Текст книги "Живая вода"

ГЛАВА 4
НОЧНОЙ ГОСТЬ

Почти неделю жила семья Нефедовых в Воскресенске. Только вечерами собирались все вместе. Андрей Павлович целыми днями занимался бумагами, что передал ему Киримов, дети все дни проводили в клубе, а Екатерина Николаевна заботилась о доме, гуляла по городу. Но вечером каждому было что рассказать другим. Андрей Павлович говорил о том, что ему удалось узнать, а ребята наперебой делились своими впечатлениями.

В клубе «Живой родник» их приняли очень хорошо, они успели подружиться со многими ребятами. Всем понравились работы Кирилла, а Вику хвалили за отличные фотографии. К Нефедовым очень скоро стали относиться по-дружески, как будто были давно с ними знакомы.

Андрей Павлович полагал, что бумажная волокита может затянуться надолго, а ему необходимо было провести исследования непосредственно на месте. Он все чаще говорил о том, что нужно выехать на одно из ближайших озер. Ребята слушали отца, затаив дыхание. Еще бы! Настоящие озера! Какой там может быть чудесный вид! А растения! А животные!

Кирилл ломал голову, как бы ему уговорить отца взять его с собой (он ведь знает, что от Кирилла помехи не будет), но и Вика твердо про себя решила – ни за что не отступать и все-таки добиться от папы обещания взять ее с собой на озера. В некоторых вопросах Вика была удивительно упряма и почти всегда добивалась своего.

Андрей Павлович уже начал договариваться о том, чтобы уехать на несколько дней на озера, но произошло событие, изменившее все планы Нефедовых.

День прошел как обычно, не предвещая никаких сюрпризов. Кирилл и Вика с утра ушли в клуб. Там во всю шла подготовка к фотовыставке. Стенд для викиных фотографий был почти готов. Кирилл помог Вике расположить снимки. Две девочки из клуба Наташа и Света помогали их подклеивать. Осталось только каждую фотографию обвести рамочкой и сделать красивые надписи. Кирилл трудился над рамочками, аккуратно проводил линии цветными фломастерами. Затем к работе приступил Коля, который лучше всех в клубе делал разные надписи. Он попросил, чтобы ему не мешали, и ребята отошли от стенда.

Они собрались вокруг Кирилла, который рассказывал много интересного о тех местах, где им с Викой довелось побывать. Ребята внимательно слушали, задавали вопросы. Кирилл не только снимал на видеокамеру разных интересных животных, он всегда внимательно наблюдал за ними. Многих ребят также интересовали повадки диких животных. Так за делами незаметно прошло время. Стенд был закончен. Кирилл и Вика полюбовались немного творением своих рук и отправились домой.

А вечером прибежал Васька. Рыжий пацаненок стал постоянным гостем у Нефедовых.

– Здрасьте, а я к Кириллу, можно? – бормотал он торопливо, стаскивая у порога растоптанные башмаки.

– Можно, – улыбнулась Екатерина Николаевна, увидев рыжего постреленка.

– Я быстренько, я только одну штуку покажу, – и Васька быстро проскользнул мимо Екатерины Николаевны.

В комнате Васька плюхнулся на старенький диван, который тут же начал жалобно скрипеть. Мальчишка достал из кармана штанов спичечную коробочку и подбросил ее на ладони:

– Угадайте, чего у меня есть?

Вика с любопытством уставилась на коробочку.

– Там кто-то сидит? – спросила она.

– Ага, – Васька снова подбросил коробочку, – сам поймал.

– Покажи, – попросил подошедший Кирилл.

Васька сдвинул с коробки крышку, перевернул ее и подставил ладонь. На ладошку тяжело шлепнулся огромный жук.

– Правда, здоровско? – спросил он у ребят, удивленно разглядывавших жука.

А жук и правда был необыкновенный. Длинный, около 8 см, с коричневато-золотистым брюшком, темными подкрыльями и светло-коричневыми жесткими крыльями, покрытыми по краям золотистыми точками, будто обсыпанными золотой пыльцой. Шесть ног жука были чуть темнее брюшка, темно-коричневого цвета, а щетинки на них почти черные. Заканчивалась каждая из ног несколькими прочными пластинками, по виду напоминающими маленькое копытце.

