Текст книги "Курт звереет"

По-моему, Курт сегодня не лучше, чем вчера, замечает Пышка Лена.

Вот ведь беда с ним, огорчается Анна-Лиза.

И что, мы ничего не можем сделать? спрашивает Шипучка Курт.

Даже не знаю, если честно, признается Анна-Лиза. Но так дальше продолжаться не может. Ладно, попробую сегодня что-нибудь придумать.

Они убирают со стола и уходят кто в школу, кто на работу, а Курт сидит себе на диване и крутит дрелью дырки, пока не просыпается Бад.

Окончательно проснувшись и немного посверлив, Бад просит Курта выдать ему недельное жалование. Получив десять тысяч, он вежливо благодарит и тут же спрашивает, нельзя ли ему взять в садик дрель. Многие дети приносят из дому то, с чем любят играть, объясняет он. Курт внимательно читает все, что написано на коробке от дрели, но там ни слова не говорится о запрете носить с собой дрель в детский сад.

Поэтому Курт говорит ладно, бери, а Бад страшно радуется и дает слово не сверлитьтакие вещи, которые они не стали бы сверлить на пару с Куртом.

У-ти, папин сынуля, сюсюкает Курт, а потом звонит и вызывает такси, которое отвозит Бада в садик.

Проводив такси, Курт надевает спортивную форму и идет прыгать на батуте. Он мечтал о нем с самого детства. Потому что Курт вообще обожает прыгать. Чуть не сразу за вождением трака прыжки – его самое любимое в жизни занятие. До этого дня он регулярно прыгал дома в большой комнате или в саду, но когда прыгаешь на жесткой поверхности, подлетаешь невысоко, и довольно быстро скакать на доедает. Другое дело батут, на нем улетаешь на несколько метров ввысь, нет, на самом деле. Курт прыгает несколько часов кряду. Ему все прыгается и прыгается. Иногда он приземляется на ноги, а иногда на попу или пузо, но ударяется не больно и каждый раз снова подлетает высоко вверх.

С самой вышины он видит весь город аж до другого края.

Теперь Курт совершенно уверился, что счастье – в деньгах. С ними можно целый день каждый день делать только то, что тебе хочется. Вряд ли можно жить лучше, думает он.

Останавливается шедший мимо сосед.

Ты разбогател, я слышал, говорит он.

Что-прав-да-то-прав-да, отвечает Курт, продолжая прыгать.

Значит, ты можешь выручить меня деньгами? спрашивает сосед.

Нет, не могу, говорит Курт. Это мои деньги, я их в долг не даю. Но могу дать тебе совет: иди в порт и попробуй спасти того, кто тонет. Возможно, тогда ты получишь алмаз и разбогатеешь, точно как я.

Спасибо за идею, говорит сосед. Но хотя бы попрыгать на своем батуте ты мне разрешишь?

Боюсь, что нет, отвечает Курт.

А это почему? спрашивает сосед.

Потому что я решил, что пользоваться моими покупками будем только мы с Бадом, отвечает Курт.

Я и не знал, что ты такая жадина, говорит сосед.

А ты – такая прилипала, говорит Курт.

Сосед уходит обиженный, садится в автобус и едет в порт в надежде спасти кого-нибудь, чтоб тоже разбогатеть и скакать день-деньской на батуте.

Курт прыгает еще пару раз, но потом ему надоедает. И он садится на траву почитать купленный вчера журнал «Твои деньги». Тут много сведений, которые нелишне будет узнать тем, кто богат. Например, сказано, что если у вас много денег, но вам хочется еще больше, то можно покупать что-нибудь задешево и продавать втридорога. Неплохая идея, прикидывает Курт, но не может решить, надо ли ему еще больше денег сию секунду.

Пожалуй, стоит заняться этим через несколько лет, когда куча денег подтает. Но потом Курт обнаруживает в журнале одну закавыку. Все люди, интервью с которыми напечатаны в журнале, как на подбор директора и начальники, и все они решают, руководят и распоряжаются, хотя денег у них меньше, чем у Курта. Это несправедливо, думает Курт, я тоже хочу чем-нибудь покомандовать. Какой смысл быть богатым, если все время только сверлить дырки и скакать на батуте? Нет уж, Курт тоже хочет начальствовать. Иметь влияние.

