Текст книги "Знаем ли мы свои любимые сказки? О том, как Чудо приходит в наши дома. Торжество Праздника, или Время Надежды, Веры и Любви. Книга на все времена"

Часть четвертая
Все может случиться

Сказка за тысячу писем

– ЕСЛИ СКАКАТЬ БЫСТРО, – ПОСОВЕТОВАЛ ОН, – ОДЕЖДА ВЫСОХНЕТ НА ВЕТРУ ВМИГ. Я МОГУ БЕЖАТЬ ПОЗАДИ, ДЕРЖАСЬ ЗА ХВОСТ КОНЯ. ТАК МЫ ВСЕ ТРОЕ И ОБСОХНЕМ.

Правда, по парадоксальности и в то же время по своей верности это утверждение напоминает «Алису» Кэрролла? Ну а по оптимизму – это вообще высший пилотаж.

На рубеже XIX – ХХ веков пальму первенства в издании сказок под Рождество и на Новый год перехватил Новый Свет, а вернее, США. «Виновник» исполнения такой традиции всем прекрасно теперь известен. Это раньше мы и имени его не слышали, но теперь можно даже прочесть ВСЕ его сказки, а это – около двадцати томов. Из них четырнадцать сказочных повестей он выпустил под Рождество, в исключительных случаях, если издатели подводили, под Новый год. То есть он поддерживал традицию двадцать лет – с 1899 по 1919 год. И каждая его сказочная книга воспринималась как «достижение нации». Вот как почитали сказочника!

Узнали? А если дать подсказочку? Это же автор легендарнейшей Страны Оз и волшебника Гудвина – великого и грозного.

Нет-нет, не стоит вспоминать «Волшебника Изумрудного города» А.М. Волкова. Наш сказочник середины ХХ века, конечно, использовал некоторые мотивы «Мудреца из Страны Оз», но сказки Волкова – это отдельная тема. Мы говорили о ней в книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» (М.: Центрполиграф, 2013). Кто хочет прочесть и сравнить американские и советские сказки про Гудвина – пусть поглядит там. Но здесь нам важно понять, что следовать традиции рождественских сказок Волков никак не мог, ибо Рождество в Советском Союзе не праздновалось.

Итак, наш разговор о сказочнике Бауме.

Американский писатель Лаймен Фрэнк Баум (1856 – 1919) и до сказки о Волшебной Стране Оз написал множество книг. Он вообще любил выдумывать разные таинственные истории. Собирал своих и соседских детишек и рассказывал им, сам увлекаясь больше слушателей. Однажды в конце 1898 – начале 1899 года (опять же – время Рождества и Нового года!) он из вечера в вечер сочинял истории об удивительных приключениях обычной американской девочки Дороти, попавшей случайно в Волшебную страну. «А что это за страна?» – спросил кто-то из детей. Писателю некогда было раздумывать. Дело происходило в его кабинете, и он, взглянув на ящики картотеки, увидел там надписи: «А – N» и «О – Z». Первая пара букв показалась ему обычной, а вот «О – Z» – подходила для фантастического названия. И Баум сказал: «Дело происходит в Стране Оз». Так сказочная страна обрела имя.

Л.Ф. Баум

Потом уже Баум записал все эти истории, и в конце 1899 года (опять же под Рождество!) книга «Удивительный Волшебник из Страны Оз» вышла из печати. Фурор был исключителен – сказка мгновенно стала архипопулярной, по ее мотивам тут же была создана театральная постановка, тоже ставшая чрезвычайно известной. Только вот сам Баум не хотел зацикливаться на приключениях девочки Дороти – у него были и другие литературные планы. Так что года два он ни о какой Стране Оз и не думал. Но ведь от сказки не так-то просто избавиться!

Однажды (эту историю рассказал сам Баум) к нему пришла маленькая девочка и попросила написать продолжение сказки. Но Баум в то время был занят и шутливо пообещал девочке выполнить ее просьбу, если тысяча маленьких девочек пришлют ему тысячу писем.