На самых кончиках ног было по несколько золотистых точек. Голова у жука была большая, темно-коричневая с зеленовато-золотистым отливом. Между туловом и головой несколько пластинчатых складок. Жук мог поворачивать голову в нужную ему сторону. Клюв у него был почти черный и сильно загнут. Возле клюва торчали тонкие жесткие усики. А рога напоминали антенны радаров. У жука были маленькие черные глазки, которыми он внимательно посматривал на ребят. Его рожки-антенны едва заметно шевелились.

Жук спокойно лежал на васькиной ладошке, не делая никаких попыток улететь. Но стоило Вике протянуть пальчик, чтобы погладить жука, как он, изловчившись, тут же царапнул ее своей лапкой. И снова замер. Но усики-антенны стали раскачиваться чуть сильнее.

– А он не кусается? – спросила Вика.

– Кусается, – ответил Васька, – я когда его поймал, так он меня за палец хватанул.

– А где ты изловил такого зверя? – спросил Кирилл. – Никогда таких больших не видел и окраска интересная.

– И я не видел, – Васька чуть закрыл ладонь, потому что жук решил расправить крылья, – а словил я его за домом бабки Шуры. Хотите покажу?

– А что ты с ним собираешься делать? – спросила Вика.

– Подержу немножко и выпущу. Я его дома в банку сажал и крошки от хлеба туда кидал. Хотел посмотреть, как он будет есть, только он есть ничего не стал. Сидел себе и все.

– А ты бы стал есть в неволе, если бы тебя в банку посадили? – Вика в упор посмотрела на Ваську.

– Не ссорьтесь, – одернул Кирилл Вику. – в банке ему, наверное, и правда плохо. Давайте выпустим жука и посмотрим, может, там еще такие есть.

– Ага, – Васька стал запихивать жука обратно в коробку, – прямо сейчас и пойдем.

– Подожди, – Кирилл удержал рыжего егозу, – пусть Вичка сначала щелкнет твоего жука на память.

Вика поняла брата и стала поспешно вытаскивать фотоаппарат. Жука снова достали из коробки и посадили на стол. Жук не делал попыток улететь, и Вике удалось сделать целых три кадра. После этого ребята убежали с Васькой и целый вечер ползали в траве за стареньким домом бабки Шуры, отыскивая в траве разных жуков. Вика взяла с собой фотоаппарат, надеясь сфотографировать какое-нибудь необыкновенное насекомое, но почти все кадры потратила на бродячего пса Шарика, который случайно забрел на полянку за домом.

Набегавшись вместе с Васькой, Кирилл и Вика поздно вернулись домой. Наскоро перекусив булочками с чаем, дети отправились спать. Их сон был таким крепким, что они не услышали звонок, который прозвучал глубокой ночью. Владимир Александрович открыл дверь, в коридоре запахло ветром, мокрой мешковиной, свежей рыбой. В квартиру ввалился высокий мужчина, сильно заросший щетиной.

– Здорово, Володя, – прогудел он низким хрипловатым голосом, – не ждал?

– Здравствуй, Алеша, – обрадовался Киримов, – давно тебя не было. Проходи, проходи сюда.

Мужчина прошел на кухню и поставил возле плиты большой мешок.

– А это гостинцы от дедушки водяного, – пошутил он.

– Рыбка, вот хорошо, – отозвался Владимир Александрович, зажигая газ под чайником, – а у меня как раз гости.

– Не помешаю? – спросил мужчина.

– Что ты, что ты, – замахал руками художник, – это гости долгожданные. Откликнулись ведь, Алеша, на наше письмо в Москве и прислали сюда эколога. Андрей Павлович, по отзывам знающих людей, очень хороший специалист. Он и будет делать заключение о природе края.

– Ну, добро, – отозвался Алексей Александрович, – я тогда тоже с ним утром потолкую. А пока давай-ка помогу тебе с рыбой управиться.

– Отдыхай, – хозяин взялся за мешок.

Открыв его, он стал доставать крупных золотисто-зеленых рыбин, которые разевали рты и били хвостами.

– Смотри-ка, еще живая, – удивился художник.

– Вечерний улов, – пояснил гость, – отдохнуть еще успею, а вдвоем мы с ней, миленькой, быстро управимся.

