Текст книги "Сила конфликта. Как с помощью споров наладить отношения с окружающими"

Психологическая стойкость

Вряд ли кто-либо из них ожидал, что для восстановления справедливости потребуются 15 лет и три судебных процесса. Присяжные продолжали голосовать в пользу истца. Ричард выигрывал каждый раз, включая решение о нарушении контракта в 2008 году, по которому ему было присуждено 44 миллиона долларов, а в 2013 году, после апелляции LVS, которая обернулась неприятными последствиями для них самих, еще 70 миллионов долларов. Но деньги не спешили выплачивать. Адельсон продолжал обжаловать вынесенные решения, поднимаясь все выше и выше в судебной системе в надежде, что снисходительный судья в Верховном суде Невады посмотрит на доказательства совершенно по-новому. Все выглядело так, будто это дело будет бесконечно циркулировать в венах судебной системы.

В ходе третьего судебного разбирательства судья оставил в силе предыдущее решение в пользу Ричарда, но отменил присужденную сумму компенсации. В ответ на это необычное решение юристы лишь качали головами. Все начиналось сначала. По условиям первоначального соглашения Ричарда с LVS, к настоящему времени ему должны были заплатить 346,9 миллиона долларов, включая проценты. Команда юристов LVS заявила, что ответчик не заплатит ни цента больше, чем 3,76 миллиона долларов. Затем загадочным образом на второй день третьего судебного процесса адвокаты Адельсона уступили. Они согласились на нераскрытую сумму, которая, вероятно, оказалась где-то посередине, и больше никаких апелляций не было. Ричард и его адвокат наконец победили. Я должен был спросить Ричарда, стоило ли все эти годы мотаться туда-сюда между его домом в Гонконге и Лас-Вегасом, находящимся на расстоянии более 11 тысяч километров и 15 часовых поясов. Ответ был такой:

«Я ни секунды не думал о том, чтобы сдаться. Вся эта пятнадцатилетняя история никогда меня не беспокоила. Я верил в своих адвокатов и верил в себя. И никогда не сомневался, что мы стоим за правое дело».

Надо признать, игра оказалась намного более продолжительной, чем кто-либо мог себе представить. Кроме непреклонной позиции Адельсона, время затягивала сама судебная система Лас-Вегаса, которая была перегружена просроченными делами. Но Ричард разграничивал время. Находясь в Гонконге, он продолжал вести свой бизнес и жить своей жизнью. Но и в Вегасе, вынужденный неделями жить в гостинице вдали от своей семьи, он не ставил жизнь на паузу. За пределами зала суда он посещал шоу, читал книги, ходил на обеды и ужины со своей командой юристов и пересекал пустыню, чтобы увидеть плотину Гувера или прогуляться по каньону Ред-Рок. Он вкладывал все силы в борьбу, когда это было необходимо, но отдыхал и перезаряжался в перерывах между судебными заседаниями. Ричард никогда не фиксировался на своем противнике, которого считал «кем-то ниже себя» и недостойным своей эмоциональной энергии. Борьба с этим корпоративным хулиганом для него ничем не отличалась от того, чтобы вставать утром и делать свою работу.

«У меня твердая психика. Я делал все, что было необходимо для подготовки к даче показаний и заседанию, но, когда этого не происходило, я просто убирал все в дальний ящик».

Помогало то, что Ричард никогда не чувствовал себя одиноким. К тому времени у него сложились теплые отношения с О’Мэлли, который, вместо того, чтобы возвращаться в Лос-Анджелес к семье, частенько оставался в Вегасе на выходные, чтобы не оставлять своего клиента и друга в одиночестве. После того последнего дня в суде Ричард не мог решить, за кого он был счастлив больше: за себя или за О’Мэлли, чья вера в него наконец-то окупилась.

«Размер компенсации отличался от той суммы, которую мы заслуживали, но цифра была значительной. В тот момент, как мы завершили наше последнее дело, мы с Джоном поехали обратно в Лос-Анджелес, где он сдал свои документы и ушел на пенсию. Было так приятно осознавать, что он с таким триумфом завершил свою карьеру. Это все того стоило».

Выдержка, которую продемонстрировали Ричард и его команда юристов, необычайна. Когда большинство из нас вступает в конфликт, мы хотим увидеть его разрешение – победу, а это значит здесь и сейчас. Но это не всегда выполнимо. Некоторые из величайших побед требуют упорства в долгой игре. Взаимодействие с противником может происходить поэтапно и занять недели, месяцы или даже годы. Если вы уже произвели расчет и пришли к выводу, что бороться стоит – возможно, стоит и подождать.