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

«Хорошо! – сказала девочка. – Вы их получите!» Писатель был удивлен такой настойчивости и уверенности. «Почему ты так хочешь этого?» – поинтересовался он. Девочка сверкнула огромными глазищами и заявила: «Потому что Дороти – это я!»

И вот – представляете? – письма пришли! С тех пор писатель сильно засомневался: была ли та Дороти обычной девочкой или ТОЙ – сказочной Дороти, которой очень захотелось продолжить свои волшебные приключения в Стране Оз?

«А может, это была сама фея сказок?» – спрашивал себя Баум. Словом, в 1903 году появилась сказочная повесть «Страна Оз», за ней еще четыре книги. Но в 1910 году дело опять застопорилось. Бауму просто надоело писать про одну и ту же страну, пусть даже и Волшебную. Но когда в 1911 году не появилось новой повести, читатели забросали сказочника таким количеством писем – уже не тысячей, а сотней тысяч, – что Баум вновь вернулся к приключениям в Стране Оз.

Помните похожую историю, когда читатели заставили Конан Дойла воскресить обожаемого Шерлока Холмса, которого детективщик в приступе ярости (он же не давал писать ни о чем другом!) решил угробить под скалой Рейхенбахского водопада? Вот и дети всего мира заставили Баума написать еще восемь историй о Волшебной Стране. Всего вышло 14 книг.

Кстати, успеху этих сказок весьма способствовали иллюстрации художника Джона Р. Нила, по которым мы можем сегодня судить, какими видел героев сам автор. Между прочим, девочку Дороти художник рисовал с дочки Баума – Сары. Помните, как английский сказочник Кэрролл написал свою легендарную Алису с реальной девочки Алисы Лидделл? Вот и Дороти написана и «срисована» с обычной девочки.

Герои Баума оказались столь интересны, а сюжеты столь занимательны, что после его смерти в 1919 году издательство «Рейли и Ли», печатавшее эти сказки, поручило молодой, но интересной писательнице Рут Пламли Томпсон написать продолжение повестей. Конечно, Томпсон не обладала виртуозностью пера и фантазией Баума, но зато она написала около 30 книг (изданных конечно же тоже под Рождество) по мотивам сюжетов из Страны Оз. Написал три книги сказок и иллюстратор Джон Нил. И все эти книги тоже охотно читались и детьми и взрослыми.

Дж.Р. Нил. Глинда. Иллюстрация к сказке «Глинда из Страны Оз»

Рассказы о Стране Оз перевели на все языки мира, но в родной Америке они стали просто культовыми. Они даже перебили фантастическую популярность «Приключений Алисы в Стране Чудес» Кэрролла. Книги разнесли на цитаты, как недавно книги Кэрролла.

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

« – Как ты себя чувствуешь? – спросила девочка.

– У меня сейчас приступ мудрости, – ответило Пугало» (в русском переводе – Страшила).

А вот размышления самого Гудвина:

«Ну как после этого не быть обманщиком: ведь меня буквально силком заставляют сделать то, что, как известно, сделать невозможно!»

Оказалось, что сказки Кэрролла все-таки чисто английские – организованные по-английски, правильные, интеллектуально-холодноватые, а вот Баума – американские, немного расхристанные, путаные, зато теплые и добродушно-смешные. Недаром американский культовый фантаст Рей Брэдбери, обожающий творения Баума, заметил, что в сказках о Стране Оз «сплошные сладкие булочки, мед и летние каникулы». Брэдбери считал, что Страну Чудес Алисы предпочитают организованные интеллектуалы, а Страну Оз – неорганизованные мечтатели. «Страна Чудес – это то, какие мы есть, а Страна Оз – то, какими желали бы стать», – подытожил фантаст.