Владимир Александрович не стал больше спорить и достал еще один нож. Через пять минут на кухне слышалось только потрескивание чешуи. Хозяин и его неожиданный гость чистили и потрошили привезенную рыбу.

Утром Кирилла разбудила Вика. Так не хотелось просыпаться, но Вика настойчиво теребила брата за волосы и шептала: «Проснись, ну проснись». Наконец, Кирилл открыл глаза.

– Что случилось, стрекоза? – спросил он зевая.

– Там папа на кухне с кем-то ругается, – сказала Вика.

– Ругается? Папа?! – Кирилл засмеялся (Андрей Павлович никогда ни на кого голоса не повысил).

– Не веришь, выйди сам и посмотри, – обиделась Вика.

Из кухни и впрямь доносились голоса мужчин. Но Андрей Павлович вовсе не ругался, напротив, он старался что-то объяснить или доказать слушателям. Его поддерживал приятный низкий голос художника Киримова. А вот хрипловатый бас был детям незнаком. Именно он раздраженно гудел, споря с Андреем Павловичем и художником Киримовым.

Дети вошли на кухню. За столом в простенке у окна сидел огромный мужчина. Казалось, что он занял сразу полкухни, отчего и так небольшая, она стала казаться совсем крохотной. У мужчины было грубое обветренное лицо с внимательными серыми глазами. Тяжелые руки лежали на столе. Одет он был в тельняшку, в разрезе которой была видна крепкая загорелая шея.

– Здравствуйте, – поздоровались Кирилл и Вика.

– Мои дети, – сказал Андрей Александрович, – Кирилл и Вика.

Гость кивнул и внимательно поглядел на детей.

– Присаживайтесь, – кивнул он им.

– Оставим наш спор, Андрей Павлович, – сказал он низким хриплым голосом, обращаясь к Нефедову, – это бесполезно. Я сам убедился, что когда живешь в городе, то природа – это что-то непонятное и далекое, но стоит покинуть город и пожить на этой самой природе, когда вокруг тебя живые деревья, живая вода, то и на вещи начинаешь смотреть совсем по-другому.

– В этом вы правы, – отозвался Андрей Павлович, – я и сам хотел на несколько дней съездить на озера, чтобы непосредственно на месте продолжить свои исследования.

– Так за чем же дело стало? – удивился гость.

– Никак не найду подходящий транспорт, да и место еще толком не выбрал.

– И не надо выбирать, – прогудел гость, – чего там думать и искать, поехали со мной. Я живу на озере Туманном в поселке Крушинском. Озер в округе полно, что вам надо, то и исследуйте. А места у нас сказочные.

Кирилл и Вика смотрели во все глаза на незнакомого человека. Вот это да! Он зовет отца на озеро, пожить в поселке, но ведь это же замечательно! Кирилл посмотрел на отца, ожидая, что он ответит. А Вика долго не думала: «Не отказывайся, папочка», – попросила она и посмотрела с надеждой на гостя, может он и их тоже возьмет с собой. А тот, казалось, понял затаенное желание детей.

– А что, – проговорил он, – места в доме много, всем хватит, можете ехать всей семьей. Моя жена Валя только рада будет. А то у нас в поселке почти одни старики, я на работе пропадаю, ей и поговорить-то толком не с кем.

– Ну что, хотите увидеть настоящие озера? – обратился мужчина к детям.

– Конечно, – ответил быстро Кирилл, а Вика закивала головой.

– Тогда собирайтесь, после обеда и отправимся.

И вот они уже едут на старенькой «Ниве» Алексея Александровича. Только выехали за город, как машина свернула на проселочную дорогу. Алексей Александрович гонит машину с ветерком, пассажиров качает, а на ухабах довольно ощутимо подбрасывает. Но все равно ребятам нравится. Они смотрят в окно на мелькающие деревья. То там, то здесь в просветах видны полоски воды. Вода то синяя, то голубовато-серая, то с налетом зелени. Кириллу очень хочется задать множество вопросов их новому знакомому, но мальчишка сдерживается, ведь Алексей Александрович так интересно говорит.

