Текст книги "Мятежная страсть"

Бредфорд первым вышел из оцепенения. Стряхнув ладонь Милфорда, он начал подниматься по лестнице.

– Дай ей возможность объясниться, Бредфорд, – яростным шепотом произнес Милфорд, стараясь не отставать от него.

Задержавшись на секунду, он поднял туфлю Кэролайн, все еще лежавшую на ступенях.

Бредфорд старался не выдавать обуревающих его чувств, сам понимая, что это у него не получится. Все, о чем он сейчас мечтал, – это поскорее заполучить в свои могучие руки мужчину, ставшего причиной всего этого! Сорвав с себя камзол, он накинул его на плечи Кэролайн.

– Кто ждал вас там, на лестнице? – спросил Бредфорд обманчиво бесстрастным тоном.

Кэролайн взглянула на Милфорда в надежде, что он сможет объяснить странное поведение своего друга, и заметила, что тот встревоженно взглянул на Бредфорда.

Бредфорд приблизился и резко схватил Кэролайн за плечи. Лицо его пылало неистовым гневом. Издалека приглушенно доносилось пение Катрин Клаймер.

– Нам лучше увести ее отсюда, пока кто-нибудь из гостей ее не увидел. Многие только и мечтают, как бы сбежать из гостиной, – предложил Милфорд, стараясь как-то разрядить обстановку, пока Бредфорд окончательно не потерял голову.

Кэролайн повернулась к Милфорду, не обращая внимания на то, что Бредфорд продолжал сжимать ее плечи.

– Что он вообразил по поводу случившегося?

Милфорд только недоуменно пожал плечами, но Бредфорд еще крепче стиснул Кэролайн.

– Скажи Брэкстону, что Кэролайн порвала платье и я проводил ее домой. – Голос его прозвучал отрывисто, не допуская никаких возражений. Потом он взглянул на Кэролайн и произнес: – Когда мы выйдем отсюда, вы скажете мне имя человека, который это сделал, и я тогда…

– Вы считаете, что я была там с мужчиной? – Все внезапно прояснилось, и глаза Кэролайн округлились. – Неужели вы считаете, что я встречалась с кем-то там, на лестнице, и что мы…

Бредфорд начал было спускаться быстрыми шагами по лестнице, но Кэролайн схватила его за плечо.

– Бредфорд! – воскликнула она, пытаясь повернуть его лицом к себе. – Я просто споткнулась на ступеньках и упала!

И тут же рассердилась на себя за вынужденные оправдания.

– Разумеется, это было уже после моего тайного свидания. Мой кавалер был так невероятно быстр, – бросила Кэролайн и услышала за спиной смешок Милфорда, но не стала обращать на него внимания, продолжая дразнить Бредфорда: – И у него всегда такие экстравагантные манеры. Он хотел добиться меня, разорвав на мне платье и подставив мне подножку. Довольно оригинальный метод добиться внимания дамы, вы не находите?

– Вы можете говорить потише? – спросил Бредфорд, говоря уже куда более спокойно и не с таким свирепым выражением лица. – А то ваш голос начинает напоминать мне пение Катрин Клаймер.

Они подошли к входной двери, и Милфорд поспешил открыть ее перед Кэролайн и закрыть за собой, когда вся троица вышла на улицу. Он был готов передать Брэкстону слова Бредфорда, но не раньше, чем проводит своего друга и Кэролайн. Ему хотелось убедиться в своих догадках. Он питал дружеские чувства к этим людям и хотел проверить, прав ли он в своих предположениях.

– Вы могли сами пораниться, – пробормотал Бредфорд, зарываясь лицом в волосы Кэролайн.

Он прижался щекой к ее лицу, и Милфорд, глядя на них, почувствовал удовлетворение. Он редко ошибался в чувствах окружающих его людей и только удивлялся, что Бредфорд не хочет признавать, что с ним случилось.

Бредфорд увидел улыбку Милфорда и взглянул на него.

