Текст книги "Дочь магистра Пламенных Чаш"

Они спустились к сводчатому проходу, освещенному масляными лампами. Здесь было особо противно – воняло отбросами, мокрой от мочи соломой. Из-за решеток угрюмо и недобро блестели глаза заключенных, одетых в рваное тряпье, едва прикрывавшее тощие тела. Кто-то бормотал невнятно, лохматый старик, вжавшись в железные прутья, тянул со стоном длинные, похожие на сухие ветви руки.

– Вишь как? Есть у нас еще и подвалы. Там хуже. Плохо там, – приговаривал тюремщик, позвякивая ключами. – Тебя мы как королеву держали. Так что цени и помни.

– Ценю. В двести сальдов, которые вы у меня отобрали. Куда теперь? – Астра остановилась у лестницы, круто сходящей вниз. Справа тянулся в темноту еще один проход, рядом была оббитая железом дверь.

– Сюда, – он отпер замок и сдернул засов. – Люди тебя ждут посланные.

Он выпустил ее во двор, освещенный луной, и провел к воротам, охранявшимся нарядом кирасиров. Что-то сказал им, и те засуетились. Скоро, отворяясь, заскрипела калитка. От волнения Астра почувствовала жар, подступивший к щекам и груди, ночной воздух стал тягучим и пьяным. Она представила, что там, за крепкими высокими воротами стоит Голаф или милый олен Трим, и тогда она, бросившись навстречу им, не сможет сдержать слез.

– Пожалуйста, уважаемые, – тюремщик легонько подтолкнул мэги к незнакомым мужчинам, лица которых в темноте трудно было разглядеть. – Она? Передаю в самом лучшем ее виде.

– Она. Госпожа Пэй, – один из встречавших, одетый в коричневый сюртук, довольно кивнул.

– Кто вас послал? Давпер? – догадалась Астра, заметив татуировку трилистника на руке одного из них. – Я не пойду с вами! – она попятилась к наблюдавшим за странной сценой стражам. – Я не пойду! Суда лживого буду ждать здесь!

– Не противьтесь, госпожа. У нас приказ вас доставить куда следует, – Григор решительно шагнул в крепостной двор. – И мы это сделаем!

– Так что прошу, – мужчина в коричневом сюртуке указал на шлюпку, качавшуюся у берега в блеклом свете луны.

– Нет! – Астра рванулась из твердых объятий боцмана, но ему на помощь пришел тюремщик и матрос из команды Мораса.

– Хорошо же, гады шетовы! – застонала она. – Руки прочь! Сама пойду! Только вам всем хуже будет.

От ворот до шлюпки было не более двухсот шагов по крутой тропе между камней, сходившей зигзагом вниз. Астра подумала, что на повороте она может оттолкнуть боцмана, добежать до уступа и прыгнуть в море. Конечно, далеко ей не уплыть – противоположный берег был слишком далеко, и пираты легко догонят ее на лодке, но лучше утонуть, захлебнуться в горькой воде, чем трусливо отказаться от попытки обрести свободу.

– Не вздумай, – Григор будто прочитал ее мысли: едва она замедлила шаг, повернулся и поймал мэги за руку.

Остаток пути он держал ее за рукав платья, в другой руке с ясным намеком покручивал прочную пеньковую веревку.

Астру усадили на заднюю скамейку, гребцы схватились за весла, и шлюпка взяла курс к гавани Ланерии, освещенной огоньками на кораблях, мерцавшими у доков кострами и множеством окон, оживших в этот час припортовых заведений. С хлюпами била в борт мелкая волна, звезды качались вокруг гаснущими, вспыхивающими искрами – неверными, призрачными знаками неба. За отмелью с пирамидой маяка виднелась цепь рифов, отороченная седой гривой пены.

– Зря ты, госпожа, против нашего хозяина так. Он совсем не дурной человек. Кто к нему по-доброму, от него добро тоже получает, – заметил боцман, все еще покручивая веревку и глядя исподлобья на пленницу. – Советую, проси прощения у него. Покайся по-женски, и он смягчиться. Мучиться у нас совсем не будешь.

– Ах, сердечно благодарю, – с презрительной усмешкой Астра кивнула ему. – Вы так заботливы, господин пират. Как отец родной. Я сделаю, ровно так, как вы велите. Обязательно покаюсь… Когда проклятая душа его в пекло Некрона извергнется!

