Текст книги "Сейчас или никогда"

Глава 19

Миффи Джордан была не совсем обычной женщиной. Она мало походила на женщин своего возраста и уж совершенно не производила впечатления матери великовозрастного сына. Она была высокой, статной, с крепкими длинными ногами и величественной фигурой, не утратившей с годами своей природной элегантности. Другими словами, она мало изменилась с тех пор, как вышла замуж за отца Гарри. Впрочем, никакого секрета здесь не было. Она поддерживала себя в прекрасной форме, всю жизнь занимаясь одними и теми же приятными вещами – плаванием, теннисом, многочасовыми прогулками на свежем воздухе и своим садом.

– Я отношусь к той редкой категории женщин, которым очень мало нужно для счастья, – не без гордости сообщала она друзьям, которые интересовались, как это ей удается так хорошо выглядеть. – К тому же так выглядели моя мать и моя бабушка. Думаю, что эти физические данные заложены в генах рода Пискоттов.

Надо сказать, что этот род уходил своими корнями в те далекие времена, когда на территории Бостона появились первые поселенцы, хотя Миффи никогда не считала нужным хвалиться этим.

Она собрала друзей, чтобы отметить шестьдесят пять лет жизни на этой грешной земле, и при этом выглядела бодрой и даже не помышляла о подтяжках на лице. Правда, вокруг глаз уже собралась весьма заметная паутинка морщин, но это объяснялось прежде всего ее пристрастием к плаванию и вообще пребыванию на солнце.

У нее были жесткие прямые волосы, которые когда-то имели цвет золотистого песка на пляже, а с годами слегка утратили свой блеск и теперь казались платиновыми. В молодости она предпочитала длинные волосы, но потом стала постепенно их укорачивать и сейчас дошла до самой короткой прически, которую только можно было себе представить.

Миффи не уделяла слишком большого внимания одежде и, по обыкновению, предпочитала консервативный, респектабельный стиль. Вещи она приобретала в дорогих магазинах и бутиках, где ее знали уже много лет и по ее заказам готовили для нее новые платья и костюмы. А из драгоценностей она носила только великолепное старинное ожерелье из жемчуга и такие же сережки.

Что же до ее характера, то она была более напориста и непредсказуема, чем ее сын. Проявляла склонность к романтическим, а порой и просто к авантюрным приключениям, часто путешествовала по всему миру одна, исходила все известные тропы в Гималаях, проехала на четырехтонном грузовике через всю Сахару, исколесила на своем «феррари» все окрестности Монте-Карло, целый месяц провела в буддийском монастыре во Вьетнаме и проплыла на лодке почти всю Амазонку, где чудом избежала смерти от ядовитых стрел индейцев, а потом и от бомбы, предназначенной для какого-то главаря колумбийского наркокартеля в Боготе.

– Я не могу сидеть дома, вязать носки и плести кружева, – объяснила она Гарри, когда тот потребовал, чтобы она в конце концов успокоилась и не подвергала себя ненужной опасности. – – Гарри, – говорила она сыну, – как и все представители славного рода Пискоттов, я не намерена окончить дни свои в теплой и мягкой постели.

В конце концов Гарри успокоился и перестал донимать ее своими увещеваниями.

– Ну ладно, Бог с тобой, – наконец-то согласился он, – делай что хочешь, но ради всего святого будь как можно более осторожной и осмотрительной.

– Можешь не волноваться за меня. Я дожила до преклонных лет и сейчас могу упасть скорее на какой-нибудь тихой улочке Бостона, чем в привычных для меня песках Сахары.

Ей было шестьдесят пять. Все ее друзья были примерно в таком же возрасте и уже давно обзавелись внуками, а Гарри все никак не мог порадовать ее хотя бы одним внуком.

Именно поэтому Миффи так обрадовалась, когда ее сын позвонил и сообщил, что на этот раз придет к ней с женщиной.

– Я ее знаю? – первым делом поинтересовалась мать, надеясь в душе, что речь идет о дочери ее подруги, с которой Гарри провел несколько вечеров.

– Вполне возможно, но это отнюдь не личное знакомство, – уклончиво ответил тот.

Этот разговор так заинтриговал Миффи, что, готовясь к вечеринке, она долго ломала голову, перебирая в памяти всех дочерей своих друзей и знакомых.

