Текст книги "Королева Карибов"

– Спастись одному! Бросить вас!.. – вскричал Корсар. – Никогда!..

– Поторопитесь, капитан! – просил и Ван Штиллер. – Еще есть время…

– Никогда! – повторил Корсар с несокрушимой твердостью. – Я остаюсь с вами. Мы будем защищаться, пока на помощь не подоспеет Граммон.

Глава 22. МЕЖДУ ОГНЕМ И БЕЗДНОЙ

Он уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, когда внезапная мысль остановила его.

– Я чуть было не поступил, как трус! – вскричал он, оборачиваясь к своим людям.

– Как трус? – воскликнул Кармо, удивленно глядя на него.

– Да, Кармо.

– Не понимаю вас, капитан.

– Мы явились сюда с запиской от маркизы де Бермейо. Тем самым мы невольно скомпрометировали ее. Если испанцам удастся схватить нас, а флибустьеры не смогут штурмом взять форт, маркизу погубит эта записка.

– Дьявол, – прошептал Кармо, яростно дергая свою бороду. – Пожалуй, вы правы, капитан.

– Я не могу оставит ее в беде. Это было бы недостойно кавалера ди Вентимилья. Нужно предупредить ее о том, что случилось, чтобы она могла скрыться от мести своих соотечественников.

– Тем более вам нужно уходить, капитан. Вы спасете и маркизу, и самого себя.

– Нет, мое место здесь, среди вас, – решительным тоном прервал его Корсар.

– Ван Штиллер, я поручаю тебе отправиться к маркизе, а затем предупредить Граммона о нашем положении. Ну, быстрее, пока еще есть время.

– Я готов, капитан, – ответил гамбуржец. – Но если испанцы перережут лестницу и сбросят меня в бездну, не моя будет вина, что я не смогу выполнить поручений.

– Мы продержимся, пока ты не спустишься вниз, – сказал Корсар. – Поспеши: время уходит.

Гамбуржец, который привык повиноваться ему без раздумий, быстро перемахнул через край башни, схватился за веревки лестницы и тут же исчез в темноте.

– Когда спустишься, подай сигнал выстрелом из пистолета! – крикнул ему Кармо.

– Ладно, кум, – ответил гамбуржец, поспешно спускавшийся вниз.

– Подготовимся к защите, – сказал Корсар. – Ты, Кармо, встань за кулеврину, а мы с Моко будем защищать мостик.

– Испанцы подходят, капитан, – предупредил Моко. – Я вижу, как они спускаются с бастиона.

– И артиллеристы уже раздувают фитили, – добавил Кармо. – Они готовятся расстрелять нас из пушек, словно тут целое войско. Но здесь темно, и к тому же нас слишком мало, чтобы снаряды могли нас достать.

Испанцы, разбуженные криками часовых, проснулись и тут же схватились за оружие. Решив поначалу, что флибустьеры наступают со стороны западных бастионов, они бросились туда, дав таким образом Корсару и его товарищам выиграть несколько минут.

Разобравшись в конце концов, что речь идет всего лишь о нескольких флибустьерах, комендант форта приказал напасть на платформу восточной башни и захватить смельчаков.

Пятьдесят человек, вооруженных, кто ружьями, а кто алебардами, тут же двинулись к мостику. Артиллеристы направили два орудия в ту сторону, чтобы огнем поддержать наступающую колонну.

Они были так уверены в своем превосходстве над горсткой дерзких смельчаков, что отбросили всякую осторожность. И это было ошибкой с их стороны.

Корсар и Моко заняли позицию у края мостика, укрывшись за углом парапета, в то время как Кармо, один из лучших на «Молниеносном» канониров, навел кулеврину на этот проход.

– Стой! Кто идет? – властно окликнул Корсар подходивших солдат.

– Сдавайтесь! – приказал офицер, который командовал отрядом.

– Это мы предлагаем вам сдаться, – дерзко ответил ему Корсар,

– Вы шутите?

– Не имею такой привычки.