В этот момент лодку сильно качнуло, и гребцы разом опустили весла, озираясь на волны за бортом.

– Амфитрита! – привстав, с благоговением произнес матрос.

Вынырнув из волн, посеребренных луной, морская дева звонко рассмеялась.

– Дурная какая-то, – Григор тоже привстал, хватаясь за борт.

– Мэги Пэй, тебе не страшно? – Бирессиа ловко кувыркнувшись, подплыла ближе. – Не страшно? Ведь лодка маленькая, может перевернуться сейчас. Точно так, как мое счастье из-за тебя.

– Пожалуйста, сделай это! Я не боюсь! – крикнула Астра, увидев еще несколько быстрых тел, мелькнувших у поверхности воды.

Бирессиа не ответила, нырнула, и тут же лодку качнуло так, что вставший матрос едва устоял на ногах.

– Сильнее! – Астра вскочила, наступая ногой на борт.

– Мэги держите! О, Герм-отец! – взмолился боцман, увидев рядом головы двух амфитрит. – Бейте, отгоняйте их веслами! – заорал он, только гребцы не успели ничего предпринять – следующий мощный толчок перевернул шлюпку.

Оказавшись в воде, Астра сразу нырнула, отплывая дальше от опрокинувшегося суденышка и, вопящих проклятия, прислужников Давпера. Платье липло к телу, сковывало движения. Всплыв, чтобы глотнуть воздуха, оглядеться, мэги смахнула мокрые волосы с лица и вдруг почувствовала, как кто-то схватил ее за ногу, резко потащил ко дну. Не оставалось сомнений, что это была проделка Бирессии – ее безумная, необъяснимая ничем месть. Астра забилась отчаянно, изо всех сил, изогнулась, стараясь отцепить ее руки или схватить амфитриту за волосы, но морская дева была слишком ловкой в родной стихии, тянула свою жертву все ниже и ниже. Черная, холодная вода судорожной болью сжимала грудь, кровь стучала в висках, тело коченело от страха. Когда Астра подумала, что гибель уже неизбежна – нужно лишь открыть рот, впустить смерть, стиснувшую горло, то амфитрита почему-то оставила ее. Следом мэги схватили другие руки и через несколько мгновений вынесли на поверхность. Давясь солеными брызгами, она жадно вдыхала воздух. В груди что-то клокотало, хрипело, и сердце рвалось на части.

– Хранит тебя Эриса, прекрасная мэги, – услышала она голос, похожий на плеск воды, открыв глаза, увидела перед собой лицо молодого амфитриона.

– Все хорошо, – продолжил он, легко придерживая ее. – Прости мою безумную подругу.

– Шет ее епть, – Астра дернулась и закашлялась, снова чуть не хлебнув воды.

– Ну, держись за меня, – он повернулся, переложив ее руки на свои плечи. – Крепче держись.

Амфитрион шумно выдохнул и поплыл, рассекая волны, словно быстрый дельфин.

– Прошу тебя, к берегу! – Астра прижалась к его сильному, изгибающемуся с рыбьей грацией телу.

Сзади слышался смех амфитрит, всплески и вопли команды перевернутой шлюпки.

До западной оконечности бухты было пять-шесть лиг. Амфитрион плыл без остановки, и менее чем через четверть часа они достигли скал, тянувшихся от маяка к ланерийскому порту. Лишь когда Астра выбралась на берег, стала твердо на омытые морем камни, чувство счастливейшего освобождения охватило ее, словно настигшая вдруг волна радостной, кипящей стихии.

– О, Рена Светлейшая! Эриса Властительница! Слава! Слава вам! – вскричала она, повернувшись к морю и вскинув руки. – И тебе спасибо, добрейший амфитрион! Точно быть бы мне на дне или Давпер меня сейчас терзал, что не лучше смерти! Как твое имя?

– Коралисс. Я думал, ты его знаешь, Астра Пэй, – он проворно выбрался из воды, стал с ней рядом.

– Коралисс… – Астра вспомнила пьяный бред Бирессии на палубе корабля и теперь внимательнее рассматривала своего спасителя, казавшегося в лунном свете серебряной статуей прекрасного морского бога. – Да, Коралисс, откуда-то знаю. А вы, получается, перевернули лодку неслучайно и не ради забавы?

