Текст книги "Сердце дракона"

Тюркелль, который был злее и угрюмей обычного, со вздохом покачал головой.

– Миркъяртана нет в Хьердисборге, а потому сколько не искать и не рыскать – его не обнаружишь. Чем тратить время понапрасну, уж лучше рубить в капусту драугов. – Он сказал это таким обычным тоном, точно и впрямь собирался рубить капусту.

– Ну-ка, ну-ка, старый ты бес, пройдемся вместе по затхлым вашим туннелям, – сказал Пер, дернув за плащ к себе Тюркелля, и попутно потряс Скальга. – И ты тоже ступай с нами, старина – что проку сидеть тут без дела и толстеть. У тебя и костей-то уже не видно, да и вид чересчур здоровый и упитанный. Тебя следует немного попугать – ради твоей же пользы.

Скальг огрызнулся в ответ, но все же принялся собираться на поиски, и этот шум отвлек Брана от мрачных размышлений о том, как Хьердис в последний раз отказалась говорить с ним о заклятии, наложенном на Ингвольд. Королева говорила все меньше и меньше, и ему самому все чаще приходилось отдавать приказы Тюркеллю – а тот с каждым приказом становился все колючее и злее. Общество Тюркелля отнюдь не доставляло Брану удовольствия, но он рад был любому занятию, только бы отвлечься от мрачных мыслей; уж лучше бродить, скрючившись пополам, в сырых и темных доккальвийских туннелях, чем гадать, что может случиться с ним и его друзьями, когда Хьердис наконец умрет.

Кольссинир присоединился к ним, напоследок пригрозив семерым угрюмым стражникам, что если вернется и застанет их спящими – уши отрежет.

– Не то чтобы они так уж испугались, что теперь не заснут, – заметил он мрачно, – но на большее я и не рассчитываю. Ты, Бран, можешь хотя бы расхаживать среди доккальвов с волшебным и грозным мечом на поясе и наводить трепет своим видом, а вот магов они повидали немало.

Несколько часов бродили они по старым туннелям, освещая себе путь посохом Кольссинира, пока все настолько не упали духом от сырости и темноты, что предвкушали уже возвращение в пещерный чертог Хьердис. Когда наконец они вышли из прохода в склоне горы, морозный ветер засыпал их снегом и мгновенно выбелил плащи. Картина внутреннего двора крепости почти взбодрила их – сквозь снежную тьму ночи мерцали теплом огни в сложенных из торфа домах, и можно было принять этот форт за поселение скиплингов, если бы вокруг то и дело не шныряли, исчезая во тьме, длинноногие силуэты черных волков.

– Надеюсь, теперь-то вы довольны, – ворчал Тюркелль, когда они брели по свежевыпавшему снегу. – Мы заглянули в каждый туннель, обшарили каждый уголок форта, а Миркъяртана не было и нет. Хотел бы я знать, что ты еще придумаешь. – Он покосился на Брана и постучал в двери чертога. Поскольку их немедля не распахнули, Тюркелль с яростью замолотил по дверям ногой, бормоча что-то о стражниках, которые, верно, заснули, заперевшись изнутри. Дверь подалась под его ударами и слегка приотворилась.

– Что за напасть? Они заперли за нами дверь, – пробормотал Кольссинир, предусмотрительно поднимая посох.

Тюркелль выхватил меч и нанес по двери такой удар, что она распахнулась шире. С руганью он отпрянул, отчего прочие рассыпались, готовясь отразить врага, по обе стороны дверного проема. Бран опустился на колени и вгляделся в полумрак чертога. В свете угасающего огня в центральном очаге лежали семеро стражников, сжимая в руках оружие, незрячие глаза тупо глядели в никуда. За их телами виднелась распахнутая настежь дверь в усыпальницы, из проема дышало убийственным холодом, а на стенах плясал слабый отсвет голубого огня. Дверь в покои Хьердис на дальнем конце залы тоже была распахнута и, разбитая, повисла на искореженных петлях.

Тюркелль испустил придушенный вопль.

– Миркъяртан здесь был! Он здесь был, и он убил Хьердис!

– А теперь этот злодей спустился в усыпальницы, – сказал Пер, сжимая топор. – Что мы будем делать теперь? – Он перевел взгляд с распахнутой двери на Брана и Кольссинира.

