Текст книги "Я (не) в порядке"

– 31-

– А давай поиграем как раньше. Помнишь? – предлагает Лиза, сев на скамейку у фонтана.

– Ты про выдуманные истории? – спрашивает Ника, блеснув глазами, и подсаживается к ней.

Подруга бодро кивает, пока парня, стоя рядом с ними, обсуждают автомобильные темы.

– Помнишь? Пришелец с планеты Зура, который хотел узнать секрет земных кошек. Или секретный фавн, под шапкой которого прятались рожки. Мы столько всего выдумывали в детстве!

– Конечно, помню, – смеется Ника, вспоминая те радостные и волшебные мгновения.

– Чур, я нахожу первая! – заявляет Лиза и принимается оглядывать всех мимо проходящих.

– Вон! У фонтана! Рыженький! – тихо говорит вскоре, показывая пальцем в сторону.

Взгляд Потемкиной прослеживает за направлением. У противоположного фонтана стоит рыжий мужчина с круглым животом и забавной рожицей котенка на серой футболке. Он смотрит в телефон, подставив его близко к лицу и что-то там читает.

Немного рассмотрев его, девочка хихикает.

– Это любитель кошек! – говорит живо, – он… живет в квартире с пятью кошками. Но хочет их очень много! Потому что однажды, его спасла бродячая кошка от стаи злых собак. А еще они греют его по ночам. Хоть и вытягивают все деньги на корм и всякие лакомства с игрушками. Он их очень любит. Думаю, ему больше подходит имя… Марик! Мурмарик! А ты про вон ту теперь!

По эскалатору спускается высокая женщина в ярко-красном платье и на чёрных каблуках. Шатенка с выжженными кончиками волос, держит в руках бумажные пакеты из разных магазинов одежды.

– Это его любовница! – выпаливает Лиза с задорным смехом, – на самом деле у Мурмарика нет никого кроме нее, но его кошечки настолько ревнивые, что он скрывает от них свою девушку. И ее зовут… Марисель! Она ведет себя как стерва, хотя в душе очень ранимая. В выходные прокручивает диснеевские мультфильмы и плачет каждый раз, когда пересматривает «Король Лев».

Незнакомая женщина спускается с эскалатора и, виляя бедрами, идет прямиком в сторону полноватого мужчины. Весенняя дополняет:

– Марисель частенько обижается на Марика из-за того, что он не приводит ее к себе домой. Она знает о ревнивых кошках и потому чувствует себя не нужной. Каждый раз, когда это происходит, Мурмарик приводит ее в разные места, чтобы побаловать и показать как она ему дорога.

– Стоп! – останавливает ее Ника, – а кем он работает, что обеспечивает пять кошек и позволяет девушке покупать, что ей хочется?

– Не знаю, – хохочет та, – может у него своя фирма? По… производству туалетной бумаги.

Они весело смеются, но смех резко прекращается, когда «Марисель» подходит к «Мурмарику» и кружит перед ним, показывая свое платье. Мужчина мельком смотрит на нее и одобрительно кивает, а потом показывает ей что-то в телефоне. «Марисель» взрывается:

– Гарик! Опять твои блохастые?! Почему ты даже здесь уделяешь им больше внимания, чем мне?! Иди ты знаешь куда?!

Не договорив, она громко топает ногой, отчего привлекает внимание некоторых, а потом, гордо подняв голову, устремляется прочь.

– Сто пудов он не изменит кошкам, – шепчет Лиза.

– А мне кажется, они ему надоели, – Ника не моргает, распахнув глаза, – он к ней пойдет…

Мужчина, пару раз взглянув то в телефон, то на женщину, убирает мобильник в карман и бежит, как косолапый мишка, к своей половинке.

– Мари! Подожди! – кричит ей вслед.

– Мари, – шепчет Лиза, – Гарик

– Марисель… Марик, – дополняет Ника и обе они переглядываются, пребывая в немом шоке.

– Такого у нас еще никогда не было.

А Гарик, или Мурмарик, догнав возлюбленную, берет из ее рук пакеты и вместе, они скрываются за ближайшим поворотом.

– Эй! Дамы! Идем! Время уже десять! – вдруг говорит Антон, пугая девочек.