Любители аллюзий отыскали их и в сказках Баума. В героях Страны Оз они углядели представителей главных общественных сословий. Правящие волшебницы, оказывается, отражали власть. Ну, это не открытие. Кстати, у Баума нет ни Гингемы, ни Бастинды (как у Волкова). Волшебницы вообще не имеют имен и называются просто Злые волшебницы Востока и Запада, Добрые – Севера и Юга. Ну, то, что союз Севера и Юга – олицетворение Доброй Америки, кто ж спорит? Вспомним, что во время Гражданской войны страна была разделена именно на Север и Юг, ну а потом конечно же воссоединилась. Но вот почему Восток и Запад – жилища Злых волшебниц, это вопрос открытый. Запад, ясно. Олицетворяет старушку Европу, ну а Восток? Угадайте с трех раз, дорогие взрослые!..

Дж.Р. Нил. Злая Волшебница Востока. Иллюстрация к сказке «Железный Дровосек из Страны Оз»

Нашлись аллюзии и для героев. В Жевунах были усмотрены добропорядочные обыватели, которым только дай пищу для челюстей и сплетен. Страшила (огородное Пугало) стал олицетворением фермерства и сельского хозяйства. Он же хоть и без мозгов, зато с соломой. Ну а Железного Дровосека (Дровосека-жестянку) записали в рабочий класс, угнетенный до такой степени, что он и сам стал железной болванкой без души и чувств. Подобно тем железным деталям, которые он собирает на бесконечном конвейере. А что, разве не похоже? В любой сказке есть доля правды…

• Всего в сказочном сериале Баума 14 книг:

«Удивительный Волшебник из Страны Оз» (1899)

«Страна Оз» (1903)

«Озма из Страны Оз» (1907)

«Дороти и Волшебник в Стране Оз» (1908)

«Путешествие в Cтрану Оз» (1909)

«Изумрудный город Страны Оз» (1910)

«Лоскутушка из Страны Оз» (1913)

«Тик-Ток из Страны Оз» (1914)

«Страшила из Страны Оз» (1915)

«Ринкитинк в Стране Оз» (1916)

«Пропавшая Принцесса Страны Оз» (1917)

«Железный Дровосек из Страны Оз» (1918)

«Волшебство Страны Оз» (1919).

Последняя книга «Глинда из Страны Оз» вышла в 1920 году уже после смерти автора, скончавшегося от сердечного приступа.

• В русском дореволюционном переводе «Удивительный Волшебник из Страны Оз» назывался «Мудрец из Страны Оз».

• В 1957 году в Нью-Йорке по инициативе 13-летнего школьника был создан Международный клуб Волшебника Страны Оз. Этот клуб существует и сейчас. И это говорит о непреходящей популярности Страны Оз и ее героев.

Пути сказок неисповедимы, но всегда символичны. Фрэнк Баум умер в Голливуде, который в 1919 году еще не был столицей мирового кино. Об экранизациях своих сказок Баум и не думал. Но время шло, и ровно через двадцать лет после его кончины Голливуд выпустил свою новую музыкальную комедию «Волшебник Страны Оз» с юной звездой Джуди Гарланд в роли Дороти.

Дж.Р. Нил. Лоскутушка спорит с Королем Медведей. Иллюстрация к сказке «Пропавшая Принцесса Страны Оз»

В этом же 1939 году случилось и еще одно значимое совпадение. Пока вся Америка толпилась у дверей кинотеатров, чтобы увидеть только что снятое кино, которому предстояло стать культовым, в далекой России появилась новая версия приключений легендарной девочки – «Волшебник Изумрудного города». Конечно, она не может претендовать на то, что продолжила традицию сказок под Рождество (Рождество ведь не праздновалось в Советском Союзе, да и Новый год разрешено было отмечать всего-то с 1937 года, до того с 20-х годов и елку не ставили: боялись прослыть неблагонадежными, а в 1930-х годах и того хуже – врагами народа). Однако вспомнить о сказках Волкова вполне уместно.

Замечательный ученый, математик и историк (редкое сочетание!) Александр Мелентьевич Волков (1891 – 1977) с первой же книги стал изумительным сказочником. К тому времени ему было 48 лет, почтенный возраст для писателя, но примерно такой же, как и у Баума, когда тот издал первую историю о Стране Оз.

