Текст книги "Клуб одиноких зомби"

Глава 23

Валерия считала, что к полудню Анатолий должен будет уже вернуться. «Мария очень пунктуальна, значит, в десять утра она сядет в машину, через сорок минут они будут на кладбище. Там Толик пробудет максимум пятнадцать минут, – анализировала Валерия, забыв о том, что в целях собственной безопасности надо даже в мыслях избегать чисел. – Потом самое большее – пятьдесят минут, и он доедет до дома».

Бедный Толик! Он еще не знает, что отдыхать ему не придется. У меня для него готово уже следующее задание.

Естественно, к полудню Анатолий домой не вернулся. Его труп со смертельной черепно-мозговой травмой был уже доставлен в морг. Телефон в квартире, где был прописан погибший, надрывался, но бесполезно. Валерия ждала его совсем в другом месте и уже начала нервничать. Телепрограмма про животных, которая ее всегда умиляла, сегодня начала раздражать. Когда во весь экран показали голову кобры, она выключила телевизор, встала с дивана и подошла к зеркалу.

Валерия пристально вгляделась в свое лицо. Новая морщинка на лбу и темные круги под глазами, сильно расстроили сорокалетнюю женщину. «Если такая нервотрепка и дальше пойдет, то мне скоро свой возраст давать будут. Ну где же Толик? Был бы у него сотовый, позвонила бы и все выяснила. Нет, он принципиально трубу не хотел иметь! Говорил, что если, не дай бог, попадет к кому-нибудь в руки мобильник, то все связи сразу раскроются, – вспоминала Валерия, продолжая рассматривать себя в зеркало. – Да, и шея уже не та… конечно, когда на ней колье, то морщинки так явно не бросаются в глаза… да где же он? Неужели, эта Мария какой-нибудь фокус выкинула? Так и придется следующий вопрос мне самой решать».

Валерия, недовольная собой, отошла от зеркала. Возможно, если бы сейчас на пороге появился Анатолий, объяснил бы свою задержку и сказал, что дело все-таки сделано, то она изменила бы свою точку зрения и увидела бы в зеркале не только плохое, но и хорошее. Но его не было, неизвестность томила, недовольство всем и вся нарастало. Она оттолкнула ногой персидского кота, тот от удивления мяукнул, немного подождал, что хозяйка попросит прощения, приласкает, но не дождался и обиженный запрыгнул на кресло.

Валериии предстояло позвонить человеку, общение с которым никогда не доставляло удовольствия ни ее душе, ни телу, но без его непосредственного участия система, выстроенная в ее красивой голове, никогда бы не осуществилась на практике и не принесла бы ей столько денег…

Валерия родилась в многодетной семье в отдаленном райцентре Саратовской области, почти на границе с Казахстаном. Она была четвертым и самым средним ребенком, и именно на нее родители меньше всего обращали внимания. Когда она заканчивала школу, два старших брата уже прочно стояли на ногах, вполне прилично зарабатывали и материально обеспечивали не только свои собственные семьи, но и помогали родителям. Старшая сестра Нина была очень болезненной и даже уже к совершеннолетней родители продолжали относиться к ней как к маленькому ребенку. Два младших брата были жуткими хулиганами, вечно попадали в различные истории, а потому доставляли родителям массу хлопот. Соня была последним ребенком в семье, младше Валерии на двенадцать лет, а самого старшего брата – на девятнадцать. Ее баловали и любили больше всех, потому что она была самой маленькой.

Валерии иногда казалось, что вместо нее ждали мальчика, даже имя заранее для него подготовили, а родилась она, девочка, и у имени просто поменяли окончание. Училась Лера хорошо и была очень красива. Это обстоятельство очень пугало родителей, поскольку за ней бегали толпы парней от пятнадцати до двадцати лет, на нее спорили, из-за нее дрались. Но Валерия слишком не зазнавалась, ко всем воздыхателям относилась ровно и обещала родителям не делать никаких глупостей. Все-таки поселок, в котором они жили хоть и был райцентром, но очень маленьким, нравы там царили деревенские, а дурная молва разносилась по домам со скоростью звука.