Пойдем за ним, – не колеблясь, ответил Бран.

Глава 20

Тюркелля послали за подкреплением. Бран был рад избавиться хоть ненадолго от его общества. Он сжевал клочок драконьего сердца и мысленно попросил Рибху указать им дорогу. Успел он уловить лишь краткую уверенность и несколько беспорядочных видений – пропасть, спиралью уходящая вниз, Миркъяртан и еще что-то, чего он не понял; затем вернулся Тюркелль, ведя за собой десяток беспокойных с виду доккальвов.

– Всего лишь десять? – воскликнул Кольссинир. – Мы гонимся за самим Миркъяртаном, а ты приводишь на подмогу всего десятерых. Тюркелль оскалился.

– А что я еще мог сделать? Все остальные на стенах или за стенами, сражаются с доккальвами. Они вдруг пошли в наступление, и теперь у всех забот по горло. Десять солдат-это все, что мне смогли дать.

– Это безумие, – сказал Пер, когда они входили в стылую черноту подземелья. – Миркъяртан может быть где угодно, затаится за любой колонной и поджидает нас. – Он содрогнулся, озираясь на примитивно

Вытесанные из камня колонны и галереи, которые едва освещал беглый свет

Кольссинирова посоха.

– Он внизу, – сказал Бран, едва глянув по сторонам. – Он идет к Ингвольд.

Голубой огонь гортанно ревел внизу, когда они спускались вслед за Кольссиниром, и доккальвы теснились сзади, подозрительно заглядывая в каждую усыпальницу, прежде чем от нее поспешно перебежать к следующей – точно всякий раз ожидали обнаружить там залегшего в засаду Миркъяртана.

Когда они были уже где-то на середине склона гигантского провала, Бран внезапно остановился у входа в боковой туннель, где рудокопы в свое время пробились почти к самому сердцу горы, но так ничего и не отыскали. Драконье сердце все же оказало на него обычное, хотя и запоздалое воздействие: колени у него подогнулись от слабости, и в горле запылало знакомое жжение. Обличья Кольссинира и доккальвов расплылись перед

Глазами, сливаясь в один сгусток тьмы, любопытно глазевшей на него дюжинами глаз. Он едва не упал, но вовремя привалился спиной к скале и закрыл глаза. Открыв их, Бран воззрился в непроницаемую черноту бокового туннеля, терпеливо ожидая, когда пройдет головокружение и дурнота, и проклиная себя самого и драконье сердце. Мрак туннеля, казалось, обвился вокруг него, стягиваясь в массивный черный силуэт, который безмолвно завис над Браном, дожидаясь, пока он уйдет прочь. Озадаченный, Бран пристальнее вгляделся во тьму, понимая, что ему почудилось нечто попросту невозможное. Что бы это ни было, оно подступило совсем близко, и когда Бран поглядел вверх, где должна была быть голова, он увидел пару красных глазок, мерцавших в темноте, точно искры.

Бран поспешно отступил назад, вцепился в руку Кольссинира и, не отрывая взгляда от неведомой твари, указал на нее; но когда Кольссинир своим светящимся посохом разогнал темнот в боковом туннеле, там никого не оказалось.

– Ничего, кроме скал, – сказал он. – Скалы и камни. Если тебе лучше, можно двигаться дальше.

Они успели спуститься не слишком далеко вниз, когда луч слепящего огня хлестнул по скальным стенам, и слой льда с громким хрустом и грохотом развалился на куски. Льдины и камни, ярус за ярусом, рушились в море

Голубого пламени. Скарнхравн скрипучим хохотом приветствовал их с высоты утеса, на котором он восседал, и сорвался в воздух, шумно хлопая лохмотьями своего истрепанного одеяния. Он приземлился на более удобное

Местечко и оттуда снова хлестнул по отряду лучом золотого пламени. Лавина льда обрушилась в голубое пламя, которое прянуло вверх, точно радуясь такой пище, и заревело громче в своей гигантской чаше.