Волков родился в далеком Усть-Каменогорске в небогатой семье. Его отец, Мелентий Михайлович Волков, имел чин простого фельдфебеля. Человека такого звания нас приучили считать чуть ли не держимордой. Но Мелентий Михайлович был образован и мечтал, что сын его станет благородным учителем. Так и вышло. Александр окончил в 1910 году Томский учительский институт и начал преподавать в Колыване на Алтае. С 1917 года Волков стал печататься в местных газетах. В 20-х годах перебрался в Ярославль, где стал уже директором школы, а потом поступил на физико-математический факультет Педагогического института.

В 1929 году Волков переезжает в Москву и решает пойти учиться в Московский государственный университет. Правда, времени на учебу почти не было, ведь ему уже сорок лет, у него жена и двое детей. Но была жгучая жажда знаний – Волков одолел весь пятилетний курс математического факультета за семь месяцев.

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

И вот он уже педагог высшего звена – преподаватель высшей математики в Московском институте цветных металлов и золота. Еще он ведет факультатив по литературе и английскому языку. Именно здесь, на факультативе английского, его и застала фея сказок. Поначалу все было обычно. Волкову принесли книгу Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз». Он прочел ее и решил перевести. Но в итоге получился не перевод, а совершенно авторское – волковское – переложение американской книги. Конечно, главные герои навеяны Страной Оз. Но есть и отличия. И какие! Практически – главные. Волков изменил имена. Огородное Пугало (правда, ведь неприветливое обозначение героя) назвал Страшилой (хоть и «страшно», но как-то по-домашнему, а потом, попривыкнув, и вовсе привлекательно и даже мягко), Человека-жестянку – Железным Дровосеком (ведь он железный, а по профессии дровосек). Дороти (имя несколько тяжеловесное для русского читателя) Волков превратил в легкое и обаятельное Элли. Сочинил новые главы – про встречу с людоедом, про наводнение. Но самое главное достижение, как думается, это образ Тотошки. У Баума он откликается на кличку Тото – имя, не имеющее никакого уменьшения. Тото – песик как песик, верный и преданный, но по-человечьи не говорящий. Волкову же показалось несправедливым, что в стране, где «разговаривают не только звери и птицы, но и люди из железа и соломы», верный Тотошка не имеет своего голоса. Так песик стал полноправным членом команды Элли и соучастником всех событий.

Пять повестей о Волшебной стране, написанные Волковым в 1960 – 1970-е годы, не имеют к сказкам Баума практически никакого отношения. Эти книги уже совершенно волковские. Если что и связывает эти сказки, то редкие детали. Например, в «Стране Оз» появляется Порошок Жизни, которым колдунья Момби посыпает Тыквоголового Джека, сделанного из сучьев и большой тыквы вместо головы. Нетрудно провести здесь параллель с волшебным порошком, которым Урфин Джюс посыпает своих солдат, чтобы их оживить.

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

Особенно интересно, как изменилась у Волкова главная героиня. Баум, например, не собирался все сказки писать о приключениях Дороти. Так, в истории о потерявшейся где-то принцессе Озме («Страна Оз») Дороти вообще нет. Правда, скоро Баум понял, что девочка необходима в каждой сказке, ведь именно реальные дети видят себя на месте волшебной героини, переживая ее приключения как собственные. А сказка без Дороти, то есть без себя, им неинтересна.

Волков же сразу понял, что именно Элли – главная во всех сказках. Правда, как быть с тем, что время идет и девочка вырастает? Но русский писатель нашел отличное литературное превращение – в последних сказках Элли выросла, но ее заменила младшая сестренка Энни. С книги «Огненный мог Марранов» в Волшебную страну стала отправляться именно она.

Впрочем, хотя автор и поменял Элли на Энни, читатель-то умный, он все равно понимает: это одна и та же героиня. Пусть и маленькая, но отважная, добрая, готовая всегда прийти на помощь друзьям, попавшим в беду. Она никогда не унывает, верит в себя и друзей, готова грудью встать на защиту более слабого.

