Текст книги "Женские истории. Прямиком из жизни"

– В ресторан поехали! Надоело мне уже здесь сидеть в этом

доме! Че тут делать? Развлечений никаких. Слышь?

– Давайте поедим, – вернулся на балкон Андрей, указав на

накрытый стол.

Мясо в помидорах ароматно звало за собой. Устоять

невозможно. Мясо здесь стоит непомерно дорого.

– У тебя неплохо получается готовить, кухарка! – усмехнулась Соня, – может, в этом направлении вакансию и поищешь?

Андрей очень старался выглядеть беспечно веселым:

– Так, заняты вакансии все…

Кристина напомнила:

– Ребята, мне пора возвращаться на родину. Вы тут уже

устроились, так что отправляйте меня обратно.

Андрея скрутило от этих слов. Запинаясь, он проговорил:

– Может, ты навсегда здесь с нами останешься?

Кристина побледнела:

– Ребята, закажите мне билет.

Андрей молча ушел.

– Ну а мы – на море, – прогнусавила Соня.

Не спеша нарядилась и лебедью выплыла с

коляской, в которой роскошно красовались две девочки в

ярких красных платьицах. Кристина шла рядом.

Пройдя метров двести, Соня поняла, что коляска нарушает

ее образ леди, и передала ручки управления

Кристине.

Порыкивали жабы, плескались утки в большом пруду,

шуршали крысы в кустах. Шумели широкими крыльями

цапли, и стучали по мячам играющие в гольф американцы.

Жара разносила звуки на далекие расстояния, подчеркивая

тишину.

У ворот форда стояла бдительная охрана. Прокатив коляску

через ворота, девушки перешли через широкую трассу, по

которой, не подчиняясь правилам, мчались машины и

мотоциклы. На территории отеля, расположенного на

самом берегу моря, роскошный густой сад обнял прохладой,

подарив укрытие от зноя

Пляж сегодня не был заполнен людьми. Лежаков свободных

было много. Настя выбрала тот, который поближе к

воде, и красиво на нем легла:

– Сфотографируй меня.

Кристина сделала несколько снимков и вернула

фотоаппарат, взяла из коляски успевших выспаться по

дороге малышек, с ними на руках подошла к воде.

Вика и Лиза смотрели на море и улыбались. За спиной

Кристина услышала громкие голоса. Две девушки-иностранки с восторгом смотрели на нее и малышек, громко о чем-то перекрикиваясь между собой, показывая на

фотоаппарат, который держали в руках, прося разрешения

сфотографироваться.

Кристина смотрела на девушек. Ей тоже очень хотелось

сфотографировать их. Она никогда не представляла, что

можно быть настолько красивыми. Ровная плотная кожа,

обтягивающая безупречно пропорциональные формы тела.

Лица, сказать, что красивые, грубо звучит. Красивые они обе в общем облике, с их манерами и фигурами своими, а лица такие милые, прекрасно милые.

Абсолютное отсутствие следов или признаков агрессии

и напряжения придавало лицам особый шик.

Рекламные дамочки и актрисы рядом с этими естественно

живущими своей настоящей красотой девушками показались бы куклами, мало что стоящими.

Складывалось впечатление, что на экранах маячили и

насильно притягивали к себе внимание те, кто в реальной

жизни ничего из себя не представляет. От этого стало горько.

Кристина улыбалась, счастливо глядя на девушек, любуясь

ими и купаясь в их свежести, в легкости и роскоши их жизни.

Они же фотографировали Кристину с малышками,

потом сфотографировались рядом все вместе.

Соня сурово и властно подала знак, что достаточно всему

этому быть, и девушки тактично удалились.

Откуда они? Из какой страны? Да и не важно. Такая страна

есть, важно только это.

– Вот почему кому-то все, а кому-то ничего? Что он

может? Пусть достанет мне денег! Украдет! Убьет! Он мужик или кто? – всю дорогу в сторону дома размахивала руками Соня.

Счастливая, обогатившаяся, возвращалась с моря

Кристина. Андрея дома не было. Вода в кулере заканчивалась, а новую так и не привезли. Телевизор не работал. Было уже совсем поздно. Кристине не спалось. Соня легла в постель:

– Этот идиот даже не позвонил…

Он позвонил. Было слышно из трубки, как

срывающимся голосом, рыдая, что-то объяснял своей

нежно любимой жене.

