Текст книги "Дочь магистра Пламенных Чаш"

Став за ее спиной, Керлок зашептал заклятия из книги, известной ему наизусть, – Астра повторяла их, чувствуя, как воздух вибрирует звонким магическим звуком, как нити эфира сплетаются в рисунок, вид которого непонятен и страшен.

– Черти руну Ансуз Арк! – крикнул призрак, указывая на слой песка, рассыпанного у головы исполина.

Астра быстро вывела знак прутком.

– Стирай и черти еще! – торопил темный эклектик. – Еще!

Воздух над скелетом сгущался, тускло краснел, словно пьющая кровь некронова тварь.

– Теперь слева руна Тейваз Тар! Спеши! – Керлок метнулся к догоравшему в углу площадки костру.

– И справа! Справа Тейваз Таом! – вскричал он.

Астра подбежала к ровному слою песка, взмахнула заостренным прутиком, выводя мудреный знак. Сзади раздался всплеск. Высокая волна окатила берег, едва не смыв магическую надпись.

– Повторяй за мной! – Керлок был уже рядом с мэги. Он тоже знал, что Аасфир где-то рядом, и зашептал пронзительные слова призыва.

Едва Астра повторила за ним последний звук, облако, сгустившееся над хребтом скелета, стало темно-багровым, вздрогнуло и потекло вниз, просачиваясь сквозь глину, впитываясь в кости, подобно влаги в сухую твердь. Огромный череп голема дернулся, клацнул челюстями, в глазах его затлел кровавый блеск. Астра отпрянула в сторону, озираясь то на море, где среди вздыбившихся волн, быстрой черной струей скользил ее враг, то на ожившее чудом существо, похожее на гору костей.

– Дай ему имя! Подчини его или он убьет тебя! – прошипел Керлок. – Сила слов должна быть выше его силы! Ну!

– Ты – Корган! Теперь – Корган! Вставай! – мэги подбежала к нему, вытянув руку, занявшуюся золотистым свечением. – Шевелись, я говорю!

Вдавливая в землю камни, голем поднялся на лапы с тяжелым скрипом. Его раскрытая пасть нависла низко над хозяйкой и дохнула мертвым ветром. Отсвет в глазах стал ярче, словно там вспыхнули осколки звезды Маро. Тонкие светящиеся нити прошили все великое тело.

– Теперь идем! Идем, Корган! – Астра, оглянулась – Аасфир, признав своего древнего противника, стремительно плыл к берегу.

– Радуйся, мэги! – Керлок с хохотом взвился над последним догоравшим костром. – Сумеешь справиться, он будет служить тебе, как пес, пока кто-то не переломает его кости так, что в них не останется места духу, – сказал он и, став похожим на дым, полетел к морю, дразня своей неуязвимостью сына Абопа.

– Сюда! Скорее сюда! – отступая к ручью, торопила голема хозяйка.

Аасфир был совсем близко, но здесь нельзя было принимать бой. Сердце больно рвало грудь, и не хватало воздуха, чтобы властно кричать на эту неуклюжую, но могучую тварь.

Глава четырнадцатая
Танец бездушных богов

По узкой тропе между скал, которой обычно Астра поднималась от пещер, Корган не прошел. Им пришлось двигаться в обход, теряя много времени.

Срывая со скрежетом камни, голем взбирался по склону за хозяйкой. После полосы колючих зарослей они выбрались на дорогу. Отсюда, с высоты, было видно, как небо на востоке светлеет жемчужной лентой над черным, разволновавшимся морем.

– За мной, Корган! Быстрее! – поторопила Астра, пускаясь бегом по ухабистому пути, спускавшемуся двумя изгибами к храму.

Звеня цепями и поднимая с обочины пыль, голем переставлял тяжелые лапы, грохотал и скрипел, ломая редкие деревца по пути.

– О, Пэй! Великолепно! – воскликнул Голаф Брис, выходя из кустов магнолии. Он с восторгом глядел на костяное чудище со светящимися глазницами, спускавшееся за мэги. – Такого ужаса и во сне не привидится! Теперь нужно поторопиться. Я думал, вы уже не придете. Разволновался сильно. Бегал к пещере, – заговорил он, отступая с пути неуклюжего голема.

– Мы спешили, как могли. Думаешь, просто управлять горой, взбираясь на другую гору? – не останавливаясь, ответила Астра. – Ты сам поторопись. Беги вперед!