Не потому ли ей помогают все – дети и взрослые, птицы и животные, деревья и травы, горы и облака. Если ее попросить, она всегда поможет, потому что живет по принципу активной жизни: кто, если не я?! Кто придет на помощь заржавевшему Дровосеку, спасет от смерти Страшилу, защитит плененных Жевунов или Мигунов? Кто, если не я?! Отличная мысль! А еще говорят: «У Бога нет рук, кроме твоих. Действуй!»

Между прочим, такая мысль не возникает после прочтения американского «Волшебника из Страны Оз». Там все проще – бурные приключения, авантюры, обманки, переполох событий и превращения героев. Это мальчишеский мир и взгляды мальчишек. Недаром Рей Брэдбери обожал Страну Оз. Сказка же Волкова – о волшебных приключениях для девочек. Забавно, верно?

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

Противоположны и сюжетные завязки сказок. У Баума Дороти попадает то в сильный шторм, то в землетрясение, но оказывается почему-то всегда в Стране Оз.

Как объясняет Баум – волшебная земля притягивает Дороти. У Волкова в Волшебной стране случается что-то нехорошее. И жители посылают гонца к Элли, прося о помощи. То есть Элли, а потом и Энни всегда являются в роли спасительниц. Им нелегко попасть в Волшебную страну. Им мешают горы и пустыни, их гонит прочь смертельный Желтый Туман.

Но Элли-Энни готова пожертвовать жизнью, чтобы прийти друзьям на помощь. А кто, если не она?

Когда Александр Волков прочел книгу Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз» по-английски, то решил пересказать ее своим детям. Но тем было не до папиных россказней. И отцу пришлось их долго уговаривать.

Ну а что было бы, если бы дети отмахнулись от папы – мало ли, что там хотят сказать эти занудные взрослые! Вот и вышла бы катастрофа – дети не выслушали бы истории Страны Оз и не стали бы уговаривать отца записать все эти приключения.

В итоге Волков не написал бы «Волшебника Изумрудного города». И мы остались бы без любимой сказки.

Нет, реально – родителей надо выслушивать хотя бы изредка!

А то ведь самое удивительное приключение может и не случиться.

Наиболее часто задаваемые вопросы по книгам Волкова и Баума:

Почему дорога из ЖЕЛТОГО кирпича?

Это объясняется в сказках Волкова: дорога вымощена желтым кирпичом потому, что ведет через всю страну из царства Жевунов к Изумрудному городу, но от него в царство волшебницы Виллины, чьим цветом-символом, как мы помним, был желтый. Но есть и тайное значение желтого цвета. Это цвет Солнца – добрый, теплый, дающий радость. Идти по дороге, вымощенной кирпичом такого цвета, легко, поскольку он вызывает у человека положительные эмоции, помогает преодолевать трудности и принимать верные решения.

Почему город – Изумрудный?

Изумруд – один из ценнейших драгоценных камней, но весьма редкий. Так что часто он ценится дороже бриллианта. Люди издревле считали, что именно этот камень приводит человека в восхищение, ведь это самый приятный камень для глаза. К тому же считалось, что изумруд дарит своему владельцу мудрость и помогает постигать скрытые тайны. Ну разве волшебник Гудвин мог украсить свой город другими камнями? Ведь он хотел, чтобы город вызывал восхищение, а его самого считали самым мудрым из мудрецов.

К тому же изумруд считался камнем бессмертия. И конечно, Гудвин мечтал, чтобы его город был вечным. Ну а люди, глядящие на изумрудный свет, всегда испытывают радость и счастье. То есть Гудвин мечтал, что его подданные будут счастливы и радостны и мрачные мысли не придут им в голову.

У.У. Денслоу. Волшебник. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

У.У. Денслоу. Иллюстрация к сказке «Удивительный Волшебник из Страны Оз»

Вот что написала о сказках Фрэнка Баума самая популярная газета США «Нью-Йорк таймс»:

«Их атмосфера переносит нас в те беззаботные времена, когда приключения и всяческие „нежданные неожиданности“ воспринимаются весело и захватывающе, ведь это не те приключения и неожиданности, что поджидают нас в реальной жизни и которых мы, как правило, весьма опасаемся, стараясь уйти от них подальше. Ведь приключения в жизни вполне могут принести нам неприятности и разочарования. Приключения же в сказках Баума несут нам только радость, воодушевляют на встречи с Мечтой, дарят заряд оптимизма. Иначе и быть не может – это же сказки под Рождество, когда все может случиться!»