Пары забирают вещи из гардеробной, надевают верхнюю одежду, не застегивая, и выходят на улицу, к машине. Только выйдя за дверь, их тут же встречает порыв холодного ветра. Он подхватывает снег с земли и уносит на несколько метров вперед, словно волна в море.

Слышится знакомый свист. Ника немеет и смотрит вправо. Там, на высокой ступени, стоят и курят двое парней из кинотеатра. Один из них, выдохнув клубок дыма, смотрит прямиком на Потемкину и слащаво говорит:

– Может ну его? Пойдем с нами? Тебе точно понравится! Обещаем! Подругу свою возьми!

Воспоминание, которое девочка никогда не хотела воскрешать, проносится перед глазами. Задняя лестница, полумрак и двое парней. Но все исчезает, когда ладонь Сафронова сжимает ее руку.

– Слышьте, вы! – раздается неожиданной ледяной тон Весенней, – уроды! Закрыли свои рты и стойте молча, а иначе мы с вами будем говорить в другом месте, потому что мой папа запечет вас за решеткой!

Пожилая пара, проходя мимо, качает головой, многие оборачиваются, а парни кривятся и выкидывают сигареты в снег. Они больше ничего не говорят и уходят в сторону.

Лиза громко фыркает.

– Идиоты.

– Рыбка моя, – проговаривает Антон, – где ты такие слова выучила?

– Не важно. Лучше идем! А то мне родители запретят ездить в такое время.

Весенняя идет вместе с парнем вперед, а Артем приобнимает Нику за плечи и спрашивает:

– Как ты? Испугалась?

– Нет, – заглядывает ему в глаза девочка, – ты же рядом.

Мгновение и лицо парня озаряет яркая улыбка. Он прижимает губы к ее лбу, в леком поцелуе, а она вся покрывается мурашками. Отстранившись, парень интересуется:

– Твоя подруга всегда такая?

– Даже хуже! – с широкой улыбкой отвечает та, – она как-то в школе так сильно ударила мальчика по лицу, что разбила ему губу. А все потому, что он забрал мой дневник и спрятал в кабинете. Лиза… достаточно боевая и если что случится, может хорошенько так дать.

– Понял. Значит, буду с ней осторожнее!

Компания находит автомобиль быстро. Все рассаживаются по местам и пристегиваются. Сафронов заводит двигатель, дает машине немного прогреться, включает печку в салоне на всю мощь и только тогда выруливает с парковки на дорогу.

В салоне льется тихая мелодия, за окном мерцают огни украшенных домов. Ника расслабляется во всей этой идиллии и кладет голову на сидение. Артем берет ее за руку, гладит большим пальцем кожу, посылая новые волны нежности, а парочка позади вновь о чем-то тихо болтают. В этой идиллии девочка не замечает, как проваливается в сон. Просыпается только тогда, когда машина останавливается у дома подруги. Лиза, оказывается, за это время тоже успела уснуть. Антон пытается ее разбудить, но девушка отмахивается от него, не желая открывать глаза. Тогда парню приходится взять ее на руки.

– Здорово повеселились, – шепчет Антон, вылезая из машины, – надо будет как-нибудь еще повторить. Доброй ночи.

Сафронов ему кивает и дверь захлопывается. Антон, с Лизой на руках, идет к дому. На крыльце их встречают родители. Что-то говорят, после чего открывают им дверь. И прежде чем все скрываются в доме, они оборачиваются и машут в сторону автомобиля. Сердце Потемкиной останавливается в груди.

– Я… – девочка поворачивает голову в сторону парня, – буду ночевать у тебя?

– Да, – кивает тот, – если, конечно, ты хочешь этого. А нет, я могу оставить тебя у Лизы.

– Нет, – она быстро останавливает его, сражаясь с фейерверком радости, – думаю, им с Антоном лучше побыть вместе.

Лицо заливает краска, а Артем растягивает на лице кривую ухмылку. Он отводит взгляд вперед и разворачивает машину, после чего выезжает на дорогу.

– Можешь еще поспать, – говорит тихо, пока ведет автомобиль.

– Уже не хочется.

С тем ураганом, который бушует в ее груди, уснуть не получится еще очень и очень долго. Ведь мечта исполняется у нее на глазах. Они едут к Артему домой и она проведет с ним выходные.

