Текст книги "Полночный вальс"

Глава 14

– Прошу прощения, миледи, для вас письмо, – доложил лакей, входя в комнату.

Белл сидела, предаваясь сладким воспоминаниям, воскрешая в памяти события минувшей ночи – уже в пятидесятый раз подряд. Взяв у лакея письмо, Белл аккуратно вскрыла его и прочла:

«Белл, прошу прощения за столь краткое письмо, но я не в состоянии сопровождать вас с Персефоной в театр сегодня вечером. Искренне ваш Джон Блэквуд».

Белл долго изучала письмо, удивляясь его официальному тону. Пожав плечами, она решила, что у некоторых людей существует привычка выражаться в письмах сухо и формально, так что ей не следует беспокоиться насчет того, что Джон подписался «искренне ваш», а не «с любовью». И потом, совсем не важно, что он добавил не только имя ни и фамилию. Белл отложила письмо, уговаривая себя не придавать значения пустякам.

Она пожала плечами. Возможно, Данфорд согласится сопровождать ее и Персефону.

Данфорд действительно охотно согласился сопровождать их в театр. Однако мысли Белл то и дело обращались к мужчине, который прокрался в ее спальню прошлой ночью. Она размышляла о том, какие дела заставили его отказаться от посещения театра сегодня вечером, и предполагала, что Джон объяснится завтра.

Но назавтра он так и не появился. И послезавтра тоже.

Белл не просто удивлялась, она была чертовски раздражена. Ей доводилось слышать, что на свете существуют мужчины, способные использовать женщин ради собственного удовольствия, а затем бросать их, но Белл не могла причислить Джона к этой категории. Прежде всего она отказывалась поверить тому, что смогла влюбиться в бесчестного человека, и, во-вторых, что той памятной ночью стонала от наслаждения она, а вовсе не он. После двух дней догадок и ожидания Белл наконец решила взять инициативу в свои руки и отправила Джону записку с просьбой объясниться. Ответа она так и не получила.

Раздражение Белл усиливалось. Джон отлично понимал, что она не вправе навестить его сама: Джон жил с братом, оба они были холостяками. Для незамужней леди было бы верхом неприличия посетить их дом, особенно здесь, в Лондоне. Ее мать придет в ужас, узнав о подобной выходке, а это вполне возможно, учитывая, что она может скоро вернуться.

Белл отправила Джону еще одно письмо, на этот раз она тщательно выбирала слова и спрашивала, чем она не угодила ему, выражая при этом надежду, что он найдет время и ответит. Обдумывая письмо, Белл коварно улыбалась. Она не особенно старалась скрыть сарказм.

А в нескольких кварталах от нее Джон со стоном перечитывал ее послание. Белл обижена – это было ясно. Мог ли он винить ее за это? После двух недель встреч, цветов, шоколада, поэзии и последней страстной ночи она имела право надеяться на продолжение встреч.

Но что он мог поделать? Днем раньше он получил еще одну анонимную записку, в которой коротко сообщалось: «В следующий раз я не промахнусь». Джон не сомневался, что Белл кинется на его защиту, узнав, что кто-то пытается убить его. А поскольку Джон не представлял, каким образом она будет это делать, он боялся, что ее действия могут причинить неприятности ей самой.

С отчаянием вздохнув, он уронил голову на сложенные руки. Теперь, когда счастье было так близко, как он мог дальше жить, постоянно опасаясь, что пуля застигнет его врасплох? Слова «дальше жить» неожиданно приобрели новое значение. Если убийца не оставит своих намерений, рано или поздно ему повезет. Джону следовало хоть что-нибудь предпринять.

А пока необходимо держать Белл на расстоянии от себя и от пуль, нацеленных ему в спину. С невыносимой тяжестью на сердце он взял перо и ткнул им в чернильницу.

«Дорогая Белл, некоторое время я не смогу видеться с вами. Не могу даже объяснить почему. Прошу вас, наберитесь терпения. Ваш Джон Блэквуд».

Он понимал, что следовало бы просто порвать с Белл, но решиться на это не мог. Лишь она дарила ему истинную радость, и Джон не собирался отказываться от такого счастья. Осторожно держа за уголок свернутый лист бумаги, Джон спустился по лестнице и вручил письмо слуге. Белл предстояло получить его через полчаса.

