Текст книги "Я (не) в порядке"

***

Сестра прислала очередное фото моего племянника. Я открыла его и стала рассматривать. Он уже уверенно держит головку, а судя по видео, что прислали вчера, любит разговаривать. Нужно будет приехать к ним, накупить подарков. И племяшку давно не видела. Вроде, она скоро пойдет в первый класс. Это ж надо как время летит! А, кажется, только недавно я наблюдала, как она пихалась в животе сестры. Проводила ручкой и капризничала, потому что не все любила, что ела ее мама.

Ответив на фотографию сердечком, я получила новое смс.

«Он все еще не согласился?»

Конечно, нет. Вряд ли муж согласится на ребенка, в ближайшие пару лет так точно. Он постоянно говорил одно и то же:

– Нам нужно самим встать на ноги. Мы только окончили университет и стали работать по своим профессиям. Ребенок будет нам обузой, дорогая. Потерпи немного.

Но как терпеть, когда сердце изнывает от желания чувствовать частичку своей души и тела в руках? Видеть, как наша любовь растет на глазах, учится говорить и ходить. Как можно отказаться от такого счастья? Не думаю, что стоит временить, иначе мы станем такими же, как и все другие. Родим в возрасте, и у нас будет большая пропасть с детьми, потому что мы будем заняты работой и своим прохудившимся здоровьем.

Я решила не отвечать на смс и выключила телефон. Муж должен был приехать через час, а дома не убрано и ничего не готово. Чтобы отвлечься от грустных мыслей в голове, я включила музыку в колонках и поглотилась в готовку. Думаю, ему понравится мясо по-французски. Можно еще вино достать. У него наверняка сегодня был трудный день и он хотел бы под вечер расслабиться. Говорить про детей ему больше не буду. Если не время, значит пусть так. Потерплю немного, а там как Бог даст.

Уже скоро в доме стало сверкать от чистоты и всюду пахло запеченной картошкой. Вдруг я услышала, как открывается входная дверь. Муж пришел. Достав из духовки противень с едой, я поставила ее на плиту, сняла рукавицы и стала посыпать блюдо сыром. После чего убрала обратно в духовой шкаф. Обернувшись, увидела, что муж уже на кухне.

Родной и неповторимый смотрел на меня с улыбкой, спрятав одну руку за спину.

– У меня для тебя есть сюрприз, – сказал он, глядя мне в глаза, и через секунду протянул букет алых роз.

– Спасибо!

Мое сердце затрепетало так же сильно, как и раньше от его подарков. Уверена, мои чувства к нему никогда не остынут! Как же сильно я его люблю. Нашему ребенку бы повезло с нами, если бы он только был… На глаза неожиданно выступили слезы.

Муж положил букет на стол и притянул меня к себе.

– Ну ты чего? – спросил нежно, поглаживая меня по спине, – мне стоит дарить тебе букеты чаще?

– Возможно, – отвлетила ему сквозь слезы, уткнувшись в плечо. Я решила не говорить ему о детях. В прошлый раз он рассердился и ушел. А мне так не хочется с ним ссорится. Мы вместе и это сейчас главное.

– Софи, милая.

Отстранив меня от себя, он стал стирать слезы с моих щек. Не знаю, что он увидел в глаза, но догадка пришла сама собой.

– Ты снова расстроилась из-за того, что я против детей? Против того, чтобы они были сейчас?

Как же хорошо он меня знает…

Я отвела взгляд в сторону, не желая что-то говорить.

– Ох, Софи, – он отпустил меня и отошел, – ты же знаешь, мы не справимся, если у нас появятся дети. Мы только устроились на работу, и нашли свою квартиру.

Я продолжала молчать, глядя в сторону, пока внутри все разрывалось. Конечно же, мне были понятны его переживания, но я не могла отключить свое желание. Такого выключателя просто нет. Если бы был, то стало бы легче. Я давно сделала бы это.

В духовке что-то зашипела. Я быстро подскочила к ней и открыла. Сыр, что ближе к стенке, чуть подгорел. Забыла уменьшить градусы. Разглядев, все ли в порядке с остальным, я достала противень и поставила на плиту. Этот небольшой казус ненадолго отвлек меня от разговора. Слезы на глазах успели подсушиться.