Дорога ведет плавными извилистыми путями через лес прямиком к двухэтажному дому. С виду, во всех комнатах не горит свет. Но когда Ника и Артем входят в дом, замечают, что Марго не спит, а сидит на кухне.

– Так и думал.

Артем помогает Нике снять пальто и вешает его в шкаф.

– Почему она не спит? – осторожно спрашивает девочка, почему-то ощутив стыд.

– Сейчас и спросим.

Скинув обувь, они вместе идут на кухню, где за столом сидит Марго и решает судоку. Седые волосы заплетены в небольшую косу сзади, а на носу очки. Она похожа на ангела. В белой сорочке и с мягкой белоснежной шалью на плечах.

– Бабуль. Ты чего не спишь? – входит Артем.

Женщина поднимает голову и снимает очки:

– А то ты не знаешь? Что старый, что малый. И те, и те засыпают с трудом. Вот мне и не спится. Да и… Нужно же мне обнять дорогую Нику!

Бабушка, поднимается со стула и тепло улыбается, отчего у глаз появляются старческие морщины. Поспешая, она подходит к гостье и хватает ее в охапку, прижимая к себе крепко. Ника с радостью обнимает ее в ответ и вдыхает знакомый запах ванили и старости.

– Никуша моя! – говорит обнимая, – как же я по тебе соскучилась! Мы не виделись пару недель, а кажется, что сто лет!

Отстранившись, но продолжая держать девочку за плечи, пожилая женщина разглядывает ее.

– Ты выглядишь как самый красивый цветочек. Как орхидея! Мои любимые цветы! Кстати, кушать не хотите?

– Ба, – смеется внук позади, скрестив руки и уперевшись о стену плечом, – время позднее. Мы сразу спать. Спасибо.

– Ну, не хотите, как хотите, – пожимает та плечами и натягивает шаль на плечи, – пойду тогда и я спать. Может на третий раз получится заснуть. Добрых вам снов, детишки.

– Доброй ночи! – желает гостья, на что получает широкую улыбку

Когда бабашка выходит, девочка спрашивает у парня:

– Где можно умыться?

Артем провожает ее до ванной комнаты и показывает, каким полотенцем можно будет вытереть лицо. После чего уходит.

Девочка смотрит в свое отражение. Даже с немного взлохмаченными волосами и слегка смазанной тушью на веках, она по-прежнему выглядит неплохо. Ей не очень хочется смывать с себя всю эту красоты, но она прекрасно помнит совет подруги:

«Чтобы в двадцать восемь не выглядеть на сорок, смывай на ночь косметику. А еще увлажняй кожу и питай ее всякими кремами. Иначе прыщи повылазят, и „приехали“ тогда!»

Тщательно умывшись Ника, вытирает лицо фиолетовым махровым полотенцем, которое пахнет лавандами и выходит из ванной. Как раз в тот момент Артем спускается по лестнице с большой охапкой одеяла и подушки.

– Уже все? – спрашивает он, остановившись.

– Да.

– Минутку.

Парень исчезает в зале и возвращается обратно с пустыми руками.

– Теперь идем.

Потемкина идет за Сафроновым наверх и входит в его комнату. В спальне светит прикроватная лампа, а расправлена постель так и шепчет: ляг, поспи и все пройдет. Артем подходит к шкафу, достает оттуда какие-то вещи и кладет их на край кровати.

– Футболка и штаны, – говорит он, – можешь переодеться и спать в этом. Так же в доме есть бесплатный вай-фай. Пароль простой. Шесть двоек. Если что-то будет нужно – зови. Я буду внизу.

– Спасибо, – сцепляет та руки перед собой и дарит ему кроткую улыбку.

Артем с секунду смотрит на девочку, после чего берет ее за руку и притягивает ее к себе в объятия.

– Ты сегодня выглядишь так чудесно, что я не могу оторвать от тебя глаз, – бормочет ей в макушку, выдыхая горячий воздух, от которого по спине пробегают мурашки.

Ника таит в его объятиях и обвивает руки вокруг его груди. Прижимается щекой к его горячей коже шеи. Упоительное блаженство накатывает так резко, что ноги подкашиваются. Благо, что Сафронов крепко держит ее.

Она не хочет ложиться спать и отпускать Артема, но внезапная сонливость заставляет ее зевнуть. Как бы ее не переполняли эмоции, этот день забрал в себя много сил.

