Текст книги "Провинциальная девчонка"

Глава 24

Камерон понимал, что испохабил все дело, но не собирался признавать это вслух. Он прислонился к стенной панели, низко опустив голову, пока Джон, Даллас и Престон разносили его в пух и прах. Компания собралась в библиотеке Джона: здесь можно было не опасаться, что кто-то услышит.

– Как по-твоему, сколько времени понадобится доктору, чтобы вспомнить, где она видела тебя впервые? Ты же был на похоронах Кэтрин! – разорялся Престон, вскочив со стула и яростно колотя мощным кулаком по собственной ладони. У него не хватило терпения сесть, и он принялся метаться по комнате.

– Она не вспомнит, – пробормотал Камерон. – Я к ней и близко не подходил на похоронах. Кроме того, меня тошнило от бесконечного ожидания, и я подумал, что стоит рискнуть.

– Что значит «стоит рискнуть», жирная ты задница? – взорвалась Даллас. – Ты не раздобыл письмо, и теперь его ищут по всей больнице. Ты совершенный идиот, Камерон. Это все спиртное. Оно сожгло твои мозги.

– Ты подверг нас всех опасности! – заорал Престон, останавливаясь перед ним.

– Иди в жопу! – не остался в долгу Камерон.

– Успокойтесь, – велел Джон. – Даллас, позвони Монку. Прочитаешь ему отчет.

Монк сидел в своем микроавтобусе, ожидая, пока доктор с любовником выйдут из «Лебедя». Его машина была надежно спрятана между двумя фургонами, в самой глубине автостоянки. Перед ним в следующем ряду находились еще четыре машины. Несмотря на влажную духоту, Монк не включал кондиционер. Правда, все четыре окна были опущены, и комары пожирали его заживо. Однако по сравнению с необходимостью торчать в кустах, наблюдая за домом доктора, и молча страдать от кишевших по всему телу жучков и всяческих паразитов условия были просто роскошными.

Он как раз подумывал позвонить Даллас и сообщить о последних событиях, но решил подождать до возвращения в мотель. И тут его сотовый завибрировал.

– Слушаю.

– Бьюкенен – правительственный прокурор. Монк резко вскинул голову.

– Повторите, пожалуйста.

– Сукин сын работает на министерство юстиции.

Ожидай неожиданного. Монк набрал в грудь воздуха и внимательно выслушал весь отчет. В какую пакость втянул его «Соуин-клуб»?

В трубке слышались сразу несколько голосов.

– Где вы? – спросил Монк.

– В доме Джона. Мы все тут.

– Кто это так орет?

– Престон.

Монк расслышал еще чей-то крик. Должно быть, Камерон.

Монк брезгливо поморщился. Ведут себя, словно крысы в яме, готовые растерзать друг друга за кусок мяса. Если бы на кону не стояла такая куча денег, Монк наверняка бы постарался отделаться от этой компании и смыться, пока не поздно. Камерон уже стал чем-то вроде оторвавшейся во время шторма корабельной пушки, и, судя по тому, какая там идет свара, недолго ждать момента, когда остальных тоже ждет крах.

– Неужели нельзя было сообщить сразу? – недовольно буркнул он. – Вы потратили драгоценное время.

– Вы сами сказали, что он футбольный тренер… нет, вы правы. Я не стану искать оправданий или винить вас. Мне следовало бы проверить все немедленно.

Монк, несколько умиротворенный тем, что Даллас так легко взяла на себя вину, не стал возражать.

– Когда вы можете покончить с ним? – спросила она.

– Дайте подумать. Терпеть не могу, когда меня торопят. Такие вещи нужно тщательно планировать, и я отказываюсь Действовать с кондачка. Поспешность ведет к лишним ошибкам. Но если ваши сведения верны…

– Абсолютно, – заверила Даллас.

– Тогда он, возможно, приехал в Боуэн из-за нее. Мужчины готовы на любые безумия ради…

– Пухленькой задницы? – снова перебила Даллас. – Думаете, что, после того как произнес речь в Новом Орлеане, он поспешил сюда, чтобы перепихнуться с ней?

– Вы ее не видели. Она… очень миленькая. Вернее, настоящая красавица.

– О'кей, значит, вы утверждаете, что этот тип из министерства юстиции явился в город исключительно ради нее. Верно? То есть это вполне имеет смысл. Она делает ему операцию, спасает жизнь, он теряет голову и, поскольку все равно должен вернуться в Новый Орлеан, решает заодно завернуть в Боуэн и трахнуть ее.