Убрав прихватки, я обернулась, подумав, что муж ушел. Но он продолжал стоять рядом. Смотрел на меня неотрывно, а в следующую секунду сократил расстояние между нами и впился мне в губы. Сначала с напором, блуждая руками по моему лицу, но вскоре перешел к спокойным и тихим движениям. Уже скоро голова начала кружиться. Еще немного и я вот-вот упаду. Он редко целовал меня с такими чувствами. С таким желанием. Обычно относился ко мне, как будто я состою из фарфора.

– Софи, – пробормотал любимый между поцелуями, – ты же знаешь. Это будет тяжело. Нам будет сложно и… Ты правда этого хочешь?

Не веря своим ушам, я отодвинула лицо и заглянула в его глаза.

– Что ты…?

– Софи, – перебил он меня, – скажи мне. Ты правда готова?

К горлу подступил ком, а на глаза навернулась очередная волна слез. Я смогла только кивнуть в ответ, сдерживая потоки, что били из души.

– Думаешь. Мы будем хорошими родителями?

Одна фраза и я больше не могла сдержаться. Заплакала, а сквозь слезы ответила:

– Да. Да… Мы… будем… стараться.

Он помедлил немного, а потом притянул меня к себе и снова припал к губам.

– Хорошо. Хорошо, я согласен. Давай сделаем это. Подарим жизнь нашей любви.

Сердце затрепетало в миг, как я услышала его слова. Они так сильно подействовали на меня, что я чуть не упала от головокружения. К счастью, муж подхватил меня на руки, продолжая целовать.

***

Вечером, Ника делает домашнее задание за столом в своей комнате и поглядывает на телефон, лежащий рядом. Экран потухший, но ей очень хочется, чтобы сейчас позвонил Артем. Чтобы высветился его номер, и она приняла трубку. Тогда они бы говорили всю ночь! Из-за всего этого, задания даются ей с большим трудом. Внимание все никак не концентрируется и девочка, выдохнув, кладет голову лбом на тетрадь.

– Соберись! – говорит себе под нос.

Ей уже начинает казаться, что без Артема ее тело реагирует как на ломку после запрещенных веществ. Не хочется: есть, спать, все время ощущается напряжение и глубокая печаль. Сафронов становится для нее чем-то вроде дозы. Дозы в яркий мир, которого у нее не было. И чувства, которые она никогда не испытывала.

Хорошо хоть они будут видеться подольше. Артем сказал, что придет в школу раньше. Значит. У них будет время побыть только вдвоем, пока никто не придет. Да и курсы теперь будут. Плюс урок или два.

Ника резко выпрямляется, вспомнив о том, что с завтрашнего дня будут курсы. Взгляд падает в проем. Родители, кажется, как обычно сидят на кухне и пьют чай.

Поднявшись, она осторожно выходит из комнаты и прислушивается к голосам. Отец вроде в хорошем настроении. Смеется. Тогда девочка выдыхает, подходит к кухне и зовет маму, вжавшись в косяк:

– Мам.

Обращаться напрямую к тирану ей страшно.

– Что? – женщина поднимает взгляд.

– Нам сегодня директор сказал, что теперь после уроков будут курсы, как два дополнительных урока, чтобы подготовиться к будущим экзаменам. Я буду задерживаться.

Отец резко оборачивается, сидя до этого спиной.

– Они что там? С ума все посходили? – возмущается и кидает злой взгляд на дочь, будто она в этом виновата. Девочка опускает взгляд и вся сжимается под натиском его черных, как бездна, глаз. Холод пронизывает всю спину.

– Дорогой, – с теплотой говорит ему жена, сидящая рядом.

Он не успокаивается. Продолжает возмущением вколачивать дочь в пол.

– Значит, учителя не справляются на уроках? Не могут преподнести материал так, чтобы подготовить вас? Может тебе, тогда учится дома? А!? Толку будет больше!

– Дорогой, послушай меня.

Женщина берет его за руку и только тогда он отвлекается на нее, тяжело дыша, будто разъяренный бык.