– О-у-у-у! – раздался между утесов вой трубы.

Рейнджер выругался и бросился вниз длинным упругим шагом. Отсюда до храма была пара лиг. Труба взвыла еще раз. Стало слышно, как заскрипели створы Змеиных ворот. На миг наступила тишина. В предрассветных сумерках все вокруг казалось серым: редевшие языки тумана, край моря, видневшийся в прорехе скал, стены с зубчатыми башнями и даже огни не потухших еще факелов. Голаф бежал остаток пути, почти не опасаясь, что его заметят дозорные. Лишь за последним поворотом остановился, прислушиваясь и оглядывая верх стены. Небо быстро светлело. Вдруг тишину порвал истошный вопль женщины: Аасфир подполз к воротам или был на площади у святилища.

«Мастер Бернат! Что медлишь, Бернат?! Мора тебя за ногу! Давай! Давай, коротыш!» – мысленно упрашивал Голаф.

От крика обезумевшей женщины хотелось заткнуть уши. Когда он прерывался, то слышался хор возбужденных голосов за стеной.

«Поджигай же, дурень бородатый!» – рейнджер стиснул кулаки и пополз между кустов травы к дорожке белого порошка. С Бернатом, возможно, случилась беда. Хорошо если только мелочная, ведь его вполне могли обнаружить стражи или сам Аасфир. Ждать более было нельзя. Сзади приближались тяжелые шаги голема, и стрелки на башнях пришли в движение.

– Архор Праведный, помоги мне! – прошептал Брис, щелкнул огнивом и вжался в землю.

Тонкий ручеек огня потек к воротам и превратился в яркую вспышку. Небо содрогнулось от грохота. В воздух взметнулись тяжелые каменные глыбы. Их осколки летели на сотни шагов вокруг.

Астра вскрикнула от болезненного удара крошкой камня в плечо и закрыла лицо. Когда клубы дыма рассеялись, мэги увидела – от прочных ворот и башен не осталось почти ничего. Даже край южной стены разрушился до основания. В оседавшей мгле яростно извивалось черное тело Аасфира.

– Вперед, Корган! – призвала мэги. – Вперед! Там твой враг! – и побежала к широкому рву, заваленному обломками базальта и бревен.

Земля снова содрогнулась от взрыва, отдаленного, но более мощного. Часть скалы, надломилась, поползла вниз, засыпая Змеиную дорогу и тянувшийся в ущелье хвост Аасфира.

До дымящихся руин оставалась сотня шагов. Астра остановилась, сорвала с пояса пузырек с микстурой Гале, припасенный еще в Иальсе, и выпила большими глотками. Сразу закружилась голова, по телу пошел колючий жар. Мэги едва устояла на ногах, шатаясь, отступила в сторону с пути громыхающего по камням голема.

– Что, госпожа Пэй? – с опаской спросил Голаф, появившийся неожиданно рядом, как призрак из мглы.

– Пройдет сейчас, – хватаясь за его руку, выдавила Астра. Зрачки ее расширились. Она ощутила, как эфир становится плотным, наполняя ее стремительной силой.

– Чудно, Брис! – воскликнула мэги и, оттолкнув рейнджера, побежала вслед за големом.

– Берегись стрелков! – успел крикнуть ей франкиец.

Перебравшись через ров, он выхватил лук, упав на одно колено, снял с башни замешкавшегося либийца. Зажав зубами две стрелы, добежал до полуразваленного выступа стены и выстрелили еще. Верх ближней из оставшейся башен уже пылал от сдвоенного фаерболла.

Рейнджер видел, как Корган двинулся к Змею, наклонив по-бычьи костяную голову. Брызгая красно-коричневой кровью, сын Абопа отпрял и навис над грозным противником, не замечая вокруг более никого. В следующее мгновение он обрушился сверху, вгрызаясь зубами в заднюю лапу голема. Захрустела раскрошилась кость. Корган уперся тремя целыми конечностям, сдвигая глыбы базальта, силясь достать врага. Его могучие челюсти сомкнулись на толстом чешуйчатом теле.

Тем временем на террасе абордажники «Гедона» накинулись на растерявшихся вконец либийцев. Выхватив припрятанные мечи и испустив ожесточенный вопль, пираты в короткой схватке смешались с копейщиками.