Джону не хотелось даже представлять, как это произойдет.

Единственной реакцией Белл после прочтения краткой записки было полное недоумение. Происходящее казалось ей нереальным.

Она заморгала, вглядываясь в несколько чернильных строк. Слова не исчезли.

Что-то случилось. Джон вновь пытался оттолкнуть ее. Белл не понимала причин подобного поведения, но не могла позволить себе поверить, что она ему не нужна.

Как такое могло, случиться, если она всем существом жаждет его? Нет, Бог не способен на такую жестокость.

Белл поспешно прогнала тяжелые мысли. Ей следует довериться предчувствию, а оно подсказывало, что Джон по-прежнему неравнодушен к ней – и не просто неравнодушен. Он влюблен, как и она в него. Он попросил ее набраться терпения. По-видимому, ему требовалось разрешить некое затруднение. Возможно, у него возникли какие-то неприятности, и он не пожелал втягивать в них Белл – это на него похоже.

Когда он только поймет, что любить – значит делить все радости и горести? Она смяла лист бумаги в плотный мячик и зажала его в кулаке. Джон сегодня же получит первый урок потому что она отправится проведать его, послав к чертям все правила приличия.

Подумать только, за всю жизнь она не чертыхалась столько, сколько за последние несколько дней. Белл удивлялась самой себе. Отшвырнув письмо, она злорадно потерла рука об руку. Она отомстит за все беспокойство, бросив ему в лицо весь запас вновь приобретенных ругательств. Не удосуживаясь одеться понаряднее, Белл схватила теплый плащ и отправилась на поиски горничной. Мэри была в гардеробной, она осматривала платья хозяйки и отбирала те, что нуждались в чистке или мелкой починке. – Добрый день, миледи, – поспешно поздоровалась она. – Вы уже выбрали, какое платье наденете сегодня вечером? Его придется погладить.

– Не важно, – резко оборвала ее Белл. – Сегодня вечером я никуда не собираюсь. Зато сейчас я хочу прогуляться и не прочь, чтобы вы сопровождали меня.

– Сию минуту, миледи, – набросив пальто, Мэри последовала за хозяйкой к лестнице. – Куда вам угодно пойти?

– Не слишком далеко, – загадочно отозвалась Белл.

Решительно сжав губы, она открыла парадную дверь и спустилась по ступенькам.

Мэри с трудом поспевала за ней.

– Вы никогда еще не ходили так быстро, миледи.

– Когда я раздражена, я всегда хожу быстро.

Мэри не нашлась с ответом, просто вздохнула и ускорила шаг. Пройдя несколько кварталов, Белл резко остановилась, и Мэри едва не налетела на нее.

– Вот, – объявила Белл.

– Что, миледи?

– Вот это место.

– Какое место?

– Дом графа Уэстборо.

– Какого графа, миледи?

– Брата Джона.

– Ах вот как! – за последние несколько недель Мэри не раз видела Джона. – Зачем же мы пришли сюда?

Белл глубоко вздохнула и упрямо вздернула подбородок.

– Чтобы нанести визит. – И, не дожидаясь ответа Мэри, она поднялась по ступенькам и трижды ударила молотком.

– Что?! – чуть не взвизгнула Мэри. – Вам сюда нельзя!

– Нет, можно, и я сюда войду. – Белл нетерпеливо стукнула молотком еще раз.

– Но… но здесь же живут одни мужчины!

Белл прищурилась.

– Право, Мэри, ни к чему говорить о них, словно об особых существах.

Они ничем не отличаются от вас или меня, – она покраснела, – то есть почти ничем не отличаются.

Она уже подняла руку, чтобы вновь взяться за молоток, когда дворецкий распахнул дверь. Белл вручила ему визитную карточку и заявила, что ей необходимо повидать лорда Блэквуда. Мэри от смущения уставилась в землю. Дворецкий проводил обеих женщин в небольшую гостиную, дверь которой выходила в холл.

– Персефона вышвырнет меня, – дрожа, прошептала Мэри.

– Этого не будет. Вы служите у меня, и она не имеет права давать вам расчет.

– Уверяю вас, она будет очень недовольна.

