Текст книги "Гордячка"

– Квентин! – рявкнул Морган, и порыв ветра бросил прядь волос ему на лоб.

– Ваш конь, сэр! – выкрикнул грум, подводя скакуна.

– Позвольте мне поехать с вами, – попросил Сергей, пробираясь сквозь толпу.

Морган легко вскочил в седло, не обращая внимания на боль в руке.

– Простите, мой друг. Это касается только нас с Сэйбл.

Пустив жеребца в галоп, капитан исчез за воротами, оставив за спиной клубы пыли. Стиснув зубы, он повернул на запад, понимая, что обязан догнать девушку, пока не поздно.

…Дамаск сильно хромал. В подкову попал камень, и Сэйбл никак не могла вытащить его. Переведя копя на шаг, она позволила ему самому выбирать дорогу вдоль извилистого русла реки. Несмотря на темноту, она могла ориентироваться, прислушиваясь к глухому бормотанию быстро бегущих вод речушки. Заметив мутно-серое пятно на далеком горизонте, она поняла, что до рассвета остается всего несколько часов. Было прохладно, и Сэйбл продрогла в своей хлопчатобумажной юбке. Она очень жалела, что не взяла с собой из дома ничего теплого.

Сэйбл забыла об усталости и почти не замечала ломоты в спине. Она думала о Моргане, и на душе у нее было так скверно, как никогда прежде. Подставив лицо прохладному, пахнущему хвоей ветру, она тихонько плакала, и ею все больше овладевало мучительное осознание того, что не следовало бросать его одного.

Сначала она собиралась добраться до Эбердера и попросить там помощи, но теперь сообразила, что на это уйдет слишком много времени. Нужно возвращаться, думала Сэйбл, но чем она может помочь? Что может сделать беспомощная девушка для того, чтобы помочь Моргану одолеть такого дьявола, как Себастьян Фабуа?

И тут она вспомнила об Оуэне Гарольде и Квентине, которые, кажется, верны Моргану. А что, если есть и другие слуги, которые ненавидят Себастьяна и воспрянут духом, когда законный наследник станет хозяином Пенлис Уэллса? Решительно повернув своего скакуна, Сэйбл, как бы извиняясь, похлопала его по шее и пустила рысью.

– Прости, – шепнула она, – мне нужно вернуться! Девушка уже не злилась на Моргана, ей не терпелось поскорее вернуться в замок.

– Морган, милый, – захлебывалась она слезами, – прости, что я покинула тебя в такую минуту!..

Слезы струились по ее щекам, затуманивая глаза и мешая смотреть вперед. Уже светало, и вскоре она стала различать контуры деревьев, росших над берегом реки. Сэйбл удалось заставить Дамаска бежать ровной рысью, но когда она попыталась перевести его на легкий галоп, он отказался подчиняться. Конь сделал еще несколько шагов и, повернув к наезднице свою гордую голову и презрительно фыркнув, остановился.

Сэйбл спешилась и подняла ногу коня. Камень врезался еще глубже между подковой и «стрелкой» копыта; было очевидно, что, если ехать дальше, конь совсем охромеет. Девушка выпрямилась – и вскрикнула от неожиданности и испуга, когда перед ней возникло обезображенное лицо слуги Себастьяна, который скрытно ехал за ней. Губы Гийома кривились в ухмылке, обнажая ряд щербатых и гнилых зубов. Одной рукой он держал поводья, а в другой у него был пистолет. Сэйбл обмерла. Несколько мгновений слышалось лишь завывание ветра в зарослях вереска… Затем Сэйбл вскинула голову и смело взглянула в безобразное лицо с бельмом на глазу.

– Тебя послал Себастьян, так? Морган погиб? Гийом промолчал, и Сэйбл подумала, что, возможно, он понимает лишь по-французски или вообще ничего не понимает.