– Пусть, – говорит женщина мягко, – она хоть весь день в школе проводит. Только бы это приносило ей пользу. Чем больше она там, тем выше шанс, что окончит школу на отлично, и нам не придется за нее стыдится. А мы в это время…

Следующее жена говорит ему на ушко и по лицу мужчины расплывается улыбка.

– Ты права, – говорит он глядя на нее, – я об этом не подумал. Ладно! Пусть так. Нальешь мне чая?

– Конечно, дорогой.

Она берет его кружку и отходит к кухонному столу, после чего взглядом показывает дочери уйти в свою комнату. Та это быстро понимает и исчезает. Пока идет к комнате в ее груди эхом отдается стук сердца. Только что она была на грани, из-за которой ее могли оставить дома. Это поставило бы конец на всем. На школе, на урока, на общении, на… Артеме. К счастью и большому удивлению, за нее уже во второй раз вступается мама. Девочка предполагает, что это лишь повод, чтобы не видеть ее в обеденное время.

«Но может…» – допускает крошечную мысль, – «мама захотела это сделать для… меня?»

***

На следующий день, как только Ника видит Артема в пустом коридоре, пришедшего пораньше ради нее, без раздумий подбегает к нему и обнимает.

– Я тоже рад видеть тебя, – смеется Сафронов и крепче прижимает ее к себе одной рукой, – как спала?

– Хорошо, – отвечает ему девочка, продолжая вдыхать аромат свежестиранной рубаки и наслаждаясь теплотой парня.

– Ты… приснился мне, – вдруг говорит ему, сама с себя удивляясь.

– Правда?

Он отстраняется, но из рук ее не выпускает. Смотрит с удивлением и некой гордостью.

– Надеюсь, я не вел себя там плохо?

– Нет, – она смущенно опускает голову, разглядывая пуговицы на его рубашке, – ты защитил меня. Как и всегда.

«Пересек тьму и вытянул меня из кошмара».

– Приятно знать, что даже во сне, я защищаю тебя, – говорит он и ласково проводит пальцами по ее щеке.

– Идем, сядем.

Он тянет ее к окну, и они садятся на подоконнк. Пока никого нет, Ника кладет ему на плечо голову и закрывает глаза, утопая в тепле парня.

Они вместе и теперь все хорошо. Как и всегда.

– А ты как спал?

Артем медлит с ответом и Ника отстраняется. Смотрит на него внимательно и только сейчас замечает усталость в его глазах. Резко пугается.

– Что-то с твоей бабушкой случилось? – спрашивает прерывисто.

– Нет, – он машет головой и проводит по ее плечу рукой вниз и вверх, – не переживай. Она в бодром здравии. Передает тебе привет каждый день и хочет встретиться поскорее.

Девочка расплывается в радостной улыбке. Ей приятно знать, что кто-то по ней скучает. Особенно такая светлая и добродушная бабушка Марго. Но улыбка быстро меркнет.

«Когда мы встретимся вновь?» – замечает, потупив взгляд.

Сафронов, кажется, чувствует, отчего она грустит и потому приподнимает ее лицо за подбородок. Смотрит ей в глаза с нежностью.

– Не грусти. Мы обязательно что-нибудь придумает.

– Хорошо.

Доверившись ему, она кладет голову на его грудь, и он сжимает ее в кольце из своих рук. Периодически гладит плечо.

– Тогда почему ты такой уставший? – спрашивает у него с интересом.

– Мне стыдно об это говорить, – говорит тот сквозь нервный смех, – я вчера хотел поиграть в игру одну, очень старую. Весь вечер искал ее в интернете, потом пол ночи ждал, когда загрузится. А скачав, решил немного поиграть, и в итоге оказалось, что это не игра, а вирус. Троянский конь. Попробовал удалить его, но ничего не получилось. В общем, провозился с ним много времени, а по итогу ни игры, ни сна.

– А что теперь делать?

– Ничего. Спрошу у Юрки. Может, подскажет что.

– Хорошо, – тихо говорит девочка. Она никогда не сталкивалась с вирусами. Все ее познания о них ограничиваются уроков информатики. Не больше. Да и когда ей знакомиться с ними? Все, что она скачивает с интернета, это музыку и книги. Сайты всегда одни и те же и вирусов там как таковых нет. Ей даже становится интересно, что значит подцепить вирус. И насколько это серьезно.