Что ж, действительно, ВСЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ.

Для беззаботных героев американского сказочника это самое ВСЕ всегда выводит на новый виток счастья и, ясно, преотлично заканчивается. Однако в странах Старого Света оптимизма было поменьше. Помните финал «Девочки со спичками» Андерсена? Вот и у нас в России традиция рождественской сказки, конечно, существовала, но имела несколько иной эмоциональный настрой.

Время елочных украшений

НИКИТЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ОН ИДЕТ ВО СНЕ, В ЗАКОЛДОВАННОМ ЦАРСТВЕ. ТОЛЬКО В ЗАЧАРОВАННОМ ЦАРСТВЕ БЫВАЕТ ТАК СТРАННО И ТАК СЧАСТЛИВО НА ДУШЕ.

…НИКИТА ТОЛКНУЛСЯ НОГОЙ В СТЕНУ И МЕДЛЕННО ПОЛЕТЕЛ ЧЕРЕЗ КОМНАТУ К ЧАСАМ. НА ВЕРХУ ФУТЛЯРА СТОЯЛА БРОНЗОВАЯ ВАЗОЧКА, И В ВАЗОЧКЕ, НА ДНЕ, ЛЕЖАЛО ЧТО-ТО – НЕ РАССМОТРЕТЬ.

И ВДРУГ НИКИТЕ ТОЧНО СКАЗАЛИ НА УХО: «ВОЗЬМИ ТО, ЧТО ТАМ ЛЕЖИТ»…

…НИКИТА ВСКОЧИЛ С ПОСТЕЛИ И ЗАПЛЯСАЛ НА ТЕПЛОМ ПОЛУ:

– РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ!

ОН СОВСЕМ ЗАБЫЛ, ЧТО С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ НАЧИНАЮТСЯ СЧАСТЛИВЫЕ И ДОЛГИЕ ДВЕ НЕДЕЛИ.

Самое лирическое и нежное произведение А.Н. Толстого – «Детство Никиты». До этого мы обращались к творчеству этого классика русской литературы первой половины ХХ века, только когда вспоминали о его обработках русских народных сказок. Стоит признать, что делал он это виртуозно. И хотя старался максимально приблизить сказки к народному тексту, но перо писателя все равно вносило коррективы – и в деталях, и в поэтике изложения. Но все же самым поэтическим детским произведением оказалась повесть «Детство Никиты».

Конечно, эта повесть – не сказка. Однако в разговоре о традиции рождественской литературы именно ее непременно стоит упомянуть. Во-первых, в ней совершенно уникально и чрезвычайно увлекательно, даже романтично и по-своему сказочно описана подготовка к празднованию Рождества. Во-вторых, атмосфера всей повести несет на себе детско-фантазийную и опять же волшебную атмосферу, потому что в повести оживает и ветер, гудящий в зимней трубе, и котята, играющие в доме, и предки мальчика, некогда жившие в этой старинной дворянской усадьбе. И в-третьих, все повествование пронизано волшебным сном, в котором старичок и старушка (как раз предки мальчика Никиты) подсказали ему во сне, КАКОЙ подарок следует сделать девочке, в которую Никита влюбился впервые в своей жизни.

Рождественский подарок для первой любви – что ж, эта повесть о любви. И колечко, найденное в вазочке на старинных часах (а именно про нее во сне толковали Никите старик и старушка), оказывается воистину волшебным, потому что чудесная девочка Лиля позволяет себя поцеловать.

И тут стоит отметить главное – в русской литературе традиция рождественской сказки, начатая некогда Антонием Погорельским в 20-х годах XIX века, увы, к ХХ веку не прижилась. Нет, конечно, сказки под Рождество издавались и печатались, но, как правило, это были переводные книги. А вот собственная литература выступала в рождественской традиции в большинстве своем в жанре реальных повестей о современной жизни. Пусть с налетом некоего волшебства – но это были реальные истории.

