Текст книги "Полоса везения, или Все мужики козлы"

Я вручила им подарок и цветы, и тут кто-то сзади закрыл мне глаза руками.

– Кто это? – воскликнула я, ощупывая эти руки, явно мужские, но какие-то незнакомые.

– Угадай! – засмеялась Нина.

Я потянула носом воздух. От мужчины пахло хорошим одеколоном. Но тоже незнакомым.

– Ну, напряги память, подружка, – прошептал он.

И вдруг меня осенило:

– Ленька, ты?

– Я!

Это был Ленька Мельников, старый приятель еще институтских времен, с которым мы не виделись уже лет десять, не меньше. Мы обнялись на радостях.

– Машка, дай я на тебя погляжу! Да ты похорошела! Черт, иногда встречаешь давнишних знакомых и думаешь, что с нами время делает, а ты… Машка, я буду за тобой волочиться!

– Ты, между прочим, тоже неплохо смотришься… – засмеялась я.

– Но я-то живу и тружусь в Европах, а ты в нашем благословенном отечестве. Машка, до чего я рад тебя видеть!

– А ты надолго в Москву?

– На месячишко!

– Ну все, проходите к столу! – потребовал Олег. – Садитесь, почти все уже собрались. Леня, я могу тебе доверить Машу?

– Еще бы! Я надежен как скала, буду весь вечер преданно за ней ухаживать и домой провожу.

– А я на машине!

– Машка, ну зачем? – огорчилась Нина. – Будешь весь вечер трезвая сидеть, тебе же скучно будет!

– Ничего, я ее довезу! – засмеялся Ленька. – Можешь напиваться, Машка, до потери пульса!

– Да что вы из меня какую-то пьяницу делаете! На самый худой конец я просто оставлю машину здесь, а завтра заберу. Так что и говорить не о чем.

Народу было много, а зал ресторана небольшой. Нина и Олег рассаживали гостей. Знакомых оказалось не так уж мало, и все с самого начала задалось. Еда была вкусная, настроение у всех приподнятое. Вдруг Олег вскочил из-за стола и бросился навстречу опоздавшим гостям. Их было трое. Женщина и двое мужчин. Один очень высокий, с седеющей бородкой, а второй… Я не поверила своим глазам. Это был Макс. А женщина, конечно же, Лидочка. Господи, что же делать? Какое счастье, что рядом Ленька, пронеслось у меня в мозгу. Я дернула его за рукав.

– Ленечка, я могу на тебя рассчитывать? – прошептала я.

– Ну, разумеется. А в каком смысле?

– Ты должен делать вид, будто я… ну… твоя женщина.

– С чего это? Но все равно я готов, Машуня. – Он оглянулся. – Это как-то связано с вновь прибывшими?

– Ну да… – смутилась я и уже пожалела о своей поспешности.

– Который? – прошептал Ленька.

– Тот, что пониже.

– Понял. А эта баба с ним?

– В том-то и дело…

– Это что, любовь?

– Ленька…

– Ладно, подружка. Не волнуйся, не подведу, но и ты тоже не сиди с убитым видом… Будешь меня слушаться, все получится на пять с плюсом. Договорились?

Я кивнула. Наконец новые гости подошли к столу, и Олег усадил их так, что мы не могли друг друга видеть, – в одном ряду с нами. То есть у меня было время успокоиться и прийти в себя. А Ленька, казалось, был в восторге от возложенной на него задачи. И время от времени шепотом сообщал мне:

– Пьют, едят. Это его жена?

– Пока нет.

– Невеста, что ли? Ну, знаешь, он болван… Она неинтересная. Машка, если ты не съешь этот жюльен, я тебя брошу! И выпей хоть вина… Никто не должен видеть, что ты… Ох, у меня гениальная идея. Ты поймешь, что во мне умер великий режиссер.

Он вскочил, подбежал к Олегу, что-то зашептал ему на ухо, тот засмеялся, кивнул и подозвал какого-то молодого человека из обслуги, который скрылся за занавесками вместе с Ленькой. И оттуда вдруг донеслась музыка. Танго «Кумпарсита»! Это танго мы с Ленькой когда-то танцевали на институтских вечерах, и всегда с неизменным успехом. Ленька подбежал ко мне и пригласил на танец. Нина и еще несколько человек, помнившие тот номер, захлопали в ладоши. Да, нечего сказать, выход предстоял эффектный. А что, в самом деле?