Кристина, почувствовав тревогу, не понятно зачем

прошлась по всему особняку и на всякий случай закрыла на

замки все окна, двери, балконы и каждую форточку.

Сестра вышла из спальни и испуганно проговорила:

– Андрей в полиции. Убил кого-то.

– Иди спать, – приказала Кристина решительно и спокойно, —

завтра нам нужны работающие головы.

– Ты что? – он в полиции!

– И что ты можешь?

– Но и спать я не могу.

– Придется.

Соня рухнула в кровать. Кристина тоже легла, прежде

проверив, спят ли дети.

Все было, как тогда, очень давно, когда Гера отобрал

мяч, только теперь гораздо серьезнее.

В два часа ночи Кристина проснулась от шороха под окном.

Тихо поднялась с кровати и подошла к плотным портьерам.

Чуть отвела край портьеры и выглянула на улицу. Вокруг

дома ходили два высоких парня и пробовали открыть хоть

что-нибудь, чтобы проникнуть в дом. Не найдя ничего

открытым, парни недовольно переговорили и ушли.

К балкону прошуршали крысы, и впервые их шорох был не

страшен.

Рано утром Кристина позвонила Рите:

– Нужно срочно в Россию. Денег нет.

– Я позвоню.

Как почувствовали неладное дети – это загадка, но

встревоженные, они проснулись раньше обычного.

Кристина открыла последнюю банку смеси.

– Соня! Быстро собирай все самое необходимое. Улетаем.

Соня вскочила с кровати:

– Ты что?! Я не полечу! Мы останемся здесь! Надо быть с

ним. Здесь.

– Все, чем ты можешь ему помочь, – это убраться отсюда и

увезти детей.

– Я не поеду!

– Значит, я лечу без тебя! Без вас!

Истошно заплакала Лиза. Кристина быстро сложила все

свои вещи, откинув то, без чего можно обойтись, чтобы

больше места освободить для вещей Сони и детей, потому

что за перевес платить нечем.

– Как же мы улетим? На что? – по-настоящему испугалась

Соня.

Раздался телефонный звонок. Это была Рита:

– На ближайший самолет продают два места. Достаточно

шестисот долларов.

У Кристины было только пятьсот.

Пока Соня складывала вещи, Кристина повела детей на

прогулку. Нужен был знак, что все сложится. Что именно это должно быть, она не знала, но включила всю свою чуткость, чтобы не пропустить его, этот знак, сигнал иначе дело плохо, и тогда нужно придумывать, как выживать и прятаться здесь.

– Здравствуйте! – поздоровался чернокожий уборщик

бассейна.

– Добрый день! – улыбнулся бармен.

Кивнули пожилая дама и ее ухажер.

А над бассейном появился белый голубь. За все пребывание

там, на этом острове, Кристина не увидела ни одного голубя

и обращала внимание на то, что здесь совсем нет голубей.

Сейчас именно голубь. Именно белый. Он сделал полный,

красивый, ровный круг над всем бассейном и улетел.

– Слава Богу! Все хорошо. Все хорошо, малыши!

В доме за неуплату отключили свет. Подъехала машина,

которую прислала Рита.

Не хватало на билет ста долларов и могло спасти всех только чудо. Вика ползала по полу и хныкала, держа в ручке пустую коробку из-под мармеладок.

Соня, нервно перетаскивая сумки в машину, прикрикнула:

– Нет конфет! Закончились все! Твоего нытья не хватало

только!

Кристина вспомнила:

– В кармане юбки есть одна конфетка.

Соня сорвалась в крике:

– Ненормальная! Забудь про эту конфету! Потерпит!

– Ей конфету хочется… – продолжала искать Кристина:

– Есть! Вот она! И карточка твоя кредитная.

Соня выхватила карту:

– Здесь есть сто долларов! Я совсем забыла про нее. Моя

карта не заблокирована!

Кристина спросила:

– Что значит, не заблокирована? Так у Андрея карты

заблокированы?

– Все. Идиот! Привез нас сюда! Ничего не устроил! Связался неизвестно с кем! Почему он такой идиот?

Поверить в то, что все ужасы позади, можно было только

тогда, когда все вчетвером сидели в самолете. Загудел

двигатель. Соня с трудом услышала сигнал своего

мобильного телефона. Высветился незнакомый номер. Она

ответила и услышала голос мужа:

– Милая, я поменял обручальное кольцо на один звонок.

