Текст книги "Крепость. Кошмар наяву и по расписанию"

7. ГЛУМЛЕНИЯ ДЕМОНА

– В таком случае, предлагаю пройти в тронный зал и начать пир – сказал король. – Думаю, к рассвету эти твари разбегутся.

– А на закате мы их снова навестим – добавил Октавиан, продолжая улыбаться, выражая одобрение действиями солдат.

На стенах замка была расстановлена усиленная охрана, после чего все высшие чины Цертоса отправились в тронный зал для дальнейшего пиршества.

У входа в башню короля и маршала ждал аббат. Встретив священника, король Георг пригласил его присоединиться к ужину. Отец Исаак с радостью согласился в надежде разузнать подробности прошедшей битвы у маршала Октавиана.

Поднявшись в зал, король не переставал активно призывать своих соратников и всех приближённых присоединяться к столу и отпраздновать победу в минувшем сражении. Справа от него расположился маршал, а слева – аббат. Первым же делом монарх решил поднять тост. Поднимаясь со своего трона, король Георг взял кубок и начал говорить, обращаясь к собравшимся:

– Сегодня мы одержали великую победу. Я так говорю, потому что на то есть сразу несколько причин – молвил король, бросая свой взгляд то налево, то направо, всматриваясь в лица гостей.

– Во-первых, сегодня мы сражались с самым страшным врагом за всё время, что держатся стены нашего замка. Никто не поверит в силу этого врага, если не увидит своими глазами то, что увидели сегодня мы с маршалом – восхищённо повысив голос – и остальными храбрецами, что отправились на поле битвы. Во-вторых, мы не потеряли ни одного бойца, и это во многом благодаря смекалке нашего маршала – произносил король, с лёгкостью ударив ладонью по плечу сидящего рядом Октавиана. Монарх ударил его по плечу так крепко, что рука маршала дёрнулась и из кубка выплеснулось половина содержимого.

– И наконец, самое главное – это то, что сегодня, – монарх закричал так громко от восторга, что едва не сорвал голос, – мы одержали самую быструю победу за всю историю Цертоса! – Все начали громко ликовать, а король довершал свою речь: – Мы её одержали всего за одно утро!

Ликование резко оборвалось. Весь шум прекратился. Тишина возникла настолько мёртвая, что было слышно, как казначей Клавдий доливал вино из кувшина, переполнив свой кубок, после чего стал слышен даже шум, который издавали тонкие струи вина, что проливались из кубка казначея, когда тот умолк так же, как и все остальные. Он не заметил и того, как проливается вино из его сосуда, пристально посматривая на странное поведение своего короля.

После произнесённого тоста король, маршал, командор Нерон и командор Касар приподнялись и резко опустошили свои кубки. Они были так переполнены радостью одержанной победы, что не заметили тишины, которая возникла так внезапно. Все остальные сидели, продолжая сохранять безмолвие словно парализованные, не совершая никаких движений. Король Георг вместе с маршалом и двумя командорами продолжали стоять. На лице Георга вырисовывалась яркая гримаса недовольства. Его брови нахмурились, верхняя губа приподнялась.

– Ваш король произнёс тост! Почему вы все сидите! – грозным тоном воскликнул маршал Октавиан.

Среди безмолвных первым заговорил аббат Исаак:

– Маршал, я слышал, что вы отбивались от вампиров у ворот замка.

– Да. Это так.

Приспустив брови, аббат спросил в недоумении:

– Но как вы могли сражаться всего лишь одно утро, если с вашим возвращением уже наступил поздний вечер?

– Вечер наступил, потому что солнце скрылось за горизонт раньше, чем обычно.

В разговор вмешался король:

– Аббат, разве вы не видели, как утром солнце резко исчезло и настала темнота? Вы не заметили эту аномалию с погодой?

Аббат ещё сильнее опустил брови, не понимая о чём говорит король:

– Ваше Величество, солнце находилось на месте. Никакой аномалии не было.

На лицах короля, маршала и командоров появилась некая растерянность.

– Вы сражались весь день – добавил аббат, продолжая говорить спокойным голосом, в котором прозвучали нотки беспокойства.

– Абсолютно верно – подтвердил конюший Фабриций.

Король, маршал и командоры продолжали стоять. На их лицах читалось глубокое недопонимание тех слов, что заставили усомниться в абсолютном успехе, которого добилась армия в битве с тщательно проработанным планом.

