Текст книги "Мрачность +4. Колыбель Богов"

Глава 17. Отблеск Рюгуса в ночи

«Мой дом – твой дом» – так сказала Нургия за столом, и ведь ни капли не приукрасила. Насколько я понял, во всем поселении самым комфортным жильем являлся полуразрушенный трехэтажный особняк без крыши с пустыми окнами, как раз и служивший домом Матери Племени и ее детям, а также еще нескольким огроидским семьям, любезно покинувшим его ради нас. Где будут ночевать жители особняка, включая и Нургию с потомством, я посчитал уместным не спрашивать. Если они сами решили оказать нам честь и предоставить «лучшую обитель» (так назвал особняк кто-то из провожающих нас захмелевших огроидов), то это их осознанное решение. Отказываться и спрашивать лишнее – значит ставить хозяев в неловкое положение.

– Приятной вам ночи, друзья, – продолжая ехидно улыбаться, помахала рукой Нургия, после того как нас с Уной, словно овец в загон, завели в одну из комнат особняка. – Не беспокойтесь, никто вам не помешает. Поблизости вообще никого не будет. Наслаждайтесь друг другом.

– УГУ! – хрюкнула одна из тех огроидок, с которыми Уна обсуждала критерии выбора самцов. – СЛЫХАЛА, ЛЮДИ ОЧЕНЬ РОБКИЕ. НЕ МОГУТ ОХАТЬСЯ У ВСЕХ НА ВИДУ!

– АГАСЬ! – поддержала ее другая самка. – ГОВОРЯТ, ТОЛЬКО НА СВАДЬБАХ МОГУТ.

– НЕ-Е, – покачала головой первая. – НА СВАДЬБАХ ТОЛЬКО ПОСЛУШАТЬ ДАЮТ.

– ПРАВДА, ЧТО ЛЬ? И ПРАВДА, ТРУСИШКИ. СЛЫШЬ, ПОДРУГА, – это уже Уне. – А У НАС НА СВАДЬБАХ ВСЕ ПЛЕМЯ СМОТРИТ. ПРЯМО В ЦЕНТРЕ ДЕРЕВНИ МОЛОДЫЕ ОХАЮТСЯ. ДРУГИЕ ТОЖЕ МОГУТ, ЕСЛИ ЗАХО…

– ХВАТИТ! – во всю глотку рявкнула Нургия. Огроидки натурально задрожали и потупились. – Прощаемся с волхвом и Уной до утра и уходим. Нечего гостям докучать!

Через пару минут огроиды покинули особняк и отошли довольно далеко, чтобы вместо их громких разговоров мы слышали лишь неразборчивые голоса.

Я еще раз оглядел просторную комнату. Небогато, но довольно чисто. Из мебели лишь массивный стол и две тяжелые скамьи. На полу и на стенах – многочисленные звериные шкуры, а освещают спальню три странно выглядящих свечи. Они напоминали коричневые волосы, скатанные в колбаску и залитые для поддержания формы какой-то прозрачной дрянью. Хотя пахли при горении весьма приятно – буроватый дым щекотал ноздри слабым запахом жженого дерева.

– Неплохая обстановка, согласен? – поинтересовалась Уна, материализовав пузатую бутылку из темного стекла и два каменных (вроде бы из оникса) кубка. – Красиво, – она обвела взглядом комнату и кивнула в сторону широкого окна без стекол. Рядом с окном на ржавом гвозде висела очередная шкура. С другой стороны окна был еще один гвоздь. Нургия предлагала завесить шкурой окно, но Отблеск Рюгуса заверила хозяйку дома, что позже справимся сами. И правильно сделала, оставив окно открытым. Из него открывался прекрасный вид на звездное небо и темные разлапистые деревья.

– Обстановка и правда расслабляет, – ответил я, прислушиваясь к пению цикад, доносящемуся с улицы. Понял, что дом-то большой. Я вполне могу занять другую комнату и оттуда наслаждаться прекрасным ночным отдыхом. Однако поступить так сейчас будет не очень красиво. Днем Уна обмолвилась, что желает поговорить со мной. Пусть я догадываюсь, какие темы она хочет затронуть, я не настолько труслив, чтобы бежать от разговора. К тому же она вполне может захотеть обсудить и нечто другое. Что-нибудь такое, чего я не ожидаю. И вот это уже очень интересно. Не каждый день случается с глазу на глаз побеседовать с Отблеском Рюгуса.