– Морган погиб? – повторила она. – Отвечай же! Странный, нечленораздельный звук вырвался из горла Гийома. Сэйбл отступила на шаг, обхватив руками тонкую шею Дамаска, словно ища у него защиты. В пристальном взгляде слуги было что-то страшное. Девушке казалось, что перед ней стоит такой же дьявол, как Себастьян.

Гийом же пришел в неописуемое возбуждение, заметив, как смело смотрит на него маленькая медноволосая англичанка. Он еще не встречал женщины, которая в ужасе не отвела бы взгляд от его изуродованного лица. Но эта англичанка – она теперь в его власти! Ведь Себастьян удерживал ее только для того, чтобы заманить к себе Моргана Кэри. Как удачно сложилось, что именно он сообразил погнаться за ней! Гийому мучительно захотелось обладать этой девушкой.

Алчно засопев, он опасливо огляделся. Никого! Значит, у него достаточно времени, чтобы получить полное удовольствие до того, как Себастьян пошлет за ним.

Сэйбл прижалась к Дамаску, когда Гийом спешился. Пистолет в его руке не дрогнул, и она судорожно сглотнула, осознав, в какой переплет попала. Как помочь Моргану, пока еще не поздно? Она посмотрела под ноги, но рядом, как назло, не было ни одного камня. Гийом медленно приближался. Сэйбл закусила губу.

– Вы мне скажете, жив Морган или нет? – крикнула она.

Гийом не ответил. В тусклом предрассветном свете его лицо казалось еще более жестоким, и Сэйбл почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Он остановился в нескольких метрах от нее и жестом показал, чтобы она отошла от коня. Дамаск, почуяв неладное, стал рыть копытом землю, и Сэйбл еще крепче вцепилась в узду. Гийом снова сделал тот же жест, бормоча грязные ругательства, и в этот момент Сэйбл заметила, как топорщатся брюки у него в паху. Она поняла, чего он хочет, и громко вскрикнула.

– Нет! – взвизгнула девушка. – Нет!

Гийом злобно зарычал, но Сэйбл думала лишь о том, как убежать, прежде чем он коснется ее. Не раздумывая, она стегнула Дамаска хлыстом по крупу и одновременно отпустила повод. Испуганный жеребец бешено рванулся вперед, перешел в галоп и на ходу сбил Гийома с ног. Приподняв юбки, Сэйбл, не разбирая дороги, бросилась бежать. Она знала лишь одно: нужно бежать от этого безобразного маньяка, собиравшегося изнасиловать ее. Она слышала у себя за спиной его неистовую ругань. Из ее груди вырвался отчаянный вопль, когда она вспомнила, что у него есть свой конь. Ему оставалось лишь вскочить на него и догнать ее.

Девушка потеряла всякую надежду на спасение. Споткнувшись о кочку, она растянулась на земле. Упавшие на глаза пряди волос закрыли ей обзор, а юбки мешали встать на ноги. Услышав смех Гийома, Сэйбл зарыдала. И вдруг она услышала звук выстрела, донесшийся с холма. А поднявшись на ноги, увидела Гийома, неподвижно распростертого в нескольких метрах от нее.

– Сэйбл!

Она подняла голову и разрыдалась. Вниз по склону на гнедом жеребце скакал Морган с дымящимся пистолетом в руке. У нее перехватило дыхание, когда она разглядела окровавленную повязку на его руке и темнеющий под глазом синяк. Ей хотелось броситься к нему, почувствовать объятия его сильных рук, но она не могла сдвинуться с места, словно ноги ее приросли к земле. Девушка смотрела на Моргана во все глаза, ей не верилось, что он жив.

– Сэйбл, что он с тобой сделал?

Услышав его голос, она зарыдала еще громче. Ибо уже не сомневалась в его любви к ней.

– О Морган! – воскликнула девушка. Спотыкаясь, она пошла ему навстречу, когда он спрыгнул с коня и раскрыл объятия.

– Сэйбл!

