Текст книги "Факультет уникальной магии. Возвращение домой"

– Кира, прекрати, – Реф явно уже был на грани.

– Прекращу. И с большим удовольствием, – зло ответила я. – У меня уж точно нет ни малейшего желания продолжать этот разговор. Это ты вообще-то в меня вцепился. Руку убери, мне противно твое прикосновение.

Реф ничего не ответил. Резко притянул меня к себе, не позволяя вырваться.

– Не смей, – я хотела закричать, но голос сам собой сбился на сдавленный шепот.

Но Реф моего мнения и не спрашивал. Требовательный поцелуй уже за пару мгновений свел на нет все мое желание протестовать и вырываться. Вся сила бушевавшей до этого злости разом сменила направление совсем в другое русло. Да и не только злости. Слишком много накопилось за это время эмоций, которые искали выхода. Как лавина, которой не хватало только крохотного толчка, чтобы сорваться. Реф прижал меня к стене. Жадный поцелуй будто требовал, чтобы я признала его власть надо мной. И я не могла не признать. Не из-за клейма, нет. Из-за проклятых непрошеных чувств. И пусть я безмерно себя за это презирала, но в тот момент я готова была целиком и полностью принадлежать Рефу. Боюсь, он прекрасно это понимал. И вот что толку мне словами пытаться доказать обратное, если один поцелуй – и все, я теряю разум в его объятиях?

– Кира, – глухо прошептал Реф, оторвавшись от моих губ, но по-прежнему меня не отпуская, – я хочу знать правду… – одной рукой прижимая меня к себе, второй он вдруг коснулся моего солнечного сплетения и медленно стал пальцем выводить узор, в точности повторяя клеймо под тонкой тканью. – Ты так доверилась мне… Ты полностью отдала себя в мою безграничную власть… Так почему же теперь ты пытаешь от меня сбежать?.. Ты ведь моя теперь, понимаешь? И это не только моя воля, но и твоя тоже. Я прекрасно это знаю, так что никакие твои слова меня не переубедят.

Сладкий дурман поцелуя постепенно сходил на нет, и я едва не взвыла от ужаса от самой себя. Реф-то явно считал, что все, я капитулировала. Потому и ослабил хватку. И я тут же вырвалась.

– Кира, – он резко помрачнел.

Ну да, конечно, что это еще за неподобающее поведение. Собственность должна слушаться своего хозяина.

– Ты хочешь знать правду, Реф? – мой голос дрожал от гнева и презрения к собственной слабости. – Хорошо, я тебе скажу. Да, я сама позволила поставить это клеймо. Потому что я верила тебе! Всецело верила! А ты… Ты просто воспользовался ситуацией. Ну, конечно, я же оказалась в таком тупике, и тут ты, весь такой благородный со своей якобы бескорыстной помощью. Ну а то, что тебе просто мой дар понадобился, так это мелочи! И уж тем более мелочи, что я только чудом не погибла на изнанке, когда искала там тебя! Ну да, конечно, я же дурочка безмозглая, которая ни черта лысого в вашей магии не понимает. Потому вполне можно ментально на меня воздействовать. Мне вот одно интересно, Реф, ты заранее все продумал? Если бы не Алекс, ты бы какой-нибудь другой способ меня убедить нашел?

Реф тихо выругался. Я ждала отрицания, объяснений, оправданий, в конце концов. Но прозвучало лишь с откровенной досадой:

– Как ты узнала?

– Я все-таки не настолько тупая, какой ты меня считаешь, – зло ответила я.

– Кира, послушай, – он вздохнул, – ты все совсем не так поняла. Да, я нарочно вызвал у тебя определенные эмоции. Но в тот момент просто не было иного выхода. После заточения в магической камере я ослаб настолько, что просто не справился бы с прорывом изнанки. Даже ценой собственной жизни не справился бы. А тогда бы все на территории закрытого куполом университета погибли. И ты в том числе. Я не мог этого допустить, – Реф не сводил с меня пристального взгляда, явно чтобы не упустить ни малейшего проявления моих эмоций. Видимо, ему и вправду было очень важно, как я на его слова отреагирую.

