здесь делаем. Мы с Кейси так хорошо разговаривали с Ханной. О вопросах в ее меню, о препятствиях… Потом мы заговорили о Рикки, и… я просто сорвалась.

Майк кивнул и прижал ее к себе покрепче.

– Это нормально.

Она отстранилась и отвернулась.

– Нет, пап. Рикки погиб, потому что думал, что недостаточно хорош. И я не смогла это исправить, – она покачала головой. – Я же видела, как те парни его доставали.

Майк кивнул.

– Ты пыталась, – ласково сказал он. – Ты с ним разговаривала. Ты старалась помочь ему с этим справиться. Ты была его другом.

Она покачала головой.

– Но этого было недостаточно! Явно недостаточно.

Майк немного помолчал.

– Так случается. И потом эти моменты преследуют тебя. Когда Рикки погиб, я тоже много думал о том, что сделал я, чтобы помочь ему.

– Но ты же так много с ним разговаривал, – возразила Эмма.

– Да. Но, возможно, мне стоило побольше разговаривать и с другими ребятами. Или с другими серферами. Или с родителями Рикки, – Майк покачал головой. – Ты делаешь то, что можешь, Кокосик. Иногда этого оказывается недостаточно.

– И как тогда быть?

– Вынести из случившегося урок, насколько это возможно. И жить с этим. – Майк умолк и бросил взгляд в сторону кабинки, где сидела Ханна. Эмма тоже оглянулась на нее. – И делать все возможное, чтобы помочь следующему человеку, – закончил он.

Эмма подняла глаза на отца. Вытерла мокрые щеки.

Майк снова посмотрел в сторону Ханны.

– Помощь нужна? – мягко спросил он у дочери.

– Может быть, понадобится.

– Тогда дай знать, – сказал он.

Эмма кивнула.

– Ладно.

Она шагнула было к двери, потом порывисто развернулась и на миг крепко сжала Майка в объятиях. Он поцеловал ее в макушку.

Потом она разжала руки и вышла в зал.

Глава 27

Эмма вернулась к столику, за которым сидели Кейси с Ханной. Кейси подняла голову и улыбнулась ей.

– Прощу прощения, мне очень неловко, – извинилась Эмма перед Ханной.

Ханна решительно замотала головой:

– Нет-нет, не извиняйся. Мне жаль твоего друга.

Эмма в ответ только кивнула.

– Ты как раз вовремя, – мягко сказала Кейси и указала на место рядом с собой, где Эмма сидела до этого. – Мы собирались поговорить о третьем препятствии. Думаю, лучше, чтобы мы рассказали о нем вдвоем.

Эмма помедлила, потом все же села.

– Что за третье препятствие? – спросила Ханна.

– Попытаться подняться над приятной занятостью, – ответила Кейси.

Ханна пытливо посмотрела на нее.

– Но ведь вы с Эммой уже объяснили мне, как это делать. Выбрать что-то восхитительное, чтобы идти вперед.

– На третьем этапе ты снова столкнешься с этим, – сказала Кейси.

– Почему?

Кейси бросила взгляд на Эмму.

– Потому что путь к восхитительному не всегда будет казаться восхитительным. Будут времена, когда возникнет ощущение, будто ты бредешь под ливнем. Времена, когда почувствуешь себя так, будто застряла в грязи по колено. – Тут Кейси улыбнулась и тихонько подтолкнула Эмму плечом. – Моменты, когда кажется, будто ты бредешь под ливнем, и застреваешь в грязи по колено, и даже перестаешь понимать, есть ли у тебя под ногами дорога.

– Правда? – недоверчиво хмыкнула Ханна.

Кейси кивнула. В голове вдруг мелькнуло давнее воспоминание. Она на минуту отвернулась к окну, глубоко вздохнула и подождала, пока оно уйдет. Потом снова повернулась к Ханне.

– И в эти моменты твой мозг будет стремиться к приятной занятости.

– Ведь это все-таки лучше, чем ливень и грязь по колено, – заметила Ханна.

Кейси кивнула.

– И лучше, и приятнее. Именно поэтому некоторые люди погружаются в эту приятную занятость и больше не возвращаются. Но со временем начинаешь понимать, что все трудности на пути к неизведанному, разочарования от неудач, борьба за движение вперед… – Кейси сделала паузу – Часто это чуть ли не самые важные шаги на пути к восхитительному. Особенно когда проходишь этот путь в первые несколько раз. А если ты их не совершаешь, то…

– То так и не поднимешься над приятной занятостью, – договорила за нее Ханна.