Вечеринку намечено было провести в большом загородном доме Джорданов, что в часе езды от Бостона. Это был старый добротный дом, в котором она много лет жила с мужем и который до сих пор напоминал ей о годах счастливой молодости.

Она не случайно устраивала торжество в старом доме Джорданов. Он был ее любимым местом и в отличие от двух шикарных особняков Пискоттов – на Маунт-Вернон-стрит в Бостоне и на морском побережье Атлантики – обладал какой-то особой притягательностью.

Столы поставили на большой зеленой лужайке перед домом, а над ними натянули огромный белый тент. Большие круглые столы были накрыты бледно-зелеными скатертями, что гармонировало с травой. По этому случаю достали семейное серебро и выставили самую дорогую посуду, включая хрустальные фужеры и бокалы.

Сама виновница торжества относилась ко всему этому с подчеркнутым равнодушием.

– Ничего страшного, – отмахнулась она. – Вещи служат только для того, чтобы доставлять нам удовольствие. А если что и побьется, значит, так тому и быть.

За час до назначенного времени все было практически готово, и официанты терпеливо ждали, когда им будет дано указание разносить еду и напитки, приготовленные в большом количестве. А на крыльце дома расположился оркестр из Бостонской музыкальной, школы Беркли.

Оставалось только сесть в мягкое кресло в центре лужайки и тепло встречать гостей, среди которых наиболее таинственной и загадочной была знакомая ее сына.

Гарри пришел в бар без десяти минут семь. Он уселся в самом дальнем его углу, откуда был виден вход, и вдруг вспомнил, как ждал Мэллори в первый день их встречи, а она вошла в бар мокрая от дождя и чем-то похожая на тропический цветок после муссонного ливня. Посмотрев в зеркало, он поправил галстук и провел рукой по непослушным жестким волосам. Они еще были мокрые после душа, и он не мог вспомнить, причесался ли перед выходом из дома. Слава Богу, что хоть побриться не забыл.

Вспомнив слова Россетти, он подозвал бармена и заказал две водки с мартини, но не с луком, как это делал его напарник, а с оливками. Пока Гарри с любопытством разглядывал принесенные напитки, Мэл уже стояла у него за спиной и загадочно улыбалась.

Она была в длинном, плотно облегающем платье с глубоким вырезом. Создавалось ощущение, что лучшие мастера Нью-Йорка хорошенько потрудились, чтобы подчеркнуть все достоинства ее изящной фигуры. Гарри вскочил, восхищенно оглядел ее с головы до ног, а потом грациозно поклонился и протянул руку.

– Вы очаровательны, мадам, – шутливо произнес он. – Интересно, какое белье надето под таким платьем?

Она игриво посмотрела на него, а потом взяла его за руку и уселась на стул.

– Не задавай глупых вопросов.

Только сейчас Гарри заметил, что сзади платье имело почти в два раза больший вырез, чем спереди, а когда она двигалась, то обнажалось углубление чуть ниже спины. Гарри глубоко вздохнул, мечтательно закрыл глаза, а потом, тряхнув головой, уселся рядом.

Мэл внимательно посмотрела на него и рассмеялась.

– Ты зря поправляешь волосы. После этого они кажутся совершенно непричесанными. Интересно, мне суждено когда-нибудь увидеть их в полном порядке? – После этого она окинула его придирчивым взглядом и осталась довольна. Он действительно был красив в темном костюме и ослепительно белой рубашке. – А мне казалось, что ты родился в джинсах и кожаной куртке.

– Классно, правда? – с детской непосредственностью спросил он, поправляя манжеты на рукавах. – Кстати, я заказал тебе чудный напиток. Говорят, сейчас это самый настоящий гвоздь сезона и что женщины от него просто в восторге.

Мэл удивленно посмотрела на бокал с коктейлем и осторожно отпила глоток

– Никогда еще не пробовала водку с мартини, – призналась она и удовлетворенно закивала.

– Я тоже, – откровенно признался он. – Терпеть не могу крепкие коктейли.

Они посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.

– В таком случае почему бы тебе не заказать себе пива? – предложила Мэл.

Гарри решительно покачал головой:

– Нет, нет, сегодня только шампанское и ничего другого. Ты создана для шампанского, как совершенно верно подметила Дорис в тот самый вечер, когда мы с тобой встретились в первый раз. А этот коктейль я заказал только для того, чтобы продемонстрировать свое знание последней моды и вообще всех модных привычек современной молодежи. Тем более что это наше первое и по-настоящему серьезное свидание.