Когда Валерия закончила школу, на семейном совете было решено отпустить ее в Саратов, поступать в университет. Именно в этом высшем учебном заведении областного центра преподавала двоюродная сестра отца, и на ее помощь в поступлении в университет Лерин отец очень рассчитывал. Валерия заявилась к тетке без предупреждения, но с подарками – с пятилитровым ведром яиц, трехлитровой банкой прошлогоднего меда и домашней колбасой. Она с трудом дотащила весь свой багаж от автовокзала до теткиного дома и растрогала Людмилу Михайловну до слез.

Тетя Люда посоветовала девушке поступать на новую специальность «Психология», вероятно, оказала ей содействие, и Валерия прошла конкурсный отбор. Училась она с большим интересом, можно сказать, что с головой ушла в психологию, и снова не обращала внимания на многочисленные ухаживания парней. Для не самой такое поведение было вполне объяснимо. Рано обзаводиться своей семьей ей не хотелось. Валерия еще не успела насладиться свободой. Комната в общежитии на двоих казалась ей раем, по сравнению с отчим домом. Там на двоих была кровать с сестрой Ниной, а в комнате их было сначала шестеро, включая бабушку и всех младших детей, а потом – четверо. Когда старшие братья перебрались в пристройку, младшие ушли в их комнатенку.

Первый год родители присылали ей деньги, один раз в два месяца. Летние каникулы Валерия провела в стройотряде и выбраться домой не смогла. Когда она училась на втором курсе родители прислали ей денежный перевод только раз – на день рождения. То ли они обиделись, что она их не навестила летом, то ли решили, что она должна уже обеспечивать себя сама целиком и полностью, то ли их материальное благосостояние ухудшилось, но Валерии пришлось туго. Жить на одну стипендию, хоть и повышенную, было невозможно, и она стала подрабатывать вязанием, благо этому она научилась от матери и бабушки. Зимние каникулы Валерия проболела гриппом, на летние ей предложили поработать пионервожатой в детском лагере, и она согласилась. Домой она писала все реже, а ответы получала только на свои письма. Даже сестры не писали ей, будто и не скучали без нее совсем.

Когда после четвертого курса у Валерии появилась возможность съездить домой, она поняла, что абсолютно не хочет этого. Ее ни к кому не тянуло, и не было уверенности, что ей обрадуются. По окончании университета Валерия получила распределение в подмосковный город Дмитров, и еще больше отдалилась от своей малой родины.

Дипломная работа Валерии была посвящена проблемам одиноких людей, теми же вопросами ей пришлось заниматься и в Дмитрове. Работа занимала в жизни Валерии первое место, она даже на все личные ситуации смотрела с точки зрения психолога, постоянно тестировала себя и всех своих знакомых. Один молодой человек как-то сказал ей в глаза, что она не психолог, а психичка, но это ни чуть не задело ее самолюбия, он ей не нравился.

Валерия была на курсах повышения квалификации в Москве и один преподаватель сразу «положил на нее глаз», а однажды после занятий пригласил погулять по вечерней столице. Она от скуки согласилась. Даниил Святославович оказался очень интересным собеседником и галантным кавалером. Как и в его имени, так и во внешности было что-то архаичное, из прошлых веков. Они катались на речном трамвайчике по Москве-реке, он читал ей стихи и целовал ручки, называл сударушкой. Валерия и не заметила, как оказалась у него дома. Квартира поразила ее холостяцкой неухоженностью и одновременно обилием каких-то странных вещей. Репродукция Рериха была обрамлена белым штрихованным квадратом. Валерия была большой поклонницей этого художника и подошла поближе к картине, чтобы прочитать название. Ее страшно удивило то обстоятельство, что на самодельной рамке были вовсе не жирные штрихи, а близко написанные друг к другу цифры. Она огляделась, цифры были повсюду – на настенных тарелках, на посуде, стоящей в серванте.

