Текст книги "Загадочная незнакомка"

– Мне очень жаль, – произнес он, чтобы только не молчать.

Она всхлипнула.

Габриэль не знал, что ему делать. Может быть, стоит поговорить с Джунипер?

Но нет. Это будет нечестно. Габриэль не хотел выведывать информацию за спиной у Софи Мадригал.

Наконец рыдания Софи начали стихать. Она отстранилась от Габриэля и сказала дрожащим голосом:

– Прости меня, Габриэль. Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая?

Прическа Софи растрепалась. Габриэль залюбовался копной светлых локонов, в беспорядке рассыпанных по ее плечам.

– Я знаю, что ты не сумасшедшая, Софи, – сказал он, убирая пряди волос с ее лица. – Ты самая разумная женщина, которую я когда-либо встречал.

– Ха!

Габриэль не привык к тому, чтобы хорошенькие девушки с сомнением относились к его комплиментам.

– Можешь мне не верить, но это так.

Она молча пошарила в своем ридикюле, достала носовой платок и начала вытирать щеки.

– Я могу тебе чем-то помочь, Софи? Ты хочешь вернуться в вагон для курящих?

Она покачала головой:

– Нет, спасибо.

Черт возьми, он хотел что-нибудь сделать для нее! Он не мог оставить ее в расстроенных чувствах.

– Может, принести тебе чашку чаю?

– Нет, спасибо.

– Хочешь выпить? Говорят, коньяк помогает успокоиться.

– Спасибо, нет.

Она передернулась.

– Кофе? – не отставал Габриэль.

– Нет! – Она глубоко вздохнула. – Прости меня, Габриэль. Я не хотела на тебя кричать. Просто я очень расстроена.

Он усмехнулся:

– Понятно. Однако раньше ты не извинялась.

Она фыркнула и высморкалась в платок.

– Позволь мне что-нибудь для тебя сделать, Софи. Пожалуйста!

Софи подняла голову, и он увидел ее заплаканное лицо. У Габриэля защемило сердце. Захоти она сейчас, чтобы он стал ее рыцарем в сияющих доспехах, он бы запрыгнул на боевого коня и помчался рубить головы драконам.

Впрочем, ее острый язычок мог убить любого дракона с пятидесяти шагов.

– Принеси мне, пожалуйста, Тибальта. Прости, что я причиняю тебе столько хлопот.

– Вовсе нет, милая, – искренне ответил он.

Ему не хотелось покидать ее даже на короткое время. Боже правый, когда же с ним это случилось?

– Я сейчас.

Пустяки! Это скоро пройдет.

Вернувшись в вагон для курящих, Габриэль увидел, что Джунипер отложила в сторону вязанье и теперь лихорадочно раскладывает карты. Она подняла голову, и он прочитал на ее лице страх.

– О, мистер Кэйн, как там Софи?

Габриэль решил сказать правду:

– Она очень расстроена, мисс Джунипер, но, кажется, ей уже лучше. Она попросила меня принести ей Тибальта.

Джунипер закусила губу.

– Мне так жаль, что это случилось! Но вы не виноваты. Вы же не знали, что значит для Софи этот гимн.

Габриэль кивнул. Его так и подмывало расспросить Джунипер о прошлом Софи, но он понимал, что не следует делать этого. Он не хотел никого предавать. Если Софи узнает, что он выспрашивал Джунипер, она никогда его не простит. А если Джунипер не удержится и все ему расскажет, Софи никогда не простит свою тетушку. И это будет настоящей трагедией. Габриэль чувствовал, что эти двое одиноки в большом и уродливом мире, и не хотел их ссорить.

Он улыбнулся:

– Что сегодня говорят карты?

Она тяжело вздохнула:

– Карты пророчат тяжелые времена. – Вокруг ее глаз появились лучики-морщинки, а губы вытянулись в трубочку. – Как бы мне хотелось, чтобы Софи перестала гоняться за Хардвиком. Это не приведет ни к чему хорошему.

Она печально вздохнула.

– Я не могу ее винить, но месть – нехорошее чувство. Господь в конце концов позаботится обо всех нас.

– Но иногда хочется, чтобы это случилось побыстрее.

– Надо уметь ждать.

Габриэль взял плетеную корзину с Тибальтом и повесил ее на руку.

