Текст книги "Заговор"

Эпилог

Мы покинули Озерный Край глубокой ночью, но в Нерии уже царило солнечное утро. И теперь я стояла около своей квартиры, отчаянно умоляя небеса, чтобы в ней никого не было. С момента нашего ухода из дома тети я много раз пыталась дозвониться Дольшеру, но неизменно терпела поражение. Видимо, после недавней ссоры, когда я имела наглость огрызнуться в ответ на собственнические замашки Дольшера, тот отключил мыслевизор, намереваясь в тишине и одиночестве обдумать мое недостойное поведение. И мне оставалось лишь надеяться, чтобы его обида на меня оказалась достаточно большой и он уехал бы домой, решив не дожидаться возвращения строптивицы.

Я привычно прищелкнула пальцами, размыкая защитный контур, и тихо открыла дверь. Вошла в крохотную прихожую, поставила на тумбочку сумку и прислушалась. Вроде бы все тихо. Неужели мой приезд обойдется без сцен? Хотелось бы!

По иронии судьбы, стоило мне только так подумать, как дверь, ведущая в единственную комнату моей маленькой квартиры, распахнулась, и на пороге возник абсолютно обнаженный Дольшер.

– Киота? – Он сладко зевнул и потянулся. – Почему моя девочка так задержалась? Я едва удержался от соблазна прикончить бутылку великолепнейшего хекского вина, за которое, честное слово, заплатил целое состояние!

– Видишь ли… – промямлила я, с ужасом прислушиваясь к эху шагов, звучащему в подъезде. – Тут такое дело… В общем, тебе лучше одеться.

– С чего вдруг? – изумился Дольшер. Шагнул ко мне, нисколько не стесняясь своей наготы и раскрытой двери на лестничную площадку. Привлек меня в свои объятия, не обращая внимания на мое сопротивление, и серьезно проговорил: – Киота, милая, я так соскучился, что даже не хочу ругаться, выясняя отношения из-за твоего обмана с недавним покушением. Поэтому сейчас я собираюсь сорвать с тебя это нелепое платье, которое мне никогда не нравилось, взять на руки и отнести в постель, где скоро ты сама запросишь пощады. А знаешь, что именно я там буду с тобой делать? Я…

– Это еще что такое?! – прервал его сладкие угрозы визгливый голос моей тети, которая как раз добралась до пятого этажа.

Я бросила ее и Вашария на самом пороге дома, лишь крикнув номер квартиры, и стрелой взлетела к себе, намереваясь предупредить Дольшера о грозящей опасности. Кто же виноват, что он, как и обычно, впрочем, сосредоточился на кое-чем другом? А тетя тем временем ввалилась в прихожую и грозно подбоченилась, с очевидным неодобрением уставившись на главное, так сказать, достоинство Дольшера. Правда, оно от столь неожиданного внимания как-то потерялось, став гораздо менее значительным. Да и сам мой ненаглядный смутился, не ожидая подобного напора.

– Киота, – недоуменно произнес он, осторожно пятясь к комнате. – Что все это значит?

– А это значит, что окончились твои счастливые денечки! – ответила за меня тетя и торжествующе усмехнулась, заметив гримасу неподдельного удивления на лице Дольшера. – Да-да, не строй из себя приличного человека! Я больше не позволю тебе пудрить моей маленькой наивной девочке мозги. Все, хватит! Пока я здесь – сделаю все, чтобы вытащить ее из паутины разврата!

– И на сколько вы приехали? – Дольшер аж замер от столь смелого заявления. С крайним ужасом посмотрел на меня, видимо уже поняв, что на время нам придется отказаться от постельных утех.

– Не беспокойся, тебе хватит, – презрительно фыркнула Зальфия. – Ишь, начальник! Срам бы свой прикрыл, что ли. А то противно на тебя смотреть.

– Да-да, я сейчас, – покаянно пробубнил Дольшер и скрылся за дверью комнаты.

Зальфия гордо вздернула подбородок и обернулась ко мне, ожидая одобрения своему поведению.

– Тетя, ну зачем ты так? – жалобно проблеяла я. – Дольшер хороший, не надо его ругать.