Кейси согласно кивнула.

– А поначалу всегда бывает так трудно? – спросила Ханна.

Кейси обменялась взглядами с Эммой.

– Нет, – ответила она Ханне. – Не всегда. Начало может быть воодушевляющим. Ты приняла решение в согласии с собственным сердцем и просто знаешь, что оно – верное. Ты ощущаешь свободу и ясность. Твоя энергия бьет ключом, и кажется, что ничто не в силах тебя остановить…

– Но что-то останавливает?

– Угу. Реальность, – просто сказала Кейси.

– Реальность?

– Скажем, твоя заветная мечта – играть на гитаре. Тебе давно этого хотелось. Ты всегда восхищалась людьми, умеющими играть на гитаре. Ты все думала и думала о том, как бы тебе самой попробовать. И вот в один прекрасный день ты решаешься: «Буду учиться играть на гитаре!»

– Пока звучит неплохо, – заметила Ханна.

– Еще бы, – кивнула Кейси. – Ты так взволнована, что тебе не терпится начать. Ты садишься, берешь в руки настоящую гитару и начинаешь свой первый урок… – Кейси замолчала, посмотрела на Эмму и мягко кивнула ей: мол, продолжай.

– И, если учитель попался хороший, все пройдет здорово, – добавила, чуть замешкавшись, Эмма. – Ты чему-то научишься, и тебе покажется, что это прекрасное начало.

– Так в чем проблема? – не поняла Ханна.

– Проблема возникнет, когда начнешь заниматься дома самостоятельно, – ответила Кейси. – Все будет тебе в новинку. Не получится правильно поставить пальцы. Ты забудешь, какая закорючка на странице какую ноту обозначает и какую ноту следует играть с каким аккордом.

Ханна хмыкнула.

– Ага, кажется, дождь начинается!

– Точно, – кивнула Кейси. – А твоему сознанию дождь не нравится, и оно хочет прекратить все эти мучения и усилия, а вместо этого быть…

– Приятно занятым?

– Именно. Поэтому в первую неделю умирает большинство мечтаний. Но! Допустим, ты проявила упорство. Занималась всю неделю и добилась какого-никакого прогресса. Ты начинаешь легче читать ноты.

Твои руки чуть более комфортно чувствуют себя на струнах. И ты идешь на второй урок.

– Когда ты приходишь, твой учитель играет на гитаре, – подхватила Эмма. – Играет по-настоящему. Так, как мечтаешь играть ты. И это круто, потому что напоминает тебе, почему ты хочешь играть на гитаре.

– Но потом начинается урок, – снова вступила Кейси. – И то, что можешь делать ты, сильно отличается от того, что тебе хотелось бы делать, и того, что делает твой учитель. Тебе кажется, что ты столкнулась с непреодолимым препятствием. Твой разум начинает думать, что ты никогда не сможешь играть на таком уровне.

– И что дальше? – спросила Ханна.

– Большинство людей, которые не сдались на первой неделе, сдаются на второй или третьей, – ответила Кейси. – Их мозгу не нравится прилагать усилия. Он хочет быть приятно занятым.

Ханна покачала головой.

– Ну и история! Унылая какая!

Кейси понимающе кивнула.

– Такова реальность. И только понимая ее, ты даешь себе возможность продолжать идти дальше сквозь ливень и грязь по колено. Быть уверенной в том, что у тебя под ногами действительно есть дорога. Продолжать путь, в то время как все остальные отстали или свернули.

– Скажем, я выдержала первые несколько недель, – проговорила Ханна. – Что потом? Радость когда-нибудь вернется?

Кейси бросила взгляд на Эмму, желая, чтобы на этот вопрос ответила она.

– Да, – вступила Эмма. – Вернется. Чем больше занимаешься, чем больше узнаешь, тем лучше у тебя получается. И темп обучения тоже начинает ускоряться. Ты схватываешь все быстрее и быстрее, потому что знания связаны друг с другом.

– И тогда ты чувствуешь, что твоя судьба в твоих руках, – добавила Кейси. – Когда учишься играть на гитаре, это случается на втором месяце: если ты продолжила заниматься, не бросила, то уже можешь прилично сыграть песню-другую. Еще пару месяцев спустя, если не дашь себе расслабиться, сможешь играть еще больше песен и будешь знать более сложные аккорды.

Ханна кивнула.