Девушка разлила вино по кубкам и, взяв их в руки, проследовала к серой пушистой шкуре. Эта шкура лежала поверх других шкур, оттого заметно возвышалась над полом. Нетрудно предположить, что именно она и играла роль ложа в этой комнате. И раз подобное возвышение здесь одно, следующее предположение – дети Нургии обычно спят в другой комнате, а конкретно в этой живет их мать.

Уна уселась на серую шкуру и взглядом указала на место рядом с собой. Затем улыбнулась, чтобы ее намек не казался приказом.

Я кивнул и, подойдя ближе, уселся рядом. Она протянула мне кубок.

– Давай выпьем за то, что мы можем вот так вот спокойно посидеть вместе. Редко когда нам удается отдохнуть и расслабиться.

– Верно, – согласился я. Мы стукнули кубками и пригубили терпкого вина. Уна выдохнула, провела ладонью по своей темной гриве и откинулась, уперевшись локтем в шкуру. Приняв положение «полулежа», она вновь отпила из кубка и произнесла:

– А ведь у нас так много общего с тобой, Кен. Больше, чем с кем-либо…

– Верно, – повторил я. – К сожалению или к счастью, кроме тебя, я не встречал других Отблесков.

– Может и встречал, но не знаешь об этом, – задумчиво протянула она. – Но не будем об этом, – отрицательно мотнула головой девушка. – Давай… – проговорила она и замолчала, отведя взгляд. Да что ж такое-то? Играет она? Или все же… – Давай поговорим о нас, – резко произнесла Уна, снова усевшись на шкуру и вплотную приблизившись ко мне. Осушив кубок и поставив его в сторону, она обхватила мою руку своими руками.

– Как-то уж слишком прямолинейно для Отблеска Рюгуса, – я не стал ходить вокруг да около и озвучил то, что мне пришло в голову.

Уна поджала губы и нахмурилась. Но руки моей не отпустила.

– Я что, по-твоему, всегда должна быть именно Отблеском Великого? – спросила она, серьезно глядя мне в глаза. – Даже когда сижу на горшке, я должна нести его волю, а? Или, может быть, когда я завтракаю в одиночестве, я тоже являюсь воплощением его главного Последователя? По-твоему, если я захочу поцеловать мужчину, который мне нравится, я поцелую его губами Бога Контроля? Или все же своими?

Она говорила тихо и размеренно, ни на миг не сбившись с выбранного темпа, ни на мгновенье не отведя взгляд. От ее слов я на секунду почувствовал себя последней сволочью.

– Прости, – ответил я, переборов смятение. И тут же перешел в контрнаступление, чтобы не дать ей возможность полностью меня задавить. Ведь извинялся я за форму высказывания, но не за содержание. От своих мыслей я не отказываюсь. – Но согласись, Покровители контролируют все наши с тобой действия. Так что…

– Так что мы не можем доверять друг другу? – ухмыльнувшись, перебила меня Уна и, резко поднявшись на ноги, подошла к столу за бутылкой вина. – Тогда получается, что избегать меня пытаешься не ты, а твой Покровитель? Тогда выходит, избегает он не меня, а Великого? Иными словами, бегает от своего союзника? Разве приемлемо такое поведение в преддверии великой битвы за будущее целого мира?

Я не смог сдержать восторженной улыбки. Вот ведь чертовка, как все вывернула-то! Что ни говори, а Уна вызывает у меня восхищение: сильная, умная, властная, хитрая. Ну и конечно же красивая.