– Не вижу причин сообщать ей о случившемся, – решительно заявила Белл, не в силах сдержать внутреннюю дрожь.

То, что она собиралась сделать, было верхом неприличия, и она прекрасно это знала: мать сумела привить Белл уважение к правилам поведения в обществе. Впрочем, она уже навещала Джона в полном одиночестве – еще в поместье, но там этикет был не настолько строг. В тот момент, когда терпение Белл было на исходе, вернулся дворецкий.

– Лорд Блэквуд никого не принимает, миледи.

От такого оскорбления Белл чуть не задохнулась. Джон отказался принять ее! Вскочив, она бросилась прочь из комнаты. Она не остановилась, пока не отошла от дома, а затем, не удержавшись, оглянулась.

Джон стоял у окна на третьем этаже дома, глядя ей вслед. Но, едва заметив, что Белл обернулась, он шагнул в глубь комнаты и опустил плотную портьеру.

Белл потрясение глядела на окно.

– В чем дело? – Мэри проследила за ее взглядом, но не обнаружила ничего любопытного.

– Какое чудесное дерево растет здесь, у самого дома…

Мэри приподняла брови, не сомневаясь, что ее хозяйка свихнулась.

Белл потерла подбородок.

– И стоит оно у самой стены… – она улыбнулась. – Идем же, Мэри, нам предстоит работа.

– Работа? – переспросила горничная, но Белл уже опередила ее на несколько шагов. Оказавшись дома, Белл прошагала прямо к себе, вытащила из ящика бумагу и нацарапала записку к Эмме, которую в детстве считали сорванцом в отличие от Белл.

“Дражайшая Эмма, объясни, как ты лазала по деревьям. С любовью, Белл".

Отправив записку кузине, Белл вспомнила о лучшем средстве избавиться от горя и гнева. Она отправилась за покупками.

На этот раз она захватила с собой Персефону. Пожилой даме никогда не надоедало бывать в модных лондонских магазинах. Здесь выбор гораздо богаче, чем в Йоркшире, объясняла она. Кроме того, тратить деньги Алекса оказалось весьма занятно, Ни одна из них не нуждалась в новой одежде, но близились праздники, и потому дамы отправились в поход по сувенирным лавкам, подыскивая подарки. Белл разыскала необычный маленький телескоп для брата и прелестную музыкальную шкатулку для матери, но не могла отогнать мысли о том, что ей не терпится найти подарок для Джона. Она вздохнула. Не хотелось верить в такой печальный конец их любви. Это было слишком мучительно.

Она бродила, погрузившись в раздумья, вероятно, потому и не заметила двух типов сомнительного вида, которые следовали за ней уже довольно долго. Прежде чем она поняла, что происходит, один из них схватил Белл за руку и поволок ее в глубину боковой аллеи.

Вскрикнув, Белл принялась отбиваться изо всех сил. Но похититель успел утащить ее так далеко, что прохожие с улицы не замечали происходящего. Обычный лондонский гул заглушал ее призывы о помощи.

– Отпусти меня, негодяй! – крикнула она. Белл казалось, что он сейчас выдернет ей руку, но она не чувствовала боли, мечтая лишь о спасении.

– Говорю тебе, это она, – сказал один из похитителей. – Ее и показал тот малый.

– Заткнись и убирайся отсюда. – Второй мужчина шагнул ближе, и ужас лишил Белл остатков сил. Справиться с обоими мужчинами ей было нечего и надеяться.

Но в ту секунду, когда ей уже казалось, что вес пропало, спасение явилось весьма неожиданно в облике Персефоны. Когда Белл исчезла в глубине аллеи, внимание Персефоны было поглощено особенно привлекательной витриной. Обнаружив, что подопечная исчезла, пожилая дама удивилась. Позвав Белл и не дождавшись ответа, Персефопа встревожилась и бросилась на поиски.

Пробегая мимо боковой аллеи, она заметила промелькнувшие вдалеке белокурые волосы Белл.

– Боже милостивый! – завопила пожилая леди так, что прохожие вокруг стали оглядываться и останавливаться. – Отпустите ее, мерзавцы! – И она бросилась вперед, размахивая зонтиком. – Отпустите немедленно! – Оказавшись у цели, она с яростью обрушила свое оружие на голову одного из обидчиков. – Заткнись, старая сука! – взвыл тот от боли.

