Текст книги "Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 2"

Раздел 5. Нарастание кризисных явлений в отношениях между Россией и Европейским Союзом: годы инерционности, упущенных возможностей, накопления противоречий (ЕС месяц за месяцем)

На всех встречах, конференциях и мозговых штурмах, проводившихся задолго до украинского кризиса и частичного разрыва российско-есовских отношений, повторялась одна и та же история. Практики уверяли аудиторию: позитив довлеет над негативом. Свершений много. Они впечатляющие. Объем связей нарастает. Отношения развиваются по восходящей. Да нет же, растолковывали им эксперты с фактами в руках. Ничего подобного. Надо смотреть правде в глаза, а не защищать честь мундира. В отношениях накапливается критическая масса недопонимания, предвзятости, противоречий и нерешенных проблем. Они отягощают их. Тащат на дно. Все нужно менять. Абсолютно все. И радикальным образом. Иначе многочисленные мины, заложенные под двустороннее сотрудничество, – а его много, оно очень нужное, полезное, многообразное, – когда-нибудь сдетонируют. Причем самым трагическим образом. Почему для специалистов уже тогда многое было очевидным, и что предлагалось делать, обстоятельно разъясняется в нижеследующем разделе книги.

Глава 5.1. Перспективы развития отношений между Россией и Европейским Союзом[2]2
  «Вся Европа», 2011 г., № 7–8 (57).


[Закрыть]

Первый глобальный экономический кризис изменил все. Он заставил государства переосмыслить стратегии национального развития. Ускорил эволюцию мирохозяйственных связей. Вызвал необратимые изменения в системе международных отношений. Вынудил экспертное сообщество по-новому взглянуть на окружающий нас мир. Признать очевидное. Переосмыслить происходящее. Поставить целый ряд очень сложных неудобных вопросов. В том числе о правильной оценке национальных интересов, выборе союзников, определении того, против чего или кого следует бороться сообща и какими методами, об уточнении мировой повестки дня, а также нынешних и будущих приоритетов.

Ответы на эти вопросы даются самые разные. Обоснованные и не очень. Вдумчивые и эпатажные. Сугубо консервативные, даже ретроградские, или новаторские.

Не важно. Главное, что разброс мнений серьезно усилился. Вынужденный плюрализм мнений является наилучшим индикатором растерянности политического руководства, правящего класса, экспертного сообщества.

Некоторый набор истин, в которые все раньше верили, в большей или меньшей степени, не кажутся теперь такими уж безоговорочными. Идейный багаж прошлого воспринимается как ощутимо обветшалый. Все «поплыло». Все ставится под сомнение.

В этих условиях крайне важно не потерять голову. Не бросаться из одной крайности в другую. Не предаваться новому идейному фетишизму, полностью порывающему с прошлыми чаяниями и представлениями.

В полной мере это относится к проблематике конструирования отношений между Россией и Европейским Союзом. Мы должны быть вместе. Мы обречены на это. Как бы ни складывалась жизнь в краткосрочной перспективе.

Отрицание данной констатации в практической политике способно нанести колоссальный ущерб и России, и ЕС. Привести к утрате темпа. Неэффективному использованию, говоря проще, разбазариванию колоссальных ресурсов, ограниченных сил и средств, имеющихся у семьи европейских народов.

Если мы не хотим этого – а мы очевидно не стремимся к подобному развитию событий, давайте исходить из признания существующей реальности, как она сложилась на сегодня и на многие десятилетия вперед. Будем же мыслить и действовать прагматически. Начнем, наконец, выстраивать оптимальную, продуманную, взаимовыгодную стратегию совместного выживания в условиях усилившейся анархии международных отношений, роста непредсказуемости мирового развития, появления все большего числа вызовов, на которые надо давать честный, выверенный, совместный ответ.

Жонглировать представлениями и символами – веселое и крайне выгодное занятие. Усилий почти никаких, а можно сойти за истинного оракула. За признанного авторитета, с предсказаниями которого лучше не спорить – себе дороже.