Монк неодобрительно поджал губы. Он вообще терпеть не мог грубости, и манера Даллас выражаться донельзя вульгарно ужасно его раздражала.

– Так вы передумали?

– Погодите. Джон что-то говорит.

Монк терпеливо выжидал, слыша, как злобно вопит Престон, и сокрушенно качая головой. Пришлось снова напомнить себе о том, какие деньги ждут его в случае успеха.

– Доктора необходимо убить, прежде чем она вспомнит, где видела Камерона, – объявила наконец Даллас. – Бьюкенена не раз грозили пристрелить, поэтому Джон считает, что все это можно подвести под покушение.

– А доктор случайно оказалась рядом и пала невинной жертвой?

– Совершенно верно. Завтра мы приезжаем в Боуэн. А пока следите за доктором. Может, письмо найдется.

– Разумеется, – согласился он. – И не забудьте, Даллас, я должен его прочитать, прежде чем отдать вам.

– Все еще опасаетесь, что там есть ваше имя? Ничего там нет. Я прочла чертовы файлы дважды. Когда все закончится, вы будете обеспечены по гроб жизни. Надеюсь, вам это известно, Монк?

– Да. Просто интересно, сколько денег на этом счету. Если достаточно много, тогда мне полагаются проценты. Назовите это дележкой прибыли, но поскольку рискую я один…

Даллас достойно ответила на наглое требование алчного ублюдка, повесив трубку.

Глава 25

Тео, разумеется, не ревновал. Ревность – удел подростков, зеленых юнцов, а этот этап его жизни давно миновал. Однако отчего-то с каждой минутой все больше раздражался.

Мишель смеялась и, очевидно, прекрасно проводила время с Ноэ.

Тео сидел за стойкой, делая заметки, пока очередной посетитель излагал свои проблемы. Парень приобрел подержанную машину с тридцатидневной гарантией, заплатил наличными, выехал со стоянки, но через два квартала глушитель отвалился и радиатор взорвался. И поскольку машина пробыла у нового владельца не более получаса, тот вызвал эвакуаторов, переправил ее обратно и потребовал свои деньги. Но хозяин объяснил, что в гарантию включены только шины и двигатель, И предложил бедняге в следующий раз получше читать все, что напечатано мелким шрифтом.

Мишель снова рассмеялась, отвлекая Тео. Как он любил звуки ее голоса! И судя по улыбке Ноэ, тот тоже был очарован.

Тео со вздохом повернулся к сидевшему рядом мужчине и попытался сосредоточиться, а когда в сотый раз оглянулся на парочку, оказалось, что Ноэ задрал майку и показывает Мишель уродливый шрам на груди.

– Довольно, – пробормотал Тео и, уронив ручку, решительно направился в центр бара, чтобы положить конец танцу. – Пытаешься произвести впечатление своими дырками от пуль? – рявкнул он.

– Я уже произвел на нее впечатление своим обаянием и остроумием, – парировал Ноэ.

Мишель покачала головой:

– Вам очень повезло. Пройди пуля чуть выше – и вы могли бы погибнуть.

– Повезло, – согласился он. – Похоже, сам Господь за мной присматривает. Не поверите, но я был в церкви, когда в меня стреляли.

Мишель посчитала, что он шутит.

– Вы заснули во время службы, и священник разозлился?

– Что-то в этом роде.

– Папа наверняка захотел бы послушать эту историю. Где он?

– На кухне. Делает сандвичи, – отозвался Тео.

– Неужели одной зубатки тебе недостаточно? Ты что, не наелся?

– Он сам предложил. Сказал, что готовит себе парочку. И Ноэ тоже.

Решив помочь отцу, она обошла стойку, направилась к кухне, но тут услышала, как Ноэ объявил:

– Кстати, Тео, ты наверняка захочешь взглянуть на список участников соревнований. Вон там, на стене.

– Почему это вдруг?

– Тебя исключили.

– Не может быть!

Тео отказывался верить… пока не увидел собственными глазами. Его имя было вычеркнуто, а сверху вписана фамилия Ноэ.

Мишель поспешила на кухню. Отец вручил ей бумажную тарелку с двойным сандвичем с индейкой, утопавшим в майонезе и горе жирной жареной картошки. Сам он отнес к разделочному столу еще одну такую же тарелку.