Давпер и подумать не мог, что атака на храм госпожи Пэй и франкийца окажется столь ошеломляющей. Права была старая Кникия: удачу дарила ему сама Рена. Горстка стражей мигом полегла под ударами кривых клинков, не успев даже понять происходящее. На полу валялись круглые плетеные щиты, копья. Надломленное древко одного еще сжимали отрубленные пальцы. Бот ревел, жаждая больше крови, и вспарывал воздух мечом перед толпой жрецов. Отчаявшиеся слуги Абопа прыгали вниз, на площадь, где костяное чудовище сцепилось с гигантским змеем, прыгали и разбивались насмерть, или корчились, вопя молитвы своим темным богам.

Схватив Хемихеха за шею, вдавив острие меча в его бок, Давпер проговорил:

– Веди к сокровищнице, почтеннейший. Поторапливайся! Сейчас только карта Кара-Маат может сделать меня добрым!

– Еще мудрый Нагсаф говорил: «Не верь северянам. А сможешь, убей их», – верховный жрец оглядел двор, полыхавший пламенем колдуньи, залитый кровью сына великого бога. Оглядел красные трупы верных служителей Абопа, опустил взгляд – по животу тоже текла кровь. Схватив руку северянина, Хемихех вонзил в себя меч.

– Как трагично!.. Идемте, Морас, – Хивс повернул к лестнице. – Мы сами найдем все.

Пираты направились в глубь святилища, не подозревая, что в подземелье их ждет более тяжкое сражение.

Стелившийся по морю и прибрежным низинам туман развеялся. Стало совсем светло. Площадь перед храмом, заваленная обломками башен, казалась грязно-багровой от крови Аасфира. Змей корчился от ран, нанесенных взрывами, осколками камней и острыми клыками голема. Корчился, шипел мокрыми, дрожащими ноздрями, но не сдавался. Даже теперь, заваленный с хвоста обрушившейся скалой, теряя кровь, силы, он был быстрее, яростней восставшего из Некрона врага. Черная воля билась в нем тугой пружиной богов. Он изогнулся назад, выждал, пока костяная тварь подтянется ближе на перебитых лапах, и обрушился, ломая ее хребет. Упал еще. И еще раз, не щадя зубы, ставшие давно осколками. Корган лишь клацал челюстями, кусая камни, вгрызаясь в землю, пока сокрушительный удар не оторвал ему череп.

– Крон Хранитель! – выдохнул рейнджер.

Голем был повержен. Его тело, укрепленное неведомой магией, превратилось в груду мертвых костей. Череп скатился в лужу густой крови. Злой отблеск остывал в глазницах.

Астра, сложив вмести ладони, пустила еще один тщетный фаерболл. С хищным ревом пламя опалило морду Аасфира, брызнуло по торчавшим короной шипам. Завоняло паленой кожей и мясом. Змей резко изогнулся к святилищу, которое теперь казалось огромным мертвым склепом. На ступенях лежали мертвые жрецы, с галереи стекали ручейки крови. Будто ошеломленный видом святыни, служившей ему, Аасфир мотнул головой. Могучее тело встрепенулось, пошло волнами, и скалы, державшие его, со скрежетом сдвинулись с места.

– Проклятье Маро! – испугано вскричала Астра. – Он освободится сейчас! Голаф!

– Беги сюда! – Брис в несколько прыжков подлетел к ступеням храма. – Быстрей, мэги! – он подумал, что от гнева Абопова сына их могут спасти лишь стены его же святыни.

– Шет! Шет! – Астра с ужасом смотрела, как черно-лиловое тело вздымается волной и медленно выползает из завала. – Голаф! Отвлеки его! Только на миг отвлеки!

– Идиотка… – пробормотал рейнджер, догадываясь, что Астра не собирается отступать. Он сбежал с лестницы, выкрикивая ругательства, принялся размахивать мечом перед мордой непобедимой твари.

Змей на миг застыл, взирая на дерзкое двуногое существо.

– Мэйро-адако-айс-спиарс! – призвала мэги, быстро формируя в воздухе холодный конус. – Спелл!