– Знаете, – сказал он, – я мог бы вам помочь. Мне дали задание отправить Иво Хардвика на суд в Абилин. Если Софи предоставит это дело мне, то Хардвик будет наказан по всей строгости закона, и ей не придется его убивать. Скорее всего в Абилине его повесят за убийство. Ему не удастся избежать правосудия.

Джунипер печально улыбнулась:

– Дорогой мистер Кэйн, вы так к нам добры! Но с Софи бесполезно спорить. Она считает, что должна сама с ним расправиться. – Она взглянула на карты и вздохнула. – Опять эта десятка пик! И дьявол. Храни ее Господь! – Когда она подняла голову, Габриэль увидел слезы в ее красивых голубых глазах.

– Что, плохо?

Вспомнив предсказание Софи, он вздохнул вслед за тетушкой Джунипер.

Она беспомощно вскинула руки:

– Карты – это всего лишь отражение человеческой жизни, мистер Кэйн. Они не могут повлиять на исход событий. Если Софи будет упорствовать, они не предскажут ничего, кроме новой боли.

– Понятно, – сказал он, хотя на самом деле ничего не понял. Какой же толк от карт, если они говорят только то, что уже известно?

Джунипер вдруг просияла:

– Но вы, мистер Кэйн, стоите на пути очищения.

– Вот как?

– О да. Я раскинула на вас карты, как только вы побежали за Софи. В вашей жизни происходят перемены – даже сейчас, когда мы с вами разговариваем.

– Понятно, – повторил он.

Джунипер взяла Габриэля за руку. Этот жест затронул какие-то глубинные струнки в его душе.

– И пожалуйста, мистер Кэйн, не сердитесь на Софи за ее глупое пророчество. Не забывайте, что у человека может закончиться какая-то часть его жизни, – и не обязательно физиологической, – а потом продолжиться на более счастливой ноте.

Неужели? Габриэль решил не задавать лишних вопросов. Ему не хотелось слушать лекцию о переселении душ и прошлых жизнях. Он поднял корзину.

– Пойду отнесу собачку мисс Софи. Пусть Тибальт послужит ей утешением.

– Да, конечно. Тибальт – единственное существо на свете, которое может ее утешить… на данный момент.

Она так многозначительно взглянула на Габриэля, что тот чуть не покраснел. Черт возьми, уж не занялась ли старушка Джунипер сводничеством?

Оставив эту мысль на потом, Габриэль добродушно улыбнулся и отнес Тибальта Софи. Та приняла Тибальта с распростертыми объятиями, после чего захлопнула дверь купе перед самым носом Габриэля.

Пожав плечами, Габриэль вернулся в вагон для курящих, где его ждала бесхитростная Джунипер.

Глава 11

Софи прижала Тибальта к груди и принялась нежно поглаживать песика. До сих пор ей хронически не везло. Означает ли это, что теперь судьба должна наконец-то ей улыбнуться?

Например, до встречи с Габриэлем Кэйном она никогда не испытывала того душевного волнения, которое одолевало ее в его присутствии. Это было самое неприятное после смерти Джошуа, ибо мужчина – а мужчин она считала своими злейшими врагами – оказался ее первой и единственной связью с потусторонним миром.

Встревоженная своим состоянием, она прошептала Тибальту:

– Почему вторая половинка моей души оказалась у этого прохвоста, а не у моей любимой тетушки Джунипер?

Тибальт лишь тихо вздохнул в ответ, и Софи была ему благодарна.

– Очевидно, наши с Габриэлем жизни каким-то образом переплетаются, – изрекла она. – Лучше бы это был Дмитрий, чем Габриэль. Хотя надо признаться, русский карлик далеко не лучшая кандидатура в посредники. Я почти согласна с утверждением Джунипер, что все русские – мрачные, угрюмые существа.

Тибальт крепче прижался к своей госпоже, сунув нос ей под мышку, чтобы было теплее. Софи погладила его брюшко.

– Я не стала бы возражать, если бы моим проводником в потусторонний мир был ты, Тибальт.

Ее пес никогда не сделал бы ей больно. А вот в Габриэле Кэйне она не была так уверена. Она боялась поддаваться его обаянию, дабы не навредить себе.

Тибальт вильнул хвостиком. Софи восприняла этот жест, как согласие и, может быть, даже удовольствие при мысли о том, чтобы послужить своей хозяйке.