– Какой твой любимый цвет? – вдруг спрашивает Артем, продолжая гладить по ее плечу.

Девочка задумывается. Хмурит брови и капается в своих мыслях. Таким вопросом она никогда не задавалась. Обычно ее выбор всегда падал на черные оттенки, чтобы стать незаметной. Но это не значит, что именно он ее любимый.

«Какой же мой любимый цвет?»

Ей приходится напрячься, чтобы подумать и ответ приходит внезапно. Даже неожиданно.

Расплывшись в улыбке, она отстраняется и приподнимает голову, заглядывая в глаза, цвет которых запал ей в душу.

– Зеленый. Как цвет изумруда или леса. А твой?

Парень, склонив голову на бок, не спеша изучает ее лицо. Каждый сантиметр.

– Голубой, – наконец-то признается, – как небо. Или море, в котором хочется тонуть.

Понимая, что он говорит, так же как и она, ориентируясь на цвет глаз, девочка ощущает огонек в груди. И тут же спрашивает, склонив голову и приподняв брови:

– Зачем эти вопросы?

– Хочу знать больше о той, кто занимает все мои мысли, – звучит бархатный ответ.

– Понятно, – отвечает ему, засияв глазами, – и о чем же еще хочешь знать? Спрашивай!

На его лице снова появляется кривая улыбка.

– Что тебе нравится из ягод, овощей или фруктов?

Сафронов проводит рукой по ее волосам. Она снова сделала хвостик.

– Наверное… Клубника.

В памяти всплывает беседка, когда бабушка Марго принесла тарелку с разнообразием. Та большая клубника запала ей в сердце.

– А у тебя арбуз. Да? – догадывается и принимает кивок.

– Блюдо, которое тебе хочется есть постоянно?

– Хм…

В этот раз вопрос чуть сложнее.

– Клубничный пирог! – вспоминает первый раз в гостях у Сафронова.

Он тихо смеется, и девочка подхватывает его смех, после чего спрашивает:

– А твое?

– Сложно сказать. Бабушка все делает очень вкусным.

Приложив к окну голову, он пару секунд смотрит на потолок.

– Думаю, это пицца. Особенно домашняя. Из-за нее мне постоянно плохо, потому что невозможно остановиться.

Они вновь смеются, рассеивая тишину. И вдруг со второго этажа слышатся голоса. Уже набегают ученики. А это значит, что приятное время вдвоем закончилось. Ника тихо вздыхает, выпрямившись, а Артем спускается с окна.

– Прости, – девочка смотрит на него с грустью, видя, что он, как и она, не хочет отрываться от этого чудного мгновения.

– Прекрати извиняться.

Сафронов кладет руку на ее щеку и гладит большим пальцем. От прикосновения, кожа моментально румянится, и он улыбается.

– Ты такая нежная…

Затем, поцеловав ее в лоб, он отходит и засовывает руки в карманы.

– Кажется, я слышал Лизу. Наверное, она очень хочет с тобой поговорить. Не буду мешать. Заодно поищу Юру. Хорошо?

– Хорошо.

Ника смотрит, пока он уходит и печально вздыхает, прислонившись спиной к окну. Без Сафронова, оно холодное.

– 26-

Только Ника расслабляется на подоконнике, как на второй этаж прибегает Лиза. С красными пятнами на лице от злости, она подлетает к ней и запрыгивает на подоконник.

– Быстро мне все рассказывай, иначе я сейчас лопну от любопытства! – быстро говорит и убирает ото рта прилипший локон волос.

– И тебе привет, – из девочки исходит нервный смешок, – хорошо…

Потемкина поверхностно рассказывает о том, как прошли каникулы. Занимает это не много времени, больше поступает вопросов от Весенней. А когда Ника рассказывает, что отношения идут тайно, подруга вдруг взрывается.

– Что? Почему?! Зачем мучиться и прятать чувства, если вы оба этого не хотите? – смотрит на Потемкину тяжелым и непонимающим взглядом.

Та выдавливает из себя жалкую улыбку, пока ковыряет заусенец на большом пальце.

– Родители. Ты же знаешь, что с ними много кто общается. Они быстро узнают обо всем.