– Нравится? – спросил Даниил Святославович, когда Валерия взяла в руки фарфоровую статуэтку девочки, на сарафане которой были узоры, очень похожие на двойки.

– Интересная штучка, – без всякой лести ответила Валерия.

– А почему у вас кругом цифры?

– Коллекционирую, – с неким апломбом ответил седоволосый мужчина с профессорской бородкой. – Я собираю различные вещи, в основном предметы искусства, на которых есть изображения чисел. Я люблю числа и люблю красивые вещи, а еще красивых женщин.

Последнее замечание показалось Валерии очень дешевым комплиментом, и ее настроение испортилось. Дворянский лоск куда-то исчез и перед ней стоял не слишком молодой мужик, готовый вот-вот броситься целовать не только ее руки, но и другие части тела. Собственно, к такому повороту событий Валерия была готова, но отчего-то ей было не по себе, и она снова спросила:

– А рамка с цифрами, что в ней красивого?

– О, это очень интересная история. Если я ее расскажу, вы многое поймете, – многозначительно произнес Даниил Святославович и сделал шаг к девушке.

– Расскажите, мне очень интересно, – пытаясь затянуть время, сказала Валерия.

Любитель цифр, изящности и женщин немного поколебался, потом сказал:

– Давайте выпьем хорошего грузинского вина, и я расскажу одну красивую легенду, если у вас есть время и терпение слушать, она очень длинная…

Даниил Святославович лукаво прищурился, и Валерия поняла, какой подтекст был заложен в его словах. Ей стало ясно и то, что просто так отсюда все равно не уйти, поэтому она ответила:

– Давайте ваше вино и рассказывайте вашу былину. Пренебрежение в словах он принял за пылкий интерес к своей персоне, быстро принес из кухни вместо грузинского вина открытую бутылку армянского коньяка и нераспечатанную коробку зефира в шоколаде. Валерия не стала указывать ему на такую подмену, она думала о том, как бы слинять отсюда. Ее пробила нервная дрожь, причем казалось, что не только от хозяина, но и от всей квартиры исходит жуткая энергетика, и оставаться там было опасно.

Валерию удивил тот факт, что Даниил Святославович, казавшийся ей до этого таким галантным, знающим хорошие манеры, опрокинул полную рюмку коньяка так, будто это была водка, затолкал в рот огромную зефирину, мгновенно опьянел и стал нести сущую нелепицу.

– Если посмотреть внимательно, на эти горы, то одна из них, вот эта скала слева, станет очень похожа на цифру «один», а другая – на изображение четверки. Видите?

– Нет, – сурово ответила Валерия. – Я этого не вижу!

– Надо иметь особый настрой, чтобы это заметить. Давайте еще выпьем.

– У меня еще есть, наливайте себе, – тихонько сказала девушка.

Он снова опрокинул полную рюмку, разломил зефир пополам и затолкал одну часть в рот. Кончив жевать, он продолжил:

– Да, со мной тоже так было. Иногда я видел эти цифры, иногда нет… А однажды я купил вот эту пепельницу с восьмерками, она была завернута в бумагу, я пригляделся к линиям на обертке и увидел, что это не линии, а единицы и четверки. Тогда я сделал из бумаги рамку и теперь всегда вижу, что одна гора – это единица, а другая – четверка. Интересное совпадение, правда?

Легенда была похожа на бред больного носорога, но Валерия подтвердила:

– Да, действительно, интересное.

– Ну что, будем ложиться спать? – без всякого перехода спросил профессор и искоса посмотрел на девушку.

Валерия ничем не выдала своего отвращения. Даниил Святославович снова налил коньяк, предложил выпить на брудершафт, она согласилась. Потом, когда он отправился в душ, Валерия покинула квартиру, оставившую неизгладимое впечатление. Она думала, что маленькое приключение благополучно закончилось, но впоследствии оказалось, что заразилась числами так, будто подхватила в той квартире неизлечимый вирус.