– Мы хотели тебе помочь. Ведь Вода тоже знает. Почти все. Я слышал твои моления в той башне, – амфитрион повернулся к Гарунской крепости, видневшейся темным силуэтом у выхода из бухты. – И слышал разговоры пиратов.

– Да, Вода знает – древняя мудрость атрийцев. Тогда, может быть, ты скажешь, что-нибудь и об Голафе Брисе? – с надеждой спросила Астра.

– Он остановился в таверне «Полная чаша». Где-то недалеко от пристани.

– И сейчас он там? Так, Коралисс? – в нетерпении мэги встряхнула его за руку. – Мне нужно его скорее увидеть.

– Лучше не ходить в город сейчас. Твои недруги, будут искать тебя по улицам, любым заметным местам. И мокрая одежда сразу выдаст. А еще мне нужно с тобой поговорить… – он на миг замолчал, отведя взгляд, потом уточнил: – Разговор о либийском храме на Карбосе. Я знаю, что ты окажешься там уже скоро. Еще знаю, что только ты сумеешь помочь нашему маленькому народу. Хочу попросить кое о чем, прекраснейшая из земных.

– Так говори, Коралисс. Я твоя должница, – согласилась Астра, упоминание о храме на Карбосе сразу заинтересовало ее.

– А ты, пока я буду рассказывать, можешь высушить платье. Повесь его на ту ветку, – он указал на кусты тамариска, темневшие на невысоком уступе.

– Хорошая мысль. Только для этого мне придется раздеться перед молодым амфитрионом, который меня и без того смущает, – она усмехнулась и развязала шнуровку, сходящую от ворота к груди.

– Когда я был маленький, я думал, что вы одеваетесь, чтобы больше отличаться друг на друга. А, оказывается, от смущения.

– Нет, мы носим одежду потому, что она красивая. Иногда красивая. Отвернись, – подняв край юбки, Астра шутя и чуть сердито топнула ногой. – Иди лучше в море.

Когда Коралисс исчез в волнах с тихим шлепком, она расстегнула пояс и освободилась от тяжелого, пристававшего, словно чужая кожа, платья. Повесила его на куст и, оставив там же нижнюю рубашку, спрыгнула в воду.

– Коралисс! – негромко позвала мэги, оглядывая медленные волны, игравшие лунными бликами.

Амфитрион вынырнул рядом, обдав ее мелкими брызгами.

– Хочешь, поплывем пиратскому кораблю? Можем подслушать, как бесятся твои недруги, – предложил он.

– Нет уж. Я сегодня наплавалась на две жизни вперед. Рассказывай о либийском храме, – Астра приблизилась к нему и остановилась, когда вода накрыла плечи. – Ты знаешь, для чего там Давперу девушки с именами на «А»?

– Они станут невестами. Невестами Аасфира, – улыбка сошла с его губ, он смахнул капли обильно стекавшие по лицу.

– Невестами? Морского змея, которому поклоняются служители храма? – изумилась мэги.

– Раз в шесть месяцев в дни полнолуния одна из них. Только это жестокая свадьба: жрецы привязывают девушку возле ступеней, спускающихся в воду, и Аасфир забирает ее, чтобы растерзать у них на глазах или окрасить ее кровью море. Поплыли к рифам, там сейчас хорошо, идет теплый прибой, – амфитрион протянул ей руку, оттолкнувшись от дна, Астра схватилась за его перепончатую ладонь.

– Если знаешь, Аасфир – сын Абопа, черного змеетелого бога либийцев, который живет далеко за Океаном и ест солнце по ночам. Аасфиру много тысяч лет, и все это время длится кровавый обряд его слуг, – продолжил он.

Они плыли навстречу прибою, набегавшему теплыми струями, шумевшему в прибрежных скалах и на отмели. Коралисс рассказывал все известное ему про мрачный храм на Карбосе, потом заговорил о бедах, которые причинял Аасфир морскому народу, возвращаясь к атрийским островам и устраивая жестокую охоту возле подводного города. Почти каждый день чудовище пожирало кого-нибудь из амфитритов, появляясь неожиданно, словно стремительное жало смерти. Их маленькое воинство, вооруженное хилыми копьями и костяными мечами было бессильно против гигантского змея, прочную кожу которого не могла повредить даже острая, твердейшая сталь. Магией морских людей, целиком подчиненной Стихии Воды, изредка удавалось его обмануть иллюзией или усыпить на время, чтобы дать возможность скрыться амфитритам в глубоких подводных пещерах, только в этом была слабая помощь в борьбе с неуязвимым сыном либийского бога.