Ответом Персефоны был прицельный удар, который пришелся прямо в грудь негодяю. Задохнувшись, тот рухнул на землю.

Второго похитителя раздирали страх и желание получить деньги, обещанные ему за белокурую леди. Он продолжал тащить Белл, не замечая, что по аллее бегут люди, привлеченные пронзительными воплями Персефоны.

– Я сказала: отпусти ее! – грозно повторила Перссфона, тут же изменила тактику своей атаки и коварно уколола противника острием зонтика. Когда очередной укол пришелся прямо в живот похитителя, он выпустил руку Белл и бросился бежать, пригибаясь и прижимая ладонь к пострадавшему месту.

– Персефона, как я тебе благодарна! – воскликнула Белл, на глаза которой наворачивались запоздалые слезы.

Но Персефона не слушала ее. Теперь все ее внимание привлекал другой противник, до сих пор лежащий на земле. Едва он сделал попытку подняться, пожилая дама приставила зонтик к его животу.

– Не торопитесь, мистер, – заявила она.

Белл изумленно распахнула глаза. Кто бы мог подумать, что милая старушка Персефона способна на такой подвиг?

Похититель заметил, что вокруг собирается толпа, и, закрыв глаза, смирился с неизбежным. К великому облегчению Белл, вскоре появился констебль, и она изложила ему свою историю. Констебль попытался допросить похитителя, но тот упорно молчал до тех пор, пока констебль не напомнил ему, какое наказание налагается за нападение на знатную даму.

И тогда похититель-неудачник запел соловьем.

Его наняли, чтобы похитить эту даму. Да, именно ее. Нет, не любую хорошенькую блондинку, а именно вот эту. Джентльмен, который нанял его, несомненно, принадлежал к знати, судя по выговору. Нет, имени он не знает, прежде никогда его не видел, но запомнил, что у него белокурые волосы, голубые глаза и рука на перевязи.

Закончив допрос, констебль увел преступника, посоветовав Белл впредь быть осторожнее. Возможно, ей следует нанять полисмена для защиты.

Белл задрожала от страха. У нее появился враг, да еще желающий ее смерти!

Когда толпа начала расходиться, Персефона повернулась и заботливо спросила:

– Ты в порядке, дорогая?

– Да, да, – закивала Белл, – со мной все хорошо. – Она перевела взгляд на руку, за которую ее схватил удравший похититель. Несмотря на то, что руку прикрывала ткань платья и пальто, Белл чувствовала себя запачканной. – Пожалуй, мне следует выкупаться.

Персефона энергично кивнула.

– Я полностью согласна с тобой.

На следующее утро лакей принес Белл ответ от Эммы.

"Дражайшая Белл, ума не приложу, зачем тебе вдруг понадобилось узнать, как лазают по деревьям – помнится, в детстве ты никогда не питала любви к этому занятию.

Прежде всего надо найти дерево с низко растущими ветками. Если первая из веток расположена выше твоего роста, тебе на нее не забраться, и вся затея безнадежна…”

Письмо заняло две страницы – Эмма не упустила ни единой подробности. Кроме того, она что-то заподозрила, прямо заявив об этом в конце письма. «Надеюсь, все вышеизложенное окажется тебе полезным, хотя, должна признаться, меня удивляет, где это ты собралась лазать по деревьям в Лондоне. Полагаю, это имеет некоторое отношение к Джону Блэквуду. Любовь толкает женщин на отчаянные поступки, это мне прекрасно известно. Что бы ты ни делала, будь осторожна, а мне остается лишь вздохнуть с облегчением при мысли, что я уже не отвечаю за тебя. Да сохранит Господь Персефону. С любовью, Эмма».

Белл фыркнула. Будь Эмма по-прежнему ее компаньонкой, она настойчиво сопровождала бы ее повсюду. Эмма никогда не отличалась благоразумием. Белл перечитала письмо, особенно ту часть, где говорилось о лазанье по деревьям. Неужели она и вправду решится на такое? Остановившись у дома Дамиана и оценивающе глядя на дерево, она даже представить себе не могла, что отважится на подобный поступок. Кроме того, Белл боялась высоты.