Услышав этот крик, донесшийся со стороны реки, Морган, уже собиравшийся заключить любимую в объятия, замер на месте. Сэйбл обернулась и ахнула, увидев группу всадников, впереди которых на мощном жеребце скакал не кто иной, как граф Монтеррей.

– Отец! – Она помахала ему рукой.

Минуту спустя Чарльз прижал дочь к груди. Морган молча ждал, не желая мешать.

– Тебе действительно не причинили вреда, радость моя? – озабоченно спрашивал Чарльз. И тут он наконец заметил Моргана, лицо которого выражало такое страдание, что граф не мог поверить своим глазам.

– Со мной все в порядке, папа, – прошептала Сэйбл, сморкаясь в протянутый графом платок.

Обнимая дочь, Чарльз бросил проницательный взгляд на капитана:

– Полагаю, у вас найдется удовлетворительное объяснение всему происходящему. Но мне не хотелось бы обсуждать это сейчас. Сначала я отвезу Сэйбл в Эйбердер. Ей нужен отдых и уход врача.

– Понимаю, – кивнул Морган.

Сэйбл повернула голову, и ее заплаканные глаза встретились с глазами капитана. Девушку поразила тоска, затаившаяся в этих голубых глубинах, словно неукротимый дух гордого капитана сэра Моргана Кэри внезапно испарился. Она хотела что-то сказать, но от волнения казалось, лишилась дара речи.

Не в силах больше смотреть на нее, Морган медленно отошел в сторону.

– Морган, подожди! – неожиданно раздался голос девушки.

Капитан нехотя повернулся, избегая смотреть на нее. Хотя он сам столько раз отвергал ее, сознание того, что теперь он окончательно теряет любимую, казалось невыносимым. Только сейчас он осознал, что пи Пенлис Уэллс, ни собственная жизнь не имеют для него никакого значения без любви Сэйбл.

– Мне нужно вернуться, – тихо проговорил он. – Мне предстоит еще многое сделать.

Сэйбл с вызовом посмотрела на него, и ее красота – уже в который раз – поразила его в самое сердце.

– Я еду с тобой! – заявила она тем высокомерным тоном, который так раздражал его с самой первой их встречи, напоминая ему о том, каким гордым и своенравным созданием является эта малютка. Она пристально посмотрела ему в глаза. – Ты же не думаешь, что сумеешь один восстановить Пенлис Уэллс в его былом величии?

Морган растерялся. В его душе вновь затеплилась надежда.

– Мне нужна жена, мадам, а не острая колючка в боку, – наконец выдавил он из себя.

– Боюсь, у вас будет и то, и другое, сэр, если вы остановите свой выбор на мне! – предупредила Сэйбл. Только сейчас Морган заметил, что она вся дрожит: притворство давалось ей нелегко.

– Боже мой, Сэйбл! – простонал он.

Она бросилась к нему, и он потерял голову. Их губы слились в поцелуе, который сделал бессмысленными гордость и страдания, так омрачавшие их отношения в бурном прошлом. Впереди было будущее – полное любви будущее, которое свяжет их навеки.

Когда Морган поднял голову, с нежностью вглядываясь в ее глаза, он заметил, что рядом молча стоит Чарльз Сен-Жермен. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он едва сдерживается от ярости. Морган высвободился из объятий девушки и попытался собраться с духом, чтобы выдержать бурю со стороны будущего тестя.

– Отец… – прошептала Сэйбл, понимая, что у нее не выдержит сердце, если граф отвергнет человека, которого она полюбила.

На минуту воцарилось молчание. Чарльз переводил взгляд с умоляющего лица дочери на решительное Моргана Кэри. Неожиданно его полные губы дрогнули, и он сокрушенно покачал головой, очевидно, сам не понимая, что побудило его сдаться. Может быть, маленькая ручка Сэйбл, так доверчиво проскользнувшая под руку Моргана, а может, любовь, светившаяся в глазах молодого человека, вглядывавшегося в лицо его дочери.