Они едут за детьми. Они не отпустят их, пока я не

рассчитаюсь. Милая, прости меня… я погубил всех нас.

Слышишь?

Голос его дрожал, сипел и прерывался.

Соня кричала:

– Нет! Не слышу! Все хорошо, родной! Я ничего не слышу!

Самолет гудит! Мы все улетаем!

Самолет поднялся в воздух. Слезы душили, и вырывались

такие правильные слова! Впервые в жизни из самого сердца:

– Это все я! Это я его довела. Мне постоянно всего мало! Я

такая дрянь! Он все для нас. А мне все не так! Он и пошел на это все потому, что за машину деньги нужно было отдавать. А теперь что с ним будет? Прости меня и ты, Кристина, прости меня.

Кристина не мешала и не успокаивала. Слезы омывают душу.

– Все будет хорошо, – сказала Кристина, – все будет хорошо.

Вика и Лиза мирно спали.

После долгого и изнурительного перелета самолет

приземлился в Москве.

Среди толпы встречающих улыбался Антон.

– Что этому мужчине от меня надо? Чего он смотрит на меня? Ты видишь его? Вон тот, красавчик, – Соня толкала коляску, Кристина шла рядом.

Антон дождался, когда она окажется рядом с ним, и

нежно обнял, целуя лоб, глаза, волосы. Мимо проходили люди, обходя их, словно вода.

– Никогда, никогда больше так не делай. Не отпущу тебя.

Никогда.

Толпа прошла. К коляске подбежала мама:

– Миленькая моя! Сонюшка моя! – крутилась она вокруг

растерянно глазеющей на сестру Сони и замерла, увидев

Кристину. Не свою Кристину, а совершенно другую

Кристину.

– Здравствуйте, – обратилась мама к Антону.

– Здравствуйте.

– Нас ждет такси, – растерянно проговорила мама.

– Мы на своей.

Кристина, обхватила рукой Антона за пояс брюк,

зацепив пальцами за ремень, она держалась за него – за своего настоящего мужчину.

Взглянув в глаза сестры и мамы, в глаза своему

прошлому, совершенно не умея обижаться, просто сказала

всем им:

– Прощайте.

СЛЕДЫ ВО ВРЕМЕНИ

1

– На сегодня мое рабочее время закончилось. Давайте, встретимся завтра, – Павел положил телефон, поднялся из-за стола и, подойдя к двери, повернулся посмотреть, все ли предметы в его кабинете на своих местах и все ли готово к тому, чтобы он мог завтра с утра без проволочек включиться в работу.

Кабинет Павла располагался на втором этаже старого, отлично отремонтированного здания.

Окно кабинета выходило во двор, где Павел оставлял свой мерседес.

На окнах жалюзи. Возле окна – массивный письменный стол с компьютером, у стены – шкаф с папками.

У противоположной стены маленький столик с кофеваркой, возле столика два кожаных кресла.

Павел вышел в коридор, закрыл кабинет на ключ и направился к лестнице.

Здесь его догнала сотрудница, недавно поступившая на работу в их контору:

– Павел Николаевич, извините, пожалуйста, Вы не могли бы меня подвести к бизнес центру? Я наши рекламы везу.

Павел, уже успел переключиться на отдых и некоторое время молча смотрел на женщину, пытаясь понять, чего от него хотят. Прокрутив в голове еще раз услышанную фразу, он, устало спросил:

– А вы, Ольга Борисовна, видели на моей машине знак «такси» или «развозка»?

– Но я думала. Вам, ведь, по пути…

– До свидания, – коротко бросил Павел.

Он спустился по лестнице и, сдав пропуск охраннику, вышел на улицу. Было ветрено и по вечернему прохладно.

Прежде чем сесть в машину, Павел закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Сильный порыв ветра хлестнул по лицу. Почему-то захотелось дождаться еще одного порыва.

Новый удар ветра принес с собой сорванные листья. Накрапывал дождь.

– Павел Николаевич, у вас, что, машина не заводится? – крикнула секретарши босса и наигранно заботливо добавила. – Сейчас дождь пойдет.