– Тряхнем стариной, Машка, – прошептал Ленька, выводя меня на свободное пространство. Зажигательные звуки «Кумпарситы» всколыхнули что-то в душе. – Забудь обо всем и положись на меня.

Я так давно не танцевала, но тело само помнило все, что требовала музыка, и мне вдруг стало хорошо, весело, как бывало в ранней молодости.

– Молодец, Машка, давай, давай!

А танго все звучало, и я готова была танцевать бесконечно.

Но вот музыка смолкла и раздались аплодисменты. Ленька шутливо раскланялся, поцеловал мне руку, потом достаточно интимно обнял меня за плечи и повел к столу. Краем глаза я заметила совершенно ошеломленное лицо Макса.

– Ну, разве я не Мейерхольд и Таиров в одном лице?

– Да, Ленечка, выход был что надо, – порадовалась я и мысленно поблагодарила Таньку за то, что она заставила меня купить этот костюм.

Потом мы еще танцевали, но уже не одни. Мало-помалу люди начали отваливаться от стола. Официанты убирали грязную посуду. Происходили перегруппировки, так сказать. Вокруг нас с Ленькой собрались старые знакомые. Макса с Лидочкой я практически не видела.

– Маш, можно тебя на минутку? – позвала меня Нина.

– Да?

– Отойдем в сторонку! Машка, что у тебя с Максом?

– Что? – опешила я.

– Слушай, я же не слепая… Я видела, как он на тебя смотрел, когда вы танго танцевали. Так на чужую женщину не смотрят…

– Нина…

– Маш, я ведь сопоставила это с твоими вопросами, когда ты его на фотографии увидела… У вас что, неудачный роман?

– Нинка, но если ты уже тогда все поняла, почему же не сказала, что они будут? Я бы не пришла…

– Слушай, Машка, уведи его от этой мымры! Тебе же это раз плюнуть!

– Нет… Я не хочу…

– Ну и дура! Потрясающий мужик… ой!

Я оглянулась. Прямо на меня шел Макс.

– Вы позволите пригласить вас? – спросил он.

Нинка тут же ретировалась, и мы остались одни.

– Маша, потанцуем? – он подошел ко мне вплотную.

У меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, я схватилась за него, он тут же обнял меня, я машинально положила руки ему на плечи.

– Машенька, – прошептал он, – Машенька, чудо мое…

– Осторожнее, Макс, тебе влетит, – не удержалась я. – Удивляюсь, как у тебя храбрости хватило подойти? А, она, наверное, в уборной, и ты надеешься, что у нее расстройство желудка…

– Машка, ты дуреха, но я тебя обожаю… Слушай, кто этот тип, что все время вертится вокруг?

– А тебе какое дело, Макс? – слабеющим голосом проговорила я. Я чувствовала, что, находясь так близко от него, перестаю владеть собой.

– Да пойми же, я люблю тебя! – прошептал он. – Я без тебя…

– Макс, прекрати… Ты свой выбор уже сделал.

– Но ведь ты не дала мне возможности все тебе объяснить…

– Зачем? Мне и так все объяснили. А я понятливая, Макс. Вон идет твоя Лидочка, ух какой у нее недовольный вид. Беги, Макс, а то плохо будет!

– А ведь ты меня любишь, несмотря на всех мужиков, которые вертятся вокруг, – сказал он с такой улыбкой, что я чуть не спятила. – Потому и злишься, и норовишь укусить побольнее… Машка, милая…

Наконец музыка смолкла, он отпустил меня, и тут же ко мне подскочил Ленька.

– Маш, все в порядке? – шепотом осведомился он. – Я проворонил момент…

– Ничего, все нормально.

Мы вернулись к столу. Подали горячее. Я ковыряла вилкой котлету по-киевски, в голове и в душе был полный сумбур… И вдруг я увидела, что Макс танцует с Лидочкой. Я чуть не завопила от ревности.

– Машка, не обращай внимания, – проговорил Ленька, – она тебе в подметки не годится. И еще… я наблюдал за вами, когда вы танцевали… Он в тебя влюблен, Машка, это совершенно очевидно…

– Я знаю, но что толку… Лень, налей мне водки!

– Правильно, хлопни рюмашку-другую, легче станет, а вообще, Машка, ты дура, и я давно это знаю.

– Я тоже знаю, – вздохнула я.

– Ну почему ты в институте выскочила за этого олуха Пашку Козелькова?

– Он красивый был…

– Лучше б ты за меня вышла! Может, мы до сих пор жили бы счастливо, кто знает.