А я, в свою очередь, вспомнила тот момент, когда мы разговаривали в кабинете ректора. Перед тем, как Реф ушел на изнанку мира. Видимо, именно в то время он и применил ментальную магию.

– Кира, я клянусь тебе, что пошел на это только потому, что ситуация была безвыходная. Да, мне нужен был твой дар, но в первую очередь, чтобы тебя саму спасти. При этом я ни мгновения не сомневался, что ты доберешься до меня живой и невредимой. И что ребята помогут, и что ты сама сможешь себя защитить. Я только одного не учел, – его голос дрогнул, – что в сущности опустошителя бессознательно отберу и твою магию. Чуть ли не вместе с жизнью… Кира, поверь, когда я пришел в себя и понял, что чуть не натворил, я едва с ума не сошел. А если бы мне не удалось удержать тебя в жизни, то… – он вдруг замолчал, словно понял, что чересчур разоткровенничался. – Я представляю, как гадко мой поступок выглядит со стороны. Особенно после тех фокусов, что устраивал этот проклятый граф. И ты в полном праве обижаться на меня. Но все-таки постарайся понять. Прежде всего я хотел уберечь тебя. И сейчас, клянусь, никакого ментального воздействия нет. Я убрал его сразу же, как мы вернулись с изнанки. Ты могла почувствовать лишь остаточные отголоски.

Мне очень хотелось разреветься. Да, Реф все объяснил. Но что могла, в свою очередь, сказать я? Я только сейчас осознала, что ведь и безо всякого внушения пошла бы за ним тогда на изнанку мира. Реф мог бы и не прибегать к таким мерам. Он мог бы просто мне все объяснить. Сразу. Еще тогда. Но нет. Он предпочел роль кукловода.

Молчание длилось минуты две, не меньше. Реф по-прежнему не сводил с меня взгляда.

– Ты мне не веришь? – наконец произнес он.

– Верю, – ответила я бесцветным голосом. – Не помню, говорила тебе или нет, но спасибо, что тогда всех нас спас. Я очень тебе за это благодарна. Но я все же тоже внесла в это спасение свою лепту. Так что, считаю, мы квиты. Я верю тебе, Реф. Верю, но не доверяю. И уж извини за прямоту, я очень рада, что ты скоро уйдешь отсюда. Мне сразу станет спокойнее жить.

Я направилась к лестнице.

– Кира, – мрачно произнес Реф.

Я не остановилась.

– Кира!

Но я снова его проигнорировала, хотя исподтишка и наблюдала.

Реф аж в лице изменился. Вдруг резко вскинул правую руку, и в тот же момент клеймо на моем солнечном сплетении меня будто бы обожгло, заставляя замереть на месте. Я ахнула больше от неожиданности, все-таки больно-то толком и не было. Но сам факт…

Реф, похоже, и сам только что понял, что сделал на срыве эмоций. Но я опередила его:

– Как ты там говорил? – прошептала я дрожащим голосом. – Никогда не используешь его против меня, да, Реф?

– Кира, прости, я уже просто сорвался. Поверь, я… – начал он, но я горько перебила:

– Извини, Реф, но верить я тебе больше никогда не смогу.

Я спешно ушла, очень боясь, что не сдержу слез. Но Реф и не стал меня останавливать.

Глава седьмая
О мстительности обиженных девушек и причинах окончательно стать параноиком

– А давайте мы все сегодня будем разговаривать шепотом, – попросил за завтраком Гран. – Шепот – это же так хорошо…

Они с Тавером вернулись уже под утро и теперь прямо-таки являли собой образец похмелья средней степени недобитости. Из разряда «вчера нам было хорошо, ну а сегодня вдруг не очень». И ладно, Гран, он-то оказался покрепче, явно мучился лишь головной болью. Но на артефактора нашего жалко было смотреть. На его лице, чуть ли не зеленоватого сейчас оттенка, прямо-таки читалась глубокая философская мысль: «Ну почему я не умер до этого утра?»

– Кто-то вчера хорошо погулял, как я посмотрю, – фыркнула Дарла, явно напрочь отринув такое явление, как сострадание к ближним.

– Ну да, – не стал отрицать Гран, – весело было. А сегодня как-то нехорошо, – и очередной многозначительный взгляд на Аниль.