Синим жалом в нем сверкнула глыба льда. Астра развела пальцы и со стоном толкнула ее в Аасфира. Змей отпрянул, но мэги предвидела это и смогла направить снаряд точно в цель – ледяное острие вошло в глаз, с хрустом пронзило змеиный мозг. Рейнджер едва успел увернуться от рухнувшей на землю тяжелой головы. Из глазницы на камни брызнула густая слизь. Тело сына Абопа с минуту билось в конвульсиях, разбрасывая камни, и обломки скал в ущелье. Потом затихло. Из разрывов черно-лиловой чешуйчатой кожи сочилась кровь.

Над беспокойным морем показался край солнца.

– Мора-бора! Мора-бора-а! – Бернат просунулся через пролом в стене и, выпучив глаза, качая головой, смотрел на мертвого исполина.

– Это я сделала, господин рейнджер. Согласен? – Астра подошла и слегка толкнула франкийца, до сих пор не пришедшего в себя от потрясения.

– Ты. Используя меня как приманку. Как червячка на крючке, – он тряхнул головой и вогнал в землю клинок.

– Так извини, кто бы лучше мог развлечь этого гаденыша? Ты прямо шут прирожденный! – мэги заметила, что Брис нахмурился и повернулся к эклектику. – Ну, извини, Голаф. Я от радости. От радости, что б его! – она сердито пнула червеподобную бахрому, свисавшую с головы чудовища.

– Мастер Бернат, чего это ты припоздал со своим взрывом? – поинтересовался рейнджер, вытирая об траву испачканный кровью сапог. – Я уже думал, не случилось ли чего.

– Не поверишь, Брис. Фух, – Холиг, кряхтя, присел на камень. – Руки дрожали с перепугу. Как Змея увидел… Вблизи, так вот, шагах в десяти, так все задрожало: и руки, и ноги и потроха. Не мог даже с огнивом справиться.

– Это бывает, – взяв меч, Голаф убрал его в ножны, двинулся к храму, но вдруг замер у треснувшей алтарной плиты.

На ремне, привязанном к железному креплению, висела обрубленная по локоть женская рука, бледная и тонкая, как у Аниты. Ужас колюче прошел по спине франкийца. Он не испытывал подобного даже стоя перед Аасфиром, рискуя быть раздавленным вмиг. «Нет-нет!» – сказал Брис себе. – «Это не может случиться с ней! Она там, в храме. Еще ничего не кончилось. Все, ради чего я здесь, только начинается. Все там!»

– Непонятно, почему в храме оказались пираты? Похоже, как важные гости, – Астра подняла голову к опустевшей галерее. – А они ведь нам очень помогли.

– Или мы им. Идете? – поднявшись на несколько ступеней, франкиец прислушался, поправил моток веревки, выбившейся из-под ремней портупеи, и двинулся к раскрытым дверям.

В переднем зале был полумрак. Свет бледного утра падал из щелевидных окон длинными полосами. Прямо, между ряда колонн на черно-мраморном постаменте возвышался Абоп, глядевший на вошедших глазами из хризолитов. За ним на стене пряталось охряное солнце.

– Голаф, не спеши так! – Астра нагнала его на полукруглой лестнице вниз. – Мне бы отдышаться. Я не смогу даже фаерболл сделать.

– По пути очухаешься, – сказал рейнджер, не останавливаясь. – И тише. Идите на десять шагов позади.

– А мне, господин Брис, дал бы свой лук, – попросил Бернат. – В молодости я стрелял из этой штуки. И попадал, кажется. Не помню куда.

– Т-с-с! – услышав тихие голоса дальше по проходу, Голаф раздраженно глянул на спутников.

Держа ладонь на эфесе меча, ступая осторожно, он дошел до арки и повернул за угол. Пред ним, прижавшись к стене, замерли двое жрецов, придерживавших третьего, который истекал кровью от глубокой раны в животе.

– Анита?! Где моя Анита?! – грозно произнес франкиец, его голос дрогнул, и рука потянулись к шее ближнего служителя Абопа.

Тот не ответил, лишь захрипел, когда сильные пальцы нешуточно сдавили горло.

– Где?! – повторил Брис. Его темные с синевой глаза, стали похожи на осколки ночи.

Жрец, задыхаясь, вцепился в его руку. Другой, обнимавший умиравшего друга, лишь со звериной ненавистью взирал на разгневанного северянина.

– Пусти его, Голаф, – попросила Астра. – Сами найдем. Сами.

Рейнджер брезгливо разжал пальцы, и либиец отскочил в угол, стиснув зубы и сопя.