Он лежит на траве, разглядывает проплывающие мимо облака и прикидывает, каким начальником быть приятнее всего. Вообще-то ему хотелось бы решать на свете чем больше, тем лучше. И настоящие серьезные вещи, а то дадут решать всякую безделицу, а это и приесться может, думает он. Но вот вопрос – кто принимает самые важные решения? Может, король, думает Курт. Но, во-первых, король уже есть, во-вторых, короли получаются из принцев, а Курт не принц и никогда им не был. Так что надо поискать другую должность. О, вспоминает Курт, премьер-министр! Вот кем быть замечательно. От него и зависит страшно много, и по телику его показывают чуть не каждый день. Решено – Курт будет премьер-министром. Он достает мобильный телефон и звонит премьер-министру. Это женщина. И голос у нее вполне довольный.

Привет, говорит Курт, меня зовут Курт и мне здорово хочется стать премьер-министром.

Вот как, говорит премьер-министр.Ты много чего решаешь? спрашивает Курт.

Я решаю все на свете, отвечает премьер-министр.

Это приятно? спрашивает Курт.

Приятно, – не то слово, отвечает премьер-министр.

А получаешь ты неплохо?

Неплохо, можешь не беспокоиться.

Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.

Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.

А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.

Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.

А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.

Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.

Так и я такой же, говорит Курт.

Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.

И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.

Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.

Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.

А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.

Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.

А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.

Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.

Так и я такой же, говорит Курт.

Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.

И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.

Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый вид. Держа в одной руке дрель, а в другой письмо, он понуро направляется к Курту.

Приветик, говорит Курт. Ты не рано?

Меня отправили домой, говорит Бад.

Отправили домой? переспрашивает Курт.

Да, плачет Бад.

Ты сделал что-то нехорошее? спрашивает Курт.

Да, ревет Бад.

И что ты сделал? спрашивает Курт.

Но Бад не отвечает.

Ты не хочешь рассказывать? спрашивает Курт.

Лучше не надо, всхлипывает Бад, а по щекам текут слезы.

Курт утешает его, говорит, что все наверняка не так ужасно.

Ты можешь спокойно все мне рассказать, говорит Курт. Обещаю, что не стану сердиться.

Тогда Бад протягивает Курту письмо. Оно от директора детского сада, который пишет, что Бад иссверлил в садике все (и кроссовки воспитательницы в том числе) и очень противно вел себя с детьми и чтобы поэтому он не возвращался в сад, пока не будет твердо уверен, что снова стал хорошим мальчиком.

Хм, хмыкает Курт. Это нескладно. Ты правда вел себя противно?

Не особенно, отвечает Бад. А что ты сделал?

Накупил сластей и ни с кем не поделился. Ты купил много сластей или мало? уточняет Курт.

Я купил на тысячу крон, говорит Бад.

О как, говорит Курт. А потом ты просверлил кроссовки воспитательницы. Разве ты не обещал мне, что не будешь сверлить такие вещи, которые мы с тобой точно сверлить бы не стали? Или ты серьезно думал, что я возьму кроссовки воспитательницы и стану их сверлить?

Про кроссовки я немного сомневался, отвечает Бад.

Понятно, говорит Курт. Похоже, когда человек так мал, как ты, ему нелегко даже понять, что можно сверлить, а что нет.

Ох нелегко, говорит Бад.

Но ты стал снова хорошим мальчиком? спрашивает Курт.

Даже не знаю, вздыхает Бад. А нельзя мне посидеть с тобой дома, пока мы не убедимся твердо-претвердо, что я стал хорошим?

Да, пожалуйста, соглашается Курт. Ты же папин сынуля, да?

Да, говорит Бад и оглядывается по сторонам. А чем мы с тобой займемся? спрашивает он.

И Курт рассказывает Баду, что решил стать премьер-министром, выступать по телевизору и всем на свете командовать. Баду кажется, что идея звучит классно.

Ты что-нибудь знаешь о политике? спрашивает Курт.

Нет, отвечает Бад.

Чего еще ожидать от такого клопа, говорит Курт раздраженно. Но, может быть, ты все равно сможешь мне помочь.

Может быть, говорит Бад.

Ты будешь руководить моей избирательной кампанией, говорит Курт. По-моему, это проще простого. Тебе нужно всего-навсего звонить по разным телеканалам и радиостанциям и говорить, что твой папа будет прекрасным премьер-министром. Ты готов?