– Если Тео пробудет здесь еще пару недель, ему придется делать шунтирование, – упрекнула она. – Ты убиваешь человека своей добротой.

– Индейка полезна. Ты сама говорила.

– Но не когда выльешь на нее банку майонеза. А в этой картошке – галлон масла.

– Но иначе невкусно.

Отец повернулся к ней спиной и позвал:

– Ладно, мальчики, идите есть. Я сделал сандвичи без своего острого соуса «барбекю», Тео, на случай, если это тебя беспокоит.

Ноэ и Тео вновь просматривали список. Мишель подтолкнула отца локтем и прошептала:

– Значит, ты сменил Тео на Ноэ? Избавился от партнера? У Джейка сделался вид схваченного за руку преступника.

– Детка, мне пришлось так сделать.

– Но почему? – ахнула Мишель. – Почему? – И, не дав ему ответить, продолжала:

– И это ты называешь гостеприимством? Дать обещание и тут же его нарушить?

– Я просто практичен.

– Что это значит?

Отец попытался было удрать на кухню, но Мишель пошла следом.

– Заверни мне сандвич, Майк, я возьму его с собой. Мишель вынула фольгу.

– Ты не ответил мне, – напомнила она. Джейк виновато повел плечами.

– Видишь ли, гораздо больше шансов выиграть, если за дело возьмемся мы вчетвером. Кроме того, Ноэ собирался уговорить тебя стать его партнером. Не думаю, чтобы Тео это пришлось по душе, поэтому я и сказал Ноэ, что сам буду его партнером. Теперь вы с Тео сможете целый день провести вместе. Тебе следовало бы радоваться, что участвуешь в соревнованиях!

Нет, он невыносим!

– Иными словами, ты считаешь Ноэ лучшим рыбаком, чем Тео?

– Он упоминал, что в последние четыре года рыбачил куда чаще, но дело не в этом, – поспешил заверить Джейк, заметив знакомый упрямый блеск в глазах дочери. – И нет никаких причин лезть из-за этого в бутылку. Могла бы и поблагодарить за то, что заплатил за тебя вступительный взнос.

– Я не желаю рыбачить в субботу. У меня и без того куча дел.

– Но ты могла бы выиграть приз. Все знают, что я тебе в подметки не гожусь.

Однако Мишель не собиралась заглатывать приманку.

– Не правда, и ты это знаешь. Пытаешься разыгрывать из себя сводника? Именно потому и хочешь, чтобы мы с Тео стали партнерами?

– После того, что ты ему наговорила? И мне не нужно никого сводить. Ты и сама прекрасно справишься.

– Па, я просто шутила…

Но отец, словно не слыша, продолжал:

– Это Ноэ старается вас сосватать. Сказал, что никогда не видел, чтобы Тео так вел себя с женщинами.

Мишель тут же забыла обо всем и уставилась на отца. Тот кивнул и, подойдя к холодильнику, вынул пакет с молоком. Налил себе стакан и с удовольствием глотнул.

– А как ведет себя Тео? – не выдержала она.

– Все время улыбается. У меня такое чувство, что это большая редкость.

– Подумаешь, человек в отпуске, вот и улыбается. Что, опять желудок болит? Ты пьешь молоко, только когда у тебя несварение.

– Мой желудок в полном порядке, – нетерпеливо бросил он и вернулся к интересующей его теме:

– Когда речь идет о Тео, у тебя на все найдется причина. Так объясни вот что: почему он глаз с тебя не сводит? Ноэ это заметил и рассказал мне. Я последил за Тео и могу это подтвердить.

Мишель не успела запротестовать, как отец продолжал:

– Знаешь, что Ноэ работает на ФБР? И носит пистолет, совсем как Тео. Я видел прикрепленную к поясу кобуру. Говорю тебе, у Тео немало влиятельных друзей.

– А ты знаешь многих, которые нуждаются в помощи влиятельных друзей?

Джейк прикончил молоко и поставил стакан в раковину. А когда повернулся, Мишель впервые заметила каким усталым кажется его лицо в резком свете верхнего плафона.

– Почему бы тебе не пойти спать? Мы с Тео все здесь закроем.

– Я и сам справлюсь.

– Знаю, но следующие два дня обещают быть достаточно суматошными. Люди со всей округи будут приезжать, чтобы поесть и записаться на соревнования, а ты сам знаешь, что здесь творится по четвергам и пятницам. Иди домой, отец. Подними ноги повыше и отдохни.