– Это в самом деле свидание?

– Разумеется, – твердо сказал Гарри.

– В таком случае я должна наслаждаться каждой секундой нашей встречи?

– Совершенно верно. Я собираюсь заняться тем же самым. – Он взял ее за руку и хитро подмигнул. – Мы сидим с тобой уже почти пять минут и за все это время не сказали друг другу ни одного дурного слова.

– Да, похоже, это уже своеобразный рекорд, – согласилась Мэл.

Гарри кивнул и показал на бокал.

– Ты будешь пить этот коктейль? – Та покачала головой:

– Нет, я поберегу себя для хороших напитков

– Очень разумно с твоей стороны, – одобрил ее Гарри и подозвал бармена. – В таком случае не будем терять времени. – Он расплатился и подал ей руку.

Мэл удивленно посмотрела на него:

– А мне казалось, что нас пригласили к восьми часам.

– Да, но я забыл сообщить тебе, что это за городом. Мать всегда отмечает свой день рождения в загородном доме, который больше похож на фермерский.

Мэл с недоумением посмотрела на свое роскошное платье и попыталась представить себя в нем на пороге фермерского дома.

– Гарри, боюсь, что мое платье совершенно не подходит для фермы.

– Не волнуйся, все будет нормально, – успокоил ее Гарри. – Когда мы приедем туда, мать найдет тебе что-нибудь более подходящее. Думаю, у нее найдется какой-нибудь старый халат и резиновые сапоги. – Он взял ее под руку и настойчиво повел к выходу.

Возле портье Мэл остановилась и забрала небольшую коробку, перевязанную золотистой лентой.

– Это подарок твоей маме. – Гарри хлопнул себя по лбу:

– Я так и знал, что что-нибудь непременно забуду. – Когда они вышли из отеля, их уже поджидал большой белый лимузин. Увидев его, Мэл расхохоталась:

– Ничего себе. У нас будет неплохая поездка, надо полагать. Не слишком ли расточительно для полицейского сыщика? Я чувствую себя голливудской кинозвездой.

– Запомни, что детективы и кинозвезды никогда не садятся за руль после употребления спиртного. Последний раз я заказывал такой лимузин много лет назад. Тогда я встречался с Джессикой Бразертон. Боже мой, она была в таком шикарном платье, что у меня дух захватывало! А когда мы возвращались домой, то всю дорогу целовались, а под конец она даже позволила мне залезть ей под платье.

Мэл насупилась и строго посмотрела на спутника.

– Сомневаюсь, детектив, что у тебя это получится во второй раз.

Гарри всплеснул руками, приложил их к груди и посмотрел на нее невинными глазами.

– О, Мэл, ты даже не представляешь, как твои слова ранят меня!

Она не выдержала и засмеялась:

– Теперь я точно знаю, что ты сумасшедший.

– Я? – оторопело воскликнул он. – А мне всегда казалось, что это ты сумасшедшая.

Мэл огляделась вокруг и недоуменно посмотрела на Гарри.

– А где же твой лучший друг Сквиз?

– Остался дома, – с нескрываемой грустью ответил он. – Он вообще очень плохо ведет себя на подобных вечеринках. Сегодня он проведет вечер с Майрой.

Мэл удивилась еще больше:

– С Майрой? Кто это?

– Это еще одна женщина моей жизни, – шутливо ответил Гарри.

– Я так и знала, что у тебя есть еще одна женщина, – сказала она и погрозила ему пальцем. Лимузин в этот момент свернул на шоссе и выехал за город.

Гарри вынул из ведерка со льдом бутылку шампанского, откупорил ее и налил два полных бокала.

– Добро пожаловать на семейную ферму Джорданов, – тихо произнес Гарри и серьезно посмотрел на спутницу.

Был чудесный вечер – теплый и безветренный, с огромной полной луной на безоблачном небе. Струнный квартет усердно играл Гайдна, а элегантные официанты в белых пиджаках сновали вдоль столов, стараясь обслужить гостей по высшему разряду, которые беззаботно болтали друг с другом, то и дело поздравляя хозяйку с днем рождения.