– Значит, полгодика – и ливень закончится? Это не особенно радостно, но вполне возможно вынести, при условии, что знаешь, сколько времени это займет.

– Верно, – подтвердила Кейси. – Когда знаешь, что тебя ждет, не отступать легче. – Она помолчала. – Особенно если есть хороший пример для подражания.

Глава 28

– У тебя есть младшие братья или сестры? – поинтересовалась Кейси. – Или маленькие дети по соседству?

Ханна кивнула.

– У наших ближайших соседей есть пятилетний малыш. Я его нянчу с самого рождения. А что?

– Когда он учился говорить, как это происходило? Одно слово сегодня, два слова завтра, так?

Ханна замотала головой.

– Он вообще ничего не говорил лет до двух. Потом какое-то время произносил только отдельные слова. Мама. Папа. Нет, – она улыбнулась. – Последнее – самое любимое.

Кейси кивнула.

– А потом?

Ханна призадумалась.

– Кажется, потом он начал говорить слова парами. Мое полное имя он произнести не мог, поэтому говорил: «На-На, утьки», когда хотел, чтобы я взяла его на ручки. Мне это ужасно нравилось. – Она снова задумалась. – А потом он сразу начал говорить много. Не полными предложениями или связно, но много, – она улыбнулась. – Теперь его уже невозможно было заставить не разговаривать.

– Вспоминай это на своем пути к восхитительному, – посоветовала Кейси. – Потому что это прекрасный пример того, что прогресс не идет вверх по прямой. Мы не становимся лучше на один процент на этой неделе, на два – на другой, на три – на третьей… Обучение – это взрывной прогресс.

– Но только не в том случае, если мы его бросаем, – заметила Ханна.

– Нет, не в том, – согласилась Кейси.

– Кажется, я понимаю.

– Вот и славно, – сказала Кейси. – Потому что, если мы вернемся к мечте играть на гитаре, то на твою голову вот-вот снова обрушится ливень.

Ханна изумленно вскинула на нее глаза.

– Как?! Почему?

– Ну, скажем, ты шесть месяцев шла по своему пути к цели. Уже можешь по-настоящему кое-что играть. Не только самые легкие песни, но и более сложные. Как обучение движется рывками, так и у прогресса бывают фазы плато. Твой мозг что-то понимает, картинка со щелчком встает на место, а потом нужно некоторое время, чтобы впитать следующий материал.

Ханна нахмурилась.

– Значит, нового дождя не миновать?

Кейси с намеком посмотрела на Эмму.

– Во время фазы плато ты прилагаешь массу усилий, но кажется, что никакого особенного роста не происходит, – начала Эмма. – Твой прогресс сильно замедляется по сравнению со взрывной фазой.

– И как ты думаешь, что случается с боvльшим числом людей во время этой фазы? – вставила Кейси.

– Они выбирают приятную занятость? – предположила Ханна.

Кейси кивнула.

– Точно. Кстати, приятная занятость на этой стадии приводит к тому, что они просто остаются на том же уровне достижения своей мечты играть на гитаре.

– Но это лучше, чем ничего, – заметила Ханна.

Кейси посмотрела на нее.

– Да, лучше. Но это не то, что они рисовали себе в воображении. Так что со временем они просто позволяют своей мечте потускнеть. Берут в руки гитару раз в пару недель. Потом раз в пару месяцев. Вот только чем длиннее промежутки, тем неудобнее им становится играть, и со временем их мозг начинает выбирать…

– Приятную занятость, – договорила Ханна. Кейси кивнула.

Ханна по очереди посмотрела на своих собеседниц.

– Найти учителя, учиться у него, тренироваться и не бросать практику. Вы мне уже об этом говорили. Вы говорили, если я захочу найти что-то восхитительное, потребуется именно это.

Кейси покосилась на Эмму, улыбнулась и еще раз толкнула ее плечом.

– Так и есть.

Глава 29

Ханна глянула в окно. Вечерний свет, еще брезживший, когда они с Максом чинили ее велосипед, давно угас. Ее телефон лежал на столе, и, посмотрев на экран, она не поверила своим глазам, увидев время.

– Да, уже довольно поздно, – заметила Кейси.

– Ага, – в замешательстве пробормотала Ханна. Как же быстро пролетел вечер! Ей еще никогда в жизни не приходилось вести такие интересные разговоры. Она хотела задержаться, но рано или поздно придется вернуться домой. И чем больше пройдет времени, тем труднее будет заставить себя встать и уехать.