В последнее время методика, с помощью которой кроится тога такого оракула, хорошо обкатана. Достаточно выбрать несколько произвольных параметров, оттолкнувшись от каждого из них, предложить вероятные (и маловероятные) сценарии развития и далее, как по кочкам на болоте, проложить дорогу к желаемому или наиболее вероятному будущему – что кому нравится.

Применительно к описанию парадигмы внешней политики России и ее места в глобальных процессах и мирохозяйственных связях она используется примерно таким образом. Первый параметр – относительное возвышение новых и ослабление старых центров силы.

Здесь все, мол, очевидно. Соединенные Штаты постепенно утрачивают характеристики единственного, признанного мирового лидера. США стали уступать другим в динамизме развития и обновления. Они переоценили свои силы. Они слишком долго вели неприемлемо расточительный образ жизни. Зарвались и сейчас в долгах как в шелках. Новая внутриполитическая повестка дня и поменявшиеся ориентиры внешней политики Барака Обамы – не более чем запоздалая попытка сбросить балласт, набранный предыдущими администрациями, и привести все в соответствие с реальными возможностями и потребностями страны. Попытка, в успешность которой не очень-то верится.

Европейский Союз и все его государства-члены превращаются в «музейный экспонат». Они сделали ставку на ускоренную внешнюю экспансию и создание условий для комфортного существования за чужой счет и просчитались. Они запоздали со структурными реформами и упустили момент, когда надо было во главу угла поставить достижение международной конкурентоспособности. Теперь у них все плохо. Население стареет. Темпы экономического роста недопустимо низкие. Кризис суверенных долгов подрывает все и вся. С безоблачным будущим покончено. За то чтобы остаться на плаву, и то придется побороться. А ЕС и государства-члены даже не научились говорить одним голосом.

Напротив, Китай «прёт как танк». Он сделался всемирной фабрикой. С ним никто не в состоянии конкурировать. Его восхождение стремительно. Головокружительно. Ни на что не похоже. У него получается даже невозможное. На протяжении многих лет ему удается поддерживать невероятно высокие темпы экономического развития, снимать социальную напряженность в обществе, сохранять политическую стабильность и не зарываться. Он вышел на второе место в мире по объему ВВП и продолжает подтягиваться к постиндустриальным странам по уровню благосостояния. От копирования чужих технологий он перешел к созданию своей собственной мощнейшей научно-технической базы. За ним будущее. Как и за внушительной группой быстро развивающихся экономик, идущих за ним по пятам. В их числе не только такие гиганты, как Индия или Бразилия, но и страны второго эшелона – Южная Корея, Вьетнам, Казахстан, Мексика, Сингапур и т. д.

Напрашивающийся вывод – стоит ли ориентироваться на «угасающие» регионы, утрачивающие свои позиции, величие которых «в прошлом», а будущее неопределенно, когда гораздо проще и органичнее взаимодействовать с новыми центрами силы и, быть может, выгоднее способствовать их утверждению на международной арене.

Второй параметр – определение возможностей и перспектив развития собственно Российской Федерации. С одной стороны, потенциал страны по-прежнему уникальный. Огромная территория. Колоссальные ресурсы. Выдающиеся достижения в области науки и техники. Хорошо образованное многочисленное население. Богатейший опыт проведения реформ. Статус ядерной державы и проч.

С другой – более двух десятилетий топтания на месте. Незавершенность проводившихся преобразований. Старая негодная инфраструктура. Низкий уровень жизни. Катастрофическая смертность и низкая рождаемость. Утрата моральных, нравственных и социальных ориентиров. Нарастающая эмиграции молодежи и среднего класса. Далеко зашедшая деиндустриализация. Развал народнохозяйственного комплекса. Низкая эффективность государственных институтов и аппарата. Чудовищная коррупция. Разрыв политических, экономических и культурных связей с некогда «братскими» странами и народами. Травма от утраты статуса мирового лидера и центра притяжения для других. Отсутствие как политической конкуренции, так и консенсуса внутри правящего класса и политических элит.

