Текст книги "Мифы русского народа"

Колдун

Колдун – мужской аналог ведьмы[175]175
  Подробнее о колдуне см.: Афанасьев А.Н. Ведун и ведьма // Афанасьев А.Н. Происхождение мифа. М., 1996. С. 45–86; Власова М.Н. Новая Абевега русских суеверий. СПб., 1996. С.180–187; Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 421–423; Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1987. С. 267–286; Никитина Н.А. К вопросу о русских колдунах // Сборник Музея антропологии и этнографии. Л., 1928. Т. 7; Грысык Н.Е. Севернорусский «знающий» (знахарь, колдун) // Традиционные ритуалы и верования. М., 1995. Ч. 1. С. 198–207. Былички о колдуне взяты из следующих источников: Полесский архив…, Мифологические рассказы…. С. 77, 80, 86–87; Мифологические рассказы русского населения… С. 198–199, 206–207.


[Закрыть]. Своими демоническими свойствами он обладает от рождения или получает, заключая договор с нечистой силой. Его колдовство может быть как вредоносным, так и полезным и влияет на все стороны человеческой жизни (прежде всего на здоровье и плодородие людей и скотины, удачный брак), а также на явления природы (урожай, погоду, вредных насекомых и пр.). Слово колдун, по мнению исследователей, родственно существительному колтун, которое обозначает не только «спутанные волосы», но и «спутанные с целью порчи колосья в поле». Получается, что колдун – это тот, кто наводит порчу, делая колтуны, то есть заламывая колосья на чужом поле. В народной культуре для колдуна и ведьмы часто существуют парные названия, например: у русских: ведьма – ведьмак, труболётка – труболёт; у белорусов: ведьма – ведьмар; у украинцев: вiдьма – вiдьмак или ворожбит – ворожка, босорканя – босоркун. В разных областях колдуна называли также волховник, еретик, опасный, порченик, чаровник, чародейник, чернокнижник.

Представления о колдунах пришли из глубокой языческой древности, где существовала вера во всемогущество волхвов. В Древней Руси волхвами называли жрецов, совершавших языческие культы и обряды. Слово волхв происходит от праславянского глагола со значением «говорить сбивчиво, неясно», из чего можно заключить, что первоначально волхвов считали прорицателями, чьи туманные и неясные предсказания требовали истолкования. После принятия христианства деятельность волхвов рассматривалась исключительно как связь с бесами. Однако, несмотря на разъяснения церкви, волхование оставалось частью народной культуры, а сами волхвы, носители тайного знания, еще долго пользовались почетом не только в простом народе, но и среди знати. Повесть Временных лет сообщает, что князя Всеслава Полоцкого мать родила от волхования, и волхвы навязали ему на голову науз (волшебный узел), наделив его способностями к оборотничеству. Сюжет своего знаменитого стихотворения о вещем Олеге Пушкин взял из летописи, где говорится, что великий князь Олег спрашивал волхвов, от чего он умрет. Один волхв отвечал ему: «Князь, ты умрешь от любимого коня». Рассказав о том, как сбылось это предсказание, летописец добавляет: «Это же дивно, как от волхования сбывается чародейство».

Привычку народа обращаться к колдунам и чародеям по любому поводу, особенно в случае болезни, так и не сумели искоренить никакие протесты церкви, и христианские богословы досадовали, что «если кто заболеет, его к волхвам несут, а не к попам на молитву», и требовали: «не волхвуй, не чародействуй», и разъясняли, что «каждый, кто верит волхвам, бесам угождает», и советовали родителям: «Поучайте же детей своих удаляться от чародейства и волхования».

Как и ведьм, колдунов сжигали на кострах. В архивах Земского суда за 1615 г. было найдено дело о колдовстве, в котором говорилось, что в деревне Мигуны Браславского уезда сожгли живьем за чародейство трех человек. Судя по документам XVII–XVIII веков, обвинения в колдовстве вовсе не были редкостью. Например, полоцкий мещанин Василий Брикун по суду был обвинен в том, что «давал чары в пиве и водке». Он в полдень угостил пивом некоего Петра Демидовича, а вечером того едва не разорвало, и «должны были люди Брикуну кланяться, чтобы отчаровал». Согласно другому судебному делу, истец обвинял некоего чародея Кузьму в том, что тот подал жене жалобщика кусок мяса, от чего она иссохла и умерла. В третьем случае некто Юрко дал некоему Тошке водки «с приправою чародейскою», но тот «по предостережению Божьему ее вылил, ибо про Юрка ходили слухи, что он чарами своими вредит»[176]176
  Судебные расследования XVII–XVIII вв. о колдовстве в Белоруссии приведены в статье М. Запольского «Чародейство в Северо-Западном крае».