С удовольствием, отвечает Бад. А ты думаешь, ты будешь прекрасным премьер-министром?

Конечно, отвечает Курт.

И они едут в центр и покупают Баду маленький костюмчик с маленьким галстучком и лакированные туфли. Потом они покупают крохотный мобильный телефон. Теперь у него вид важняка, и когда он говорит по мобильному, взрослые девицы свистят ему вслед. А Бад свистит им в ответ, потому что по крайней молодости лет он еще не знает, что означает такой свист на улице.

Затем они принимаются за дело. Сначала рисуют плакат, которым предстоит заклеить все стены по всей стране. Напечатать эти плакаты стоит огромных денег, а расклеить по всем стенам – и того дороже, но деньги для Курта не проблема. Курта фотографируют в кабине погрузчика. Он смотрит в камеру и улыбается во всю ширь своих электрически начищенных зубов. Плакату положено иметь текст. Но не так-то легко придумать, что на нем написать.

 
Курт самый лучший,
Самый лучший Курт,
Самый-самый лучший,
Курт – Курт – Курт.
Да – Да – Да
 

Ура Ура Ура – предлагает написать Курт, но Бад не соглашается.

Он что-то обдумывает, кому-то звонит, советуется со специалистами и дело кончается тем, что они пишут:

За Вселенную,

За будущее,

За стабильность.

ГОЛОСУЙ ЗА КУРТА!

Вернувшись домой вечером, Анна-Лиза и остальные с удивлением обнаруживают, что Курт с Бадом перестали сверлить и шуметь.

Вам надоело сверлить? спрашивает Анна-Лиза.

Сверлить! фыркает Курт. Это я раньше таким занимался. А теперь, когда я становлюсь премьер-министром и буду выступать по телику и решать все на свете, у меня полно других дел, кроме как сверлить и прыгать.

Ты становишься премьер-министром? говорит Анна-Лиза.

Йес, отвечает Курт. И ты будешь за меня голосовать.

Это мы еще посмотрим, отвечает Анна-Лиза. Хотя по мне, пусть уж лучше ты будешь премьер-министром, чем скакать здесь по дому и портиться на глазах. Может, тогда мне не придется все же выгонять тебя из дому.

А ты собиралась выгнать меня?

Честно говоря, да.

Это неслыханно! говорит Курт. Кандидатов в премьер-министры никто из дому не выгоняет!

Но никто из этих кандидатов не устраивает дома там-тарарам и не сверлит ночи напролет, отвечает Анна-Лиза.

Говорят тебе, я с этим завязал.

Надеюсь, говорит Анна-Лиза.

И младший Тоже Курт угощает всех газировкой, они собираются в большой комнате, они снова одна семья, и Курт дает слово, что он еще раз купит новую мебель и в ней уже ничего сверлить не будет.

Для Курта с Бадом наступает горячая пора. Плакат с Куртом на траке разошелся по всей стране и начал привлекать внимание. Несколько недель Бад целые дни висит на телефоне, разговаривая с телевидением, радио и газетами. Он рассказывает о Курте, какой он хороший и как любит водить свой трак. Изредка ему задают вопросы, на которые у него нет ответа, и тогда он просит их немного подождать, пока он переговорит с Куртом, кандидатом в премьер-министры.

Слушай, Курт, говорит Бад, тут один спрашивает, что ты думаешь о рыбном и сельском хозяйстве.

И то и другое я считаю очень важным, отзывается Курт. Нет, постой. Скажи лучше, что я считаю их несущими опорами нашего общества и что сам я жить не могу без рыбы и, кстати говоря, готов из собственных средств купить все, в чем рыбаки и крестьяне, по их мнению, нуждаются.

И Бад повторяет в трубку все, что сказал Курт, а потом это появляется в газете или по радио.

А ты правда будешь на свои деньги покупать то, чего не хватает рыбакам и крестьянам? спрашивает позже Бад.

Нет, не бойся, отвечает Курт. Это я просто так сказал. Да ты не слушай, что я там говорю. Просто так положено, если хочешь стать премьер-министром.

Так я и думал, говорит Бад. А если кто-нибудь припомнит тебе твои слова?

Откажусь, говорит Курт.