– Я вовсе не поранилась, – сказала Кэролайн жалобно. – Я ударилась локтем и упала потом на…

– Что случилось, любимая? Ты была без очков, как Черити? – спросил он.

Голос его звучал теперь ласково и сочувственно, и Кэролайн поняла, что успокаивается.

– Это было ужасно, – призналась она с дрожью в голосе. На глаза ее навернулись слезы от всего пережитого, но тут она осознала, как он к ней обратился. – Но я не позволяла вам называть меня любимой!

В этот момент подъехала карета Бредфорда, и Милфорд поспешил открыть им дверь.

– Осторожно, не ударьтесь головой, – предупредил он ее за секунду до того, как Кэролайн, пригнувшись, исчезла в карете.

Там она прижалась щекой к плечу Бредфорда и почувствовала, как ей хорошо рядом с ним. Как спокойно и как надежно, с улыбкой подумала она.

Он устроил ее у себя на коленях и еще раз напомнил Милфорду, чтобы он не забыл предупредить ее отца, а потом откинулся на спинку сиденья, прижимая к себе Кэролайн и с наслаждением вдыхая ее тонкий аромат. Было так чудесно ехать, сжимая ее в своих объятиях. Единственное, что мучило Бредфорда, было то, что ему хотелось большего, гораздо большего.

Карета покачнулась, и Кэролайн с явной неохотой выпрямилась. Бредфорд красноречиво взглянул на нее, и Кэролайн снова овладел испуг.

– Не думаю, что вам следует так глядеть на меня, – прошептала она.

Лицо ее находилось всего лишь в нескольких дюймах от его лица, и она не могла отодвинуться от него подальше. Да, собственно, она и не желала этого, призналась девушка самой себе, ей хотелось только поглубже зарыться в полы его камзола и укрыться от всего мира.

– Я никогда не отличался примерным поведением, – ответил Бредфорд, голос его звучал тихо и нежно. – А ведь этим, насколько я знаю, должен отличаться удачливый претендент на вашу благосклонность, не так ли?

– Вы еще и не слишком любезны, – произнесла Кэролайн, пытаясь не попасться в сплетаемую им сеть.

– Но почему вы пришли к такому заключению? – спросил Бредфорд, удивленно приподнимая бровь.

– Потому что вы сочли, что я делала там нечто неподобающее, – ответила Кэролайн. – И не смотрите так невинно, Бредфорд! – воскликнула она, когда он улыбнулся ей якобы чистосердечной улыбкой.

– Но ведь я подумал так только на одно мгновение, – объяснил он и ласковым движением взъерошил ей волосы на затылке. – Я лишь завидовал тому, кому вы позволили… – продолжил он, но Кэролайн прервала его, укоризненно покачав головой.

– Вы всегда думаете о людях самое плохое? – спросила она, нахмурясь. – Это тоже не очень-то любезно.

Бредфорд вздохнул с притворным огорчением и кончиками пальцев погладил ее по щеке. Кэролайн похолодела и попыталась отстранить его руку.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Бредфорд поцеловал ее.

– Мне очень понравилось, как вы тогда поцеловали меня, – прошептала она. – Это очень неприлично – сознаться в этом?

Бредфорд не ответил. Не говоря ни слова, он обхватил ладонями ее лицо и притянул к себе. Губы его нежно прикоснулись к ее губам, у Кэролайн вырвался вздох удовольствия.

Она приоткрыла губы и прижалась к Бредфорду, наслаждаясь прикосновением к его сильному телу. А ему только того и надо было. Одна его рука опустилась ей на затылок, а другая обвилась вокруг талии. Его губы тоже приоткрылись, не отрываясь от ее рта, и нежный поцелуй тут же стал куда более страстным. Бредфорд больше не просил, но требовал того, что она так невинно предложила ему.