Просто помните о необходимости управлять своими ожиданиями. При затяжном конфликте вы не можете надеяться на извинения или полную капитуляцию противника в пылу момента. Немедленного решения – победы или ничьей – может и не быть. Обратите свободное время в свою пользу. Спланируйте свою атаку и подумайте о более крупной цели. А поскольку такой конфликт растягивается во времени, берегите свою энергию. Не истощайте себя сразу же в самом начале. Разумеется, будут моменты, которые потребуют от вас максимального напряжения, даже крика, если это необходимо. Однако по большей части вам придется набраться терпения и ждать, пока вы планируете свой следующий шаг, затем еще один и еще. Тем временем, подобно Ричарду, вам следует относиться к своим долгосрочным обязательствам как к работе или миссии.

Конечно, я понимаю, что не у всех есть доступ к команде первоклассных юристов, готовых работать на безвозмездной основе. Но если вы противостоите огромной корпорации и хорошо подготовились, найти адвоката, безусловно, можно. К тому же, ничто не мешает вам стать собственным защитником, пока вы методично собираете факты, чтобы построить дело. В итоге подготовленная вами информация может стать прекрасным оружием против того, кто бесчинствует – будь то начальник, фирма, бюрократ или школьный совет. И по мере того, как отстаиваете свою правоту, вы можете заметить, что и другие готовы встать рядом с вами.

Одна гневная тирада

Подумайте о том, что происходило по всей стране в период с 2020 по 2021 год, когда родители выходили из затянувшегося карантина, а их дети пытались обучаться удаленно. Один за другим родители узнавали о методах обучения, которые, по их мнению, вредили физическому и психическому здоровью их детей. Эти родители, а также многие педагоги не преминули высказать свое мнение. Многих тревожили сложности, вызванные длительным закрытием школ, или то, что образовательная система допускала обучение шестилетних детей вопросам пола и гендера, или факт преподавания критической теории расы. Впервые у родителей появился шанс проследить за тем, чему учили их детей, так как весь процесс Zoom-уроков транслировался онлайн. И многим не понравилось то, что они увидели.

Некоторые из величайших побед требуют упорства в долгой игре.

Отец из Нью-Йорка, Эндрю Гутманн, был далеко не первым родителем в стране, которому не нравилось происходящее. Однако его уникальность заключалась в том, что Эндрю был готов отстаивать свое мнение, причем самым решительным образом. Его подход привлек внимание нации. В основном родители молчали, потому что боялись общественного порицания, а также не хотели ставить под удар собственных детей, которые могли пострадать из-за позиции родителей. Затем Гутманн, чья дочь училась в частной школе Brearley, где обучение стоило 54 тысячи долларов в год, написал гневное обращение против «инициатив по антирасизму». По его мнению, они были направлены на то, чтобы вызвать у его дочери вину за свой цвет кожи. Это письмо на 1700 слов, изначально предполагавшееся исключительно для глаз родителей и членов школьного сообщества Brearley, стало вирусным и положило начало движению.

Большинство состоятельных родителей пошли бы на все ради того, чтобы их ребенок попал в такую школу, как Brearley. Конкурс на места был так высок, потому что школа открывала путь в университеты Лиги плюща. Она была шансом на светлое будущее для детей, не говоря уже об особом статусе среди родителей. Но семья Гутманн, заручившись поддержкой своей дочери, приняла непростое решение не продлевать контракт на обучение после семи лет. Причина была такова: «… мы больше не уверены в том, что наша дочь получит качественное образование, необходимое для ее развития как критически мыслящего, ответственного, просвещенного взрослого человека с активной гражданской позицией».

Это было длинное послание, в котором освещались многие проблемы современности. Заключительные слова были следующими: «В Brearley стали учить, что думать, а не как думать. Я против того, что в школе сегодня создается среда, в которой наши дочери и учителя наших дочерей боятся высказывать свое мнение в классе, опасаясь “последствий”».

В последующих за документом интервью Гутманн объяснил, что его письмо протеста стало результатом многочисленных бесед с другими родителями Brearley и родителями в аналогичных частных школах. В ходе этих дискуссий он узнал, что многие из этих людей чувствовали то же, что и он, независимо от их политической принадлежности. Однако они не спешили озвучивать свои возражения, опасаясь последствий.