Но наша целительница держалась молодцом и игнорировала все эти намеки. И пусть из всех нас она была самой доброй и сердобольной, но, по-моему, в данный момент вполне себе злорадствовала. Мол, вот тебе, бессердечный подлец, я к тебе всей душой, а ты обо мне вспоминаешь, лишь когда помощь нужна. А Гран, в свою очередь, явно искренне недоумевал, почему это добрая Аниль не спешит его спасать от головной боли. К слову, прямо он об этом не просил, лишь намеками. Похоже, был уверен, что она сама предложит. И это, конечно, бесило целительницу больше всего.

Вот такая вот у нас веселая компания за завтраком собралась. Обиженная Аниль, зеленый полудохлый Тавер, страдающий и не переносящий сейчас громких звуков Гран, о чем-то злорадно задумавшаяся Дарла. Ну и я. Как и все последнее время, унылая и молчаливая. Реф же присоединился к нам последним. И хотя я, конечно, старательно на него не смотрела, но успела засечь, что он по-прежнему мрачный.

Я ведь сегодня так и не спала почти. Все думала и думала о нашем ночном разговоре. На волне зашкаливающих чувств хотелось просто махнуть рукой на все произошедшее. Ну и пусть Реф меня обманул, но он ведь поступил так в благих целях. И я бы с радостью выкинула из головы все сомнения и обиды, если бы не одно «но». Тот факт, что Реф воспользовался властью, которую даровало клеймо, стал для меня решающим. В свое время я ведь вдоволь начиталась про клеймо собственности. Так что знала, какое именно воздействие он чуть не применил. Раз «обожгло», то дальше бы меня парализовало на месте, полностью лишив возможности управлять своим телом. Зато Реф мог бы распоряжаться мной как послушной куклой. Да, он действовал на эмоциях. И сразу же погасил собственный порыв. Видимо, опомнившись. Ну а если бы нет? Он мог бы сделать со мной что угодно, и я была бы просто не в состоянии ему помешать. И как после этого порыва Рефа я могла доверять ему? Любовь, конечно, неимоверно сильное чувство. Но без доверия и понимания она походила лишь на собственную тень.

Стараясь отвлечься от гнетущих мыслей, я переключилась на происходящее.

Гран все не унимался. От легких намеков перешел к прямым и чуть ли не однозначным.

– Аниль, а ты ведь умеешь исцелять головную боль? – смотрел на нее с ангельским видом примерного парня, который всю ночь переводил старушек через дорогу, снимал котят с деревьев и вообще чуть ли не в храмовом хоре пел главную партию. И уж точно не зажигал до утра с какими-то там левыми девицами на проводах холостяцкой жизни.

– Умею, – Аниль была само спокойствие. – Но вот знаешь, какое интересное совпадение, сейчас внезапно разучилась. И кстати, Гран, ты представляешь, если головой сначала подумать, то впоследствии мучиться ее болью не придется. Это тебе мой добрый совет на будущее. Пригодится еще. К примеру, когда проводы холостяцкой жизни Тавера будете устраивать.

– Мне сейчас если и устраивать какие-либо проводы, то, скорее, в последний путь, – вяло отозвался по-прежнему зеленоватый Тавер. – И вообще, если перед свадьбой надо обязательно устраивать проводы подобно вчерашним, то я лучше и не женюсь никогда.

То ли Гран не понял обиженных слов Аниль, то ли все же голова настолько болела, но он повторил попытку. На этот раз попросил напрямик:

– Аниль, ну ты же целительница, помоги, а, чего ты сегодня такая бессердечная? Между прочим, священный долг каждого целителя помогать страждущим.

Вот зря он это сказал… Аниль аж побагровела.

– А я что-то не вижу здесь страждущих, Гран. Только перепившего артефактора и бессовестного оборотня. Вот правильно про тебя Дарла вчера сказала!

– Чего ты про меня сказала? – Гран перевел озадаченный взгляд на некромантку.

– А я что, помню? – она пожала плечами.

– Зато я помню! – разбушевалась на эмоциях Аниль. – Так что не заикайся даже, Гран, что ты больной и несчастный! Страдай теперь до посинения! Может, хоть тогда до тебя дойдет, наконец!