[Закрыть].

Вера в колдунов и чародеев, которые могут творить зло, но могут и помочь человеку, не только дошла до нашего времени, но даже приобрела в последние годы новых поклонников, в чем можно убедиться, полистав отдел объявлений в любой газете.

Представления о колдунах в разных восточнославянских областях неодинаковы, и зависит это от того, кого – мужчин или женщин – в данной местности считали более способным к чародейству. Больше всего поверий о колдунах в западных частях Русского Севера, где меньше верят в ведьм. В этих местах колдунов считали всемогущими, способными влиять на все сферы жизни, нарушать и восстанавливать их, творить добро и зло. На юге России, в Белоруссии и особенно на Украине верят и в колдунов, и в ведьм, наделяя их одинаковой силой, прежде всего вредоносной.

Внешне колдуны отличаются от обычных людей различными уродствами: они горбатые, кривые, слепые, хромые, имеют одну левую руку. У них черные либо красные глаза. На Русском Севере полагали, что колдун рождается в «сорочке» или с двумя рядами зубов. При этом верили, что колдун обладает своей силой только до тех пор, пока у него целы все зубы. Поскольку по славянским верованиям жизненная сила таится не только в зубах, но и в ногтях, колдун никогда не стрижет ногти. У колдунов зрачки не отражают собеседника или отражение перевернуто вверх ногами. Колдуны часто рыжие, длинноволосые и бородатые, имеют хвост с четырьмя волосками на конце и нарост под коленом, через который ночью выходит их душа. Колдуна можно узнать по тому, что он разговаривает сам с собой и никогда не смотрит в глаза собеседнику. По некоторым представлениям, у колдуна две тени и две души – одна обычная, человеческая, а другая демоническая. Когда одна душа умирает, вторая остается в теле, поэтому колдун не успокаивается после смерти и обычно становится упырем. Колдуны способны превращаться в различных животных, чаще всего в коня, волка или мотылька.

Как и ведьмы, колдуны бывают «урожденными» (в русской традиции урожденного колдуна называют рожак) и «учеными». Урожденным колдуном становится мальчик, рожденный вне брака в третьем (или в четвертом) поколении. По другим поверьям, если в семье подряд родится семь мальчиков, то седьмой будет колдуном. Верят также, что если ребенок родится с зубами, а родители в течение 7 лет будут это скрывать от окружающих, то он станет колдуном. Довольно часто бытовало мнение, что стать колдуном человеку предопределено судьбой или влиянием определенной планеты.

Обученные колдуны получают свою силу от других колдунов или от черта, заключив в ним договор и отрекшись от Бога. Договор обычно заключается ночью на перекрестке или в бане и пишется кровью на коже висельника. Грамотный человек подписывает его своей кровью, а безграмотный должен перекувырнуться через несколько ножей, воткнутых остриями вверх. Часто для скрепления договора требуется выполнить какое-либо кощунственное действие: отречься от родителей; снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку; встать на икону, положенную на перекрестке вниз ликом; залезть ночью на придорожный крест и сесть на него задом; прийти в полночь на перекресток и выстрелить в луну[177]177
  Схожие способы получения магического знания известны западным славянам: чтобы быть удачным охотником, нужно стать колдуном, а для этого необходимо ночью на перекрестке дорог выстрелить в облатку – пресный хлебец, который служит для причастия у католиков.


[Закрыть]. По другим поверьям, человек, решивший стать колдуном, должен продать черту своего ребенка.

Колдовскому знанию также можно научиться у опытного колдуна. Белорусы об этом рассказывают так.

Жили два соседа. Один был колдуном и жил богато, другой – бедный, никакого колдовства не знал. Вот пришел бедный к богатому соседу и говорит: «Научи меня колдовству». «Хорошо. Но сначала пойдем на перекресток». Пришли они на перекресток, где пустая корчма, колдун и говорит: «Соколики, соколики, вы тут?» Вошли в корчму, а черти, которых колдун назвал «соколиками», говорят: «Мы тут». Колдун говорит: «Надо этого человека колдовству научить». А черти отвечают: «Пусть он сначала образок с груди снимет». Понял бедняк, что нечистым путем добыл колдун свое богатство, и убежал.