– Тебе пора спать, – целует Сафронов ее в лоб и отстраняется, – доброй ночи.

– Доброй, – протягивает та.

Их пальцы соприкасаются на короткое мгновение, после чего парень дарит ей кривую улыбку и уходит, оставляя ее одну.

Как только дверь закрывается, Ника оглядывает комнату. С Артемом, не зависимо от времени суток, здесь приятно и уютно, но стоит остаться одной и в темное время суток, как все меняется. Тени предметов оживают. Как щупальца осьминога, перекатываются в углах и тянутся под кровать. Так и ждут, когда потухнет свет, чтобы подняться на кровать и…

Выдохнув и попытавшись отогнать все страхи, девочка переодевается и залезает под мягкое одеяло. Запах Артема помогает ей немного протрезвиться. Она будто бы в его объятиях. Мягких, но прохладных. Взгляд падает на лампу.

«Может, оставить его включенным?» – проскакивает безумная идея.

Ника вздрагивает, когда раздается тихий стук в дверь.

– Да? – спрашивает, унимая учащенное сердцебиение.

В проеме появляется голова Сафронова. Он натягивает угол рта и говорит, почесав голову:

– Прости, я телефон забыл.

– Ничего.

Она дарит ему улыбку и незаметно вдыхает. Пока он здесь, все страхи уходят.

Парень проходит к столу и берет смартфон, после чего направляется к выходу. Берется за ручки двери и медлит. Оборачивается.

– До утра? – коротко машет ей.

– Да, – кивает та и так же коротко машет ему в ответ.

С лица Сафронова мгновенно исчезает улыбка. Вместо нее приходит шок.

– Что…? – он осекается.

Потемкина не сразу понимает из-за чего, а осознав, прячет руки под одеялом так быстро, как только может. Она смотрит вниз и перестает дышать, пока перед глазами все затягивается темной пеленой.

«Он увидел», – это все, что звучит в голове помимо бешеного стука сердца.

Артем отпускает ручку двери, подходит к кровати и садится на край.

– Покажи, – просит ее.

Ника вжимает голову в плечи и машет головой, не в силах что-либо сказать. Она знает только то, что ему нельзя это видеть. Сафронов же молит:

– Ника, прошу.

В его голосе проступает боль? Почти такая же, когда он у рудника спрашивал, почему болит душа. Девочка поднимает на него жгучие от слез глаза. Ищет в его взгляде хоть что-то, что говорит о его отвращение к ней, но кроме беспокойства, боли и нежности, нет ничего. Она задыхается, но вытаскивает руки из-под одеяла запястьями вверх.

Артем, напрягшись всем телом, медленно опускает свой взгляд. Берет ее руки, проводит большими пальцами по неровностям от порезов и судорожно выдыхает. Ника закрывает глаза, сдерживая слезы, и плотно сжимает челюсть. Каждое движение по ее коже отдает электрическим разрядом, прошибая насквозь.

Прочистив горло, Сафронов хрипло спрашивает:

– Ты поэтому ходишь к психологу раз в неделю?

Распахнув глаза, девочка застывает.

– Прости, – тихо говорит парень, виновато взглянув ей в глаза, – еще в первый день я пошел за тобой, потому что думал, что тебя опять кто-то хочет обидеть. Ну и увидел, как ты входишь в кабине психолога.

Ника задыхается во второй раз. Ее охватывает стыд. Стыд за то, что она не сказала о своих шрамах парню. Что стала встречаться с ним, не смотря на ее уродство. Так эгоистично повела себя, пожелав счастья, после попытки суицида.

На глаза наворачиваются слезы. И их невозможно остановить. Жгучими и солеными потоками они струятся по щекам.

– Прости, – она всхлипывает, – прости, что не сказала тебе об этом… Прости, что не показала. Я… я такая дура!

– Ника! – Артем хватает ее за плечи и заставляет взглянуть ему в глаза.

– Не смей так говорить! Не извиняйся. Не надо!

Она судорожно выдыхает и говорит ему, дрожа всем телом:

– Но я эгоистка! Пожелала быть с тобой, зная, что у меня куча проблем. Я не достойна всего этого. Не достойна тебя! Ты так много сделал для меня, а я… только и могу, что прятать от тебя свои тайны. Это ужасно! Несправедливо по отношению к тебе!