Король медленно опускался на трон, опираясь руками о стол. Его глаза смотрели на запечённого поросёнка с яблоком во рту, который уже не казался монарху таким аппетитным, а во рту будто растворился привкус вина. После короля на свои места присели и командоры. Но только не маршал, которого не пугала эта новость, а скорее озадачивала. Произнесённая устами аббата фраза лишь вынудила учесть очередную деталь, которая вынуждает вносить коррективы в план действий на будущее.

– Маршал, нам следует кое-что обсудить – произнёс король. – Аббат, я был бы признателен, если бы и вы уделили немного вашего времени – добавил король, поворачивая голову в сторону священника и вставая из-за стола. – Все могут продолжать пир. Какая-никакая, всё же победа – добавил монарх, временно покидая свой трон.

Король, маршал и аббат покинули зал, отправляясь в самую высокую часть королевской башни. Добравшись до комнаты, Георг первым делом бросил взгляд за стены замка, наблюдая за тем, как кровожадные твари продолжали стоять на краю обрыва перед рвом. Тем временем воины гарнизона на стенах продолжали пускать горящие стрелы, сокращая поголовье кровососов, стараясь облегчить задачу армии в следующем сражении. Маршал пропустил перед собой аббата, затем прошёл внутрь комнаты, плотно заперев за собой дверь.

Король Георг сел во главе стола. Он сдвинул кисти рук, скрестив пальцы в замок. Затем он повернул голову влево, обратившись к аббату:

– Что могло произойти в лесу, как вы думаете?

– В лесу прятались создания, которых сотворил сатана. И к тому же, в этом лесу никогда не бывает сильного света из-за массивных крон деревьев, такого, как на его опушке. Поэтому, возможно, на какое-то время лес стал его территорией и он мог затуманить разум любому, кто проникнет на эту территорию.

– То есть, это может повториться с кем-то ещё, кто решит отправиться туда?

– Да. Но с одной оговоркой – вы утратили из виду лишь один день. Возможно, в следующий раз это будет неделя, месяц, а может и годы.

– Значит, в лес мы больше не отправимся, пока не убьём последнего.

– Но не стоит забывать о том, что мы боремся не с дьяволом, а с тёмной душой умершего человека. Человека, который продал свою душу дьяволу. Всё, что там происходило, это не деяния сатаны. За всем этим стоит демон. В этого демона превратился человек, которого сожгли на площади. Сегодня вы потерялись во времени. Возможно, когда умрёт последний вампир, подобного уже не случится, но это вовсе не означает, что лес будет безопасным местом. Не исключено, что этот демон приготовит что-нибудь ещё.

Король обратился к маршалу.

– Расскажите о вашем плане и насколько его следует корректировать.

– То, что произошло с нами, конечно, заставляет призадуматься. Но это никак не влияет на завтрашнюю битву. Потому что я не собирался вести войско в лес. Мы будем сражаться на равнине… перед стенами замка. – Голос маршала Октавиана звучал спокойно и уверено. – Когда солнце зайдёт за горизонт, мы выманим этих мразей из берлоги на открытое пространство. Сегодня командор Касар проявил небывалую находчивость, и я намерен это использовать…

Маршал долго описывал последовательность действий в своём плане, параллельно расспрашивая аббата о возможных слабых сторонах в нём.

– …и этот трюк будет очень кстати. Завтра пред нами падёт последний кровосос.

Выслушав маршала до конца, король произнёс:

– В таком случае, нужно поторопиться, дабы всё было готово к битве. Нужно поскорее покончить с этими отродьями.

Георг встал из-за стола, а следом за ним аббат с Октавианом.

Не дойдя до двери, король Георг вдруг обернулся и спросил у отца Исаака:

– Аббат, я обратил внимание, что вы никогда не называете того человека… колдуном. Ведь он был колдуном. Так почему вы его так не называете?

– Неправильно присваивать человеку этот ярлык, когда мы даже не имеем представления о том, что ему пришлось пережить – говорил аббат, перебирая чётки в своих руках. – Кто знает, что было бы с нами, будь мы на его месте. Этот человек в одночасье потерял самое дорогое, что было в его жизни. Представьте, Ваше Величество, если бы в тот злополучный день, когда двое ваших отроков отошли на небеса вместе с остальными, за тем пиром, если бы за ними последовали и трое остальных вместе с Её Величеством. Что произошло бы тогда в вашей душе? На что бы вы были готовы пойти, чтобы совершить отмщение или увидеть их снова? Мы с вами все живые люди. Все мы переживаем горе и испытываем страдания. Когда наш разум переполняют эмоции, рассудок теряется и мы совершаем ошибки. Такова природа людей. Мы склонны терять контроль в мгновения, когда нас одолевают страх, гнев, боль. Пока мы не знаем истинную причину поступков человека, у нас нет никакого права объявлять его виновным и приписывать ему аморальную молву, а его деяния считать преступлением.