Сердце Кэролайн заколотилось в груди, и она почувствовала, что не может сдержать учащенное дыхание. Он лишил ее благоразумия, даже намека на осторожность. Ее язык ласкал его губы, а пальцы зарылись в мягкую массу его волос. Она почти потеряла сознание, ощутив его ласки, его тепло, его дыхание. Она хотела бы, чтобы этот поцелуй длился без конца, и протестующе застонала, когда Бредфорд оторвался от ее губ.

Он глубоко вздохнул, надеясь, что это поможет ему остудить разгоревшуюся страсть. Тщетная надежда. Кэролайн чувствовала себя как никогда спокойно и уютно, прижимаясь к нему. Тогда он решил вести себя как истинный джентльмен, устроить ее на сиденье рядом с собой и хранить ее невинность, как должен был поступить любой человек благородного происхождения, но тут он посмотрел ей в глаза. Взгляд ее был чуть-чуть сонным, словно она только что открыла для себя чувственные наслаждения, которые делят друг с другом мужчина и женщина.

Взгляд этот заставил Бредфорда снова поцеловать ее, дав обещание самому себе, что это будет последний поцелуй за сегодняшний вечер, но тут страсть в нем вдруг вспыхнула жаром восторга, который он не смог погасить. Пальцы его скользнули по теплой коже ее шеи, задержались на краткую долю секунды, а потом проникли под ее платье и коснулись нежной полноты ее грудей. В этот момент все его намерения быть настоящим джентльменом растаяли как дым.

Кэролайн попыталась было отвергнуть столь интимную ласку, но не смогла, потрясенная никогда ранее не изведанным ею чувством. Губы Бредфорда коснулись ее шеи, она ощутила его горячее дыхание, обдавшее ее жаркой волной страсти.

Затем его губы опустились к ее груди, и Кэролайн не нашла в себе сил остановить его. Ей казалось, что она, покачиваясь, плывет куда-то в его объятиях, и она вся отдалась потоку не изведанных ранее чувств, затопившему ее. Она была совершенно не искушена в науке страсти нежной, поэтому каждое прикосновение, каждый поцелуй открывали для нее новый мир. Внутренний голос говорил ей, что она может верить Бредфорду, что он знает, когда ему надо будет остановиться. Он стал ее проводником в этом совершенно неведомом для нее мире. Здесь он был куда опытнее ее.

– Кэролайн, ты просто чудо, – прошептал Бредфорд голосом, хриплым от желания. – Ты так нежна. Ты просто создана для любви.

Он нежно поглаживал ее груди. Кэролайн билась в его объятиях, пытаясь избежать этой сладкой пытки, и в то же время прижималась к его груди, безмолвно умоляя не прерывать ее. Когда Бредфорд коснулся горячими губами ее соска, Кэролайн показалось, что она сойдет с ума от наслаждения.

Кэролайн снедало какое-то смутное желание, которое она не могла определить, не могла понять. Сладкая чувственная пытка начала пугать ее, и она забилась в его руках.

– Бредфорд, нет! Мы не должны…

Он заглушил ее протесты новым долгим и горячим поцелуем и усадил ее на коленях так, что она смогла ощутить сквозь одежду его восставшую плоть. Это еще больше испугало Кэролайн, она поняла, что Бредфорд вовсе не собирается отказаться от своих намерений.

– Я хочу тебя, Кэролайн, как никогда не хотел ни одну женщину.

Рука его принялась ласкать ее бедра. Кэролайн чувствовала себя как в огне, так обжигало ее каждое прикосновение его требовательных пальцев. Она отпрянула. Ее дыхание было хриплым и прерывистым, хотя на смену желанию пришел гнев.

– Я надеялась, что вы сможете остановиться до того, как зайдете столь далеко, – прошептала она.

Слова Кэролайн не сразу дошли до помутившегося от страсти сознания Бредфорда. К тому моменту, как он смог овладеть собой, Кэролайн пересела на сиденье напротив, поглубже запахнув его камзол поверх своего разорванного платья.