Кейси повернулась на сиденье и поверх бортика кабинки посмотрела на Макса и Майка, продолжавших беседу. Похоже было, что Макс собирается уйти. Она снова повернулась к столу и осмотрела стоявшие на нем тарелки.

– Красота! – одобрительно сказала она. – Ты отдала должное нашему фирменному завтраку.

Ханна смущенно пожала плечами и улыбнулась в ответ. Она продолжала что-то жевать во время всех этих разговоров, и теперь большинство тарелок опустели.

– Наверное, я была жутко голодная, – сказала она почти извиняющимся тоном. – А все было так вкусно!

– Я рада, – тепло ответила Кейси. Снова бросила взгляд на столик, за которым сидели мужчины. – Знаешь, я думаю, Макс с удовольствием подбросит тебя до дома. Если ехать по той дороге, на которой ты тестировала велосипед, примерно через пять километров надо повернуть направо, потом на втором повороте налево. Еще километра два или около того – и ты поймешь, где находишься. А дальше ты сама сможешь подсказывать ему, куда ехать.

Как Кейси может быть настолько в этом уверена, Ханна не имела ни малейшего понятия.

– И примерно в том месте на твоем телефоне должен заработать навигатор, – улыбнулась Кейси.

Ханна снова посмотрела на часы. Действительно, если б Макс ее подвез, это здорово сэкономило бы ей время.

– Но я вот что подумала, – добавила Кейси, – если ты завтра не занята, может быть, приедешь снова? Кажется, здесь отличные места для велосипедной прогулки. Мы с Эммой еще ничего не успели посмотреть, и было бы здорово, если бы ты провела для нас небольшую экскурсию.

– Правда? – оживилась Ханна и посмотрела на Эмму. – Вы сможете взять выходной?

Эмма улыбнулась.

– Уверена, папа сумеет какое-то время обойтись без нас.

Ханна кивнула:

– Ладно. Приеду завтра, но не рано, ближе к полудню.

– Пойду, поговорю с Максом, – решила Кейси. – Вы с Эммой выведите велосипед с заднего двора, а я попрошу Макса подогнать грузовик. Вон тот старый пикап, видишь?

Ханна посмотрела в окно и увидела машину, о которой шла речь.

– Хорошо.

Глава 30

Спомощью Ханны Макс поднял велосипед в кузов грузовика. Теперь они ехали по шоссе, прочь от кафе.

– Тебе понравился ужин, девочка? – спросил ее Макс.

– Было вкусно, – признала она. – Очень. – И через несколько секунд добавила. – Мне понравилось это место.

Макс согласно кивнул:

– Да, есть в нем что-то особенное, это точно.

– Но и что-то странное в нем тоже есть, – добавила Ханна. – В смысле, я знаю эти места как свои пять пальцев, но никогда не слышала, чтобы кто-нибудь когда-нибудь упоминал об этом кафе. А потом Кейси рассказала мне, куда ехать, да так, словно точно знала, где оно расположено, но при этом утверждала, что они с Эммой плохо знают эти места. Типа, они недавно сюда переехали, или что-то в этом роде.

Макс промолчал.

Ханна посмотрела на него.

– Кстати, Кейси сказала мне, что я должна расспросить вас о какой-то игре, которая называется «Промотай вперед». Это что такое?

Макс удивленно покосился на нее.

– Это то, о чем мы с Эммой и ее папой разговаривали сегодня вечером.

– Вы можете рассказать мне, о чем речь?

Макс кивнул:

– Ладно.

За несколько минут Макс повторил историю, которую перед этим рассказывал в кафе. Ханна с интересом слушала. Ей ничего подобного и в голову не приходило.

– Ух ты, как круто! – выдохнула она, когда он закончил.

Макс кивнул.

– На самом деле было бы круче, если бы я тогда понял обратную сторону этого принципа.

– Какую?

– Тем вечером в магазине я усвоил правило, которым стал пользоваться впоследствии: избегать глупых решений. Это полезный принцип – стараться не делать ничего такого, что навредило бы мне в будущем, в том числе далеком. И, наверное, в тот момент своей жизни я вряд ли сумел бы разглядеть в происходящем что-либо еще.

Макс пожал плечами.

– Однако если бы я тогда это понял, то мог бы воспользоваться им, чтобы повернуть свою жизнь совсем в другую сторону. К другой реальности. Но тогда я этого не осознал, а рядом со мной не было никого, кто помог бы мне все это понять.

Они какое-то время ехали в молчании, думая каждый о своем.