– Что дойдет? – он запутался еще больше.

– Что ты – бессердечный остолоп, который дальше своих склянок с зельями не видит! Вот пусть тебя теперь эти склянки и лечат! Или вообще девицы из дома увеселений! А я потом даже на твои похороны не приду! – выпалила Аниль и гордо ушла из кухни.

Гран несколько раз растерянно моргнул и ошалело выдал:

– Это что вообще такое сейчас было?

– Женская логика, Гран, – сидящий рядом Реф с искренним сочувствием похлопал его по плечу, – бессмысленная и беспощадная.

– Да ладно, не расстраивайся, – даже Дарла решила оборотня утешить. – Ну не хочет Аниль идти на твои похороны, что уж тут поделаешь. Но мы-то все обязательно придем. Хочешь, я тебе какую-нибудь симпатичную могилу на местном кладбище подберу? У меня там есть парочка на примете.

– Спасибо, но пока обойдусь. У меня хоть и болит голова, но не настолько, чтобы о собственных похоронах думать.

– Так неужели ты не можешь приготовить какое-нибудь противопохмельное зелье? – я только сейчас вмешалась в разговор.

– Ты что, я сейчас даже чай приготовить не в состоянии, – уныло отозвался Гран. – Еще и Аниль тут с нелепыми наездами… Нет, никогда мне девушек не понять.

– Боюсь, и самим девушкам никогда себя не понять, – хоть и отвечал Реф Грану, но брошенный на меня красноречивый взгляд я засекла.

– Главное, что вы всегда себя понимаете и в собственной правоте не сомневаетесь, – парировала я с милой улыбкой, старательно скрывая, что в душе вновь всколыхнулись обида и злость.

– А еще мы не придумываем себе проблемы на пустом месте и не раздуваем трагедии из-за каждого пустяка, – хотя Реф тоже выглядел невозмутимым, но я догадывалась, что это лишь видимость.

Пустяка?.. Я едва сохранила маску спокойствия.

– Как хорошо, что вы все такие идеальные и непогрешимые, – подытожила я в демонстративном восхищении.

Переводящий с него на меня ошалелый взгляд Гран чуть не взвыл:

– Слушайте, у меня теперь еще больше голова разболелась! Уже на лекции давно пора идти, между прочим.

– Пора тем, кто в состоянии туда идти, – меланхолично отозвался Тавер.

– Во-во, – поддакнул оборотень. – В общем, бросьте нас здесь. В тишине и спокойствии. Мы сегодня как-нибудь без лекций обойдемся.

В итоге на занятия пошли мы втроем: я, Аниль и Дарла. И ладно Гран с Тавером были как две побитые собаки после вчерашнего, но Реф-то вроде чувствовал себя нормально, не считая отвратительного настроения, и все равно тоже остался дома.

Промозглый ветер швырял в лицо мелкую снежную крупу, и я продрогла даже в теплом пуховике. Да и идея не надевать пока шапку явно оказалась не самой разумной. Тут, кстати, самой распространенной одеждой было пальто. Парни носили короткие, девушки длинные. И я в пуховике, конечно, не вписывалась.

Аниль всю дорогу ворчала, Дарла хихикала, словно в мыслях вовсю прокручивала нечто грандиозное и в меру злорадное. А я молчала. Кстати, ту исчезающую птицу я в последнее время не видела. Может, неведомому наблюдателю надоело за мной следить. Но сейчас меня куда больше волновало совсем другое…

Еще когда после завтрака мы с девчонками только собирались идти на занятия, в гостиной, проходя мимо, Реф случайно задел меня рукой. Прикосновение получилось настолько мимолетным, что можно было бы и не заметить. Зато клеймо отозвалось мгновенно. Сразу же по коже словно сполох тепла пробежал, повторяя очертания затейливых рун. Видимо, Реф тоже как-то почувствовал эту мою реакцию, мы с ним встретились глазами. И если в моих наверняка отразилась паника, то его взгляд не выдал вообще ничего особо эмоционального. Мрачное равнодушие, и все. Хотя Реф уж точно стопроцентно знал, что произошло! Ведь раньше клеймо было не задействовано. В «спящем» состоянии, так сказать. А вчера Реф его фактически активировал…

И насколько я успела узнать, после пробуждения клеймо будет набирать свою силу. Обострятся все реакции на прикосновения и даже просто присутствие рядом «хозяина». И вот только этого мне для полного счастья не хватало. Я и так из-за всего происходящего как бочка с порохом, а если еще и клеймо так проявлять себя будет, то вообще кранты.