Тому способствовали особые российские условия. Главными из них стали два. Во-первых, русская литература традиционно тяготела к реализму. Нас не заинтересует даже самое разволшебное приключение, не взволнует самая таинственная история (хоть там будет даже волшебнее и таинственнее, чем в Стране Оз), если в них нет понятного нам характера героя, сострадательности автора и романтики чувств. Помните, как основатель Третьяковской галереи сказал художникам: «Вы мне хоть лужу нарисуйте – главное, чтобы было правдиво».

А во-вторых, все русское искусство всегда было нравственно направлено, старалось помочь людям в тяготах жизни, исправить социальные пороки, стать на сторону «униженных и оскорбленных». Отсюда даже рождественскими у нас были не сказки, а истории (если вспомнить традиционное разделение по-андерсеновски), хотя и пронизанные налетом мистики и волшебства.

Вот и «Детство Никиты» – вполне правдивый рассказ о реальном детстве, который стоит в ряду произведений о дворянских детях. Вспомним «Детские годы Багрова-внука» С.Т. Аксакова (помните, именно в этой книге была напечатана в приложении «Сказка ключницы Пелагеи» – «Аленький цветочек»), «Детство Тёмы» Н.М. Гарина-Михайловского, «Детство» Л.Н. Толстого и др. Только вот, судя по времени, «Детство Никиты» – одна из последних историй, происходивших в старинной русской усадьбе. Надвигались грозы ХХ века, Первая мировая война, а потом и революция, которая смела все эти старинные и уютные усадебные миры.

Собственно, А.Н. Толстой и писал свою повесть, когда этих миров уже не существовало. Вот откуда на страницах в беспечном и очаровательном детстве столько грусти – ведь их писал человек, уже выросший и отлично знающий, что его прежний мир закончил свое существование. Но «Детство Никиты» – это все еще рассказ о радости и безотчетном наслаждении жизнью, которые возможны только в беззаботном детстве, когда кажется, что все прекрасно, а будет еще лучше.

Сначала это были наброски, напечатанные в 1919 – 1920 годах в Париже в детском журнале русской эмиграции «Зеленая палочка». В 1922 году в Берлине вышла книжная версия – уже под названием «Детство Никиты». До этого повесть имела более символическое название «Повесть о многих превосходных вещах». Так какие же «вещи» автор считал превосходными?

Дети катаются с горки. Старинная открытка

Ответ прост: русский снег, катание с горки, дружба с деревенскими мальчишками, скрепленная первой клятвой. Еще сочельник, подготовка к празднованию Рождества, гости, приехавшие в усадьбу на праздник, и среди них тоненькая золотоволосая девочка Лиля с большими голубыми глазами и огромным синим бантом, прелестно покачивающимся и совершенно волшебным образом удерживающимся на ее вьющихся волосах.

Это вам ничего не напоминает? Непослушный мальчишка и прелестная правильная девочка. Конечно же Буратино и Мальвина, девочка с голубыми волосами (а может, просто с большим голубым бантом?).

Непослушный мальчик и прелестная девочка. Старинная открытка 1909 года

В начале повести А.Н. Толстой написал, что посвящает ее своему старшему сыну Никите. Однако с первых же строк ясно – это автобиографическая повесть. Недаром же однажды писатель признался в интервью: «Никита – это я!» Конечно, в книге присутствуют и наблюдения за сынишкой, перешедшие в текст, но основное – авторские воспоминания о своем детстве. Ностальгия по прошедшему. И не просто по прошедшему времени, а по навсегда утерянному быту и жизни, которая уже не повторится никогда. Плюс ностальгия – та самая исключительная «болезнь» – тоска по Родине, коей подвержены только русские.

А как торжественно и празднично, загадочно и таинственно все было: подготовка и украшение дома, елка, привезенная из леса, и сладостные волшебные часы, проведенные вместе с девочкой Лилей, когда она клеила игрушечный домик на елку, а Никита – фунтики для конфет.