В другой быличке опытный колдун предлагает ученику прийти ночью на перекресток, сесть на перевернутую икону и ждать, когда явится черт. При виде собаки с разинутой пастью, в которую обернулся черт, новичок помянул имя Божие, и нечистая сила сразу исчезла, но колдун не стал учить такого человека.

Колдовское мастерство можно и получить по наследству от умирающего колдуна, который перед смертью обязан передать свое знание и власть над находящейся у него в подчинении нечистой силой с какой-либо вещью. Таким образом чародейское умение может невольно получить ничего не подозревающий человек, к которому переходят и все черти, находившиеся в услужении у прежнего колдуна.

Дед мой шел наниматься в работники, попросился ночевать у старика. А тот его накормил и говорит: «Ты молодой, возьми от меня колдовство, будешь барином жить». Дед говорит: «Я боюсь». Но потом старик рассказал, как всех портить, чтобы все тебя боялись, все слова ему сказал. «Теперь, – говорит, – иди на гумно, влезай в дверь, и будет все хорошо. А не сделаешь, ты меня погубишь». Дед пошел, открыл ворота, а там свинья страшная, пламень изо рта. Страшно ему стало, и не стал он входить, пошел оттуда. Пришел, а колдун-то стонет, криком кричит, ругается. Дед мой так и ушел.

Если человек получил колдовское знание помимо своего желания, его можно избавить от этой доли – отмолить в монастырях. Для добровольных колдунов путей к отступлению не существует, и даже если они раскаются, все равно всю жизнь бесы будут их мучить, требуя работы.

По улице старообрядческой северной деревни шел пьяный мужчина. Он горько плакал и бил себя кулаком в грудь. Попадавшиеся ему навстречу люди громко ругались матом, а потом ласково, с сочувствием говорили: «Бедный Венедиктушка!» Этнографу разъяснили: Венедикт – бывший ветеринар, ныне колдун. Обучался в бане по черным книгам. Но не прошел последнего испытания – войти в пасть беса, явившегося в виде огненной собаки, – и стал колдуном самого низшего разряда: умеет только скот портить. Со временем он одумался и раскаялся в содеянном. Но злая сила не оставляет его, поэтому в отчаянии он часто напивается. Люди сочувствуют ему, но вынуждены оберегаться от окружающих его бесов. Ругательства, которыми его встречают, адресованы не ему как личности, а независимой от его воли злой силе[178]178
  Цит. по: Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. С. 24.


[Закрыть].

Часто способность к колдовству приписывали людям других национальностей: белорусы считали колдунами литовцев, русские – угро-финнов, украинцы – белорусов, русских, крымских татар, цыган. Считалось, что чаще всего колдунами бывают люди определенного рода занятий: пастухи, кузнецы, мельники, пасечники, охотники, музыканты, – то есть те, кому для работы требовались специальные знания, не доступные обычному человеку. А такие знания чаще всего получали при общении с нечистой силой.

Находящиеся в услужении у колдуна бесы имеют вид маленьких человечков в синих или красных рубашках и шапках. Их называют: шутики, кузутики, работники, сотрудники, красные шапочки, шишки. По условиям договора колдун должен все время занимать их работой, желательно вредной для людей. Если же такой работы нет, колдуну надо отправить своих помощников совершать бессмысленную, но трудоемкую работу, лишь бы хоть чем-то занять их. По его приказанию черти вьют из песка веревки, пересчитывают хвою в еловом лесу, собирают рассыпанный мак, носят воду решетом, взвешивают дым, ломают деревья. Если колдун не будет загружать работой своих помощников, они начнут мучить его и даже могут довести до смерти. Поэтому часто считается, что колдун не волен в своих действиях и вынужден вредить людям даже помимо своего желания.

Желая сделать так, чтобы у соседей не держался скот, колдун проникает к ним в хлев и трется голым задом об углы, чтобы хлев стал «голым» (т. е. пустым), как голый зад. Навести порчу на человека он может, глядя в глаза или дунув человеку в рот, а также бросая по ветру песок, щетину или шерсть, которые, попав на человека, вызывают болезнь и смерть. А то еще пойдет в поле и начнет заламывать стебли, приговаривая: «Всякая болезнь приступи до врага моего и до детей и до дому, беда случись». В быличках об этом говорится так.