– Твоя мать была права, – хриплым голосом проговорил граф. – Естественно, я не верил ей, но теперь вижу, какого дурака свалял! Мне следовало бы помнить, что она никогда не ошибается.

Глаза девушки увлажнились, когда Морган крепко пожал протянутую руку графа.

Эпилог

По саду гулял легкий ветерок, пригибавший головки нарциссов и приподнимавший широкие поля шляпы, надетой на темно-медные локоны леди Сэйбл Кэри. Закрыв глаза и откинув голову, она наслаждалась ароматным горным воздухом, насыщенным запахом хвои. Весной Уэльс изумлял цветением боярышника и луговых цветов, а воздух был напоен ароматом трав.

Сэйбл не стала открывать глаза, когда ощутила губы Моргана на своей щеке. От его глухого смешка у нее потеплело на сердце, и когда она наконец повернулась к нему, у нее перехватило дыхание – с такой любовью смотрели на нее голубые глаза капитана.

– Снова грезишь? – спросил Морган, усаживаясь рядом с ней на траве.

– Я думала о том, как сегодня хорошо на солнышке! – вздохнула Сэйбл.

– А у меня такое ощущение, что ты думаешь о западных морских ветрах, а не о весеннем Уэльсе, – улыбнулся Морган. Его и забавляла, и восхищала любовь Сэйбл к морю.

Не скрывая удовольствия, он изучал ее лицо, ничего не упуская, так как обожал каждую его черточку: упрямо вздернутый носик, искорки в изумрудно-зеленых глазах и золотистые солнечные блики на выбившихся из-под шляпы локонах.

– Не могу дождаться, – призналась Сэйбл; нежный румянец, окрасивший се щеки, свидетельствовал о том, что ей известно, с каким восхищением супруг вглядывается в ее черты.

На следующее утро «Вызов» должен был бросить якорь в Лланелли, чтобы взять на борт капитана сэра Моргана и его жену. Первую остановку они предполагали сделать в Нортхэде, где граф и графиня Монтеррей с нетерпением ждали свидания с внуком, родившимся без малого два месяца назад.

Чарльз Сергей Кэри, или Чейс, как его называли родители и работники Пенлис Уэллса, родился в дни, когда бушевала весенняя метель, из-за которой Рэйвен и Чарльз не смогли приехать, чтобы присутствовать при его рождении. Для Сэйбл это было большим разочарованием, но молодую мать утешало то обстоятельство, что ребенку предстояло крещение в Нортхэде в присутствии всех ее близких.

Долгие месяцы беременности не очень тяготили Сэйбл, даже когда ребенок в чреве стал большим и ей пришлось сидеть в четырех стенах. Снег одел долину в белый саван и изолировал Пенлис Уэллс от остального мира, поэтому Сэйбл проводила все время за книгой у камина, укрыв колени пледом и ожидая Моргана из Эбердера, куда он постоянно отлучался по делам. Власти проводили расследование в связи с гибелью Себастьяна Фабуа, а кроме того, ему пришлось заниматься устройством дел Мари Фабуа. Морган помог Мари возвратиться во Францию, и, хотя Сэйбл была рада, что все вопросы постепенно удавалось урегулировать, ей бы хотелось, чтобы Морган не уезжал из дома надолго.

Сэйбл знала, что муж всегда старается вернуться поскорее. Оставив коня в конюшне, обветренный и промерзший, он являлся к ней, и свет любви в его глазах согревал ее так, как ничто другое. Даже в последние дни беременности, когда настроение у нее было не самое радужное, Морган оставался преданным и любящим супругом, чье терпение и нежность вызывали у нее на глазах слезы. С каждым прожитым днем молодая женщина любила его все сильнее, хотя ей трудно было поверить, что возможно большее счастье, чем испытанное ею в то солнечное сентябрьское утро, когда они венчались в великолепном большом зале Нортхэда.