– Этот человек уже кажется мне близким, Тибальт. Это очень плохо. Надо быть осторожнее.

Софи хмуро воззрилась на своего мопса, который по-прежнему радостно махал хвостом.

– Да, я знаю, Тибальт. Ты любишь Габриэля Кэйна. – Собачка еще раз вильнула хвостом. Софи вздохнула. – Это, наверное, потому, что он тебя подкармливает.

Иногда Софи жалела, что родилась человеком, а не домашним животным. Нет, ей не нравилась участь бродячих кошек и собак, живущих на улицах больших городов: их жизнь была еще более непредсказуемой и опасной, чем ее. Но она мечтала превратиться в холеную домашнюю кошечку, любимицу какой-нибудь сказочно богатой матроны из Нью-Йорка, которая кормила бы своих любимцев отборными лакомствами и укладывала бы их спать на мягкие бархатные лежанки. Как приятно чувствовать себя свободной от всяческих обязательств!

– Так нет же! – мрачно изрекла она. – Мне суждено было родиться женщиной, да еще в семье шарлатанов, презираемых остальными людьми, и нести ответственность за все то, за что я вовсе не хочу отвечать.

Единственным человеком, за которого она хотела бы отвечать, был Джошуа. Софи зажмурилась, пронзенная внезапной болью.

– Ох, Тибальт, я не знаю, как мне жить с таким грузом на сердце!

Взволнованный тоном хозяйки, Тибальт ткнулся сплющенным носом в руку Софи и тихо заскулил, показывая, как сильно он переживает.

– Спасибо, Тибальт. Я очень тебя люблю и с благодарностью принимаю твои соболезнования. Жаль, что ты не знал Джошуа. Он бы тебе понравился, а ты стал бы его любимцем.

Пытаясь забыть прошлое, Софи уставилась в грязное окно вагона на проплывающий мимо унылый пейзаж. Низкорослые кустарники перемежались с огромными кактусами, которые словно в немой мольбе тянули к небу свои отростки.

Софи вновь вернулась к своим невеселым мыслям. Она пыталась понять, какую роль призван сыграть в ее жизни Габриэль Кэйн. Обычно она не подпускала к себе мужчин, но с Габриэлем все было иначе. В Тусоне, когда он ее обнял, она испытала пугающе сильную страсть.

Но потом, в поезде, когда он в купе держал ее, плачущую, в своих объятиях, она не чувствовала желания, но ей казалось, что в их поведении нет ничего предосудительного… что так и должно быть. И все же она не хотела, чтобы он входил в ее жизнь. Она хотела оставаться независимой от кого бы то ни было. Из горького опыта прошлых лет она знала, что мужчины, к которым ее влекло, были людьми ненадежными.

Но Габриэль каким-то образом уже вошел в ее жизнь, и она не знала, как от него отделаться. Проклятие! Даже если его цель только в том, чтобы помешать ей убить Иво Хардвика, это было невыносимо. Она не представляла, как предотвратить его вмешательство, но была готова на все.

– У него красивый голос, правда, Тибальт?

Мелодия недопетого гимна вновь зазвучала у нее в голове.

Как же болит душа! Мысленно возвращаясь назад, в тот ужасный дождливый день, когда маленький гробик был опущен в могилу, Софи не знала, куда спрятаться от невыносимого горя. Каждый раз, когда она вспоминала о том, что ее милый Джошуа лежит в холодной сырой земле, ей хотелось кричать во все горло… или умереть.

Единственным утешением служило то, что Джошуа разделил вечный покой с ее родителями и предками рода Мадригал. Как ни глупо это было, ей нравилось думать, что он соединился с ее семьей.

– Какая же я дура, Тибальт!

Мопс опять вильнул куцым хвостиком.

Софи замолчала, и мысли ее вновь вернулись к Габриэлю. Она вспомнила, как он и Джунипер пели гимн «Хвала Господу». Он, должно быть, часто упражнялся в пении, потому что даже хороший голос не мог достичь такого тембра без тренировок. Софи нравились глубокие мужские голоса. Голос Габриэля напомнил ей черный бархат.

– Он, наверное, пел во время религиозных проповедей отца. Помогал старику спасать людские души, трогая их музыкой. О Боже, кажется, я опять становлюсь циничной!

Она знала, что даме не подобает быть циничной, но не слишком волновалась на этот счет.