Перед самыми выборами Курт с Бадом покупают себе темные очки, берут напрокат реактивный самолет и отправляются в турне по стране, чтобы лично пообщаться по возможности с каждым избирателем. Бад заказал листовки, значки и козырьки от солнца, и они раздают их на улицах и площадях под беседы о том, каким расчудесным премьер-министром будет Курт.

И Курт несколько раз выступает и говорит, что его заботит безработица и как он спит и видит, что дороги станут отличными, народ заживет счастливо, все будет цвести и улучшаться, и что необходимо беречь семейные ценности, а также природу.

А почему не упомянули заботу о стариках и ветеранах? говорит пожилая дама.

Я не упомянул заботу о стариках? ахает Курт. Спасибо, что спросили, потому что забота о стариках – это вообще-то моя самая главная забота, говорит Курт и лягает под столом Бада, который по невообразимой молодости лет не упомянул стариков в Куртовой листовке.

Многих людей одолевают заботы, и они подходят к Курту после выступлений и спрашивают, сможет ли он помочь им с тем-то и тем-то, если станет премьер-министром. У одного маловато денег, другой хочет, чтоб построили туннель и быстрее стало добираться до работы, третьего беспокоит, что в лесу много бродячих собак.

Всем Курт говорит, что самое главное – не тревожиться, все устроится.

Я все решу, говорит он. Само собой. Голосуйте за меня, и все наладится. И главное, помните: еще один голос за Курта – это еще один голос за стабильность и уверенность в завтрашнем дне!

И все это время у Курта за спиной маячит Бад, который раздает листовки или беседует с кем-то важным по мобильному телефону. Но свистеть вслед девушкам он перестал, потому что Курт успел объяснить ему, что такой свист означает, а Баду и в голову не пришло бы сейчас интересоваться женским полом. Из женщин для него существуют только Анна-Лиза и Пышка Лена. Всех остальных он считает идиотками, но это в нем просто детство говорит, сами понимаете.

За день до выборов все, кто хочет стать премьер-министром, должны прийти на телевидение и вместе обсуждать разные проблемы, чтобы зрители посмотрели и решили, за кого они будут голосовать. Курта пудрят и усаживают со стаканом воды на высокий стул под лучи десятка софитов. Та дама, с которой Курт беседовал по телефону и которая уже премьер-министр и хочет стать им снова, тараторит без умолку. Курт едва умудряется вставить полсловечка, а вопросы задают такие, что и не угадаешь, что следует отвечать.

Курт, говорит ведущий программы, что вы думаете по поводу отстрела китов?

По поводу китов? тянет время Курт и отхлебывает большой глоток воды. Что ж, кит – животное крупное и на вкус отличное, но я думаю, китам больше нравится, когда люди их не отстреливают. Это сложный вопрос. Иногда можно забить одного-двух китов, но в принципе, я думаю, человек не должен охотиться на них.

Спасибо, Курт, говорит ведущий.

Потом все остальные кандидаты рассказывают, что они думают о китобойном промысле, а Курт мается от скуки.

Затем он получает новый вопрос.

Курт, как вы собираетесь решать проблему безработицы? спрашивает ведущий.

Я думаю, те, у кого нет работы или денег, должны покупать вещи задешево, а продавать втридорога, говорит Курт. Я сам читал такой совет в журнале, и, по-моему, это ловко придумано.

Понял, говорит ведущий, а прочие кандидаты хихикают и пихают Друг дружку.

А что с детьми и молодежью? спрашивает ведущий.

А что с ними? говорит Курт.

Ничего. Но что собираетесь с ними делать вы, Курт?

Дети и молодежь? переспрашивает Курт, снова делая долгий глоток воды. Попив, он тут же делает еще глоток и нервно таращится в камеру.

Об этом я, честно говоря, пока не думал, признается Курт. Но я думал над многими другими проблемами. Особенно меня занимает наше стабильное будущее.

Это мы видим, говорит ведущий.

Но вот дебаты заканчиваются, и кандидаты в премьер-министры расходятся по домам и ложатся спать и нервничать, как завтра за них проголосуют. Курт слегка собой недоволен, но твердо верит, что расклеенные по всей стране плакаты сделают свое дело.

Перед сном Курт спрашивает у Анны-Лизы, как она считает, выберут ли его в премьеры.

Думаю, не выберут, говорит Анна-Лиза. А сам ты как считаешь?

Я уверен, что выберут, говорит Курт.

Ты очень расстроишься, если не станешь премьер-министром?

Очень, говорит Курт.