– Он хороший? – Зальфия даже поперхнулась от моего заявления. Откашлялась и продолжила во всю мощь своей луженой глотки, да так, чтобы ее наверняка услышали все мои соседи: – Киота, дурочка моя, хороший мужчина никогда не будет пудрить мозги наивной провинциалке! Если бы он тебя любил, то уже женился бы или сделал предложение. Но нет, только пользуется твоим телом, молодостью и неопытностью!

– Тетя, но ведь надо пожить с человеком, узнать его, – тщетно пыталась я урезонить разошедшуюся родственницу. – Мы с ним знакомы всего ничего.

– Тем более! – От негодования голос тети едва не сорвался, но, увы, звезды сегодня сложились точно против меня, поэтому через миг он окреп, став еще звонче. – С каких пор, дорогая, ты ложишься под первого встречного? Этому я тебя учила?

– Но ты же сама сказала, что примешь мой выбор!

Я чуть не плакала, всей кожей ощущая, как от скандала дом просыпается. Вон уже двери на этажах захлопали, видимо, народ высыпал на лестницу, чтобы лучше слышать. Хвала небесам, хоть Вашарий не участвовал во всем этом балагане, оставшись внизу у самодвижущейся повозки. Но все равно подлец! Просила же задержать тетю хоть на пять минут! Однако, с другой стороны, попробуй это сделать. Легче каменного дракона убить кулаком, чем заставить Зальфию отказаться от намеченного.

– Да, сказала, – чуть смутившись, признала тетя, но тут же нашла себе оправдание: – Но это было в Озерном Крае! Тогда я еще не видела, в какую бездну порока ты упала. Ты стала распутной гулящей девкой! Где это видано, чтобы голый мужчина встречал тебя дома, прижимался к тебе своим… своим… своими телесами!

Хвала небесам, тетя хотя бы не произнесла другого, вполне ожидаемого слова. Но это меня почти не обрадовало. Все, надо срочно искать новое жилье, тут точно проходу не дадут, благо если дегтем двери не вымажут.

– Хватит! – неожиданно строго прозвучало сзади.

Я обернулась к Дольшеру, который вышел из комнаты одетый в неизменно дорогой костюм с безукоризненно завязанным галстуком. Всхлипнула, почувствовав, как слезы несправедливой обиды на жестокие слова тети обожгли глаза. И через миг ощутила, как он ласково привлек меня к себе.

– Хватит! – повторил Дольшер, успокаивающе поглаживая меня по спине, и я с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться в голос. – Я никому не позволю оскорблять Киоту! Даже ее тете. Особенно ее тете. Я думал, ты любишь племянницу, а ты позволяешь себе такое! Прилюдно оскорбляешь ее, унижаешь, точно зная, что множество посторонних людей услышат твои несправедливые обвинения.

– Я надеюсь, это поможет ей вернуться на верный путь. – Тетя всплеснула руками. – Я никогда не желала и не желаю Киоте зла.

– А по-моему, наоборот. Делаешь все, чтобы смешать ее с грязью, – огрызнулся Дольшер. – А теперь заткнитесь, во имя всех богов!

Пока тетя хватала открытым ртом воздух, не в силах сразу отреагировать на такую наглость, он внезапно крепко взял меня за плечи и отстранил. Пытливо заглянул мне в глаза и вдруг опустился передо мной на одно колено.

– Ты чего? – От испуга я моментально перестала беззвучно плакать. – Встань, пожалуйста. Что-то случилось?

– Киота, я хотел это сделать в романтической ситуации, – проговорил Дольшер, не обращая внимания на мои слова. Помолчал немного и добавил с озорной улыбкой: – Например, после страстного занятия любовью. Но что уж теперь. Ты была права вчера: я, по сути, совершенно посторонний тебе человек. Поэтому я решил исправить это досадное недоразумение.

После чего зашарил по карманам и вдруг вытащил из одного небольшую коробочку, обтянутую синим бархатом. Примерно в такой Вашарий преподнес мне мыслевизор. Я затаила дыхание, еще не веря, не смея поверить в происходящее.

– Киота Дайчер, ты станешь моей женой?

Коробочка с тихим щелчком открылась, явив мне изящное золотое кольцо с россыпью бриллиантов по ободку. Позади кратко ругнулась Зальфия, впечатленная его красотой.

– Дольшер, я… я… – Язык отказывался повиноваться мне.