Оказывается, все эти полоски воды – маленькие озера. В Карелии сотни озер. Два самых крупных из них – Онега и Ладога. Остальные немного поменьше, но тоже знаменитые – Выгозеро, Пяозеро, Сегозеро, Илецозеро, Топозеро, Тихшеозеро, Волозеро, Юстозеро. На озере Тунгудском стоит город Сосновец. Он недаром получил свое название. Таких сосен как вблизи города, нет нигде в Карелии. А город Юстозеро свое название взял от озера.

Но кроме крупных озер, которые можно найти на карте, в Карелии несметное количество малых озер. Летом они становятся поменьше, а когда идут дожди, озера разливаются, соединяются между собой протоками и превращаются в одно гигантское озеро. Также в Карелии много болот. Озера во многих местах переходят в болота. В болотах хранится богатство края – торф, который добывает и перерабатывает местная промышленность.

По озерам можно путешествовать неделями. Проплыв одно озеро, можно по протоке выбраться в следующее. А если такой протоки вдруг не обнаружится, то рядом в нескольких шагах опять начнется вода. Если лодка достаточно легкая, то ее можно перетащить через полоску земли и плыть дальше. Некоторые заядлые рыбаки именно так и делают. На озерах полно самой различной живности.

Прежде всего, конечно же, рыба. На крупных озерах разрешен промышленный лов рыбы, существуют специальные рыболовецкие артели. Кроме этого, в озерном краю кормится огромное количество птиц. Одни живут на озерах круглый год, другие останавливаются отдохнуть при перелетах. В речках, несущих свои воды в озера, можно встретить бобра, выдру, ондатру. А в приозерных лесах много зайцев, встречается также бурый медведь, северный олень и лось.

Конечно же, охота на некоторых зверей строго запрещена, но на других выдаются лицензии, и их отстреливают. В сезон охоты многие охотники появляются в Карелии, чтобы показать свое мастерство. Но животных даже под охраной становится год от года все меньше и меньше. И правы те, кто хочет объявить край заповедником с полным запрещением всех видов охоты.

Машина снова свернула с дороги и, взобравшись на пригорок, остановилась. Алексей Александрович позвал всех из машины. С пригорка открывался удивительный вид. Как будто какой-то художник-исполин решил свою картину разделить на две части и в верхней части нанести только светлые краски: светло-серую, голубоватую, голубовато-серебристую, жемчужную с еле заметным розовым отливом, а для нижней не пожалеть синего и зеленого цветов. И небо над расстилающейся впереди землей было удивительно светлым, словно покрытым полупрозрачной вуалью, через которую старались пробиться лучи заходящего солнца. Это они бросали розоватый отсвет на собирающиеся облака.

А земля впереди до самого горизонта была похожа на лоскутное одеяло. Словно художник-неумеха так и не смог определиться, какой бы цвет ему выбрать: синий или зеленый. И неумелыми мазками он наносил синий и зеленый как попало. Где-то синий был гуще, словно лоскутки бархата разбросала щедрая рука, а где-то он истончался, переходя в светлый ультрамарин или лазурь. Синева не оставалась спокойной, то здесь, то там она начинала сверкать, покрываясь серебристыми бликами. И зеленый цвет тоже не был однотонным. То он становился насыщенно-темным – в этом месте поднимались вершины высоких остроконечных деревьев, то становился светлым, почти фисташковым – это росли на отмелях невысокие кудрявые деревца. Кустарник выделялся изумрудной зеленью. И нежно-зеленым, переходящим в палевый, светились полянки травы между синими окошками воды.

Взгляд скользил до самого горизонта, возвращался, пытаясь задержаться на каком-то предмете, но снова уходил вдаль. И оторваться было невозможно от рассыпанных перед ними щедрой рукой Природы драгоценностей.

Нефедовы восхищенно молчали. Первым нарушил молчание Алексей Александрович: «Нравится?»

– Еще бы! – в глазах Кирилла светился восторг.

– Сколько лет здесь живу, а когда еду домой, обязательно сверну на этот пригорок, стою и смотрю. Вот она вокруг, благодать земная.

– Вы это правильно сказали, – отозвался и Андрей Павлович, – действительно, благодать.

Вика прижалась к матери и смотрела на расстилавшееся перед ней чудо широко открытыми глазами.

– Это правда самое красивое место на земле? – шепотом спросила она.