Валерия отработала три года в Дмитрове, потом переехала в Москву и поступила в аспирантуру. Там на ее пути снова встретился Даниил Святославович. Он не держал на нее зла из-за бегства, он знал, что Валерия уже больна его числами и никуда от него не денется. Она пыталась сторониться профессора, даже бросила аспирантуру, устроилась на работу психологом по той же специализации – помощь одиноким людям. Это в основном были женщины: те, кому уже за тридцать, сорок, пятьдесят. Но еще к Валерии обратилась одна одинокая бабуля за восемьдесят. Она была участницей войны и ей казалось, что она незаслуженно забыта властями. И вот тут в голове у Валерии возник план, и она обратилась за помощью к Даниилу Святославовичу.

Преодолевая брезгливость, Валерия несколько раз легла с ним в постель, и он помог обработать одинокую бабулю так, чтобы квартира скоренько отошла «благодетельнице». На работе Валерию осудили, она уволилась и дала себе слово, что порвет с Даниилом Святославовичем навсегда, но быстро поняла, что это невозможно.

В ее голове стала рождаться теория одиночества, и Валерия теперь видела смысл своей жизни в том, чтобы подчинить страдающих от одиночества людей своим интересам. «Если бы хоть у одного из этих идиотов было такое детство, как у меня, когда я ни одну минуту не находилась в доме одна, то никто бы из них не плакался бы в жилетку и не говорил, что устал от одиночества, – утверждала Валерия. – Временами человек просто должен быть один, как, например, я сейчас, но придет время, и я без проблем смогу впустить в свою жизнь кого-то еще. А они этого сделать не могут…»

Так и случилось. Валерия встретила Анатолия, они сошлись, и теперь никто не мог сказать, что она одинока…

Валерия, наконец-то, набрала хорошо известный номер телефона:

– Даниил Святославович, надо встретиться, у меня большие проблемы.

– Мне казалось, что вы достигли в нашем деле таких высот, что теперь вполне можете обходиться без меня, – не очень дружелюбно ответил профессор.

– Разве я могу сравниться с вами, – жалобным голосом проговорила Валерия. – Вы, Даниил Святославович, профессор, а я – самоучка, я еще многого не знаю, куда мне до вашего опыта.

Лесть сделала свое дело, и Даниил Святославович сказал:

– Хорошо, давайте встретимся в пять вечера у Большого театра.

– А раньше нельзя? Я до этого времени с ума сойду, – Валерия попыталась приблизить жизненно важную встречу.

– Никак нет, – категорично ответил профессор.

– Хорошо, я согласна, – ответила Валерия и повесила трубку.

«Может быть, Толик к этому времени вернется? – подумала она. – Куда он запропастился? Мне без него так сложно!»

* * *

И без этого звонка Даниил Святославович знал, что у Валерии начались проблемы. Их бизнес имел общие грани, они пользовались услугами одной клиники, в которой проводилось глубокое зомбирование. У Валерии были там свои клиенты, у него свои. Кто именно совершил просчет, и клиникой заинтересовались правоохранительные органы, он не знал, но решил пустить их по следу Валерии, а сам временно отойти от дел.

Профессор вспомнил свою первую встречу с этой жгучей брюнеткой, ему казалось, что она будет гораздо смелее, экспрессивнее, страстнее, но она не проявила этих качеств и попросту сбежала. Нет, он не расстроился, он знал, что числа так повлияют на ее подсознание, что она рано или поздно вернется и пополнит ряды его учеников. Так и случилось. Валерия оказалась одной из самых талантливых его последователей, чей мозг был заражен числовым вирусом. «Число – это та сила, которая правит Вселенной, число царит во всех сферах человеческой деятельности. Мы только и делаем, что считаем, – говорил Даниил Святославович своим ученикам. – Число также является импульсом, который управляет психикой человека. Тот, кто умеет управлять числом, умеет управлять собой и другими людьми».