– Вот видишь, понимаешь, о чем я, – улыбнулась она в ответ, налив себе вина. Подошла ко мне и согнулась в пояс, чтобы наполнить и мой кубок. – Выпьем за это? – убрав опустевшую бутыль в инвентарь, она стукнула своим кубком о мой. Выпили примерно по половине содержимого. Затем девушка уселась на колени так, чтобы ее лицо оказалось на уровне моего. – Да, Кен. Не все наши поступки регулируют Покровители. Мы их помощники, а не рабы. И это нормально для нас, иметь собственную волю и желание. А что до твоего замечания о прямолинейности… Хочешь верь, хочешь нет, но я слишком ценна для Великого, чтобы он просил меня использовать женские чары на ком-то. Понимаешь? Договориться я могу и другими методами. Или же, в крайнем случае, с помощью моих способностей заставить человека сделать то, что мне нужно. Мне нет необходимости опускаться до банального соблазнения, чтобы достичь целей. Делать же это ради себя… – она запнулась и в очередной раз за вечер отвела взгляд. – Давно не встречала я, Кен, – тихо прошептала Уна, – того, кого бы мне хотелось… соблазнить. Потому и не хватает где-то опыта. Ты первый! – резко произнесла она, впившись в меня пылающим взглядом. – Первый за долгое время! Ты растопил мое сердце! Занял мои мысли! Спас мое тело от мучительных истязаний! И теперь я хочу быть с тобой, Кен! Хочу иметь в этом мире того, с кем в полной мере смогу разделить боли и радости… того, кто будет для меня бессменной опорой и поддержкой. Верой в то, что завтра наступит. Что мир выживет. Стань для меня тем, ради кого я сама найду в себе силы… жить дальше, – с каждым словом девушка говорила все тише и тише. На секунду замолчав, совсем уж шепотом добавила: – Пожалуйста, не гони меня. Я устала тащить все на себе в одиночку. Я всего лишь хочу любить и быть любимой.

Меня поразила ее откровенность, ее вид и голос, который не мог принадлежать суровой воительнице и грозному лидеру, каким, без сомнения, являлась Отблеск Уна, но вполне мог принадлежать милой, усталой от мрачности Зуртейна девушке Уне. Поразила настолько, что я не успел среагировать, когда она подалась вперед и потянулась своими губами к моим. Поцелуй, поначалу робкий, с каждым мгновением набирал силу, наливался страстью. Уна прижималась ко мне всем телом, крепко сжимала в объятьях, но наши доспехи, как и следовало ожидать, блокировали большую часть приятных тактильных ощущений. И тогда с грацией львицы, раздирающей глотку антилопе, она в мгновенье ока расстегнула фибулу своего плаща и, навалившись всем телом, уложила меня на обе лопатки. Оседлала, сжимая своими бедрами мои. Ловко, и в то же время лукаво улыбаясь, Уна начала быстро расстегивать застежки доспеха, и вот броня уже летит на пол. Девушка осталась лишь в нижней рубашке, эротично потянулась, взялась за подол обеими руками, начала снимать. Вот показался пупок, еще немного и я увижу…

Сумеречный странник.

Конечно же я не стал ждать, пока увижу ее бесспорно красивую и упругую грудь. Многие мужчины сказали бы, что я идиот. Мол, глупо сбегать от женщины, которая сама перед тобой раздевается. Может быть. Вот только я не могу прямо сейчас взять и заняться с Уной сексом. Мне кажется, что это неправильно. С Тиарой было иначе – сперва мы друг друга использовали, а как ничего не вышло, мы расслабились и стали получать удовольствие от компании друг друга. Сейчас же… есть два варианта. Первый романтический: Уна искренна. Тогда я поступаю крайне некрасиво с одной стороны, но очень правильно с другой. В данный момент я уж точно не испытываю к ней букет ярких романтических чувств. А значит, не имею морального права ответить на ее искренний духовно-телесный порыв. Иными словами, «по любви» должно быть по любви с обеих сторон. Ну а второй – прозаический. Она все-таки играет и хочет совокупиться со мной ради какой-то своей цели. В таком случае я и подавно не имею права поддаваться на ее провокации.

– Эй! Куда ты делся? – Уна начала щупать руками то место, где для нее я недавно находился. Я и сейчас лежал там, так что руки девушки проходили сквозь мою грудь. Стоило бы сразу сбежать, однако, пропустив через голову целый поток мыслей, я с удивлением осознал, что имею единомышленника. Кое-кто полностью поддерживает мои выводы:

Синхронизация с телом 50 %.

Бон, едрить тебя в душу, жив-таки?