На то, чтобы успокоиться и собраться с духом, у нее ушло около часа. Нужно идти к Джунипер в вагон для курящих. Ей не хотелось надолго оставлять тетю одну. Джунипер притягивала к себе людей и была при этом крайне неразборчива. Она вовлекала в свою орбиту всех, от принцев до бродяг, и любила их независимо ни от чего. В этом смысле, как практически и во всех остальных, она была не похожа на Софи.

Откликнувшись на ее звонок, проводник принес теплой воды. Она умылась и заглянула в зеркало. По ее виду сразу можно было понять, что она долго и безутешно плакала.

Тогда Софи решила воспользоваться пудрой и румянами. С помощью макияжа она надеялась скрыть от взора Габриэля свои опухшие красные глаза.

Софи презирала весь мужской род и все-таки шла на такие ухищрения ради мужчин, вернее, ради одного из них – Габриэля Кэйна. Она расчесала свои белокурые локоны и вновь закрутила их в пучок на затылке.

Иногда Софи жалела, что она не похожа на свою тетушку. Как было бы просто жить, не сковывая себя обидами и ожиданиями!

Направляясь в вагон для курящих, Софи жутко волновалась. Что, если ее тетушка уже рассказала Габриэлю о Джошуа? Если так, Софи никогда не сможет ее простить. Это была только ее боль, и ей самой надлежало решить, с кем делиться этой болью, а с кем нет.

Войдя в вагон, она с удивлением увидела, что Джунипер, Габриэль и Дмитрий покатываются со смеху. Эта сцена так удивила Софи, что она остановилась и протерла глаза. С опозданием вспомнив, что она накрасила ресницы, она испугалась, как бы не смазалась тушь. Дмитрий – смеется? Она никогда не видела этого русского даже улыбающимся.

Не желая им мешать, она остановилась в дверях. Мужчины, которые вошли в вагон после ухода Софи, уставились на нее с нескрываемым интересом. Чтобы скрыть смущение, она грозно сдвинула брови, заставив их отвернуться, и почувствовала себя немного лучше.

Но стоит ли подходить к развеселой компании? Ей не хотелось нарушать их идиллию. Сама Софи уже давно забыла, что такое смех.

Неожиданно ощутив себя совершенно одинокой и потерянной, она хотела развернуться и уйти обратно в купе, но Габриэль заметил ее. Черт побери!

Он сорвался с места и пошел к Софи. Она нахмурилась, но Габриэль успел привыкнуть к ее суровому виду.

– Не хочу вам мешать, – сказала она, не дав ему шанса первым начать разговор.

– Почему ты сердишься, Софи?

Она расправила плечи и метнула на него гневный взгляд. Но и к этим взглядам он тоже привык.

– И не надо на меня так смотреть! – сказал он со смехом.

Софи обиженно вскинула подбородок:

– Я, пожалуй, пойду. Мне сейчас не хочется ни с кем общаться.

– Это плохо. – Габриэль крепко схватил Софи за руку. – А мы тебя ждали. Дмитрий нашел кое-что интересное.

– Дмитрий? – удивилась она.

– Да. Он приобрел одну вещицу… она должна тебе понравиться.

Софи сомневалась в этом, но ей не хотелось обижать Дмитрия. Раздраженно фыркнув, она сказала:

– Ладно. Возьми у меня корзину с Тибальтом.

– Конечно.

Он взял большую плетеную корзину и, не выпуская руку Софи, вернулся в компанию.

Увидев свою племянницу, тетя Джунипер просияла. Ее глаза сверкали, как две голубые звездочки.

– О, Софи, ты только взгляни! Дмитрий купил это у цыганки в Тусоне.

– Я не знала, что в Тусоне есть цыгане, – отрезала Софи. Впрочем, она не хотела казаться невежливой по отношению к Джунипер и Дмитрию.

Джунипер, как и следовало ожидать, ничего не заметила. «Спасибо тебе, Господи, за то, что ты даешь нам таких тетушек!» – подумала Софи.

Взглянув на Дмитрия, она испытала настоящий шок. Вечно угрюмый русский карлик смотрел на нее… с улыбкой! Между тем у него были все основания быть угрюмым. Чудеса, да и только! Софи улыбнулась в ответ, хоть это стоило ей большого усилия: она опять туго зашнуровала корсет. Дмитрий был хорошим малым, и она не хотела вымещать на нем свое дурное настроение.