Ею вдруг овладело ужасное смущение. Она вся дрожала, не в силах избавиться от потрясения. Она поняла, что жаждет Бредфорда, и это привело ее в совершенное смятение. «Веду себя как потаскушка», – подумала она. Чувствуя себя беспомощной и несчастной, она заплакала. Боже мой, Кэролайн не плакала многие годы, и теперь слезы ее были на совести Бредфорда. Опытный мужчина, он должен был знать, к чему это может привести!

Бредфорд видел слезы, струящиеся по щекам Кэролайн, но был сейчас не в состоянии утешать ее. Его сжигала неудовлетворенная страсть, и в этом была виновата только она. «Неужели она не поняла мой призыв, обращенный к ней? Неужели не отдавала отчета в яростном желании, которое вызывает? Какие же люди вырастили ее? – спрашивал он себя в слепой ярости. – Неужели никто не рассказал ей про те рамки, дальше которых нельзя заходить в простом флирте с мужчинами?» Она отвечала на его ласки с таким жаром, что Бредфорд был уверен: ее сжигает такое же пламя страсти. Он ведь совершенно искренне был в этом уверен! Великий Боже, он надеялся, что она так же страстно жаждет его, как и он ее!

Кэролайн бросила жалобный взгляд на Бредфорда, вытирая слезы со щек краем его камзола, надеясь в глубине души, что он осмелится упрекнуть ее за это – тогда у нее будет предлог, в свою очередь, обрушиться на него с упреками. Она поправила платье, поудобнее устроилась и, не выдержав, застонала от боли. Это легкое движение отдалось в спине, вероятно, уже покрытой синяками от падения на ступени лестницы. Одновременно Кэролайн с удивлением отметила, что спина совершенно не болела, когда Бредфорд целовал ее.

Карета попала колесом в выбоину на дороге, которая вела к дому ее отца, и Кэролайн стиснула зубы – такой болью отозвалась спина. Она подумала, что не смогла бы сейчас встать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– Что это ты стонешь, черт побери? – отрывисто спросил Бредфорд.

Он вытянул ноги перед собой, насколько позволяли размеры кареты, зацепив при этом разорванный край платья Кэролайн.

– Мне больно, – бросила ему Кэролайн.

– Тем лучше, – только и ответил на это Бредфорд.

Тон его голоса был мрачен, но спокоен. Пусть бы уж он кричал, тогда у нее был бы повод разругаться с ним.

– Мне тоже больно, – продолжал он.

– Но вам-то почему больно? – спросила Кэролайн.

– Ты это серьезно? Да потому, что ты заставила меня с ума сходить от желания. Неужели ты и в самом деле так невинна?

Голос его стал громче, он подался всем телом вперед и, опершись руками о колени, в упор смотрел на нее.

– Я была невинна, пока вы не коснулись меня. Я верила, что вы джентльмен, что вы не позволите себе таких… вольностей! Джентльмен! – Голос Кэролайн был исполнен стыда. – Вы хотите меня! Ха! Что у вас на уме, Бредфорд?

Теперь кричала уже она, понимая, что ведет себя как ребенок. Но все же не жалела о собственной несдержанности, потому что гнев каким-то образом успокаивал ее.

– Вы слишком много о себе воображаете, – ответил Бредфорд. – Полагаю, вы не смогли бы надолго удержать меня при себе. Одной ночи мне вполне хватило бы для того, чтобы выбросить вас из моего сердца.

Слова эти уязвили Кэролайн до глубины души, но она скорее умерла бы, чем позволила ему почувствовать это.

– Чего вы добиваетесь? – спросила она почти деловым тоном. – Взять меня, а потом тут же приняться за другую? А я ведь вам верила! Какая же я была дура!

Бредфорд увидел боль во взгляде Кэролайн, и его гнев как рукой сняло, ему на смену пришел стыд. Ведь причиной ее отчаяния был именно он. Он вел себя как пошлый и неумный повеса.