Но Эмма мудро заметила, что любовь, как и опасность, толкает женщин на отчаянные поступки. Отвратительный случай с двумя похитителями на аллее убедил Белл, что пришла пора действовать решительно.

“А может, правильнее было бы назвать предстоящие действия опрометчивыми?”

Белл покачала головой – все это не важно. Она приняла решение. Она перепугана, и ей нужна помощь Джона.

Но эти похитители осложнили ее планы. Теперь она опасалась отправиться к дому Дамиана среди ночи в полном одиночестве. И Мэри, конечно, не обеспечит ей надежную защиту. Персефона и ее доблестный зонтик – другое дело, но Белл сомневалась, что Персефона согласится принять участие в ее планах. Для компаньонки пожилая дама была весьма снисходительна, но вряд ли бы даже она одобрила намерение Белл ворваться в комнату мужчины. "Что же делать, что делать?”

Белл коварно улыбнулась, схватила перо и нацарапала записку Данфорду.

– Нет, нет и еще раз нет!

– Не будьте занудой, Данфорд, – уговаривала Белл… – Мне необходима ваша помощь.

– Вам нужна не помощь, а упряжь. И это не занудство, а благоразумие слово, значение которого вы, по-видимому, забыли.

Белл упрямо скрестила руки на груди и уселась в кресло. Данфорд поднялся и зашагал по комнате, размахивая руками. Белл еще никогда не видела его в таком волнении.

– Вы задумали чертовски глупую проделку, Белл. Или вы сломаете себе шею – это весьма вероятно, учитывая, что весь свой опыт лазанья по деревьям вы почерпнули из письма кузины, – или вас арестуют за попытку проникнуть в чужой дом.

– Никто меня не арестует.

– В самом деле? Откуда же вы знаете, что ввалитесь именно туда, куда надо? Вполне возможно, вы очутитесь в спальне самого графа, а я видел, как он смотрит на вас. Он не упустит такой удачный случай.

– Он не станет этого делать. Ему известно, что я неравнодушна к его брату. И потом, я не собираюсь вваливаться к нему в спальню, как вы изволили деликатно выразиться. Я знаю, какую комнату занимает Джон.

– Боюсь даже спрашивать, как вы это выяснили.

На кончике языка Белл вертелся ответ, способный окончательно погубить ее репутацию, но она промолчала.

– Послушайте, Белл, мне все-таки придется отказать вам. Это невозможно! Готов добавить целых три восклицательных знака, – заявил он.

– И это называется друг… – укоризненно пробормотала Белл.

– Вот именно. Я ваш друг, и как действительно добрый друг я не позволю вам этого делать. Никакими уговорами вы не заставите меня помочь вам. Белл поднялась.

– Ну что же, спасибо вам, Данфорд. Я надеялась на вашу помощь, но теперь вижу, мне придется справиться со своей задачей в одиночку.

Данфорд застонал.

– Только не это! Белл, неужели вы и вправду способны отправиться туда одна?

– У меня не остается выбора. Я должна срочно увидеться с ним, а он не принимает. Пожалуй, я найму кеб, чтобы добраться туда, так что мне не придется бродить ночью по улицам, но…

– Ну, ладно, ладно, – с раздраженным вздохом сдался Данфорд. – Я помогу вам, но хочу повторить, что ни в коей мере не одобряю ваш замысел. – Не беспокойтесь, вам ничего не грозит.

Данфорд рухнул в кресло и с выражением муки на лице закрыл глаза.

– Господи, помоги нам! – простонал он. – Господи, помоги всем нам!

Белл улыбнулась.

– О, в Его помощи я не сомневаюсь.

Глава 15

– Все-таки признайтесь, какого черта вам взбрела в голову эта безумная идея?

– Не важно. – Белл взглянула на своего невольного партнера по приключению.

Данфорда отнюдь не прельщала необходимость стоять рядом с ней перед домом брата Джона в три часа ночи, и он не пытался скрыть свое раздражение.

Нахмурившись, он подсадил Белл на нижнюю ветку дерева.

– Я не уйду, пока не увижу, что вы покинули дом – предпочтительно через дверь.

Белл не удостоила его взглядом, хватаясь за следующую ветку.

– Лучше бы вам уйти. Неизвестно, сколько времени мне придется провести внутри.