– Лень…

– Что Лень, что Лень?

– Мы же не любили друг друга, о чем ты говоришь!

– Много толку от этих браков по любви? Ты вон сколько раз замуж бегала, и вроде все по любви…

– Именно что вроде… Ты прав, Ленечка, я дура, корова…

– Пьяная корова, – ласково добавил он. – Ну, хочешь, я приглашу танцевать его даму? Для тебя я готов на любые жертвы!

– Не надо жертв и вообще… Ни к чему все это…

– Машка, только не вздумай реветь! Вот уже глаза полны слез! Не делай этой бабе такого подарка!

Я постаралась взять себя в руки. Но в этот момент к Лидочке подошел Олег и пригласил ее на танец. И тут же ко мне подбежал Макс.

– Вы позволите? – обратился он к Леньке.

– Как будет угодно даме!

– Не могу, я устала…

– Маша…

– Дама устала! – отрезал Ленька.

Макс позеленел.

– Ну что ж… – И быстро отошел от меня.

Наверное, Лидочка была очень довольна, если видела эту сцену. Я встала.

– Сейчас приду! – и направилась в сторону туалета.

Мне казалось, меня сейчас вырвет. Но нет, мне хотелось блевать чисто психологически. Я посмотрела на себя в зеркало. Ну конечно, все лицо в красных пятнах, хорошо еще шея закрыта… Вечная беда рыжих – чуть что, покрываешься красными пятнами… Я достала пудреницу и вдруг в зеркале заметила Лидочку, стоявшую за моей спиной.

– Здравствуйте! – негромко сказала она.

– Мое почтение! – почему-то вырвалось у меня.

– Не понимаю, зачем вы это подстроили? Глупо. И бесполезно.

– Подстроила? – ахнула я. – Что, по-вашему, я подстроила?

– Эту встречу, все совершенно ясно. А я еще удивилась, с какой это стати малознакомые люди зовут нас в гости… Но как только увидела вас…

– Вы ненормальная! Да я бы за приплату сюда не пришла, если бы знала, что здесь будете вы и ваш Макс. За приплату! Мне чужие объедки не нужны!

Я хотела выйти, но она преградила мне путь.

– Не хорохорьтесь, меня это не убеждает. Я только хочу предостеречь вас от повторения таких попыток…

– Да что это вы все время угрожаете? Это, наконец, просто неприлично. Неужто вы думаете, что таким образом убережете его?

– Не важно, что я думаю, вам тут ничего не светит! Не спорю, вы были очень эффектны, когда выплясывали перед Максом это танго, но латиноамериканские ритмы не его стихия, уверяю вас.

Я вспыхнула. Мне ужасно хотелось залепить ей по физиономии, но я сдержалась.

– Да, я уже поняла, что его стихия – среднеевропейская зеленая тоска!

Я оттерла ее плечом и вышла. Меня трясло. Я вернулась к столу и налила себе водки.

– Машка, – попытался меня остановить Ленька.

– Отвянь! – фыркнула я и выпила.

Ко мне подсела Нина.

– Маш, что случилось?

– Ничего! Нина, можно я уйду, а? – шепнула я.

– Да ты что? Одна? Ты же пьяная! Собираешься сесть за руль?

– Нет, я поймаю такси!

– Только если Ленька тебя проводит!

– Нет, я сама… Не хочу ни с кем разговаривать…

– Одну я тебя не отпущу. Или отдай мне ключи от машины! Обещаю, что завтра тебе их привезу. Заодно ты мне все расскажешь. А вообще, я бы на твоем месте не убегала… С какой стати? Ты моя старая подруга, а их я едва знаю. Если им что-то не нравится, пусть проваливают! Да, Машка, не вздумай уходить.

– Ты так считаешь?

Через несколько минут я поняла, что Нина была права. Макс подошел к Олегу, что-то ему сказал, и они с Лидочкой тихонько слиняли.

– Ну? Что я говорила? – торжествовала Нина. – Ой, Машка, почему у тебя такое лицо?

– Я люблю его, Нинка, просто умираю от любви…

– Вот черт, – прошептала Нина, – не могла ничего умнее придумать?

– Нет… Не могла…

…Как я попала домой, не помню. Но, проснувшись, первым делом выглянула в окно. Машина стояла внизу. А ключи от нее висели на гвоздике, как всегда. Интересно, кто меня привез? Наверное, Ленька.