Это казалось нереальным сном. Мой ветреный красавчик предлагает мне руку и сердце? Немыслимо!

– Только да или нет. – Дольшер смотрел на меня, не отводя взгляда.

Я закрыла глаза и с головой рухнула в этот омут. Пусть будет так, как должно!

– Да. – Слово само соскользнуло с моих губ. Оно прозвучало так тихо, что я испугалась: услышал ли он меня, и поспешила повторить уже громче: – Да, Дольшер Барайс, я выйду за тебя замуж.

Больше я ничего не успела сказать, потому как его губы накрыли мои. И в этот момент я изо всех сил старалась не думать о Вашарии, ждущем меня внизу.

Глоссарий

Гибикун – небольшое вечнозеленое растение высотой до 3–5 м. Цветет крупными белыми цветками, начиная с марта. Ярко-зеленые продолговатые плоды созревают осенью. Их кислый приятный на вкус сок повсеместно используется в кулинарии.

Гранг – пожалуй, одно из немногих растений, способных выдержать суровый климат Даритана. Толстые, мясистые листья благодаря белому налету (т. н. сладкая пыльца – см. ниже) способны отражать прямые солнечные лучи в достаточной мере для существования.

Каменный дракон – одна из разновидностей драконов. Свое название получил из-за того, что распространен в основном в каменных пустынях иридиевых рудников. Используется в качестве охранников заключенных, вынужденных работать там на благо государства.

Лирион – огромное паукообразное создание, обитающее в пустынях Варрия. Его укус не ядовит, но чрезвычайно болезнен и опасен прежде всего трупным ядом на жвалах. Секрет паутинных желез используется в качестве вкусовой добавки в вина.

Огненноголовый дирион – крылатая рептилия, обитающая на Хексе. От обычных драконов отличается меньшими размерами и способностью постоянно генерировать огонь в подгорловых мешках (отсюда название – «огненноголовый»). Не считается разумным существом. Вытяжка из его костей широко используется в магической индустрии для приготовления всевозможных эликсиров, базирующих свое действие на огненном колдовстве.

Сладкая пыльца – наркотическое вещество, собираемое в ледяных пустынях Даритана. Представляет собой белый налет, покрывающий листья гранга (см. выше). Ранее использовалась в медицине как сильнейшее обезболивающее средство, но потом от этой практики отказались, так как многие лекари и целители продавали ее совершенно здоровым людям для собственного обогащения. Человек, принимающий пыльцу, чрезвычайно быстро получает зависимость и через некоторое время теряет связь с реальностью, впадая в некое подобие комы. В этом состоянии он может прожить достаточно долго, поэтому обычно ее прописывали больным каким-либо смертельным и чрезвычайно мучительным недугом.

Хар – самая мелкая денежная единица. Четыре хара равны одному харду. Отсюда выражение «ломаного хара не стоит», подразумевающее, что предмет, о котором идет речь, не имеет особой ценности.

Хардий – основная денежная единица четырех крупнейших обжитых миров.

Хатайга – рыба, эндемик Озерного Края, обычно весит 1–1,5 кг (иногда до 7 кг). Питается в основном донными беспозвоночными. Имеет большое промысловое значение.

Хекский синдром – термин, используемый некоторыми целителями, специализирующимися на душевном здоровье. Означает особую связь, возникающую между палачом и жертвой, когда последняя привязывается к своему мучителю. Термин появился после печальных событий на Хексе, когда группа вампиров удерживала небольшое поселение людей в заложниках, каждую ночь убивая по одному человеку для пропитания. В итоге, когда несчастные были освобождены, оказалось, что при штурме некоторые заложники помогали вампирам отбиваться, надеясь, что те в благодарность убьют их, как и прежних жертв.

Шилохвост – одна из крупнейших из всех известных птиц. Эндемик Варрия. Предпочитает селиться на вершинах скал. Очень осторожная, поэтому издавна добыть шилохвоста на Варрии означает подтвердить свое высочайшее мастерство охотника.

Эхинус – млекопитающее небольших размеров, широко распространенное на всей территории Нерия, исключая северные районы. Длина тела составляет 20–30 см. Насекомояден. Голова и спина покрыты длинными мягкими волосами, которые он в период осенней и весенней линьки сбрасывает.