Основных сценариев будущего, которые повсеместно активно обсуждаются, всего три (хотя с модификациями можно насчитать любое количество). Согласно первому, негативному, в России возобладает инерционный тип развития. По такому пути, к сожалению, страна идет, лишь на время просыпаясь, чуть ли не все годы своего существования в качестве независимого государства. Если нисходящий тренд продолжится, она окончательно превратится в третьеразрядную сырьевую авторитарную державу. Все дальше будет отставать от других в технологическом плане. Утратит все внешнеполитические и военные козыри. Хотя нефтяная и газовая рента позволит власть предержащим еще длительное время подкармливать своих сторонников и поддерживать относительное согласие в обществе.

Второй сценарий чуть более оптимистичен. По динамизму обновления хозяйственного комплекса присоединиться к группе быстро растущих экономик Россия, конечно же, не сможет, но будет развиваться достаточно поступательно. Ей удастся перенаправить часть ресурсов, аккумулируемых ТЭКом, в другие отрасли, провести некоторые из реформ, в которых страна так нуждается, продолжить структурные преобразования и разумно использовать часть остающихся у нее естественных преимуществ. Она сможет удержать за собой роль регионального лидера и проводника интеграционных процессов. Будет отстаивать сохраняющееся у нее влияние на международной арене.

Третий – наиболее благоприятен. Политический класс, с опорой на бизнес, реально – не на словах, а на деле – возьмет на вооружение инновационную модель развития. Россия встанет на путь модернизации. Она сумеет преодолеть социальную и политическую стагнацию, завершить необходимые институциональные реформы, победить коррупцию, создать конкурентную политическую и экономическую среду. С технологическим отставанием от передовых стран будет покончено. Современная инфраструктура – построена. Уровень жизни существенно повысится. Из колосса на глиняных ногах, часть правящего класса которого жиреет за границей на нефтяной ренте, тогда как коренное население вымирает, Россия превратится в респектабельную державу, обладающую большим моральным авторитетом, модель для подражания, центр политического и экономического притяжения.

Какая модель предпочтительнее, не вызывает сомнений. Хотя как ее реализовать при нынешнем раскладе сил в обществе, не очень понятно. И верится в столь светлое будущее с большим трудом. Но все-таки.

Третий параметр – место России в мировой политике или, иначе, выбор либо в пользу сближения с тем или иным центром силы и выстраивания союзнических отношений с соответствующим государством или группой государств, либо политики балансирования между ними. Естественно, что России хотелось бы выступать в качестве самостоятельного центра силы. С учетом ее прошлого. Ее размеров. Естественных преимуществ. Места в Совете Безопасности ООН и обладания ядерным оружием. Где-то в 2000-е годы на какое-то время даже показалось, что это не химера. Раздались заявления о том, что Россия является великой энергетической державой. Что ЕС будет плясать под дудку Москвы. Появились и другого рода аберрации сознания. Но страшный удар, нанесенный по однобокой и зависимой экономике России глобальным экономическим кризисом, и бесславная война в Закавказье развеяли все иллюзии.

Самостоятельных, в смысле самодостаточных, центров силы всего три. Это США, ЕС и Китай. Но союзнические отношения всегда в прошлом выстраивались против кого-то. Играть с ЕС против США или с США против ЕС у России заведомо не получится. Такой вариант можно даже не рассматривать. Стоило членам НАТО заподозрить, будто бы инициатива заключения договора о европейской безопасности направлена как раз на достижение этих целей, как ее чуть было не «похоронили». Спасти инициативу удалось, только устранив первоначально возникшее предубеждение.

Играть против Китая самоубийственно. Советский Союз все это проходил еще в 30-е годы прошлого века, когда никакие заигрывания с демократическими странами не смогли предотвратить Вторую мировую войну. В недавнем прошлом Москве пришлось приложить немало усилий, пойти даже на территориальные и некоторые другие уступки, чтобы расстроить планы западных держав и не позволить им поссорить себя с Пекином.

Поэтому настоящие рабочие сценарии глубокого сближения России с теми или иными центрами силы прописать оказывается чрезвычайно трудно. В отсутствие политической воли они не выстраиваются. Анализируя их, эксперты и политики зачастую опускают конкретику и обходят острые углы или выпячивают прежде всего негативные последствия курса на построение союзнических отношений.