Отчаянно болела голова, а в сердце как будто застряла иголка. Я поплелась в ванную принять душ, чтобы как-то жить, хотя жить совсем не хотелось. А может, и не надо? Чем так мучиться… Нет, это глупости… Кончать с собой из-за мужика? Ни за что! Ни один из этих козлов не стоит моей драгоценной жизни. Надо просто понять, что я не создана для любви, для семьи. Но тогда для чего же я создана? Для одной только работы? Это скучно. А может, надо просто жить, спать время от времени с каким-то мужиком, который не вызывает отвращения, так, для здоровья, и не принимать ничего близко к сердцу. Все это я думала, стоя под душем, и головная боль помаленьку отступала.

Я сварила себе кофе, налила в стакан апельсиновый сок. И тут позвонил Сережа.

– Манечка, как ты?

– Да неважно… Я вчера была в гостях… Перебрала немного.

– Манечка! – голос его звучал укоризненно. – А ты без машины, надеюсь, в гости ездила?

– Конечно! – соврала я, не желая слушать нотаций.

– Я хотел тебе предложить за город съездить, воздухом подышать. Как ты на это смотришь?

– За город? А что, хорошая мысль, сто лет не была за городом.

– Правда? – обрадовался он. – Тогда через полчасика я за тобой заеду. Собирайся!

Какая же ты идиотка, проговорил внутренний голос, парень – загляденье, и похоже, любит тебя, а тебе все этого Макса подавай. Что в нем хорошего? Обычный обаятельный потаскун. Может, на этот раз стоит прислушаться? – мелькнула мысль.

Сережа действительно приехал через полчаса.

– Манечка, ты бледненькая, – с огорчением заметил он. – Неправильно живешь… На воздухе не бываешь, напилась вот вчера… Куда это годится? Не жалеешь себя…

– Сережа, а куда мы поедем?

– Куда скажешь! Но можно ко мне на дачу… – Он вдруг покраснел. – Только ты ничего такого не подумай…

Но я уже подумала. И решилась.

– Давай на дачу. Хоть погляжу, что у тебя за дворец.

Он просиял.

– Какой там дворец, просто хороший дом. С удобствами.

Я чувствовала, что он страшно волнуется, и меня это забавляло. Что ж, если он так этого хочет, пусть… Меня не убудет, а может, и отвлечет от непереносимой боли, что засела в груди. Клин клином? А почему бы и нет? Кому я должна хранить верность? Уж не Максу ли? Еще чего.

Сережа время от времени бросал на меня испуганные взгляды, а я нежно ему улыбалась. Он и в самом деле был хорош. Большой, красивый, добрый…

– Манечка, у тебя что-то случилось? – вдруг сказал он. – Что-то плохое?

– Плохое? Нет, просто я… устала… И ужасно рада, что ты везешь меня за город.

Дача у него оказалась просто великолепной. Двухэтажный деревянный дом, такие строили еще до войны, но отремонтированный, сияющий свежей краской, пахнущий смолой, с большущей верандой.

– Да, красота!

– Нравится? – с гордостью спросил он.

– Не то слово! У тебя отличный вкус, Сереженька.

– Ну, тут еще многое надо сделать…

– Пойдем, погуляем, а?

– Пойдем, – согласился он. – Я пока включу отопление.

Мы гуляли часа два, а когда вернулись, в доме уже было тепло и уютно.

– Голодная?

– Ужасно!

– Сейчас… У меня тут ничего нет, но я по дороге все купил…

Вскоре на столе уже красовалась курица-гриль, огурцы, свежие и соленые, помидоры, лаваш и яблочный сок.

– Ешь, Манечка!

Я с удовольствием взялась за еду. После прогулки аппетит разгулялся, и я уписывала за обе щеки.

– Манечка, какая ты красивая сейчас… Цвет лица совсем другой.

– Естественно, – засмеялась я, – погуляла, поела…

– Манечка… а хочешь… Поживи тут, возьми своего Гешку, машинку и живи. Одна, без меня. Просто на свежем воздухе. Тут есть магазин недалеко. Там все купить можно…

– Нет, Сереженька, спасибо, но нет.

– Почему?

– Я боюсь одна… вот если бы с тобой…

– Что? – не поверил он своим ушам.

Я молча и призывно смотрела на него. Он рванул ворот рубашки и недоверчиво помотал головой. А потом вдруг подлетел ко мне, за руку поднял со стула. И обнял. Прижал к себе изо всех сил, а я вдруг с ужасом поняла, что ровным счетом ничего не чувствую. Ни желания, ни отвращения, ничего. Притворись, корова, провякал внутренний голос. И я послушно обвила его шею руками. И поцеловала в губы.