– Я держался как джентльмен до тех пор, пока ты не околдовала меня, Кэролайн, – пробормотал Бредфорд то, что, как он надеялся, она сочтет за извинение.

Это было все, что он мог выжать из себя. По его мнению, больше чем достаточно.

– Вы хотите сказать, что я одна во всем виновата? – В голосе ее звучало недоверие.

– Кэролайн, прекрати вести себя так, словно я лишил тебя девственности, – бросил ей Бредфорд. – Я говорил, не помня себя от страсти.

– Значит, я не должна была слушать? – спросила, нахмурясь, Кэролайн. – И не должна была верить вам?

– В отношениях мужчины и женщины нет места доверию, – отрезал Бредфорд.

Голос его снова звучал хрипло.

– Но ведь нельзя любить человека, не веря ему, – возразила Кэролайн.

Гнев ее тоже пропал, но его слова приводили в смущение.

Он не ответил на ее реплику, и Кэролайн поняла, что он и в самом деле верит в то, что говорит. Чувство печали наполнило ее.

– Я никогда не смогу выйти замуж за человека, который не верит мне.

– Разве я предлагал вам руку и сердце? – спросил Бредфорд.

– Нет, не предлагали, – ответила Кэролайн. – И я не вижу причин продолжать наши отношения, Бредфорд. Мне нужно то, что вы никогда не сможете дать мне, – продолжала она. – И если вы согласны со мной в том, что у нас с вами нет будущего, то нам лучше расстаться.

– Отлично, – ответил на это Бредфорд. Но сказав это, он сразу же понял, что не хочет отпускать ее. – Вам нужен мальчишка с фермы, – добавил он.

Кэролайн не ответила. Карета остановилась перед входной дверью ее дома, и она попыталась открыть дверцу до того, как Бредфорд встанет с места, но снова запуталась в подоле юбки, и в результате платье разорвалось еще больше.

Бредфорд вышел из кареты и взял Кэролайн на руки. Она не сопротивлялась, но на лице ее отразилась боль, которую причинило движение.

– Завтра у вас будет все болеть, – сочувственно заметил Бредфорд.

Кэролайн подумала, не рассказать ли ему, что кто-то толкнул ее на лестнице, но тут же оставила эту мысль. Она уже не была уверена в том, что действительно слышала шум за спиной. Долгий день измотал ее, и ей совершенно не хотелось, чтобы Бредфорд еще и саркастически комментировал возможность того, что кто-то и в самом деле намеревался причинить ей вред.

На стук Бредфорда дверь открыл Дейтон. Для человека его лет он оказался весьма подвижен, потому что мгновенно посторонился, давая место для прохода Бредфорду с Кэролайн на руках.

– Мне кажется, что вам надо как можно быстрее обзавестись очками, – произнес Бредфорд, следуя вслед за Дейтоном вверх по лестнице и сжимая Кэролайн в объятиях, причиняющих ей такую же боль, как и само падение. – Вам нужен защитник, Кэролайн.

– Говорите тише, – попросила Кэролайн. – А защитник мне не нужен.

– Нет, нужен. Вам нужен кто-то, кто бы защищал вас от вас самой.

– И на эту роль вы предлагаете себя? – спросила Кэролайн. Бредфорд продолжал хмуриться, и она поспешила закончить свою мысль: – Я предпочла бы оказаться среди волков, чем под вашей защитой. Уверена, что тогда бы у меня было больше шансов выжить.

– Среди волков? – В глазах Бредфорда мелькнула усмешка.

– Вы знаете мое мнение, – пробормотала Кэролайн. – Если нашу поездку сюда в карете можно назвать образцом защиты…

– Кэролайн, вы снова кричите, – упрекнул ее Бредфорд, кивком головы указывая на Дейтона.

Кэролайн опомнилась и понизила голос:

– Послушайте меня, Бредфорд. Мы с вами уже решили прекратить всякие отношения. А о моей безопасности позаботится Бенджамин.