Причем, что показательно, вне зависимости от того, с кем предлагается налаживать такие отношения, каждый раз утверждается, что России уготована роль «младшего брата», сырьевого придатка или еще чего-то уничижительного с необоснованно приниженным статусом. Ну кто же из патриотов – а в такие моменты все считают своим долгом на всякий случай записаться в государственники – с подобным оскорблением может согласиться.

По поводу союза с Китаем с ходу указывается, что Пекину он без надобности. Более того, противопоказан. Для Поднебесной отношения с США как единственной супердержавой, главным торговым партнером и основным финансовым клиентом намного, на порядок, на десять порядков весомее. Для России же такой союз чреват скорее минусами, чем плюсами. На рынок Китая не пробиться, внутренний же защитить окажется еще сложнее. Брать у Китая новейшие технологии для возрождения национальной экономики России явно не с руки – Китай в них сам нуждается. В целом союз с Китаем превратится для нее в неизлечимую головную боль. Россия лишится столь нужного ей инструментария сдерживания китайской экспансии по всем азимутам. Внешнеполитических козырей же у нее не прибавится.

Возможный союз с США, утверждает большая группа отечественных экспертов, был бесповоротно скомпрометирован еще в бытность Андрея Козырева министром иностранных дел России. Ни стратегическое противостояние с ними, ни отсутствие сколько-нибудь весомой повестки двустороннего сотрудничества и неразвитость экономических связей, ни по-старому лелеемый менталитет «холодной войны» не дают никаких оснований проводить практическую политику, ориентированную на утверждение союзнических отношений. Начинать надо с установления элементарного доверия, ломки стереотипов прошлого. Только потом можно будет надеться на что-то большее.

С Европейским Союзом ситуация иная, соглашаются скептики. Объем экономических, политических и гуманитарных связей между Россией и ЕС колоссален. ЕС является крупнейшим совокупным партнером Москвы. Из ЕС идут массированные инвестиции в экономику России. ЕС зависит от поставок энергоносителей с востока. Политический диалог между Москвой и Брюсселем поставлен на прочную институциональную основу. Хорошо структурирован. Интенсивен. Охватывает все и любые вопросы мировой повестки и двустороннего сотрудничества.

Но в Европейском Союзе Россию тоже не ждут. К тому чтобы открыть свои объятия Москве, не готовы даже старожилы ЕС. Новички же вообще занимают в ее отношении настороженную, читай, враждебную позицию. С интересами Москвы ЕС не считается. Кремль подвергается нескончаемой утрированной критике. Во многих областях ЕС осуществляет антироссийскую политику. Он закрывает свой внутренний рынок от конкурентоспособной российской продукции, настаивая в то же время на свободном доступе на российский рынок для своих компаний. Он всячески подрывает позиции России в Восточной Европе и Закавказье. Все что им делается в области энергетики, будь то имплементация Третьего энергетического пакета или продавливание строительства трубопроводов в обход России, направлено на подчинение российской экономики диктату Брюсселя.

Союз с ЕС будет означать утрату национального суверенитета. Вынудит Москву отказаться от собственных планов обустройства постсоветского пространства. Приведет к подрыву влияния России в ближнем зарубежье. Заставит российскую элиту жить по правилам, в формировании которых она не принимала почти никакого участия. Ставка же на то, что финансовые вливания из ЕС помогут экономическому возрождению страны – иллюзия. ЕС будет развивать лишь то, в чем он сам нуждается, и вести дело к утверждению внешнего контроля над российскими финансовыми потоками и хозяйственным комплексом.

Казалось бы, представленные сценарии, пусть и по необходимости расплывчатые, как равно и обоснованный отказ от следования тем или иным из них выглядят вполне убедительно. Дают новое знание. Помогают ориентироваться в происходящем. Позволяют прийти к правильным выводам.

Ничего подобного. Даже близко. Все это спекуляции. Не более. Однобокие. Тенденциозные. Иллюзорные. Затушевывающие реальность вместо того, чтобы обнажать и реконструировать ее. Подталкивающие к ошибочным заключениям. Мешающие проводить прагматичную политику.