Сам Даниил Святославович прекрасно владел числом, как инструментом управления психикой людей, иначе говоря, он умел превращать людей в зомби и поставил зомбирование, можно сказать, на поток. Для своих экспериментов он создал клинику, для прикрытия в ней делали несложные операции по подтяжке кожи лица, изменение формы носа и ушей, но основной ее профиль был другим – трепанация черепа. Отсутствие костной ткани в области «третьего глаза» облегчало поступление информации в головной мозг и делало возможности зомбирования безграничным. Это было «ноу-хау» профессора, и он им гордился.

Валерия снова возникла в жизни Даниила Святославовича, когда он о ней почти забыл, но ее теоретические разработки так ему понравились, что он предоставил Валерии возможность пользоваться его клиникой. Теперь он понимал, что это было его ошибкой, но он знал ей оправдание. Профессор любил не только числа, но и красивых женщин, а также видел продолжение себя в своих учениках. Только оно, естественно, должно было быть успешным, а не провальным.

Несколько дней назад ему позвонил Анатолий и сообщил, что Кириллова, прошедшая «лечение» в небезызвестной клинике, попала в институт имени Склифосовского. «Вам, Даниил Святославович, наверно, надо знать это. Вдруг там заинтересуются, что за дырка у нее во лбу?» – спросил Анатолий. Профессор за определенную плату пообещал уладить вопрос. Угроза была нешуточной, в Склифе вполне могли заинтересоваться столь необычной операцией на черепе, а если бы Кириллова пришла в себя, то ситуация могла бы еще больше осложниться. Хорошо отлаженная система стала давать сбои. Даниил Святославович делал одну глупость за другой. Он послал в больницу двух своих самых лучших людей, на которых держалась клиника. Да, он рисковал ими, но другого выхода он тогда не видел.

«Интересная там история приключилась, – вспомнил Даниил Святославович. – Случайность это или игра, до сих пор не пойму, надо же было Валентину именно той санитарке представиться и спросить, как найти завотделеним. Девяносто девять против одного, что бабка была чокнутая. Стала перед ними коллегу разыгрывать, учить, советы давать, о ясновидящей пациентке говорила… А они и уши развесили, перепугались разоблачения, стали импровизировать… Странная история, очень странная». Даниил Святославович покачал головой и углубился в дальнейшие размышления.

Он решил, что если зазнавшаяся Валерия снизошла до личного звонка, то после смерти Кирилловой проблемы у нее не только не исчезли, но и увеличились. Встречаться с ней Даниилу Святославовичу совсем не хотелось, он уже знал, когда Валерия обращалась к нему с просьбами, то разговаривала с ним, как лиса, но вот в постели была холодна, как лягушка. С этой точки зрения она перестала его интересовать. «Спасать талантливую ученицу, пусть и совершившую где-то промашку, а может и не совершившую, – думал профессор психологии и нумерологии, – спасать, – это конечно, благородно, но глупо. Надо кончать с Валерией, и все тут!»

Глава 24

Я никогда раньше не предполагала, что числа настолько интересны. Только теперь я поняла, что с их помощью можно глубже познать себя, а также сориентироваться в своем окружении, узнать, кто твой истинный друг, а кто тайный враг. Нумерология заинтересовала меня еще и тем, что с ее помощью можно определить момент, наиболее подходящий для того или иного поступка. Иногда мне такие знания были просто необходимы. Это другим я бросалась помогать, не думая о последствиях, а что касалось лично меня, то я зачастую подолгу колебалась, чтобы принять решение.

– Но вот, Ольга, больше половины чисел мы уже с тобой расшифровали, с этой книжкой все идет, как по маслу. Я уверена, что дальше ты и сама справишься, – сказала Даша, явно намереваясь уходить.