– Уходите отсюда! Мы не хотим вас убивать, – освобождая им путь, Астра попятилась к двум изваяниям Тода.

Ее слова жрецы приняли так же безмолвно, безрадостно, будто дикие коты – кусок хлеба, но все же, подхватив под руки полумертвого товарища, направились к выходу. Через десяток шагов, один из них обернулся и указал Астре взглядом на проход ведущий направо.

Не дожидаясь пока либийцы скроются с виду, мэги пошла в указанном направлении. Там, в широком, украшенном алебастровой лепкой, коридоре действительно было несколько дверей. Голаф толкнул среднюю, по другую сторону послышался слабый женский всхлип. Засов был без замка и поддался легко. Тусклая лампада освещала комнату с потертой циновкой на полу и широкими полками, укрытыми лохмотьями овчины. У дальней стены, боязливо поджав голые ноги, сидели три девушки.

– Анита… Где искать Аниту? – нахмурившись, Брис разглядывал их худые лица.

Одна мотнула головой и, увидев Астру за спиной незнакомца, немного осмелела:

– Всего ради, не троньте нас, – прошептала она.

– Мы не из шайки Пери и не служим храму. Вам нечего бояться, – обходя Голафа, мэги переступила порог. – Так не видели Аниту?

– Нет же. Она никогда не была с ними, – с чуть скрытым раздражением ответила смуглая черноволосая девушка в разорванной тунике.

– Бернат, помоги им выбраться отсюда. Отведи лучше в пещеру, – рейнджер направился к следующей двери. Она оказалась открыта. За ней находилось два ложа, прикрытых старой вонючей шерстью, и разбросанные на полу миски. Следующие комнаты так же оказались темны и пусты.

– Не бойтесь, – повторила Астра, все еще не верившим в освобождение пленницам Абопа. – Ступайте отсюда. Идите скорее за мастером Холигом. Он проведет вас в безопасное место.

– Госпожа Пэй, не благоразумней ли дождаться вас здесь? – эклектик прислонился к притолоке двери и смял с хрустом бороду. – Мало ли кого мы встретим…

– Никого, кроме мертвых и едва живых от страха жрецов. Если поспешите, – уверенно сказал рейнджер. – А станете тянуть – встретите людей Давпера.

Упоминание недоброго имени Хивса сразу расшевелило недавних невольниц. В полной готовности к бегству, они выскочили из комнаты и столпились перед Бернатом. Только эклектик с сомнением почесывал всклокоченную бороду, пока Голаф не сказал ему:

– Возьми, если думаешь, что эта штука поможет, – он скинул с плеча лук, отстегнул колчан с четырьмя оставшимися стрелами. Миг помедлив, вытащил из сапога небольшой острый нож и протянул девушке в порванной зеленой тунике: – И ты возьми. Вижу, смелая самая.

– Я буду по пути молиться за вас, – пробормотал Бернат. – Только возвращайтесь скорее!

Голаф и Астра почти бегом обошли пустые залы вокруг. На этом ярусе не было никого, кроме двух крупных дымчато-серых кошек. Ближе к спуску в подземелье рейнджер натолкнулся на стражника шевелившегося в луже собственной крови, а у самой лестницы ждало еще менее приятное зрелище. Между звероподобными изваяниями и на ступенях лежало десятка полтора либийцев, посеченных мечами. У некоторых немногим выше незащищенного нагрудником места торчал арбалетный болт, и Голаф, все более мрачнея, оценил мастерский почерк стрелка, служившего пиратам. Нескольких мертвых головорезов Давпера франкиец узнал по шароварам и широким моряцким рубахам с влажными пятнами.

– Всего их было около десяти, – угадывая его мысли, сказала Астра. – Вряд ли больше. Я считала, когда началась свалка на галерее.

– И я считал, – носком сапога Брис повернул одну из голов повязанных банданой. – Получается, осталось не больше пяти. А скорее, меньше. Справимся, Астра Пэй, – он недобро усмехнулся и начал спускаться вниз.

Услышав приближавшиеся голоса, Голаф велел мэги остановиться, сам прошел вперед и спрятался за колонну. Дальше открывался хорошо освещенный проход с рядами пилястр по обе стороны, выложенный полированными плитами известняка. Первым из полумрака дальнего зала, прихрамывая, вышел Морас, за ним следовало двое абордажников «Гедона», тащивших с руганью тяжелый сундук. Голаф выждал, убеждаясь, что пиратов всего трое, и шагнул из тени, обнажив клинок.