По первой группе сценариев. Конечно, перераспределение экономической мощи в мире идет и очень быстро. Но выдавать тенденции за свершившийся факт было бы ошибкой. С одной стороны, львиная доля мирового благосостояния, интеллектуальной собственности, технологических знаний, военной мощи по-прежнему сосредоточена в руках группы западных демократий. Несмотря на их относительное ослабление, в этом плане мало что пока изменилось. С другой, любые среднесрочные тенденции, как всегда и происходило в прошлом, в долгосрочной перспективе могут поменяться на свою противоположность. Исходить только из спекуляций по поводу главенствующих тенденций, а не реального положения дел в мире, было бы ошибкой.

По второй. Вне осуществления политики модернизации самостоятельное развитие России невозможно. Без перехода на интенсивный инновационный путь развития у нас не будет будущего. И все трудности, с которыми Москва столкнулась в настоящее время, все перипетии политического процесса в этом плане ничего не меняют. Ставку можно и нужно делать только на модернизацию и в обязательном порядке с упором именно на нее выстраивать иерархию своих внешних связей.

По третьей. Без союзнических отношений ни одна страна в современном мире не выживет. России союзнические отношения, взаимопомощь и взаимодействие с другими сильными державами нужны как никогда. Их отсутствие, недостаточная формализация, рудиментарность являются трагедией современной России. Чем быстрее мы исправим допущенные исторические ошибки и несправедливости, тем лучше. Утверждения же некоторых исследователей о том, что всем ходом истории Россия превращается в балансир между Китаем и остальным миром, в благосклонности которого все самостоятельные центры силы будут кровно заинтересованы[3]3
  «Предполагаю, – утверждает, например, выдающийся американский историк и политолог Эдвард Лютвак, – что в ближайшие годы благосклонности Москвы будут искать все мировые державы. Даже если ваши руководители будут мирно спать в Кремле, их будут постоянно будить телефонные звонки. Из Дели спросят, не станут ли русские развивать новый проект «Сухого» с индийцами вместо китайцев. Из Токио поинтересуются, нет ли новых программ по развитию региона Дальнего Востока, заодно еще раз извинившись по поводу того, что когда-то так беспардонно досаждали пустым «курильским вопросом». И так далее и по нескольку раз в день…» – Люттвак Э. В политике самое важное – знать, когда нужно остановиться // Свободная мысль, № 3 (1622), 2011. – С. 8.


[Закрыть], очень похожи на спекуляции. Их назначение – в очередной раз убедить российские элиты в том, будто бы им ничего не нужно делать: сила и влияние придут к ним сами собой.

Можно сколь угодно тешить себя иллюзиями, но никакого выбора у России в действительности нет и не было. Противопоставлять себя коллективному Западу было бы самоубийством. С учетом и соотношения сил в мире, и ценностных установок современного российского общества. Любой иной подход равнозначен попытке перечеркнуть все, что России удалось сделать за период, прошедший после окончания «холодной войны», все достигнутое нами для построения современного свободного общества и выстраивания ровных взаимовыгодных отношений с США, ЕС, НАТО и их государствами-членами.

Бросать абсурдный вызов нашим стратегическим партнерам нельзя и по другой причине. Внутренние ресурсы страны ограниченны. С опорой на собственные силы поднять национальную экономику не получится. Подключение западного капитала к технологическому обновлению хозяйственного механизма страны, к ее обустройству необходимы как воздух. Иначе никакой модернизации не получится.

Политика равной удаленности – тоже не выход. С ее проведением у России ничего не выходило в прошлом. Не получается в настоящем. И нет никаких оснований утверждать, что в этом плане что-то изменится в будущем. Вместо того чтобы накапливать выигрыш, мы оказываемся у разбитого корыта. Постоянные колебания порождают настороженность. Создают ситуацию неопределенности. Подрывают доверие. Усиливают риски.

Результат налицо. Западными рейтинговыми агентствами и МНПО Россия давно и почти бесповоротно объявлена страной, где благоприятный инвестиционный климат так и не сложился. Институты свободного рынка действуют плохо. Защита частной собственности не обеспечена. Право применяется избирательно. Свободы свободного рынка не развиты.