Потом Ханна сказала:

– Эту игру можно использовать, чтобы увидеть хорошие варианты своего будущего. Вы пользовались ею для оценки того, что могло привести к проблемам. Но могли бы применять этот принцип, чтобы увидеть, какой путь приведет к чему-то восхитительному, – она посмотрела на Макса, ища подтверждения. – Верно?

Макс цокнул языком.

– Ага. В точку. Вот только мне для того, чтобы это понять, потребовалась почти вся жизнь, а ты догадалась за пару минут.

Ханна робко улыбнулась.

– Я хорошо понимаю схемы, – сказала она. – Вижу связи и то, как все в этом мире взаимодействует. – Она помолчала. – Но моему мозгу нужна отправная точка – например, та история, которую вы мне рассказали.

Ханна подсказывала Максу маршрут с того момента, как они добрались до места, о котором говорила Кейси. Официантка оказалась права: Ханна действительно узнала местность. Пока они ехали по трущобам, где жила Ханна, ее одолевал все более жгучий стыд за ту картину, которую Макс видел перед собой. Ей вспомнился второй вопрос из меню.

Откуда вы хотите быть?

Макс посмотрел на девушку, потом в окно.

– Похоже, район из неблагополучных.

– Угу, – буркнула Ханна.

Макс помолчал, потом сказал:

– Знаешь, малышка, каждый создает свою собственную историю. С чего он начинал. Чем закончил. Где остался или откуда ушел. Главный вопрос в твоем возрасте заключается в том, будешь ли ты активно выбирать свою историю… – он вздохнул. – И выберешь ли ты такую историю, которая в итоге будет тебя радовать.

– Эмма и Кейси сегодня вечером помогли мне это понять, – ответила Ханна, глядя, как мимо проплывают запущенные домишки. – Про выбор, например.

Макс кивнул.

– Как я и говорил тебе, когда мы чинили твой велосипед, никто не выбирает, где ему родиться. Но в определенный момент ты начинаешь выбирать, где и с кем тебе остаться.

Снова возникла пауза, после которой Макс задал новый вопрос:

– Ты сказала, что у тебя хорошо получается видеть схемы и связи. Что все это объединяет?

Ханна задумалась.

– Выбор за мной? – предположила она.

Макс кивнул.

– Угу. Сейчас – в какой-то мере – определенно. А еще через пару лет он будет полностью твой.

Макс притормозил у знака «стоп» и взглянул на Ханну.

– Куда дальше?

– Сюда, – сказала она и указала налево. – Дом, где в палисаднике стоит сломанная посудомоечная машина.

Макс повернул и ехал дальше до тех пор, пока не увидел нужный дом. Смотреть на него было жутко. Весь двор завален негодными вещами и хламом, там и сям разбросаны банки из-под пива.

Он нахмурился, останавливая машину, потом повернулся к Ханне.

– Вот еще один орешек на разгрызание твоему пытливому уму, девочка. Ты рассказываешь самой себе историю о том, кто ты и что ты есть – и кем не являешься. И эта история закрепляет положение вещей. – Макс умолк и обвел взглядом неухоженный двор. – Мы – отражение того, как мы определяем себя. А это определение, если утратить бдительность, часто создают обстоятельства и ситуации, которые мы не могли выбирать.

Он еще немного помолчал.

– Но как раз в твоем возрасте все может измениться. Ты все чаще и чаще будешь делать выбор самостоятельно. Выбирай с умом. Потому что те определения себя, которые ты создаешь, и те решения, которые из них вытекают, становятся твоим будущим.

Макс снова мысленно перенесся в свое детство. Увидел свою койку в приюте, одинокий крючок на стене с такой же одинокой рубашкой. Услышал громкие, злые голоса… Ох и наговорился же он за эту поездку! Не привык он столько болтать, но девочке было важно понять…

– Ты говоришь себе, что ты – человек, который не сдается, и не сдаешься, – сказал он, стараясь донести до нее мысль. – Ты определяешь себя как бездарность, или как дурочку, или как бедную девчонку, которая живет в развалюхе…

– Макс, я и есть бедная девчонка, и я живу в развалюхе, – мрачно сказала Ханна, глядя на двор перед домом.

– Нет, – возразил Макс, качая головой. – Это лишь сиюминутная реальность. Это не то, какая ты есть. Разница велика, и надо понять, что эта разница…

К удивлению Ханны, голос Макса дрогнул.

– Эта разница решает все, – договорил он.