Доккальвы забились в раскрытую усыпальницу. Кольссинир затолкал за ними Пера, Брана и Скальга, и сам притаился у самого выхода, за горкой обломков. Огненный взгляд Скарнхравна скользнул над ними, едва не завалив их кусками падавшего сверху льда. С безумным хохотом и карканьем Скарнхравн перелетел повыше и устроился на грубом контрфорсе неподалеку от туннеля, где Брана настигли ужасные видения. Бран был не из тех, кто подвержен предчувствиям, но что-то подтолкнуло его, оттерев в сторону Скальга, выглянуть из усыпальницы и посмотреть вверх, где восседал Скарнхравн, прихорашиваясь – неземной свет, излучаемый шлемом, омывал его целиком. Даже с такого расстояния Бран различил массивную тень, которая возникла за спиной драуга, на миг зависла и примерилась, нанося удар. Скарнхравн, ничего не подозревая, в этот самый миг взмыл в воздух и, точно гигантская летучая мышь, величаво воспарил к своему излюбленному насесту.

– Видел ты это? – шепнул Бран Кольссиниру, едва веря собственным глазам.

Кольссинир звал доккальвов за собой:

– Ему покуда надоело над нами измываться. Ну же, болваны, идем, он не сможет добраться до нас, если мы будем держаться подальше от края.

– Там что-то есть, и оно следует за нами, – вполголоса сказал ему Бран. – Мне кажется, Рибху предупреждают меня об этом.

Кольссинир несколько мгновений смотрел вверх, затем перевел взгляд на Скарнхравна, восседавшего на утесе, и на голубой огонь, ярившийся далеко внизу.

– Там нас поджидает Миркъяртан, и ему уже, быть может, удалось снять с Ингвольд чары Хьердис. Кто бы ни таился в верхних ярусах – он или оно ждет, пока мы покончим с Миркъяртаном.

Когда они подошли к последним грубым подобиям ступеней, что вели на самое дно, Бран увидел на фоне голубого пламени очертания фигуры Миркъяртана и отстранил Кольссинира.

– Мой долг – вызвать его на поединок, так что первым теперь пойду я. Я должен завершить бой, который начался в чертоге Хьердис.

– Я бы мог поразить его молнией, – предложил Кольссинир, неохотно меняясь местами с Браном. – Вдвоем мы бы с ним справились. Вряд ли магия этого плаща выдержит наши объединенные силы.

Бран лишь упрямо покачал головой.

– Я спущусь туда один и хочу, чтобы вы все оставались здесь, в безопасности. Если я погибну, набросьтесь на Миркъяртана и не дайте ему завладеть мечом и сердцем. Пер, я надеюсь, что в случае моей смерти, ты

Заменишь меня и вызволишь Ингвольд из темницы. Обещаешь?

– Ну… – Пер запнулся, – я, конечно, постараюсь… но лучше бы ты не позволил себя убить, потому что, думается мне, мне не достает твоей храбрости, Бран. И подумать только, что я когда то считал тебя трусом! Ты ведь побережешься и не погибнешь, правда?

– Да, – прибавил Скальг, – мы не хотим потом объяснять Ингвольд, как все это вышло.

– Мы станем так, чтобы наверняка суметь защитить тебя, если понадобится, сурово заверил Кольссинир, сверля взглядом доккальвов – судя по их виду, никакая в мире сила не могла бы заставить их сделать еще один шаг к Миркъяртану и источнику голубого огня. Спасаясь от холода, они замотали лица, и в узких щелях блестели только их глаза. Бран спускался один, осторожно ступая по ледяным уступам. Скарнхравн отмечал его продвижение хихиканьем и бормотал что-то, обращаясь то к себе, то к Миркъяртану, а один раз метнул вверх свой огненный взгляд, и в голубое пламя опять обрушилась лавина камней и льда.

– Миркъяртан! – голос Брана отдался эхом в пустоте древней шахты.

Чародей приветственно вскинул посох, его плащ раздували леденящие порывы голубого огня.

– Это ты, скиплинг, да еще один? Ты явился завершить поединок, который мы начали в чертогах Хьердис?

– Да. До исхода ночи один из нас станет пищей голубого огня.

– Непростительная расточительность! Умнее было бы спуститься ниже и выслушать, что я хочу сказать тебе. Ни у одного из нас не достанет мощи пройти через пламя и добраться до Ингвольд, так не лучше ли попытаться придумать что-то вместе?

Бран дошел уже до самого нижнего уровня, где из расселины в скале выбивались языки голубого огня, выбеляя камень инеем немыслимого холода. Он не снимал ладонь с рукояти меча, но Миркъяртан по-прежнему держался мирно.