Раньше были такие, что пускали на ветер. Колдун на ветер пускает порчу. Если человек заболевает, говорят, что ветер поганый обошел. У нас был такой дядька, он на ветер порчу пускал. Один знакомый у него гостил, они с ним поспорили, так колдун ему сделал. И как он ему навел порчу, тот стал умирать и сказал своей жене: «Пойди к колдуну». Она пришла и просила помочь ему. Колдун отговорил его, жабу из него вырвал. Такая порча была, что жабу вырвал. Он отговорил и сказал: «Пусть меня не трогает». Были такие колдуны.

Есть такие люди, порчу напускают. Человек, на которого напущена порча, может умереть. А если с протягом дают, то год или два поживет, а потом умирает. Они по-разному дают – и в воде, и в траве, и в водке, и на ветер. Мне одна женщина рассказывала: у них в селе был дед, который умел порчу наводить. Она дочку замуж отдавала, так этот дед что-то намешал в водке, в рюмке и говорит дочери этой женщины: «Пей!» А она видела, как он в рюмку насыпал чего-то, и говорит: «Не буду пить, не буду эту рюмку брать!» А старшая сестра говорит: «Она все выдумывает». И выпила водку, да и умерла тут же. Так мне эта женщина рассказала, что у нее старшая дочка умерла.

Колдун губит посевы, забирает урожай с чужих полей и вредит их хозяевам, как и ведьма, с помощью заломов и пережинов.

Колдуны и скотину травят, и людей. Колдуны были, выходили на поле, где яровые, ржаное поле, делали заломы. На каждой полосе ржи один колос заламывали. Кто увидит его – залом – так борону на него кидали и огнем зажигали. Так вот, кто сделал, прибежит туда. Заломы лучше не трогать. Если ты не заметишь, сожнешь, то тебя заломит, руки, ноги перекорежит.

Без колдуна у русских не обходилась ни одна свадьба. Его приглашали, во-первых, из-за боязни, как бы он не навредил молодым, а во-вторых, в надежде, что он защитит свадьбу от других колдунов. Колдун часто исполнял почетную роль старшего дружки и в некоторых областях России назывался бережным – то есть охранял молодых от порчи, отгонял и обезвреживал других колдунов и ведьм.

Колдун, обиженный за то, что его не позвали дружкой, мог испортить свадьбу: остановить свадебный поезд, наслать на молодую кликушество, лишить молодого мужской силы или обернуть свадьбу волками; мог «подшутить»: поссорить жениха и невесту, разогнать гостей, выпрячь коней из свадебного поезда и разогнать их в разные стороны. Тогда следует просить у него прощения.

Дело было в Шеметово. Был там Евлентий Матвеев… Все про него говорили: очень плохой старик, и хомуты всем надевал, свадьбы портил. Помню, здоровый такой старик, лысый. И вот мне мать рассказывала. В Шеметово один женился. А венчаться ездили в другое село. Все собрали, коней запрягли, гостей назвали – все по-хорошему. Собрались, а Матвеева на пригласили. И пожалуйста. Обвенчались, все по согласию. Вернулись, за столы садятся, а невеста сдурела – он чего-то наделал, дед. Невеста кричит: «Не хочу! Не пойду!» Что делать? Все поняли – это Евлентий. К нему поехали. – «А вот вы меня не пригласили». Его позвали, он поладил, свадьбу отыграли. И стали жить. А был и дружка у молодых, но ничего не мог сделать, Евлентий, видно, сильнее был.