Дейтон открыл дверь в ее комнату и отступил в сторону, давая им дорогу. В кресле с высокой спинкой около окна сидела Мэри Маргарет, которая тут же вскочила на ноги и бросилась к своей госпоже.

– Вон.

Этот лаконичный приказ буквально отшвырнул Мэри Маргарет к двери. Она даже не пыталась ничего возразить, и это привело Кэролайн в ярость.

– Не смейте приказывать моим слугам, – потребовала она, провожая взглядом захлопнувшую за собой дверь Мэри. – Достаточно одного моего слова, как Бенджамин появится тут через секунду и, не успеете вы моргнуть глазом, разорвет вас на части, не задавая никаких вопросов.

– Тогда позовите его!

Вызов в голосе Бредфорда звучал более чем ясно, и Кэролайн даже отшатнулась. Бредфорд подошел к кровати и усадил на нее Кэролайн. Он пытался быть осторожным, но девушка содрогнулась от боли.

– Я сказал, позовите его!

– Я не буду сейчас его звать, – возразила Кэролайн. Она сорвала камзол Бредфорда, наброшенный ей на плечи, не придавая ни малейшего значения тому, что разорванное платье позволяло видеть слишком многое. Швырнув камзол Бредфорду, она сказала: – Избавьте меня от вашего присутствия. Надеюсь никогда больше вас не увидеть!

Ни слова не говоря, Бредфорд сжал ее плечи руками. Приблизив к ней свое лицо, он произнес:

– А теперь хорошенько слушайте и запоминайте, моя маленькая противница. Наши отношения отнюдь не закончены. Я все же заполучу вас так или иначе. Если надо будет, то мы поженимся. Но мы будем жить по моим правилам, Кэролайн Ричмонд, а не по вашим. Вы меня поняли?

– Скорее небеса поменяются местами с адом, милорд, – с наслаждением ответила ему Кэролайн. – Скорее колонии снова присоединятся к Англии, скорее король Георг отречется от престола, чем блистательный герцог Бредфорд станет претендентом на мою руку. Другими словами, Джеред Маркус Бентон, я никогда не стану вашей. Надеюсь, вы меня поняли?

Закрыв глаза, она с ужасом ожидала взрыва, яростного негодования. Однако раздались странные прерывистые звуки. Открыв глаза, она увидела, что Бредфорд с громадным трудом сдерживает смех.

– Воистину, милорд, кто-нибудь должен взять на себя труд объяснить вам, как ведут себя приличные люди. Не лучше ли это сделать Милфорду? Он, как мне кажется, совсем из другого теста, – продолжила Кэролайн. – Меня всегда удивляло, что он считает вас своим другом. Вы совершенно несносный, жестокий и грубый человек.

– Жестокий? Грубый? Я только что нарушил обет, данный годы назад, и все из-за дикарки с фиолетовыми глазами, которая довела меня до исступления. Всего лишь за две недели вы перевернули всю мою жизнь.

Кэролайн нахмурилась, услышав эти слова, и попыталась понять, что это за обет, данный так давно. И как это связано с ней? Но ей не удалось спросить об этом. Губы Бредфорда внезапно прижались к ее губам, и она уже не могла думать ни о чем другом.

Кэролайн попыталась оттолкнуть его от себя, но это оказалось совершенно невозможным.

Невозможно было не обращать на него внимания. Невозможно остановить. Она была поймана в ловушку его рук, а губы его полностью завладели ее устами. «Пусть это будет только один, последний поцелуй, – сказала себе Кэролайн, обнимая Бредфорда руками за шею, – всего лишь прощальный поцелуй». Воспоминания о нем она будет хранить в своей душе, запомнит его до конца своей жизни. Она всецело отдалась на волю Бредфорда, ощутив власть его губ, ответила ему так же страстно и услышала его хриплый вздох. Она даже застонала, когда он внезапно прервал поцелуй и выпрямился.

– Это наш прощальный поцелуй, Бредфорд, – прошептала Кэролайн.