По счастью, она имела возможность выплеснуть свою злость на Габриэля Кэйна.

– Можешь отпустить меня, Габриэль, – прорычала она, выдергивая руку.

– С удовольствием, – сказал он.

Софи различила в его голосе резкие интонации, и это ей понравилось. В конце концов, почему должна страдать одна она? Впрочем, эта мысль была несправедливой. Габриэль не виноват в том, что Джошуа умер, и в том, что на его похоронах звучал знакомый Габриэлю церковный гимн. Так сложились обстоятельства.

Габриэль оказался незлопамятным.

– Тебе понравится эта вещица, Софи, – приветливо сказал он.

– Вот как?

Он со смехом поставил корзину с Тибальтом на скамью и помог Софи сесть.

– Обязательно понравится. Это как раз то, чем ты занимаешься. По словам мисс Джунипер, люди общались с этим предметом веками, но лишь в последнее время он приобрел широкую популярность в Штатах.

– Мы уже не в Штатах, – буркнула Софи. – Мы на одной из самых убогих территорий.

– Чепуха! Ты все отрицаешь, потому что у тебя дурное настроение, – усмехнулся Габриэль, усаживаясь рядом с ней на скамью.

Софи попыталась отодвинуться подальше, но ей мешала корзина. Она почувствовала себя побежденной. Он прав, черт возьми! Душа ее пылала от боли, и она подсознательно хотела передать эту боль другим. Не слишком благородное желание. Софи испытала легкий укол совести. Ни Джунипер, ни Дмитрий не заслужили такого обращения. Так же как и сам Габриэль. Она мысленно поклялась, что будет вежлива со всеми… а если не получится со всеми, то хотя бы с Джунипер и Дмитрием.

Наконец-то она увидела предмет, о котором шла речь. Это были доска и планшетка. В верхней части доски полукругом располагались буквы алфавита, в нижней части – цифры. Слева было напечатано слово «да», справа – «нет».

– Устройство для спиритических сеансов! – воскликнула она, откровенно заинтригованная.

– Правда, чудесно? – Джунипер благоговейно положила пальцы на планшет. Дмитрий, сидевший напротив Джунипер, сделал то же самое. – Спроси что-нибудь, Софи. Ну же, милая!

Софи хотела бы узнать кое-что о себе, но все ее вопросы были слишком личными.

– Неужели эта штука работает? – изумилась она. – Кажется, планшет должен крутиться под воздействием каких-то духов.

– Ты такая недоверчивая! – засмеялся Габриэль. – Мисс Джунипер мне все объяснила. Не волнуйся. Вокруг нас постоянно витают духи наших предков.

Софи взглянула на него, и он подмигнул. Это ее приободрило. А она было решила, что он искренне верит во всю эту галиматью. Кажется, Габриэль Кэйн становится ее союзником в мире безумия. Только этого не хватало!

Но чтобы разобраться в этом вопросе, требовалось время и одиночество.

– Прошу прощения, Джунипер. Ты связывалась с духом?

– Конечно! – в восторге вскричала Джунипер. – Он такой милый!

– Понимаю, – сухо бросила Софи. Наверное, чересчур сухо, потому что Габриэль ткнул ее локтем в бок. Она хмуро обернулась.

– Не будь такой злючкой, Софи, – усмехнулся он. – Задай вопрос.

– Пожалуйста, задай, Софи. Это так интересно! Дух уже сказал Дмитрию, что ему никогда не придется возвращаться в Россию. Он этого очень боится.

– Но почему? – Софи взглянула на Дмитрия: – Ты боялся, что какие-нибудь сумасшедшие русские похитят тебя, посадят на корабль и силой увезут на родину?

– Нет. – Дмитрий пожал плечами. – Анархисты, революционеры… Они рыщут по всему миру.

– Думаешь, ты им нужен? – не поняла Софи.

Дмитрий опять пожал плечами, как бы говоря, что он не хочет попасть на глаза политическим радикалам, распространившимся по всей Восточной Европе. Габриэль опять ткнул Софи локтем, на этот раз сильнее.

– Может, хватит? – прошипела она, смерив его суровым взглядом.

– Не злись.

– А я и не злюсь!

– Нет, злишься.

Она презрительно фыркнула:

– Ты просто невыносим!

– Возможно, но почему ты не хочешь вызвать духа и задать ему вопрос?