Самое время задать вопрос:

А что такое «фунтики»?

Думаете, от слова «фунт» – мера веса? А вот и нет. Фунтики – это фантики, то есть обертки для конфет. В старину-то они продавались без оберток. Конфеты же надо было повесить на елку. Вот для них и клеили специальные фунтики, куда можно было положить одну большую конфету или несколько маленьких. Ну и объясняя, что Никита взялся клеить фунтики, автор намекает читателям, что мальчик – сладкоежка.

• Сын Толстого, Никита Алексеевич, вырос и стал известным ученым-физиком.

• А дочка Никиты – известной писательницей. Вы все ее знаете и читали ее книги – это же Татьяна Никитична Толстая.

• Но времена менялись, и появлялись новые властители дум. В наше время ими стали компьютерщики. И знаете, кто является внуком Никиты, а значит, правнуком писателя А.Н. Толстого? Артемий Лебедев. Да-да, тот самый – известный владелец компьютерной Студии Артемия Лебедева.

«Со стола в столовой убрали скатерть. Матушка принесла четыре пары ножниц и стала заваривать крахмал…

Мальчики принесли кожаный чемодан Анны Аполлосовны и поставили на стол. Матушка раскрыла его и начала вынимать: листы золотой бумаги, гладкой и с тиснением, листы серебряной, синей, зеленой и оранжевой бумаги, бристольский картон, коробочки со свечками, с елочными подсвечниками, с золотыми рыбками и петушками, коробку с дутыми стеклянными шариками, которые нанизывались на нитку, и коробку с шариками, у которых сверху была серебряная петелька, – с четырех сторон они были вдавлены и другого цвета, затем коробку с хлопушками, пучки золотой и серебряной канители, фонарики с цветными слюдяными окошечками и большую звезду. С каждой новой коробкой дети стонали от восторга.

– Там еще есть хорошие вещи, – сказала матушка, опуская руки в чемодан, – но их мы пока не будем разворачивать. А сейчас давайте клеить.

Виктор взялся клеить цепи, Никита – фунтики для конфет, матушка резала бумагу и картон. Лиля спросила вежливым голосом:

– А можно я буду клеить домик?

– Клей, милая, что хочешь.

Дети начали работать молча, дыша носами, вытирая крахмальные руки об одежду. Матушка в это время рассказывала, как в давнишнее время елочных украшений не было и в помине и все приходилось делать самому. Были поэтому такие искусники, что клеили – она сама это видела – настоящий замок с башнями, с винтовыми лестницами и подъемными мостами. Перед замком было озеро из зеркала, окруженное мхом. По озеру плыли два лебедя, запряженные в золотую лодочку».

Вот такие рождественские воспоминания. Ностальгия – тоска по Родине. И каждая строка «Детства Никиты» пропитана этой тоской.

А.Н. Толстой вернется на Родину. Будет почитаем и уважаем. Даже станет народным депутатом. Домашние будут шутить: «Его сиятельство граф уехал на заседание Моссовета». Однако, описывая подготовку к Рождеству, Алексей Николаевич еще не будет знать, что скоро советская власть запретит все религиозные праздники. Под запрет попадет и Новый год (это же почти Рождество), как классово чуждый советским детям. Но тяга к чуду все равно останется. Ибо ожидание волшебства и радости – выше и сильнее любой власти.

Может, поэтому запрет долго не продержится. Уже в 1937 году будет разрешено ставить елку и встречать Новый год. Вот когда снова вспомнятся навыки создания игрушек своими руками, ведь их практически не будет в стране, начавшей отмечать Новый год ЗАНОВО. И снова в ход пойдут полоски раскрашенной бумаги, будут вырезаться снежинки из фольги, клеиться домики, изготавливаться снеговики из ваты. Ну а верхушку елки украсят алые рукотворные звезды – символ новой эпохи.

Мальчик-сладкоежка и его очаровательная гостья. Старинная открытка

Вот тогда-то и станут часто вспоминать еще одну рождественскую историю – опять почти сказку – «Елку Митрича» писателя Николая Дмитриевича Телешова.