Я просто не видела особых выходов из этой ситуации. Кроме как избавиться от клейма. Да только Реф что-то не спешил это делать. Может, просто стоит повторить ему эту просьбу спокойно, без лишних эмоций? Все-таки очень хотелось верить, что, несмотря на все выясненное, Реф сдержит данное мне слово.

Сегодня первой по расписанию снова стояла лекция по некромантии. Меня немного настораживало чересчур приподнятое настроение Дарлы, да и Аниль мрачно выдала: «Чую, что-то будет». Но пока все было тихо-мирно.

– Итак, для начала приятное такое объявление, – первым делом сообщил преподаватель. – Все вы знаете, что экзамен предстоит сдавать всем, а не только одним некромантам. И новым указом ректора теперь будет добавлена и практическая часть.

Я едва сдержала скорбный вопль. Нет, ну ладно еще теорию по некромантии худо-бедно можно выучить, но как мне практику-то сдавать? Правда, оказалось, что я не одна такая, судя по пролетевшему по залу недовольному гулу. Само собой, это нововведение многих ни разу не порадовало.

– Сегодня мы с вами рассмотрим один из простейших практических приемов начальной некромантии, – невозмутимо продолжал преподаватель, явно оставшийся равнодушным к недовольству студентов. – А именно призыв нематериальной сущности. Как мы с вами изучали на предыдущих лекциях, призрачный мир напрямую граничит с миром материальным. И некромантия способна, так сказать, открыть между ними дверь. Теперь вам всем предстоит этому научиться. Итак, начнем, пожалуй, с наглядной демонстрации. Ну что, – он оглядел первые ряды, где разместились некроманты, – найдется желающий показать остальным, как осуществляется призыв? Может, есть уже практиковавшие?

Вообще, насколько я знала, в первом семестре даже прирожденные некроманты изучали только теорию. Но практикующий среди них все же нашелся. Я ни разу не удивилась, когда поднялся несостоявшийся возлюбленный Дарлы. И с гордым видом величайшего из магов он вышел на свободное пространство перед рядами. Все бы ничего, но всю эту его напыщенность уж очень сбивало злющее от недосыпа выражение лица. Видимо, удалась-таки вчерашняя выходка Дарлы с медвежьим зельем.

– Что ж, замечательно, – одобрил преподаватель. – Как вас зовут, молодой человек?

– Бирогзанг арт Детривайер, – высокопарно изрек некромант.

– Это он представился сейчас или выругался? – с недоумением прошептала мне Аниль.

Я не успела ей ответить.

– Ой, а можно я тоже попробую? – подскочила сидящая слева от меня Дарла.

Вот если бы я не была с ней знакома, то со стороны выглядело бы, что какая-то явно небольшого ума гламурная блондинка лезет, сама толком не понимая куда. Видимо, так же подумал и преподаватель.

– Девушка, а вы уверены? – он смотрел на Дарлу с крайним сомнением.

– Я хотя бы просто попытаюсь, – она скромно потупила глаза. – Все-таки мне ведь тоже предстоит экзамен сдавать.

– Тоже верно. Тогда пусть Бирогзанг продемонстрирует, как осуществляется призыв нематериальной сущности, а вы попробуете за ним повторить.

Радостно взвизгнув, Дарла поспешила выйти вперед. Встала в паре шагов от «великого некроманта».

– Пфф, – презрительно фыркнул Бирогзанг, демонстративно покосившись на ее значок, – уникальный маг.

– Да, пупсик, – проворковала Дарла с милейшей улыбкой, – самый что ни на есть уникальный.

А я переглянулась с Аниль, нервно сглотнула и шепотом спросила:

– Если что, ты успеешь создать над нами защитный купол?

– Надеюсь, – опасливо пробормотала она в ответ.