Губы ее припухли, а глаза наполнились слезами. «Я просто устала от всех событий этого долгого дня, – сказала она себе, глядя, как он идет к двери. – Нет, я не буду плакать из-за того, что он уйдет из моей жизни».

– Да, любимая, – бросил Бредфорд через плечо.

Он наклонился, поднял с пола камзол и перебросил его через широкое плечо.

– Прощай, – произнес он, открывая дверь. – До завтра.

О боже, какой же он упрямец! Разве они не решили, что не будут продолжать встречаться? Что у них нет никакого будущего? Кэролайн мысленно вспомнила этот разговор, особенно отметив собственные слова, что никогда не выйдет замуж за человека, которому нельзя доверять. Или она сказала, что не может выйти замуж за человека, который не доверяет ей? Она нахмурилась, будучи не в силах вспомнить, что же точно она сказала, и тут же обвинила в этом Бредфорда. Он так возмутил ее, что она теперь уже не может вспомнить все сказанное ею. Хотя прекрасно помнит его замечание насчет брака. Он совершенно ясно дал понять, что отнюдь не жаждет жениться на ней, разве не так?

– Этот человек сведет меня с ума, – пробормотала Кэролайн.

Она встала с кровати и быстро сняла разорванное платье. Мэри Маргарет заботливо разложила ее ночную рубашку в изголовье постели, и она надела ее, размышляя, куда запропастилась ее маленькая служанка. Скорее всего трясется где-нибудь в уголке, и все только потому, что Бредфорд рявкнул на нее.

Она вздохнула, подобрала с пола платье, которое только что сняла, и положила его на кресло, а потом подошла к окну и посмотрела на темную ночную улицу.

Кэролайн долго так стояла, пытаясь найти ответы и не находя их. Постепенно смятенные чувства ее успокоились, и она наконец взглянула правде в лицо. И – расхохоталась. О боже, эта правда способна свалить ее с ног. Она просто-напросто влюбилась в этого надменного англичанина!

Как же дурно повлияла на нее эта невыносимая Англия! Она сама себя перестала понимать. Даже сейчас, когда она все еще смеялась, слезы текли по ее щекам.

Да, он повеса и грубиян и совершенно неподходящий для нее человек, сказала она себе. Он сделал все для того, чтобы она сама попыталась привлечь его. Этот человек не постеснялся сообщить ей, что хочет ее, но ни разу не упомянул слово «любовь», зато небрежно бросил, что в отношениях между мужчиной и женщиной нет места любви.

Она никогда не представляла себе, что увлечение мужчиной может стать причиной такого горя, такого несчастья. И если чувство к Джереду Маркусу Бентону стало причиной такого несчастья, то, поклялась она себе, он тоже испытает такое же чувство.

Конечно, потребуются изрядные усилия с ее стороны, но это был прямой вызов, на который нельзя не ответить. На карту было поставлено слишком много.

И точно так же, как он поклялся, что не отпустит ее от себя, теперь она поклялась, что не уступит ему. Разумеется, он имел в виду только то, что овладеет ею, но она-то хотела добиться совсем другого.

Бедняжка! Она едва не исполнилась сочувствием к нему. Прочь жалость! Если же хочет добиться успеха, если хочет перевоспитать Бредфорда и сделать таким, как нужно ей, то с Божьей помощью ей удастся этого добиться.

Пусть он повеса и грубиян, но она признавала, что он был ее повесой и ее грубияном. Она должна переиграть его, но по своим правилам. Да, она любит этого самоуверенного нахала и, пусть даже потребуется поменять местами небо и землю, сможет заставить Бредфорда полюбить ее.

О, как же он ошибался! Он говорил о своих правилах игры! Кэролайн улыбнулась, заранее сочувствуя Бредфорду. Как же он наивен! И абсолютно ничего не понял… до сих пор! Все это была отнюдь не игра, а жизнь. Их общая жизнь…