– Это меня и тревожит.

– Данфорд, даже если он не захочет разговаривать со мной, он проводит меня домой – таков этот человек. Вам незачем беспокоиться о моей безопасности, пока я рядом с ним.

– Может, вы и правы, но как насчет вашей репутации?

– В конце концов, это мое дело. – Белл поднялась на следующую ветку. – А это гораздо проще, чем кажется. Вы когда-нибудь лазали по деревьям, Данфорд?

– Ну конечно, – раздраженно отозвался он.

Белл не достигла даже уровня окон второго этажа. Уже не в первый раз Данфорд проклинал себя за то, что согласился помочь в этой безумной затее. Но если бы он отказался, Белл решилась бы осуществить свой замысел в одиночку, а это было гораздо хуже. Прежде Данфорд не замечал в себе подобной решимости. Данфорд надеялся, что от Блэквуд питает к ней такие же чувства.

– Я почти у цели, Данфорд, – негромко сообщила Белл, проверяя прочность ветки, по которой намеревалась добраться до окна. – Вы обещаете мне уйти сразу же, как только я окажусь внутри?

– Ничего подобного я не стану обещать.

– Ну пожалуйста, – взмолилась она, – вы промерзнете!

– Я уйду только в том случае, если Блэквуд подойдет к окну и даст мне слово джентльмена, что благополучно доставит вас домой, – Данфорд подавил вздох. Он не в состоянии защитить невинность Белл – если, конечно, ему оставалось, что защищать, в чем Данфорд искренне сомневался, – но по крайней мере он мог сопровождать ее на обратном пути.

– Ну хорошо, – согласилась Белл и поползла по толстой ветке к окну. Спустя три секунды ее осенила более привлекательная идея, и Белл оседлала ветку, радуясь тому, что на ней похищенные из шкафа бриджи брата. Медленно продвигаясь вперед, она достигла окна. Ветка угрожающе закачалась, и Белл быстро перебралась на широкий карниз. Снизу послышались торопливые шаги Данфорда: он подошел поближе к стене, очевидно, не сомневаясь, что Белл свалится, и надеясь подхватить ее у земли.

– Я в полном порядке, – негромко заверила она его и начала открывать окно.

Джона разбудил скрип оконной рамы. За годы, проведенные на войне, его сон стал очень чутким, а недавнее нападение еще сильнее обострило реакцию. Быстрым движением он схватил с ночного столика пистолет, бросился на пол и спрятался за кроватью, испытав при этом резкую боль в ноге. Когда же Джон понял, что у непрошеного гостя возникли проблемы с окном, он воспользовался задержкой и успел накинуть халат. Прижимаясь спиной к стене, он обошел комнату по периметру и встал рядом с окном. На этот раз его не застанут врасплох.

После нескольких безуспешных попыток Белл сумела наконец открыть окно. Как только между створками появилась достаточно большая щель, чтобы протиснуться в нее, она махнула Данфорду и скользнула в комнату.

Едва ее ноги коснулись пола, как стальная рука обхватила ее шею, а холодное дуло пистолета прижалось к затылку. Похолодев от ужаса, Белл застыла на месте.

– Вот и хорошо, – яростно прошипел ей в ухо знакомый голос. – А теперь поговорим. Я хочу знать, кто ты такой и чего хочешь от меня.

– Джон? – воскликнула Белл, и его сильная рука тут же развернула ее лицом к себе.

– Белл?!

Она кивнула.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Она нервно глотнула.

– Не могли бы вы убрать пистолет?

Джон понял, что по-прежнему сжимает в руке оружие, и положил его на стоящий рядом стол.

– Господи, Белл, я ведь мог убить тебя!

Ей удалась дрожащая улыбка.

– Я рада, что вы не успели.

Джон провел ладонью по волосам и наконец как следует оглядел ее. Белл была одета в черное с ног до головы. Ее светлые волосы были упрятаны под кепку, а вместо юбки на ней были мужские или, точнее, мальчишеские брюки. Непривычное одеяние плотно облегало ее стройную фигуру, и Джон засомневался, что где-нибудь найдется вторая пара брюк, способная столь восхитительно подчеркнуть округлость ее форм.

– Что это на тебе надето? – со вздохом спросил он.