Павел Николаевич ничего не ответил и сел в машину. Сразу обрушился ливень и, Павел почувствовал себя маленьким мальчиком, качающимся в колыбели под нежное укачивание ласковой и совсем ручной стихии под названием «природа». Машина рвалась вперед, и щетки с трудом успевали сбивать струи дождя, бьющие в лобовое стекло.

Павел подъехал к стоянке возле своего дома. Поставил машину на привычное место и приготовил зонт, но, выйдя из машины, так и не раскрыл его.

Рискуя испортить дорогой костюм, шел к дому, наслаждаясь теплыми каплями, стекающими за шиворот.

В подъезде у лифта стояла соседка по площадке:

– Павел Николаевич! – ахнула она, – у Вас зонт сломался?

– Нет, нет, Екатерина Михайловна, просто дождь такой замечательный! Настоящий!

Екатерина Михайловна засмеялась:

– Если бы Вы были моим сыном, получили бы хорошую взбучку. Вы посмотрите, что с Вашим костюмом! А если еще и простудитесь?

– Ну, вот, теперь я почувствовал себя нашкодившим пацаном.

Они вместе вошли в лифт.

– Взрослые люди, а хуже детей, – ворчала соседка.

– Так, ведь, устаешь быть взрослым, – пожал плечами Павел.

– Это верно, – вздохнула Екатерина Михайловна, – а вы бы зашли ко мне чаю попить. Хоть прямо сейчас. У меня пироги, все по-домашнему. Вот и отдохнете.

– А что? Я с удовольствием. Только переоденусь.

Лифт остановился на седьмом этаже. Екатерина Михайловна, подошла к дверям своей квартиры:

– Тогда я жду Вас.

Войдя в свою квартиру, Павел обошел все четыре комнаты и удостоверился, что все мелочи, окружавшие его, находятся по прежнему на своих местах и готовы служить ему.

Павел снял пиджак, включил телевизор и отправился в душ. В комнате, в кармане пиджака зазвонил телефон.

Пришлось закутаться в пушистый халат и выйти из душевой.

Звонила главный бухгалтер Татьяна Константиновна:

– Павел Николаевич, извините, что беспокою вас, но не могли бы вы подсказать, кому из наших сотрудников можно поручить произнести завтра поздравительную речь Борису Глебовичу?

– Я? Подсказать? – Удивился Павел.

– Ну, конечно. Вы, как управляющий, больше всех общаетесь с персоналом, знаете характер каждого, можете предположить, кто может с душой выполнить эту миссию.

– Я общаюсь с персоналом исключительно по рабочим вопросам и в душу не заглядываю.

– Павел Николаевич…

– Татьяна Константиновна, этот разговор пустой и не бесплатный, поэтому, разрешите мне отключиться.

Павел выключил телефон и подошел к окну. Струи дождя били в стекло.

Павел открыл окно. Зазвенели жалюзи, дождь ворвался в комнату. Подоконник и пол рядом с окном мгновенно оказались мокрыми.

Окно выходило на оживленный городской проспект. Любоваться потоком машин можно было бесконечно, как течением реки.

Проплывали большей частью дорогие иномарки, мелькали суетливые «Девятки» и настырные «Копейки». У всего было свое место в этой жизни, все имело право на существование.

Павел любил большой город. Ему нравилась сутолока возле магазинов, беготня агентов с листовками, яркие жилеты дворников.

Закрыв окно, мужчина переоделся в джинсы и рубашку, вышел из своей квартиры и позвонил в соседнюю.

За дверью послышалось шарканье шлепанцев, брякнул дверной замок и улыбающаяся Екатерина Михайловна, открыла дверь:

– Я как раз стол накрыла. Заходи, дорогой сосед!

– Уютно у вас.

– Так ведь, знаете, у кого-то роскошно, а у кого-то уютно. Я бы свою комнатушку, ни на какие апартаменты не променяла. У меня здесь все так, как мне нужно, по моему вкусу.

– А если бы дизайнер хороший вам перепланировку предложил?

– А мне кажется, что дом должен сам хозяин планировать. Для каждой мелочи сам должен место определить, сердцем. Тогда домой будешь с удовольствием приходить, – ответила Екатерина Михайловна.

– Может, вы и правы, но только я, например, не сообразил бы куда поставить диван, а куда шкаф. Не понимаю в этом.

– Когда одна комната, соображать не приходится, ставишь туда, куда поместится, – рассмеялась Екатерина Михайловна. Ну, угощайся, угощайся.