– Правда, малышка, – также тихо отозвалась Екатерина Николаевна.

Темнело. Машина снова подпрыгивала на ухабах. Вдруг Алексей Александрович резко затормозил. Свет фар впереди выхватил на дороге что-то темное. Алексей Александрович вылез из машины и пошел посмотреть. Кирилл тоже не утерпел и вылез следом за ним.

Пройдя немного, мальчишка удивленно остановился. Через дорогу прыгало много маленьких лягушек. Одни исчезали в траве, а на смену им выпрыгивали новые. Лягушек было необыкновенно много.

– Что это? – спросил Кирилл, подходя к Киримову.

– Лягушачье переселение, – ответил тот.

– Но почему? Зачем они куда-то прыгают?

– Такое часто случается, если долго нет дождей. Лягушки живут в небольших стоячих болотцах. Когда те начинают пересыхать, они начинают искать себе местечко поуютнее. Вот так и маршируют из одного озерца в другое.

– Действительно, они похожи на колонну солдат, – засмеялся Кирилл, – пойду Вику позову, пусть посмотрит.

Вика не заставила себя упрашивать, и вместе с Кириллом они стали смотреть за маршем «зеленых солдат». Лягушачий поток становился все меньше. Вот и последние лягушки, прошлепав по дороге, скрылись в траве.

– У нас еще и не такие чудеса увидите, – сказал Алексей Александрович, вновь занимая водительское место, – хотите?

– Хотим! – ответил Кирилл.

– А много этих чудес будет? – спросила Вика.

– И не сосчитать, – пошутил Киримов.

На темнеющем небе появлялись первые звездочки, и любопытными светлячками смотрели на засыпающую землю.

ГЛАВА 5
НА ОЗЕРЕ ТУМАННОМ

Утро заглядывало любопытными серыми глазками в окошки старого деревянного дома, старалось забраться полосками света во все его уголки и прогнать темноту. Та отступала, пряталась за старым рассохшимся шкафом с мутноватым зеркалом, хоронилась под столом с длинной скатертью, таилась за тяжелыми портьерами, чтобы с наступлением сумерек опять выйти из своих потайных уголков и мягкими лапами обхватить вещи, закачаться причудливыми тенями на потолке и стенах. Но утро все настойчивее лезло в дом, и темнота торопливо спешила спрятаться.

Старый дом просыпался. Потрескивали деревянные чисто вымытые половицы, поскрипывали пружины в диване, суховато звякали часы. Стукнула щеколда, послышались торопливые шаги хозяйки. Зашуршал тяжелый брезентовый плащ, взвизгнула калитка, заурчал мотор. И опять тишина. В доме еще спали.

Разбудил Кирилла Разбойник. Он прокрался в комнату на мягких лапах, подошел к кровати, на которой спал мальчишка и довольно заурчал. Растянувшись на половичке возле кровати, полосатый котишка принялся старательно вылизывать лапку. Но это ему скоро надоело, и он схватил зубами свой хвост. Но это показалось ему неинтересным. Разбойник запрыгнул на кровать, неторопливо прошелся по кромке, ткнулся темным мокрым носом в локоть мальчика. Кирилл спал. Разбойнику это не понравилось. Опрокинувшись на бок, он передними лапами схватил руку, а задними принялся отпихивать ее от себя. Разбойник громко урчал, как будто боролся с воображаемым зверем и небольно хватал руку зубами.

Но что-то вдруг испугало полосатого разбойника. Он вскочил и зашипел, шерсть на загривке поднялась дыбом. Кирилл открыл глаза. С кровати стремительно спрыгнул пушистый полосатый комок.

– Разбойник, – позвал его Кирилл.

Сделав круг по комнате, Разбойник остановился и неторопливо приблизился. Кирилл погладил полосатого плутишку по мягкой шерстке, почесал за ушком. Разбойник опять довольно заурчал и пристроился у Кирилла в ногах.

– Пора вставать, Разбойник, – мальчик потеребил кота за пушистый загривок.

Но Разбойник только недовольно мяукнул, свернулся клубком и сделал вид, что спит. Только в щелку глядел хитрый зеленый глаз. Кирилл не стал трогать Разбойника: наверное, молодой котишка гулял всю ночь.