– Тебе нравится? – Белл улыбнулась, решив воспользоваться удобной минутой. Она сорвала кепку, и белокурая масса ее волос спустилась на плечи. – Эту идею я почерпнула у Эммы. Когда-то она переоделась… гм… в мальчишескую одежду и…

– Пощади! Уверен, Эшбурн пребывал в таком же негодовании, как и я.

– Пожалуй, да. Меня там не было. Но на следующий день…

– Довольно! – он поднял руки. – Как, черт побери, ты очутилась здесь?

– Я влезла на дерево.

– Как это тебе пришло в голову?

– На твоем месте я бы не спрашивала.

Джон метнул в ее сторону взгляд, ясно дающий понять, что последствия собственной выходки вовсе его не радуют.

– Ты запросто могла свернуть шею.

– Но ты же не оставил мне выбора. – Белл потянулась и коснулась его руки.

Джон отпрянул.

– Не прикасайся ко мне! Так я не смогу думать.

«Отличный признак», – решила Белл и шагнула ближе.

– Говорю тебе, прекрати! Разве ты не видишь, как я зол?

– Но почему? Потому, что я рисковала, пробираясь сюда, чтобы увидеться с тобой? Это не понадобилось бы мне, если бы ты не отказался увидеться со мной!

– У меня были чрезвычайно важные причины отказаться от встречи, возразил Джон.

– В самом деле? Какие же?

– Это тебя не касается.

– Вижу, ты ничуть не изменился, – усмехнулась Белл. – Ой! – Она подпрыгнула, когда камешек ударился об ее руку.

– Что такое? – вздрогнул Джон, вновь хватаясь за пистолет и оттаскивая Белл от окна.

– Успокойся, это всего лишь Данфорд, пора сообщить ему, что со мной все в порядке.

Белл высвободилась из рук Джона и подошла к открытому окну. Данфорд стоял, запрокинув голову.

– Все хорошо, Данфорд, – громким шепотом сообщила она.

– Он проводит вас домой?

– Разумеется. Не беспокойтесь.

– Я хочу поговорить с ним.

– Вот упрямец! – пробормотала Белл. – Джон, Данфорд не уйдет, пока вы не дадите ему слово, что благополучно доставите меня домой. Нахмурившись, Джон подошел к окну.

– Какого черта вы не остановили ее?

– Хотел бы я посмотреть, как вы остановили бы ее, – фыркнул в ответ Данфорд. – Вы проводите ее домой, или я должен подождать здесь и…

– Вам чертовски хорошо известно, что провожу, а нам с вами завтра придется побеседовать. Вы либо слишком глупы, либо пьяны, либо и то, и другое сразу – подумать только, позволить ей…

– Позволить? Позволить ей?! О Блэквуд, можно лишь догадываться, какие испытания вам предстоят после свадьбы. Я ничего не позволял ей. Ее не остановил бы и сам Наполеон. Желаю вам удачи – вам она понадобится. – Круто развернувшись, Данфорд направился к экипажу, который оставил за квартал от дома.

Джон обернулся к Белл.

– В чем все-таки причина такой безумной выходки?

Белл нахмурилась.

– Повторяю, мне надо было поговорить с тобой. Какие еще нужны причины? И потом, ты не мог бы закрыть окно? Здесь слишком холодно.

Проворчав что-то, Джон выполнил ее просьбу.

– Ну а теперь говори.

– Что же ты хочешь услышать? Почему бы тебе не объясниться самому? Ты заставил меня гадать, почему мужчина, который умудрился влезть ко мне в спальню и занимался со мной любовью, на следующий день отказывается меня видеть!

– Это для твоего же блага, Белл, – проговорил Джон сквозь стиснутые зубы.

– Где это я могла слышать прежде такое оправдание? – усмехнулась она, саркастически подчеркивая каждое слово.

– Не надо упрекать меня, Белл. Положение совершенно изменилось…

– Вот это я могла бы понять – если бы ты потрудился дать объяснение. Кстати, пока ты отсутствовал и занимался своими делами, мне довелось пережить целое приключение.

– Что ты имеешь в виду?

– Некто пытался похитить меня два дня назад. – Белл отвернулась и потому не видела, как кровь отхлынула от лица Джона. Глубоко вздохнув, она решила рискнуть и продолжала: – И если я тебе небезразлична, ты мог бы защитить меня. Мне было страшно и одиноко.