– Хьердис была умна, – сказал он, когда Бран остановился на безопасном расстоянии от него. – Она одна поняла истинную ценность Ингвольд – темной лошадки, за которой скрывались ты и драконье сердце. Кто владеет Ингвольд, тот управляет обладателем меча и сердца. Опасная слабость, друг мой, но твоей верностью можно только восторгаться. Будь Хьердис посообразительней, держи она Ингвольд в более недоступном месте – и она могла бы пользоваться твоим могуществом долгие счастливые годы убийств, разора и абсолютной власти. Но, должно быть, проклятье Дирстигга добралось до ее мозгов, и она ослабела. Что ж, тем лучше – одним алчным врагом меньше.

– Так ты не знаешь, где Хьердис? – спросил Бран, и на миг ему стало дурно, когда он вспомнил разбитую дверь в королевские покои.

– Говорят, умирает, – раздраженно отвечал Миркъяртан. – Однако, я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой здоровье Хьердис. Мы с тобой должны достичь согласия. Как я уже говорил, ни один из нас не обладает такой Силой, чтобы пройти невредимым через голубое пламя или обуздать его. Мы оба хотим вырвать Ингвольд из темницы, окруженной стеной огня, верно? – Не думаю, чтобы ты мог спасти ее, – сказал Бран. – Твоей Силе подвластен лишь прах, и твое дело – трупы. Без войска драугов ты немного стоишь, Миркъяртан. Если бы не плащ, который, кстати говоря, принадлежит Дирстиггу, я легко бы убил тебя, и ты это знаешь.

– Конечно, конечно, однако плащ у меня, а с ним и все положенные ему свойства, – отвечал Миркъяртан. – И я к тому же придумал, как вызволить оттуда Ингвольд. – Он поднял глаза и громко позвал:

– Скарнхравн! Спускайся сюда! Что ты медлишь?

В ответ послышался отдаленный хохоток и грохот льда и камней – это Скарнхравн провел по скалам своим огненным взглядом. Когда шум затих, донесся раскатистый голос драуга:

– В этой унылой дыре найдется еще кое-что, кроме старых мертвых костей и голубого огня, Миркъяртан. Кое-кто еще, скиплингов, горстки перепуганных насмерть доккальвов и старого пыльного драуга! – Эта мысль как будто пробудила в нем подобие чувства юмора – если оно вообще есть у драуга – и он закатился сиплым гоготом.

– Быстро вниз, Скарнхравн! раздраженно приказал Миркъяртан. – Если хочешь подняться в моих глазах, спускайся, и немедленно!

Бран неверяще воззрился на чародея:

– Ты думаешь, что Скарнхравн может слететь вниз и вынести Ингвольд из усыпальницы? Пламя убьет ее. И если даже твой замысел удастся – как насчет заклятия сна, которое наложила на нее Хьердис?

Миркъяртан пожал плечами.

– Такие чары снимаются запросто, что бы там не наболтала тебе Хьердис.

Она лгала тебе, чтобы ты не убил ее, едва возьмешь в руки меч.

Скарнхравн! Чего ты ждешь, олух? Победа почти за нами – стоит только руку протянуть!

Бран обнажил меч и отшвырнул прочь свой плащ.

– Ты забыл посоветоваться со мной, Миркъяртан, насчет твоей якобы победы.

Я не желаю и слышать о твоих замыслах. Мне до глубины души обрыдло запутываться в самой сердцевине чьих-то черных замыслов, будь то ты или Хьердис – похоже, вы оба считаете меня пешкой, которую можно двигать по своему разумению. Я пришел сюда, чтобы закончить начатую битву-поединок, с которого ты так трусливо сбежал. Защищайся Миркъяртан, если ты еще не полное ничтожество! – Он двинулся вперед, едва чувствуя леденящее дыхание пламени – так согрела его кровь месть Дирстигга.

Миркъяртан обнажил свой меч.

– Ты не оставляешь себе иного выхода, кроме смерти. Что ж, быть может, второй скиплинг окажется посговорчивее. Скарнхравн! Не допусти, чтобы его дружки сбежали! Они прячутся в щелях стены над нами, точно крысы.

– Скарнхравн! Повелеваю тебе помочь мне, или я разорву тебя в клочья!