Миффи Джордан выглядела великолепно и гостеприимно встречала запоздавших гостей, приветливо пожимая им руки и обмениваясь традиционными фразами.

Огромный белый лимузин выглядел довольно странно на фоне большого количества автобусов и стареньких автомобилей.

– Теперь я действительно ощущаю себя голливудской кинозвездой, – смущенно сказала Мэл, бросив взгляд на ряд черных «мерседесов» и «саабов», припаркованных возле дома.

– Старая гвардия коренных жителей Новой Англии давно уже сменила консервативный образ жизни, а вместе с ним и допотопные автомобили, – пояснил Гарри. – Кроме, разумеется, моей упрямой матушки. Через несколько минут ты поймешь, что я имею в виду.

Мэл одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в правоте Гарри. Мэллори действительно чем-то напоминала богатую, холеную, аристократически воспитанную примадонну Голливуда того самого возраста, когда весь мир у ее ног, а за плечами богатая приключениями и эмоционально насыщенная жизнь. В шикарном платье от Валентино она выглядела настолько величественно, что в ней без труда можно было угадать виновницу торжества.

Гарри подошел к матери, обнял ее, трижды поцеловал, после чего повернулся к Мэл, взял ее за руку, подтолкнул.

– Мама, это…

– Мэллори Мэлоун! – всплеснула та руками, прервав сына на полуслове. – Боже мой, кто бы мог подумать! Какой приятный сюрприз! А я тут целый день ломаю голову, тщетно пытаясь определить избранницу моего сына. Должна сказать вам, дорогуша, что в жизни вы выглядите намного лучше, чем по телевизору. Добро пожаловать на древнюю ферму Джорданов.

Она поцеловала Мэл в щеку, а затем изящным жестом вручила ей салфетку.

– Мне плевать, что там говорят об этих салфетках, но губную помаду они стирают отменно. – Она подхватила ее под руку и повела к столу, не обращая никакого внимания на сына. – А сейчас, дорогая, я хочу познакомить вас с моими многочисленными гостями. Это мои старые и добрые друзья, в обществе которых я провела свои лучшие годы. – При этом она многозначительно подмигнула Мэл. – Не волнуйтесь, я не позволю им задавать лишние вопросы.

В течение следующего часа Миффи усердно знакомила Мэл со всеми своими друзьями, а Гарри стоял позади них и сиял от счастья, видя, как все ахают и охают, узнавая в гостье известную телезвезду. Единственное, что беспокоило его в этот момент, чтобы мать не переиграла роль сердобольной мамаши, которая стремится во что бы то ни стало женить сына. Он обещал Мэл, что эта встреча ее ни к чему не обязывает, и был преисполнен решимости выполнить свое обещание.

Глава 20

А в это самое время, когда гости Миффи Джордан усаживались за праздничные столы, у старого особняка начала века, что на южной окраине Бостона, остановился фургон цвета металлик. Он припарковался напротив дома в тени густых деревьев и был практически никому не виден. Когда-то это был дорогой частный особняк в аристократическом районе города, но потом все изменилось, и сейчас его сдавали в аренду небогатым жильцам, одной из которых была Сьюзи Уокер.

Верхний этаж дома пустовал уже несколько месяцев, и Сьюзи была очень довольна этим обстоятельством, так как прежняя соседка, юная студентка, часто собирала у себя друзей, и всю ночь гремела музыка. Чаще всего оттуда доносилась одна и та же песня Уитни Хьюстон «Я всегда буду любить тебя». А потом она переехала, и Сьюзи наслаждалась тишиной и спокойствием.

На этой неделе она работала в ночную смену. Поэтому сегодняшний вечер она решила провести с пользой для себя. Сначала она сходила в парикмахерскую, где ей сделали неплохую прическу, а потом зашла в ближайший супермаркет и подобрала себе шелковое платье, в котором выглядела не хуже голливудской дивы. Ее сестра Терри собиралась устроить на следующей неделе вечеринку, и поэтому эта покупка была весьма кстати.

Вернувшись, Сьюзи долго бродила по пустому дому, тщательно раскладывая новые вещи в гардеробе.

Вечер выдался теплым, и она распахнула окно. Потом заварила себе чай на травах и приняла две таблетки от головной боли, которая часто мучила ее в последнее время. Осталось разогреть курицу с макаронами, плотно поужинать и отдохнуть перед ночной сменой. Пока еда разогревалась в микроволновой печи, она еще раз прочитала письмо от сестры, в котором та сообщала, что решила выйти замуж за друга, с которым была знакома еще со школы, и просила ее быть свидетельницей.