– Ты куда-то торопишься? – с сожалением спросила я.

– Да, надо домой, – смущенно проговорила Даша. – Вдруг Петр сегодня только до обеда работать будет, воскресенье же…

Мне очень не хотелось, чтобы Даша меня покидала, и я осмелилась попросить:

– А ты позвони ему на сотовый, узнай, может он еще не скоро вернется.

– Нет, получится, что я подарила ему телефон, чтобы проверять… Понимаешь, Ольга, не могу… Думала, что с мобильной связью он ближе будет, а оказалось, что этот телефон ничего не меняет, ведь по нему можно сказать все, что угодно. Например, я позвоню во время погони за бандитами, а он мне скажет, что в кабинете бумажки разбирает. А если, не дай бог, не ответит, ну не услышит звонок, или зарядка кончится, я буду думать самое худшее… Нет, оказалось, что мой подарок – это спонсорская помощь МВД. Милиция не может всех своих сотрудников мобильной связью обеспечить, а я хоть одного, но могу! Между прочим, Костюков за два дня почти все деньги выговорил, что я ему на счет положила…

– Да, и я сделаю еще один звонок. Деньги утекают, как вода из крана.

– Да, – согласилась Даша. – Я тебе позвоню, ведь входящие звонки бесплатные… До встречи!

– Пока, – с грустью сказала я и пошла мыть яблоки. Едва я отвлекла свое внимание от чисел, о себе настойчиво дал знать мой желудок. Больничный обед я проигнорировала, поэтому осталось только одно – сесть на яблочную диету, благо яблок у меня было предостаточно, а тетя Люба, которая никогда ни от каких даров не отказывалась, была сегодня выходная. «Впрочем, больше она от меня ничего не получит», – решила я и с жадностью откусила яблоко.

* * *

Любовь Петровна Тишко в этот момент думала об Ольге Калиновой, но ни одна стоящая идея пока не посетила ее голову. Она прямо-таки заколдованная какая-то, ничего для нее не подходит, – сетовала Миледи. – Столько книг пролистала, но и в них ничего подходящего не нашла! Да, старею.

К обеду она жутко устала от своих бесплодных фантазий и остаток выходного дня хотела провести, думая о чем-то более приятном. Тетя Люба, наконец, остановила свои раздумья на самом незатейливом варианте – запустить в палату к Калиновой мышь, точнее хомяка. Найти мышь и поймать было сложно, а хомяка можно было купить в зоомагазине, который располагался в доме напротив и работал без выходных.

Любовь Петровна прихватила собой трехлитровую банку и отправилась покупать хомяка.

В магазине было многолюдно, в основном там толпились родители с маленькими детьми, которые с огромным удовольствием глазели на братьев наших меньших. Среди грызунов особой популярностью пользовалась морская свинка. Тете Любе она тоже понравилась, но для дела не годилась. Розыгрыш получился бы ненатуральным.

– Мамочка, смотри крокодильчик, – послышалось из дальнего угла торгового зала. – И недорогой, всего сорок пять рублей стоит, мамочка, давай купим.

Любовь Петровна не поверила своим ушам и пошла посмотреть на «аллигатора». Да, в аквариуме, действительно, находился маленький, не более метра в длину, полусонный крокодильчик. Он не двигался, только медленно закрывал широкую пасть. «Миледи» перевела взгляд на ценник. Сумма в сорок пять тысяч рублей, вызвала у нее легкую усмешку. «Если бы он был чуточку подешевле, я обязательно купила бы этого красавца и подбросила в постель к Калиновой», – мечтательно потешила себя скромная санитарка и вернулась к грызунам.

– Девушка, я хочу купить вот этого хомячка, положите его, пожалуйста, в эту банку, – елейным голосом проговорила Любовь Петровна.