Со своего насеста Скарнхравн отозвался скрипучим хохотом, и принялся безрассудно чертить по стенам огнем, обрушивая все новые груды льда, которые пролетали мимо доккальвов и усыпали ледяной крошкой подножие спуска.

Миркъяртан не дрогнул и не отвел глаз от Брана и меча в его руке.

– Скарнхравн! – грозно прогремел он. – Спускайся немедля! Я приказываю!

В ответ на верхние уступы обрушился еще один камнепад.

Скарнхравн хлестал огненным взглядом по верхним ярусам, разбивая в куски лед и камни.

Воспользовавшись случаем, Бран бросился в атаку. Миркъяртан защищался яростно, но стоило ему лишь на миг выскользнуть из зоны досягаемости, он задирал голову к Скарнхравну и осыпал его проклятиями, получая в ответ новые потоки ледяного и каменного крошева. Скарнхравн бушевал в галереях где-то посреди подъема, затем вдруг взмыл в воздух с обычным для Призрачного Всадника душераздирающим воплем, едва не сгинув во взметнувшемся языке голубого огня. Продолжая испускать жуткие вопли, хлопая обрывками савана, черный силуэт кругами взлетал все выше и растворился во тьме.

– Скарнхравн! Дезертир! Ничтожество! – яростно рычал Миркъяртан, бросаясь на Брана с таким бешенством, что едва не ранил его, несмотря на меч Дирстигга.

– Удрал! – ликующе хохотал наверху Скальг. – Даже драуги могут отличить верное дело от безнадежного. Теперь заклятье бегства не поможет тебе, Миркъяртан! Бей его, Бран!

Они продолжали ожесточенную схватку, и в минуту затишья вдруг все услышали стук камней, которые сыпались сверху, цокая и подпрыгивая на уступах. Что-то тяжело заскрежетало, словно один большой валун подталкивал другой. Нечто упорно прокладывало себе дорогу вниз, сокрушая камни.

Кольссинир выступил из своего укрытия за скальным выступом.

– Полагаю, лучше прекратить поединок, пока не выяснится, что именно производит такой шум.

Миркъяртан оперся на меч и прислушался. Далеко вверху Скарнхравн заливался сиплым хохотом и вопил:

– Эгей, Миркъяртан! Лучше следуй моему примеру и улетай отсюда подобру-поздорову! В этом жутком месте даже скалы-живые, и у них есть глаза, клыки и когти! Я с ними не справлюсь – они ползут себе мимо, и все тут!

– Что такое?! – Кольссинир взглянул на Миркъяртана, и оба разом пожали плечами. – Может быть, это простой камнепад. Однако, Скарнхравн, без сомнения, увидел нечто из ряда вон выходящее.

Миркъяртан потряс головой, тяжело и часто дыша.

– Этот драуг совершенно спятил. Впрочем, у него и при жизни мозгов не хватало. Зря я отдал ему Дирстиггов шлем.

Радуясь возможности перевести дух, Бран прислушивался к приближающемуся скрежету камней. Этот звук чередовался с минутами безмолвия, когда слышно было, как бормочет что-то далеко вверху Скарнхравн. Кольссинир велел нескольким доккальвам отправится на разведку – едва ли не под угрозой немедленной смерти. Покуда всеобщее внимание было приковано к доккальвам, Миркъяртан вдруг вскинул меч и бросился на Брана. Тот не был застигнут врасплох и сумел отразить почти наверняка смертельный удар, но отступил и споткнулся, не сумев удержаться на покрытых скользким инеем камнях.

Падая, он успел увидеть в темноте за спиной Миркъяртана два багрово сверкнувших глаза. Огромный сгусток тьмы с нечеловеческим воплем возник за чародеем и подобно лавине обрушился с уступа в самую сердцевину

Голубого огня. На миг все окутал мрак – это лед и камни почти загасили пламя, но затем оно вспыхнуло еще ярче прежнего.

Бран вскочил на ноги и метнулся в укрытие. Над ним выросла черная в свете пламени громада. Он слышал, как меч Миркъяртана непрерывно бьет по камню.

Затем тварь, испустив жуткое злобное рычание, сгребла чародея в чудовищные медвежьи объятия. Бран моргнул, едва не ослепленный яркой вспышкой огненной молнии, которую метнул Кольссинир, и на миг различил неуклюжую громадину, в толстых лапах крепко сжимавшую Миркъяртана. Он даже не пытался вырваться – то ли потерял сознание, то ли был мертв.