– Ника, послушай, – руки парня обхватывают ее лицо, – прекрати так думать. Когда я признался тебе, что влюблен в тебя, то уже знал, что ты что-то скрываешь. Что ты не до конца открыта мне. И меня это нисколько не пугает. Напротив. Зная это, я только сильней буду оберегать тебя, чтобы такое не повторилось.

– Но я…

– Никаких «но», – говорит на полном серьезе, – ты достойна быть счастливой, как никто другой. Потому что жизнь дала тебе слишком много боли, которую тебе не в силах было пережить. Прекрати думать, что это не так. Кто не достоин, так это я тебя. Потому что не могу помочь тебе с твоими кошмарами. Я понятия не имею, в чем ты живешь и от чего страдаешь. Но я обещаю, что сделаю все, чтобы тебе не было страшно и больно.

Ника всхлипывает еще раз, прежде чем начать плакать. Сафронов притягивает ее к себе и обнимает. Позволяет ей слезами вылить из себя всю боль, шедшую из души. Девочка утыкается в изгиб его шеи и цепляется за футболку на спине. Держит его так сильно, будто никогда не собирается отпускать. И он отвечает ей тем же. Все это время гладит ее по волосам и бормочет нежные успокаивающие слова.

В какой-то момент слезы заканчиваются. Ника покоится в объятиях Артема, свернувшись калачиком и положив на грудь голову. Сильные руки парня, обнимающие ее дрожащее тело, и его ровное дыхание помогает ей полностью успокоиться. В ее душе становится четь легче и все потому, что Сафронов знает один из двух страшных секретов и не боится этого. Остается лишь тайна о родителях, но с этим девочка сможет как-то справиться.

– Лучше? – спрашивает парень и сам же усмехается от своих слов.

Разве можно быть лучше в такую минуту?

Тем не менее, Ника кивает. Вытягивает руки и смотрит на свои запястья, думая о том, как бы было лучше, если бы их не было. И тут Артем накрывает их своими ладонями. Взгляды приковываются друг к другу. В глазах парня девочка видит сожаление, печаль и что-то еще… вроде потери или страха потерять. Ей тяжко смотреть в такие родные зеленые глаза, полные только плохих чувств, потому она снова шепчет:

– Прости.

А он машет головой, не отрывая от нее взгляд.

– Не извиняйся. Сейчас важна ты. Лучше ложись под одеяло. Тебе стоит отдохнуть.

Девочка замирает.

– Ты уйдешь?

– А ты хочешь?

– Нет, – едва заметно качает та головой.

– Тогда, – он, наконец, улыбается, – я не уйду, пока ты не заснешь. Ложись.

Ника коротко кивает, после чего ложится под одеяло на бок. Артем же устраивается позади нее поверх одеяла. Прижимает ее к своей груди. В его объятиях девочке становится так хорошо, что сон подкрадывается внезапно. Она вновь зевает. А когда комната погружается в темноту, от того, что парень выключает лампу, уже не боится, что из тьмы что-то выскочит. Все потому, что Артем рядом. Он непременно ее защитит.

Медленно ускользая в мягкие объятия сна, девочка слышит рядом с ухом шепот:

– Ника, прошу, никогда больше не думай о том, чтобы умереть.

– А ты… – шепчет в полудреме, – не отпускай меня… пожалуйста.

Что он говорит дальше, уже не слышно, потому что сон разом выхватывает ее из реальности, как приливная волна, уносящая за собой в море все, что только подхватит.

– 32-

Ласковые языки солнечных лучей скользят по бледному лицу. Ника медленно пробуждается ото сна и открывает глаза, пару раз моргнув. На лице расплывается счастливая улыбка. Впервые за многие годы, тело переполнено легкостью. Девочка тянется в кровати и лениво зевает. И вдруг в голове быстрыми кадрами проносятся обрывки вчерашнего дня, а особенно вечера.

Она резко садится в кровати и смотрит влево. Рядом пусто. Значит, Артем ушел, а ей и не вспомнить, когда это было точно.

Ника вытягивает руки перед собой и смотрит на шрамы. Пару тонкий белых и не очень ровных линий на одном запястье, и пару таких же на другом. Они расположены чуть дальше от ладони, там, где проходит голубая вена, разветвляясь на несколько других. Артем не испугался, увидев их, и не спросил о причине появления.