Сама она прикоснуться к хомячку не могла, боялась, а потому считала, что и Ольга Калинова жутко испугается этого пушистого грызуна. Улыбающаяся продавщица открыла клетку, преспокойненько взяла хомячка и опустила на дно трехлитровой банки. Оплатив покупку, довольная собой, Тишко вышла из магазина и сразу же направилась домой. Из-за угла неожиданно на нее налетел мальчишка на велосипеде, Любовь Петровна выронила пакет, стеклянная банка разбилась, и хомячок, чудом не поранившийся осколками, бросился наутек. Тетя Люба по-мужицки выругалась в адрес мальчишки, а потом подумала, что тех же слов заслуживает и ненавистная ей Ольга Калинова. «Все-таки эта стерва заколдованная, точнее защищенная… Похоже, обвела она меня вокруг пальца, ясновидка хренова! Точно крокодила ей надо подбрасывать, а не мышонка, жалко дорогой и в сумке не поместится!»

* * *

Я слегка утолила голод и приступила к дальнейшей расшифровке антикода. Без Даши дело продвигалось медленно, я безнадежно листала обе принесенные ею книжки и не могла сообразить, что еще можно облечь в форму числа. Мое имя, дата рождения, место моей московской прописки, моя работа рекламным агентом в «Алькоре» и число того дня, когда я попала в больницу, все это, приведенное к единичным числам совпадало с цифрами на клочке бумаги. Но те цифры, которые были обведены в кружок, продолжали оставаться неразгаданными. Я даже не знала, где искать разгадку их тайны, а потому начала нервничать. «Скоро пройдут сутки с тех пор, как записка попала в мои руки, я так и не смогла ничего предпринять», – подумала я, удивляясь своей несостоятельности в области нумерологии. Я искала оправдание своей медлительности и нашла его в том, что очень мало знала о той женщине, которая передала мне записку. Я снова ощутила потребность выйти в астрал.

Дверь приоткрылась и в небольшом проеме показалось бледное напуганное лицо той женщины, о которой я только что подумала. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я боялась, что она снова может убежать, и решила про себя, если это произойдет, то я немедленно брошусь в погоню. Я даже готовилась к стремительному прыжку с кровати, но женщина, похожая на тень, робко вошла в палату и остановилась у двери. Меня очень удивило то, что в руке у нее была клетчатая сумка челноков. «Что за багаж она притащила ко мне? Надеюсь, не взрывное устройство?» – успела подумать я прежде, чем она сказала свои первые слова.

– Вам передали мою записку? – без всяких предисловий спросила она.

– Да, но кто вы? Мне кажется, что вы должны объясниться…

– Я за этим и пришла. Я сейчас все объясню, сказала женщина и сделала шаг от двери к центру палаты.

В этот момент дверь широко распахнулась, в палату решительно вошли двое здоровых мужчин, взяли мою посетительницу с обеих сторон под руки и вывели прочь, не говоря вслух ни слова. Их лица казались совершенно спокойными, зато моя гостья была крайне напугана, но не произнесла ни слова и не попыталась вырваться. На пороге она успела оглянуться на меня. В ее глазах была просьба о помощи, а губы беззвучно произнесли одно короткое слово: «Код».

Я отошла от оцепенения и мгновенно бросилась за ними. Они уже были у лестницы, я стремительно направилась туда же, еще не зная, как смогу помочь той, которую нагло похитили средь бела дня из моей палаты. Кто-то остановил меня за руку, я оглянулась. Это был тот человек, который заглядывал в палату несколько часов назад. Я хотела крикнуть, но он точно прочитал мои мысли, потому что сказал:

– Не надо этого делать, будьте благоразумны, здесь кругом больные люди, давайте зайдем в палату и поговорим.

Он говорил тоном, не допускающим возражения, и я не осмелилась ему перечить. Он распахнул дверь, я с сожалением отметила, что коридор пуст, поскольку настало время тихого часа, и нет ни одного свидетеля, заметившего похищение. Я поняла, что могу рассчитывать только на свои экстрасенсорные способности.