В этот момент с дальнего конца лестницы послышался слабый голос дона Диего:

– Вперед!.. Нападайте на них!.. Это Черный Корсар! Раненный, он не успел еще перебраться через мостик и лежал за каменным выступом в конце его. Дон Диего побуждал их к схватке, но, услышав его слова, солдаты остановились.

– Черный Корсар! – повторяли они с невольным страхом.

Слава этого жестокого морского разбойника была известна во всех испанских колониях в Америке, и, узнав, что перед ними сам непобедимый Корсар, они столпились перед узким проходом, не решаясь напасть или хотя бы двинуться вперед.

Корсар не преминул воспользоваться этим, стремясь внести замешательство в ряды противника и прежде всего выиграть время.

– Вперед, мои храбрецы! – закричал он. – Кармо, бросай двадцать человек на мост! Моко, штурмуй бастион с остальными! Вперед, морские волки!

Кармо мгновенно оценил ситуацию и в подтверждение этих слов тут же грянул своей кулевриной, снеся один из зубцов на ограде и засыпав наступающих обломками кирпича. Напуганные выстрелом и обманутые этими командами, испанцы поспешно отступили, в панике бросившись на бастион. Напрасно Диего Сандорф кричал им:

– Вперед!.. В атаку!.. Их всего четверо! – Никто уже не слушал его.

Секунду спустя внизу на скалах прогремели два пистолетных выстрела.

– Ван Штиллер спустился! – воскликнул Моко.

– А мы достигли своей цели! – веселился Кармо, хохоча, как сумасшедший. – Капитан, мои люди без потерь овладели мостом.

– А мои бастионом, – добавил негр. Внезапно два пушечных выстрела прогремели с последней из западных башен, и два снаряда просвистели над их головой.

– Вот и гостинцы! – воскликнул Кармо, никогда не терявший присутствия духа.

– Но не слишком ли они сладки для нас, черный кум?

– Я едва не скушал один, – отвечал негр.

– Боюсь, что он не пошел бы тебе на пользу.

– Уходим отсюда, – сказал Корсар. – Поищем себе убежище получше.

Не теряя времени, они двинулись к каменной лестнице, в то время как третий снаряд врезался в один из камней платформы, разбив его на куски.

Спустившись на пятьдесят ступеней, флибустьеры оказались в сводчатом помещении с двумя бойницами, защищенными толстыми железными решетками. Одна выходила на море, а другая на двор форта, который находился почти на уровне отверстия.

Дубовая дверь, окованная железными пластинами, закрывалась изнутри на засовы.

– Позаботимся о своем тыле, – пробормотал Кармо. С помощью Моко он с грохотом захлопнул дверь, задвинув два железных засова.

– Порядок. Отсюда они не войдут, – сказал он. – Тут не обойтись без топора.

– Решетки на окнах тоже хороши, – добавил в тон ему Моко.

Корсар обошел помещение кругом, чтобы посмотреть, нет ли здесь еще дверей, но не обнаружил ничего.

– Пожалуй, мы можем продержаться тут до подхода наших, – решил он.

– Наверняка, капитан, – ответил Кармо. – Стены такой толщины, что их и пушкой не прошибешь.

– Но у нас нет ни сухаря, ни глотка воды.

– Ах черт! – воскликнул Кармо, уныло махнув рукой. – Здесь нет ни кладовой, ни погреба, как в Маракайбо. Я настоящий осел, капитан! Каждый раз, попадая в осаду, я даю себе слово впредь набивать карманы съестным, и всякий раз забываю. Но в следующий раз уже не забуду.

– Ты надеешься, что это еще не последняя твоя осада?

– Разумеется, не последняя, капитан. Это уж судьба у нас такая, сидеть осажденными то в домах, то в башнях.

– Утешься, Кармо: провиантмейстеры уже приближаются. Правда, они собираются предложить нам только железные хлеба.

– Я их не люблю – слишком черствые.

– Тогда смотри в оба!

В проеме одной из бойниц было видно, как в противоположном конце двора появились испанцы, тащившие за собой пушку.