Лицо короля Георга поменялось с того момента, когда монах упомянул о его покойных и ещё живых детях. Он словно получил исчерпывающий ответ на заданный вопрос. Монарх распахнул дверь и вежливо пропустил аббата.

К королю подошёл маршал. Он подождал, когда священник покинет комнату, а после сказал:

– Пока гибнут люди и в стенах Цертоса творятся кошмарные вещи, этот человек для меня останется колдуном. Только присягнувший сатане и лишенный человечности может совершить подобное с ни в чём не повинными людьми… и возможно я поменяю своё мнение, только если эти злодеяния прекратятся после того, как мы найдём и казним убийцу женщины и девочек.

– Значит, вы не стали слушать аббата – сказал король.

– Нет, я его слушал. Просто эти мысли – единственное, что даёт мне достаточно воли и злости в бою, чтобы одержать победу.

– Но мы с вами сейчас не на поле боя.

– Вы так уверены, милорд? Если мы однажды затерялись во времени, кто сказал, что мы не можем затеряться в пространстве? – произнёс маршал, слегка пожав плечами.

8. ПЕРЕД ЗАКАТОМ

По приказу маршала недалеко от основания главной стены замка были разведены костры, в которых лежали сотни клинков мечей и копий. Все лошади, которые могли быстро передвигаться, были приведены в полную боевую готовность. Даже лошади были тщательно покрыты доспехами, чтобы избежать вампирских укусов и дальнейшего заражения. Кто знает, какой монстр получится из полулошади и полувампира? Их число достигало двух тысяч девятисот скакунов. К сражению готовились столько же воинов кавалерии. Плюс к этому, на лицевой стене замка были установлены лучники для дальнего поражения цели. На стенах командование войсками было возложено на командора Рамона. Король Георг всё также не стал прятаться за спинами воинов, пожелав присутствовать на поле сражения и внести свой личный вклад в победу.

Солнце уже наполовину скрылось за горизонт. Его угасающее свечение теперь напоминало о приближении чего-то зловещего и дурного. Теперь тьма перестала восприниматься как отсутствие света. Она превратилась в колокол, по звону которого выползало зло.

Маршал отдал последние указания командору Нерону, которому предстояло временно помогать королю командовать войском у ворот Цертоса, пока сам маршал будет отсутствовать.

Прозвучала команда маршала:

– Отряд, за мной!

Тридцать лучников на лошадях с факелами поскакали вслед за маршалом Октавианом через ворота Цертоса, минуя мост, отправившись в сторону леса. Подбираясь всё ближе и ближе к лесной чаще, Октавиан начинал сильнее надеяться на то, что всё будет готово ещё до того, как солнце скроется за горизонт, и первый кровосос сможет выползти из своей норы. Достигнув опушки леса, маршал приказал остановиться. Далее Октавиан ждал сигнала со стен Цертоса.

Тем временем к воротам начала подходить колонна всадников – две тысячи девятьсот рыцарей на лошадях вместе с королём Георгом и командором Нероном. Как только до полного захода солнца оставалось совсем немного, оружейники стали доставать мечи из костров и вставлять их в ножны, передавая в руки проезжавшим мимо рыцарям. Первыми свои клинки получили король и командор Нерон, а затем и все остальные. Почти три тысячи всадников проходили через ворота Цертоса, пересекая мост и минуя ров, они выстраивались перед его стенами. Небо ещё оставалось достаточно ясным и рыцари прекрасно видели всё, что было перед ними: тихая и просторная равнина, где был слышен лишь ветер, что завывал над ней, раздувая языки пламени на кострах, где нагревались докрасна клинки. Однако, вой ветра никто так и не смог расслышать. Каждый представлял перед собой крики и вопли, которые скоро заполнят это место и заглушат шум ветра, а зелёный ковёр травы скроется под одеянием из трупов.

Рыцари гарнизона на стене дожидались, когда последний всадник проедет через мост и встанет в строй, чтобы подать сигнал маршалу, который уже ждал на другом конце равнины.