Кольссинир и Пер повели доккальвов на чудовище, по пути споткнувшись о Брана. Ревя и рыча, тварь отшвырнула нападавших с такой легкостью, точно это были надоедливые мухи. Багровые глазки бешено горели, когда она потрясала зажатым в зубах безвольным телом Миркъяртана. Бран метнулся вперед с мечом, ударил – и от сотрясения у него едва не вырвало руку из суставов, брызнули искры, точно он ударил по булыжнику. Тварь, шипя и рыча, развернулась и отбила меч массивной черной лапой, усаженной крепкими когтями.

Шум суматохи перекрыл пронзительный визг Скальга: то бросился в атаку на чудовище и отлетел, скуля. Он визжал непрерывно, и к вызову и жуткому торжеству в этом визге прибавился ужас. Покуда Пер, Бран, Кольссинир и доккальвы со всей силой напирали на неуязвимую тварь, Скальг прыжками носился вокруг и едва не сходил с ума от возбуждения, когда они пытались выдернуть добычу из цепкой хватки чудовища.

– Плащ! Плащ! Заберите плащ! – безостановочно вопил Скальг, предусмотрительно держась на безопасном расстоянии.

Тварь трясла телом Миркъяртана, точно охапкой тряпья, вызывающе ревя, когда мечи врагов лязгали по ее чешуе, не причиняя ей ни малейшего вреда. Отбиваясь от них, чудовище хлестало воздух коротким массивным хвостом; Скальг перепрыгнул через него и вскарабкался на спину твари, вопя и топая ногами. Чудище перестало терзать Миркъяртана и безуспешно огрызалось на Скальга, вскидывая задом, чтобы стряхнуть его. Воспользовавшись случаем, Бран метнулся вперед, ухватил Миркъяртана за ноги и, с силой дернув, выдернул его из объятий твари. Та тотчас развернулась, и в нее ударил огненный шар, пущенный Кольссиниром, не нанеся видимых увечий. Тварь отступила на шаг, и Скальг скатился с ее спины, удрав так быстро и согнувшись в такой немыслимый узел, что никто не мог признать его, пока он не задержался на миг, чтобы сдернуть с Миркъяртана плащ, и умчался прочь, прижимая его к груди обеими руками.

Бран хотел оттащить тело чародея в безопасное место, но чудовище разгадало его намерения и двинулось на него с таким диким рычанием, что он предпочел отступить к Перу и Скальгу. Кольссинир тоже отступал, швыряя один огненный шар за другим – они взрывались, не причиняя вреда, на чешуйчатой груди чудовища. Они медленно отступали, а тварь приближалась, покуда не загнала их к подножию тропы, что вела наверх. Там чудовище остановилось, пожирая их злобным взглядом, громогласно зарычало, точно предостерегая врагов, и пренебрежительно удалилось, не обратив внимания на груду тряпья – безжизненное тело Миркъяртана.

Кольссинир вытер пот, обильно струившийся по лицу, а Бран обнаружил, что у него дрожат колени.

– Нет, – сказал Кольссинир, – так не годится. Если Миркъяртан мертв, его тело надлежит со всеми предосторожностями сжечь, а пепел развеять, чтобы он никогда не стал драугом. Мертвый Миркъяртан будет вдесятеро сильнее живого.

– Но ведь мы заполучили плащ! – воскликнул Скальг. – Давайте бросим чернокнижника на милость этого чудища. Запрем как следует верхнюю дверь, и пусть себе развлекают друг друга на веки вечные.

– Согласен! – горячо поддержал его Тюркелль. – Ничто уже не удержит моих солдат от того, чтобы удрать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Миркъяртан мертв и Хьердис мертва, так что на том и покончим – унесем отсюда ноги, пока живы.

В эту минуту все были с ним согласны, кроме Брана.

– А как же Ингвольд? – с горечью спросил он. – Неужели мы бросим ее здесь?

– Оставайся с ней, если хочешь замерзнуть насмерть, – бросил через плечо Тюркелль. – А мы уходим!

И доккальвы, не оглядываясь, идет ли кто за ними, поспешно исчезли в темноте – врожденные свойства помогали им находить дорогу и без света факелов.