А затем произошло кое-что интересное. Обнародование письма Гутманна вдохновило других разочарованных родителей. Анонимная группа тех, чьи дети посещали самые элитные частные школы города, среди них Dalton, Brearley и Trinity, заказала рекламные щиты на грузовиках, которые парковались возле этих учебных учреждений. На щитах красовались лозунги: «Разнообразие, а не идеологическая обработка» и «Учите как думать, а не что думать» и «Вы воук-школа[37]37
  Воук (от англ. woke, прошедшее время от глагола «проснуться») – политический термин, происходящий из афроамериканского английского и обозначающий усиленное внимание к вопросам, касающимся социальной, расовой и половой справедливости.


[Закрыть]? Дайте высказываться».

Что бы вы ни думали о состоянии образования в Америке, это была эффективная массовая кампания, которая превратилась в национальное движение. Родители по всей стране начали появляться на собраниях школьного совета, произнося пламенные речи от имени своих детей. В Вирджинии группы родителей из всех слоев общества, политических убеждений, национальностей и идентичностей выступила против подобной практики. В округе Фэрфакс на собрании школьного совета ветерану войны Зии Томпкинсу нашлось что сказать:

«Подобные вещи – яд. Если он проникнет в кровь нашей нации, нам конец. Откуда я это знаю? Я только что приехал с Ближнего Востока, где люди разделяют себя по национальности, религии, расе, и эти территории неуправляемы. Если вы вложите эти мысли в умы наших детей, если вы разделите их и заставите видеть только расу, вероисповедание, культуру, религию, вы уничтожите нашу страну. Поверьте мне. Я видел это. Я пережил это».

Позиция родителей и учителей, осуждающих происходящее в их школах округа Лаудоун в Вирджинии, стала сюжетом национальных новостей. Эта готовность высказываться на школьных собраниях распространялась от штата к штату, начиная с Нью-Джерси, через Мэн и Флориду, до Орегона. Родители наблюдали друг за другом в социальных сетях и новостях и вдохновлялись теми, кто не боялся говорить открыто.

Возмущение методами обучения детей переросло в настоящую бурю, ведь речь шла о самом важном для нас – о людях. Тысячи мам и пап наконец заговорили, понимая, что молчать больше нельзя. Что бы вы ни думали о проблемах, поднятых Гутманном и другими родителями по всей стране, их стратегия – создание веб-сайтов и кампаний, написание писем редакторам ведущих газет, размещение рекламных щитов и массовые выступления на местных собраниях школьных советов – оказалась чрезвычайно эффективной для привлечения внимания широкой общественности.

Дела семейные

Потребовались месяцы, чтобы послание Гутманна настоялось, окрепло и вдохновило обеспокоенных родителей. Да, возможно, потребуется как минимум еще один учебный год и избирательный цикл перед тем, как они увидят результаты своего мужества, однако этих родителей услышала вся страна, и постепенно образовательная политика начнет меняться. Подобно одному из тех огромных круизных лайнеров, которые выглядят как плавучие строительные блоки, такому большому объекту требуется время, чтобы повернуться.

И то же самое относится к семейным конфликтам. Когда напряжение влияет на группу близких людей, живущих рядом друг с другом, необходимость в терпении и настойчивости становится еще важнее. Это люди, с которыми вам предстоит прожить всю жизнь, поэтому зачастую лучше действовать медленно. Они никуда не денутся, и вы тоже.

Когда напряжение влияет на группу близких людей, живущих рядом друг с другом, необходимость в терпении и настойчивости становится еще важнее.

Рэйчел выросла в еврейской семье в Нью-Джерси, но влюбилась в мужчину, чьи родители были новообращенными христианами из сельской Джорджии. В начале семейной жизни все шло хорошо. Рэйчел нравились семейные обычаи, такие как охота за пасхальными яйцами и украшение елки в канун Рождества. Но когда Рэйчел и ее муж решили переехать в его родной городок во время пандемии COVID, вскоре после рождения их первого ребенка, она почувствовала, как их культуры сталкиваются.