Лиза качает головой и шумно выдыхает.

– Да уж… Это же ужасно! Не погулять вместе, не обняться. Если бы это было со мной, я бы давно на все плюнула и сказала родителям, чтобы не лезли в мои отношения.

Нике остается только пожать плечами, наблюдая, как мимо ходят школьники. Такой храбрости, как у подруги, в ней нет. Ни капли. Один только страх перед собственными родителями.

Еще немного поговорив, Потемкина и Весенняя уходят по своим кабинетам. Когда Ника входит в свой, одноклассники уже почти все сидят на своих местах. Один Сафронов стоит около задней парты с Васнецовым и разговаривает. Но стоит им встретиться взглядами, как парень что-то говорит одноклассникам и идет между рядами в ее сторону. Нагоняет девочку около парты.

– Я рад, что ты цела, – Артем растягивает улыбку в облегчении, когда отодвигает стул и садится на него. Вытягивает ноги под партой.

– Я тоже, – смеется Ника, приготавливаясь к уроку.

Когда вытаскивает из сумки учебник геометрии, то вмиг стирает улыбку и смотрит на Артема. Сегодня парень узнает о своей оценке, и она покажет, недаром ли прошли все их занятия или все-таки зря.

– Ты чего так смотришь на меня, будто приведение увидела? – слова парня возвращают ее к реальности.

Она машет головой и вешает портфель на спинку стула, после чего садится.

– Ничего, – отвечает рассеянно, – просто… переживаю за твою оценку по математике. Ее же сегодня скажут?

На ее волнительный вопрос, Артем кивает.

– Да. Сегодня. Но тебе не стоит переживать. Даже если у меня будет два, я провел каникулы на пользу.

Сафронов выравнивается на стуле и придвигается к ней, взглянув коротко назад.

– Если честно, мне было плевать на математику, – в его глазах играют огоньки, – я был уверен, что даже не захочу готовиться к пересдаче контрольной. Но благодаря тому, что репетитором стала ты, пришлось немного перестроить свои планы. И все-таки, цель у меня была одна.

Выждав мучительную паузу, за которую сердце Потемкиной ускорилось в ритме боя, он шепчет:

– Чтобы ты стала моей… девушкой.

Еще он не договорил, как Нику проглатывает жар, а в животе пробуждаются бабочки.

– Ты опять красная. Но мне нравится. Румянец тебе к лицу.

Он криво усмехается и садится ровно, а Ника прижимает к щекам ладони. Они и правда горят. Как всегда.

После урока учитель подзывает Сафронова к себе, чтобы рассказать про оценку и задать несколько вопросов. Ника собирает вещи и выходит в коридор, но не идет за всеми в кабинет. Остается около двери и ждет, что скоро выйдет парень.

Опираясь о стену, девочка шоркает кончиком ноги по полу и прислушивается к звукам из кабинета. Ничего толкового до нее не доходит из-за закрытой двери и шума проходящих мимо учеников. Из-за волнения все мысли, как бесконечная карусель, ездит по кругу, набирая обороты.

В конец разволновавшись, она уже хочет заглянуть в кабинет, как дверь открывается и из нее выходит Артем. Девочка тут же подходит к нему.

– Ну что? Как все прошло? – дрогнув в голосе, спрашивает у него.

– Как бы сказать…

Сафронов чешет затылок, глядя в пол, но не проходит и пяти секунд. Как лучезарная улыбка растягивается на его лице.

– Пять!

– Пять?! – кажется, Потемкина перестает дышать, не веря в то, что слышит.

– Да, – Артем идет вперед и кивком зовет с собой девочку, – учитель позвал меня, чтобы наругать. Посчитал, что я все списал. Пришлось ему рассказать, как ты усердно помогала мне на каникулах. Но он не поверил и дал задачу. Я расписал ее на доске, и только тогда ему пришлось признать, что оценка мной заслужена, а не списана. Так что теперь у меня бал выровнялся на твердой четверке.

Ника радостно выдыхает и кладет руки на грудь. Сердце продолжает бешено колотиться. Но теперь ее накрывает волна спокойствия и легкости.

– Спасибо, – Артем смотрит на нее с нежностью, а она кивает, расплывшись в улыбке.