И рассердишься? спрашивает Анна-Лиза.

Да, говорит Курт.

Но не озвереешь? спрашивает Анна-Лиза.

Я сплю, говорит Курт.

Наутро Курт с Анной-Лизой идут голосовать. Дети остаются дома, потому что они все еще не доросли до участия в выборах, особенно Бад, который, как известно, младше всех.

Курт голосует за себя. Удивительно приятное чувство: взять бумажку с собственным именем, положить ее в конверт и опустить его в железный ящик, который стоит посреди участка. По дороге домой он выпытывает у Анны-Лизы, за кого она проголосовала, но она молчит как язык проглотила.

Да чего уж там, скажи, пристает Курт.

Не хочу, отвечает Анна-Лиза.

За меня, да?

Я не хочу говорить, упирается Анна-Лиза. Думаю, ты за меня голосовала, говорит Курт.

Но Анна-Лиза не стала голосовать за Курта. И никто не стал, потому что, когда голоса подсчитали, оказалось, что Курт набрал только один голос – свой собственный.

А премьер-министром стала та самая, которая им уже была. Узнав новости, Курт сперва очень расстраивается. Потом звереет. А еще потом сходит с ума. Он мечется по дому, он рычит, он прокручивает дыру в холодильнике, хотя, как известно, обещал бросить сверлить.

Я им покажу! кричит он. Они у меня поплатятся! Так по-свински со мной никогда не обходились. Я мог бы стать отличным премьер-министром, самым-самым лучшим, но раз так, ужо они у меня попляшут! И с этими словами он выскакивает из дому и заводит ту машину, которая ломает и бетон, и асфальт. Потом включает радио, находит станцию, где гоняют самую громкую музыку, и выезжает на улицу кромсать ее. Разворотив свою улицу, он следом уродует весь квартал. В мгновение ока он успевает искорежить кучу машин, завалить уйму гаражей и перепахать все окрестные футбольные поля. Народ в панике. Соседи в страхе прячутся по подвалам, и многие звонят в полицию и сообщают, что тут бесчинствует озверевший псих.Курт врубает четвертую скорость и принимается кромсать шоссе. Он крушит все, что попадается на пути, – мосты, светофоры, заправки. И беспрестанно кричит, что они все попляшут.

Курт видит, что над ним кружат вертолеты, и слышит полицейские сирены со всех сторон, но не останавливается, а давит на газ. Вдруг прямо перед собой он видит полицейский кордон. Большая полицейская машина перегораживает дорогу, а вокруг толпа полицейских, они изготовились хватать его и вязать. Но Курт не останавливается. Он протаранивает машину, полицейские разбегаются, а Курт несется вперед. Он съезжает с шоссе и в той же сокрушительной манере направляется к центру города.

Дома Анна-Лиза, Бад, второй Курт и Пышка Лена застыли перед телевизором, который транслирует все это безобразие.

Вот беда-то, огорчается Анна-Лиза. Это уж совсем никуда не годится. Наверно, надо было мне все-таки проголосовать за него.

Папа сошел с ума, говорит Пышка Лена.

А что ему еще оставалось делать, говорит Бад.

Их беседу прерывает звонок телефона. Анна-Лиза берет трубку и выясняет, что звонят с радио. Они просят Анну-Лизу сказать несколько слов, чтобы утихомирить Курта. Она охотно соглашается.

Курт, это говорит Анна-Лиза. Если ты меня слышишь, пожалуйста, подумай над своим поведением. Ну что ты делаешь? Все равно тебе придется остановиться, так лучше сделай это сразу. Мы все тут сидим и смотрим, что и как ты ломаешь. Курт, ты наломал уже очень много. Все не могут стать премьер-министрами. А ты самый лучший в мире водитель автопогрузчика. Я хочу, чтоб ты знал, что я тебя люблю, хотя ты немного сбрендил и озверел. Кончай все крушить, возвращайся домой. Ты нам нужен.

Люди с радио тепло благодарят Анну-Лизу, она торопится вернуться к телевизору: ей интересно, услышал ли ее Курт.

Но нет, Курт не услышал слов Анны-Лизы. Его машина так грохочет, что заглушает радио. А сам он все еще кипит от злости. Поэтому он прорубает себе путь к центру города. Киоски с газетами и хот-догами он разваливает напополам, но человеческих жертв нет, потому что все получили предупреждение не выходить из домов.