– Манечка…

Он подхватил меня на руки и понес к дивану. Я закрыла глаза. Будь что будет… Он бережно опустил меня на диван.

– Манечка, открой глаза…

Я открыла глаза. И он отпрянул.

– Нет, так я не хочу, – дрожащим голосом произнес он. – Не хочу.

– Почему? – опешила я.

– У тебя глаза… Чужие… Ты меня не хочешь, ты уступаешь… А я так не хочу. Извини.

Он отвернулся.

Я вскочила и бросилась к вешалке, где висела моя куртка. Сорвала ее и выбежала на улицу. Он в мгновение ока догнал меня.

– Постой, куда ты? Я тебя отвезу.

– Не надо, я прекрасно доеду на электричке!

– Нет, я тебя привез, я тебя и отвезу. И вообще… – голос его смягчился. – Давай считать, что ничего этого не было… Пусть все останется по-прежнему… А если ты меня по-настоящему позовешь…

– Я больше не позову! – вырвалось у меня.

– Ну, значит, не судьба… Но так… Так не надо, блин!

Всю обратную дорогу мы молчали. Какая же я дура, испортила такие хорошие отношения… Он, возможно, и сможет вернуться к прежнему, а я – нет. Я никогда не смогу забыть, что меня отвергли. Я понимала, что он прав, нельзя сходиться с влюбленным мужчиной, чтобы забыть другого. Но все равно, он козел… оттолкнул меня… Неужели ждал от меня неземной страсти? Одним словом, мне стало еще хуже, чем было утром. Впору удавиться!

Сергей довез меня до дому, но подниматься ко мне не стал.

– Манечка, ничего не изменилось. Я буду звонить.

– Звони, – пожала я плечами. Для меня эти отношения кончились. Да и вообще все кончилось…

Не успела я войти в квартиру, как позвонила Нина.

– Машка, привет, очухалась?

– Более или менее.

– Ну, ты и надралась вчера…

– Боже, Нина, а кто меня домой привез?

– Мы с Олегом. И Ленька. Он был за рулем.

– Нина, а как я себя вела? – с ужасом спросила я.

– Да как тебе сказать… – засмеялась она.

– Уж говори как есть.

– Да в общем ничего, только все порывалась дать кому-то по роже.

– Господи, кому?

– Кому-то отсутствующему, вероятно, Максу… Машка, это что, так серьезно?

– Для меня – да. Более чем… – мертвым голосом ответила я.

– Машка, можно я сейчас к тебе заеду, а? И ты мне все расскажешь?

Еще раз пережить это с самого начала?

– Приезжай, Ниночка!

Через час она пришла, и я ей все рассказала.

– Да, история… – растерянно проговорила она. – Угораздило же тебя так втрескаться… Только зря ты тогда от меня это скрыла, вчера я бы не допустила. Хотя, это Олег их позвал, они с Максом случайно где-то столкнулись, и он почему-то решил их пригласить… А эта сучка, значит, поджидает, когда он от жены уйдет… Семь лет… Видно, здорово любит его… А он, выходит, элементарный подкаблучник. Ну и черт с ним, Машка. Плюнь.

– Плюнула уже, но попала себе же в морду.

– Ладно, не расстраивайся… Ты, конечно, зря в Таллин помчалась. Нельзя мужикам такие сюрпризы устраивать, опасно. Я когда за Олега замуж собиралась, мне моя бабушка сказала: «Ты, Ниночка, должна запомнить: нет таких мужиков, чтобы не изменяли, но лучше об этом не знать, правда? Поэтому никогда не устраивай мужу сюрпризов – не возвращайся раньше времени из отпуска без предупреждения, не езди за ним тайком. Тебе же лучше будет, и семья сохранится».

– У меня такой мудрой бабушки не было, – вздохнула я. – Конечно, в сорок лет я и сама могла бы уже что-то соображать… Только от любви соображалка отсохла. А может, Нина, все к лучшему в этом лучшем из миров? По крайней мере никаких иллюзий.

– Слушай, Машка, не надо последние годочки тратить на слезы из-за мужика. Поревела и будет. Ты сейчас в такой форме, найдешь себе еще десяток!

– Да ну их, они все козлы!

– Ты же давно это знаешь, так в чем дело?