В этой большой семье традиционных христиан матриархом была свекровь Рэйчел. И несмотря на то что невестка искренне любила мать своего мужа и восхищалась ею, она вскоре поняла, что конфликт неизбежен. Причина заключалась в том, что свекровь предлагала воспитывать сына Рэйчел в лоне церкви. Она настойчиво пыталась обратить Рэйчел в христианство, цитируя Священное Писание и рассовывая повсюду библии и распятия. Поскольку Рэйчел и ее муж принадлежали к разным религиям, они решили воспитывать своих детей вне какой-либо веры. И посчитали, что будет лучше позволить детям сделать свой выбор самостоятельно, когда те будут достаточно взрослыми. В свою очередь, Рэйчел с мужем были готовы поддержать детей, что бы те ни выбрали. Поэтому было очевидно, что свекровь переступает черту, и эту проблему нужно было решить до того, как ребенок станет достаточно взрослым, чтобы понимать и впитывать бабушкины библейские сказки.

Дилемма действительно серьезная. На конфликтном калькуляторе свекровь оценивается в 10 баллов. Это очень важный человек в жизни Рэйчел. От нее нельзя просто отвернуться и уйти, ведь во всей большой семье мужа пришлая – именно Рэйчел. И все же молодая женщина полна решимости воспитывать сына так, как считает лучшим для него. Это не подлежит обсуждению. Между тем напряжение в семье продолжает медленно нарастать подобно раковой опухоли. Дошло до того, что Рэйчел не позволяет своей свекрови сидеть с внуком. Она держит мать мужа на расстоянии, хотя та живет менее чем в пяти минутах езды от дома Рэйчел. Несмотря на то, что муж полностью на ее стороне, Рэйчел понимает, что ей предстоит трудный разговор со свекровью.

Я постоянно пытаюсь убедить ее не откладывать это в долгий ящик. Если она не решит конфликт сейчас, это может разрушить ее семью. Рэйчел необходимо сесть в машину, поехать к свекрови и рассказать той о своих истинных чувствах. Их общий интерес очевиден. Обе женщины очень любят маленького мальчика и хотят для него самого лучшего. Вот с этого и нужно начинать. Но также нужно быть готовым, что эти противоречия не исчезнут после одного-единственного разговора. Придется пережить еще не один и не два неприятных момента. Корни этих различий между культурами и поклонениями залегают глубоко и не могут быть преодолены в одночасье. Но через недели или месяцы, благодаря открытости, состраданию и доверию, Рэйчел может добиться своей цели. Через осознанный, постепенный процесс она может помочь своей свекрови принять определенные ограничения, которые в конечном итоге гарантируют, что бабушка останется важным человеком в жизни внука. Время на их стороне.

Победив, оставайтесь милосердными

Подводя итог, можно сказать, что затяжной конфликт способен стать мощным инструментом для победы в вашем деле, будь то внесение значимых изменений в общество или просто управление семейной динамикой, позволяющей всем жить в гармонии друг с другом. Достижение целей может занять больше времени, чем вы думаете, но они стоят всех этих инвестиций. Однако вы также должны понимать, когда конфликт исчерпан. Не стоит продолжать спорить, если вы уже добились своего.

Plush, итальянский бар-ресторан в пригороде Филадельфии, принадлежал разведенной паре. Бизнес успешно существовал ровно до момента развода. Раньше Бруно и Шари замечательно работали вместе. А потом он изменил ей. Узнав об этом, Шари развелась с мужем, и об их истории судачили все вокруг. Шари любили в городе, а потому клиенты перестали посещать ресторан, бойкотируя бизнес мужа. Все считали, что он теперь «против» жены, поскольку Шари перестала появляться на работе. Бруно работал шеф-поваром в ресторане, а Шари обслуживала посетителей. Без нее дела в зале шли неважно, и ресторанчик стал загибаться. Проблема усугублялась тем, что у пары была маленькая дочь, которая оказалась меж двух огней.

Для того чтобы наладить бизнес, мне пришлось разрубить узел этого конфликта и высвободить негативные чувства между мужем и женой (я частенько оказываюсь в роли семейного консультанта, кто бы мог подумать). На второй день мне удалось убедить Шари вернуться на работу без ведома мужа. Когда Бруно увидел ее, ему стало заметно не по себе. Он почувствовал вызов. Заставив их работать вместе, я не оставил им иного выбора, кроме как открыто высказать свои обиды и разочарование, обнажив реальный конфликт.

Я был жестким. Спорил с мужем насчет его поведения и с женой – о том, что она вредит их бизнесу, позволяя ресторану терпеть убытки. Я спорил с ними двумя о том, как их отношения влияют на их дочь. Открытое высказывание накопившихся чувств помогло Шари вернуться на работу. С ней вернулись и клиенты. Бруно и Шари сделали шаг навстречу друг другу и снова начали работать вместе. Бывшие муж и жена, скорее всего, никогда не воссоединятся, но они прояснили обстановку, и у них сложились рабочие отношения.