– Тебе тоже не мешает отдохнуть. Завтра придется разбирать бумаги в клинике.

– Мне помогут.

– Ладно, – сдался отец. – Что-то я и вправду вымотался. Поеду-ка домой. Закроешься в час, а не в два, как обычно. До завтра, детка.

Он наклонился, поцеловал ее в щеку, направился к задней двери, но тут же остановился.

– Совсем забыл: Бен Нелсон тебя искал. У него по-прежнему нет ни новостей, ни подозреваемых, но обещал следить в оба на случай, если что-то опять стрясется. А теперь ответь: ничего не хочешь сказать отцу? Бен такого наговорил, что едва не довел меня до сердечного приступа, но тут я вспомнил: ведь Тео ночует у тебя. Не забудь запереть все двери и окна.

Он перешагнул порог и громко объявил:

– Какое утешение!

– Ты о чем?

– Знать, что Тео живет у тебя.

Мишель кивнула. Действительно, утешение.

Она заперла дверь, выключила свет и вернулась в бар. Тео и Ноэ отнесли тарелки к одному из круглых столиков и ели свои сандвичи.

Один из постоянных посетителей попросил еще пива. Заметив его покрасневшие глаза, она спросила:

– Ты сегодня за рулем, Поли?

– Копни пообещала приехать за мной после конца смены. Она мой водитель на сегодня.

– Тогда ладно, – улыбнулась Мишель, налила очередную кружку пива, осознала, какая духота стоит в баре, и прибавила скорости потолочному вентилятору. В «Лебеде» осталось только пятеро клиентов. Она позаботилась о каждом, наполнила два высоких стакана ледяной водой и отнесла Ноэ и Тео.

Тео выдвинул для нее стул.

– Посиди с нами.

Мишель протянула Ноэ стакан, устроилась между мужчинами и подвинула стакан Тео поближе к его тарелке.

– Надеюсь, вы не возражаете, но я отослала папочку домой, а это означает, что мне сегодня придется самой закрывать бар.

– Как мило, что вы называете отца папочкой. Это южный обычай? – осведомился Ноэ.

– Это обычай Ренаров.

Ноэ только что запихнул в рот последнюю картошку и запил водой, когда она спросила, не нужно ли ей сопровождать его в клинику.

– Я уже был там. Думаю, Тео прав. Это не подростки. Действовал один человек. И, не найдя того, что искал, он так взбесился, что принялся громить помещение. Видели письменный стол? Замок взломан. Кто-то немало над ним потрудился.

– Мишель думает, что это, возможно, один из пациентов доктора Робинсона, который пытался украсть свою историю болезни.

– Но разве он не мог просто попросить ее у Мишель? – удивился Ноэ.

– И получил бы копию. Оригиналы я храню у себя, – пояснила девушка.

– Сомневаюсь, что это был пациент. Истории болезни – вещь конфиденциальная. Все это знают. Врачебная тайна и все такое. И к чему идти на такие крайности, переворачивая клинику вверх дном? Если он так уж хотел получить свою историю болезни, мог бы просто взломать дверь и вытащить ее из ящика. Кстати, а что сказал Робинсон? У него были чирьи в… то есть трудные пациенты?

– Он еще не перезвонил, – сообщила Мишель. – Попробую с утра еще раз. Он недавно переехал в Финикс и, возможно, занят обустройством.

– Лучше дай Ноэ его телефон. Пусть он с ним потолкует, – предложил Тео. – Люди обычно спешат ответить на звонки ФБР. И даже в свои худшие дни я не способен быть таким резким, как он. Впрочем, и убеждать он умеет куда лучше.

– Можно подумать! – фыркнул Ноэ. – Я видел, как Тео вставлял взрослых мужчин рыдать. Довольно забавное зрелище видеть, как бессердечный убийца и к тому же главарь преступной организации всхлипывает, как ребенок.

– Он преувеличивает. – заверил Тео.

– Вовсе нет! Обычный средний человек просто не знает что вытворяют прокуроры министерства юстиции. Правда, не совсем уверен, что и я знаю. Если не считать того, что ты заставляешь преступников плакать, чем ты еще занимаешься, Тео?

– Всякой чепухой, – сухо бросил он. – Много пью.

– Это само собой разумеется.