«О чем он подумал?»

Шум снизу отвлекает девочку от мыслей. Она обращает взгляд на закрытую дверь, затем хватает телефон с тумбочки. Глаза в удивлении расширяются, когда она включает дисплей. Мало того, что время почти одиннадцать, так еще и пропущенные будильники высвечиваются на экране. Обычно, стоит им пропустить лишь секунду рингтона, как сон моментально исчезает.

Второпях, Ника вылезает из-под одеяла, заправляет кровать и оглядывается. Взгляд падает на платье, что лежит на стуле у стола. Что же ей делать? Оставаться в футболке и штанах Артема или снова надеть платье? Если бы они с Сафроновым были вдвоем, никаких проблем. Возможно! Но бабушка Марго не видела шрамы и не знает об их существовании. По словам парня, она очень впечатлительная и лучше ей ничего не знать.

Взгляд с платья поднимается на спинку стула. На ней висит кофта.

Взгляд падет на стул у стола. На ней лежит кофта парня. Надеясь, что Сафронов не будет против, она берет ее и надевает. Замок не застегивает, а вот руки прячет. Затем, стараясь не скрипеть половицами, подходит к началу лестнице и выглядывает вниз. Затаивает дыхание и прислушивается.

Звуки исходят с кухни. Девочка предполагает, что Марго уже не спит. А вот от Артема никаких звуков.

Пару раз вдохнув и выдохнув, она втягивает руки в рукава, сжимает кулаки и спускается вниз. Коленки предательски дрожат.

Бабушка Марго она застает около окна, за поливом цветов. Хозяйка дома, склонив на бок голову, пока поливает, тихо поет:

«Вместо огня на сердце пепел,

Мысли добра развеял ветер.

В доме души смертельно грустно,

Ты ободрись…»

– Никуша, ты уже встала? – замечает женщина девочку, когда оборачивается.

– Да, – та прислоняется плечом к косяку и перебирает пальцы.

Марго отставляет лейку в сторону.

– Артемушка еще спит. Он обычно в субботу до часу может проваляться в кровати. Можешь и ты еще поспать, если желаешь.

– Уже не хочется. Спасибо.

– Тогда, если ты не против, пойди, умойся, да сядем и чаёк вместе попьем. Я как раз пиццу разогреваться поставила в духовку. А Артемушка пусть спит дальше.

От упоминания про еду, желудок жалобно урчит. Ника хватается за живот, а бабушка весело смеется.

– Значит, ставлю чайник!

– Хорошо, – стеснительно улыбается девочка и уходит в ванную. По дороге кривится.

«Надо же было животу так громко напомнить о себе».

В ванной, Ника поправляет свои уже прямые волосы и прячет под кофту на спине, чтобы не мешались. Затем умывается и вытирается. Еще раз взглянув на себя и вдохнув, выходит.

На освещенном солнцем столе уже стоит противень с квадратной яркой пиццей, от которой исходит соблазнительный запах сыра, помидоров и специй в виде клубней пара. Помимо пиццы, на столе стоят кружки и столовые приборы.

– Проходи, моя дорогая! – приглашает Марго с теплой улыбкой и придвигает гостье кружку.

Та подходит ближе и благодарит ее, кивком. Бабушка складывает руки вместе и с теплотой проговаривает:

– Давай сначала поблагодарим Бога, а затем можем сесть завтракать.

Уже зная, что делать, Ника соединяет ладони и опускает голову.

Марго закрывает глаза и начинает молиться:

– Отче Небесный. Я не знаю, как мне отблагодарить Тебя за все, что Ты сделал для меня. За то, что я до сих пор жива. Что просыпаюсь, каждое утро и чувствую Тебя в теплоте солнечных лучей, в звездах ночи, в легком дуновении ветра. Слава Тебе, за то, что Ты даруешь мне мудрость. Что помогаешь мне готовить. Спасибо за то, что снабжаешь едой и всем другим нужным для меня. И спасибо большое за то, что Ника вновь в гостях. Помоги ей справится со всеми трудностями, которые попадутся на ее пути. Не дай ей сдаться. Прояви Себя в ее жизни.