– Пироги отменные, – похвалил гость.

– Угощайся, сынок. Спасибо, что не побрезговал. Мы старые не нужны никому.

В квартиру позвонили.

– А вы говорите, никому не нужны.

– Интересно, кто бы это мог быть?

Хозяйка пошла открывать. Павел поднялся из-за стола и, на всякий случай, вышел в коридор.

Екатерина Михайловна открыла дверь. На лестнице стоял молодой человек с большой спортивной сумкой.

– Здравствуйте! – отрапортовал он, – сегодня фирма, которую я представляю, проводит предпраздничную акцию. Мы предлагаем четыре необходимых в доме предмета по цене двух!

– Молодой человек, – улыбнулась хозяйка квартиры, – меня это не интересует.

– Как же? Смотрите! Этот замечательный утюг, а к нему фен, овощерезку и набор отличных ножей – все за полцены!

– Молодой человек, – сказала Екатерина Михайловна, – я хочу пригласить вас к нашему скромному столу. Уже поздно, а вы, наверное, с утра на ногах.

Рекламный агент смутился:

– Если честно, то я с удовольствием.

– Вот и прекрасно! Оставьте сумку и проходите.

Юноша поставил сумку возле вешалки для пальто, снял куртку, повесил ее на крючок и, помыв в ванной руки, прошел в комнату.

– Здравствуйте, – обратился он к Павлу, который тоже вернулся на свое место за столом, – меня Миша зовут.

– Я – Павел.

Екатерина Михайловна налила Михаилу чай и тоже села к столу.

– Давно ты агентом работаешь? – спросил Павел.

– Нет.

– А по профессии кто?

– Ветеринар, – прожевав кусок пирога, ответил Миша.

– И что не прибыльно животных лечить?

– Я еще не совсем ветеринар. Учусь.

– А учишься как? – спросила Екатерина Михайловна.

– У меня ребенок маленький. Учусь, когда он поспать дает.

– А на чем специализируешься? – Спросил Павел.

– Аквариумы.

– Аквариум это хорошо… Сможешь мне в кабинет аквариум поставить?

– Смогу. А купить у меня ничего не хотите?

– Тогда на аквариум денег не хватит, – улыбнулся Павел.

– А что, такой большой хотите? – удивился Миша.

– Ну, чтобы перед сотрудниками не стыдно было, – Павел протянул Мише свою визитку.

Миша прочитал, присвистнул и с уважением сказал:

– Спасибо за угощение и за приглашение. Пойду. Может, удастся продать что-нибудь.

Екатерина Михайловна закрыла за агентом дверь, вернулась в комнату:

– Какой приятный молодой человек, и уже ребенок у него! А вы, Павел Николаевич, до сорока лет не женитесь?

– А почему вы думаете, что я вообще когда-нибудь женюсь?

– Я не думаю, что вы настолько не серьезный, чтобы не думать о семье.

– А насколько я не серьезный?

Екатерина Михайловна весело блеснула глазками и сказала:

– Ровно настолько, насколько придаете значение достатку, положению в обществе, авторитету, порядку.

Павел, непонимающе, посмотрел на Екатерину Михайловну:

– Что же тогда не мелочи?

– То, Павел Николаевич, чего ни за какие деньги не купишь и ни перед кем не продемонстрируешь.

– Интересно вы рассуждаете. Получается, то ради чего работаешь, благодаря чему живешь, ничего не стоит?

– Павел Николаевич, это всего лишь внешний мир. Существует мир внутренний. И то и другое должно сочетаться. Этому учиться нужно.

– И где же такая школа жизни? Я бы пошел.

– Школа не знаю где, а вот учебник такой есть. Евангелие называется… Евангелие учит, занимаясь внешним, не потерять внутреннее. Сердце сохранить.

Павел откинулся на спинку стула и, печально вздохнул:

– Евангелие я читал.

– И что?

– Нет прямых ответов. Человек спрашивает об одном, а Христос отвечает ему совсем другое.

Екатерина Михайловна, ласково улыбнулась, тронула Павла за плечо и, словно уговаривая малыша, не выбрасывать конфетку, которую он не может развернуть, мягко сказала:

– Так, ведь, Христос не бросал корку хлеба голодному. Он открывал путь к изобилию. Вопросы они от чего? От того, что проблема есть. Ответив на вопрос, проблему не решишь. Христос исцелял души и, знаешь, что происходило? Человек сам начинал отвечать на любые вопросы. Христос не просто воды давал напиться, а источники открывал.