У нас одна свадьба была – пять человек померло, пять человек! Жених, невеста, две подруги невесты и невестин брат. Решили свадьбу играть, а колдуна-то не пригласили. Кирик Захарыч его все называли. Ну вот, его не пригласили. Потом свадьба отошла, а на третий день делали вечерку у жениха. И я там был. Я домой прихожу, только уснул, мама приходит, меня спрашивает: «Ты, Коля, у Архипа-то был на вечерке?» – «Был». – «Что там случилось?» – «Ничего не случилось». – «Как? Там ведь все померли: Варвара померла, невеста, Архип помер, Маруся с Наташей померли, и Варварин брат помер». Наутро запрягают пару лошадей и к Кирику: «Вот, Кирик Захарыч, такое дело…» – «Ну, подождут, не торопись, да у меня и ехать не на чем». – «А я привез санки». Ну, сел, приехал. А они все мертвы лежат. «Ну, Кирик Захарыч, будь добрый!» – «Э, подождут, теперь я приехал. Не помрут». Закусил, выпил. Потом говорит: «Дайте стакан кипяченой воды». Он стакан взял, берет ножницы. Подходит к жениху: «Он первый умер?» – «Он». Прыснул водой на него. Жених встал, как ни в чем не бывало. Подошел к невесте – прыснул, невеста пошла. Подошел к остальным – все встали здоровеньки. Вот что было.

Желая испортить свадьбу, колдун бросает под ноги лошадям, которые везут невесту, стручок с девятью зернами и тихо говорит: «Девять зерен, десятая невеста, кони – ни с места». Внезапная остановка лошадей, когда свадебный поезд едет к венчанию, расценивалась как дурной знак, предвещающий неудачную семейную жизнь.

Вот, говорят, к венцу приезжают молодые, один колдун походит, говорит: «Три-девять пудов горох». Надо, чтобы в стручке гороха девять горошин было. И вот этот стручок наговорят: «Три-девять пудов горох, три-девять пудов жених, три-девять пудов невеста, не взять коням с места». Положат этот стручок в повозку или в сани, где молодые сидят, а кони не могут тронуться. Кони рвутся, пока им, колдунам, все не покорятся, все кони на месте стоят.

Часто полагали, что колдуны по силе неодинаковы. Сильным, или, как их еще называли, крепким колдунам подвластно все, они могут и делать зло, и исправлять содеянное. Слабым колдунам доступны лишь отдельные виды колдовства (например, могут приворожить парня к девушке или наслать порчу на скотину), исправить причиненное зло они не в силах. Считалось, что если на свадьбе роль дружки исполняет хороший, сильный колдун, муж с женой будут жить счастливо и в согласии, в противном случае брак окажется неудачным. Многие былички рассказывают о соперничестве двух колдунов (или ведьмы и колдуна) на свадьбе. С целью испортить свадьбу в дом является пришлый, чужой колдун (или ведьма) и совершает зловредные действия (например, подкладывает молодым под ноги мусор, останавливает коней). Пришлый колдун куражится, считая, что никто не сможет ему перечить. И тут колдун, охраняющий молодых, на деле показывает, что он сильнее пришлого, и заставляет того признать свое поражение. Например, сильный колдун может продержать своего соперника неподвижным в течение всего свадебного обеда, заставить стоять на коленях, на одной ноге, без конца подметать пол, при всех снять штаны.

Вот, говорят, двух колдунов на свадьбу пригласили, а они между собой поссорились. Один знает много, другой говорит: «Я больше». Один другому говорит: «Я сейчас устрою над тобой. Ну-ка рюмочку выпей». – «Давай». Тот не трус, не боится. Выпил – все зубы до единого выпали. Он их положил на стол. «Ну, – говорит, – теперь ты от меня выпей.» Тот рюмку только выпил, как раз его к окну и к потолку ногами подвесило. Подвесило к потолку ногами, вот он лягается и кричит: «Мне тяжело, сними меня, я не могу больше». А тот говорит: «Наперво зубы вставь, а потом сниму я тебя». Тот, подвешенный к потолку, говорит: «Наливайте рюмку». Рюмку ему наверх подали, наговорил он какие-то слова и говорит: «На, пей. Положи туда зубы и пей». Зубы встали на место. Другой говорит: «Сейчас я тебя сниму». Тоже рюмку подали, и он очутился за столом.

Колдун ворожит, гадает, предсказывает будущее, с помощью находящихся в его услужении чертей может указать человеку на вора, укравшего ту или иную вещь. Но бывает, чтобы погубить человеческую душу, черти советуют колдуну возвести напраслину на неповинного человека, обвинив его в воровстве.