– И пытаюсь придумать, чем бы еще занять вас, парни.

– Держу пари, так оно и есть, – кивнул Ноэ и, повернувшись к Мишель, добавил:

– Эти бездельники-прокуроры из министерства юстиции взваливают на нас, трудяг-фэбээровцев всю черную работу.

Тео улыбнулся:

– Это называется «делегирование полномочий». Мы делаем это, чтобы маленькие люди не чувствовали себя заброшенными и ненужными.

Тут оскорбления посыпались с обеих сторон. Мишель не верила своим ушам. Каких только гадостей они друг другу не наговорили! Поразительно!

Окончательно развеселившись, Мишель уселась поудобнее и расслабилась. Когда же разговор вновь вернулся к ее клинике, она объявила:

– Больше меня это не волнует. И так я раздула простое ограбление до преступления века.

– Это еще почему?

– Я так перепугалась, увидев весь этот разгром, что посчитала, будто за мной следят. Знаете, такое неприятное ощущение? И труднообъяснимое.

– На вашем месте я бы не отмахивался от этого ощущения, – заметил Ноэ.

– Но никто за мной не следил, – настаивала Мишель. – Иначе я засекла бы его, верно?

– Если он достаточно опытен, вряд ли.

– Но это очень маленький город. Чужие люди сразу же выделяются из общей толы.

– И что? Как насчет человека за рулем, скажем, фургона с логотипом компании на борту? Разве он выделяется? А все те мужчины и женщины, кто приезжает порыбачить? Будь у них в руках удочки, а на ногах – резиновые сапоги, посчитали бы вы их чужаками?

Мишель встала.

– Ваши доводы достаточно убедительны, и я благодарна за то, что вы нашли время взглянуть на клинику, но все же уверена, что это неприятная случайность.

– И на чем основана эта уверенность? – осведомился Тео – На горячем желании поверить в чудо?

Мишель проигнорировала сарказм.

– Это Боуэн. Если бы кто-то затаил на меня обиду, уже успел бы высказаться. Теперь, когда у меня было время все обдумать, я поняла, что принялась шарахаться от всякой тени только после того, как увидела, во что превратилась клиника. Кстати… – поспешила она добавить, когда Тео попытался ее перебить, – ведь ничего больше не случилось. Вы стремитесь найти злодейский замысел там, где ничего такого нет. А вам, Ноэ, спасибо за то, что приехали.

– Вам ни к чему меня благодарить. Честно говоря, я сделал одолжение только ради того, чтобы получить одолжение. Тео согласился поехать со мной в Билокси. Прочитает за меня лекцию, а я бы проехал полстраны, лишь бы от этого избавиться. Мне все же придется закончить тренировочный курс, но, по крайней мере, не придется писать речь.

– Когда вы должны вернуться?

– В понедельник.

– Вот как?..

Она отвернулась, чтобы скрыть разочарование, и отошла. Ноэ посмотрел ей вслед.

– Черт возьми, Тео, она – это что-то. Довелось бы побыть здесь еще немного, мы бы еще потягались, кто кого! Всегда был неравнодушен к рыженьким.

– Говори уж прямо: не можешь устоять ни перед одной юбкой.

– Ничего подобного. Помнишь дело Донована? Пэтги Донован всегда носил юбки, а мне хоть бы хны!

Тео закатил глаза.

– Пэтти был трансвеститом! Кого это он мог завести?

– Нужно отдать ему должное: ноги у него были что надо! – протянул Ноэ. – Лучше скажи, что у тебя с Мишель?

– Пока ничего.

– Какой позор!

– Кстати, ты еще не назвал тему лекции, которую мне придется давать, – заметил Тео в надежде отвлечь Ноэ. – Что там?

– «Умение сдержать гнев», – ухмыльнулся Ноэ.

– Это твой босс так шутит? – засмеялся Тео.

– Именно. Ты знаешь Моргенштерна. У него извращенное чувство юмора. Заставил меня в наказание снова проходить тренировочный курс.

– А что ты наделал?

– Лучше не спрашивай. – Помолчав, Ноэ сказал:

– Моргенштерну мог бы пригодиться такой человек, как ты.

– Ну вот, наконец-то все тайное становится явным. Это Пит просил тебя поговорить со мной?

Ноэ пожал плечами.

– Тебе так нравится твоя работа? Тео покачал головой.