После уроков все ребята собираются на первом курсе русского языка. Судя по расписанию на стене, каждый день первым курсом будет стоять русский или математика, заменяя друг друга, а вторым – дополнительно выбранные уроки. Это может быть физика, либо биология или обществознание. В основном, в желаниях школьников для сдачи будущих экзаменов идут четыре предмет: литература, биология, обществознание и химия. Те, кто выбрал другие предмет – редки, так что директор снизу курсов подписал красным шрифтом: «Все те, кто сдают предметы, не записанные в список, идите к учителям и договаривайтесь с ними, как вы будете заниматься. По любым другим вопросам обращайтесь ко мне».

На первом занятии русского языка «а» и «б» классы собираются вместе. Для них отводится кабинет биологии, чтобы поместились все. Только этот кабинет под номером шесть имеет три ряда по семь парт, а дополнительные стулья можно взять из небольшой кладовой, где хранятся все необходимые вещи для биологии.

Ника входит в кабинет первой, Артема же задерживается у двери из-за разговора с Федей. Парень Златы, узнав про способности новенького в спорте, пытается уговорить его, чтобы приходил на тренировки.

Пока Потемкина идет к своей любимой парте, находит взглядом Лизу. Подруга машет ей рукой со второй парты первого ряда и приглашает сесть с ней, на пустой стул. Но девочка пожимает плечами и виновато улыбается, продолжая идти к своей парте. Весенняя надувает губы, но злится не долго. Отвлекается на сообщение в телефоне.

Так же Ника находит и Машу. Одноклассница подруги сидит с каким-то недовольным парнем в растянутой футболке. Скорее всего, этот тип ей нравится. Потому что девушка часто смотрит на него и краснеет.

Уже у парты, девочка снимает сумку, достает свои записи, тетрадь и пробники. После чего вешает портфель на стул и уже собирается сесть, как вздрагивает. Чья-то рука сжимает ей плечо. Обернувшись, видит двоих парней и пугается.

– Стоять, – заявляет один из них, – здесь сидеть будем мы. Собирай вещи и проваливай.

– Сами проваливайте, – раздается знакомый для девочки голос.

Двое парней разворачиваются, и Ника видит рядом Сафронова. Он мрачно ухмыляется, прожигая зеленью школьников и те, подняв руки, уходят от них.

– Тебя нельзя оставлять ни на минуту.

Артем садится за парту и качает головой, а девочка тихо выдыхает и улыбается.

– Вот это народу! – громко заявляет Злата, войдя в кабинет, – эй! Там наше место!

Она замечает пустую парту в конце кабинета, и пулей мчится туда, кидая сумку перед носом у девчонки. Карина, что идет следом за подругой, качает головой и делает вид, что совсем ее не знает.

Вскоре приходит Королева. Никто, кроме Ники и пары ребят, не замечают ее, словно она призрак. Серая тень, скользившая меж рядов к последней парте, где сидит парень с вытянутым лицом и в квадратных очках. Он с удовольствием пускает ее сесть рядом, убирая свои вещи, чтобы ей хватило места.

Ника оборачивается назад. Смотрит на ученицу. В этот момент, парень в очках задает какой-то вопрос Королевой. Она же говорит ему в ответ что-то едкое, из-за чего он одергивается и отодвигается на край стола.

Невольно, Потемкина вспоминает разговор с психологом. В первом классе, Софи встретила мальчишек, которые из-за собственного позора решили всех запугивать. Наверняка у Королевой есть что-то. Возможно, секрет, похожий на тот, что хранит Ника. Только чтобы закрыться, дабы не испытать этого вновь, девушка выбрала не прятаться, а выстроила защитную стену, огрызаясь со всеми. Хоть до этого и дружила со всеми подряд.

Королева, словно почувствовав на себе чье-то внимание, поднимает глаза и встречается с Потемкиной. Блондинка вмиг сжимает челюсть и смотрит таким яростным взглядом, будто сейчас спалит весь кабинет. Ника резко отворачивается и прячет взгляд в стол.

– Она сама виновата в том, что такой стала, – звучит голос Артема у самого уха девочки, заставляя тело покрыться мурашками, – постарайся не думать о ней. Для твоего же спокойствия.

