Текст книги "Бурхан и тангира. Силой вечного неба"

Эпилог. Кифа

Птичий лес Кара Куш. Кар

Наступила полночь, но в лесу было светло. В зеленых глазах Кифы сверкали пляшущие огоньки. Это всего лишь отражение разведенного костра. Настоящий огонь пылал в сердцах юйгу. Они верили, что дочь Голубого Неба возродит своего отца. И имя ему Тенгир. Он станет еще могущественнее и величественнее.

Кифа опустил голову. Рядом с ним, образуя круг, сидело еще несколько людей племени юйгу, произошедших от птиц. Едкий дым коснулся ноздрей мужчины. Он вспомнил, как совсем недавно коптил рыбу вместе с добродушными жителями небольшого селения. Они приютили его, дали еду и кров.

Женщина, облаченная в темный просторный халат со спиралевидным орнаментом, сидела у костра со скрещенными ногами. С ее птичьей короны из совиных перьев свисала бахрома, наполовину скрывая лицо. С блаженной улыбкой на устах женщина начала раскачиваться взад-вперед. Она – избранная духами кам. Началось ритуальное таинство. Камлание – это то, чего ждал Кифа.

Кам глотнула приготовленный настой болотной одури с еловой хвоей и закричала совой:

– А-ак!

А после, звеня железными подвесками на поясе и рукавах халата, встала и ударила колотушкой в кожаную мембрану бубна, исписанную символами Тенгира.

– Ада чарын, таргла тоннго, – тихо с придыханием запела кам. – Каачо таго чоупран нарра.

Мерные затухающие удары в бубен сменялись частыми и громкими, гипнотизируя присутствующих.

– Качо нанго, чоупран алло, – подхватывали негромко женщины, сидящие рядом с Кифой, чтобы пение ни на миг не прервалось. – Айра допто ииндэ тераан.

Держа круглый бубен за крестовидную рукоятку, кам ходила вокруг ритуального костра.

– Иихты иныы елдэ егэй, – звучало фоном. – Ете чоупран натина. Мммм.

Пение постепенно переходило в тихие всхлипывания и шипение. Внезапно женщина громко рассмеялась. А после улыбка сошла с ее лица. Она стала строгой.

Ударив колотушкой по ребру бубна, женщина начала свой призыв.

– О тенгиры! О бурханы! – она подняла свои руки с бубном к небу. – Могущественным зовом я призываю вас! Человек мог забыть, но юйгу помнит! Дайте мне чувство! Дайте мне разум! Вы, обступающие меня спереди и сзади, справа и слева, поверх меня и ниже, Хурай! Сопровождающие меня, подобно птичьей стае, вы, призвавшие меня стать камом, вложите образ в мои очи, слова в мои уста! Дайте мне знак! Хурай! Оммаа, омхаа! Мннн!

Великая кама призывала старых богов. Каждую ночь на тринадцатые лунные сутки избранница разводила огонь. Огонь священен для камов и для рода юйгу, ибо он для них источник могущества и сосредоточение мира.

Они считали, что кут Тенгира спит глубоким сном против своей воли, а первые бурханы заточены в темницу, из которой им не выбраться. Но огонь как связующая нить однажды подскажет путь. Освобождение Тенгира и бурханов – вот что было целью всего рода юйгу.

А целью Кифы – не допустить этого. Люди забыли о вражде светлого Улгена и темного Эрлика. Люди забыли о кознях Джила, о бесконечной борьбе за власть, которая приносила всем только страдания. К тому же род Кифы был одним из самых низших родов, родом камня, о котором даже в субере забыли упомянуть. И во времена доброго Улгена они жили в обветшалых лачугах и скудно питались. Сейчас время возможностей. И даже самый низший род может стать самым богатым и великим. Все, о чем мечтали его предки. Мир, который необходимо сохранить.

Барика – это та, кто заставляет Кифу двигаться вперед. Он встретит ее, и его долгий изнурительный путь закончится. Он не расскажет, что ему пришлось вынести, чтобы вновь увидеть ее. На какие жертвы и преступления пришлось пойти, чтобы вернуть кусочек счастья в свою жизнь.

Кифа прикрыл веки, вспоминая образ Барики, ее длинные иссиня-угольные волосы и глаза, будто мягкая бурая земля. Рядом с ней он почувствует себя дома. А сейчас он ввязался в это противостояние тенгиров и иноверов, чтобы сохранить мир на планете. Чтобы их властные старые боги не вмешивались в дела умайцев.

– Великая мать! Великая дочь! О, скажи, как твое имя? – призывала кам. – Дочь Голубого Неба! Тридцать языков пламени! – женщина снизила громкость голоса. – Молот небес! Ослепительное чудо! Твердая кольчуга! О благословенный, ты укрыл нашу мать от каменных глаз! Все, что с неба упадет, назад уйдет!

Кам нагнулась к костру и подняла кусок пылающей ветки.

Нужно начать наступление до того, как она начнет окуривать дымом собравшихся. Кифа выругался про себя и плюнул в сторону костра.

– Что ты творишь? – кам остановила свой танец.

Ее глаза налились яростью. Неужели этот юнец не в курсе, что плевок в огонь – это покушение на духов?

Кифа посмотрел в глаза камы и встал, подняв правую руку вверх. Это было знаком. Из чащи густого леса медленно выходили приспешники братства. В руках каждого был железный топор. Кифа оскалил свои белые зубы. Здесь и сейчас это племя умрет. И скоро вымрут все, кто жаждет возвращения Тенгира.