Текст книги "К морю"

Эпилог

Новоселье Русланы и Николаса праздновалось почти целые сутки. Гости собрались в небольшой, но идеально подходящей для начала совместной жизни квартирке днём, пели и танцевали до позднего вечера, а потом уселись играть в настольные игры. Когда компания наконец разошлась по домам, уже почти рассвело. Остались только Дьюван и Сиэль: они собирались уйти вместе со всеми, но, как всегда бывает, именно в этот момент начался какой-то необычайно душевный разговор, который не хотелось заканчивать. Поэтому хозяева прервались, только чтобы проводить уходящих, и сразу вернулись в комнату, где ещё горели зажжённые много часов назад свечи, а сквозь задёрнутые занавески уже прорывался утренний свет. Спустя ещё не один час, когда свечи потухли сами собой, друзья вместе прибрали квартиру, и гости наконец попрощались с хозяевами. Вызвали такси, чтобы не садиться за руль после бессонной ночи, и поехали к «Маяку».

Они поднялись на холм и не сговариваясь остановились посмотреть на море. Шум волн был размеренным и спокойным, небо купалось в лучах солнца.

– Ты же не обижаешься, что я к тебе не переезжаю? – спросила Сиэль.

– Нет, любовь моя, – Дьюван ласково приобнял её рукой. – Я знаю, как тебе здесь хорошо. Кстати, как раз хотел тебе сообщить, что купил участок земли по соседству, тот, который с маяком. Может, туда согласишься переехать?

Восторг Сиэль, несмотря на её усталость, был очень бурным, и в дом она почти влетела.

– Бабушка? Ирэн? – позвала Сиэль, горя нетерпением поделиться с кем-нибудь радостью.

Ирэн вынырнула из недр кухни в своём неизменном переднике.

– Приехали, значит! – улыбнулась она. – Покормить вас, или спать упадёте?

– Да-да, мы поспим сначала. Но вы послушайте! Представляете, скоро рядом будет ресторан на маяке! Как бы вас клонировать, чтобы и там, и там готовить успевали!

– Да уж неужто других поваров не найдёте? – рассмеялась Ирэн, и щёки её зарумянились от смущения и удовольствия.

– А ещё Дьюван там построит дом, и никуда уезжать от вас не придётся! Не знаете, где бабушка? Не усну, пока с ней новостью не поделюсь!

– С утра на пляж ушла, пока не возвращалась, – ответила Ирэн.

– Ола знает, – сказал Дьюван, когда они зашли в комнату Сиэль. – Я ей пытался сделку предложить, но она от всего отказалась, говорит, я своё предпринимательство отпредпринимала, дальше вы сами. Я говорю – ну как сами, без вашего отеля никто в мой ресторан не поедет, вам расширяться надо… А она только руками машет и смеётся. Всё, говорит, сам расширишь, как нужно, не торопись только.

– Бабушка такая бабушка, – пожала плечами Сиэль и пошла мыть руки. Но её взгляд вдруг упал на связку ключей, лежащую на подоконнике, и придавленный ею листок бумаги. Сиэль развернула его, пробежала глазами по строчкам, написанным красивым почерком – и выронила записку.

– Что такое? – Дьюван встревоженно взглянул на Сиэль, застывшую с неопределённым выражением на лице, поднял листок и прочёл:

«Милая моя Сиэль!

Ты стала для меня внучкой, о которой я всегда мечтала, сделала ярче и светлее мои последние дни. Теперь ты счастлива и можешь справиться без меня – как и Руслана, и Дьюван, как и все вы. Моё предназначение здесь выполнено, я знаю это точно. Море зовёт меня, и я иду к нему вслед за Ди.

«Маяк» я оставляю тебе: никто не позаботится о нём лучше. Можешь оставить его тем, чем он является, можешь сделать только своим домом – главное никому не продавай.

Записки, которые читала только ты, по-прежнему лежат в моей комнате – ты знаешь, где. Если тебе захочется сделать из этой истории что-то большее (я помню, ты никак не могла определиться с идеей для книги) – я буду очень этому рада.

Не скучай по мне. Помни: я в каждом закате и в каждой морской волне.

Твоя навсегда,

Бабушка Ола»

– Что с ней случилось?.. – проговорил Дьюван.

– Уплыла, – ответила Сиэль, и он заметил на её лице улыбку. От глаз к улыбке бежали блестящие дорожки слёз, но они не были похожи на горькие слёзы болезненной утраты. – Она давно хотела уплыть за самый горизонт, стать волной, стать свободной, соединиться с морем… Раньше она уплывала, но возвращалась. Теперь её больше ничего здесь не держит. Значит, и нам нужно её отпустить.

Через несколько минут, когда они улеглись в кровать и Сиэль привычным движением доверчиво уткнулась носом в шею Дьювана, он негромко проговорил:

– Знаешь, у меня, кажется, нет чувства, что я потерял дорогого человека, хотя Ола мне, несомненно, дорога. Она как будто… наоборот, стала ближе.

– «В каждом закате, в каждой морской волне»… – отозвалась Сиэль. – Я тоже чувствую, что она… просто ушла туда, где будет гораздо счастливее, чем была здесь. Но за нами по-прежнему будет присматривать и никогда не перестанет любить.

– Хочешь, будем писать ей письма и отдавать морю? – предложил Дьюван.

– Давай. Я даже верю, что они до неё дойдут.

Вдруг Сиэль мягко высвободилась из объятий Дьювана, привстала, опираясь на руку, и заглянула ему в глаза. Он заметил в её взгляде живой, по-детски восторженный огонёк, который появлялся всякий раз, когда она придумывала что-то творческое, вдохновляющее.

– Я напишу об этом книгу, – радостно сообщила Сиэль. – О том, как она жила здесь, как её морская душа стремилась к морю и наконец-то нашла дорогу домой.

– Это будет лучшая книга из всех, что я читал.

А Море за распахнутым окном слушало их разговор, и волны умиротворённо, согласно кивали. Море помнило, как на рассвете этого дня с крутого берега спустилась хрупкая женщина с распущенными волосами, в которых путались розовые солнечные блики. Босая, в белом платье, со спокойной улыбкой на лице, она медленно шла, погружаясь всё глубже в воду, пока волны с ласковым, радостным шорохом не сомкнулись над её головой.