Джон рванул ее к себе, схватив за плечи. Выражение его лица многое объяснило Белл.

– Рассказывай немедленно, что случилось, – потребовал он, тревожно хмурясь. – Только все по порядку.

Белл коротко рассказала о случившемся.

– Гос… черт побери! – взорвался он, ударив кулаком по стене.

Белл вздрогнула, увидев, как по штукатурке побежала трещина.

– Ты уверена, что он так сказал? Что тебя приказал похитить джентльмен? Именно тебя?

Белл кивнула и поморщилась от боли, невольно причиненной Джоном.

– И еще он сказал, что у этого джентльмена рука была на перевязи.

Джон замысловато выругался. Несколько ночей назад он ранил своего преследователя в предплечье. Яростно бормоча ругательства сквозь зубы, он дохромал до стола, где стояли бутылка виски и стакан. Схватив и то, и другое, он вдруг отставил стакан и глотнул виски из горлышка. Снова чертыхнувшись, он протянул бутылку Белл.

– Хочешь?

Она покачала головой, встревоженная его волнением.

– Нет, спасибо.

– Сейчас ты передумаешь, – хрипло рассмеялся Джон.

– Джон, что случилось? – Белл бросилась к нему. – Что происходит?

Он взглянул ей прямо в глаза – в чудесные синие глаза, которые преследовали его каждую ночь. Продолжать хранить тайну не имело смысла – особенно теперь, после того, как его враг уже решил сделать Белл заложницей, и ради ее безопасности ему придется постоянно находиться рядом – и днем, и ночью.

– Джон! – умоляла Белл. – Прошу, скажи мне.

– Кто-то пытался меня убить.

Эти слова обрушились на нее подобно лавине.

– Что? – выдохнула Белл, покачнулась и чуть не упала, но Джон успел подхватить ее. – Кто?

– Не знаю, в том-то и дело. Как, черт побери, я могу защищаться, если понятия не имею, от кого следует защищаться?

– Но разве у тебя есть враги?

– Насколько мне известно, нет.

– Милосердное небо! – воскликнула Белл, и Джон не сумел сдержать улыбку при виде ее благопристойной попытки выругаться.

– Тот, кто желает моей смерти, понял, как много ты для меня значишь, и решил воспользоваться этим преимуществом.

– Неужели это правда? – тихо проговорила Белл.

– Что именно?

– То, что я много для тебя значу.

Джон прерывисто вздохнул.

– Ради Бога, Белл, ты ведь сама знаешь. Я не хотел привлекать к тебе внимание, надеясь, что мой противник еще не успел установить связь между нами.

Сквозь смертельный страх за Джона Белл ощутила прилив счастья. Нет, она в нем не ошиблась.

– Что же нам теперь делать?

Джон слабо улыбнулся.

– Не знаю, Белл. Прежде всего позаботиться о твоей безопасности.

– И надеюсь, о твоей тоже. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.

– Я не собираюсь проводить всю жизнь в бегах.

– Нет, я и не думала, что ты согласен на такое.

– Проклятие! – его пальцы сжались на горлышке бутылки, и он с трудом удержался, чтобы не швырнуть ее об стену, – помогло лишь присутствие Белл. – Если бы я только знал, кто охотится за мной! Я чувствую себя чертовски беспомощным.

Белл поспешила утешить его.

– Прошу тебя, дорогой, не надо винить себя, – взмолилась она. – Но по-моему, нам теперь пора позаботиться о защите.

– Вот как? – насмешливо переспросил он.

Белл пропустила насмешку мимо ушей.

– По-моему, нам следует обратиться к Алексу и, может быть, к Данфорду. Вдвоем они что-нибудь придумают. Я уверена, они нам помогут.

– Мне бы не хотелось втягивать в это дело Эшбурна. Теперь у него есть жена, а вскоре будет и ребенок. А что касается твоего приятеля Данфорда, после сегодняшнего случая я не уверен, что он в здравом рассудке.

– Пожалуйста, не обвиняй Данфорда. Я не оставила ему выбора. Ему пришлось отправиться со мной, иначе я обошлась бы без посторонней помощи.