– Я думала, Макс исключение…

– Не бывает исключений, пойми, дурья башка! Не бывает!

– И твой Олег тоже?

– А ты думала? Еще какой козлище…

– Но любовь зла, да?

– Вот именно!

Наступила весна. Первой мне сообщила об этом соседка с третьего этажа, тетя Валя.

– Здравствуй, девка! Весна началася, яйца подешевели! – приветствовала она меня, когда мы встретились во дворе.

Каких только примет весны нет на этом свете! Яйца подешевели! Почему-то меня это развеселило, хотя в последнее время мало что могло улучшить мне настроение. И все равно весна радовала. Даже какие-то смутные надежды зарождались в глупом сердце.

Но вечером звонок Нины положил им конец. До нее случайно дошло, что Макс разводится с женой.

– Добила она все-таки его, – вздохнула Нина. – И что за радость от такого мужа, скажи? Он всегда на сторону смотреть будет. И все эти годы тоже смотрел… Неужели ей просто нужен штамп в паспорте? Но в ее возрасте это странно, была б она зеленой писюшкой, а так…

– Я думаю, она его просто любит. – На меня вновь навалилась мучительная боль. – И добивается всеми доступными средствами.

– Но ведь они эти годы и так были вместе, только формально он не был ее мужем.

– А теперь будет и формально.

– Машка, ты расстроилась? – испугалась вдруг Нина. – Может, не стоило тебе это говорить?

– Стоило, Ниночка, стоило… а то знаешь ли, весна, надежды… Нет, спасибо, что избавила от… – Мне вдруг стало так тошно, что я едва говорить могла.

– Машка, ты что, плачешь?

– Нет, что ты… Просто борюсь с тошнотой… Наверное, что-то съела…

– Ой, Машка, а ты не беременная? – ужаснулась Нина.

– Да нет… Я же не беременею… Была бы беременная, я бы ничего другого уже и не хотела от жизни.

– От него или вообще? – деловито осведомилась Нина.

– От него, – призналась я.

– Господи, Машка… Ты же обещала плюнуть на него.

– Я плюну, Ниночка, обязательно плюну!

Ненавижу, когда меня жалеют, а в последнее время я, похоже, вызываю у близких одну только жалость. И с этим надо кончать! Но как? Первым делом необходимо прекратить всякие разговоры о Максе, чтобы окружающие попросту позабыли о нем. Им это будет нетрудно, они же не любят его так, как я… Затем нужно как можно больше работать и сказать себе: мне всего только сорок лет, в наше время это чепуха, а не возраст, я хороша собой, у меня все еще в жизни будет, я успею, главное – не суетиться. И не жалеть себя. Да и действительно, из-за чего? Из-за очередного мужика, оказавшегося козлом, как и все прочие? Не стоит, Маша, ей-богу, не стоит…

Я, как могла, боролась с собой, и довольно даже успешно, только иногда какое-то случайное слово, песня вдруг опять вызывали приступ боли. Как-то по дороге в издательство я включила радио и вдруг услышала песню, где была такая строчка: «Придет весна, и лед сломают реки, пускай «прощай!», но только не навеки!» Я чуть не завыла. Сейчас я тем и занимаюсь, что прощаюсь с Максом навеки.

Но мало-помалу любая боль притупляется. Или больной умирает. Однако умирать я не собиралась.

Настало лето, жаркое, засушливое. Я с благодарностью думала о брате, который так предусмотрительно снял дачу, куда я перевезла Лизу с Белкой. Сама я дачу не люблю, я до мозга костей городской человек. Но в эту жарищу даже я иногда с удовольствием оставалась ночевать за городом. Гешу Глюка я сначала не собиралась туда везти, но, видя, как он, бедолага, мучается от духоты, все-таки отвезла, страшно боясь, что он удерет. Однако мой котишка очень быстро освоился, без конца жрал какую-то траву и не собирался никуда сбегать.

Работать на даче мне не удавалось, и я неизменно возвращалась в свою одинокую квартиру. Как-то под вечер я в полном изнеможении валялась на диване, когда раздался телефонный звонок. И кому это неймется в такую жару?

– Алло?

– Маша? – донесся женский голос, мучительно знакомый.

– Да.

– Не узнаешь?

– Нет…

– Машка, зараза!

– Галка, ты?

– Ну наконец-то! Как жизнь?

– Галка, ты где?

– Пока в Торонто! Но через два дня прилечу! Машка, дарлинг, приютишь на недельку?

– Спрашиваешь! Галка, как я рада!