Да и судя по тому, как некоторые из студентов начали потихоньку продвигаться к выходу из аудитории, они прекрасно помнили, что именно эта милая блондинка весьма зрелищно победила на соревновании по некромантии. Остальные же то ли не узнали в Дарле ту некромантку, то ли им было слишком любопытно, что же будет дальше.

Преподаватель, кстати, был из новых, появился в университете лишь пару недель назад, так что на турнире не присутствовал. Ну а Бирогзанг уж подавно не подозревал о возможностях Дарлы.

Но, с другой стороны, сейчас у нее не было тех знаний. Так что теоретически она ничем не отличалась от остальных первокурсников. Хотя нет, кое-чем все же отличалась. Своим уникальным даром.

– Ну что ж, давайте начнем, – скомандовал преподаватель и отошел чуть в сторону.

Бирогзанг выступил на пару шагов вперед. Медленно поднял руки и громогласно выдал:

– Силой самой владычицы Смерти повелеваю, явись, лишившийся плоти, из мира вечного покоя! Да будет воля моя нерушима! Да будет власть моя безгранична! Восстань, мой покорный раб!

Пока он все это провозглашал, в аудитории потемнело, словно в один миг наступили сумерки. И вдруг приглушенным мерцанием возле Бирогзанга возникли очертания человеческой фигуры. Силуэт был виден несколько мгновений, после чего исчез, и снова стало светло.

Великий некромант сиял самодовольством. Первокурсники даже зааплодировали. Преподаватель явно тоже «показательное выступление» оценил.

– Молодец! Для первого курса весьма и весьма впечатляющие задатки! Из тебя, несомненно, получится весьма выдающийся некромант, если будешь и дальше свои способности развивать, – похвалил он и обратился к аудитории. – Вот именно такое вы обязаны будете сделать на экзамене. Призрак должен хотя бы чуть-чуть показаться, этого вполне достаточно для положительной оценки.

– Ой, а чего, теперь моя очередь? – напомнила о себе Дарла, спохватившись.

– Ну что ж, милая девушка, попробуйте, – снисходительно улыбнулся преподаватель. – Как вас зовут?

– Дарла. Зовите меня просто Дарла, – она была сама кротость и очарование. – Можно начинать?

– Конечно, начинайте.

Дарла тут же вышла чуть вперед. Тоже подняла руки, как до этого Бирогзанг. И так же заупокойно-высокопарно начала повторять его слова:

– Силой самой владычицы Смерти повелеваю!.. Слушайте, а тут на потолке такие узорчики красивые, я раньше их и не замечала даже… Ой, то есть, – снова спохватилась она, – явись из мира вечного покоя… Мм, Бирогзанчик, душка, как ты там говорил? Ай, не важно. В общем, явись, воплотись и еще чего там дальше надо по списку.

Бирогзанг демонстративно закатил глаза и презрительно усмехнулся. И едва своей собственной усмешкой не подавился.

– Дарла, чего звала-то? – свесился с потолка призрачный мужчина. – У нас там общее собрание, дел выше крыши.

– А что это за ути-пуси тут такое волосатенькое? – призрачная старушка взмыла из-под пола и уже вовсю кокетливо подмигивала опешившему Бирогзангу.

– Что, опять танцы? – с воодушевлением высунулись из-за стены две призрачные головы. – Погодите, не начинайте, сейчас весь народ соберем и…

– Не-не, не надо, – спешно перебила Дарла. – Я вас на минутку только позвала. Понимаете, попросили тут некромантию продемонстрировать.

– А, ну это запросто, – призрак с потолка опустился на пол. – А кому именно демонстрировать?

– Ему, – Дарла с милейшей улыбкой кивнула на несостоявшегося возлюбленного.

– С удовольствием! – радостно пошамкала призрачная старушка. – Ну-ка, волосатенький, иди сюда…

– Кхм, – вмешался преподаватель, – я полагаю, уже достаточно.

– Слышали, ребятки, достаточно, – вздохнула Дарла. – Давайте, до встречи.

Попрощавшись, призраки дружно исчезли. Бирогзанг смотрел на Дарлу с крайним подозрением, будто пытался углядеть какой-нибудь подвох.