Как и в первый раз, Потемкина ощущает непонятный жар и поднимает голову. И вдруг осекается, удивившись. Удивляется тому, что Марго сияет! Женщина, сложив руки у груди, молится с закрытыми глазами, но от нее будто исходит свет, в котором не замешано солнце. Яркое, еле видимое белое свечение.

– А так же, вразуми моего внука, – продолжает бабушка с теплотой в голосе, – который часто бывает непослушным. Но он все равно старается быть честным, и Ты видишь это. За все Тебе, Боже, великая Слава. И спасибо, за смерть Твоего Сына на кресте, чтобы спасти всех нас грешных… Аминь.

Ника повторяет за ней слово «аминь». Пока она сидится на стул, приглядывается к бабушке Марго, но того света больше не видит.

«Наверное, показалось…»

– Вот. Это тебе!

Марго кладет кусочек пиццы на тарелку Нике.

– Спасибо!

Девочка дожидается, когда первой начнет хозяйка дома и только после этого, взяв пиццу, откусывает кусочек. От фейерверка во рту, она невольно прикрывает глаза. Кисло-сладкий соус придает пикантности и пробуждает все рецепторы языка. За каждым укусом хочется сделать еще один и еще один.

– Вы очень вкусно готовите – хвалит Ника и сама не замечает, как под столом двигает ногами вперед назад, как ребенок, который радуется вкусняшкам. В памяти всплывают мгновения с дедушкой. Когда они сидели за столом в кафе и ели мороженное, она делала то же самое. В груди загорается теплый огонек.

– Спасибо, – улыбается Марго и встает.

Берет чайник и наливает в кружку гостье чай.

– Это черный чай, – поясняет и ставит чайник обратно, – я добавила в него кусочки кожуры от апельсина. Так открывается цитрусовый оттенок.

Ника берет кружку двумя руками и вдыхает аромат.

«И правда, словно апельсин по запаху!»

Марго наливает чай себе и ставит заварник на стол.

– Как спала этой ночью? – спрашивает, сделав глоток горячей жидкости, – не было страшно? А холодно? Никто не будил?

– Нет, спасибо, – отвечает гостья смутившись.

От неловкости, что она засыпала вместе с Артемом, ее щеки наливаются румянцем и чтобы спрятать их, она подносит кружку к губам и делает осторожный глоток.

– Замечательно! Если тебе будет холодно, скажи Артемушке, и он даст тебе еще одно одеяло.

– Хорошо.

Ника делает еще один глоток горячего напитка и смотрит в окно. От солнечных лучей каждая капля, падающая с крыши, красиво сверкает. Девочка немного думает, а потом говорит бабушке Марго:

– Вы очень красиво поете.

Пожилая женщина расплывается в яркой улыбке.

– Спасибо, моя хорошая. Я, когда была моложе лет на десять, пела в церковном хоре. Ездила вместе с мужем каждую субботу в церковь. Мы с ним так много песен знали! А сейчас память уже подводит. Хорошо, что все в тетради моей записано. Иногда я сажусь в кресло у окна, открываю тетрадь и пою себе тихонько. Все вспоминаю о прошлых днях…

Она вздыхает, продолжая держать в руках кружку.

– Тебе Артемушка рассказывал о моем муже?

– Немного, – скромно отвечает на вопрос, стараясь не думать о том дне, чтобы не засмущаться еще больше.

Лицо бабушки светлеет.

– Рассказывал, – проговаривает с придыханием и ставит кружку на стул, – я думала, он не скажет. Это… тяжелая тема в нашей семье. Мой муж, Леонид Аркадьевич, был для нас всем. Только благодаря ему в семье процветала любовь. А после его смерти все разрушилось. Но, если Бог того захотел, значит так было необходимо. Пути Господни неисповедимы. Спасибо тебе, Ника. За то, что помогаешь моему внуку.

Девочка кротко улыбается, а Марго вдруг подскакивает на месте, перепугав гостью.

– Ой! – встает из-за стола, – у меня же проповедь скоро начнется! Артемушка мне каждую субботу проповедь включает. Говорит, она в реальном времени. То есть, кто-то сейчас где-то говорит, а я вижу его через компьютер в своей комнате. До чего прогресс дошел?! Ладно, пойду будить внучка! А ты кушай! Не стесняйся!