Кирилл потянулся. Нужно разбудить Вику. Вчера они договорились сбегать пораньше на озеро. Купаться, конечно же, нельзя (вода еще холодная), но побегать по берегу, поплескаться на мелководье водой, это вполне возможно.

Родители уже встали. Екатерина Николаевна помогала Валентине Петровне готовить завтрак, а Андрей Павлович готовил свои приборы. После завтрака он собирался на озеро.

– Наконец-то, в доме живые люди, – вздохнула Валентина Петровна, – а то мы со стариком все время одни.

Она поставила перед Кириллом и Викой блюдо с жареной рыбой, пододвинула миску с вареной картошкой, посыпанной зеленью и ласково сказала: «Кушайте, детки».

– А у вас есть дети? – спросила Вика, потянувшись за картошкой.

– Вика… – укоризненно посмотрела на дочь Екатерина Николаевна.

Кирилл не успел одернуть сестренку. Но тетя Валя, похоже, не рассердилась.

– Есть, сын Олежка. Но он уже большой. В городе в институте учится. Как сдаст сессию – приедет. Надо ведь и отцу помочь по хозяйству.

Она поставила на стол крынку с молоком и виновато улыбнулась: «Вы уж тут без меня завтракайте, а мне на работу пора». Валентина Петровна объяснила Екатерине Николаевне, что где искать и, подвязав белый платок, ушла.

– Эх, Вика, – посетовал Кирилл, – и когда ты научишься сначала думать, а потом говорить.

Вика захлопала большими глазами.

– Я ничего такого не сказала… Я просто спросила… Мам, чего он ко мне цепляется?

– Не цепляется, – отозвалась Екатерина Николаевна, – брат тебе правильно говорит.

Вика надулась: вот всегда Кирилл прав. Но ее обида длилась недолго и, побыстрее допив молоко, девочка спрыгнула со стула.

– Кирилл, – позвала она, – бежим на озеро.

Кирилл посмотрел на мать.

– Ладно, бегите, – разрешила Екатерина Николаевна, – а я все тут приберу, а потом тоже к вам приду.

Кирилл и Вика побежали к озеру.

Дом Киримова стоял на пригорке. Прямо к ограде сада примыкали высокие сосны. Между деревьев вилась тропинка. По ней дети стали спускаться вниз. Берег озера зарос ивняком, из воды торчали камыши, а вон и деревянный помост, что уходит прямо в воду. Ребята сбежали с тропинки и пробежали по деревянным доскам.

Вот это да! Деревья теперь не мешали и перед ребятами открылся чудесный вид. Озеро лежало перед ними как на ладони. Ни одной морщинки не было на гладкой, как зеркало, поверхности. Дымчато-голубой цвет воды притягивал взгляд. Казалось, озеро дремлет, прикрыв свои серо-голубые глаза.

– Какое оно красивое, – тихонько сказала Вика, – прямо как спящая Красавица.

Кирилл был согласен с сестрой. Озеро его заворожило. Оно было таким удивительно спокойным. Казалось, по его ровному дымчато-голубому стеклу можно было идти. Дети тихо стояли и глядели на озеро. Но сбоку зашуршали камыши и показалась высокая фигура.

– Папа! – вскрикнула Вика.

Это был действительно Андрей Павлович. Он тоже заметил детей.

– Кирилл, – позвал он, – подойди ко мне.

– И я! – запрыгала на мостках Вика.

– Нет, стрекоза, оставайся на месте. Мы с Кириллом сейчас к тебе придем.

– Но, папа, я тоже хочу к вам прийти.

– Хорошо бы, да тут такие пиявки.

Услышав про пиявок, Вика решила, что, действительно, лучше всего ей будет подождать на мостках. Пиявок ей смотреть не хотелось.

Кирилл помог Андрею Павловичу установить аппаратуру, а потом перенести ее на новое место.

– Здесь слишком топкий берег, – объяснил он, – но завтра я отправлюсь на другую сторону озера. Там мне будет гораздо удобнее.

* * *

Теперь ребята мало видели Андрея Павловича. Он уходил на озеро ранним утром, а возвращался только поздно вечером. С собой он брал бутерброды и термос, но иногда забывал про них, и вечером вынимал из кармана слипшийся, завернутый в раскисшую газету комок.