– Ну что ты так смотришь, Бирогзюня? Это и была, если ты не понял, настоящая некромантия, – она по-прежнему мило улыбалась.

Он аж побагровел. Снова вмешался преподаватель:

– Погодите, так это вы, получается, та самая знаменитая Дарла, которая выступала на магическом турнире?

– Да, это я, – с деланой скромностью отозвалась она.

– Наслышан, наслышан! Ну что ж, милая девушка, думаю, у вас-то точно с экзаменом по некромантии никогда проблем не будет. Хоть и подход у вас оригинальный, но результат выше всяких похвал!

– Ой, спасибо, очень приятно слышать! – умилилась Дарла и послала несостоявшемуся возлюбленному воздушный поцелуй.

Судя по лютому взгляду Бирогзанга, он в мыслях уже закапывал ее на ближайшем кладбище. И явно не в романтическом порыве.

– То ли Дарла нажила себе заклятого врага, – с усмешкой прошептала я Аниль, – то ли это начало великой любви. Причем, как мне кажется, скорее, второе, чем первое.

Остальные лекции прошли ничем не примечательно. И после занятий я отправилась в библиотеку, предупредив девчонок, чтобы меня не ждали. Я собиралась выпросить у библиотекаря справочник по рунному письму второго круга. Но, к моему преогромному счастью, не успела.

Я как раз подходила к приоткрытым дверям библиотеки, как услышала тихий разговор. В одном скрипучем голосе я сразу узнала библиотекаря.

– Я и говорю, странно очень, – бурчал он, – уже дважды кто-то из первокурсников брал книги по расшифровке рун второго круга. И ведь так хитро сделали, магический отпечаток не разобрать, я даже вычислить не смогу, кто это был. Знаю только, что первый курс. И, само собой, странно. Руны-то эти не раньше четвертого проходят!

– Вы правы, это очень и очень странно, – а в этом пискляво-заискивающем голосе мгновенно угадался секретарь ректора. – Обязательно теперь отслеживайте всех, кто будет искать такие книги. Наверняка это как-то связано с пропавшим бесценным фолиантом. Известно ведь, что он написан как раз таки рунами второго круга.

Я постаралась как можно бесшумней отпрянуть от двери и поскорее уйти отсюда, пока меня не заметили. Хоть в кои-то веки повезло… А если бы я пришла чуть раньше? А если бы, ни о чем не подозревая, напрямую спросила у библиотекаря о рунном справочнике? Нет, определенно удача иногда ко мне милостива.

Но не успела я толком обрадоваться, как меня вдруг окликнули. Обернувшись, я замерла от вновь нахлынувшего страха. За мной по коридору спешил секретарь ректора.

– Так, погоди, – скомандовал Фуджин на ходу. – Хорошо, что ты мне попалась, хоть в ваш Дом факультета через сугробы не тащиться. Давай-ка к ректору, он тебя ждет.

– А зачем? – окончательно перепугалась я.

– По очень важному делу. Давай-давай, поспеши! Господин Федр очень не любит ждать!

В кабинет ректора я шла как на казнь. Мрачное предчувствие мне однозначно подсказывало, что ничего хорошего я там не услышу. Фуджин самолично проводил меня до нужной двери. Видимо, опасался, что вдруг злостная я сбегу по пути и до ректора так и не доберусь.

Секретарь постучал и, услышав разрешение войти, приоткрыл дверь.

– Господин Федр, – пролебезил он, – я привел иномирянку с факультета уникальной магии, как вы и приказывали. Впускать?

Лично я в ответ ничего не услышала, но, может, ректор просто головой кивнул. Фуджин обернулся ко мне и скомандовал:

– Заходи давай.

А сам остался в коридоре. Я прошла в кабинет, и дверь за мной тут же закрылась.

Ректор восседал за своим столом с чуть ли не царским видом. И, соответственно, на меня смотрел как на мелкую ничтожную букашку. И пусть этот тип был мне крайне неприятен, но я изобразила вежливость:

– Здравствуйте.

– Присаживайся, – Федр кивнул мне на кресло. – Ну что, Кира, догадываешься, по какому поводу я тебя пригласил?