– Да. Неплохо было бы побеседовать с Ним.

– А что бы ты попросил у Него?

– Ничего. Я просто знал бы, что Он есть. Этого достаточно. Важно знать, что есть кто-то, кто здраво взвешивает и оценивает поступки каждого из нас.

– Интересный ты человек, – улыбнулась Екатерина Михайловна, – живой.

– От этого и страдаю, – вздохнул Павел, – иногда завидую мертвым.

– Понимаю, – сказала участливо Екатерина Михайловна.

Павел поднялся из-за стола.

– Спасибо Вам за гостеприимство, мне пора.

– Спасибо тебе, Павел Николаевич. Спасибо тебе.

– За что?

– За сердце твое. Храни его, сынок, в нем настоящее богатство. Все проходит, все старится, все ветшает и изнашивается, а сердце с тобой остается. И помни, не страшно, когда тебе больно, страшно, когда сам причинить боль способен.

Екатерина Михайловна пожелала Павлу всего доброго и закрыла за ним дверь.

Павел зашел к себе в квартиру, включил телевизор и сел на диван. На экране мелькали лица успешных людей, позировали супер модели… Что прятали эти люди за умело подогнанными масками на своих лицах? От чего бежали на экраны?

Павел выключил телевизор, прошел в спальню, разделся, лег, и не заметил, как заснул.

2

Утро началось с телефонного звонка.

– Слушаю.

Звонила секретарша босса:

– Павел Николаевич, не забудьте, что сегодня поздравляем Бориса Глебовича. Форма одежды – парадная, – милым голоском проворковала она.

– Спасибо за напоминание.

Поднявшись с постели и, наведя утренний марафет, Павел с чашкой кофе в руке подошел к шкафу-купе и откатил дверцу.

В шкафу висели костюмы на разные случаи жизни. Павел отошел на шаг назад и, прикинув, в чем он может выглядеть достойно на столь торжественном мероприятии, как юбилей босса, выбрал темно серый костюм.

У входа в офис всем сотрудникам выдавали приглашения на банкет, который должен был состояться в середине дня в конференц-зале.

Для Павла это означало, что за четыре часа нужно будет сделать работу, на которую обычно уходил весь рабочий день.

Павел открыл кабинет, снял пиджак, повесил его на спинку кресла и включил компьютер.

Он просматривал соглашения, вносил поправки в еще не подписанные договора, и погрузившись в мир параграфов, забыл о времени. В кабинет заглянула бухгалтер Татьяна Константиновна:

– Павел Николаевич, вы забыли? Все уже в зале.

– Неужели, уже прошло четыре часа? – и, встав с кресла, надел пиджак.

Татьяна Константиновна заметила:

– Я, Павел Николаевич, Кристину попросила речь сказать.

Павел, не сразу вспомнив о вечернем телефонном разговоре с бухгалтером, нахмурился и пробубнил:

– Очень хорошо, очень хорошо.

В конференц-зале народу собралось много.

– Дорогие друзья! – бойко начала речь менеджер Кристина, – сегодня мы поздравляем нашего уважаемого Бориса Глебовича с назначением его на должность генерального директора!

Все собравшиеся зашумели, зааплодировали, а Борис Глебович привстал и кивнул.

Кристина продолжила:

– Дорогой Борис Глебович! Успешная работа нашей фирмы – это, прежде всего, результат Вашей проницательной экономической политики и Вашего умения налаживать отношения и выгодные связи. Ваш профессионализм – залог успешной работы всех звеньев общей цепи…

После выступлений, поздравлений и добрых пожеланий всех пригласили на фуршет.

Павел включился в веселую суету вокруг столов. К нему, почти вплотную подошла секретарша Бориса Глебовича.

– Хотите, я помогу Вам сориентироваться в блюдах? – Спросила она.

– Я, Марина Станиславовна, в еде не притязателен, так, что, справлюсь сам. Спасибо.

– А, может, Вы мне предложите что-нибудь вкусненькое?

Эту фразу Марина сопроводила игривым взглядом и кокетливым наклоном головы. При этом ее шикарные, каштановые волосы рассыпались по плечам.