– Идем, Бран, – сказал Кольссинир, – мы уже ничего не можем сейчас для нее сделать. Вернемся в залу и решим, как быть дальше.

С величайшей неохотой Бран позволил увести себя от пропасти и пылавшего в ней огня. Он часто останавливался и оглядывался на тварь – она скорчилась у огня, не обращая внимания на его обжигающий холод. Казалось, тварь глядит ему вслед, соглашаясь с его молчаливой клятвой вернуться сюда – и очень скоро.

Скарнхравн предпочитал напоминать им о своем существовании, хлеща по галереям огненными плетьми. Доккальвы осыпали его стрелами и камнями и загнали на привычный насест – утес над усыпальницей Ингвольд. Оттуда он глядел им вслед с нескрываемой злобой и метал огнем в восседавшую внизу тварь – она отвечала сердитым ревом и воем, и скоро под сводами подземелья прокатывалось жуткое эхо, которому вторили издевательские вопли Скарнхравна.

Скальг вдруг заразился всеобщим напряжением. Он прыгал, потрясая кулаками, приплясывал в безумном танце и вопил:

– Ты следующий, Скарнхравн! Мешок могильного праха, гогочущий болван, гнусный ворюга… – Скальг вопил бы и дальше, но Пер повалил его и заткнул рот Миркъяртановым плащом, бормоча, что если старый негодяй не уймется, то сжует этот плащ целиком и не подавится.

Они добрались до безопасности и уюта верхней залы, и Скальг долго еще пребывал в состоянии безумного торжества, словно это он лично прикончил Миркъяртана и Хьердис, и громко строил планы, как бы сорвать шлем с головы Скарнхравна собственными руками. Бран был слишком поглощен тревогой за Ингвольд, чтобы обращать внимание на старого попрошайку, который самолично набросил плащ на плечи Брана и отступил на шаг, дабы полюбоваться этой картиной. Тюркелль и прочие доккальвы впечатлились должным образом и бродили по зале с весьма почтительным видом.

Минули два дня, прежде чем Бран уговорил Кольссинира, Пера и Скальга снова спуститься в логово чудовища. Пер в особенности не желал возобновлять свое знакомство с тварью, и пришлось долго убеждать его, прежде чем он согласился присоединиться к отряду.

Они обнаружили, что внизу ничего не изменилось, вот только Скарнхравн избрал себе насест ближе ко дну пещеры. Он хлестал пришельцев обжигающими взглядами, оглушительно визжал и вопил и, казалось, нарочно сбрасывал огромные куски льда прямиком в огонь.

– Тварь достойным образом извещена о нашем появлении, – мрачно проговорил Кольссинир, когда они скорчились под защитой груды камней.

Когда Скарнхравну надоело развлекаться, он перелетел на прежнее место и там удовлетворенно хихикал, обозревая дно пропасти. Брану нестерпимо было видеть, как Призрачный Всадник восседает над усыпальницей Ингвольд, точно омерзительный стервятник.

– Скиплинг! – позвал драуг. – Эгей, скиплинг!

– Что тебе нужно, Скарнхравн? – настороженно отозвался Бран.

– Поговорить. Поторговаться. Убраться отсюда. – На дне шахты шевельнулись камни, и драуг нервно хохотнул. – За стенами тысячи драугов и у них нет вождя, потому что Миркъяртан уже не в счет. Драуги, если к ним привыкнуть, совсем неплохая компания, а когда ты поближе узнаешь Призрачных Всадников, то обнаружишь, что народ это веселый и обаятельный.

Я могу вынести Ингвольд из усыпальницы, об этом и спорить нечего. Мне нужен лишь тот, кого я мог бы назвать Господином, кто повел бы за собой драугов и Всадников. Мы сумеем сокрушить этих дерзких доккальвов, если ты будешь вести, а я – следовать за тобой. Славное было бы дельце, а, скиплинг?

– Доставь мне Ингвольд невредимой, тогда и потолкуем, – отвечал Бран. – Как ты полагаешь пронести ее сквозь огонь так, чтоб он ее не коснулся? Драуг не чувствует ни жары, ни холода, но живое существо погибнет от этого пламени.

Скарнхравн хрипло захохотал и постучал себя по груди, с гулким пустым звуком.