– Я выдохся. Окончательно. Что называется, перегорел. Собираюсь вернуться в контору, подчистить все дела и вручить начальству прошение об отставке.

– Шутишь! – ахнул Ноэ.

– Вовсе нет. Пора… давно пора.

– А что собираешься делать?

– Да есть кое-какие идеи, – туманно сообщил Тео.

– И одна из этих идей имеет рыжие волосы?

Тео не ответил. Прежде чем Ноэ вновь принялся допытываться, к их столику подошел человек и спросил, не может ли он получить совет опытного юриста.

– Конечно, – кивнул Тео. – Пойдем к стойке.

Он встал, размял плечи и, зайдя за стойку, налил себе пива.

– Чем могу помочь?

Уже через пять минут у него зачесались руки хорошенько врезать молодому негодяю. Ноэ, заметив выражение лица друга, тоже зашел за стойку, чтобы узнать, в чем дело.

– Случайно, не Джейк предложил вам потолковать со мной?

– Нет, но я слышал, что вы помогаете людям, попавшим в беду.

– В чем проблема? – вмешался Ноэ, открывая бутылку пива с длинным горлышком и швыряя колпачок в мусорную корзину.

– Это Кори, – представил Тео. – У него двое детей. Мальчик и девочка.

Ноэ, прищурясь, разглядывал парня с неприятным лицом. Выглядел тот, скорее, как неопрятный подросток, чем отец двоих детей: длинные, сальные, светлые волосы, лезущие в глаза, желтые нечищеные зубы, прыщеватая физиономия, грязная рубашка.

– Сколько вам лет? – спросил Ноэ.

– В следующем месяце будет двадцать два.

– И уже двое детей?

– Верно. Больше чем полгода назад я развелся с Эмили, потому что встретил другую женщину, с которой хочу быть вместе. Ее зовут Нора, и мы собираемся пожениться. Я начинаю новую жизнь, но Эмили считает, что мне следует платить алименты на детей, а по-моему, это несправедливо.

– И вы желаете, чтобы я помог вам найти способ выкрутиться и не платить алименты?

– Ну да, именно это мне и надо. Мы ведь больше не муж; и жена, так что теперь это ее дети. Они остались с ней, а я уже сказал, что начинаю новую жизнь.

Щека Тео дернулась.

Мишель стояла в Дверях, покачивая на руке пустой кувшин. Она слышала, о чем идет речь, и, судя по тому, как напрягся Тео, он ужасно зол. Однако его тон по-прежнему оставался мягким и учтивым.

– Кори готов начать новую жизнь, – пояснил он Ноэ.

– А ты готов ему в этом помочь? – осведомился Ноэ, ставя бутылку на стойку.

– Еще как!

– Позволь мне, – улыбнулся Ноэ.

– Можешь подержать дверь.

Мишель шагнула было вперед, но остановилась. Тео действовал с поразительной быстротой. Только мгновение назад он беседовал с Ноэ, и не успела она оглянуться, как он обогнул стойку, одной рукой сгреб Кори за шиворот, другой – за джинсы и потащил к выходу. Ноэ забежал вперед, распахнул дверь и поспешно отодвинулся, чтобы дать возможность Тео вышвырнуть мерзавца за порог.

– Вот это я называю началом новой жизни, – протянул Ноэ, захлопывая дверь. – Маленькая сволочь!

– Это еще слабо сказано.

– Одного не пойму – как этой образине удалось запудрить мозги сразу двум женщинам? Неужели они не видели, с кем спят?

– Да уж, в хорошем вкусе их трудно упрекнуть, – рассмеялся Тео.

Мужчины направились к стойке, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в бар ворвались трое. Последний выглядел кем-то вроде вышибалы, которого слишком часто и больно били по физиономии: при огромном росте и весе лицо напоминало лепешку, а нос, очевидно, был несколько раз сломан. Словом, вид у него был самым устрашающим, а в лапище была зажата бейсбольная бита.

– Который из вас, задниц вонючих, Тео Бьюкенен?

Ноэ уже успел повернуться и не сводил глаз с бейсбольной биты. Мишель увидела, как он завел руку за спину и расстегнул кобуру.

Бар опустел. Даже Поли, известный своей медлительностью, оказался на улице всего секунд через пять.

– Мишель, иди на кухню и закрой дверь, – велел Тео, прежде чем обернуться. – Тео Бьюкенен – это я, А который из вас Джим Карсон?