Глава 18. Тихая ночь

Последний раз бывший владелец моего зуртейновского тела дал о себе знать, когда захватил контроль над телом и убил (а по факту спас) Уну. С тех пор о нем не было ни слуху ни духу. В целом, вспоминая наши с ним взаимоотношения… В самом начале, когда я оказался в горящем доме Бона, мне довелось ощутить его присутствие. В первый же день он выдал мне квест, а потом принял. Затем несколько раз повышалась синхронизация, когда я делал что-то, что заслуживало одобрение с его стороны. Например, когда выкапывал корни лопухов ради пропитания или же когда сделал могилу для родителей Ильзы.

И затем я услышал его голос. Он вспышкой молнии ворвался в мое сознание, отодвинув от управления телом, и нанес добивающий удар.

И все. Исчез. Сколько бы я мысленно ни звал его, Бон не откликался. Я много думал о нем, но Старик, постоянно следящий за тем, что происходит у меня в голове, так ни разу и не заговорил о бывшем владельце моего тела. Сам же я не спрашивал, так как полагал, что Бог Тьмы все равно бы не ответил.

А сейчас Бон «проявился». Он одобрил мое нежелание спать с Уной.

– Кен! Ну зачем ты так? – кричала в пустоту Отблеск Рюгуса. Взглянув на нее, я решил не рисковать и наконец уже убраться из этого места. Вскочил на ноги и рванул вперед. Серое пространство вокруг вытянулось, и вскоре я оказался посреди леса. Тело вновь стало материальным, и в полнейшей задумчивости я по старой привычке забрался на дерево. Сейчас, чтобы сделать это, мне даже не потребовалось использовать «Радость Акробата».

Я болтал ногами в воздухе, сидя на толстой ветке, и отчетливо формулировал мысль:

«Бон! Ответь, Бон! Ты меня слышишь?»

Конечно же он и не подумал отвечать. Вылез внезапно и оставил меня терзаться догадками…

Честно говоря, я был расстроен. Возможно из-за того, что подсознательно сам убедил себя, что Бона больше нет. Мне хотелось в это верить, все же перспектива в любой момент потерять контроль над телом меня ничуть не радовала. Слишком легко в прошлый раз Бон провернул подобное…

Стоп! Нельзя поддаваться отчаянию. Провернуть-то провернул, да вот долго контроль он удержать не смог, а затем и вовсе на время пропал. Значит, его силы ограничены? По большому счету мне бояться нечего, стать хозяином тела на постоянной основе он не сможет.

Зато ему вполне по силам спутать мне карты в самый ответственный момент!

Хотя с чего бы вдруг ему делать что-то подобное? В прошлом Бон за пакостями замечен не был. Напротив, он переживал за погибших родителей и одобрял мои действия. Вспоминая, за что прошлый раз я получал повышение синхронизации, так и вовсе можно подумать, что Бон – хороший парень. А сейчас вот одобрил то, что я не хочу заниматься сексом с влюбленной девушкой без любви с моей стороны. Ну чем не праведник, а?

Хотелось бы в это верить. И раньше бы верил, да только сейчас знаю куда больше, чем тогда. Например то, что Бон с высокой долей вероятности был Последователем Рюгуса, как и все жители его деревни. А еще он был знаком с Уной и до того, как я захватил это тело. И, может быть, знал, что Уна не просто симпатичная девица. Может быть, знал, что она способна исцелять, во время бегства из горящей Листьеры Уна не шибко-то пряталась. А может, и о том, что она – Отблеск. Ну или хотя бы Адепт. Ведь неспроста же Уна пила зелье ослабления, чтобы появляться в деревне, староста которой либо лично спрятал частицу Зуртарна для зарядки энергии в землях Тления, либо был «связным», что тоже сильно выделяет его среди других Последователей Рюгуса.

А Бон его сын.

С другой стороны, достижения отца вовсе не означают, что его ребенок не может быть обычным деревенским парнем. Если бы не одно «но» – когда он захватил контроль над нашим общим телом, голос Бона в моей голове звучал крайне уверенно. Особенно когда парень сказал, что убивать ему не впервой.

– Черт… – выругался я и покачал головой.

– Уав, – донеслось снизу. Опустив глаза, я увидел Веллу. Нагулявшись по лесу, собака вернулась домой и нашла своего хозяина на дереве.

– Полностью с тобой согласен, – хмыкнул я и спрыгнул в траву. – Кто б знал, чего теперь ожидать… – посмотрев на звездное небо, я представил образ Старика и негромко спросил: – Может быть, ты знаешь?