– Кажется, мы крупная дичь для них, – заметил Корсар хладнокровно. – Они приготовили весьма внушительный калибр.

Он собирался отойти в угол, когда со стороны лестницы послышались шаги. Яростный удар в дверь, от которого загудела вся башня, раздался вслед за этим.

– Откройте! – кричал чей-то голос. – Откройте, или мы уничтожим вас всех!..

– Сеньор, – ответил Кармо. – Что за тон? Должно быть, вы плохо воспитаны.

– Откройте! – вновь зарычал тот же голос.

– В чем дело? Мы у себя дома, и не хотим, чтобы нам кто-то мешал, будь это хоть сам испанский король.

– Ах вот как! У себя дома?!

– Разумеется. Мы же заплатили за наем сеньору Сандорфу. И заплатили хорошо: двумя дюймами настоящей толедской стали.

– Сдавайтесь!

– Кому? – спросил Черный Корсар.

– Коменданту форта, дону Эстебану де Хоаву.

– Скажите любезному дону Эстебану, что кавалер ди Вентимилья не имеет пока намерения сдаваться.

– Подумайте: нас тут пятьсот человек, – сказал испанец.

– А нас трое, но мы будем биться до последнего.

– Губернатор обещает сохранить вам жизнь.

– Я предпочитаю разыграть ее с вами.

– Вы проиграете.

– Это уж мое дело. А пока оставьте, сеньор, нас в покое.

– Ах так! Вы желаете покоя! Мне очень жаль, кабальеро, но покой не для вас.

Послышались звуки шагов, поднимающихся по лестнице – и наступила тишина.

– Кажется, они не собираются штурмовать дверь, – сказал Кармо, вздохнув полной грудью.

– Зато будут обстреливать нас из пушек, – ответил Корсар. – Смотри! – И подтолкнул его к бойнице, выходившей во двор.

На другом конце его Кармо увидел при свете факелов два орудия, направленных на башню, и множество столпившихся там солдат.

– Видишь? – спросил Корсар.

– Дьявол! – воскликнул потрясенный Кармо. – Дело-то становится серьезным.

– Назад, Кармо! Они дуют на фитили.

– Упаси Господи! – ответил моряк, отпрянув назад. Затаив дыхание, они ждали первого выстрела, но пушки, которые, казалось, готовы были обрушить на них град металла, молчали.

– В чем дело? – удивился Кармо. – Неужто испанцам жаль испортить свою башню? Или они решили взять нас живьем?

– Вполне возможно! – ответил Корсар, который приблизился к бойнице с риском быть разорванным пушечным снарядом. – Похоже, они и в самом деле раздумали бомбардировать нас.

– Неужто решили оставить нас в покое?

– Солдаты совещаются между собой. С ними несколько офицеров и комендант форта.

– Надеются вынудить нас капитулировать и взять живьем без потерь?

– Знают, что у нас нет провизии.

– Но не знают, что на рассвете друзья придут выручать нас.

– Спокойно, Кармо, – сказал Корсар. – До восхода солнца еще три часа. А за это время может произойти еще многое.

– Вы сомневаетесь в Граммоне?

– Нет, Кармо. Он уже послал своих людей на штурм, в этом я не сомневаюсь. Но успеют ли они нам на выручку?

– Чего вы опасаетесь, капитан?

– Что испанцы вынудят нас сдаться еще до восхода солнца.

– И я боюсь этого, хозяин, – вмешался Моко, который все это время стоял у входной двери. – Они замышляют против нас что-то.

– Что именно? – спросил Корсар с беспокойством.

– Кажется, они перекатывают бочонки.

– Вниз по лестнице? – спросил Кармо, побледнев.

– Да, – отвечал Моко.

– Неужели с порохом? – вскричал матрос.

– Уж конечно, не с малагой или хересом, – хладнокровно сказал Корсар.

– Гром и молния! Неужели мы взлетим на воздух вместе с башней?

– Возможно, Кармо.

– Мы этого не допустим, капитан.

– Что ты предлагаешь, дорогой?