Усевшись на скальный выступ, Астра долго молчала, глядя черно-серебряную цепь рифов, после рассказа Коралисса похожую на затаившееся тело Аасфира. Луна взошла высоко, сверкая, как лезвие кривого клинка корсаров. От этого света было неуютно, зябко, лишь теплое течение приятно ласкало ноги.

– Так что ты хочешь, Коралисс? Чтобы я убила самого сына Абопа? – спросила она, отгребая рукой таявшую быстро пену. – Даже если бы мне по силам было такое, то Пожирающий Солнце мне бы этого не простил.

– Тебе по силам. Вода говорит, что ты – великая мэги. Ты справишься, если только очень захочешь. А наш маленький морской народ, число которого становится все меньше, будет благодарен тебе до конца дней. И я стану твоим верным слугой, – он спустился ниже и положил голову ей на колени. – Пожалуйста, мэги Астра…

– Даже не представляю, как это сделать. Сам подумай: что мои заклятия против огромного морского гада? Но помочь я вам хочу. Тем более, я – твоя должница, – она погладила его волосы и мягкий гребень на спине. – А мэги Астра умеет дружить и помнит добро.

– Знаю, Аасфира можно победить на суше. В храме на Карбосе он выйдет за жертвой из воды, только вот чем его можно победить, я не знаю. Уверен, что ты придумаешь что-нибудь. Эти маленькие, нежные руки сильнее волшебства мрачного бога, – он прижался щекой к ее ладони, думая, что очень скоро в нее вернется сила, о которой шептали знаки Воды.

– Обещаю сделать, что смогу, Коралисс. Обещаю. Плывем к берегу, – Астра спустилась, держась за выступ рифа.

– Мне хотелось бы быть с тобой до утра. Знаешь, какой красивый в море рассвет? – Коралисс подхватил ее и повернул к себе.

– Меня ждет Голаф Брис, – мэги отстранилась слегка и, не удержавшись на скользком камне, снова прижалась к нему. – Ждет Голаф. Хотя, шет пополам, он меня ждет! Может быть, он обо мне уже забыл.

– У тебя очень теплое тело, словно южное солнце. И в твоих глазах солнце, даже ночью, – амфитрион изогнулся и поцеловал ее в губы.

– Коралисс! Не смей так! – она всплеснула руками, поднимая высоко брызги.

– Тебя это обидело?

– Нет, – Астра положила голову ему на плечо и провела ладонью по спине с гребнем, тугой и гладкой, как у дельфина. – Меня никогда не целовали амфитрионы. И еще я не хочу, чтобы меня утопила Бирессиа. Пожалуйста, поплыли к берегу.

Добравшись вскоре скал возле маяка, Астра одела еще влажное по краям платье и попрощалась с Коралиссом.

– Выше за кустом накидка лежит. Накройся ею, чтобы тебя не узнал кто из недругов, – сказал напоследок амфитрион. – Хранит тебя Властительница! И будет во всем удача! – добавил он, теперь почему-то робко коснулся губами ее щеки.

Накидка, которую предложил Коралисс, оказалась куском шерстяной, рваной ткани, обтрепанной до длинных махров, служившей, наверное, подстилкой какому-то нищему. Но и такой незавидной обновкой Астра пренебрегать не стала – она замерзла после ночного купания, да и опасаться глаз пиратского братства из горького опыта ей было не лишним. Укутавшись с головой в накидку, мэги направилась мигавшему огнями порту. Уже на исходе часа Змеи, не доходя до Коралловой площади, она отыскала «Полную чашу». Перед таверной жизнь еще не замерла: под фонарями стояла пара повозок, у входа весело болтали несколько девок и растомленных вином постояльцев.

Астра поднялась в гостиную и спросила у молодой прислуги о рейнджере, описав его не особо приметную внешность.