Можно, конечно, вставать в позу обиженного и утверждать, что результаты рейтингов подтасованы, что в действительности ситуация намного лучше, что навязываемые миру данные отражают предвзятое отношение к России. Можно, но мало что дает. Ведь на поведение инвесторов все равно не влияет. Они руководствуются общепризнанными данными.

Значит, надо предпринимать реальные меры, способные повысить инвестиционную привлекательность России. От спорадических усилий перейти к осуществлению эшелонированной продуманной программы экономической либерализации. Вместе с тем, важно отдавать себе отчет в том, что с помощью лишь внутренних мер добиться перелома не удастся. Необходимо их органическое сочетание с соответствующим образом ориентированной внешней политикой.

Суть такой политики должна заключаться в установлении союзнических отношений с теми передовыми государствами и группами государств, сотрудничество с которыми может сыграть решающую роль в модернизации России. Осознание этого в декларативном плане уже нашло отражение в директивных заявлениях и политических ориентирах российского руководства. Но от провозглашения некоторых абстрактных целей давно пора переходить к выстраиванию привилегированных отношений с соответствующими мировыми игроками. Их круг очевиден. Это США и страны ЕС. По возможности также Япония, Южная Корея и ряд других.

Но ответ на вопрос почему, связан отнюдь не только с тем, что США и страны ЕС обладают знаниями, технологиями, ресурсами и финансовыми возможностями, нужными России для осуществления форсированной модернизации. Если бы дело заключалось только в этом, круг государств, с которыми следовало бы установить привилегированные отношения, можно было бы существенно расширить. Дело также и в другом.

Исторически, культурно, цивилизационно Россия принадлежит к Европе. Ее географическое положение между Европой и Азией в этом плане вторично. Во всех этих отношениях Россия является частью Европы, частью евро-атлантической цивилизации. Ей просто и органично жить, быть на одной волне, вести дела с партнерами, которые все чувствуют, понимают, оценивают одинаково. Причем Россия – не просто часть чего-то. Она сама сформировала евро-атлантическую цивилизацию. Она внесла колоссальный исторический, человеческий, интеллектуальный вклад в ее становление и развитие. Без российского участия представить себе будущее Европы невозможно. Причем, в отличие от других ситуаций, быть частью Европы для России не значит ни в коем случае противопоставлять себя другим мировым игрокам и регионам или отказываться от представлений о децентрализованном мировом устройстве, базирующемся на координации, а не гегемонии.

Но если будущее России лежит в Европе, если иного не дано, проводить какую-то иную политику, нежели ту, которая из этого исходит, просто нелогично. Слово «нелогично» – самое деликатное из тех, которые могут быть использованы. Если не сдерживаться, выскочат и другие определения – глупо, преступно, ошибочно, ущербно. Давайте же, наконец, два десятилетия спустя после того, как Россия покончила с «холодной войной», посмотрим правде в глаза. Давайте отставим в сторону красивые, но абсолютно бесполезные сценарные подходы, раскритикованные выше, и договоримся: России нужен внутренний консенсус по поводу пути и модели дальнейшего развития. Единственный реалистичный подход состоит в провозглашении курса на всемерное сближение с США и ЕС и установление с ними союзнических отношений.

Главным элементом такого курса должны стать скорейший отказ от старой повестки дня в их взаимоотношениях, сохранившейся со времен тотального противостояния (только после того, как Россия, в конце концов, вступит во все наиболее важные всемирные и трансрегиональные экономические структуры и завершит очередной раунд переговоров с США по стратегическим вопросам), и формирование новой. Основными ее слагаемыми призваны сделаться наращивание экономического сотрудничества и взаимодействия во всех областях и по всем направлениям с США и распространение на Россию преимуществ единого рынка ЕС и пространства свободы, безопасности и законности.

Инструменты – запуск соответствующих переговоров и заключение двусторонних и трехсторонних договоров интеграционного типа с критически большим числом статей прямого действия, обеспечивающим одинаковое применение правовых норм на территории друг друга, и гармонизация законодательства и правоприменительной практики. Формы – на первом, промежуточном или переходном этапе создание Большой Европы, иначе, Союза Европы. Хотя и не обязательно. Переходные структуры и решения могут быть самые разнообразные.