– Открыть дверь и броситься на испанцев, раньше чем они приготовят мину.

– Идея неплоха, хоть я и не думаю, что она принесет нам успех. И все-таки лучше сражаться наверху, чем дожидаться гибели внизу. Ты твердо решился, Кармо?

– Да, капитан.

– Ты тоже, Моко?

– Предпочитаю рукопашную, лишь бы не взлететь на воздух, как мешок с тряпьем.

– Тогда пошли, мои храбрецы! – решил Корсар, резко переменив тон и обнажая шпагу.

Но прежде чем дать команду отодвинуть железные засовы, он приблизил ухо к двери и прислушался. И в самом деле, испанцы занимались на лестнице каким-то таинственным делом. Слышалось, как они спускаются и поднимаются, слегка постукивают по стенам, приглушенно шепчутся.

– Отодвигай засовы, Моко, – вполголоса велел он, наконец. Негр одним ударом откинул их и рывком распахнул массивную дверь. Четыре солдата под командой сержанта скатывали по лестнице какой-то бочонок.

– Вперед! – закричал Корсар. – Вперед, морские волки!.. Бей их!.. Бей!..

Он кинулся в гущу солдат и ударом шпаги свалил ближайшего, но сержант со шпагой в руке преградил ему путь. Оставшиеся в живых солдаты кинулись вверх, вопя:

– Флибустьеры!.. Тревога!

Бочонок, предоставленный сам себе, с грохотом покатился вниз по лестнице, сбив по пути Кармо.

– Дорогу! – закричал Корсар сержанту. – Дорогу, или я убью тебя!

– Себастьян Мальдонадо не привык отступать, – ответил испанец, отражая удар, который, казалось, должен был проткнуть его насквозь.

Сержант был ловким фехтовальщиком и храбро оборонялся против Корсара, который, находясь на четыре ступеньки ниже, терял большую часть своих преимуществ и, делая выпад за выпадом, не мог, однако же, достать противника шпагой.

Моко и Кармо тоже бросились вперед, однако были вынуждены остановиться по причине узости лестницы и неожиданного упорного сопротивления сержанта.

– Пистолет стоит больше шпаги, – сказал Кармо, вынимая из-за пояса оружие.

Он собирался выстрелить в храброго сержанта, когда тот упал, издав последний крик. Корсар поразил его в самое сердце.

– Вперед! – приказал он, не теряя времени. Но в этот момент из-за поворота лестницы появились испанцы. Они сбежались во множестве, чтобы загнать флибустьеров назад.

Прогремели два ружейных выстрела. Одна пуля подчистую срезала черное перо на шляпе Корсара, вторая задела правую щеку Моко, оставив на ней кровавую полосу.

– Назад! – закричал Корсар, разряжая свой пистолет в аркебузиров.

В два прыжка флибустьеры спустились обратно по лестнице и заперлись в той же комнате. Вдогонку им прозвучало еще несколько выстрелов, но пули лишь отскочили от железных пластин двери.

– Приготовимся защищаться до последнего, – сказал Корсар. – Испанцы не успокоятся, пока мы не будем в их руках.

В тот же миг с моря прогремело несколько пушечных выстрелов.

Корсар бросился к бойнице, выходившей в сторону порта. Радостный крик сорвался с его губ.

– Что там, капитан? – спросил Кармо.

– Смотри, Кармо!.. Смотри!..

– Гром и молния! – вскричал бравый матрос. – Наши флибустьеры!

В предрассветных сумерках на рейд входил «Молниеносный», разряжая свои пушки в сторону форта Сан-Хуан де Люц!..

Глава 23. ЗАХВАТ ФОРТА САН-ХУАН ДЕ ЛЮЦ

Добравшись до подножия башни, Ван Штиллер не стал терять даром времени. Он тут же прыгнул в шлюпку, стоявшую под скалой в укрытии, и принялся грести, что есть мочи.

Ветер дул со стороны залива, и шлюпку несло волнами по направлению к берегу. Не будь этого, Ван Штиллеру, хоть он и был весьма крепок, пришлось бы немало потрудиться, прежде чем в одиночку добраться до причала.