Сэйбл просто не верилось, что после смерти Себастьяна Фабуа в ее жизни произошло столько перемен. Теперь Пенлис Уэллс принадлежал Моргану, и ей оставалось лишь изумляться, когда она сравнивала тепло домашнего очага в замке с холодом и мраком, царившими здесь при жизни того ужасного злодея. Преданные арендаторы и слуги были в восторге оттого, что ими вновь управляет представитель рода Хауэллов, поэтому они охотно ответили на призыв Моргана восстановить Уэллс в его прежнем виде и рьяно взялись за дело. Так что теперь Сэйбл больше не думала о тех ужасах, с которыми когда-то столкнулась здесь, и полюбила замок так же, как любил его Морган.

Конечно, Нортхэд для нее навсегда останется родным домом, и именно там она будет ждать Моргана, когда он будет уходить в плавание. Вернее так считал ее супруг – сама же она вовсе не собиралась отпускать его в море одного. Что же касается процветающей корпорации «Хауэлл Лтд.», которой руководил Морган, то в их отсутствие руководство всегда можно поручить Сергею. Если, конечно, он сможет надолго оторваться от своих чертежей, подумала молодая женщина, покачав головой.

Никто не удивился, когда в начале минувшей зимы было объявлено о том, что дом и поместье Уайклифа Блэкберна выставлены на продажу. Зато все, включая графа, который помогал при заключении сделки, пришли в изумление, когда поместье, теперь переименованное в Холл, приобрел сводный брат Моргана – Сергей. По всей видимости, ему весьма импонировала идея восстановить когда-то процветавшее поместье. Во всяком случае, так говорил сам Сергей. Сэйбл же думала: не являются ли прелестные серые глаза Бриджит Блер причиной того, что Сергей решил не возвращаться в Россию? Морган посмеивался над женой, считая это ее фантазией, но Сэйбл заметила, как он был доволен, когда Сергей официально попросил руки Бриджит и получил согласие. Свадьбу планировали сыграть сразу же по возвращении Моргана с супругой с Барбадоса, и Сэйбл мечтала о том, чтобы Сергею и Бриджит улыбнулось такое же счастье, каким она наслаждалась с Морганом.

– Не знаю, кто придет в большее возбуждение в связи с нашим приездом, – заметила Сэйбл, легонько коснувшись своими тонкими пальцами щеки ребенка, спавшего рядом на мягком одеяле, – родители или Лайм с Раймондом, которые отправятся с нами на Барбадос?..

Морган, протянув руку, взял жену за подбородок. В горле у него пересохло, когда он вгляделся в изумрудные глубины ее глаз, которые влекли его даже сильнее, чем таинственные морские просторы.

– Мне бы хотелось, чтобы ты передумала и на этот раз осталась дома, – проговорил он с нежностью. – «Вызов» ненадолго задержится в море.

– Я не смогу прожить без тебя даже несколько недель, – ответила Сэйбл, но ее глаза говорили гораздо больше, чем слова. – И кроме того, я хочу повидать Дмитрия и его семью, а утверждение миссис Полфри, что после родов мать должна лежать в постели целый месяц, – полный абсурд. – Она улыбнулась, говоря о домоправительнице замка, которая относилась к молодой хозяйке поистине по-матерински.

Всматриваясь в лицо молодой жены, прекрасные глаза которой глядели на него из-под широкополой шляпы, Морган склонялся к тому, чтобы уступить ей и взять с собой в плавание.

Наклонившись, он прильнул к ее губам. И хотя это было лишь нежное прикосновение, оно разожгло мощное пламя страсти. Ладонь Моргана легла на затылок Сэйбл. Вкус ее губ был сладостен; он почувствовал неодолимое желание, когда она обняла его за шею. Его руки гладили ее спину, он наслаждался теплом ее тела. Через минуту они оба задыхались от желания.

– Морган, перестань! – наконец услыхал он ее шепот.

– Разве это возможно? – пробормотал он, целуя ее и не давая ей выскользнуть из его объятий.

– Дженнифер сейчас придет за ребенком. Что она подумает, увидев нас?