Бабушка быстро ополаскивает кружку и ставит на поднос для стекания, затем выходит из кухни. Ника удивленно хлопает глазами. Она привыкла видеть пожилых людей медленными, да и сама Марго поначалу все делала не торопясь. А сейчас так бодро бегает!

– Сейчас, ба, уже несу!

Сонный голос Артема будоражит Потемкину, как ледяная вода. Девочка припадает к кружке и делает большие глотки, чтобы не разволноваться от встречи с ним. Ей так неловко от того, что она плакала вчера перед ним.

Бабушка Марго тем временем поторапливает внука:

– Давай быстрее! Проповедь вот-вот начнется! Не хочу пропустить ни одного слова! Ника, чтобы ты знал, тоже уже проснулась. На кухне чай пьет.

Сначала слышится испуганный голос парня:

– Уже?! – а после грохот, будто кто-то упал. В следующее мгновение, после быстрых шагов, в проеме кухни появляется Артём. Лохматые волосы, помятая футболка, клетчатые ночные штаны и сонный взгляд.

– Доброе утро, – говорит он, часто моргая, – подождешь немного? Я сейчас! Быстро!

Вся тревожность сменяется весельем. Ника глядит на него сонного и не может сдержать улыбки.

– Доброе, – говорит ему и кивает, – хорошо, подожду!

Блеснув белыми зубами в улыбке, парень исчезает. И пока его нет, Ника пьет небольшими глотками слегка остывший чай и смотрит, как за окном сверкает снег. Тут к окошку подлетает желтая синичка и цепляется за раму тонкими лапками.

– Привет, синичка, – тихо здоровается с ней девочка.

Небольшая птичка наклоняет голову и ближе придвигается к окну. Моргает черным, как бусинка, глазиком.

– Ты меня понимаешь? – удивляется та, поставив кружку на стол.

Синичка поворачивает голову другим глазом и вновь моргает. Будто и правда понимает ее.

– Кто понимает? – на кухню заходит Артем.

Потемкина переводит на него свой взгляд, а потом обратно в окно. От синички и след простыл.

– Никто, – бормочет ему, вглядываясь в падающий снег.

«Может она на ветке где-то сидит?»

Она отвлекается от окна и смотрит на Артема. Он недолго стоит в проеме, наблюдая за ней, после чего подходит. Наклоняется, так, чтобы их глаза были на одном уровне. Недолго смотрит ей в глаза. Ника ежится от его взгляда. Сразу вспоминает вечер и чувствует в животе неприятный узел. Но тут парень кладет свою руку ей на голову, притягивается и замирает губами на ее лбу. Теплота и мурашки роем пробегают по всему телу. Девочка прикрывает глаза, а в следующую секунду, сама себя не контролируя, тянет к нему руки и обнимает за шею, поднявшись со стула. Его сильные руки тут же обвиваются вокруг ее талии и прижимают к крепкой груди.

Вот такое утро, она хотела бы всегда.

– Я тоже рад видеть тебя ранним утром у себя на кухне, – тихо смеется Сафронов и отпускает ее.

Девочка садится обратно, покраснев до невозможности, а парень тем временем смотрит на стол и протягивает:

– Ммм… чай с апельсином и пицца с утра… Вкуснотища!

Затем подходит к подвесному шкафу и берет себе кружку.

– Давно не спишь? – спрашивает, подойдя обратно к столу.

– Где-то полчаса, – признается та, только выровняв свое дыхание.

– А чего меня не разбудила? Бабушка тебя тут, наверное, вопросами завалила?

На это Ника весело проговаривает:

– Нет. Мы немного успели поговорить. В основном говорила она. А я слушала. Тебя не разбудила потому, что не хотела мешать спать.

Артем усмехается, пока накладывает в чай сахар.

– Я настолько люблю спать, что никогда не высыпаюсь. Даже сейчас, я бы включил бабушке проповедь и завалился обратно спать. Никогда не бойся меня будить.

– Ты можешь пойти спать, – предлагает та сразу же.

– Не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой в этом доме, – он садится рядом с ней и подмигивает, – Ради тебя я лучше пожертвую сном. Тебе еще долить чая?

– Я уже попила, – девочка показывает пустую кружку, пока в груди бешено колотится сердце.

Брови парня хмурятся, образуя между собой складку.