Он был уже на самой середине рейда, когда заметил большую шлюпку, которая тем же курсом следовала в темноте за кормой.

«Неужели это испанцы?» – с тревогой подумал Ван Штиллер.

Он собирался уже укрыться среди барок, стоявших на рейде то там, то сям, когда услышал голос, кричавший со шлюпки:

– Эй, стой, или я стреляю!

Услышав его, гамбуржец облегченно вздохнул и бросил весла.

– Лузерини! – воскликнул он. – Эгей! Вы с «Молниеносного»?

– О!.. – воскликнул тот же голос. – Чтоб меня акула сожрала, если это не наш гамбуржец!

Шестивесельная шлюпка, в которой сидели двенадцать матросов, подошла к борту лодки Ван Штиллера, и боцман Лузерини встал в ней во весь рост.

– Это в самом деле ты, Ван Штиллер?

– Да, боцман, как видишь.

– А капитан?

– Его вот-вот схватят испанцы.

– Что ты говоришь?..

– То, что слышал. Если мы до рассвета не захватим форт, капитан попадет в их руки.

– Гром и молния!.. Капитан в опасности! В этот момент на восточной башне форта Сан-Хуан де Люц прогремел выстрел из кулеврины.

– Это Кармо отбивается от испанцев, – сказал Ван Штиллер. – Но наших всего трое, и у них только один снаряд. Дай мне двух своих людей, боцман, и поспеши предупредить Моргана. Капитан заперся в восточной башне.

– А ты куда направишься?

– Предупредить де Граммона. На заре флибустьеры пойдут на штурм. Где находится «Молниеносный»?

– Крейсирует поблизости.

– Скажи Моргану, пусть нападает на форт со стороны моря, когда Граммон атакует его с суши. Прощай и действуй как можно быстрее!..

– Два человека к Ван Штиллеру, – приказал боцман. – Разворачивайтесь в море!

Минуту спустя лодка гамбуржца, усиленная двумя мощными гребцами, понеслась к причалу, в то время как шлюпка «Молниеносного» снова начала бороться с волнами, направляясь в открытое море.

Едва высадившись, Ван Штиллер повернулся к двум флибустьерам.

– Отправляйтесь немедленно в губернаторский дворец и предупредите де Граммона, что Черный Корсар осажден в восточной башне. Скоро я присоединюсь к вам.

И, сказав это, он бросился бегом, стараясь сориентироваться среди запутанных улиц города, которые он плохо знал.

Непросто было найти дом маркизы де Бермейо, но в конце концов он добрался до него. В тот момент, когда он входил в сад, два всадника на прекрасных вороных лошадях готовились возле дома к отъезду.

– Где маркиза! – спросил Ван Штиллер.

– Уехала, – ответил один из них.

– Когда?

– Уже три часа назад.

– Не пытайтесь обмануть меня, – угрожающим тоном произнес пират. – Я принес ей известия чрезвычайной важности.

– Повторяю вам, она уехала.

– Куда?

– В Тампико, а оттуда отправится в Испанию.

– Вы еще увидите ее?

– Мы едем вслед за ней.

– Передайте ей, что все раскрыто. Сандорф тяжело ранен, а кавалер ди Вентимилья осажден и ждет де Граммона.

– Я ее управляющий, – сказал испанец, с которым разговаривал Ван Штиллер. – Ваши слова будут переданы ей в точности.

– Скажите ей, что меня послал кавалер ди Вентимилья, чтобы она была начеку.

И, выполнив порученную ему миссию, Ван Штиллер тут же бросился к дворцу губернатора, потому что уже начинало светать.

На широкой площади перед дворцом царило сильное оживление. Отряды пиратов подходили со всех сторон, волоча пушки, катя бочонки с порохом, неся длинные лестницы, взятые в церквах. Офицеры и боцманы входили и выходили из дворца, в то время как с ближайших улиц доносился гром труб и рокот барабанов, играющих сбор.