– Ее ничто не может удивить, – возразил Морган. Он вздохнул, когда внезапно пробудившийся сын издал громкий крик. Сэйбл взяла дитя на руки и дала ему грудь.

– Почему ты даешь ему то, что ему хочется, но первому требованию, а мне приходится ждать? – улыбнулся Морган.

Губы Сэйбл дрогнули, когда она прижалась щекой к душистым волосикам сына.

– Накормленный, он будет дольше спать, – с лукавой улыбкой напомнила она. У нее перехватило дыхание, когда она заметила, с какой нежностью смотрят на нее глаза мужа.

– Говорил ли я тебе когда-нибудь, как люблю тебя? – спросил он, обнимая их обоих, и жену, и сына.

На щеках Сэйбл появились ямочки.

– Это и не требуется, – прошептала она.

– Вы хотите, чтобы я забрала его сейчас, миледи? – спросила Дженнифер, вышедшая вскоре к ним в сад; она вовсе не удивилась, увидев, что леди Кэри кормит сына грудью, прильнув к сэру Моргану, крепко обнимавшему ее.

Дженнифер была краснощекой молодой женщиной из соседней деревушки. У нее росло трое собственных детей, и Сэйбл обрадовалась, когда Морган пригласил ее ухаживать за их сыном.

– Благодарю, Дженнифер, – улыбнулась леди, передавая ей заснувшего ребенка. На мгновение ее рука задержалась на темноволосой головке мальчика, и у нее сжалось сердце, когда она – в который уже раз! – отметила удивительное сходство отца и сына.

Сэйбл подождала, когда Дженнифер уйдет, после чего начала застегивать блузку. Морган не сводил с нее глаз, и пуговки почему-то никак не застегивались.

– Дай-ка я попробую! – со смехом сказал он и взял ее за руку.

– О чем ты думаешь? – спросила Сэйбл. Запрокинув голову, она увидела, что муж смотрит на нее с лукавым выражением в глазах.

– Да думаю – какой смысл застегивать блузку, если ее все равно снимать?

– Но не здесь же, сэр? – усмехнулась Сэйбл, однако по его горящим глазам поняла, что это не смутит его.

Морган обнял ее за плечи.

– Место не имеет никакого значения, когда я хочу тебя, – пробормотал он, зарывшись лицом в ее локоны. – Но ради приличия я постараюсь обуздать себя до прихода в спальню.

– Какой ты молодец! – проворковала она и еще крепче обняла его за шею.

Сэйбл была так прекрасна, что казалась сотканной из воздуха. Сколько раз она доказывала свою любовь, мужественно рискуя жизнью как в роскошных покоях сераля, так и в темных переходах Пенлис Уэллса! Он чуть не потерял ее из-за собственной глупой гордыни, он отказывался признаться в любви к ней, пока не освободился от угнетавшего его позора внебрачного рождения. Теперь Морган знал, что завоевал любовь женщины редкого мужества и решительности, – женщины, за которую он с готовностью отдал бы жизнь и которую уже давно обожал.

– О чем ты все время думаешь? – спросила Сэйбл замолчавшего мужа. Склонив голову к плечу, она кокетливо улыбнулась ему. – Наверное, я уже надоела тебе?

Голубые глаза Моргана горели страстью, он еще крепче обнял жену.

– Поверьте, мадам, это невозможно. Скорее вы от меня устанете.

Изумрудные глаза Сэйбл сияли любовью, когда она вглядывалась в мужественное лицо Моргана.

– В таком случае советую вам, сэр, отменно постараться, чтобы я не искала развлечений на стороне.

Она задохнулась, когда Морган, сунув руку ей под блузку и сгорая от желания, стал ласкать ее обнаженную грудь.

– Для меня не существует более приятного занятия, чем это, – прошептал он, запечатлев на ее устах такой поцелуй, от которого она потеряла голову. – Я с упоением буду любить вас, Сэйбл Кэри, буду любить всю жизнь!..