Полиция настроила у него на пути еще несколько заграждений, Курт смял их все. Его не может остановить ничто.

Чем дальше, тем больше народ на Курта злится. Он наломал дров, дорог, домов и машин на многие миллионы, так еще по всей стране люди вынуждены торчать перед телевизорами, следить за Куртовыми подвигами и ждать, когда наконец полиция арестует его.

Курт хозяйничает уже в центре города, в парке у королевского дворца. Деревья летят как щепки, птицы носятся с криками. Зрелище грустное. Сам король выходит на балкон и горестно качает головой, потому что ничего более противного он в своей жизни не видел, а видел он немало.

Курт не спеша, основательно расковыривает парадную площадь перед дворцом и устремляется вдоль по главной улице Карл Юхан курсом на Стортинг, где заседает парламент. Шутки кончились, ребята, думает Курт. Дама, которая стала снова премьер-министром, как раз отмечает в Стортинге победу, она и ее друзья поднимают бокалы с шампанским, когда под окнами появляется Курт на машине. Он с разгону с грохотом тюкается в стену и тут же принимается ее кромсать. Стена толстенная, ломать ее долго. А Курта уже окружили сто полицейских машин. Но он не сдается, ломает дальше. Еще немного, он проломит стену и сможет раскрошить зал заседаний парламента и изорвать глупые старинные картины на его стенах. Но когда Курту остается продолбить один последний сантиметр стены, в огромной машине кончается бензин. Колесо, которое все перемалывает, останавливается, Курт несколько секунд еще сидит в кабине с дурацким видом, но потом полицейские набрасываются на него и заковывают в наручники.

Попался! говорит начальник полиции.

Обидно, огорчается Курт. Еще б чуть-чуть, и я у цели.

Премьер-министр и ее приятели выходят посмотреть на разрушения.

Ну ничего себе, говорит премьер-министр. Это все ты натворил? Однако. Никогда не видела, чтоб проигравший кандидат вел себя так плохо.

Курт молчит.

А еще говорил, что тоже рулишь на шесть с плюсом и что народу только тебя и надо. Как тебе не стыдно?!

Ночь Курту предстоит провести в тюрьме. Это самое унылое место из всех, где он когда-нибудь ночевал. Уже через четверть часа Курт начинает раскаиваться.

На следующий день все газеты выходят с фотографией Курта на обложке. «Проиграл выборы и взбесился» – пишут газеты. И бывшие одноклассники Курта раздают интервью, в которых говорят, что у них в голове не укладывается, как Курт мог совершить такое, ведь в школе он был таким хорошим и добродушным. Читать все это Курту весьма неприятно.

Потом Курта судят в суде. Потому что никто не имеет права ломать дороги и крушить Стортинг только потому, что его не выбрали премьер-министром.

Отвечай, Курт; говорит судья, бывал ли ты таким противным раньше?

Нет, никогда, отвечает Курт. И мне очень стыдно.

Очень-преочень? спрашивает судья.

Преочень-преочень, отвечает Курт. Больше такого никогда не повторится. Я был не в себе.

Не в себе? уточняет судья. А в ком?

Я был так страшно зол, что совсем не соображал, отвечает Курт. У тебя разве так никогда не бывало?

Бывало, признается судья.

Ну вот видишь, говорит Курт.

Так, так, говорит судья. Хорошо, у тебя есть выбор: или заплатить штраф сорок миллионов крон, или идти в тюрьму.

Я выбираю штраф, говорит Курт, потому что я не хочу в тюрьму. Это самое скучное и грустное место на земле.

И еще одно, продолжает судья. Тебе навсегда запрещается управлять этой асфальто-бетоно-ломательной машиной.

А погрузчиком? с тревогой спрашивает Курт. Я могу водить свой трак?

Трак ты можешь водить сколько хочешь, отвечает судья.

Большое спасибо, благодарит Курт.

Потом он на автобусе возвращается домой, наскребает в гараже сорок миллионов крон, идет на почту и оплачивает штраф.

После этого денег у него остаются крохи, их Курт отдает Анне-Лизе и говорит, чтоб она сама решила, на что их потратить, потому что он от денег так натерпелся, что смотреть на них не хочет.

Я положу их в банк, говорит Анна-Лиза, и потрачу на что-нибудь приятное для нас всех.