Время от времени большие отряды торопливо выходили, строились и направлялись в конец рейда, где возвышалась внушительная громада форта Сан-Хуан де Люц.

«Граммон – человек слова, – пробормотал Ван Штиллер. – Они готовятся захватить форт».

Он решительно проложил себе дорогу в толпе флибустьеров и поднялся в залу, выходившую на площадь. Здесь он увидел де Граммона, беседующего с Лораном и несколькими командирами кораблей.

Едва заметив его, французский дворянин поспешно бросился навстречу Ван Штиллеру.

– Наконец-то!.. Так что же случилось с твоим капитаном? Эти матросы, которые прибыли ко мне, знают не больше меня.

– Когда я его покинул, гарнизон форта готовился напасть на него, – ответил Ван Штиллер.

– Неужели его уже схватили?

– Сомневаюсь в этом. Он собирался забаррикадироваться в одном из помещений восточной башни.

– Дьявол, а не человек! – с удивлением воскликнул месье де Граммон. – Собирается отбиваться от пятисот человек!

– И не без успеха, уверяю вас. Он уже вывел из строя одного из их командиров.

– Ударом шпаги, наверное? Для него это сущий пустяк. Но не будем терять времени и приступим к штурму немедленно.

Он собирался выйти, когда со стороны порта прогремели еще несколько пушечных выстрелов.

– Что это значит? – спросил де Граммон, остановившись. – Неужели наши люди начали атаку, не дождавшись нас?

– Это пушки «Молниеносного», сударь, – сказал Ван Штиллер.

– Значит, корабль Корсара тоже участвует в штурме?

– Да, сударь; я предупредил Моргана.

– Неплохая поддержка, на которую я даже и не рассчитывал.

И, повернувшись к многочисленным офицерам, которые толпились в зале, он крикнул:

– Идемте, господа!.. Штурм начался!

Отряды флибустьеров уже заняли маленький полуостров, на краю которого возвышался форт Сан-Хуан де Люц, и готовились начать штурм западных башен, менее крепких, чем те, что глядели на залив Веракрус. Однако и эти башни, усиленные высокими зубчатыми бастионами и люнетами, вооруженные многочисленными пушками большого калибра, имели такой внушительный вид, что могли устрашить любого.

Договорившись с Ван Горном, которому было поручено следить за городом, чтобы предотвратить восстание горожан, Граммон и Лоран решили напасть на замок с двух сторон, чтобы разделить гарнизон и посеять в нем панику. Первый должен был решительно пойти на штурм, в то время как второй, у которого было меньше людей, намеревался лишь отвлекать на себя часть защитников, угрожая башням, выходившим на море.

Было около семи часов утра, и заря еще только занималась, когда отряды Граммона подошли на расстояние ружейного выстрела к западным бастионам.

Испанцы собрались на бастионах и за эскарпами, готовясь оказать решительное сопротивление, решив погибнуть, но не сдаваться. Однако со стороны моря им нечего было противопоставить «Молниеносному», пушки которого гремели, не переставая.

При появлении первых отрядов Граммона испанская артиллерия открыла адский огонь, сметая все перед башнями и ломая изгороди и деревья, за которыми укрылся авангард. Однако, вместо того чтобы отвечать, флибустьеры рассеялись, притаившись в высокой траве и за кустами, и после каждого залпа, пригнувшись или скользя, как змеи, продвигались на десять-пятнадцать шагов, чтобы снова растянуться на земле перед новым залпом.

Этот маневр, подсказанный Граммоном, в огромной степени уменьшал потери.

Но, когда они добрались до последней площадки, отстоявшей от рвов бастионов всего на триста метров, дела начали оборачиваться в худшую сторону. Мелкие орудия и кулеврины стреляли по ним картечью, тучи пуль, летящие из открытых бойниц, подметали вчистую площадку, поражая нападавших одного за другим.

– На штурм!.. Черный Корсар ждет нас! – закричал Граммон, вскочив на ноги.

Страшный вопль поднялся среди нападавших:

– На штурм!.. Смерть испанцам!