Сьюзи никогда раньше не участвовала в подобных мероприятиях, но сейчас ее волновало только одно – может ли свидетельница появиться в черном платье?

После ужина Сьюзи позвонила матери и немного поболтала с ней. Она всегда звонила ей вечером в пятницу, за исключением, естественно, тех случаев, когда была занята на работе. На этот раз главной темой их непродолжительной беседы стала предстоящая свадьба Терри.

– Сьюзи, ты, надеюсь, сможешь прийти на свадьбу сестры? – с надеждой в голосе спросила мать.

– Разумеется, мама, – уверенно ответила та. – Как можно пропустить такое грандиозное событие? Я даже новое платье купила по этому случаю.

Закончив разговор с матерью, она пошла в ванную. Окно в ванной было открыто, и мужчина наблюдал за ней в бинокль. Когда на девушке остались только узкие трусики и столь же необременительный бюстгальтер, она потянулась, поправила волосы, подошла к окну и закрыла его. Увидев ее обнаженное молодое тело, он напрягся и стал шептать самые грязные ругательства, которые только знал: «Сука, стерва, проститутка, шлюха…» Эти ругательства срывались с его губ как бы непроизвольно и с такой ненавистью, что у него даже лицо перекосилось от злобы.

Сьюзи быстро вытерлась, надела свою белую больничную униформу, тщательно осмотрела содержимое сумочки и облегченно вздохнула, наткнувшись на связку ключей. Слава Богу, что они в конце концов отыскались.

Перед выходом она еще раз посмотрелась в зеркало, поправила юбку, застегнула пуговицы на кофте и пригладила волосы. Обратив внимание на темные круги под глазами, подумала, что нужно как следует отоспаться после дежурства. А потом улыбнулась и подбодрила себя:

– Ничего страшного, Сьюзи Уокер, завтра в это же время ты будешь выглядеть совсем другим человеком.

Уже выходя из дома, она вдруг вспомнила, что не закрыла окно в спальне, чертыхнулась и быстро побежала обратно. Заперев дверь квартиры, она спустилась вниз и так же тщательно заперла за собой входную дверь, проверив несколько раз, хорошо ли она это сделала.

В этот момент из другой двери вышел Алек Клосовски, ее сосед по дому, который работал барменом в небольшом баре на Ньюбэри-стрит. Он приветливо помахал ей рукой.

– Ты правильно делаешь, Сьюзи, что так тщательно запираешь дверь, – одобрительно отозвался он. – Сейчас такие времена, что можно ожидать чего угодно. В последнее время здесь шастает столько психов, что приходится запирать двери на все запоры и засовы.

– Знаешь, Алек, я тут недавно потеряла ключи на автостоянке. Правда, они потом нашлись, но я не знаю, в чьих руках они побывали.

Он серьезно посмотрел на соседку.

– Думаю, тебе следует поменять замки, – рассудительно заметил он. – Кто знает, Сьюзи, что может случиться.

– Да, ты прав. Пока! – крикнула она, садясь в машину.

Он помахал ей рукой и направился к своей машине.

А мужчина в фургоне внимательно проследил, как она выехала из двора и помчалась в сторону больницы. Посмотрев на часы, он сокрушенно покачал головой. Она снова опоздает на работу. Как он ненавидел тех, кто не может рассчитать свое время и всегда опаздывает! Сам он никогда не опаздывал. Он следил за ней уже не одну неделю и пришел к выводу, что она в принципе не способна распределять свое время. Причем следил чуть ли не с секундомером, выверяя каждый ее шаг, каждое движение. Конечно, кто-то другой предпочел бы провести это время в кинотеатре или ресторане, но он был человеком действия, считая все остальное пустой тратой времени.

Сейчас еще рано приступать к делу. Во всех близлежащих домах еще горел свет, а по улице то и дело проходили люди. Надежно укрывшись за темными стеклами своего фургона, он достал из кармана серебряную флягу с бренди и налил себе небольшой стаканчик. Немного пригубив, он откинулся на спинку сиденья и с удовольствием представил себе финальный момент весьма приятной для него развязки.