Вот и хорошо, говорит Курт.

Потом они все целуют друг друга, и снова в семье мир да совет.

Теперь мы вернулись к тому, с чего начали, говорит Анна-Лиза. Мы не в ссоре, денег у нас немного, и никто не противничает. Подумать только, что ты мог настолько испортиться, а, Курт?

Это странно, отвечает Курт. Разве можно было представить, что я сделаюсь таким ужасно противным?

И они все вместе усаживаются перед телевизором и смотрят какую-то скучную ерунду, заедая ее чипсами и запивая газировкой, которую Шипучка Курт сделал на всех на своей машинке. Постепенно им надоедает смотреть, и они уходят спать. Бад, Тоже Курт, за ним Пышка Лена и, наконец, Курт с Анной-Лизой.

Перед сном Курт спрашивает у Анны-Лизы, хочет ли она, чтоб он рассказал ей что-то забавное. Представляешь, говорит он, когда я ехал на этой своей машине, мне чудилось, что я слышу твой голос. Странно, да?

Это не очень странно, говорит Анна-Лиза, потому что я по радио говорила с тобой. И если б ты лучше меня слушал, ты мог бы остановиться раньше.

Ты когда-нибудь ломала асфальт или бетон? спрашивает Курт.

Нет, отвечает Анна-Лиза.

Так я и думал, говорит Курт. Потому что если б ты хоть раз его поломала, ты бы знала, что в таком грохоте почти ничего не слышно, и разговаривала бы по радио громче..Возможно, у нас осталось бы гораздо больше денег, если б ты догадалась говорить громче. В том, что я не остановился, есть и некоторая твоя вина.

Знаешь что, говорит Анна-Лиза, такой наглости я вообще никогда не слышала. Это ты сам разломал полгорода, а если ты будешь говорить, что это моя вина, я обижусь и буду дуться несколько лет.

Только этого Курту и не хватает, поэтому он признает, что сам во всем виноват, и они засыпают.

На другое утро Анна-Лиза спрашивает Курта, что он собирается делать.

Съезжу, пожалуй, в порт, спрошу, нет ли для меня работы, отвечает Курт. А Баду пора в детский сад. Глаза б мои не видели его в этом костюме и очках.

И Курт выводит трак и везет Бада в детский сад, точно как он всегда делал, пока не разбогател. Курт вручает воспитательнице новые кроссовки и просит прощения, что Бад был немного противным мальчиком.

Он стал снова хорошим? спрашивают воспитательницы.

Он стал отличным, говорит Курт.

А ты? спрашивают воспитательницы.

И я, отвечает Курт.

Ну вот и хорошо, говорят воспитательницы.

А Бад убегает играть с ребятами, ему кажется, что вернуться в садик – это здорово.

А Курт приезжает в порт и заходит в контору к Гуннару.

Ты вернулся, что ли? спрашивает Гуннар своим писклявым голоском.

Что ли вернулся, отвечает Курт.

Добро пожаловать, говорит Гуннар.

Я слышал, ты себя ужасно плохо вел.

Да, я попробовал стать премьер-министром, говорит Курт.

Но из этого ничего путного не вышло, да?

Не вышло. Я набрал один голос и ненароком озверел, говорит Курт.

С кем не бывает, говорит Гуннар.

Может, и так, отвечает Курт.

И теперь ты хочешь поработать? спрашивает Гуннар.

Очень даже хочу, отвечает Курт.

Пожалуйста, говорит Гуннар. Что-что, а работа здесь всегда найдется.

Потом он бросает взгляд на свои часы и говорит, что пора, пожалуй, потихоньку-полегоньку приниматься за дело.

Только Курт собирается идти, как Гуннар поднимает глаза, прокашливается и говорит:

А что, кстати, ты сделал с тем алмазом?

Ты имеешь в виду тот огромный алмаз? уточняет Курт.

Да, именно его, говорит Гуннар.

Я его продал и получил гору денег, отвечает Курт.

Продал? удивляется Гуннар.

Ну да, и разбогател, и решил стать премьер-министром, а стал ужасно плохим, объясняет Курт.

Ах вот как все случилось, говорит Гуннар.

Курт кивает и, растопырив пальцы, разглаживает усы.

Уму непостижимо, до чего богатым и до чего ужасно противным может стать человек, если ему попадется алмаз нужного размера, говорит он.