Бросив с металлическим грохотом ношу, пираты схватились за оружие.

– Зря вы, господин Брис, – подняв руку, капитан остановил боевой порыв моряков. – При всем уважении к вам… – он не спешил взяться за рукоять верного олмийского меча. – Вам лучше бежать отсюда для вашей же пользы.

– Что с Анитой? – взгляд рейнджера, безжалостный, как лезвие, полосонул по набычившимся противникам.

– Не надо за нее беспокоиться. Она под моей опекой, – спокойно ответил капитан. – С самого первого дня.

– Так вот, Морас, я не испытываю ни к вам, ни к ублюдкам рядом с вами ни капли уважения. Не задумываясь ни на миг, я убью вас всех. Так, как убивал тварей Некрона, нарушивших добрый порядок нашего мира. Как убивал без капли сострадания негодяев, грабивших у взгорий Анраса честных людей, насиловавших женщин. Я убью вас. За все страдания, которые вы доставили другим людям и лично мне, – он сделал шаг, держа острие меча на уровни груди Мораса. – Но сначала вы ответите, где Давпер и моя сестра.

– Ты нас сильно напугал, франкиец, – бородатый пират показал поломанные желтые зубы. – Твоя сестра – теперь наша сестра. Она – олена Пери!

– Где она, мразь?! – Голаф дернул клинком в его сторону.

– Кэп, я не вынесу этого! – скалившийся абордажник ударил косо сверху, ожидая, что лезвие войдет в шею рейнджера, но тот уклонился, взмахом ноги послал капитана к стене и вскинул свой меч, парируя второй удар.

Мэги, давно ожидавшая такого итога разговора, мгновенно отпустила фаерболл. Шар пламени угодило прямо в лицо бородачу, сжигая его пышную растительность, ослепляя, окатывая волной горячей боли.

– Астра, не лезь! – выкрикнул Голаф, его клинок пел от звонкой встречи со сталью врага, сыпал искрами и метался в воздухе с неуловимой для глаз быстротой.

Оба абордажника оказались хорошими бойцами, бесстрашными и верткими, однако, раньше, чем Морас вскочил на ноги и попытался занять место в ряду немногочисленной команды «Гедона», бородатый пират охнул и схватился за широко распоротый живот.

– Гринх грязный, гы-р… – выдавил он, хватая ртом застывший воздух, – я тебя… гр… – и повалился наземь, выпуская содержимое желудка меж окровавленных пальцев.

Морас и второй пират застыли на мгновение. Голаф перехватил меч лезвием к локтю. Теперь со стороны казалось, что он безоружен, уязвим для первой же смелой атаки. Но в этом была только обманчивая видимость, на которую покупались слишком самоуверенные или глупые, а осторожные терялись на миг, который им так же стоил жизни. Исторгнув грозный вопль, абордажник бросился вперед, полосуя воздух кривым мечом. Подпуская его на шаг, Голаф повернулся в пол-оборота, одновременно вскидывая согнутую руку – жало клинка, ставшее продолжением локтя, с хрустом вошло в толстую шею. Вопль оборвался. Выронив оружие, пират сползал по стене. Из рассеченного горла текла кровь, с отвратительным звуком вздувались, лопались красные пузыри.

Рейнджер почувствовал, что Астра стоит слишком близко за его спиной. Это снижало возможность маневра, а Морас, судя по всему, был непредсказуем в бою, и сколько же осмотрителен. И еще Голаф подумал, что капитан по каким-то смутным причинам не готов сойтись с ним решительно насмерть, как лежавшие возле его ног подонки. В этом не было трусости, и не было подобия благородства. «И это ничего не меняет», – решил для себя Брис, напал, обманчиво целя в грудь прикрытую складками кружевного ворота. Капитан, отскочил к пилястре, уклонился от замаха слева и, споткнувшись об сундук, потерял равновесие. Жалобно пискнул металл, украшенное серебром оружие Мораса отлетело к стене, сам он рухнул на пол.

– Вы такой же негодяй, как и все они. Мне плевать на ваши лживо-благородные манеры, кэп, – рейнджер нажал острием клинка на выпиравший кадык – по белому вороту потекла красная струйка.