Бог Тьмы, как и Бон раньше, полностью проигнорировал мой вопрос.

– Ладно, – твердо произнес я. – Будем надеяться, что мой новый-старый сосед не доставит проблем. Пойдем в дом, – потрепал собаку по голове. – Надеюсь, Уна уже спит.

Мы зашагали по направлению к особняку. К сожалению, я так и не смог выкинуть из головы Бона. Утешал себя тем, что мой уровень гораздо выше, чем был у парня. Хоть я и не знаю, какой именно уровень имел селянин (пятый, что был у тела, когда я в него вселился, вполне мог представлять собой временное последствие от принятия «зелья ослабления»). И тем не менее вряд ли селянин Бон мог бы прокачаться до сто двадцать шестого. Ведь именно такой у меня сейчас уровень.

Велла не стала заморачиваться и развалилась прямо на входе, едва переступив порог дома. Ну а я активировал «Сумеречного странника» и заглянул к Уне. Я испытывал легкую вину перед девушкой и почувствовал облегчение, когда увидел, что она спит, свернувшись калачиком и прижав к себе одну из шкур, скрученную в рулон.

Я рванул вверх, прошел сквозь потолок и разместился в дальней комнате третьего этажа, а когда действие «Странника» завершилось, задернул шторы-шкуру, скинул доспехи (естественно, убрав их в инвентарь, а не положив на пол) и улегся на ложе из шкур, укрывшись еще одной шкурой.

Сон не шел, так что я по устоявшейся привычке стал открывать разные интерфейсы. Как и ожидалось, увеличение синхронизации на двадцать процентов прибавило мне четыре единицы «Интеллекта» – закономерность «10 % синхронизации = 2 Интеллекта» я заметил давно. У меня даже имелась теория о том, что система мира мой личный Интеллект в момент переноса в тело Бона оценила в двадцать единиц – не прошли даром школа и университет. По этому параметру я превосходил тело Бона пятого уровня, в результате чего с ростом синхронизации «мой» Интеллект внедряется в Бона. По остальным параметрам (Телосложение, Сила, Ловкость, Выносливость) средневековый селянин Бон был лучше простого парня с Земли двадцать первого века.

А вот что было неожиданным и, без сомнения, очень приятным, так это рост количества «неубитых» на моем счету. Глядя на внушительную цифру, я подумал, что мир наградил меня за спасение деревни огроидов, которых все же оказалось гораздо больше, чем три сотни, как я считал вначале. Если бы я не прибыл со Стариком и не сразился бы с Безумным богом, все поселение было бы уничтожено. Хотя есть и другое объяснение – всех огроидов в спасенные мной души записали именно потому, что я не стал соглашаться на предложение здоровяков вступить в войну людей сейчас. Мол, если бы взял Грока с сотоварищами, они бы погибли, а потом люди разрушили бы деревню… Притянуто за уши? Может быть, спорить не буду. Жаль, что момент прироста «неубитых» не отразился в логах – так бы знал, в какой именно миг это случилось.

Без колебаний я потратил часть неубитых на то, чтобы довести суммарный запас энергии посмертия до ста процентов. Хоть когда-то раньше у меня была наивная мысль, что условная сотня может быть в каждой точке воскрешения плюс в собственном резерве, конечно же на самом деле это не так. Сто процентов на то и сто процентов, чтобы не выходить за эту абсолютную грань. Так что больше суммарной сотни энергии посмертия я просто физически не смог произвести, о чем мне учтиво сообщили логи. В результате на данный момент мои запасы энергии выглядят следующим образом: «Осколок надгробья Зиры», расположенный на дне скрытого под землей Озера благодати – 20 %; «Надгробье Атефех» – погибшей жены Берга – 20 %; «Осколок надгробья Шера», спрятанный на окраине Темной, центрального поселения в моем баронстве, – 10 %; «Осколок надгробья Бата», переданный мной Матриарху Лягоидов – 10 %. Полагаю, после всего сказанного огроидам будет нелишним иметь возможность в случае необходимости перенестись к своим новым друзьям, так что еще один осколок, который в свое время давал Таллу, тоже с десятью процентами энергии посмертия останется в деревне здоровяков. Ну и еще тридцать процентов энергии посмертия осталось в моем личном резерве.