– Ну я Джим Карсон, – объявил самый маленький из троих.

Тео кивнул:

– Я надеялся, что вы забежите на огонек.

– Интересно, кем это ты себя вообразил? – вспылил Джим.

– Я только сейчас назвал себя. Неужели не слышали?

– Хитрозадый сукин сын, вот ты кто! Думаешь, что можешь закрыть мне доступ к моим же денежкам, так что теперь и цента не получить? И тебе это так и удастся?

– По-моему, все уже удалось. – спокойно заметил Тео.

Джим Карсон был похож на брата: такой же коренастый коротышка с лунообразным лицом и слишком близко посаженными глазами. Правда, в отличие от брата он не улыбался. Гэри так и лучился фальшивой искренностью, Джим же был самим воплощением вульгарности.

Шагнув к Тео, он разразился потоком омерзительно грязных ругательств.

– Ты еще пожалеешь, что полез в мои дела! – прошипел он напоследок. – Мы с Гэри закроем завод, и тогда этот городишко тебя линчует!

– На вашем месте я бы побеспокоился о своей шее. Сколько лет вы лгали своим рабочим, что находитесь на грани банкротства? Представьте, насколько… разочарованы будут люди, узнав, каков ваш ежегодный доход и размер сумм, которые вы успели заначить на счетах.

– А тайна вкладов? – заревел Джим. – Может, ты что и узнал, но люди не поверят чужаку, который пытается мутить воду! Никто не поверит.

– Люди обычно склонны верить тому, что написано на бумаге.

– Ты это о чем?

– Я написал симпатичную маленькую передовицу, которая появится в воскресной газете. Разумеется, я добиваюсь абсолютной точности. Поэтому надеюсь, вы разрешите переслать вам завтра копию по факсу. Проверьте, не отступил ли я от фактов. Готов сообщить, что я упомянул о каждом долларе, который вы сделали за последние пять лет.

– Не имеешь права! Это конфиденциальная информация! – продолжал надрываться Джим.

– Знаешь, Ноэ, мне следовало бы ко всему прочему еще и обнародовать их налоговые декларации за последние пять лет. Но это никогда не поздно сделать.

– Ты труп, Бьюкенен. Хватит и того, что ты уже наделал! Я не позволю тебе тут распоряжаться! – багровея от ярости, вопил Джим. Со лба его капал пот. Он намеренно подогревал себя, доводя до белого каления, и больше всего его бесило непробиваемое спокойствие врага.

– Я еще только начал распоряжаться, Джим, а когда покончу с тобой и твоим братцем, владельцами завода окажутся рабочие. Ты и оглянуться не успеешь, как будешь выброшен на улицу. Это я тебе обещаю.

– Не хочешь отложить эту биту? – осведомился Ноэ у гиганта с носом, расплющенным по всей уродливой физиономии.

– Нет, мать твою так! Не раньше чем я ею поработаю, верно, мистер Карсон?

– Разумеется, Хэппи <Счастливый (англ.).>.

– Хэппи? – ухмыльнулся Тео.

– Ничего не скажешь, в странном мире мы живем, – посетовал Ноэ.

– Мне приказано перебить Бьюкенену ноги этой битой, и именно это я собираюсь сделать. Да и тебе перепадет, – сообщил Хэппи. – Так что лучше заткнись и перестань смеяться, иначе пожалеешь.

Теперь Ноэ старался не выпускать из виду третьего, почти такого же высокого, как Хэппи, но в отличие от него худого, Жилистого, с огромными ушами-лопухами. И он, и Хэппи походили на типичных хулиганов, громил, но, по мнению Ноэ, именно Лопух представлял настоящую опасность. Скорее всего у него где-то спрятано оружие. О да, именно от него стоит ждать неприятностей. Очевидно, Джим Карсон прихватил его в качестве последнего средства, на тот случай, если Хэппи не справится.

Громила похлопывал головкой бейсбольной биты по ладони, и эти шлепки донельзя раздражали Ноэ.

– Брось биту! – снова скомандовал он.

– Не раньше чем переломаю пару костей.

Ноэ неожиданно улыбнулся с таким сияющим видом, будто только что выиграл в лотерею.

– Эй, Тео, знаешь что?

– Что?

– Я бы назвал замечания Хэппи угрозами. Как по-твоему, ведь я прав? Ты-то, как юрист министерства юстиции, должен знать! Не то что я, рядовой агент ФБР! Это настоящие угрозы, верно?