Астра остановилась рядом, глядя на лицо капитана «Гедона», почти бесстрастное, лишь морщина, изгибавшаяся от носа к бледным губам, стала глубже. Мэги вспомнила, как он однажды спас ее от разгневанной шайки Варгиевых воров, и тихонько тронула франкийца за рукав.

– Голаф, оставь его! – раздался из темноты женский голос. – Оставь, или я выстрелю, – нацелив арбалет в Астру, Анита приблизилась на несколько шагов. – Прошу тебя! Знаешь же, не промахнусь!

– Ты?! Ты свихнулась, Ани! Опусти арбалет и иди сюда! – он убрал клинок в сторону.

Морас, упираясь локтями, отполз назад.

– Голаф, уходите отсюда. Просто уходите. Мы не будем преследовать вас. Я обещаю, и капитан это подтвердит, – строго сказала Анита.

– Шетова дрянь! – Брис уже разглядел две или три фигуры появившихся из полумрака за сестрой. Почти сразу он узнал по походке Давпера. – Астра! В сторону! – крикнул он, сам, прикрывая мэги от возможного выстрела, двинулся вперед.

О Морасе следовало забыть на миг. Сейчас рейнджер был готов схватить Аниту за волосы и тянуть за собой. Он сделал всего два шага, поравнявшись с продолжавшим тихо отползать капитаном, когда плиты под ногами дрогнули и резко ушли вниз. Сзади вскрикнула Астра. Царапая со скрежетом камень, пополз сундук. Голаф видел, как Анита, выронив арбалет, с испуганным лицом метнулась к ним, видел спешащего следом Давпера и кого-то еще. Сам успел лишь дотянуться до верхнего края предательски повернувшейся плиты, схватился левой рукой, правой по-прежнему надежно сжимал меч. Капитан «Гедона» повис рядом с ним, шаркая носками ботфортов о стену ямы. Подбежав к провалу, Анита опустилась на колени, наклонилась над цеплявшимися за выступ пола мужчинами.

– Помоги, Ани! Скорее! – прикрикнул Голаф.

Он так и не решился освободить вторую руку, бросив меч, – Давпер был рядом, и это означало, что кто-то из них должен умереть. Без оружия надежды остаться в живых у рейнджера было значительно меньше.

– Ани! – свирепея, прохрипел он.

Анита наклонилась ниже, уперлась в угол пилястры и протянула ладонь капитану.

– Шлюха собачья! – франкиец спрыгнул вниз, едва не свалившись на Астру. Под каблуками захрустели старые человечьи кости.

– Что ж так не вежливо с сестрой, господин Брис? – Давпер остановился у края колодца и убрал за пояс кинжал. Теперь было видно, что гилен Пери ранен. Он придерживал локтем лоскуты разорванного бордового камзола, из широкой прорехи в дорогом бархате выглядывала мокрая от крови сорочка.

– Невежливо. Она может такое не простить, – морщась, проговорил Хивс.

– Ты не понимаешь, Голаф. Ничего не понял с Рохеса! Я люблю этого человека! – не отпуская руки капитана, Анита отвела в сторону синие блестящие глаза. Морас обнял ее, что-то шепнув на ухо.

– Как трогательно! – Хивс усмехнулся половиной рта. – Только любовь и смерть правят миром, все остальное – их тень. Я вас люблю, мэги Пэй. Вы убедитесь в этом сегодня же вечером. Или раньше того.

– Отгрызи свинячий гринх! – Астра вскинула руку. С пальцев сорвался яркий голубой разряд, но Давпер проворно отскочил к стене.

– Позвольте угомонить, господин Хивс? – словно не ощущая боли от ран, полученных в схватке на лестнице, Бот навис над колодцем, взирая на мэги с диким торжеством. – Давайте, я франкийца с арбалета пришибу и ее за уши вытащу? – предложил он, однако тут же, повернувшись к Аните, поправился: – Извините, никак не могу привыкнуть к мысли, что он ваш брат. Сами решайте.

– Госпожа Пэй, не дурите там своей магией, – сказал Давпер, снова заглядывая в яму. – Ведь вы понимаете, что все это бессмысленно. У вас есть один выход: подняться сюда с вашим другом. По одному, разумеется. Мы свяжем вам руки и отведем на корабль. Впрочем, господина Бриса мы можем оставить на берегу. Все зависит только от вашего здравого смысла и желания.