В Андронове-то колдовали. Это рассказывал дедушка. Вот его отец взял какую-то вещь из дому и продал, пропил. А у них была невестка, так он все свалил на невестку, мол, это все она. А мать и поехала к колдуну разгадывать и взяла с собой маленького мальчика. Ну, приехали к колдуну. А мальчик незаметно на печку влез, может, Бог того хотел. Ну, колдун-то выгнал всех на улицу, а мальчик-то и остался на печке. Открыл колдун подвал и кричит: «Ты и ты, поди сюда! Ну, что мне сказать, кто это сделал?» А из подвала отвечают, что, мол, все продано и пропито хозяином, а ты скажи на невестку, она повесится, нам свадьба будет. А мальчик лежит и все слушает. Закрыл он подвал, позвал мать, она ему денег дала и спрашивает, на кого, мол, думаете. Он говорит: невестка украла. Мальчик слез с печки и пошел. Мать домой приехала, отцу не сказала, а сказала своему сыну, на жену которого думали: так, мол, и так, она украла. А мальчик-то говорит: «Нет, дядя Вася, бабушка врет». Тут он и рассказал все. Невестка-то сказала, что если бы не оправдали, она бы повесилась, а чертям только того и надо. Вот на что черту это нужно, ему душа нужна.

Колдун может приворожить или отворожить влюбленных или мужа с женой. Он обладает способностью «морочить» людей, показываясь им одновременно в двух разных местах, а также помимо их воли заставляет совершать различные действия, например, часами ходить по кругу или сидеть у плетня. Колдун может «отводить глаза», то есть заставляет увидеть то, чего нет в действительности (например, поверить, что он пролезает внутри бревна или внутри стены, что горит воз с сеном).

Часто считали, что колдун повелевает всеми живыми существами и особенно змеями, с которыми может делать все, что захочет – брать их голыми руками, накручивать на колышек и так далее. Он может наказать змею за то, что она укусила человека или скотину, заставить ее сторожить дом. Он может за нанесенную обиду напустить змей на луг или поле обидчика или наводнить ими всю деревню, но после того как у него попросят прощения, заставляет змей покинуть это место. За обиду он может напустить на дом обидчика тараканов, клопов и других вредных насекомых и увести их, когда его об этом попросят. Колдун может напустить на дом кикимору, подложив туда какую-нибудь вещь (например, клок волос), после чего в доме становится неспокойно.

Распознать колдуна можно теми же способами, что и ведьму: если во время службы под порогом церкви закопать кости ягненка (колдуны, находящиеся внутри, не смогут выйти наружу); если прийти на пасхальную службу в новой одежде и новой обуви (колдуны покажутся черными); если во время пасхальной заутрени держать в руках рябиновую палочку или первое яйцо, снесенное курицей (станет видно, как колдуны стоят задом к иконостасу); если в Страстной четверг истопить печь осиновыми дровами (колдун придет просить золы); если в первый день Страстной седмицы сжечь одно полено, во второй день два и так до Пасхи, когда нужно сжечь семь поленьев (колдун явится просить какую-либо вещь). Колдун также придет, если бросить в кипящую воду подкову и камень. Если на сельском сходе три раза про себя прочитать «Да воскреснет Бог», колдуны уйдут со схода. В Пасхальную заутреню свечи у колдунов плохо горят и все время падают. Дым из трубы в доме колдуна вьется кругами, потому что он заставляет чертей вить из дыма веревки. В южнорусских областях верят, что на Петров день пастух может собрать всех колдунов на перекрестке, положив особым образом свой кнут и прочитав заговор.

Смерть колдуна тяжела и мучительна. Чтобы облегчить его страдания, в потолке или крыше выламывали доску – тогда его душа быстрее и легче покинет тело. Полагали также, что он не может умереть, не передав своего знания и подвластной ему нечистой силы другому человеку. Если не находится добровольца, готового принять у умирающего его магическую силу, колдун в состоянии агонии пребывает очень долго – иногда до трех лет. Часто он хитростью пытается передать свое знание ничего не подозревающему человеку, даже ребенку. Он протягивает ему какой-либо предмет и говорит: «Возьми». Если человек примет у колдуна эту вещь или скажет: «Давай», к нему переходит все магическое знание, а колдун получает возможность спокойно умереть. В тело умершего колдуна залезают черти. И это можно увидеть, если смотреть через дырку в доске от выпавшего сучка, через хомут или через дырку, проделанную в новом горшке.