– Марина Станиславовна, вы меня пугаете, – пристально глядя на нее, сказал Павел.

– Чем же? – весело спросила Марина.

– Я не похож на мужчину? – почти шепотом спросил Павел, озираясь по сторонам, словно опасаясь, что его услышат.

– Я Вас не понимаю.

– Поверьте, если меня кто-нибудь заинтересует, я смогу подойти сам.

– Какой же вы… зануда! – задыхаясь от негодования, проговорила Марина. – Не забывайтесь, Павел Николаевич, и советую Вам вести себя со мной поосторожнее!

В это время заговорил Борис Глебович:

– Господа! Прошу минуту внимания. Мне хотелось бы, принимая поздравления, не потерять голову и не забыть отметить работу человека, без которого мое усердие и мой профессионализм не имели бы смысла. Я говорю о нашем уважаемом управляющем Павле Николаевиче!

Все присутствующие захлопали и повернулись в сторону Павла.

Павел улыбнулся:

– Мне нравится моя работа, – сказал он первое, что пришло на ум.

К Павлу подошел компьютерный гений – Саша и шепнул на ухо:

– А ты не считаешь, что сам мог бы быть генеральным?

– Думаю, что все к этому идет. – ответил спокойно Павел.

– Будешь подсиживать? – Хихикнул Саша.

– Нет, но если почувствую, что могу организовать дело успешнее, то миндальничать не стану. Прогресс и спорт – такие территории, где уступать друг другу, значит, предать само дело.

– С тобой опасно работать.

– Со мной, Саша, интересно работать, ты всегда получишь честную оценку своему труду, и тебе всегда будет смысл стремиться к лучшему результату.

После окончания банкета в комнатах снова застрекотали кнопки компьютеров, зазвонили телефоны, в коридорах появились курьеры с папками и портфелями. До конца рабочего дня оставался еще час.

Для Павла офис был главным делом его жизни. Здесь его уже восемь раз поздравляли с днем рождения, здесь его ругали и хвалили. Здесь он переживал неудачи и успехи, научился разбираться в людях и никому не доверять.

Наблюдая за работой сотрудников, Павел научился не винить жизнь и обстоятельства в неудачах. Он считал, что каждый приобретает, в итоге, то, к чему стремился, и достижения делают явным содержание человеческого сердца.

К людям он относился снисходительно, учитывая в каждом присутствие приобретенных и врожденных пороков, но недобросовестность в работе не терпел и часто повторял:

– Вы можете быть хамом или воплощением любезности, но на работе вам не понадобиться ни то, ни другое. Здесь вы должны быть тем, кем оформлены по штату.

После банкета Павел вернулся к договорам. С проходной позвонили:

– Павел Николаевич, Вас молодой человек спрашивает, про аквариум какой-то говорит.

– Пусть поднимется ко мне, – отложил Павел папки с бумагами в сторону.

Через несколько минут в кабинет вошел Миша:

– Здравствуйте, – улыбнулся он.

– Здравствуй, Михаил, вот, он, мой кабинет.

– Шикарный!

– Я не к тому. Посмотри, где лучше аквариум будет смотреться.

– Я думаю, в нише, где факс стоит, – предложил Миша.

Павел снял телефонную трубку и набрал чей-то номер:

– Саня, зайди ко мне.

Очень скоро в кабинет вошел Саша:

– По какому вопросу?

– Александр Валентинович, – официально обратился Павел, – я хочу поставить в своем кабинете аквариум, считая его необходимым условием для поднятия духа и повышения эффективности работы. Вы с этим господином съездите и приобретете все, что понадобится для реализации моего проекта. Деньги тебе даю, но товарные чеки привези. Оплачу тебе эти хлопоты, как курьерскую работу.

– Есть! – Бодро ответил Саша и повернулся к Мише:

– Саша.

– Миша, – улыбнулся Миша.

Оба вышли в коридор и здесь у Саши подал голос сотовый. Это был Павел:

– Саша, я скоро уйду, ты ключ от моего кабинета возьми на проходной, как вернешься.

Павел сосредоточился на бумагах, а после окончания рабочего дня снова осмотрел свой кабинет, закрыл его и вышел к машине.

Обычные в эти часы пробки не раздражали Павла. Он относился к пробкам как к необходимому злу и терпеливо простаивал на перекрестках.