Тео мгновенно разгадал игру Ноэ. Он сообщил этой троице, кто перед ними, так, чтобы те, когда окажутся за решеткой, не могли сказать, что ничего не знали.

– Должен признать, что ты прав.

– Слушай, ты, хитрая задница, – бросил Джим, размахивая коротким толстым пальцем под самым носом Ноэ, – попробуй только вмешаться, и я с огромным удовольствием разделаю тебя под орех!

Но Ноэ не обратил на него никакого внимания.

– Может, позволить одному из них врезать нам? – предложил он Тео. – Возможно, на суд это произведет неизгладимое впечатление.

– Я могу засадить их и без всякой драки. Но может, ты жаждешь получить по физиономии?

– Нет, что ты, я просто говорю….

– Вообразил, что с тобой шутят, сынок? – выходил из себя Джим. Шагнув вперед, он ткнул Ноэ в плечо и процедил:

– Я сотру эту наглую ухмылку с твоего лица, сын шл…

Но договорить ему не удалось. Ноэ метнулся к нему с такой быстротой, что Джим и глазом моргнуть не успел. Впрочем, это ему и не удалось бы. Он вскрикнул и замер на месте, кося глазом на Ноэ. К другому глазу было прижато дуло «глока».

– Так что ты собирался сказать о моей матери? – мягко осведомился Ноэ.

– Ничего… совсем ничего.,. – бормотал Джим.

Хэппи широко размахнулся битой. Лопух повернулся на каблуках и полез во внутренний карман куртки.

По залу разнеслись громкие щелчки накачиваемого помпового ружья. Все мигом обернулись.

Ноэ, не отпуская пистолета, осторожно обернулся. Мишель, прислонившись к стойке, целилась в Лопуха. Тео одним прыжком оказался рядом и выхватил оружие из-за пояса бандита. Потом посмотрел на Мишель.

– Тебе было велено идти на кухню.

– Да, я слышала.

– У меня есть разрешение! – возмутился Лопух, пытаясь отобрать пистолет. – Отдайте!

– Что за чушь ты несешь? – пробормотал Тео.

Лопух рванулся вперед, Тео развернулся и костяшками двух пальцев ударил его чуть пониже адамова яблока. Лопух покачнулся и не успел повернуться, как Тео огрел его по затылку ребром ладони. Лопух, потеряв сознание, рухнул на пол.

– Терпеть не могу дураков, – констатировал Тео.

– Как я тебя понимаю! – посочувствовал Ноэ. – Джим, мне придется пристрелить тебя, если Хэппи немедленно не бросит биту.

– Давай, Хэппи.

– Но, мистер Карсон, вы сами сказали….

– Забудь, что я сказал. Брось биту.

Джим попытался увернуться, но не тут-то было.

– Пожалуйста, уберите это, – взмолился он. – Не хочу, чтобы мне нечаянно вышибли мозги.

– Если они, разумеется, у тебя есть, – бросил Ноэ, – хотя я в этом не уверен. О чем это ты думал, вламываясь сюда со своими наемниками? Такой крутой, что тебе плевать на свидетелей? Или, наоборот, так глуп, что тебе море по колено?

– Я здорово разозлился… не подумал… хотел только…

Но стоило Ноэ отнять руку, как Джим перестал заикаться и, наверстывая упущенное, принялся яростно моргать.

– Гарри мертв? – выпалил он. – Если вы убили Гарри…

– Пока дышит, – заверил Ноэ. – И не заставляй меня просить еще раз, Хэппи. Дай-ка биту.

Хэппи с откровенно несчастным видом швырнул биту на стол перед собой, вероятно, решив, что коли уж не смог переломать кому-то ноги, постарается переломать чью-то мебель, и тогда Джим Карсон, возможно, все-таки ему заплатит.

Бита ударилась о край стола, отскочила и угодила Хэппи по Пальцам ног. Тот взвыл и принялся скакать на одной ноге, словно играл в классики.

Тео отдал Ноэ пистолет Гарри и стал растирать ушибленные костяшки.

– Посади Джима на стул, – скомандовал он, прежде чем направиться к стойке. – А ты, Мишель, какого черта делаешь с обрезом помповика? Немедленно положи, пока никого не ранила.

Подойдя ближе и неожиданно увидев, что это не простой обрез, он сокрушенно покачал головой.