Четыреста человек, составлявших личный отряд француза, бросились вперед, приготовя лестницы и подбадривая друг друга страшными воплями. Им нужно было пробежать всего триста шагов, чтобы добраться до рвов, но это были триста шагов без всякого укрытия.

Огонь испанцев удвоился. С бастионов, из бойниц, с зубцов башен орудия и мушкеты гремели с нарастающей силой. Снаряды, пули, картечь свистели повсюду, вздымая землю, нанося большой урон осаждающим. Яростные мушкетные залпы следовали один за другим.

Окруженный башнями замок, казалось, превратился в пылающий кратер. Огромные облака дыма, прорезанные языками пламени, поднимались по ту сторону его бастионов и рвов.

В этот момент флибустьеры, несмотря на крики своих вожаков, заколебались. Самые храбрые уже достигли рвов и установили лестницы, но не осмеливались подниматься по ним под бешеным огнем, который сеял повсюду смерть.

– Вперед! – кричал Граммон, встав во главе отряда буканьеров. – Черный Корсар наверху!

Он отчаянно бросился в самую гущу дыма и велел перебросить перекидной мост через ров. Но залп картечи уложил всех, кто последовал за ним, и дерзкая затея его провалилась. Остальные не пошли за ним. Они оробели и чувствовали себя бессильными идти на штурм этих огромных башен, защищаемых десятками пушек и сотнями солдат.

Сан-Хуан де Люц был неприступен даже для этих храбрецов.

Но тут к месту сражения подоспел новый отряд флибустьеров. Это были люди Лорана. Отбитые во время первой атаки, они решили присоединиться к отряду Граммона, рассчитывая, что им лучше удастся нападение с этой стороны.

Эта подмога вновь вселила отвагу в ряды французов месье де Граммона. Они дружно бросились в рвы, пытаясь пулями отогнать испанцев на верхушке стены.

Но тщетно. Защитники форта обрушили их лестницы в ров, на нападавших дождем посыпались камни и пули, в то время как артиллерия продолжала косить их ряды.

Дело казалось безнадежно проигранным! Поражаемые огнем защитников замка, флибустьеры отошли на вторую площадку, унося с собой раненых и заразив своей паникой людей Лорана, которые и сами уже потерпели одно поражение перед башнями, выходившими на рейд.

Оба вожака пиратов с отрядом отборных храбрецов попытались еще раз прорваться к форту, но были вынуждены вновь отступить. Неожиданно в их тылу раздались громкие вопли и женский плач. Какая-то толпа с великим шумом и криками двигалась у них за спиной.

– Что происходит? – крикнул Граммон. – Неужто население города взбунтовалось и нападает на нас с тыла?

Подозвав нескольких человек, он собрался было уже послать их в разведку, когда неожиданное странное зрелище предстало его глазам.

Около пятидесяти человек в длинных темных одеяниях – монахи, частью монахини – с плачем и причитаниями несли длинные лестницы. Позади них и по бокам шагали несколько флибустьеров, угрожая им оружием.

– Зачем здесь эти монахи и монашки? – удивленно спросил Граммон.

– Это идея Моргана, – ответил один из флибустьеров.

– Моргана!.. Он что, высадился с «Молниеносного»?

– Только что пришел сюда.

– И что он собирается делать с этими божьими овечками?

– Он пошлет их в ров ставить лестницы.

– Монахов!..

– Да. Он уверен, что испанцы прекратят огонь. Они слишком религиозны, чтобы стрелять в монаховnote 1Note1
  Позднее Морган применил это жестокое средство и при осаде форта в Порто Белло, гарнизон которого оказал упорное сопротивление. (Примеч. авт.).


[Закрыть].

– Едва ли. Комендант форта не пощадит их, и этих несчастных можно считать погибшими.

Тем временем, повинуясь крикам и угрозам со стороны пиратов, монахи и монахини, несмотря на владевший ими страх, нестройной толпой двинулись через площадку, неся на плечах лестницы и обливаясь слезами. Тщетно умоляли они о пощаде. Поскольку дело шло о спасении их капитана, корсары Моргана были непреклонны.