Джунипер с сомнением сказала:

– Я не уверена, что на доске появится ответ на твой вопрос, если ты не будешь держаться за планшет, милая. Хочешь сесть на мое место?

– Нет, – отрезала Софи, но решила смягчить свой ответ, дабы не показаться тете невежливой. – Я могу задать вопрос и так. Посмотрим, сработает ли это устройство.

– Хорошо, милая.

Софи покачала головой, как всегда, подивившись радужному настроению тетушки. Почему она не родилась с таким же легким характером?

А может, раньше все было не так? Во всяком случае, до шестнадцати лет она была довольно веселой и спокойной, если не совсем счастливой. Но потом в ее жизни появился мужчина, и все пошло кувырком. Она стала раздражительной и нетерпимой. Так случилось, что она дала коварному предателю и трусу слишком много власти над собой.

Чтобы не думать о грустном, она начала мысленно подбирать вопрос для гадания на доске.

– Э… понравится ли нам в Лос-Анджелесе?

Планшетка задрожала под пальцами тех, кто ее держал, и остановилась у слова «да». Софи хотела было показать, что ее радует такой ответ, но планшетка вдруг метнулась к другой стороне доски и указала на слово «нет», потом опять закрутилась, блуждая между этими двумя словами. Софи, Джунипер, Габриэль и Дмитрий следили за ее вращением с разной степенью интереса, подозрения и сомнения.

– А может, вы сами двигаете планшетку? – спросила Софи у Джунипер.

– Нет, милая.

Счастливая улыбка тетушки слегка померкла.

Все четверо еще какое-то время смотрели на выкрутасы планшетки.

– Наверное, дух не может решить, что нам ответить, – предположила Софи.

– Не знаю. – Джунипер сосредоточенно хмурилась на неугомонную планшетку.

– Хм-м, – подал голос Габриэль. – А может, он пытается сказать, что ваше пребывание в Лос-Анджелесе будет в чем-то удачным, а в чем-то нет?

Он взглянул на остальных, ожидая реакции на свои слова. Софи показалось, что он немного смущен. И впрямь, как неглупый вроде бы человек может верить в то, что два куска деревяшки – расписная доска и треугольный диск, приклеенный к маленькой ножке-подставке, – способны предсказывать будущее? Это просто смешно!

Планшетка в последний раз метнулась по доске и остановилась на слове «да». Присутствующие во все глаза смотрели на «волшебную» доску.

– Значит ли это, что в Лос-Анджелесе нас ждет и успех, и поражение? – спросил Габриэль.

Планшетка дернулась и осталась на слове «да».

– Хм-м, – пробурчал озадаченный Габриэль и откинулся на сиденье, как будто не знал, что еще сказать.

Софи же, напротив, не собиралась молчать.

– Ты еще не рассказала мне про дух, тетя Джунипер. У него есть имя?

Боже правый, она ведет себя так, как будто верит во всю эту чушь!

– Да, милая. Это один из самых замечательных собеседников, с которыми мне доводилось общаться.

– Вот как? – Софи старательно прятала свои сомнения.

Джунипер кивнула:

– Он индеец.

– О боги! – Индеец, который понимает английскую речь и умеет читать – ведь он выдает им ответы. – Из какого же племени? – Она решила не спрашивать, как он научился говорить на чужом языке.

Джунипер наморщила лоб и сразу стала похожей на добрую старую фею. Глядя на нее, Софи подумала о том, как сильно она любит свою тетушку. Милая Джунипер Мадригал была не способна обидеть даже муху, и Софи это нравилось. «Как жаль, что я не похожа на свою тетю!» – в тысячный раз сказала она себе.

– Он написал на доске, из какого он племени, но я такого не знаю, – объяснила Джунипер. – Впрочем, я плохо знакома с историей наших туземцев. Я слышала о навахах, хопи, апачи, команчи и прочих племенах. Но это название я услышала впервые.

Стараясь обуздать свое нетерпение, Софи ласково улыбнулась:

– Может быть, мы тоже никогда не слышали об этом племени.

– Ты так думаешь, милая? – Джунипер просияла. – Мне очень жаль, что я так мало знаю о племенах. В конце концов, индейцы – отличные проводники.

– Проводники? – с сомнением спросил Габриэль.

– Она имеет в виду проводников в потусторонний мир, Габриэль, – просветила его Софи, сладко улыбаясь.