После перегона «Жизней, сохраненных чистым существом» в энергию посмертия в соотношении 5 к 1, у меня осталось целых 523 неубитых. Отличный задел перед битвой с войсками короля…

На этой приятной мысли я наконец-то заснул.

⁂

За время пребывания в Зуртейне у меня обострились все инстинкты. В том числе и основной, по моему мнению, инстинкт – инстинкт самосохранения. Благодаря ему я проснулся, когда к моей комнате кто-то подходил. Быстро прокрутив варианты в голове, решил изобразить сон. Лежал я, прижавшись спиной к стене, а моя голова была повернута к двери, так что мне не составило труда следить за входом из-под опущенных век.

В комнате стояла непроглядная Тьма, не доставлявшая мне ровным счетом никаких неудобств. В отличие от Уны. Девушка передвигалась вслепую, неуверенно переставляя ноги. Переступив порог, замерла и долгое время водила головой из стороны в сторону. Наконец ее глаза привыкли к темноте, и она смогла разглядеть ложе. Все той же неуверенной походкой Отблеск Рюгуса двинулась ко мне. Интересно, этот слепой котенок так во все комнаты особняка уже заглянула?

Зацепившись носком сапога за одну из шкур на полу, девушка чуть не упала, однако смогла устоять на ногах и продолжить путь. Наконец дошла до ложа и опустилась на колени. Осторожно ткнула рукой в шкуру, служившую мне одеялом. Похоже, убедилась, что это все-таки я, а не скинутые в кучу шкуры.

– Эх, Кен… – еле слышно прошептала она, поглаживая меня через «одеяло». – Что ж ты грубо так… я ведь просто хотела… просто хотела… эх… – тяжело вздохнула Отблеск Рюгуса и, нагнувшись ближе, коснулась моей щеки губами. – Не думай, что сможешь от меня отделаться. Скоро увидимся. – Оставив возле изголовья свернутый листок бумаги, девушка поднялась на ноги и так же неуверенно направилась к выходу.

Я прождал несколько минут, прежде чем уселся на кровать и в полнейшей темноте принялся читать записку:

«Знай, я ни капли не стыжусь своего порыва. Нет ничего постыдного, чтобы сделать первый шаг к своему счастью. В этот раз ты сбежал, но я не сдамся. Я верю, что нам суждено быть вместе. Вот так-то! Встретимся на войне!

П.С. А поцелуй был шикарный, мне понравилось!

П.П.С. Обязательно повторим. И не один раз!

П.П.П.С. Я помню про твою жену. И ничуть не изменила своему мнению – этот твой недостаток меня совершенно не пугает.

С любовью, Твоя Уна!

Хе-хе!»

А внизу забавная рожица, показывающая окружающим высунутый язык.

Что ж, выражать чувства на бумаге ей явно легче. С карандашом в руках Уна такая же смелая, как и при виде толпы врагов. А вот наедине со мной, что называется, «плывет»…

Увидимся на войне, значит… Интересно, ее совсем не пугает потенциальный конфликт с Тиарой? Да, мы женаты случайно, да, мы не пара в классическом понимании этого слова, и тем не менее Тиара – моя жена. Тиара – Адепт Мавии. Тиара – дочь герцога и потомственная аристократка. Да все естество моей высокородной супруги не позволит, чтобы посторонние видели, как возле ее мужа крутится какая-то другая девка!

Хех, надеюсь, я накручиваю…

Да черта с два! На самом деле я очень надеюсь, что у Уны хватит мозгов не провоцировать Тиару. Отблеск Рюгуса, конечно, умная девочка… и вот это еще сильнее пугает. Ведь несмотря на все эти нежные порывы и записочки, я все еще рассматриваю вариант, что она играет. А значит, может и специально, ради каких-то своих целей раздразнить Тиару…

Цокнув языком, я вновь принял горизонтальное положение. Однако уснуть так больше и не смог. Бросив тщетные попытки вернуться в царство Морфея, я поднялся на ноги, поправил после себя ложе и спустился вниз, где в компании Веллы и устроил себе ранний завтрак.

Стоит ли говорить, что Уны в особняке уже не было?