Увидя под стенами форта этот странный монашеский отряд, испанцы на минуту прекратили огонь. Казалось, они колеблются, не решаясь стрелять в этих несчастных.

– Не стреляйте! Пощадите! – кричали монахини, воздев руки к солдатам, толпившимся на башнях.

Но момент колебания длился недолго. Разгадав адский замысел флибустьеров, комендант приказал открыть огонь. Пушки и мушкеты загремели с новой силой, уничтожая без разбора своих и чужих.

Но, воспользовавшись этой минутной заминкой, отряды, перестроенные Лораном и Граммоном, кинулись на штурм в неудержимом порыве.

Испанцы обрушили на них град мушкетных пуль и картечи, они кололи их шпагами и алебардами, сбрасывали со стен копьями, но снизу неудержимо карабкались все новые и новые разъяренные схваткой бойцы, и победа клонилась на сторону флибустьеров.

Гранатами они разогнали испанцев со стены и с платформ и ворвались в форт.

Упорное сопротивление гарнизона и тяжелые потери, понесенные в штурме, распалили их ярость. Все, кто попался им под руку, были безжалостно истреблены.

Разгромленные испанцы бежали к последним башням, пытаясь оказать сопротивление и остановить натиск пиратов с помощью кулеврин, стоявших на террасах. Но орудия «Молниеносного» вынудили их покинуть этот последний оплот и укрыться во внутренних дворах и подвалах.

Граммон и Лоран приказали направить на этих несчастных все орудия крепости, требуя сдаться. Из всего гарнизона их осталось всего человек двести, да и те по большей части раненые. Комендант и с ним все старшие офицеры геройски погибли на террасах башен. Продолжать схватку дальше было просто бессмысленно, и в конце концов оставшиеся в живых сдались.

– Все кончено, – сказал Ван Штиллер, который сражался бок о бок с Граммоном. – Теперь я должен найти Корсара. Здесь мне делать больше нечего.

– Ты думаешь, он еще жив?

– Я убежден, что он еще находится за баррикадой в восточной башне.

– Я с тобой, – сказал ему Граммон. – Посмотрим, как этот дьявол, твой капитан, смог устоять против целого форта.

Пока флибустьеры разоружали пленных, француз и Ван Штиллер направились к башне, зубцы которой были разбиты орудиями «Молниеносного». У основания лестницы, что вела на платформу, они наткнулись на ничком валявшийся труп.

– А, я знаю этого человека, – сказал гамбуржец, нагнувшись над ним.

– Наверное, солдат, который привел вас сюда? – спросил Граммон.

– Нет, господин де Граммон. Это Диего Сандорф.

– Фламандец, которого Корсар хотел расспросить?

– Тот самый. Он получил удар шпагой от капитана.

– Ну и клинок у этого Вентимилья!

Они поднялись на платформу и оттуда по узкой лестнице спустились внутрь башни. Посередине лестнице они нашли второй труп. Это был испанский сержант, сражавшийся тут с Корсаром.

– Еще один, получивший удар в самое сердце, – сказал Ван Штиллер. – Капитан не пощадил и этого беднягу.

Они спустились вниз и оказались перед железной дверью.

– Неужели они заперлись там внутри? – проговорил Ван Штиллер.

Он поднял мушкет и резко ударил прикладом по двери. Дверь тут же подалась, оказавшись не запертой.

– Гром и молния! – воскликнул Ван Штиллер, вытирая левой рукой капли пота.

– Здесь никого нет!..

– Вы нашли его? – спросил чей-то встревоженный голос. Граммон и Ван Штиллер обернулись и увидел Моргана, который появился на лестнице в сопровождении нескольких матросов с «Молниеносного».

– Кажется, Корсара здесь больше нет, – прерывающимся голосом ответил гамбуржец.

Он шире распахнул дверь и вошел в просторное помещение, сопровождаемый де Грамоном и Морганом.

– Черт возьми! – воскликнул он потрясенный. – Корсар куда-то исчез!