Кирилл тоже нашел себе занятие. Однажды он сидел вечером на крылечке, когда вернулся Киримов. Он не сразу вошел в дом, а сел на крыльцо вместе с мальчиком. Достал из кармана мятую пачку и закурил.

– Что-то произошло? – спросил Кирилл.

Серые глаза твердо глянули на мальчика. Но увидев с каким участием спрашивает Кирилл, Киримов выдохнул дым, усталая морщинка на лбу разгладилась.

– Обычная работа, – ответил он.

– А кем вы работаете?

– Инспектором в охране. Знаешь, что бывают такие люди, которые должны охранять природу.

– От браконьеров? – спросил Кирилл, которому уже приходилось сталкиваться с браконьерами, когда они ездили всей семьей вместе с Андреем Павловичем на Байкал.

– На этот раз только туристы. Но вреда иной турист может нанести больше, чем любой браконьер.

И Киримов стал неторопливо рассказывать о том, как бездумно некоторые люди «отдыхают». Кирилл внимательно слушал. Он и сам это видел не раз. И пусть он еще мальчишка, но Кирилл для себя твердо решил, что всю жизнь он будет охранять природу.

– Вот такие дела, – закончил Киримов, – я Вале стараюсь не рассказывать, а то она всегда переживает.

– Наша мама тоже переживает, когда папа отправляется в командировку.

– Часто вы с отцом в командировках бываете?

– Не часто, только несколько раз ездили.

– Интересно?

– Конечно. Можно новые места увидеть, разных зверей и птиц. Я стараюсь понять, какие у них повадки. Что удается, снимаю на пленку, а потом смотрю. Папа говорит, что когда-нибудь из этих кадров можно будет сделать видеоальбом о дикой природе.

– Хорошее дело, – проговорил Киримов, – значит, наблюдать любишь… Так… послезавтра у меня выходной. Пойдешь со мной на рыбалку, вот там и понаблюдаешь за своей дикой природой.

– Правда? – Кирилл вскочил. – Вы не шутите?

– Нет, – гулко засмеялся Киримов, – зачем мне шутить. Все мальчишки любят рыбачить, уж я-то знаю, вот и порыбачим вместе.

Кирилл чуть не прыгал от радости. Он будет рыбачить на озере!

* * *

Кирилл и не думал, что рыбалка должна начинаться ночью. За окном было совсем темно, лишь на востоке небо едва начало сереть. Кирилл думал, что оделся он достаточно тепло, но Алексей Александрович заставил его надеть еще одни теплые штаны, рубашку и телогрейку. Штаны, правда, пришлось завернуть, а у рубашки и телогрейки подкатать рукава. Напоследок Алексей Александрович принес высокие болотные сапоги. Кирилл думал, что он в них утонет, но голенища сапог тоже подвернули.

– Вот теперь рыбак готов, – Киримов удовлетворенно посмотрел на дело своих рук.

Самому же себе Кирилл казался маленьким меджвежонком в теплой шубке. Но скоро он освоился с одеждой. Рыбаки вышли из дома. Валентина Петровна уже приготовила им корзинку с домашними припасами.

– Ты уж поосторожней, Алеша, – напутствовала она, – и присмотри за парнишкой.

– Все будет нормально, Валя, – прогудел Киримов.

Они зашагали к озеру. Впереди неторопливо шагал Киримов, тяжелую корзинку он нес играючи. За ним поспешал Кирилл. Он все еще не мог приноровиться к большим и неудобным сапогам. Но вот, наконец-то, и озеро. Киримов велел Кириллу забираться на нос лодки, потом столкнул ее с отмели и сел на весла. Чувствовалась опытная рука. Весла уходили в воду почти беззвучно, и лодка быстро скользила мимо темных берегов.

У каждого опытного рыбака есть свои излюбленные места. Он изучил их вдоль и поперек и точно знает, где какая рыбка водится и на что ее лучше ловить. Кирилл очень удивился, увидев странные рыболовные снасти Киримова, но тот объяснил, что взял специальные донные удочки.

Лодка тихо проплыла мимо поросшего травой островка, нырнула в протоку между камышами. Обогнув еще несколько островков с камышами, лодка вошла в тихую протоку. С одной стороны она была прикрыта камышами, а с другой стороны из воды торчало несколько корявых стволов.