– Я тоже соскучилась, ужас! Ты сможешь меня встретить?

– Еще бы, говори номер рейса!

– Что тебе привезти?

– Ничего, в Москве сейчас есть абсолютно все! Главное, приезжай. Сколько же мы не виделись? Как Матвей?

– Приеду, все расскажу! Потреплемся, как бывало-ча! Ну все, Машка, до встречи!

Подумать только, Галка Белиловская, моя подруга еще со школы. Это она прислала мне блузку с Максом. Интересно, она про него спросит? Если спросит, расскажу, а если нет… Наверное, все равно расскажу, во мне еще живет эта идиотская потребность говорить о нем. А Галка конечно же самый подходящий для этого человек: поживет недельку и уедет к себе в Канаду. Черт, а ведь ее придется чем-то кормить. Сама я в такую жарищу почти ничего не ем. Для начала сделаю бадью окрошки, она ее любит, а там видно будет… Вообще-то Галка раньше была на редкость легким человеком. Думаю, такой она и осталась. Теперь я точно вспомнила: мы не виделись десять лет. Немало!

К счастью, Галкин самолет прилетал ночью, и я без проблем добралась до Шереметьева, тем более в машине есть кондиционер. Минут через пять объявили о прибытии Галкиного рейса. Я уже была сама не своя от нетерпения, так мне хотелось увидеть старую подругу. Но вот и она, тащит на поводке громадный чемоданище и внушительных размеров сумку. Глаза испуганные. Она почти не изменилась, только приобрела какой-то заграничный лоск.

– Галка! – бросилась я к ней.

– Машка! Слава богу, ты здесь! Ох, до чего ж я рада…

Мы обнялись.

– Выглядишь потрясно, Машка!

– И ты тоже не погано! – засмеялась я. – Почему тележку не взяла?

– Не нашла… Мы на такси?

– Зачем? У меня тачка…

– Да ну? Это хорошо, а то мне наговорили всяких ужасов про здешних таксистов…

Наконец мы погрузились в машину.

– Галка, ты по делам или просто так?

– Просто так… – как-то неуверенно проговорила она. – Я давно собиралась… Я у тебя побуду денька три, потом смотаюсь во Владимир к родне… Маш, а ты одна живешь?

– Как перст!

– Хорошо.

– Галка, у тебя что-то случилось?

– А что, заметно?

– В чем дело? Что-то с Матвеем?

– Да! Я, Машка, обнаружила, что у него есть баба…

– И что?

– Хреново мне от этого. А там такая жизнь… поделиться не с кем.

– Но, насколько я знаю, там с такими проблемами к психоаналитику ходят…

– Вот-вот… Ну, я и подумала, мне этот психоаналитик обойдется дороже, чем поездка в Москву, к своим… К тебе, дарлинг…

– Умница! У нас пока еще душу подругам изливают, дешево и сердито!

– Машка, мне уже легче стало, – удивленно проговорила она. – Бог ты мой, как Москва-то изменилась, какое освещение, реклама…

– Мы вот завтра с тобой погуляем, то ли ты еще запоешь. Хотя жара несусветная… Но что-нибудь придумаем. Завтра суббота, движения такого не будет, мы на машине с кондиционером поездим.

– Маш, а у тебя поесть что-нибудь найдется, в самолете такой гадостью кормили…

– Окрошку будешь?

– Не может быть!

– Может, может…

Приняв душ и надев на себя только майки, мы уселись на кухне и принялись за окрошку.

– Ой, как вкусно… Сто лет окрошки не ела! Я думала, мы с тобой выпьем, привезла две бутылки виски, в дьюти-фри купила… Но такая жара…

– Я, Галка, виски не пью, с души воротит. Но у меня есть водка, можем выпить по рюмке за встречу, не развалимся.

– Это точно! Давай!

Мы выпили по две рюмки, а больше не хотелось. Жарко.

– Ну, Галка, что там у тебя?

И она поведала мне весьма банальную историю о том, как совершенно случайно обнаружила, что муж ей изменяет с молоденькой соседкой. Но подобные истории кажутся банальными только посторонним, для жертвы это всегда новая и невиданная трагедия. Во всяком случае, Галка воспринимала это именно так. Она обожала своего Матвея, поехала с ним в Канаду, хотя вовсе не хотела уезжать, а он…

– А он такой же козел, как все мужики. Не огорчайся, поблядует и перестанет. Только не устраивай скандалов.