– Там. Там такой сидит, – кивнув на ступени, сходящие в кабак, уверенно сказала ланерийка. – До сих пор сидит. Не со вчера как бы.

Спустившись по лестнице в зал с грубо-каменными стенами и десятком столов, мэги остановилась за деревянной колонной в тени, оглядывая кутежников, сгрудившихся над игральной доской. Две хмельные компании расположились сразу под лестницей и дружно звенели посудой. Старик, подняв тяжелую чашу, говорил что-то пламенно, его, открыв рты, слушали девушки-подавальщицы и сам высунувшийся из-за стойки трактирщик. Другим милее была песня чьего-то сытого вином горла. Огонь на жаровне еще не погас, его отблески приплясывали на красных, довольных лицах гостей.

Пройдя дальше, мэги увидела Голафа. Он сидел за столом, заставленным наполовину грязной посудой. Напротив него из-за перевернутого кувшина выглядывало бородатое существо, похожее на изрядно потрепанного эклектика Берната Холига. Это соседство только в первый миг удивило Астру, она двинулась к ним и остановилась в нескольких шагах перед рейнджером.

– Чего еще? – спросил Брис, лениво подняв взгляд от стола. – Не в настроении я, девонька. Ты завтра это… Давай завтра?

– Скотина нажратая… – выдавила она. В горле стало сухо, Астра схватила кружку с вином из его рук и отпила почти до дна. – Завтра, да?! Мне – завтра?! Так, господин пьяный рейнджер?!

– Госпожа, это ты? – Бернат, выронив ломоть хлеба, прищурился, челюсть его медленно отвисла.

– Нет, это моя разгневанная душа! Глаза протрите, господин коротыш! – мэги сняла накидку с головы и встряхнула волосами.

– Мэги Пэй… мэги Пэй… – дважды повторил Брис, его замутненный попойкой ум не позволял достойно продолжить начатую фразу и рейнджер потянулся на всякий случай к кувшину. – Тебя уже выпустили? Шет… шет… шет… Ты сбежала! – неожиданное прозрение синим отблеском сверкнуло в его глазах, и глиняная ручка кувшина разлетелась в крепком кулаке. – Астра, ты сбежала от них!

– Представь себе! Я думала, Голаф, ты по камешку разберешь державшие меня стены! – опираясь на стол, она наклонилась к нему и произнесла тише, с горечью: – Думала, ты хоть чуть озабочен, как помочь мне! А ты тут все сил да смелости набираешься! Скотина!

– Госпожа! Милая госпожа! – Бернат вскочил, оттолкнув скамейку, и, схватив руку мэги, прижал ее к губам. – Мы уже третий день думаем! Только о тебе! Герм свидетель! Пьем исключительно от горя! И все время думаем! Мы бы уже по камешку, госпожа! Стены и остров тот! Не пожалел бы костей своих! Мы хотели так! – искренне воскликнул он, взгляд его окончательно протрезвел, и эклектик с еще большим воодушевлением заговорил дальше: – Только олен Трим вмешался. К добру или худу, вмешался, пообещал, что судом честным все решит. Он свидетелей нашел из наряда ночных стражей, которые видели, как тебя в то утро из «Раковины» волокли. Еще каких-то полезных людей нашел! Госпожа! Олен Трим нас остановил! Убеждал, что все будет по чести и закону!

– Дорогая, клянусь тебе! Клянусь, ни минуты не забывали! – Голаф тоже вскочил, поднял и нервно отставил кувшин. – Я хотел убить его. Давпера… Еще вчера была возможность. И твоего хлыща Трима, – он шагнул к мэги, остановился в нерешительности, разглядывая ее лицо и глаза, окрашенные медным светом лампы.

– Что стоишь, мерзкий франкиец? – Астра смяла край накидки, в которой стало неуютно и душно, разжав пальцы, уронила ее на пол. – Поцелуй меня, что ли…

– Если позволишь, моя дорогая мэги, – рейнджер улыбнулся, осторожно обнял ее за талию, заглядывая долго в глаза, видел, как в них вздрагивали, распускались золотистые лепестки. Потом припал к ее губам, нежно и жадно.

– Голаф! – вырвавшись на миг, Астра прихлопнула кулаками по его спине. – На нас смотрят, Голаф!