Он нахмурился.

– Конечно. Возможно, мистер Кэйн что-то знает об этом племени? Ведь он много путешествует, – добавила Джунипер, обернувшись к Габриэлю.

Терпение Софи лопнуло.

– Так как же все-таки называется это племя? – процедила она сквозь зубы, пытаясь сохранить улыбку.

Джунипер выпучила глаза:

– А разве я не сказала?

Улыбка Софи стала походить на гримасу.

– Нет, не сказала.

– О, я стала такой рассеянной! – Джунипер тихо захихикала, как будто ее плохая память была поводом для шуток.

Наконец, заметив раздражение Софи, Джунипер перестала смеяться.

– Этого джентльмена зовут Летящий Ястреб, он из племени анасази.

– Как-как? – переспросила Софи. Что, если тетушка сочиняет? Хотя нет, все эти вещи были для нее святыми.

– Анасази, – повторила Джунипер. – По словам Летящего Ястреба, сейчас его племя вымерло.

– Это случается со многими племенами, – тихо сказал Габриэль.

Софи взглянула на него, потом снова на тетушку.

– Он не сказал, что с ними случилось?

Джунипер покачала головой:

– Нет, милая.

– Они жили в здешних краях?

– Нет. Летящий Ястреб прибыл из-под Санта-Фе, территория Нью-Мексико.

– Он разъезжает по железной дороге, – пробормотала Софи. – Подумать только, какой энергичный призрак!

Джунипер пропустила колкость Софи мимо ушей.

– Он сказал, что ему особенно нравится этот поезд, Тихоокеанский экспресс, потому что из Лос-Анджелеса Летящий Ястреб отправляется на океан. При жизни он никогда не видел океана. Он называет его огромным соленым озером.

– Понятно.

– Послушайте, – вдруг заявил Габриэль, – вы не возражаете, если я возьмусь за планшетку? Мне хочется кое-что спросить у старика индейца.

– Конечно, Габриэль. – Джунипер поднялась с места.

Софи с интересом отметила, что тетя в конце концов начала звать Габриэля по имени. Обычно Джунипер придерживалась официального этикета в общении с другими людьми независимо от степени их знакомства. Софи решила, что это дурной знак.

– Я тоже пойду, – сказал Дмитрий, вставая. – Садитесь, мисс Софи.

– Отличная идея! А Габриэль займет мое место.

Сияя от счастья, Джунипер протянула Габриэлю планшетку.

Старая сводница! Софи не хотела устраивать спиритический сеанс вместе с Габриэлем Кэйном. Она не верила в волшебную силу доски и духа Летящего Ястреба. К тому же ее не радовала перспектива остаться с Габриэлем один на один.

Сам же он не выказывал ни тени сомнения. Глаза его светились лукавством, как у Чеширского кота. Софи сидела с каменным выражением лица. Вагон для курящих постепенно заполнялся людьми, и Дмитрий поспешил уйти в багажное отделение.

Расправив юбку и хмуро взглянув на Габриэля, Софи положила планшетку на доску и застыла в неподвижности. По телу побежали мурашки. Черт возьми, опять!

– Все в порядке, мисс Софи? – с усмешкой спросил Габриэль.

Она отрывисто кивнула.

– Тогда начнем.

Теперь она ощущала легкое покалывание во всем теле. Больно не было, но Софи это не нравилось. Ей хотелось вскочить на ноги и швырнуть проклятую доску в окно. Она посмотрела прямо в глаза Габриэлю: еще не хватало, чтобы он догадался, как сильно на нее действует его близость! Он подмигнул, и она с трудом усидела на месте.

– Вот мой вопрос, мистер Летящий Ястреб, – начал он, наслаждаясь смущением Софи. – Совсем недавно мисс Софи предсказала мне, что моя жизнь скоро закончится. Я хочу знать, верно ли это пророчество.

Софи и Джунипер дружно охнули. Под их внимательными взглядами планшетка задрожала, потом описала круг, скользя мимо нарисованных букв и цифр. Софи хотела уже поблагодарить звезды за то, что мистер Летящий Ястреб отказался отвечать на вопрос Габриэля, но тут планшетка резко дернулась и встала на слове «да».

– Черт! – выругался Габриэль.

Джунипер приложила ладонь к щеке и прошептала:

– О Боже!

Софи в ужасе выпучила глаза.