– Это я понимаю… Я даже виду не подала, что знаю.

– А он не удивился, что ты вдруг в Москву собралась?

– Обрадовался, – горестно вздохнула Галка. – На свободе погулять охота.

Мы еще долго обсуждали Матвея, Галка рассказала, как они трудно входили в новую жизнь, но теперь, казалось бы, все устроилось, дочка вышла замуж, Матвей работает в крупной фирме, производящей телеаппаратуру, а она сама преподает русскую историю в университете… И вдруг молоденькая красотка, поселившаяся неподалеку… Я всем сердцем сочувствовала ей. Неожиданно она спросила:

– Машка, дарлинг, я совсем забыла… Ты получила наше письмо и блузку?

– Да, конечно, спасибо огромное. Как раз ко дню рождения. Вернее, на следующий день.

– Постой, у тебя день рождения двадцать второго декабря?

– Да.

– Странно… Столько времени прошло… А скажи, какой мужик потрясающий?

– Да уж, потряс меня до основания!

– Боже, у вас с ним что-то было?

– Было… – И я все ей рассказала.

– Ничего себе… Но, честно говоря, я так и думала, что у вас получится.

– Ничего не получилось, Галочка. Ничего.

– Это еще не факт!

– Факт, факт.

– Понимаешь, как было дело… Обычно никто не соглашается брать посылки, а тут Матвей привел этого Макса к нам, ну, я стала его уговаривать, он, правда, особенно не сопротивлялся, но я для убедительности показала ему твою фотографию – помнишь, ты мне лет пять назад присылала?

– Не помню.

– Ты там еще снята с корзинкой яблок, очень удачный снимок! Ну я ему говорю: «Смотрите, какая красотка!! Просто грех не отвезти подарочек такой женщине!» Он так долго смотрел на фотографию, что я даже удивилась, и потом сразу согласился. Только я не понимаю, почему он столько времени не отдавал тебе посылку. Странно.

– Действительно… Он вообще-то обязательный, насколько я успела его узнать. Впрочем, мало ли что, может, заболел. Ой, Галка, кстати о болезни: тут со мной еще история приключилась…

И я поведала ей о таинственном незнакомце.

Она страшно заинтересовалась.

– Попов, говоришь?

– Попов. Но я такого не знаю.

– И никакой это не Попов! – заявила она.

– Это и ежу понятно. Но кто? Ума не приложу. Вообще, мне это жутко надоело. К Первому мая опять прислал букет и конфеты. Ну не козел этот тип, скажи?

– Не знаю, не знаю… Есть у меня одно подозрение…

– Какое?

– Ты не помнишь, в каких числах это было?

– Дай сообразить… Ну где-то числа седьмого-восьмого декабря.

– Точно! Это Макс!

– Макс? Что за бред, Галка? Макс объявился двадцать второго. Вечером он позвонил, а утром мы встретились… Да и как он попал в квартиру? И с какой стати он стал бы все это делать? А главное, почему ж он потом-то не признался? Нет, этого не может быть. Тем более зачем он сейчас продолжает присылать эти дары?

– Любит, наверное…

– Мог бы как-то иначе проявить свою любовь. Нет, это чушь!

– Ничего не чушь! Машка, больше просто некому! – воодушевилась Галка. – Он же буквально глаз оторвать не мог от твоей карточки.

– Ну и что?

– Вот, напряги воображение. Я так это вижу… Ты же сама говоришь, что ничего не помнишь. Допустим, он тебе позвонил, ты была еще в сознании и дала ему адрес. Он приехал, ты ему из последних сил открыла… Может такое быть?

– Вряд ли, но вообще-то все бывает. Ты представляешь, в каком виде я ему открыла?

– Не имеет значения! Ты уже запала ему в душу, и вдруг он видит одинокую женщину, в тяжелом состоянии, может, ты сознание потеряла или еще что-нибудь…

– Еще что-нибудь потеряла? – засмеялась я. – Разве что невинность, но это со мной случилось гораздо раньше.

– Ты зря смеешься, дарлинг, думаю, что я права… И, кстати, могу завтра же все выяснить!

– Как?

– Позвоню ему! Он мне оставил все свои координаты.

– Не надо!

– Ладно, погоди, дай развить мысль.

– Развивай!

– Значит так, он приходит и видит, что ты в самом плачевном состоянии, одна-одинешенька, у тебя жуткий жар… Или… Машка, слушай, а у тебя случайно нет привычки оставлять ключи в замке снаружи?