– Я сделаю это, Господин. Ты станешь вождем тысяч драугов. И прости, если когда-нибудь я оговорюсь и назову тебя Миркъяртаном. В этом плаще ты на него весьма похож.

– Скарнхравн! – раздраженно начал Бран. – Я не Миркъяртан и не собираюсь стать Миркъяртаном. Эти вещи принадлежат Дирстиггу. Миркъяртан и Хьердис мертвы, умерла и вражда между ними. Тебе же надлежит отдать добровольно шлем Дирстигга и освободить Ингвольд. Тогда со всей этой войной будет покончено, и все мы мирно вернемся домой.

– Мертвы! – злорадно захихикал Скарнхравн. – О нет, не мертвы! Вовсе не мертвы! Ты ведь не был здесь, ничего не видел и не слышал, так ведь? Нет, конечно же, нет. Иначе ты бы знал, что не бывает мертвых – истинно мертвых. Всякого можно воскресить, как меня воскресил Миркъяртан. Нет ничего мертвого в том, чтобы быть мертвым, надо только к этому привыкнуть.

– Знаешь, он совсем спятил, – с отвращением заметил Пер, постукивая зубами. – Сколько ты еще собираешься здесь болтаться? Разве ты увидел недостаточно?

Бран прислушивался к скрежету камней, который доносился снизу, от огня.

– Недостаточно. Прежде всего, я хочу убедиться, что Миркъяртан действительно мертв. Мы должны сжечь его, если получиться.

– А может, хватит и того, что его сожрало чудище размером с гору? – с надеждой осведомился Пер.

– Идем! – отрезал Кольссинир, подталкивая его.

Скальг на миг замешкался, через пропасть глядя на Скарнхравна:

– Ты следующий, овод-переросток! Мы разорвем тебя в клочья! Мы истолчем тебя в пыль! У тебя прав на шлем не больше, чем у того вон чудища! Запомни это, Скарнхравн: очень скоро ты прекратишь свое ничтожное существование.

Когда они осторожно сползали вниз по уступам, между ними и голубым огнем поднялась громадная черная тень и уставилась на них маленькими горящими глазками. Остановившись, они ответили ей таким же пристальным взглядом.

Тогда тварь подняла массивную лапу и точно поманила их к себе. Видя, что никто не двинулся с места, она повторила свой жест, несомненно, приглашая их подойти поближе.

– Я бы сказал, что это какое-то животное, – заметил Кольссинир, бесстрашно выпрямляясь, чтобы лучше разглядеть тварь. Она была вдвое выше человеческого роста и вдесятеро шире. В свете огня она казалось сложенной из грубо отесанных камней и могла стоять как на задних лапах, как теперь, так и на четвереньках. – Вероятно, горный тролль, – продолжал Кольссинир.

– Быть может, ручное животное Хьердис. Эти зверюшки очень милы в нежном возрасте, но имеют непростительную склонность расти… и вырастать.

Горный тролль шагнул ближе, тяжело скрежеща каменной чешуей. Кольссинир тотчас прекратил свои научные наблюдения и живо нырнул за скалу. Тварь начала шипеть и рычать, точно прочищая горло, чтобы зареветь как следует.

Однако вместо рева прозвучал негромкий голос:

– Не бойтесь. Я не причиню вам зла. Я хочу подойти поближе, чтобы вы могли услышать меня. – Голос был слабый и хриплый.

Бран обнажил меч Дирстигга и рискнул подойти на шаг ближе. За его спиной Скальг впал в какое-то странное состояние – он хихикал, обхватив себя за плечи и раскачиваясь вперед и назад, точно не мог удержаться на месте. Не обращая внимание на постыдное поведение своего приятеля, Бран смотрел на гигантскую тварь, которая высилась над ним, как живая стена из камня.

– Кто ты и что хочешь сказать нам? – резко спросил он. – Ты едва не уничтожила нас и убила Миркъяртана. За эту услугу мы тебе благодарны, но все же хотели бы знать, что ты здесь делаешь. Ты надоела Хьердис, и она поместила тебя сюда?

Взгляд горящих глаз твари остановился на нем.

– Я и не ожидала, Бран, что ты признаешь меня в этом отвратительном обличье, но уж голос-то мой ты мог бы узнать. Я – Хьердис. То, что ты видишь перед собою – итог Дирстиггова проклятья.