Солнце уже почти скрылось за горизонт. И вот, наконец, последний рыцарь замкнул ряд. Командор Рамон совершил взмах рукой, и лучник пустил стрелу с горящим куском ткани в воздух в сторону леса. Теперь оставалось лишь ждать, когда из леса начнут выбегать вожделеющие крови монстры и прервут тишину издаваемым от жажды рёвом.

Заметив выпущенную стрелу, маршал Октавиан отдал приказ:

– Готовься! Целься! Огонь!

Тридцать горящих стрел отправились в направлении пещеры, где прятались вампиры. Последняя стрела исчезла из виду. Никакого шума так и не последовало.

– Целься! Огонь! – по приказу маршала в лес ушло ещё три десятка пылающих стрел. Решительно настроенный Октавиан не отступал и приказал совершить очередной залп:

– Целься! Огонь!

Оставались считанные мгновения до полного захода солнца, после чего маршал и тридцать всадников уже не будут так одиноки у окраины леса и компанию им составят те, кто отнюдь не собирается делить с ними свой ужин.

9. ПОСЛЕ ЗАКАТА

Маршал Октавиан повернул голову направо и взглянул на запад, где над горизонтом оставалась лишь верхушка солнца. Заметив это, Октавиан отдал приказ о возвращении к стенам Цертоса.

Время шло. На горизонте было пусто. Две тысячи девятьсот всадников продолжали стоять у стен замка.

Вдруг на равнине появились огоньки пламени.

Прозвучал приказ короля:

– Готовность!

Все рыцари начали надевать шлемы, бросая взгляд через отверстия внутри.

Едва лучники добрались до кавалерии у стен Цертоса, король Георг тут же снял шлем и громко спросил у первого всадника:

– Где маршал?!

Октавиан продолжал ждать у опушки леса, в то время как тридцать лучников уже были на подходе к воротам замка. Стоило солнцу полностью исчезнуть из виду, как из лесных глубин раздался первый возглас. Звук, подобный тому, как воют волки в полную луну. На лице маршала медленно вырисовывалась коварная улыбка. В душе он так радовался появлению врага, словно находился в шаге от того, чтобы покорить всю Европу от Скандинавии до Сицилии. Крик был настолько громким, что его было слышно за пределами леса. Октавиан тут же надел свой шлем, развернул лошадь и поторопился обратно к замку. Его лошадь мчалась в полную силу, заставляя развиваться синий плащ, что был у наездника за спиной. Не успел он добраться до середины равнины, как из леса показалась морда первого кровососа, вслед за которым двигалось целое стадо сумасшедших зверей, которые понимали лишь одно – свою неутолимую жажду.

– Где маршал?! – в растерянности спросил король у лучника, что прискакал вместе с остальными с другого конца равнины.

Не успел лучник открыть рот, как к королю обратился рядом стоящий командор Нерон:

– Ваше Величество, взгляните туда.

Командор направил указательный палец вперёд. К замку на всех порах мчался маршал, за которым гналось стадо вампиров. Постепенно нарастал шум от издаваемых кровососами воплей, перерастая в чудовищной силы гул, доходивший до стен замка.

Небо начало резко менять свой вид. Оно утратило своё оранжевое свечение, как бывает при закате, и стало моментально окрашиваться в тёмно-лазурный цвет с облаками, из-под которых показывались лучи сияющего света, который и придавал небу тёмно-лазурный оттенок, освещая поле битвы. Несмотря на то, что солнце исчезло, свет из-под облаков бил так ярко, что на земле по-прежнему было светло. Замок ещё никогда не освещался ночью так хорошо. Теперь мрачно-серые стены Цертоса не казались столь мрачными.

Тем временем командор Рамон приказал всем лучникам на стене поджечь стрелы и ждать, пока маршал подберётся как можно ближе к замку. Прождав некоторое время, командор крикнул, махнув рукой в направлении равнины:

– Огонь!

На какое-то время тёмно-лазурное свечение в небе исчезло из виду, когда над землёй пронеслось облако жёлтого одеяния из множества пылающих стрел. Подобно огненному дождю наконечники накрыли стадо мчащихся кровососов, которые преследовали маршала. Стрелы приземлились и первые вампиры начали воспламеняться. Через несколько мгновений они уже падали на землю после того, как скелет стал разрушаться, пуская искры. К этому моменту маршал Октавиан достиг кавалерийских построений, а командующий силами гарнизона отдал очередной приказ:

– Огонь!