– Спустите веревку, Хивс. Только я не буду давать никаких обещаний, – оценивая высоту стен колодца, рейнджер огляделся, подняв голову.

– Вы, никак, меня за дурака принимаете, – Давпер искренне рассмеялся. – Сначала поднимется мэги. А вы, лишь после того, как мы свяжем ее шаловливые ручки.

– Этого не будет. Мэги поднимется только за мной, – Голаф убрал оружие в ножны и запахнул полу накидки. Сейчас он очень жалел, что отдал Бернату лук. Теперь они с Астрой были беззащитны, и пираты, держа их под прицелом арбалета, имели власть навязать самые гибельные условия.

– Как знаете. По любому вы наши пленники. Не нужно испытывать мое благодушие сегодня. Особенно вам, мэги Астра, – Давпер подошел ближе к краю, достал из-под складок одежды потертый кожаный футляр, вытащил из него свиток. – Я сегодня в чудесном настроении и очень обязан этим вам. Знаете, что это? – он завернул часть пергамента, исписанного по краям древними либийскими знаками.

– Карта города Кэсэфа – Кара-Маат, – догадалась Астра.

– А вы, оказывается, посвящены куда больше, чем можно подумать. Да – Кара-Маат! О, госпожа Астра, вы мне очень помогли, без вашей очаровательной магии, этих прекрасных и разрушительных идей, нам бы трудно было получить этот бесценный свиток. Крайне признателен, госпожа! Крайне! – восторженно глядя на мэги, Хивс отпустил благодарственный поклон. – Вы мне от этого еще более дороги. Теперь даже не знаю, чего я больше желаю – вас или этот дражайший пергамент. Хвала Рене, выбирать не приходится – и то, и другое мое.

– Господин пират, те двое, – Астра кивнула в сторону одного из убитых абордажников, нога которого свисала в колодец, – тоже думали, что им что-то здесь принадлежит. Не отправить ли вас за ними? – она вытянула руку вверх, небольшой фаерболл разорвался, едва не опалив лицо Хивса.

– У вас дурное воспитание, госпожа Пэй. Ну, ничего. Я пришлю с «Гедона» людей за вами. Слышали, Морас? – обходя яму-ловушку, Давпер приблизился к капитану. – Возможно, потребуется сеть и веревочные лестницы. Идемте, не будем терять время.

– Голаф, прости, – Анита наклонилась над краем провалившейся плиты. – Пожалуйста, прости, но у меня не было выбора – ведь ты бы убил его. А я его люблю… Понимаешь? Я вместе с ним. Что бы не говорил господин Хивс, мы с капитаном позаботимся о тебе.

– Пошла вон! – сжав горячие кулаки, рейнджер отвернулся.

Шаги Аниты и пиратов стихли возле лестницы.

Астра молчала, присев на бок перевернутого сундука. Брис, как пойманный зверь, ходил от стены к стене глубокой ямы, опустив низко голову и отшвыривая попадавшиеся под ноги человеческие кости.

– Какой позор! – пробормотал он. – Лучше бы я нашел ее мертвое тело… Архор Праведный, прости меня… Брисы умирали много раз: в болотах Бурга с отравленными стрелами в груди, у Анрасских гор и войнах Двух королей, но никогда никого они не предавали. Тем более друг друга! Если бы был жив отец, он бы проклял ее злыми словами. И меня, за то, что я это допустил.

Голаф прислонился спиной к сырому камню и закрыл глаза. Пришли, подкрались воспоминания давних лет. Будто сейчас он видел окрестности Вильса, Аниту, чумазой девчонкой гонявшейся вместе с собаками за мелким зверьем, видел, как она собирала цветы и спешила порадовать ими мать, видел голубой счастливый блеск в ее глазах и слышал серебристый смех. Вспоминал, как учил стрелять ее из маленького вишневого лука, потом арбалета, и тут же в его памяти возникли тела либийцев пронзенные точным расчетливым выстрелом – на палец выше нагрудника. Теперь эта милая белокурая девочка была с шайкой последних негодяев, она была равна им! Она целовала, ласкала ночами одного из них!

– Олена Пери… – прошептал он, качая головой, ярость, раздиравшая его, стала обжигающе-горькой.