На них действительно смотрели со всех сторон. Даже чья-то пьяная долгая песня повисла и оборвалась на неожиданной ноте.

– Хозяин! Два кувшина вина! Лучшего! – махнув трактирщику, вдохновенно воскликнул Бернат Холиг.

Оставаться в таверне Астре, впрочем, как и эклектику Холигу было опасным – подручные Давпера или стражи могли легко отыскать их здесь и в любом публичном заведении Ланерии. Именно поэтому Ренайт Трим, пожаловавший рано утром, настоял, чтобы они перебрались в его пустующий домик на окраине, возле Высоких садов. После недолгих уговоров это показалось разумным даже мэги. С одной стороны ей не терпелось найти способ выплеснуть на пирата гнев, скопившийся за последние дни, подобно черной грозовой туче. С другой, помня о морском чудовище и разговоре с Коралиссом, Астра понимала, что все может разрешиться только на Карбосе. Уже скоро там, на маленьком островке среди моря сойдутся они без всяких свидетелей Закона, Порядка, без добродушных и коварных советчиков, сойдутся, и их рассудит дикая воля богов.

Собрав немногие вещи, прибывшие с «Фарилией» и запасшись алхимическими приспособлениями, необходимость которых Бернат обговорил с Тримом, они втроем переехали в имение олена – небольшой двухэтажный домик с гранитными колоннами у входа, напоминавший древний рохесский храм. Высокие сады, раскинувшиеся по склонам холмов, скрывали их от посторонних глаз. Хотя здесь, за городской стеной посторонних и не было. Бернат с позволения хозяина сразу занял сарай, соседствовавший с пустой конюшней, и собирался начать там опыты с какой-то необычной солью, служившей основой взрывающемуся порошку. Рейнджер и мэги почти целый день бродили по саду, поднимались на южные холмы и смотрели на море, шумевшее в плену светло-серых скал. Отсюда не было видно ланерийской бухты, не было видно кораблей на рейде, «Нага», «Гедона», возможно, поэтому вид на зеленовато-серые волны, ткавшие кружево седой пены, казался так безмятежен и прекрасен. Там, на одном из холмов, устроившись в ложбине, окруженной розовыми цветами клевера, Астра решилась пересказать Голафу об Аасфире, бедах морского народа и обещании данном Коралиссу. Слушая ее, рейнджер мрачнел и злился. Вступить в схватку с чудовищем, о могуществе которого ходили слухи даже в далеком северном Вильсе, ему представлялось безнадежной глупостью. Тем более, памятуя, что в проклятом храме либийцев должна оказаться Анита. Надежда освободить ее до того, как Давпер покинет Ланерию, оставалось все меньше. Когда же Астра, снова вспомнив встречу с Давпером в платяной лавке, предположила, будто Анита находится вместе с пиратами не совсем уж без своей воли, Голаф рассердился еще больше. Они бы, наверное, поссорились, как это случалось не раз, только оглушающий грохот заставил их забыть обо всем и бежать к имению Трима.

Место пугающего происшествия нашлось сразу по облаку бурого дыма, не рассеявшегося еще над кронами мандариновых деревьев.

– Представьте, господин Ренайт, – подняв палец, возбужденно вещал Бернат, – здесь было всего полтора колта порошка. В сравнении с тем, что имеет Давпер, мне удалось увеличить его силу в пять раз! Мора-бора, все на мелкие кусочки.

– Бесспорно, чудесно, господин Холиг. Нет слов! Но это очень опасное изобретение, – олен подошел ближе, заглядывая в глубокую воронку с дымящимися краями. – Пока у Давпера, по вашим подсчетам, есть несколько бочек зелья. Это уже огромная сила. А что если он или люди, подобные ему, завладеют секретом получения этой силы?

– Вот поэтому я секрет держу здесь, – согнув вздернутый еще палец, эклектик постучал себя по лбу. – Только здесь. Я не веду никаких записей. И секрет летающего корабля здесь же, – он повторно стукнул себя по лбу. – Нет ни единого чертежа. Скоро свойство «обманутой ртути» в его машине выродится, а негодяй Свилг не знает, как ее получить вновь. Вот тогда станет ясным, кто построил «Песнь Раи».