– Там внизу одни коряги, – пояснил Алексей Александрович Кириллу, – а вот под корягами рыбка-то и прячется. Мы с тобой попробуем сегодня налима поймать.

– А трудно его поймать? – спросил Кирилл.

– Хитрая рыбешка, – отозвался Киримов, – да только мы хитрее.

– Рыбка, ведь как, – учил он Кирилла рыбацкой премудрости, – она хватает все, что только движется. Рыбка не хищная – гораздо осторожнее, но тоже попадается. А хищной рыбе только покажи наживку – сразу кидается.

– Разве так просто?

– Просто, если правильно наживку забросишь.

– А налим хищный?

– А как же! Только давай ему мелких рыбок. Если лягушка какая возле него в воду плюхнется, и ее подберет. Рачка мелкого съест, жуков водяных тоже хватает.

– Он у вас хуже щуки получается.

– Не хуже, просто рыба такая. А вот мясо у него гораздо лучше. У щуки жестковатое, а у налима нежное. И еще очень печень налимья ценится, кто пробовал хоть раз, знает – деликатес.

– И в самом деле, необыкновенная рыбка.

– Ленивым хозяйкам больно нравится.

– Почему «ленивым»? – удивился Кирилл.

Алексей Александрович тихонько рассмеялся:

– Потому что у налима чешуи нет, только кожица.

Разговаривая с Кириллом, Алексей Александрович не терял времени. Он достал небольшое ведерко, в котором плескалась мелкая рыбка. Одну из удочек он протянул Кириллу, а на другую стал прилаживать насадку. Насадив рыбку на крючок, Киримов стал ритмично раскачивать леску, помогая себе всем удилищем. Затем сделал резкий бросок. Грузило и насадка ушли вниз, чтобы очутиться у самого дна. Кирилл внимательно наблюдал за действиями рыбака. Он попробовал их в точности повторить. Но такого же резкого и точного броска не получилось.

– Ничего, – успокоил Киримов, – сноровка со временем появляется.

Говорят, что самое утомительное для рыболова – это ожидание. Но так говорит лишь тот, кто сам никогда не был на рыбалке, кто не знает и не умеет чувствовать ее прелести. Рыбалка. Чего проще, кажется. Взял удочку, насадил на крючок червяка, забросил наживку и сиди себе жди, поплевывай в воду. Но так могут ловить рыбу только неискушенные городские жители, для которых рыбалка в местной мутной речке равняется охоте на льва в дикой саванне. Столько гордости, столько восторга от пары маленьких пескаришек, которых удается выудить. Но рассказов… о том как сорвалась чудовищных размеров щука…, о том как ускользнул преогромный сом… И показывая в ведерке серебристую мелочь, они гордо называют себя – рыбаки!

Но настоящие рыболовы не будут вам рассказывать, как им трудно было поймать эту невзрачную мелочь, не станут донимать байками о сорвавшейся огромной рыбе. У каждого рыболова есть своя хитрость, чтобы изловить действительно «стоящую» рыбку.

И Алексей Александрович тихонько делился с Кириллом этими рыбацкими секретами. При этом он не забывал иногда шевелить удочкой, проверяя, на месте ли наживка.

Вдруг Кирилл почувствовал слабый рывок. Клюет! Он торопливо перехватил удилище и потянул на себя. Еще рывок! Но леска легко поддалась, рыбе удалось сорваться с крючка. Пришлось насаживать на пустой крючок другую рыбку.

– Не торопись, – посоветовал Киримов, – выводи плавненько, так будет легче вытащить.

И словно в ответ на его слова, напряглась леска его удочки. Киримов слегка потянул удилище, затем отпустил его. Леска резко натянулась и пошла в сторону. Точно! Есть рыбка. Осторожно приподнимая удилище, Алексей Александрович стал вытягивать леску, придерживая ее рукой. Леска сильно натянулась. Подведя рыбку на крючке к самому борту лодки, он стал быстро выбирать леску. Вода возле лодки вспенилась, показалась бьющаяся рыба. Перехватив леску у самой рыбьей пасти, Киримов резко выдернул добычу из воды и кинул рыбу на дно лодки.