В пробках появлялась возможность заглянуть в мир людей, живущих по закону пешеходов. В машине тихо звучала музыка.

На тротуарах то тут, то там демонстрировали длинные ноги представительницы древнейшей профессии.

Павел все замечал, но конкретно ни на чем не сосредотачивался. Работа с компьютером натренировала его быть рациональным и рассчитывать объем своей памяти. Фиксировалось только самое важное и то не в деталях.

Машина, шедшая перед ним, подъехала к тротуару. Павел обогнал ее и увидел в зеркало, как водитель посадил к себе в машину девушку.

Павел подумал, почему его самого не привлекала такая легкость в отношениях с представительницами прекрасного пола?

Может, это гордость? Хочется, чтобы она принадлежала только мне? Нет, не то. Наверное, хочется добыть ее в бою, а, если за что-то бороться, то и объект должен быть достойным борьбы. Возможно, в этом и есть суть настоящего мужчины? Чтобы добыча стоила борьбы и жертв.

Дома все на своих местах. Павел включил телевизор и отправился в душ. Следя за каплями воды, стекающими по кафелю, прошептал:

– Надо же! Обычная вода, а какая тайна! По составу, вроде бы, ничто, пустота… И почему так тянет к воде? Может, в ней наши истоки и, прикасаясь к воде, мы прикасаемся к нашему началу? А если это что-то более значимое? Если это поиск Того, Кто создал нас? Может, внутренний призыв к Нему, к Тому, о Котором так хотелось бы знать, что Он есть и, что Он не просто выпустил нас в жизнь, но и наблюдает за нами, а может, даже, ищет нас, как солнце ищет тех, кто тянется к нему… Как бы там ни было, а вода – это что-то настолько же непостижимое, насколько и простое.

Выйдя из душа, услышал телефонный звонок и ответил:

– Да.

Из трубки послышалось:

– Пашка! Давай, собирайся ко мне, будет весело.

– Привет, Димон, а по какому поводу сбор?

– Без повода. Просто приходи.

Павел надел джинсы, рубашку и кожаную куртку и отправился к своему школьному другу. Идти было недалеко. Всего два квартала. Дверь в квартиру ему открыл высоченный взлохмаченный парень и спросил:

– Ты кто?

– Это ты кто? А я Пашка. И добавил. – Димон! – дай сигнал «шлагбауму», чтоб пропустил.

К дверям выскочил Дима:

– Пашка! Ну, ты, пижон, не мог попроще одеться? Ребята, – проталкивая Павла в комнату к шумной компании, объявил Дима, – для тех, кто не знает, это мой старый друг Паша.

– А почему без бороды, если старый? – Спросил кто-то и раздался дружный смех.

Дима пояснил:

– Он может себе позволить хорошей бритвой бриться. Предупреждаю всех, кто будет к Пашке подходить беседовать – он зануда.

Павел кивнул в знак согласия, прошел к столику и налил в бокал вина. К столу подошла девушка:

– Ты один собираешься все выпить? – Спросила она, положив руку Павлу на плечо.

– Да, – твердо ответил Павел, – не люблю делиться.

Девушка сняла руку с плеча Павла и сказала:

– Тогда, я налью себе из другой бутылки и мы с тобой чокнемся. Меня Зоя зовут.

Зоя дотянулась до бутылки, которая стояла на дальнем краю стола. При этом, она коснулась бюстом Пашиного плеча и задержалась, чтобы у него была возможность заглянуть ей под расстегнутые пуговки блузки.

Павел следил за рукой Зои, когда она брала бутылку и заметил:

– Не задень бокалы. Димка любит свою посуду.

Зоя налила себе вина и, заглядывая Паше в глаза, спросила:

– А что любишь ты?

– Надежность и постоянство.

Девушка громко рассмеялась. Смех ее привлек внимание остальных:

– Что, что такое? Расскажите нам, мы тоже хотим посмеяться.

– Этот Паша, ну, очень забавный, – ответила Зоя, – его нужно возить по городу и за деньги показывать. Над ним и смеюсь. Добавить нечего.

Зоя отплыла от Паши, вильнув бедрами.

Павел положил себе в тарелку салат, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

– Ты спать сюда пришел? – Подскочил Дима. – А ну, закусывай быстрее и иди танцевать.