– Конечно, ты, наш многоумный коротыш. Ну и напугал ты нас! – рассмеялась Астра, выходя из-за сарая. – Я думала, дом олена Трима постигла участь того пиратского гнездышка. Бах – и стены в пыль!

– Что вы, госпожа Астра, я же пока не причинил вам столько бед, сколько, вспоминаемый так часто, господин Хивс, – пошутил Ренайт и, тщательно отряхнув камзол и штаны, подошел к ней. – Есть некоторые известья, – он стал серьезным, тонкие губы вытянулись в бледную линию. – Недавно я был в суде Архора, и оказалось, что все обвинительные документы против вас непонятным образом исчезли. А соответствующие записи в регистрационных книгах вычеркнуты, как ошибочные.

– Получается, меня более не обвиняют? – несколько удивившись, переспросила Астра.

– Получается так, – кивнул олен.

– Что-то я не пойму, Ренайт, вас это огорчает? – разглядывая внимательно ланерийца, поинтересовался рейнджер.

– Меня это настораживает. При тех свидетельствах, что я собрал, суд все равно был бы на нашей стороне. И есть еще второе известие, – он минуту помедлил и негромко сказал: – Только что «Гедон» вышел из гавани. На нем пять девушек, о которых вы говорили. Их переправили откуда-то шлюпкой перед самым отплытием, и нельзя уже было предпринять ничего. Увы, – олен расстегнул ворот и поправил кожаную перевязь, державшую короткий рохесский меч. – Вы, конечно же, поспешите следом. Я все понимаю, госпожа Пэй и вовсе не собираюсь вас отговаривать. Пойдемте в дом, поговорим за столом, – приглашая жестом, он шагнул на мощенную гранитными плитами дорожку. – Если бы вы только подождали десять дней, я бы тоже отправился на Карбос. Я очень хочу быть рядом с вами, но сейчас у меня крайне серьезные обязательства перед королем.

– Сожалею, Ренайт, но мы не можем ждать десять дней. Мы должны отправиться к острову скорее, – разволновавшись, ответила Астра, ступая следом за ним на террасу.

– Я понимаю. Я знал, что вы так скажите. И уже позаботился кое о чем, – ланериец опустился на табурет и придвинулся к столу. – Завтра, сразу после полудня отплывает почтовый флейт в Хельг-Амо. Я договорился с капитаном, он доставит вас на Карбос и заберет на обратном пути. Этот флейт «Кирида» – очень надежное судно с умелой, хорошо вооруженной командой, которое Давперу, случись что, будет не по зубам. Но как я представлю, что ждет вас на том, забытом всеми богами острове, то совсем теряю покой. Еще больше, госпожа Астра, чем прошлые дни, когда вы томились в Гарунской тюрьме. Лучше бы вы оставались в моем плену, – он грустно улыбнулся, встретившись с мэги взглядом.

– Ваш плен мне приятен, любезный олен. Только у нас нет другого выхода, – Астра взяла абрикос из вазочки и надкусила бархатистую кожицу.

– У нас нет другого выхода, господин Трим, – подтвердил Бернат, потянувшись к лилово-красной бутыли с вином, – кроме как устроить Хивсу самый справедливейший епть-коверть! Так, чтоб башка его в желудок провалилась!

Утром следующего дня Астра и Голаф в сопровождении Ренайта Трима обошли припортовые лавки, запасаясь всякого рода вещами, необходимыми в плавании и для их успешного пребывания на Карбосе. Все это было доставлено в трюм «Кириды», туда же погрузили немалый алхимический арсенал Берната Холига и несколько мешков рохесской соли.

Перед отплытием, когда матросы уже начали отвязывать концы, мэги сошла с господином Тримом на пристань.

– Спасибо за все, милый олен! – прощаясь, сказала она. – Я буду помнить о тебе в море и на Карбосе. А дальше не знаю, что будет…

– Прошу, если сможешь, если каким попутным ветром… хоть когда-нибудь возвращайся сюда! Я тоже буду помнить о тебе всегда! – ответил Ренайт.

– Очень надеюсь, что мы свидимся, – Астра жарко обняла ланерийца и, не дав сказать ему каких-то жгучих, рвущихся с его губ слов, взбежала на палубу.

«Кирида» вышла из гавани. Наполненные ветром паруса понесли ее через Среднее море к Карбосу.