По мере того, как конфликт развивался, я видел, что менялось и их настроение. Это было ясно. Обе стороны внезапно осознали, как их поведение и отношение друг к другу сказывается на их бизнесе и семье. Как только это произошло, мне больше нечего было добавить. Моя работа была сделана, а Бруно и Шари поняли, что пришло время двигаться дальше. Конструктивный конфликт спас ситуацию. Но как только разногласия были улажены, их следовало оставить позади. Продолжение спора или повторное обсуждение прошлого снова ввергло бы их в пучину разногласий.

Корни этих различий между культурами и поклонениями залегают глубоко и не могут быть преодолены в одночасье.

Крайне важно понимать, когда нужно замолчать. Слишком часто я видел, как те, кто сумел отстоять точку зрения, не могли остановиться и теряли союзников. Умейте распознавать момент, когда вы одержали победу, и тогда с достоинством уходите или меняйте тему разговора.

Опять же речь идет о сохранении уважения и достоинства вашего оппонента, что должно быть лейтмотивом любого конструктивного конфликта. Когда вы запаслись фактами и подчинили свои эмоции – вы готовы к конфликту. Хотя это может показаться противоестественным, но именно уважительное отношение к вашему противнику на протяжении всего конфликта делает вас настоящим победителем.

Шесть признаков победы

Итак, как вы узнаете, что выиграли спор, и как долго вам придется ждать желаемых изменений в поведении, отношении или мнении? Вот несколько подсказок, на которые стоит обратить внимание:

1. Ваш противник начинает взаимодействовать с вами более конструктивно.

2. Тема меняется, и разговор переходит в другое, более мирное русло.

3. Была пауза, во время которой вы поняли по выражению глаз и лица, что другая сторона внимательно слушает вас и осмысливает аргументы, что вы изложили.

4. Человек задает уточняющие вопросы, демонстрирующие, что он искренне пытается разобраться в том, что вы ему говорите, и улучшить себя в будущем.

5. Снижается тон голоса, и человек перестает обороняться.

6. Вы обнимаетесь!

Ваша точка зрения далеко не единственная. Дайте вашему противнику понять, что вы уважаете его, несмотря на различия. Ваша цель изменить не тех, с кем вы находитесь в конфликте, а только их точку зрения. Слишком часто мы ловим себя на мысли, что если передумаем, то потеряем достоинство или уважение другого человека. Это чувство, скорее всего, заставляет нас отстаивать свою позицию до конца и продолжать конфликт. Позволяя оппоненту сохранить свое достоинство, пока вы пытаетесь изменить его мнение, вы повышаете шанс на положительный результат с минимальными затратами. Просто запомните. Никаких победных танцев!

Никогда, никогда не бейте лежачего!

Но, повторюсь, это не всегда происходит сразу. Вы должны дать своему противнику немного времени, чтобы обдумать сказанное и зализать свои раны. У меня случаются напряженные дебаты с друзьями, с которыми мы не согласны в вопросах политики. Да, порой мы повышаем голос, но тем не менее это всегда дружелюбная беседа между людьми, которые любят и уважают друг друга. Бывает, что мой соперник стоит насмерть. Не уступает ни пяди. При этом, разговаривая несколько дней спустя, я обнаруживаю, что он изменил свое мнение. Да, он никогда открыто это не признает ни в личном разговоре, ни в текстовых сообщениях, но мне и этого достаточно.

Для более сложных вопросов, выходящих за рамки дружеской беседы за обеденным столом, вам придется прикладывать усилия постоянно. Мне потребовались недели или месяцы, чтобы увидеть признаки изменения мышления. Некоторые люди слишком упрямы и горды. Для того, чтобы увидеть положительные и долгосрочные результаты конструктивного конфликта, нужно терпение. В то же время вам ничего не стоит быть милосердным в победе.

Скорее всего, это не первый ваш конфликт и далеко не последний. Поэтому полезно иметь репутацию человека, который сражается честно, действует открыто, доброжелательно и сострадание ему не чуждо. Радуйтесь, что ваши факты принесли вам победу, и теперь вы можете идти вперед в бесконфликтной среде, сохраняя при этом уважение к своему (бывшему) оппоненту. Никогда, никогда не бейте лежачего!