Сотни горящих стрел были отправлены прямо в центр скопления отродий, лишь слегка задевая фланги. Светящиеся дождевые капли стремительно падали вниз, не принося с собой ни капли влаги.

Маршал Октавиан получил из рук командора Нерона свой меч, чей клинок ровно так же, как и все остальные, долгое время томился в костре. Он достал меч из ножен и поднял над головой, после чего все рыцари тут же повторили его жест. Почти три тысячи раскалённых клинков возвысились над войском. Нагретые докрасна лезвия были готовы поджечь адскую плоть, воспламеняя каждый её сантиметр. Своим вторым движением Октавиан направил острие меча вперёд и ударил поводьями, заставив свою лошадь рвануться с места, крикнув:

– В атаку!

Первые две тысячи лошадей, покрытых серебристыми доспехами, тронулись с места, набирая сумасшедшую скорость, и направились прямо на кровососов. Топот лошадей покрывал почву лёгкой вибрацией. Те всадники, что двигались в первом ряду, держали перед собой копья с раскалёнными наконечниками. Вскоре за несколько мгновений до столкновения маршал надел шлем и, слегка оттянув меч назад, приготовился к размашистому удару. И вот, первые звуки от столкновений… первые падения… первые крики и первые головы, слетевшие с плеч. Маршал вонзил клинок в грудину сатанинского зверя, заставляя его издавать мучительные стоны, которые глохли по мере того, как приближалась смерть. Плоть его загорелась, и Октавиан нанёс контрольный удар по шее, отделяя воспламенившуюся голову от туловища, роняя её останки на землю.

Те всадники, что скакали в первом ряду, насадили кровососов на копья и сумели протащить их ещё какое-то расстояние над землёй перед тем, как их тела стали рассыпаться прямо на ходу. Король Георг наносил удары по тварям один за другим в окружении десятков рыцарей, которые тщательно охраняли монарха, не позволяя большому числу монстров подобраться к своему правителю и допустить неравного боя. Свалившиеся с лошадей рыцари были вынуждены вырезать вампиров обороняясь, а не в атаке. Чудовища сгорали от малейшего касания к раскалённому клинку.

Отсутствие здравого рассудка и слепая жажда сделали невозможным наличие ума у этих существ. Ведомые одними только инстинктами, вампиры не сбегали от губительного для них огня, замечая лишь потенциальную жертву.

Позади оставалась ещё почти тысяча рыцарей, которые ждали сигнала для наступления. Командор Нерон без конца поглядывал на фасадную стену Цертоса, выжидая сигнала. И вот, стражник над воротами поднял копьё с горящим красным флагом и начал активно размахивать им, подавая сигнал командору о том, что приток тварей прекратился. Командор надел шлем, достал меч, направил его в сторону от себя, после чего девятьсот всадников начали обходить массовую резню по левому флангу, направляясь в тыл вражеского стада, тем самым организовывая кольцо вокруг кровососов.

– Прекратить огонь! – прозвучал приказ командора Рамона в тот миг, как приток тварей прекратился. – Поднять мост!

Тем временем план маршала работал идеально. Кольцо сжималось. Кровососов вырезали быстрее, чем скот. Болезненные крики были словно музыка для ушей Октавиана, которую он хотел слушать снова и снова. Адская плоть сгорала и распадалась, извлекая искрящиеся облака от разлагающегося скелета на фоне сияющего неба, окутанного лазурным сиянием.

Последнее чудовище пало от рук рядового рыцаря.

И вновь ни один из всадников не пострадал, отделавшись ссадинами. От одержанной победы маршалом Октавианом овладевало чувство лёгкой эйфории. Слишком долго он не выходил на поле боя, дабы оправдать своё предназначение на службе у короля и не проедать своё жалованье впустую. Вся армия начала ликовать. Шлемы попадали на землю. Король почувствовал спокойствие на душе. Теперь граждане его замка могут выходить за ворота и не бояться, что из леса вылезет кровожадный зверь.

Однако все понимали, что это всего лишь победа битве, ведь никто не знал сколько ещё будет длиться эта война, которая готовила немало «сюрпризов». Теперь было необходимо найти убийцу женщины и детей, и маршал помнил об этом. Тем не менее король Георг решил на несколько дней повременить с поисками и дать время на передышку. В качестве щедрой награды за проявленную отвагу король решил удвоить жалованье всем рыцарям, которые принимали участие в битвах в эту и предыдущую ночи.