Мне дед рассказывал. Умирал один старик, который умел колдовать, так говорит сыну: «Когда ты меня похоронишь, ночуй на кладбище. Возьмешь скатерть, которую освящали на Пасху, свечку, которую освящают на Сретенье, зажжешь эту свечку и будешь читать Псалтырь. Что бы ни случилось, ни во что не вмешивайся, только читай Псалтырь». Сын так и сделал. Сидит он ночью около могилы, вдруг пришли черти и стали раскапывать могилу колдуна. Раскопали, залезли в могилу, вытряхнули из кожи кости, а кожу выбросили наверх. А сын сидит, читает Псалтырь. Черти вылезли из могилы, закопали ее, стали искать кожу колдуна – а найти не могут, не видят ее. Они же залезают в кожу колдунов, ходят по ночам и вредят людям. Тут запели петухи, и чертей не стало. Сын взял кожу отца и пошел домой. Снится ему отец и говорит: «Похоронишь мою кожу второй раз. Тогда я уже не буду ходить и вредить людям». Сын так и сделал, и колдун никогда не выходил из могилы.

Смерть и похороны колдуна сопровождаются бурей, вихрем, непогодой – это нечистая сила прилетает за грешной душой.

Вот был один волшебник. Он сам перед смертью сказал: «Вы мне гроб обейте железными обручами». Когда его стали нести на кладбище, поднялась сильная буря, туча откуда-то взялась, и обручи распались. Но та буря не смогла ухватить колдуна, потому что там батюшка был. Второй раз гроб крепкими обручами обили и закопали.

Умершего колдуна хоронят, соблюдая меры предосторожности, чтобы после смерти он не вредил людям. Для этого тело выносят из дома головой вперед, переворачивают в гробу и подрезают пятки и подколенные жилы. В могилу забивают осиновый кол, ее, а также вокруг дома посыпают освященным маком.

Освященный мак сыпали. Как умрет человек, колдун великий, этим освященным маком обсыпают могилу, чтобы не вылезал. Если в семью приходит умерший человек, то обсыпают маком вокруг хаты. Пока нечистый весь мак посчитает, уже будет день.

Если этого не сделать, колдуны будут вставать из могил в полдень или в полночь, принимая разные образы, и вредить людям. Вот как об этом говорится в полесских быличках.

Сидят люди на улице, а умершие колдуны клубками катятся. Как настанет полдень, один другого окликает по имени: «Марко, Петро, иди сюда!» Они катаются, как клубки с пряжей, катится и катится по всему селу такой клубок. Черт его катит, черт в нем сидит. Умершие колдуны в село клубками возвращались. Это те, кто никому не хотел передать помощников своих чертовских, колдовских. Вот черти и тягали их уже мертвых.

Моя мама рассказывала, что раньше были такие люди, которые знали колдовство. И когда умирали они, то оборачивались чем-нибудь и так ходили. Вот дед такой помер и ходил, обернувшись конем. Пришел к сараю и чешется об угол. А баба посмотрела в окно и говорит: «Конь наш вылез из хлева». Эта баба вышла за тем конем, в одной сорочке так и бежала за конем, а конь ее вел. А потом дошел до перекрестка, ветер зашумел. И не стало его.

При встрече с колдуном нельзя смотреть ему в глаза, а нужно сложить кукиш. Охраняют от колдуна и специальные заговоры, а также трава одолень (под которой часто понимают валериану). Лишить колдуна магической силы можно, если бить его до крови или сбрить ему бороду, или выбить зубы. По другим поверьям, колдуна можно обезвредить, если ударить наотмашь левой рукой. Считалось, что колдуна можно убить медной пуговицей или если бить осиновым поленом его тень.

Вредоносный демон, что изображен на таком амулете, носил название «истера» и олицетворял женские недуги. От того же корня происходят слова «истерия», «истерика», то есть одержимость бесом. Такими в народе считались кликуши

Древнерусские амулеты-змеевики

В древнерусских текстах можно найти доказательства того, что берегини – это вовсе не охраняющие духи, а наоборот, сестры-лихорадки, духи болезней. Зовут же их так, чтобы ненароком не обидеть

Фрагменты украшений избы. Поволжье. XIX век

Смерть – тоже персонаж народной мифологии

Прение Живота со Смертию. Миниатюра XVII века

Черт, держащий душу человека. Рисунок из рукописи XVI века

Искушение старца бесом Миниатюра XVIII века