Ника смотрит на него недолго и кивает.

– Хорошо.

К тому моменту, когда приходят запоздалые Кирилл и Юра, кабинет уже полон. Мест для них не остается. Парни останавливаются на входе и переглядываются, не зная что делать. Позади них появляется… Софи Павловна. Ника, как только видит ее, замирает. Ее мысленный вопрос кто-то озвучивает вслух:

– Что она здесь делает? – перешептываются в кабинете.

Звенит звонок. Женщина смотрит на двух друзей, потом на места и говорит им:

– Один из вас может сесть за мой стол, а другой пусть сядет рядом с той девочкой.

Потемкина прослеживает за взглядом психолога и чуть не прыскает от смеха. Палец указывает на пустой стул около Весенней.

– Что с ней? – спрашивает Артем.

Ника поворачивается к нему и быстро отвечает:

– Она не любит с кем-то сидеть. После того, как нас разъединили, мы пообещали, что всегда будет сидеть одни, в знак нашей дружбы.

– Получается, я украл тебя? – брови парня медленно поднимаются вверх.

– Получается, – смущается та в ответ.

Сафронов, воспользовавшись паузой, в которую все смотрят на учительницу, придвигается ближе к соседке. На ее вопросительный взгляд, ухмыляется, берет ее за руку и прячет сцепленный замочек под партой. Щеки девочки покрываются румянцем.

Кирилл и Юра переглядываются между собой еще раз, и тут Чернов срывается с места. Как пуля летит к учительскому столу и садится на стул. Рыжик подлетает к нему, пытаясь согнать с места, но тот не сдается. Хватается за углы стола.

– Нет! Мое место!

Под всеобщий хохот в классе Васнецову приходится остановиться и пойти к Весенней. Девушка бросает на него один из своих самых злых взглядов, а он только плечами пожимает. Мол: «Я тут ни при чем!». Хотя, всего на долю секунды, Потемкина замечает на его лице улыбку, когда тот садится на стул. У нее есть некоторые предположения о том, что ее подруга давно нравится однокласснику. Еще с того момента, как Лиза ударила его в первом классе по спине, поле того, как он пытался в шутку забрать у нее портфель.

Софи привлекает внимание всех к себе. Дожидается тишины и здоровается.

– Здравствуйте, мои дорогие.

– Здравствуйте! – отвечают все хором.

– Вижу по вашим глазам, – женщина идет к столу, – что вы очень удивлены увидеть меня перед вами. Скажу честно, я удивлена не меньше вашего. Еще вчера я была обычным школьным психологом, а теперь нахожусь среди детей, которым нужно готовиться к экзаменам. Это действительно странно!

Школьники подхватывают ее мелодичный смех, когда она останавливается у учительского стола и убирает вещи, чтобы освободить место для Кирилла.

– Но не бойтесь, – продолжает с улыбкой, – это не ошибка и я не собрала вас всех здесь, чтобы пытать и клешнями вытаскивать из вашей душонки все секреты.

Освободив, она выпрямляется и сцепляет руки в замок.

– Дело в том, что у меня две профессии. Самая основная это психолог, а дополнительная – учитель русского языка. Первая, как можно легко догадаться, моя любимая, а вот на вторую идти учиться меня заставили родители, потому что мой папа всегда был учителем географии, а мама – историчка. Против них не пойдешь!

По кабинету снова проносится громкий смех. Ребята, кажется, перестают волноваться и расслабляются. Софи между тем продолжает.

– А сегодня ко мне пришел директор и сказал, что учитель русского не может вести курсы по каким-то личным причинам. Попросил этим заняться меня. Конечно же, я согласилась. Не оставлять же вас одних? Тем более, мне не нравится следовать учебникам, в которых расписано, как и что нужно вам рассказывать. Я по большей части стараюсь вести свободные уроки. А курсы в этом хорошо подходят! Здесь не важно, как вам преподать информацию, главное, чтобы вы ее поняли. Так что сейчас, мы пройдем парочку тестов, чтобы я поняла ваш уровень знания, после чего мы приступим к занятию. Хорошо?

***

– Карина, блин! Ты уже достала меня!