Ага, пригласил. Фуджин меня только что за шкирку не притащил сюда. А вообще у меня был только один вариант: они как-то узнали, что пропавшая из запретной библиотеки книга спрятана у меня, и теперь собираются обвинить в краже. Хотя странно тогда, что тут заранее стражи порядка не ожидают.

– Нет, не догадываюсь, – я старательно сохраняла видимость спокойствия. – Но ваш секретарь сказал, что разговор предстоит о неком очень важном деле.

– Думаю, это и вправду для тебя очень важно, – Федр улыбнулся, да только улыбка эта вышла крайне неприятной. – Речь о твоей дальнейшей судьбе здесь.

Ну вот… Не зря у меня было такое дурное предчувствие!

– Полагаю, ты и так прекрасно знаешь, – продолжал ректор, – что факультет уникальной магии – это явно не то, чем наш университет может гордиться. Да, королевским указом запрещено закрывать ваш факультет, и я это оспаривать, естественно, не собираюсь. Как и не собираюсь делать какие-либо поблажки уникальным магам. Но сейчас речь не о факультете, конечно. А о тебе. Твои одногруппники своим выступлением на магическом турнире заработали себе репутацию выдающихся магов, так что любые гонения в их адрес недопустимы. По крайней мере, пока впечатления у народа немного не улягутся, – Федр хмыкнул. – Но ты-то фактически в турнире не участвовала. Да и магия у тебя, не считая бестолкового уникального дара, чужеродная, насколько удалось выяснить, – он выразительно на меня посмотрел.

– И к чему вы ведете? – поинтересовалась я как можно невозмутимей.

– Я все это веду к тому, что мы внимательно за тобой наблюдаем. Пойми правильно, тут ничего личного. Но наш университет не зря считается самым лучшим. Мы тут готовим высших магов, а не благотворительностью занимаемся. Так что до конца семестра у тебя еще есть время, а там уж сессия решит твою дальнейшую судьбу.

Ректор сделал театральную паузу, при этом внимательно смотря на меня. Видимо, ждал, что я тут же причитать начну или белеть от страха. Но я упорно сохраняла маску спокойствия. Видимо, уже просто рефлекс выработался за последнее время.

Так и не дождавшись какой-либо моей реакции, Федр продолжил:

– Если тебя это утешит, ты не одна такая. Список на возможное отчисление составлен весьма внушительный. Но именно твое имя стоит в нем первым. Так что, боюсь, с тобой, скорее всего, мы точно распрощаемся. Хоть Вейнс и с жаром уверяет, что из тебя получится выдающийся маг, но, видишь ли, слово вашего декана особого веса не имеет. В общем, на твоем месте я бы уже всерьез подумывал, куда потом податься. Уж извини за прямоту, но нашему университету нужны только лучшие маги. А для середнячков и откровенных посредственностей полно провинциальных академий. Так что я тебя предупредил, – и снова гаденькая улыбка. – Можешь идти.

Я встала и вышла из кабинета, ничего не сказав. Хорошо хоть, по-прежнему удавалось удерживать внешнее спокойствие. Но внутри бушевала буря…

В пустующем коридоре я прислонилась спиной к стене и судорожно вздохнула. Звездец. А я-то на днях думала, что я в полнейшей яме и хуже быть просто не может. Вот тебе, пожалуйста, очень даже может.

Складывалось стойкое впечатление, словно меня окружали со всех сторон, норовя загнать в ловушку. Может, и этот мир решил от меня избавиться, сделав мою жизнь невыносимой? А ведь и вправду, отчислят меня, и куда я пойду? А я-то думала, что хоть на этот счет проблема решена… Но все же один «путь для отступления» у меня все еще оставался. И может, это и вправду единственный верный для меня путь?

Когда я вернулась, в Доме был только Реф. По крайней мере, больше никого не наблюдалось и даже слышно не было. Реф сидел в гостиной в кресле и читал книгу. При моем появлении ничего не сказал, но взглядом проводил, я это и спиной чувствовала. А я спешно поднялась в спальню, нашла среди своих вещей заветный мешочек с монетами, подаренный мне Анной Викторовной. И пусть он немного за это время похудел, но вроде бы там оставалось все же достаточно. Тщательно пересчитав, я взяла несколько монет с собой и поспешила обратно.