Крик Кирилла разносится по всей школе во вторую перемену на следующий день. Парень быстрыми шагами пытается догнать Смирнову. Та летит от него вперед.

Ника вздрагивает, испугавшись их появления. Они с Артемом оборачиваются, остановившись перед кабинетом.

– Это ты меня достал! – Карина, кажется, плачет. Быстрыми движениями стирает с лица слезы и продолжает идти в сторону уборной.

– Чем я тебя достал?! То, что я гуляю с другими, это мое дело! Тебе то, блин, какая разница?!

Чернов останавливается на месте, а Смирнова резко разворачивается в его сторону, оставаясь на дистанции нескольких метров. Вокруг уже скапливается толпа, мимо проходящих зевак.

– Действительно! – Карина злится, как никогда раньше, а по ее щекам ползут черные разводы из-за смешения туши и слез, – какое мне дело?! А ничего, что до этого мы с тобой общались?! Ничего, что мы гуляли?! Ты обычный бабник, каких свет видывал! А еще наезжаешь на меня!

– Да! Мы гуляли! Да я уехал! Но ты не знаешь, почему и к кому!

– К очередной бабе, чтобы осмотреть какая она хорошенькая и записать в свой список баб!

– НЕТ! – громко выкрикивает тот, – да, я ездил к бабе, но только потому, что она меня достала! Я ездил к ней, чтобы сказать ей прямо о том, что мне нравится другая. По-другому она не слышала. Считала, что мы встречаемся. И когда я к ней съездил, то разорвал все связи. Это было единственным решением! Иначе она достала бы меня через всех наших общих знакомых. А потом дошла бы до тебя! А ведь именно из-за тебя я это сделал. Потому что мне нравишься мне только ты!

К громким крикам прибегают учителя.

– Что здесь…? – спрашивают они, глядя на Чернова и Смирнову.

Карина округляет глаза и в шоке смотрит на него, а Кирилл, тяжело дыша, повторяет:

– Мне нравишься только ты. Еще с того момента, как увидел. Все это время искал тебе замену, потому что ты не принимала меня. Но это, блин, невозможно! Ты одна такая упрямая и притягательная!

Девушка шмыгает носом и вновь плачет. А Чернов, на глазах у всех, подходит к ней и впивается в ее губы, обхватив лицо ладонями. Карина цепляется за его кофту двумя руками. Они оба закрывают глаза.

Учителя охают. Отгоняют любопытных школьников и кричат на всю школу:

– Что здесь происходит?! Хватит! Прекратите! Это школа! А ну к директору! Живо!

Кирилл отпускает Смирнову и криво улыбается ей, а девушка смеется и стирает слезы. Учителя хватают их двоих под локоть и уводят в сторону директора. Но что-то подсказывает смущенной Нике, что одноклассников не пугает встреча с Владиславом Давыдовичем. Они, сцепив вместе руки, говорят миру: «Нам все равно. Это стоило того».

Сафронов усмехается, а Потемкина поднимает на него взгляд. Глаза по собственной воле приковываются к его губам. Всего одна мысль и краска достигает кончиков ее ушей. А когда парень ловит ее взгляд, она быстро отворачивается и идет к парте.

Смирнова и Чернов приходят в кабинет только в середине урока. Что бы ни было у директора, они счастливы и по-прежнему держатся за руки.

Учительница, зная, где они были, без вопросов пускает их на урок и те расходятся по местам, расцепив все-таки руки.

Юрка шепотом спрашивает у друга:

– Ну что там было?

– А! – отмахивается Кирилл, – потом расскажу.

Васнецов пожимает плечами и принимает любимую позу – кладет голову на руку и прикрывает глаза.

На уроке Ника замечает, как Артем что-то снова рисует. Она с любопытством заглядывает в лист, но парень не дает рассмотреть рисунок. Прикрывает его рукой, щурит глаза и машет головой. Надувшись, девочка откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Слушает учителя и терпеливо ждет.

Вскоре, за свое терпение, она получает вознаграждение. Еще один черный котенок. Теперь он счастлив как никогда. Лежит на спинке и играется с клубочком из нитей. Ника благодарит Сафронова за рисунок, а тот отвечает ей, шепотом и на ухо: